Помоги проекту - поделись книгой:
— Опять с ним.
— А что сказала?
— Неразговорчивая…
Александр посмотрел на сестру. На подушке перепутанно чернели коротко подстриженные волосы. «Длинный волос — короткий ум» — глупая стародавняя пословица… А вот у Дарьи и волос короткий. Александр усмехнулся и сразу нахмурился: он поймал себя на том, что подумал о сестре недобро…
VIII
В этот вечер удалось, наконец, сходить на берег реки.
Пароходы, баржи, катера, постройки на берегу — все было залито щедрым солнцем. Ослеплял широкий речной простор. Свежим ветром надувался парус пролетающей мимо яхты и подол платья у Нади, то и дело хватающей за руку Димку, который безбоязненно прямо в трусиках и сандалиях лез в воду за игривой волной.
Веселые блики шевелились на кожухе мотора и на голубых бортах недавно покрашенной лодки, словно старались еще раз ее тщательно отшабрить, вылизать и промыть.
Гулкая, отзывчивая река, как всегда, полнилась множеством голосов и звуков — ребячьими выкриками, женским смехом.
Близко раздалось протяжное:
— Гошка-а-а, плыви наза-ад!
Со стороны города, навалившегося на берег тесными рядами высоких зданий, донесся трамвайный звонок. В плавучем ресторанчике около пассажирской пристани заиграла музыка.
Многолюдно, суетливо и празднично у причалов лодочной станции даже в самый будничный летний вечер.
— Скоро у тебя, Саша? — теребила Надя. — Или и сегодня не заработает?
— Не торопи. Все равно еще нет ребят.
— А вон они!
Наверху за парапетом набережной появились Сергей и Лена — оба принаряженные: он в белой рубашке, она в белой кофточке.
Держась за руки, они сбежали вниз по лестнице.
— Он ненормальный! — сразу шутливо объявила Лена. — Хотел затащить меня сейчас в музей. «Ты, — говорит, — никогда не видела настоящего мамонта».
Надя засмеялась:
— А тебе сейчас нужен именно мамонт!
Сергей ответил:
— Это все Академик. Он заявил, что в век атома и спутников не следует забывать палицу первобытного человека. Увлекся своей археологией…
— Кстати, и сейчас опаздывает! — сказала Лена.
Надя махнула рукой:
— Все равно никуда не поедем. Еще не готово.
— Зачем опережать события? — отозвался Александр и кивнул Сергею. — А ну, крутанем!
Они рванули за рукоятку, и мотор затарахтел, затрясся, но обволокся синим дымком и, словно задохнувшись в нем, заглох. Александр еще раз повернул рукоятку, а Сергей подергал за рычажок бензонасоса, и мотор заработал ритмичнее, ровнее, как будто решил, что сопротивляться ребятам бесполезно.
Надя подтащила Диму и поставила его, не выпуская из рук, на борт лодки. Он притих, с любопытством рассматривая диковинную штуку, которая страшно рычала и сотрясалась, прибитая к лодке да еще опутанная проволокой.
— Поедем? — спросила Лена.
— А ну, помогай! — Александр выскочил на песок и приналег на борта.
Его примеру последовал Сергей. Дружными усилиями столкнули лодку на воду, она закачалась, разводя от себя встречные волнам маленькие валы.
— Садись! — скомандовал Александр, надевая пиджак.
И в этот момент увидел Дашу. И Григория.
Они плыли в лодке, взятой напрокат у водной станции.
Григорий греб. Даша сидела на корме, с тальниковой веткой в руках.
— Привет моторникам! — поднял над головой руку Григорий, оставив одно весло в воде.
Александр молчал, помогая Лене усаживаться.
Лодка с Дарьей скользила мимо.
Александр взял у Нади Диму.
Может, нужно было ответить на приветствие Григория тоже в шутливом тоне? Или перекинуться с сестрой парой пустеньких, поощряющих ее поведение фраз? И пригласить их в свою компанию?
Или, может, затеять очередной серьезный разговор — неуместное, не ко времени объяснение?
Что нужно было сделать сейчас?
Подгоняемая легкими ударами весел, лодка Григория была уже далеко… Надя усаживала на коленях сына, Лена устраивалась сзади, Сергей склонился над мотором. Внезапно мотор опять забарахлил.
— Что ты наколдовал там? — крикнул Александр.
— Да он сам, — ответил Сергей.
— Сам! — проворчал Александр и, пробравшись на середину лодки, прислушался. Перебои не прекращались.
— Еще не легче!
Он стал снимать пиджак.
Надя сказала:
— Не нужно, Саша. Потом наладите. Пойдемте сейчас все к нам. У меня к чаю есть клубничное варенье. А то Димка уже устал…
Александр подумал и выключил мотор, со скрежетом надвинув на него железный кожух-футляр:
— Ладно, пошли!
…Чай пили на веранде.
Настроение было плохое, говорили о том, о сем и ни разу не вспомнили о Даше. Александр чувствовал, что все нарочно старались о ней молчать.
Надя и Лена попробовали «покрутить» пластинки, но зашла Авдотья Мироновна и ледяным тоном объявила, что они с Иваном Терентьевичем встают рано. Александр едва не сцепился с хозяйкой слово за слово, даже сказал:
— Послушайте, вы…
Но, увидев перед собой ее красную физиономию, замолчал. С наглым выражением смотрела на него Авдотья Мироновна, вероятно предвкушая, как хлестко ответит сейчас невоспитанному квартиранту на любой его выпад! И столько было в ее лице и во всей фигуре с гордо выпяченной грудью готовности к решительному бою, что Александру стало смешно. Смешно и досадно за себя. Ну, нашел, с кем скрещивать рапиры!
Она живет, эта женщина, в маленьком мирке, созданном ее бедным воображением, в мирке затхлого мещанства и ничтожных целей, и ко всему, что выходит за рамки этого мирка, относится откровенно враждебно. Если уж давать ей бой, так настоящий, серьезный… Наверное, так бы поступил Кропотов… А вообще противников надо иногда обезоруживать вежливостью.
— Хорошо, Авдотья Мироновна. Мы не будем вам мешать. Спите, пожалуйста, спокойно…
Александр выключил проигрыватель и увел всех с веранды, оставив онемевшую от неожиданности хозяйку с открытым ртом.
Надя засмеялась:
— Ты, Саша, делаешь успехи! Одобряю!
Немного погодя пришел из техникума Павлик, принялся строить Димке из кубиков дом. Оживление внес Максим, примчавшийся уже совсем поздно, с кипой книг под мышкой.
— Так и знал, что все здесь! — отметил он удовлетворенно и, не отказываясь от стакана чаю, предложенного Надей, принялся хвастаться, какую редкую читал сегодня книжку под названием «Доисторическая жизнь» французского археолога Мортилье. Издана шестьдесят лет назад в Санкт-Петербурге.
— А хотите, братцы, новый анекдот? Да что вы такие смурые? — вдруг разглядел он их лица. — Случилось что-нибудь?
— Ничего не случилось, — пожал плечами Александр.
И это взорвало Сергея:
— То есть как ничего? Случилось! И даже очень серьезное! С сестрой его. Не видим, что ли? Опять ее с Гришкой на реке встретили!
— С Гришкой? — Павлик сгреб кубики, встал с пола, но снова опустился, опять начал строить.
Максим сказал:
— Стоят они сейчас там… За калиткой…
— Ой, обработает ее Гришка на свой лад! — сказала Лена.
— Верно, верно! — согласился Сергей. — Скрутит и запутает. Надо бы поговорить с ней! Александр буркнул:
— Говорил я уже.
— А еще надо!
— Братцы! — вскочил Максим. — У меня гениальная идея! Давайте сообща! Ты, Сашка, один действовал, а теперь мы все ей скажем, какой он… Гришка… Я позову их!
— Стой! Куда ты?
— Ну, позвать…
— Глупости!
— А что? Верно! — опять подтвердил Сергей. — Прямо при ней разоблачим!
— Нельзя так, — возразила Надя.
— Да почему нельзя? Наоборот, еще лучше — не за глаза, а в открытую всю правду выложим! Зови, чего там! Как миленького отхлещем!
— Подождите! — еще раз крикнула Надя, но Максим уже выскочил за дверь.
— Мир честно́й компании! — приветствовал всех Григорий, входя в комнату, и засмеялся. — Чудно́, бригадир! То меня от калитки гонишь, то в свой дом приглашаешь.
— А это не он тебя пригласил, — сказал Сергей. — Это мы. Садись.
— Спасибочко.
— И ты садись, — сказал Сергей Даше.
— Я и постоять могу! — Она небрежно бросила на чемодан косынку и, скрестив руки на груди, прислонилась к косяку.
— «Сурьезный» разговор намечается, — сыронизировал Григорий.
— Понятливый! — кольнул Максим.
— На мозги свои не в обиде, — согласился Григорий. — Даром, что в академиках не хожу.
— Это еще как посмотреть, — сказал Максим. — Пожалуй, по своей части ты сверхакадемик. Ей-то о своих подвигах не рассказывал?
— О каких это?
— Глядите, уже не понимает!
Сергей сразу стал объяснять Даше:
— Бывают такие люди — плюют на всех. Вот приспособят, скажем, инструмент, ну, электродрель сделают с редуктором, и никому ее потом не дают — только сами работают.
Максим добавил:
Поделиться книгой: