Сложение сил

— Даже удивительно, что конвой вообще хоть как-то продержался до нашего прибытия. Мы ведь двигались не особо и быстро, поскольку купеческие баржи отнюдь не показывали чудеса скорости и этим тормозили всю эскадру, — отстраненно подумал Олег, неторопливо накачивая энергией максимально крупный огненный шар, который он только мог удержать стабильным. С учетом того, что относительно мелкие корабли противников почти все решили оставить в покое избитые грузовозы и переключились на нового врага, кому-нибудь из них он и сугубо своими силами мог неплохо подпалить паруса. Или команду. А лучше бы все и сразу. Барьеры то они, наверное, успели к настоящему моменту хоть немного истощить. — На один турецкий крейсер приходится где-то парочка судов поменьше, ну и на наш — тоже. Значит у нападающих было трехкратное преимущество или типа того…Ну, если кораблей сопровождения не успели слишком много сбить, пока мы еще находились вне зоны видимости.

Артиллерия «Челюсти» изрядно удивила Олега, выпустив новый залп. По меркам этого мира подобную скорострельность следовало признать выдающейся, а для русского воздушного флота, в котором до сих пор дульнозарядные орудия на черном порохе зачастую применялись, данный результат был и вовсе феноменален! Жаль только, точности у наводчиков прибавилась не особо. Из десяти мощнейших снарядов, способных рвать стальную броню в клочья, только один хоть куда-то попал. Но сделал он это точно случайно, ибо с тактической точки зрения не имело ни малейшего смысла целиться в летающий костер, который пусть потерял ворох пылающих обломков, но в целом отнесся к нападкам на себя стоически и продолжил разгонять тьму светом своего пламени и даже высоту ни капельки не потерял. Практически одновременно с началом пальбы в никуда открыли огонь и подтянувшиеся к месту боя остальные османские крейсеры, которые вроде сигнальными сообщениями при помощи флажков не обменивались, однако какие-то линии коммуникации между собой их капитаны точно поддерживали. Залп вражеский снарядов ударил по приближающейся русской эскадре, и сердце чародея на какую-то секунду испуганно замерло, а потом снова забилось четко и ровно. Османы вряд ли знали причину, по которой большой и грозный парящий линкор вдруг превратился в пусть прочную, но мишень. Однако упускать своего преимущества явно не собирались и потому стреляли преимущество в снабженный десятью грозными орудийными башнями флагман русских сил — ну в самом-то деле, ну а вдруг противник возьмет и исправится?! Чего надо там починит, кого надо накажет…Ну не были они знакомы с личностью вражеского командующего, а иначе бы не испытывали подобных опасений.

Линкор продолжал упорно передавать сигнал «Стрелять по моей цели», однако поскольку он ни в кого ни разу еще не попал, ну если пылающих обломков не считать, то корабли эскадры принялись бить туда, куда им было удобнее. Зато «Челюсть» начал покрываться ледяной броней и засверкал в свете молний немногим хуже, чем елочная новогодняя игрушка. И, кажется, это даже было вполне себе эффективной мерой защиты от вражеского огня. Капитаном боярин-криомант являлся в лучшем случае посредственным, однако в колдовстве толк он определенно знал. Один из османских снарядов порвался через магические барьеры и ударил в покрытый замерзшей водой такелаж…Вот только часть покрывающей паруса и канаты замороженной жидкости буквально прыгнула ему навстречу и обволокла собой. Взрыв эту скорлупу разметал, однако значимого ущерба конструкциям уже не нанес. Максимум — чего-то или кого-то порезал осколками, однако особой убойной силы те явно не имели. Орудия на носу «Котяры», заметно отличавшиеся в лучшую сторону от бортовых пушек, выстрелили в османский крейсер, напоминающий крупный океанский пароход из-за двух дымящихся черных труб. Правда одна из них уже была погнута, а закопченная гондола изрядно сморщилась из-за множества дыр, однако форму свою все-таки держала. Не то сработало разделение подобных мешков для пара на отдельные независимые сегменты, не то какие-нибудь особо усердные духи залатали пробоины изнутри. Один снаряд прошел мимо цели, второй завяз в магических барьерах вражеского судна, бывшего крупнее сделанной Олегом самоделки раз эдак в десять. А вот выпущенные вроде бы одной из купеческих барж ядра прорвались внутрь…И по большей части безвредно отлетели от покрывающей пиратское судно брони, лишь оставив на память после себя маленькие вмятины. Впрочем, парочку человек на верхней палубе все-таки разорвало, да одну маленькую вращающуюся пушечку своротило, следовательно, напрасной атаки все-таки не была.

На носу судна Доброслава, какой-то усыпанный шаманскими побрякушками ящеролюд и парочка представителей семейства Полозьевых водили хоровод вокруг ядра, которое артиллеристы уже норовили запихнуть в пушку. Накаченный магической энергией металлический шар превращался в не самую плохую бомбочку и мог причинить некоторый урон даже крейсеру…Если не рванет прямо в стволе. Однако родичи Стефана отлично разбирались в том, как надо создавать зачарованные боеприпасы, а потому вероятность данного исхода была не велика. Вокруг «Котяры» на мгновение возникла пелена защитного поля, чтобы сразу же исчезнуть. Спустя пару секунд она мелькнула опять. Канонада выстрелов давно уже превзошла собой тот гром, что творился благодаря силам природы, но Олег не видел ядер, которые в них летели. Значит, кто-то стрелял в нижнюю полусферу и делал это, скорее всего, один из маленьких османских кораблей. А не то последствия были бы куда более ощутимыми. Осторожно подойдя к борту, так чтобы не потерять концентрации и не подорваться на своем же огненном шаре, чародей попытался найти агрессора, дабы отблагодарить его своим заклинанием и попытаться сконцентрировать на нем огонь артиллеристов. Однако, сделать этого не получилось: все уже стреляли кто куда и старались не столкнуться друг с другом, а отследить траекторию полета ядер во время дождя было сложной затеей. Тут и куда более крупные снаряды современной артиллерии то было плоховато видно!

Пиратские крейсеры пытались пятиться, дабы продолжать вести огонь с дистанции и даже как-то одергивали своих младших братьев, однако русские суда уверенно перли вперед и стремительно сокращали расстояние. Пользоваться прицелами артиллеристы линкора не могли, но уж при стрельбе вплотную промазать были не должны, наводя орудия просто на глазок. Османы палили из всех смотрящих в нужную сторону пушек, однако их меткость тоже была далека от стопроцентной, да и убойная мощь большей части бортовой артиллерии не впечатляла. Прямо на глазах Олега в корабль, обильно украшенный христианской символикой, один за другим ударили три залпа и какое-то подозрительное зеленоватое облачко, однако явно принадлежащее церкви судно осталось цело и невредимо, поскольку все ядра и зловредные чары отскочили прочь от встававших на их пути небольшим щитов из чистого света. Пусть данное судно среднего класса скорее напоминало летающий храм, чем какой-нибудь грозный броненосец, мощь его магический обороны была велика. Да и на недостаток атакующих возможностей монахи тоже не жаловались. Служители церкви запустили по одному из крейсеров две то ли ракеты, то ли торпеды, размером с большую лодку. И крупных судов у пиратов стало восемь, поскольку после попадания этих штук и последующей детонации, на секунду разогнавшей грозовую темноту, грозный летательный аппарат переломился в киле, а спустя секунд десять и вовсе развалился на две части, устремившиеся вниз, к волнам океана. Расстояние между сражающимися сократилось до минимума и в результате две летучие эскадры перемешались, словно составляющие какого-то экзотического коктейля, которые не могли растворяться друг в друге. И на подобной дистанции вовсе не обязательно было использовать крупнокалиберное вооружение, дабы кого-нибудь убить. На борту «Котяры» раздался треск расставленных вдоль верхней палубы на специальных треногах пищалей, между которыми бегали ведьмаки, стараясь как можно скорее разрядить их все, выпустив в противника побольше крупных картечин, с одинаковой легкостью рвущих и дерево, и ткань, и нежную человеческую плоть.

— Есть! Попали! — Радостный рык Доброславы был услышан, наверное, даже на соседних кораблях. Оборотень восторженно тыкала рукой в сторону одного из мелких кораблей осман, борт которого в районе носа теперь украшала немалых размеров дыра. Видимо зачарованное ядро пробило доски, а после рвануло уже внутри корпуса, оставив после себя рваное отверстие не меньше метра в поперечнике. — Анжела, Стефан, уберите колдуна, который у них на корме пляшет, пока щит не восстановился!

— Кажется, это дервиш, — отстраненно заметил толстяк, уже приникнув глазом к прицелу длинной винтовки, которая являлась не столько огнестрельным оружием, сколько могущественным артефактом. Оружие дернулось, и из него вылетела крупная латунная гильза, на донышке которой едва заметно мерцала какая-то руна. Впрочем, в обойме осталось еще вполне достаточно пуль, дабы необходимость перезарядки возникла лишь спустя минутку снайперской стрельбы. — Был.

— Отлично, а теперь добиваем их! — Азартно выкрикнула Анжела, посылая из своего ружья сразу две пули, между которыми плясали разряды электричества, в сторону вражеского судна. Правда, попала она лишь в парус, оставив в нем не особо и крупную обугленную дыру. Сопротивление материи оказалось слишком слабым, дабы выстрел смог высвободить на неё всю свою силу. — Олег, нам надо…Ой, ё!

Ближайшим судном «Котяре» в данный момент являлась одна из мобилизованных купеческих барж. Огромная прямоугольная трехмачтовая конструкция, своими формами корпуса напоминающая привязанный к воздушному шарику кирпич, несла на себе не меньше тридцати пушек с каждого борта. Размеры позволяли, и владелец видимо считал, что лучше он будет каждый раз грузить на несколько тонн меньше груза, чем однажды потеряет все из-за недостатка огневой мощи. Этот летательный аппарат нельзя все же было назвать полноценно боевым, артиллерия являлась устаревшей, да и стальной обшивки не хватало, однако беззащитной скорлупкой он точно не являлся, раз за разом извергая из себя облака порохового дыма и дождь из ядер, способный лишь за одно единственное удачное попадание уничтожить какого-нибудь мелкого пирата. И потому один из османских крейсеров решил разобраться с ним. Мощный взрыв на палубе судна уничтожил одну из его мачт, в результате чего один из вспомогательных парусов был сорвано со своего места и почти рухнул на палубу «Котяры». Олег лишь в последний момент успел подхватить весящее десятки килограмм полотнища при помощи телекинеза прямо над головой супруги и отлеветировать его за борт. Вот только не успел он вытереть со лба пот, как мимо него, буквально на расстоянии тридцати метров от судна, вниз пронес огромный пышущий жаром снаряд, явно случайно пролетевший мимо торговца. И словно этого было мало, чародей заметил пяток мелких османских кораблей, которые выстроились полукругом и нацеливались не то на купца, не то на расположенное рядом с ним судно.

— Рулевой! Утаскивай нас в небо за тучи, чем выше, тем лучше! Святослав, помогай ему! — Скомандовал Олег, запуская огненный шар в того пирата, который показался ему потрепаннее прочих и лихорадочно просчитывая тактику, способную повысить их шансы на выживание и, быть может, даже победу в бою. Строй русской эскадры уже успел разрушиться, а в схватке гигантов «Котяре» делать было точно нечего. Особенно с учетом того, что как союзные так и вражеские тяжелые корабли щедро выдавали во все стороны сокрушительные залпы из десятков не особо мощных, метких, дальнобойных и современных, но компенсирующих все свои количеством пушек. Переходить в ближний бой османы явно не собирались…Да и зачем, когда именно у них имелось изрядное огневое преимущество? Русский воздушный флот с абордажем тоже не спешил. Сцепившиеся друг с другом суда становились крайне уязвимы для обстрела из-за отключения магических барьеров, и в условиях собачьей свалки это почти наверняка означало случайные, а то и прицельные, ядра и снопы картечи. Которые могли бы пристукнуть не только матросов, но и магов-капитанов, привыкших хорошо заботиться о своем здоровье. — Попробуем пройти над битвой и свалиться на голову тем, кто штурмует конвойные баржи! Авось получится быстренько завалить кого-нибудь за счет эффекта внезапности и отсутствия части команды на борту!

Еще несколько тяжелых снарядов главного крейсерского калибра ударили в грузовую баржу, вспоров её деревянный корпус, словно удары кувалд хрупкое стекло. Град пылающих обломков разлетелся во все стороны, и один из них даже приземлился прямо на голову Олега. Магический барьер притормозил его на какую-то долю секунды, но потом предмет, потерявший инерцию, но не вес, в соответствии с законами природы поддался силе тяжести, звякнул об шлем чародея и, отскочив, шмякнулся на доски палубы. К удивлению волшебника, протаранившая его штука была кораблем, вернее бронзовой моделью какого-то судна, выполненной с немалой долей изящества, пусть даже часть мелких деталей и оказалась подпорчена из-за взрыва, швырнувшего в полет изделие неведомого мастера. Однако присматриваться к неожиданному трофею времени не было. Ветер взвыл вокруг «Котяры», который рванул вверх с такой же скоростью, с какой вылетает из воды попавшаяся на крючок рыба. Святослав кряхтел от натуги, обливался потом и чуть ли не грыз зубами свой покрытый корой посох, однако корабль за десять секунд набрал где-то с километр высоты, и не остановился на этом. Летательный аппарат двигался не строго вертикально, а несколько под углом, словно намереваясь своим носом пронзить хмурое дождливое небо, однако летел он быстро…И не совсем в одиночестве. То ли решив прикрыть головы своих товарищей, то ли нацелившись именно на данное русское судно, сразу три вражеских легких кораблика также круто рванули к тучам. А когда гроза окончательно осталась где-то внизу, а истекающие водой темные тучи уступили место относительно сухому морскому воздуху и без того слабая надежда на случайное совпадение полностью рассеялась.

— И чем, интересно, мы им так понравились?! — Выругался Густав, рядом с которым кто-то из матросов вытащил на палубу клетку с крупными и недовольно галдящими воронами, горящий факел и небольшой ящичек, полный динамитных шашек. Повинуясь воле мага-зверолова птицы одна за другой подхватывали взрывоопасные цилиндры, подлетали к пламени, а после живые бомбы с зажженным фитилем отправлялись в сторону османских судов. Сквозь защитные барьеры они пролетали невозбранно, ибо те не обладали достаточной чуткостью, дабы распознать такую угрозу, однако враги к сожалению не страдали кретинизмом и оперативно отстреливали пернатых камикадзе из ручного оружия. Почти все взрывы случались далеко внизу, куда падали разорванные пулями тушки. Лишь одному посланцу сибирского татарина удалось каким-то чудом разминуться со всем направленным в его сторону свинцом. Он явно метил влететь в пушечный порт, к сожалению взрывчатка детонировала на пару секунд раньше необходимого, и противник отделался всего лишь легким испугом, да закопченным куском борта, из которого вырвалось немного щепок.

— Рулевой, сосредоточься на маневрах уклонения! Османы не славятся своей меткостью, попробуем вести огонь с максимальной дистанции! — Распорядился чародей, спешно накачивая энергией еще один огненный шар, а заодно оглядываясь по сторонам. Увы, небо было очень-очень чистым. Если кто-то и собирался повторить маневр «Котяры» и бросившихся следом осман, то он изрядно запаздывал с тем, чтобы прорваться через тучи. — Впрочем, могло быть и хуже…По крайней мере, чародеи ранга пятого-шестого на борту таких скорлупок вряд ли найдутся. Даже четвертый под большим вопросом, если только это не капитан. — Святослав, не дай им догнать нас, а иначе толпой запинают! Будет необходимо — подай команду рулевому использовать ракетные ускорители! Кто может — пусть ведет огонь с кормы!

Прирожденный маг-воздушник выкладывался на полную, заставляя «Котяру» взбираться все выше и выше, однако преследователи не отставали и даже понемногу сокращали расстояние между собой и русским летательным аппаратом. Скорость являлась немаловажным фактором успеха пиратской работы, и видимо эти османы как раз специализировались на том, чтобы не дать просто так удрать особо шустрой добыче. Конечно, скорее всего, поддержание подобного темпа давалось их чародеям и механизмам непросто, однако пока они побеждали в этой гонке и не демонстрировали каких-либо признаков подступающей усталости. Одно вражеское судно представляло из себя вполне привычного вида летучий кораблик, похожий на морскую яхту, которую вооружили до зубов и дополнили баллоном от дирижабля сравнимого с ней размера. Она была чуть короче «Котяры», но зато заметно шире и обладала двумя расходящимися в разные стороны подобного рогам оленя мачтами, усыпанными множеством надутых ветром явно магического происхождения полотен белого цвета. Два других же имели более примечательную конструкцию, напоминая какие-то катамараны. Два относительно небольших корпуса, смахивающих на слишком длинные лодки, были соединены между собой короткой перемычкой, над которой возвышался непропорционально большой парус. Только почему-то не однотонный, как обычно, а сшитый из множества кусков, иной раз весьма существенно отличающихся друг от друга. Баллонов с паром у них, правда, был один и какой-то маленький. Видимо, нужен он был лишь на случай отказа магических систем полета, служа своеобразной страховкой и гарантией относительно мягкой посадки. И, к сожалению, никаких явных следов схватки с атакованным конвоем ни один из вражеских летательных аппаратов на себе не нес.

— У катамаранов по восемь пушечных портов с каждой стороны, да еще носовых орудий четыре штуки втиснуты, по паре на каждом корпусе. Чего там на корме не видно, но думаю, то же самое, что и спереди — Не обращая внимания на свист пуль Олег атаковал лоскутный парус одного из катамаранов, который двигался несколько шустрее остальных двух судов огненным шаром, однако пламя бессильно стекло по пелене магического барьера. А вот накаченное магической энергией ядро, выпущенное из кормовой пушки лишь мгновением позже, крайне удачно прошло через не успевший восстановить свою целостность барьер, и врезалось в перемычку между двумя лодками. Взрыв разметал находящихся рядом пиратов и оставил после себя немалых размеров дыру. Вдобавок зачарованная стрела, которой выстрелил кто-то из представителей клана Полозьевых, не только пролетела кажущееся невозможным для такого примитивного оружия расстояние, но и впилось глубоко в руку одному из наводчиков. К сожалению, в данный момент тот не держал ничего взрывоопасного, а замена раненному нашлась быстро. — У третьего корабля на носу какая-то дрянь вроде мортиры, а пушек вдоль борта, кажется, десять. Или одиннадцать, мне отсюда плохо видно, но это существенной роли не играет. Главное, что перевес в количестве орудий гарантированно находится на их стороне, а оторваться у нас не получится.

Ядро, ударило в палубу совсем рядом от опирающейся на заполненный энергией магический посох Анжелы, в довольно быстро темпе метающий в самого шустрого противника стрелы серебряного пламени, а после отскочило и улетело куда-то за борт, послужив сигналом о том, что магическая защита «Котяры» наконец-то приказала долго жить…По крайней мере на какое-то время, вот только вряд ли противник даст им время на то, чтобы накопители могли оказаться вновь заполнены энергией. На палубе ближайшего пирата выстроилось нечто вроде двойной шеренги вооруженных длинными ружьями пиратов, которых прикрывал сало светящимся барьером какой-то чародей. Наводивший на врага пищаль матрос вскрикнул, схватившись за простреленное плечо.

— Святослав, ты можешь резко развернуть нас так, чтобы мы двигались в противоположенную сторону, ну то есть им навстречу?! — Раздавшееся в ответ утвердительное «Дык» заставило Олега растянуть губы в злорадной усмешке. Если у противника было преимущество в артиллерии, то ему не следовало давать им воспользоваться. А единственным преимуществом своей самоделки чародей в данный момент мог считать лишь её прочный корпус. Летучие катамараны осман не выглядели особо крепкими. И пусть они, как и «Котяра», были сделаны из дерева, но на строительство самоделки пошли доски из мутировавшей в сторону особой твердости волшебной березы, по своей прочности, ненамного уступающие стальным листам аналогичной толщины. А вот за пределами Сибири подобные образчики магической флоры встречались на пару порядков реже и стоили во столько же раз дороже. Следовательно, шансы пиратов построить из чего-то подобного свои корабли были невелики. — Тогда через тридцать секунд сделай это! Рулевой, целься носом в мачты ближайшего катамарана и используй ракетные ускорители! Нам не обязательно их сбивать, достаточно просто как следует замедлить, лишив парусов, а уж с двумя пиратами мы как-нибудь справимся! Всем приготовиться к столкновению!

Глава 7

О том, как герой оценивает чужую работу, пугается большого количества жертв и сталкивается с непросчитанными рисками

Повинуясь повороту руля, отчаянному мату Святослава, а также закружившему вокруг судна ураганному ветру, толкающему корабль сразу и в паруса, и в правый борт, «Котяра» совершил изящный практически балетный пируэт, оказавшись к противнику носом. Этот маневр все-таки нельзя было назвать разворотом на месте, однако, подобного маневра противник уж точно не ожидал. Как и того, что русские бросятся навстречу преследователям с еще большей скоростью, чем раньше улепетывали. Закрепленные в специальных пазах на корме одноразовые ракетные ускорители под протестующий треск креплений толкали летательный аппарат вперед, норовя вырваться из своих оков, а плотность набегающего воздуха стала такой, что стоять не вцепившись во что-нибудь оказалось практически невозможно. Но те кто не испытывал уверенности в своих силах и возможности при необходимости догнать корабль своим ходом уже либо спустились в трюм, либо просто привязались к чему-нибудь прочному, ибо по сравнению с грядущим ударом это были еще цветочки.

— Да чтоб их там понос прошиб! — Пожелал занятый созданием нового огненного шара Олег быстро приближающимся к нему пиратским канонирам, когда его судно принялось вздрагивать от вражеских попаданий. Одно за другим три ядра обрушились на «Котяру», неся с собой смерть и разрушение. Первое относительно безвредно врезалось куда-то под нос, где сейчас вроде бы никого не должно было находиться. Второе угодило прямо в центр корпуса и, судя по крикам, то ли убило то ли ранило кого-то из пушечной обслуги, заодно разорвав участок идущего вдоль борта баллона с паром. Последнее прошло впритирку к палубе и улетело вдаль… Буквально мимоходом размазав в кашу голову колдуна-ящеролюда, накачивающего энергией очередной снаряд. Окропленный кровью и мозгами одного из заклинателей чугунный шар раскалился и затрясся, поскольку содержащееся в нем волшебство враз стало редкостно нестабильным…Но к счастью, Доброслава успела пнуть снаряд словно футбольный мячик, и разорвало тот уже на полпути к океану, под негодующее поскуливанье оборотня, изрядно ушибившего нижнюю левую лапку даже не смотря на обтягивающий её слой синего металла. — Они же не знают, что мы не совсем на таран идем…

Стремительно увеличивающийся в размерах османский катамаран попытался отвернуть в сторону от приближающегося русского судна, заодно резко теряя примерно сотню метров высоты, однако какая бы магия не обеспечивала их разгон, в плане маневренности Святослав оказался намного лучше. Да и рулевой определенно заслуживал прибавки к жалованию, поскольку смог провести «Котяру» буквально в паре метров от корпуса вражеского судна, с громким треском влепившись носом корабля в основание массы противника и вроде бы даже сбив какого-то не успевшего пригнуться гиганта. Деревянный столб, к которому крепился лоскутный парус, оказывается сделанный не из ткани, а их кусков каких-то шкур, был прочным для своего размера. Вероятно, его дополнительно укрепляли волшебством, чтобы не лишиться случайно во время боя и жалели чар, опутывающих сию немаловажную для всего судна деталь. Однако на такие запредельные нагрузки это одно единственное бревно, поставленное вертикально, все-таки не рассчитывали. И потому оно переломилось, пусть даже сумев изрядно расквасить собой нос «Котяре», чья передняя часть теперь оказалась раздвоена на глубину около полутора метров, с торчащим из расщепа трофеем, в вороньем гнезде которого испуганно голосил то ли карлик, то ли просто подросток…Пока кто-то его не пристрелил. Однако на потере мачты неприятности атакованного катамарана не закончились.

В краткие секунды сверхблизкого контакта заранее готовые к этому маневру канониры, перед которыми мелькнул чужой борт, выпалили из пушек с расстояния нескольких метров. Чародеи спустили с цепи заранее подготовленные заклинания повышенной убойной силы, но малой дальнобойности, и даже обладатели первого ранга могли подготовить довольно неприятную магию, которая отправит в могилу одного-двух врагов, если дать им время на подготовку. Отбросившие свою маскировку автоматроны шагнули к краю палубы и обдали пламенем из огнеметов всех кого успели, пока дальность не оказалась слишком велика. Один из них, правда, оказался сдернут вниз чем-то вроде свитого из ветра аркана, но приземлился он в толпу пиратов, которые не обрадовались ни воинственно настроенному стальному гиганту, ни лопнувшему от удара баку с огнесмесью на его спине, устроившему небольшой пожар на деревянном судне. А чтобы османам стало еще веселее, несколько матросов швырнули разрывные и зажигательные ручные гранаты на верхнюю палубу вражеского судна. И если после близкого знакомства со всем этим богатством неприятных сюрпризов пиратская команда сократилась меньше чем на треть, Олег бы изрядно удивился. Половина виделась ему куда более реалистичной цифрой. Вдобавок помимо убитых и тяжелораненых там обязательно появились те, кто физически вообще не пострадал или отделался незначительными царапинами, однако испугавшись льющейся вокруг крови и смерти товарищей на какое-то время, потерял большую часть своей боеспособности.

Совершив довольно успешную таранную атаку, «Котяра» задрал нос к небу под углом почти в сорок пять градусов и по крайне крутой траектории рванул в небеса, не обращая внимания на грохот недостаточно хорошо закрепленных вещей или грузов, доносящийся из трюмов. Подставлять судно под бортовые пушки являлось очень плохой идеей, а потому оставаться на одном уровне высоты с кораблями осман для людей было куда опаснее, чем получить наезд каким-нибудь ящиком или поймать затылком выпавшие из шкафа тарелки. К сожалению, совсем уж чисто смыться с места своего триумфа не удалось. Пусть артиллеристы пиратов не были готовы к маневру «Котяры», но они все-таки оставались профессионалами. И их рулевые тоже. Вместо того, чтобы борясь с собственной инерцией бросаться в погоню за дерзкой добычей, они лишь развернулись так, дабы вслед ей уставилось максимально количество стволов. И выстрелили. Свыше двух десятков снарядов устремилось в сделанный Олегом летательный аппарат, и из-за слишком близкой дистанции примерно половина из них попала в подставленное брюхо русского судна. Обычный корабль после такого имел все шансы сразу же попрощаться с днищем и развалиться на части, однако прочность магического дерева пусть не совсем устранила ущерб, но позволила свести его к минимуму. После того как металлический шар ядра пробивал первую из преград на своем пути в виде корпуса, он изрядно терял в своей скорости и убойной мощи, а потому на преодоление второй палубы из того же материала его обычно уже не хватало. И в масштабах судна длинной в полсотни метров десяток относительно маленьких дырочек совсем не критичны, если только им не повезло угодить в какое-нибудь жизненное важное место. А Олег при создании судна их старался дополнительно защищать или и вовсе дублировать. Разлетающиеся же в разные стороны щепки представляли куда меньшую опасность для экипажа, не экономящего на своем защитном снаряжении и облаченного в прочные металлические доспехи, способные справиться с большинством осколков. Используй пираты разрывные снаряды, дело могло бы принять совсем другой поворот…Но цена на подобные боеприпасы кусалась. Возможно, такие даже и имелись на борту преследователей, однако в бортовые пушки без приказа капитана их заряжать явно не стали, ведь османы находились в подавляющем большинстве, а за скорейшее наступление общей победы владельцу судна пришлось бы нести личные расходы.

— По крайней мере этот уже не боец, — решил Олег, взирая на пострадавший от таранной атаки корабль, который остался далеко внизу. Размышления не мешали чародею создавать чары, только когда он уже создал маленькую искру пламени, которая должна была быстро раздуться в новый огненный шар, его чувства волшебника кольнуло некое чувство неправильности…Или, может упускаемой силы, которая где-то рядом, но не задействована? И потому яркий лепесток рыжего огня угас, а на смену ему пришла ядовитая зелень некроэнергии. Накопление заряда шло необычайно быстрыми темпами и это очень печалило волшебника, поскольку свидетельствовало об огромном количестве погибших на борту его корабля. Двое-трое, ну никак не могли создать подобный фон. И даже десяток. Олег даже опасливо скосил глаза на только-только начавшее остывать тело колдуна-ящеролюда. Не начнет ли оно шевелиться в самый неподходящий момент несмотря на отсутствие головы? Судя по темпам роста в объеме зеленоватой сферы, способной при контакте заставить проржаветь металл, а плоть осыпаться прахом, стихийное поднятие нежити становилось событием ожидаемым. — Летать кое-как он может, кому драться на борту тоже найдется, а пушки вообще почти не пострадали…Но стоит разорвать дистанцию, и о нем можно будет забыть. Жаль, что остальные два пирата от нас отвязываться даже и не подумали.

— Татуировки?! — Удивленный вскрик Доброславы, которая совместно со Святославом и кем-то еще уже пыталась избавить «Котяру» от тормозящей судно своим сопротивлением о воздух трофейной мачты, несколько отвлек Олега от создания боевых чар стихии смерти, которые даже на свою простоту были ужасающее эффективны…И опасны. Если бы он сейчас случайно потерял концентрацию свыше определенного предела, то уничтожил бы все живое и неживое в нескольких квадратных метрах рядом с собой. Ну, если оно не носит на себе защитные амулеты высшего класса, заполненные энергией под завязку. — Олег! Эти уроды умудрились заставить свои паруса надуваться с помощью некромантии!

— Они вселили в кожу духов прежних владельцев этих шкурок. Или, скорее всего, какие-то их останки. Не имеющие собственного разума, воли или особой силы, но зато почти безопасные и даже дающие чуть-чуть энергии. — Осознал Олег, когда внимательнее присмотрелся к трофейному парусу, который заметно подрагивал и выгибался совсем не в ту сторону, куда должен был бы из-за потока встречного ветра. Сшитое мелкими аккуратными стежками полотно площадью в десятки квадратных метров представляло собой мозаику из участков разных цветов, на нем были участки темные, светлые, смуглые, красные желтоватые…В общем, ради его изготовления ободрали представителей всех человеческих рас, которые только есть на этой Земле и некоторого количества нелюдей. Ну, судя по зеленым пятнам, скорее всего оставшимся от орков и чьей-то чешуе, поверх которой, тем не менее, еще сохранились выцветшие следы узоров явно искусственного происхождения, поскольку складывались они в изображение перевитого колючей проволокой якоря. В магическом зрении было видно, что примерно в центре каждой кожи неярко мерцало нечто вроде едва заметного комка эктоплазмы. По отдельности они были ничтожны, но все вместе выдавали немалое количество некроэнергии, заодно являясь чем-то вроде дополнительного устройства управления парусом, если таково будет желание мага смерти. — Странно только, что по нам какими-нибудь копьями праха никто не швырялся…Причем ни с одного из катамаранов. Может, там на борту только ученики, а на одном из крейсеров эскадры засел полноценный темный ритуалист-артефактор?

Лицезрение ужасающего артефакта, тем не менее, позволило волшебнику слегка успокоиться. Оказывается так напугавшее его повышение фона некроэнергии было вызвано именно парусом из живой, вернее, немертвой кожи, а не огромным количеством жертв среди членов экипажа. Еще больше ему должно было бы полегчать, если бы он сжег эту отвратительную мерзость, однако во время боя отвлекаться не стоило. И потом, если её все-таки вышвырнут за борт, то судьба творения какого-то темного мага будет, в целом, точно такой же. Фон некроэнергии растворится среди бескрайних водных масс, а обитатели морского дна еще и не такую мерзость сжирали. Тем же, кто послужил строительным материалом для создания данного артефакта спешка или промедление уже были полностью безразличны. Человеческий дух, вернее столь жалкие его останки, не мог страдать сам по себе, как не могла это делать, скажем, рука отсеченная от остального тела. Ну а полноценные души в парус, призванный всего лишь чуть быстрее двигать пиратский корабль по небу, к счастью заточить то ли не осмелились, то ли просто не сумели.

— Будем надеяться, а то с магами смерти в ближнем бою драться мне как-то неохота. Они же почти всегда успевают убийцу посмертным проклятием достать. — Пробормотал Густав, натягивая тетиву лука. Приотставшая было парочка вражеских судов снова сближалась с «Котярой» на дистанцию выстрела, да и их третий коллега не желал провалиться куда-нибудь под тучи несмотря на потерю мачты и паруса, а продолжал ковылять следом. Пусть и раз в пять-семь медленнее, чем лета до этого. — Жаль, вороны у меня кончились…Динамит, впрочем, тоже почти…Меньше чем за три минуты пятьсот рублей золотом на ветер пустил — а толку чуть!

— Надо было птицам атаковать не поодиночке, а целой стаей, — заметила Анжела, утирая льющийся со лба пот дрожащей ладонью. Посох исправно снабжал ведьмочку энергией, которой там находилось очень-очень много, однако всю эту силу супруге Олега все же надо было пропустить через себя. И это не являлось легким занятием. — Тогда бы больше их смогло к кораблям прорваться.

— Стаю бы я контролировать не смог, вороны умные, они понимали, что их ждет, и всячески пытались хоть на секунду когти разжать, — покачал головой маг, делая выстрел в одного из богато одетых пиратов на борту летящего следом судна. Зачарованная стрела, правда, пронзила грудь совсем другого, прежде чем вспыхнуть синим пламенем, но это потому, что маг дернул его на себя, чтобы защититься. — Даже с двумя сразу возможность осечки столь резко возрастала, что я решил не рисковать…Вот голуби тупые и потому бесстрашные, но голубей я не припас. Да и летают они медленнее, особенно если с грузом тяжелее крохотной записки.

Мортира на носу одного из преследователей окуталась дымом, посылая крупное ядро по навесной траектории и с неожиданной меткостью, однако Анжела смогла поставить на пути падающего снаряда нечто вроде наклонной плоскости, состоящей из серебряного пламени. Падающий с неба металлический шар разбил её на мелкие обломки, но те как-то странно примагнитились к нему, и опасный гостинец ушел почти вертикально вниз, не долетев до кормы судна, будто разом потяжелев килограмм так двести. Правда, ведьмочка особо порадоваться своему успеху не могла, поскольку была сильно занята попыткой остановить хлынувшую носом кровь. Парочке османских ядер повезло больше предшественника, и они сумели поразить «Котяру». Одно, кажется, влетело прямиком в капитанскую каюту через окно, второе застряло в корпусе. Олег метнул во врага налившейся силой заклинание, однако поскольку он сделал это в момент, когда по палубе прокатилась волна дрожи, то несколько промазал. Сфера концентрированной энергии прошла мимо корпуса пирата и угодила в поддерживающий его мешок с горячим воздухом. Вернее, в магический барьер, вставший на её пути…И не сумевший полностью отразить атаку. Примерно десятая часть заряда в виде отдельных то ли искр то ли брызг просочилась через мерцающую пелену и достигла своей цели, проев в оболочке несколько отверстий, обнажив внутреннюю структуру, отдаленно похожую на медовые соты благодаря множеству отдельных отсеков. Часть пара она, конечно, потеряла, но благодаря захлопнувшимся аварийным клапанам снижение мощности данного устройства оказалось невелико.

— Верхняя треть гондолы на яхте почти не защищена! — Радостно выкрикнул Стефан, отстегивая от своей винтовки магазин, а после шаря по карманам в поисках запасного. Обычно рядом с толстяком был кто-нибудь из матросов в роли эдакого заряжающего, но сегодня такого человека обладатель лишних килограмм назначить забыл. — Там щит едва-едва работает, видимо схалтурил тот, кто делал фокусировку контуров! Стреляйте все туда!

Град пуль, огненный шар, молния, несколько зачарованных стрел и даже одно ядро, попавшее точно куда надо не иначе как случайно, заставили второго преследователя изрядно сбавить скорость. Сдувшийся наполовину мешок с паром не уронил его вниз и даже не затормозил слишком уж сильно…Но теперь догнать «Котяру», изначально создававшегося именно для убегания от более сильного или многочисленного противника, пират точно не мог. Последний же из османских капитанов видимо поддался азарту и потому упустил тот момент, когда добыча внезапно превратился в охотника. Стоило лишь ему отдалиться от своего союзника больше чем на пару-тройку километро, как Стефан снова провернул свой фокус с резким поворотом почти на одном месте. Только теперь русский корабль развернулся не на сто восемьдесят градусов, а всего на девяносто, уставившись прямо на катамаран с кожаным парусом двенадцатью бортовыми пушками. И Олег потратил много времени и боеприпасов на то, чтобы люди под его командованием умели попадать в цель, а не стрелять мимо. Дюжина ядер, из которых три несли в себя заряд магической энергии, устремилась в полет, и пять из них либо прошли мимо вражеского судна, либо оказались остановлены защитным барьером. Следом пошел заряд некроэнергии от Олега, а также луч испепеляющего света от него же. Святослав после разворота судна шатался от слабости, но решил поддержать друга аналогичной атакой, использовав вшитый в тело артефакт. Стефан со своими родственниками устроил сеанс снайперской стрельбы наперегонки, уничтожая тех пиратов которые слишком плохо прятались за разного рода укрытиями. Матросы внесли свою лепту не слишком меткой, но зато многочисленной пальбой из пищалей и ружей.

— Хуже, чем мы по первому кораблю отработали, но в целом неплохо, — удовлетворенно хмыкнул Олег, наблюдая смерть и разрушение на палубе катамарана. Расчет вытащенных на верхнюю палубу носовых орудий был уничтожен полностью, в одном случае даже вместе с пушкой. Из тех, кто не прятался в трюмах, тоже многие погибли. Кожаный парус и корпус вражеского судна обзавелись несколькими дырами, а само оно как-то неуверенно рыскало из стороны в сторону, будто пропустивший хороший удар по голове боксер, который впал в состояние нокдауна. Или ранило рулевого, или приборы управления случайным попаданием удалось повредить. — Святослав, а заряженным бортом к ним ты развернуть можешь?!

— Дык, не…Я, кажись, усе… — Хрипло откликнулся сидящий прямо на палубе тяжело дышащий маг-воздушник, который был зеленым словно гоблин, страдающий от морской болезни. С видимым усилием бывший крестьянин вытащил из кармана какую-то бутылочку с мутной белой жидкостью, а после одним махом её осушил. Из чего был сработан этот чудодейственный эликсир Олег не знал, но вонял он словно настой на дохлых кошках, который успел прокиснуть месяц назад. Даже не верилось, что такую дрянь может сварить нежная хрупкая эльфийка, являющаяся единственным алхимиком «Буряного». Зато к Святославу стал постепенно возвращаться нормальный цвет лица, а голос нормализовался. — По крайней мере, стал быть, на ближайшую пару часиков. Корабль двигать итъ выматывает, похлеще, чем, того-этого, вагоны с углем разгружать.

— Где ж это ты успел получить подобный опыт? — Полюбопытствовал Стефан, выцеливая очередного врага. — Вроде на вокзал в роли грузчиков нас в училище ни разу не сдавали, как-то не солидно будущим боевым магам таким делом заниматься, да и убежать легко…

— В Щебжешине, стал быть, сподобился, — откликнулся прирожденный маг-погодник, который еще до поступления в магическое училище мог много чего делать с облаками или ветром. — Када нас туда токмо прислали, и тамошние чародеи не в первый день дотумкали, а куды ж меня такого красивого прикрепить…

Светской беседе особо ничего особо не мешало. Рулевой и сам сообразил, что надо бы развернуться к противнику тем бортом, пушки которого еще заряжены, а потому заложил петлю поворота. Без помощи Святослава маневр получится не столь быстрым и изящным, однако же его завершению не смог помешать даже ответный залп с катамарана, попытавшегося устроить артиллерийскую дуэль. Вот только занервничавшие из-за понесенных потерь пираты показать мастер-класс не смогли из-за продолжающихся метаний судна из стороны в сторону. Из восьми пущенных вразнобой ядер в цель попало всего два и то ли они вообще никого не зацепили, то ли напротив, убили своих жертв мгновенно, поскольку новых криков не было. А когда на османское легкое судно необычной конструкции обрушился еще один залп из двенадцати орудий, а также огненный шар от Олега, залетевший в проделанную предыдущими попадания дыру, то внутри перемычки между двумя лодками что-то вспыхнуло, и огонь начал стремительно распространяться по летательному аппарату. Когда спешащее на подмогу союзнику пиратское судно с частично сдувшейся гондолой приблизилось к «Котяре» на расстояние выстрела, то спасать им, в общем-то, было уже некого. Пытаясь бороться с огнем османы вообще никакого сопротивления дальнейшему обстрелу оказать не смогли, а он только усугубил ситуацию. Катамаран почти наполовину оказался охвачен пламенем, и из него слышались крики тех, кто горел заживо и прыгали за борт люди, решившие, будто долгий полет с последующим ударом о морскую гладь будет предпочтительнее сожжения.

— От этого мы уже не уйдем! — Злобно процедил Густав, взирая на приближающееся вражеское судно, которое уже окутывалось дымными облачками выстрелов. Несколько секунд спустя по броне Олега защелкала картечь, и он с удивлением понял, что его личные магические щиты непонятно когда успели разрядиться. Видимо пока он бросался огненными шарами и сгустками некроэнергии, кто-то из пиратов пытался вражеского мага убрать…И оказался неприятно близок к своей цели. — Не с уставшим Святославм и измочаленными баллонами для пара.

— По крайней мере, небо чистое, — ответил Олег, оглядывая небосклон и концертируя в руках новую порцию пламени. На расстоянии десятка километров от них кружило два обменивающихся залпами крейсера, также пробивших пелену туч, однако они были по горло заняты друг другом, да и далеко. Видимо за время бегства от превосходящих сил противника «Котяра» успел пролететь немалое расстояние от места битвы, которая к настоящему моменту могла уже склоняться хоть к победе, хоть к поражению. Лишившийся мачты катамаран тоже шел к месту боя, постепенно набирая высоту…Но медленно, слишком медленно. Его прибытия не стоило ожидать раньше чем через четверть часа, а по меркам боя это почти целая вечность. — Интересно, а чего это пираты по-прежнему к нам носом летят и больше не стреляют…

— Они идут на абордаж! — Обрадовано закричала Доброслава, когда в борт рядом с нею вонзился большой гарпун, к концу которого крепилась длинная тяжелая цепь. Как оказалось, носовые орудия пирата могли быть заряжены не только ядрами, но и такими вот необычными снарядами, заметно облегчающими захват чужой летучей собственности. — Ура!!!

На месте осман Олег бы как минимум напрягся, услышав такие звуки чистой незамутненной радости с палубы атакованного судна. А то и сразу повернул назад, от греха подальше. Однако, пираты им видимо попались тугоухие и потому отступать не собирались, напротив, еще больше ускорились, проигнорировав устремившийся в их сторону пушечный залп. В принципе, у них имелись все основания для использования подобной тактики. Во-первых, захваченное судно стоило дорого, а уничтоженное в лучшем случае могло принести какую-нибудь медаль на грудь капитана. Во-вторых, после долгого бегства и жестокой драки маги на борту «Котяры» должны были выдохнуться и растратить заряд имеющихся артефактов. В-третьих, команду наверняка проредило в результате обстрела…Все их выводы были, в общем-то, правильными. Однако на такую концентрацию обладателей качественного снаряжения и не самой малой волшебной силы враг просто не рассчитывал. А разглядеть как следует комитет по встрече десанта и скорректировать свои планы просто не успел.

В многострадальный нос «Котяры» врезалась передняя часть вражеского корабля, мгновенно зацепившаяся намертво при помощи множества канатов с крючьями. Через борт истошно завывая и потрясая разнообразным холодным оружием рванула волна темнокожих мужчин, чьи лица были густо покрыты костяными украшениями и татуировками. То ли обитатели африканского континента то ли туземцы с каких-то остров были довольно колоритными, благодаря увешивающим их костям и черепам поверженных врагов, а при плохом освещении так и вовсе могли бы сойти за ораву мерзко визжащих демонов…Автоматронам на их психологическую атаку было бы плевать, но плевать то как раз они и не умели. А потому ограничились залпом из тяжелых огнеметов, мгновенно превратившим не меньше трех десятков человек в кричащие от боли и ужаса факелы. Они бы и большее количество целей без проблем накрыли, а дрянная броня и слабенькие защитные амулеты спасти от хорошего напалма ну никак не могли, однако османы толпились, мешали друг другу и просто не успели попасть на борт атакованного судна в достаточном количестве. Десяток авиаторов с левитационными поясами, вообще-то обладающих довольно смуглой кожей, но на фоне пехоты выглядящих едва ли не альбиносами, постигла в целом та же судьба. Пятерых застрелили из ружей, пистолетов и пищалей, двое поймали зачарованные стрелы, а еще троих Олег опутал снастями при помощи телекинеза и спеленал как мумий, едва успев крикнуть «Живьем!» метнувшейся к добыче Доброславе. Кажется, кащенитка-изгнанница его услышала, во всяком случае, удар лапой по голове в исполнении разгоряченного схваткой оборотня не отрывал пленникам эту самую голову к чертям собачьим. Ну а если она и проломила кому-то череп, не рассчитав сил, чародей бы свою любовницу ругать не стал.

— Когда ты неудачник — это судьба, — усмехнулся Стефан, бережно откладывая в сторону снайперскую винтовку и вооружаясь огромным двуручным топором. Под прикрытием магического барьера на борт «Котяры» уже пыталась попасть новая порция атакующих, но как-то пираты медлили и двигались вперед маленькими шажками. То ли громады автоматронов их пугали, то ли встречная пальба из палубных пищалей, то ли не до конца прогоревшая огнесмесь под ногами, то ли обугленные товарищи по оружию, валяющиеся тут и там. — Ну чего, идем в гости?

— Анжела, Святослав, следите за округой! — Успел бросить Олег, направляясь навстречу османам. Если противник не преподнесет больших сюрпризов, то с ним получится справиться даже быстрее, чем к месту схватки прибудет третий корабль. Против большого количества слабых врагов чародей мог бы справиться и один…При некоторой доле удачи и затратив побольше времени. Ну а уж в хорошей компании исход рукопашной практически предрешен. Впрочем, первым на чужой корабль попал не он и даже не Стефан, а Доброслава. Наконец-то дорвавшаяся до боя кащенитка-изгнанница сиганула с мачты в самую гущу пиратов, раскинув в полете руки в стороны и словно пытаясь обнять собою весь мир…Из того места, куда она рухнула, во все стороны немедленно полетели кровавые брызги. — Если кто-нибудь чужой подойдет близко, сразу же зовите нас обратно!

Рвущую врагов когтями и зубами Доброславу два каких-то боевых мага-недоучки из-за спин своих подчиненных хлестали молниями и стрелами черного огня. Однако оборотень в зачарованном доспехе просто не обращала внимания на магию, которая не могла пробить облегающий ей синий металл и прорывалась сквозь вражескую пехоту к этим чародеям. Судьба их стала окончательно предрешена после того, как какой-то негр, оснащенный чуть лучше прочих и даже одетый в нечто вроде ржавых лат, был превращен в живой снаряд и сшиб обоих колдунов словно кегли. А подняться обратно на ноги они уже не успели. Еще один османский волшебник призвал какие-то туманные щупальца с множеством когтей и ртов, попытавшиеся опутать Стефана….Но взмах зачарованного двуручного топора рассеял то ли тварь, то ли непонятное колдовство, а потом кто-то из родственников толстяка пробил голову пирата зачарованной стрелой. Впрочем, это была скорее удача, чем мастерство. Относительная узость поля боя делала оказание стрелковой поддержки делом крайне сложным, а потому основная битва велась на дистанции удара клинком, в чем противника имелось подавляющее численное преимущество. И такой же огромный недостаток по-настоящему элитных бойцов. Татуированных дикарей на борту атакующего судна оказалось действительно много. Сотни полторы, не меньше. Олегу даже непонятно было, как они тут все помещались то в трюме. Однако это пушечное мясо, чьи тела прикрывали лишь куртки из толстой кожи, а руки сжимали кривые ножи и какие-то шипастые дубинки, противостоять нормальным солдатам смогло бы только толпой. А против обладателей непробиваемых доспехов и сверхчеловеческой силы даже численность им не помогала. Там где шли Олег, Стефан и Доброслава оставались лишь трупы, поскольку хватало всего одного взмаха на трудно различимой глазом скорости, дабы очередной пират падал на доски палубы с пробитой грудью или головой. Клинки лишь впустую скользили по зачарованной стали, а удары, нанесенные со всей силы, не могли заставить пошатнуться боевых магов или оборотня, которые расшвыривали нападающих в прямом и переносном смысле слова, иногда просто выбрасывая за борт. А до Густава или автоматронов, только-только начавших перебираться на вражеское судно, ни один противник просто не смог добежать. Четыре десятка смуглых осман с огнестрельным оружием показали из себя угрозу ненамного большую, ибо видя приближающиеся к ним неуязвимые воплощения смерти, заляпанные кровью с ног до головы, сделали всего один залп, а после проворно побросали пистолеты и мушкеты, падая на колени и закрывая головы руками. Прямо во главе с уронившим посох стареньким подмастерьем-аэромантом, который видимо был тут за капитана, однако за время погони так вымотался, что даже ни единой молнии создать не попытался.

— Тьфу ты! Слизняки, которые драться могут только с безоружными! — Злобно прорычала оборотень, пиная пирата, который попытался поцеловать её заляпанную кровью ножку, туго обтянутую синим металлом. Олег же в это время был занят тем, что рассматривал третьего преследователя…Который в данный момент разворачивался и явно намеревался лететь как можно дальше отсюда. Усилив свое зрение при помощи магии, чародей рассмотрел на борту вражеского судна здоровенный телескоп, через который сейчас на сцену абордажа пялился толстяк в золоте, шелках и павлиньих перьях. И видимо зрелище это моднику на командной должности настолько не понравилось, что тот решил сматывать удочки, пока его самого в трофеи не записали. Впрочем, сделал он это слишком поздно. Олег рассчитывал подавить последние очаги сопротивления на данном судне в течении нескольких минут, а после лишившийся мачты катамаран от «Котяры» не уйдет. — Так, а это тут у нас кто?! Ух, ё…Олег! Отцепи их от меня!

— Что там у тебя?! — Неугомонная кащенитка-изгнанница сунулась в кормовую надстройку и, кажется, нашла там нечто необычное. Осторожно заглянувший следом Олег с топорами наперевес и парящим над плечом револьвером тоже ощутил, как глаза у него лезут на лоб, а в голове появляется твердое понимание того, что отправляясь на штурм вражеского корабля, он просчитал отнюдь не все риски. Однако, чтобы предсказать данный вариант развития событий, его пророческим способностям следовало выйти на совершенно новый уровень. Оказывается, Доброслава вломилась прямиком в капитанскую каюту, и та не пустовала. Тройка длинноногих фигуристых девиц вполне себе европейской внешности, одетых лишь в блестящие золотые цепочки и колечки на самых неожиданных местах, набросились на кащенитку-изгнанницу. И весьма активно лапали и даже облизывали любовницу Олега, чей обтягивающий доспех хоть и был сделан из металла, но все же изрядно напоминал синий латекс. Даже покрывающая их «жертву» чуть ли не с ног до головы пиратская кровь, как и несущиеся с палубы стоны боли, томно вздыхающих и жеманно хихикающих дамочек не смущала. — Мда…Ну хорошо хоть, Анжела с нами. А то чую, тяжело бы мне было объяснить появление данных особ в Буряном, если вдруг им податься некуда будет.

Глава 8

О том, как герой убивает пирата, встречает старого знакомого и бьет женщину в самом соку

Едва заметно мерцали вделанные в стены помещения руны, накрывающие операционный стол и некоторый объем вокруг него полем, убивающим подавляющее большинство бактерий, вирусов, простейших и прочих мелких паразитов, которые так любят заводиться в ранах. Куда заметнее светились иные мистические знаки, расположенные уже на полу и составляющих основание ложа металлических пластинах, ответственные за медленную и аккуратную накачку оперируемого тела жизненной энергией из специального накопителя. Количество праны в этом сложном техномагическом устройстве не позволяло само по себе решать сложные проблемы, вроде приращивания отрубленных конечностей или исцеления хронических болезней, однако помогало медикам поддерживать стабильное состояние их пациентов. Или жертв. Крепко привязанный к столу прочными кожаными ремнями молодой темнокожий но вместе с тем светловолосый и голубоглазый юноша захрипел, пытаясь вырвать руки из привязей и схватиться не то за горло безнадежной в попытке облегчить себе дыхание, не то за грудь, которая белела аккуратно разрезанными ребрами, открывая доступ к сокращающимся и вновь раздувающимся легким, а также к бешено дергающемуся сердцу. В его дерганьях не было разума или боли: уж чего-чего, а наркоза Олег не пожалел, причем сделан тот был на основе вытяжки из желез винокровного слизня. А добыча этих сибирских чудовищ, маскирующихся обычно под безобидные кусты, радостно улыбалась и не пыталась вырваться даже на вторые сутки своего пожирания заживо. Однако какие-то инстинкты в человеческом теле все же не пали под действием алхимически-магического дурмана, а потому оно и корчилось в последней попытке сохранить ускользающую жизнь. Впрочем, конвульсии длились недолго, и стихли буквально через пятнадцать секунд после своего начала. И лишь сердце продолжало дергаться среди темных покрытых засохшей коркой струпьев, в которые превратилось нутро несчастного юноши.

— Время смерти — двадцать часов, пятнадцать минут, — Олег посмотрел на небольшие часы, крепко прибитые к стенке кают-компании сразу в четырех местах, а после силой мысли взялся за карандаш и сделал соответствующую пометку в рабочем журнале. Фальшивом, ибо пусть там и писалась одна только правда…Но зато далеко не вся. Истинные же заметки о ходе своих экспериментов волшебник вел в куда более сложном виде. И понадобился бы истинный гений криптографии, чтобы разобраться в этом нагромождении букв, цифр, смайликов и мемов из его родного измерения без самого автора, мотивированного к сотрудничеству. — Причина смерти — сердечная недостаточность из-за отторжения трансплантата…Я бы даже сказал, реактивного отторжения, сопряженного с магически-аллергической реакцией.

Грудная клетка покойного больше подошла бы жертве какого-нибудь боевого проклятия, а не неудачной пересадке сердца. Ткани юноши через считанные секунды после контакта с органом, ранее принадлежавшим колдуну, убитому попаданием ядра в живот, внезапно стали деформироваться, покрываясь множеством трещин и стремительно высыхая. Попытка же остановить то ли некроз, то ли вообще мумификацию, успеха не дала. Для этого требовалось удалить источник аномального воздействия, но родное сердце юноши уже остановилось, а другого подготовленного для пересадки трансплантата у Олега просто не имелось. И потому молодой пират умер на операционном столе, фактически убитый руками чародея.

— Дык, нечего было, того-этого, вообще возиться с ним! — Отозвался из уголка помещения Святослав, который снова обрел насыщенный зеленый цвет лица, вкупе с покрытым корой посохом способный заставить не знающих его людей усомниться в принадлежности сего субъекта к человеческому роду. Ведь явно же то ли орк, которому небывало повезло с харизмой, то ли молодой и пригожий леший, а может вообще какой самец дриады… На поле боя маг-воздушник творил всякое, но к делам рук своих старался не приглядываться, благо в бою обычно не до любования «красотами» чужого внутреннего мира, если нет желания оказаться зарубленным. Однако пребывание в операционной — это уже несколько иной разговор. Особенно если ты не пациент или зритель, имеющий право хоть потерять сознание, хоть зажмуриться, а ассистируешь хирургу. — Сразу, стал быть, по голове тюкнуть следовало посильней, да и вся недолга! Али просто за борт сбросить, все одно гуманнее…

— Мне нужен был опыт лечения сложных магических травм. Тебе — хоть какого-то участия в полноценных операциях, ведь даже если и нет желания профессионально заниматься медициной, то рано или поздно придется вытаскивать с того света кого-нибудь близкого, если я буду отсутствовать поблизости…Ну или нуждаться в лечении. — Олег принялся счищать с пальцев кровь. В случае успеха операции он стал бы чуть-чуть более знающим целителем. А молодой пират, который вряд ли успел слишком сильно нагрешить в своей короткой жизни и точно имел родственников среди рабов-европейцев, получил бы лишний шанс на жизнь, ценой переселения в «Буряное» и регулярных медциниских обследований в ближайшие годы. Чародей надеялся на успех в виде заметного роста способностей к волшебству и был морально готов к разочарованию в виде отсутствия серьезных изменений…Однако сокрушительный провал и гибель пациента стали для него изрядной неожиданностью. — А юноше остро требовалась помощь целителя, и будь уверен, он бы предпочел слегка помучиться под хорошим наркозом с некоторыми шансами на спасение гарантированной отправке на тот свет при полном комфорте. Все раненные мыслят, в общем-то, одинаково, это тебе любой военный хирург скажет.

Сражение с оставшимся без мачты катамараном выдалось настолько легким, что даже слова «драка» в общем-то не заслуживало. Утратившее большую часть свой скорости и маневренности судно, как оказалось, несло в районе кормы едва ли не чисто декоративные пушечки минимального калибра. Носовые орудие «Котяры» били более чем в полтора раза дальше. И единственным, что мешало им безнаказанно расстреливать противника с безопасной дистанции, оказались вражеские чародеи, составившие круг и принявшиеся вызывать каких-то змееподобных темных духов, легко преодолевавших расстояние между двумя судами…Однако атаковали твари небольшими группами по две-три штуки, и потому расстреливались еще на подлете. А когда удачно пущенное ядро смело парочку колдунов, то новая порция призванных обитателей нижних миров решила попировать на османах вместо того, чтобы драться с куда более сильным противником, уже успевшем развоплотить пару десятков их собратьев. Пираты уничтожили монстров, буквально задавив числом, но оказывать организованное сопротивление уже не могли, и спустя еще несколько попаданий решили поднять белый флаг, предпочтя плен уничтожению. Встревоженный легкостью победы Олег даже подозревал ловушку вплоть до того момента, когда он лично в паре с Доброславой не обнюхал каждый уголок захваченного судна в поисках бомб, спрятавшихся ассасинов или какого-нибудь демонического круга призыва с отсроченным действием. Однако, неприятных сюрпризов действительно не было. Ну, если не считать за таковой другие корабли пиратской эскадры, которые тут и там пробивали пелену туч, стремясь подняться как можно выше, дабы уйти от преследующих их русских летательных аппаратов.

К сожалению, погоня со стороны объединенных сил конвоя и пришедшей ему на помощь эскадры была чисто демонстративной и сворачивалась, стоило лишь противнику отдалиться на дистанцию, где достать его из главного калибра не получилось бы даже теоретически. Однако, как бы там ни было, сражение подошло к концу, а потому целителям пришла пора заняться раненными. Сначала своими, потом чужими. В том числе и молодым обладателем темной кожи и светлых волос, бывшим кем-то вроде юнге на судне пиратов и серьезно пострадавшем от клыков темных духов. Укус монстра лишь едва-едва пробил кольчугу, оставив на его физическом теле небольшие ранки и быстро распознающиеся во все стороны пятна омертвевшей белой кожи в районе груди, однако энергетика парня оказалась серьезно повреждена, и он постоянно терял прану, лишь чудом дожив до осмотра целителя. Обнаружив отчетливую аурную деформацию в районе главной человеческой мышцы, перекачивающей кровь по сердцу, Олег решил заменить этот поврежденный биологический насос органом чародея, который за время схватки словил ядро в живот, но несмотря на тяжелую рану продержался довольно долго и толком не успел остыть…Но сразу же после приживления трансплантата чего-то пошло не так. Сильно не так. А почему — он сказать не мог, во всяком случае, пока. Однако, очень желал разобраться в проблеме, дабы такого не случилось с кем-то другим, кому понадобится новое сердце.

Возвращение во Владивосток было медленным и не очень-то триумфальным. Во всяком случае, внешний вид «Котяры» полностью оправдывал данное ему имя, ибо сейчас судно как никогда напоминало хвостатого обитателя городских подворотен, лишь недавно побывавшего в жестокой драке. Одного взгляда на него хватало, чтобы понять: оно побывало в ужасной битве, во время которой от корабля во все стороны отлетали вырванные с мясом куски. Нос летательного аппарата представлял из себя разбитые руины. В парусах и опоясывающих корпусах баллонах с паром пестрели многочисленные заплатки. Почти две дюжины оставленных вражескими ядрами проломов были на скорую руку заколочены светлыми досками и напоминали шрамы. Ну а мелких отметин, оставшихся от пуль или вражеской картечи, никто не считал и не замазывал. Впрочем, другие корабли, заходящие на посадку в воздушной гавани Владивостока или уже успевшие опуститься на землю, зачастую выглядели даже хуже. Исполняющий роль флагмана парящий линкор больше не блестел как елочная игрушка, ибо его покрывали многочисленные вмятины и копоть, шесть из десяти орудийных башен представляли из себя не более чем руины, а одна так и вовсе отсутствовала. Крейсеров в объединенной эскадре из охраны конвоя и пришедших ему на выручку сил осталось всего трое, причем один из них являлся османским, захваченным в качестве трофея. Впрочем, еще одно русское судно того же класса совершило аварийную посадку на воду, и продержалось на волнах достаточно долго, дабы с него спасли весь выживший в бою экипаж. Ну а сам летательный аппарат наверняка поднимут и починят. Да и не только его одного. Относительная близость Владивостока, наличие точных координат мест крушения и огромная стоимость волшебной авиации наверняка заставит гидромантов пойти на настоящие подвиги, спасая отечественную технику и трофейные суда. Тем более, особо крупных морских монстров им бояться не стоило: и к берегу близко, и территорию прежнего хозяина данных вод более мелкие в сравнении с левиафаном твари старательно избегали веками, стараясь не попадаться в поле зрения дремлющего где-то на дне исполина. Из числа мобилизованных летательных аппаратов уцелела едва ли половина…И то исключительно благодаря османам, пытавшимся в первую очередь лишить противника тяжеловесов. Однако, несмотря на все потери, местное командование могло облегченно выдохнуть и отчитаться наверх о хорошо проделанной работе. Противник понес изрядные потери и отступил, а грузовые баржи, перевозящие выбитую из Японии дань, остались практически невредимы. Охраняющие сокровища и молодых одаренных солдаты, несмотря на огромные потери, все же смогли справиться с османским десантом, ну а косметический ущерб от случайных попаданий не в счет.

— Ну надо же…Какая встреча! — Сошедший на землю Олег тяжело вздохнул, уставившись на вида мужчину средних лет в скромном монашеском одеянии, чьей суровое лицо было ему определенно знакомо. Долгий и не особенно приятный день все никак не желал подходить к концу. И теперь чародею предстояла беседа с представителем церкви и государственной безопасности, явившемся во главе отряда из полусотни стрельцов, дабы пересчитать боевые трофеи, с которых предстояло заплатить налоги. Впрочем, боевой маг бестрепетно согласился бы хоть провести в обществе этого православного инквизитора целый месяц, хоть снова попасть в допросную комнату монастыря, где они когда-то познакомились, если бы это могло избавить его от куда более неприятной задачи. Организации похорон для восьми человек, ну вернее семи представителей людской расы и одного разумного ящера, погибших под его командованием. — Господин Коробейников, вы сильно изменились с того момента, когда я вас в последний раз видел. И, кажется, проявил преступную беспечность, упустив из своих рук столь многообещающего молодого чернокнижника. Пожалуйста, скажите мне, что есть документальное подтверждение законности этой метаморфозы, которая просто не могла произойти естественным путем за столько короткое время. Ну, или хотя бы несколько свидетелей из числа людей достойных и благородных…

— Есть, брат Ерафим, как не быть. Я стараюсь заботиться о своем здоровье и лишний раз не подвергать его опасности испортиться от теплового шока и прочих прелестей костра, которым неоднократно грозили мне ваши коллеги. — Заверил церковника Олег, позволив себе проявить немного ехидства. Все равно привлечь его хоть к какой-то ответственности без железного повода этот человек не сможет. Да и просто не захочет, если на то пошло. Скорее сотрудник органов государственной безопасности, чем служитель культа, он являлся опытнейшим ветераном, знающим мир с худшей его стороны и сумевшем не только выжить на своей опасной работе, но и остаться более или менее нормальным человеком. И как казалось чародею, в этом священнику немало способствовал разум, который не смогли притупить религиозные догмы. Однако насчет каких-либо преференций в честь старого знакомства или же взятки можно было не рассчитывать. Если Олег даст повод, то на своей шкуре узнает, насколько тяжела карающая рука закона. — Правда, для уточнения информации по данному вопросу вам придется связаться с канцелярией архимагистра Саввы.

— Точную дорогу, ведущую к чертовой бабушке, я и без этих язычников прекрасно знаю, — хмыкнул брат Ерафим, разглядывая пленных пиратов, которых потихоньку выводили из трюмов захваченных кораблей. В большинстве своем вид он имели весьма приличный и даже не особо побитый…Поскольку кто столкнулся с абордажной группой вплотную, тот либо умер сразу, либо испустил дух пока Олег оказывал помощь собственным тяжелораненым бойцам. Четверых задравших руки кверху чародеев второго-третьего ранга конвоировало по ведьмаку с крупнокалиберным револьвером и паре автоматронов: один металлический гигант держал османа стальной рукой за голову, второй сжимал механическими пальцами шею, способный почуять творящееся колдовство одаренный тыкал в спину стволом пистолета, одной пулей оставляющей в человеческом теле дыру размером с кулак. И любому из них было достаточно всего одного маленького движения, дабы мгновенно умертвить мага, если тот попытается бежать. — Впрочем, официальный запрос отправлю обязательно, будь уверен…Смотрю, в отличии от большей части ротозеев, которым едва-едва повезло своим ходом домой вернуться, тебе улыбнулась удача?

— Предпочитаю считать свои успехи не капризом судьбы, а результатом долгой и планомерной работы, — пожал плечами чародей, вновь вспоминая о лежащих в трюме телах убитых матросов, которых не смогло спасти даже наличие алхимических зелий и целителей под его руководством. По меркам любого другого отряда это была бы ничтожная плата за целых два захваченных летучих корабля, пусть даже мелких и несколько подпорченных, однако Олег знал в лицо каждого своего подчиненного и зачислял их в штат отряда лишь после тщательного собеседования. Для него они являлись не безлики фигурами, о которых можно забыть уже спустя пять минут, а личностями, чья судьба трагически оборвалась практически в самом расцвете лет…Пятерых унесла картечь, не утратившая убойной силы даже после того, как прошла через толстые доски из волшебной березы. Двоим не повезло оказаться прямо на пути ядер. Один ошибочно причислил себя к легкораненым и продолжил сражаться несмотря на стекающую по ноге кровь из поврежденной каким-то вывернутым из палубы гвоздем бедренной артерии, а потом присел в уголочке и потерял сознание. А заметили это слишком поздно, когда тело почти успело остыть, и экстренная реанимация успехов не дала. Остальные же пострадавшие в бою отделались травмами разной степени и обязательно вернутся в строй…Пусть даже и через пару месяцев, когда их организмы при помощи Олега восстановят потерянные конечности или органы. — Впрочем, я признаю, что дела могли пойти и хуже, намного хуже. Особенно если бы мне не удалось врагов раздергать и атаковать по одному. На нашем счету вообще-то аж трое пиратов, только обломки последнего сейчас где-то на дне океана лежат.

— Достойный результат, — уважительно склонил голову на секундочку церковник, осматривая стоящие на земле летательные аппараты, среди которых целых и невредимых не было. Ну, вот вообще. Одно это уже много говорило о том, насколько суровой была схватка с османскими пиратами. — Учитывая сколько сейчас времени, официальный раздел добычи будет совершен только завтра, но по закону пленники, не обладающие знатным родом и магическим даром выше пятого ранга, всегда принадлежат тому, кто их захватил, если не было обговорено иное. Намерен ли ты, Олег Коробейников, передать сии заблудшие души в руки служителей Господа? Разумеется, за справедливую компенсацию своих усилий по доставке грешников в руки правосудия.

— А вот тут все немного неоднозначно, — вздохнул Олег, чем заставил священника напрячься и рефлекторно потянуться к поясу, где у него в специальной кобуре висело святое писание. Видимо само сочетание личности, подозреваемой в занятиях темной магии и большого количества пленных заставляло православного инквизитора переходить в сочетание повышенной боевой готовности. И чародей даже не мог назвать это паранойней — сам бы на месте церковника так поступил! — Простых пиратов можешь сразу забирать, да и ведьмаков которые среди них стоят тоже…Даже вполне себе опытных учеников второго ранга отдам церкви, если кое в чем поспособствуешь. Но вон с тем старым хрычом, который немного некромант, немного менталист и немного воздушник, есть некоторые проблема. Вернее целых три.

— Чего тебе нужно? — Настороженно осведомился церковник, в глазах которого так и светилась подозрительность по отношению к стоящему перед ним волшебнику. Однако пленные чародеи, пусть даже не особо высокого ранга, стоили куда больше, чем целая толпа обычных осман. И как источник информации, и как материал для возможной вербовки и, в конце-концов, просто в качестве жертв для самых темных ритуалов. Ведь таковые в Возрожденной Российской Империи нет-нет, да и все же использовали. Без лишней помпы и огласки, а также под бдительным надзором контролирующих органов в виде монахов из спецслужб. — И в чем проблемы с этим старым пиратом?

— Меня тут недавно убить пытались во Владивостоке, но расследование зашло в тупик, не уйдя дальше первого же посредника…Присмотрись к этому делу со своими коллегами, будь добр. Думаю, у тебя то возможностей будет побольше, чем у жандармов. Да и опыт опять же есть немного не такой, как у них — Конечно, Олег бы мог со своими проблемами пойти и к людям Саввы, а то и к самому архимагистру. Однако, он не желал становиться должником у древнего волхва. Имелось у волшебника твердое такое подозрение, будто расплачиваться за помощь придется минимум в трехкратном размере. Нет, деловые отношения с церковью в данном случае были уместнее. Ведь он склонял священнослужителя не к чему-нибудь запрещенному или хотя бы находящемуся на грани закона, а к работе по его непосредственному профилю. И вообще кто сказал, будто заказчик убийства не может на полставки являться нелегальным чернокнижником или вражеским шпионом? Уж если кто-то взялся крупно нарушать один закон и рисковать своей шеей, то для него было бы логично и другие правила нарушить при условии оправданности риска. — Ну а касательно проблем, то тут проще показать, чем объяснить. Девочки, выносите!

— Ага, сейчас! — Последовал с борта «Котяры» голос Анжелы, а после через палубное ограждение медленно и величественно перелетела длинная тяжелая скамейка, к которой множеством ремней была привязана фигуристая брюнетка, чей внешний вид заставил бы удавиться от стыда большинство фотомоделей родного мира Олега. Полностью натуральная грудь пятого размера, которую не могла скрыть даже пожертвованная матросами куртка, гордо торчала вверх, бросая вызов гравитации и не давая застегнуть пуговицы на одежде. Служащие ей противовесом упругие пышные ягодицы, распирающие собою плотные кожаные штаны, могли бы раздробить орех. Идеальная кожа без каких либо дефектов, изящные черты лица, длинные стройные ноги, подтянутый животик, лебединая шейка, шелковистые длинные волосы…И все это непрестанно ерзало и громко стонало самым неприличным образом, пытаясь одновременно вывернуться из удерживающих женское тело ремней и потереться об них самыми своими чувствительными местами. Судя по темному влажному пятну на штанах — вторая задача девушке удавалась куда лучше, чем первая. — Остальных может не будем выгружать, а то у меня от левитации всего одной горло пересохло.

— Ну так позови кого-нибудь, вместо того, чтобы одной надрываться, — ответил подошедшей к краю палубы супруге чародей, а после перевел взгляд на священника, изучавшего привязанную к скамейке особу крайне внимательным взором…Причем чисто мужской интерес в нем хоть и присутствовал, но профессионального там было явно больше. — Это одна из трех личных игрушек того старого сморчка. Рабыни из Испании, над которыми надругались не только физически, но и ментально, сделав из них даже не наложниц, а каких-то течных кошек под валерьянкой! Вроде бы он не колдовал над их мозгами лично, а лишь получил бедняжек в дар от кого-то рангом повыше и привести их в норму или хотя бы сделать чуть более вменяемыми не может…

— Я думаю — брешет! — Заявила по-прежнему облаченная в доспех, но пребывающая в своем человеческом облике Доброслава, спрыгнув на землю с оставшимися пленницами, примотанными к длинным доскам. Оставить рабынь в свободном состоянии, к сожалению, было попросту невозможно. За время обратного пути во Владивосток команда «Коятары» успела намучиться с этими живыми трофеями сильнее, чем с целой толпой пленных пиратов. Девушки с абсолютной бесцеремонностью лезли ко всему офицерскому составу, а также некоторым матросам, абсолютно не принимая во внимание слова «нет», «не трогай», «одень трусы обратно» и «Убрала руку из моих штанов быстро!». Ругань и угрозы они то ли не понимали, то ли те их только еще больше заводили. Попытки физического воздействия встречались с искренним энтузиазмом и мольбами о более активных действиях. — Полноценного допроса мы ему не проводили, а у меня нет веры османским мозгокрутам, если им под ногти не затолкали, по крайней мере, десяток иголок!

— Они помимо своего родного испанского могут чуть-чуть говорить на английском и каком-то турецком наречии, но все их мысли крутятся исключительно вокруг желания устроить маленькую оргию. А лучше бы большую. Свое имя вспоминают с трудом и явно не считают чем-то важным, как и когда попали в плен к османам вообще тайна за семью печатями. — Тяжело вздохнул Олег, который при каждом взгляде на рабынь испытывал жуткий стыд за принадлежность к одной расе с теми, кто так изувечил разум бедняжек. — Их организмы…Странные. С одной стороны они вроде как в полном порядке, но с другой, определенные участки энергетики и некоторые внутренние органы выглядят порядочно изношенными, словно девушкам лет по шестьдесят-семьдесят. А еще у меня при их виде чувство опасности ворчит, но как-то неуверенно.

— Хм, ну в целом тут все понятно. Самые обычные, можно даже сказать стандартные османские гаремные одалиски. Их тела, после того как начали терять свою естественную красоту, подверглись насильственным изменениям, заставляющим рабынь выглядеть моложе своего возраста и более привлекательными, а также придающим девушкам слабую степень регенерации. Ну, чтобы хозяин мог особо не сдерживать свою фантазию, срывать на живых игрушках гнев или отдать их на потеху паре-тройке десятков отличившихся членов команды. Платой же служит резко уменьшившийся срок жизни. Среди этих троих нет никого моложе двадцати пяти, но я очень удивлюсь, если до тридцати хотя бы одна дотянет… — Священник начал водить над первой из рабынь руками, которые засветились белым светом, особое внимание уделяя лицу и голове. Даже кляп изо рта обследуемой вынул, чтобы изучить состояние десен. На секунду он отвлекся, утратив бдительность, за что тут же и поплатился. Извернувшись в своих путах до треска суставов и натянув ремни до выступления крови из под кожи, девушка смогла захватить ртом пальцы, которые до этого лежали у неё на губах. И принялась их шумно сосать, словно конфетку, с довольным причмокиванием, расплывшись в блаженной улыбке. Мужчина в монашеской рясе тяжело вздохнул, поглядел с ясно видимым сочувствием на это действие и не стал отнимать у рабыни её новую игрушку. Только чуть шевельнул кистью, дабы той было удобнее. — Сознание этих несчастных просто затоплено желанием угодить господам, не считаясь с собственной болью, отвращением или неудобством. Они их ощущают, иначе бы быстро умирали от порезов, голода, запущенного насморка или еще каких-нибудь житейских мелочей, однако не придают внимания. В категорию людей, перед которыми они должны стелиться, одалиски записывают сходу всех одаренных или просто обладателей достаточно дорогой одежды. Но есть кто-то один, чьи приказы имеют абсолютный приоритет, обычно это мастер, изменявший разум. Постоянное возбуждение и похоть, мешающие ясности их мыслей, служит доказательством того, что разум невольниц ломал какой-то то ли ученик, то ли просто недоучка на ниве ментальной магии.

— У опытного они бы вели себя более вменяемо? — Предположила Анжела, взирая на жертв ментальной магии с искренним сочувствием.

— Рабы, попавшие в руки тех, кого османы считают настоящими профессионалами, остаются полностью самими собой с тем отличием, что верны новым господам до гроба и счастливы исполнить абсолютно любое их желание, — тяжело вздохнул Ерафим, все-таки возвращая кляп на место. — Для них это уже потребность на уровне рефлексов, вокруг которой строится весь остальной разум…И, кстати, вы очень правильно сделали, что не дали давать волю сим заблудшим душам. Подарить подчиненному одалиску — один из наиболее распространенных методов контроля подчиненных со стороны знатных осман. Она ведь всегда будет крутиться при своем новом господине и, если последует такая команда от истинного хозяина, расскажет всю известную ей информацию. Или убьет любовника во сне, ткнув снятым с его же пояса кинжалом, а при отсутствии оружия попытавшись перегрызть ему горло. Зачастую таким же образом они действуют, если начинают считать себя украденными. Немало освободителей с чересчур горячей кровью отправились прямиком на тот свет после того, как получили «благодарность» от освобожденных прелестниц.

— А самое хреновое, что таких даже в крупнейших церквях от их безумия толком не лечат, — мрачно пробормотала себе под нос Доброслава. — Ну, мне так отец говорил…Пугал?

— Скорее нет, чем да. В некоторых местах помогают тем, кто был освобожден из османского ига, но это нельзя назвать полноценным исцелением. Скорее новым сломом разума и складыванием из обломков более приемлемой фигуры…Но некоторые после такого погружаются в подлинное безумие, а иные и вовсе отправляются прямиком на высший суд, — откровенно признался священник. — К сожалению, мы лишь люди, и не можем совершить Чудо Господне, исправив то, что уже случилось…И мало кто в силах преодолеть омрачившее их разум темное колдовство, приведя мысли бедняжек обратно в порядок. Нет, такие есть, но они не в силах уделить свое время каждой страждущей душе.

— Вернее, не хотят, без соответствующих пожертвований… — в то, что могущественные менталисты станут напрягаться ради скромных гонораров и уж тем более обычной благодарности, Олег верил меньше, чем в Деда Мороза. Мало ли, вдруг действительно существует какой-нибудь дух, любящий холод и от чистого сердца делающий хорошим детям подарки? Должен же кто-то хоть отчасти компенсировать собою неисчислимые орды всяких темных сущностей? Опять же, ломать не строить, а потому восстановление покореженному психики виделось ему более сложной задачей, чем измывательства над ранее здоровым человеческим разумом. — Разве не так?

— Слаб человек, — развел руками Ерафим, не отрицая очевидного. — Но есть все-таки разные святые отшельники, которым не нужно золото…Но мало их…И прячутся они от людей обычно…

— Сок! Свежий виноградный сок! Яблочный! Персиковый! Малиновый! — Установившуюся после слов священника мрачную тишину нарушили вопли мальчишки, тащащего на себе огромную корзину, заставленную разнообразными бутылками. Малолетнего коммерсанта, ради прибыли не побоявшегося выскочить на летное поле, где приземлявшийся корабль запросто мог задавить парнишку, а количество лишь недавно вышедших из боя мужчин со свежей кровью на оружии намного превышало среднестатическую норму, троица привязанных к деревяшкам обнаженных девушек не смутила ни капельки. — Благородные господа, соку не желаете?

— Давай сюда яблочного! Но будем кислым — уши надеру! — Анжела кинула ему маленькую медную монетку, а после телекинезом притянула прямо себе в руки грубую глиняную бутыль объемом примерно на литр. Однако лишь стоило девушке приложиться к сосуду, как одна из рабынь, долго тершаяся об сдерживающие её ремни, издала на удивление громкий, чувственный и полный искреннего блаженства стон, заставивший всех людей в зоне слышимости как минимум слегка покраснеть. А супругу Олега еще и закашляться, поскольку жидкость явно попала не в то горло. Причем выплюнула напиток она не куда-нибудь, а прямиком на макушку Доброславы, прислонившейся к борту судна.

— Ну вот, теперь я женщина в самом соку, — недовольно пробормотала кащенитка-изгнанница, стирая со своего лба стекающие вниз мутные липкие капли. — Пацан, одолжи мне вон тот кувшинчик, минут через десять серебрушку тебе за него дам, а то в броне карманов для мелочи нет, а должок вернуть надо бы…

— Скажите, брат Ерафим, а вот это внушение, из-за которого у девушек мозги в смятку, оно завязано главным образом на душу, психику или все-таки физиологию? Просто судя по состоянию их тел, за трансформацию нормальных женщин в одалисок ответственна ведь не только менталистика, но и какие-то приемы темного целительства. — Уточнил Олег, силой мысли отвешивая щелчок по кончику носа невовремя расшалившегося оборотня. Не то, чтобы его жена и любовница не имели права устроить драку едой в свое удовольствие, после боя подобный способ немного расслабиться можно было счесть уместным…Но не при посторонних же! Пусть сначала зайдут в какую-нибудь из кают, а там уже чем хотят занимаются… — Если я им отвечающие за гормоны железы внутренней секреции удалю, а после регенерирую, это поможет избавиться от постоянной похоти? А если от некоторых фрагментов мозга на время избавлю?

Глава 9

О том, как герой страдает от древней мудрости, устраивает маленькую катастрофу и сталкивается с неожиданным успехом

— Говорят, в гостях хорошо, а дома лучше…Брешут, по-видимому, — тяжело вздохнул Олег, устало взирая на свой маленький персональный кошмар, спасти от которого не могло ни оружие, ни золото, ни магическая сила. Во всяком случае, в доступных ему на настоящий момент количествах. Повышение возможности влиять на окружающий мир помощи одного из этих способов, ну или любых других, раз эдак в двадцать-тридцать, скорее всего, смогло бы решить данную проблему. Вот только, как подсказывала чародею интуиция, тогда перед ним встанет ряд новых неприятностей, по сравнению с которыми все пережитые им беды будут казаться не более чем легким пустяком. — Там меня всего лишь убить пытались, раз так несколько. А здесь я сам временами мечтаю подохнуть, лишь бы прекратить эту унылую тягомотину.

— Хватит стонать, тебя никто не заставляет этой гадостью заниматься, — Анжела отняла у сына ложку с кашей, которую тот явно вознамерился бросить в сторону отца, занимающегося какой-то непонятной ерундой вместо того, чтобы развлекать собственного наследника. — В конце-концов, для этого есть профессионалы.

— Есть. Но за ними нам все придется проверять и перепроверять, поскольку если они где-то чего-то не учтут или сознательно дадут маху, то встрянем мы по самое небалуйся, — глава семейства устало потер виски, а после снова опустил глаза к четырем книгам, по сравнению с которыми бредни некоторых душевнобольных должны были казаться образцами логики и здравого смысла. Сборниками законов Возрожденной Российской Империи, касательно права земельного, торгового, магического и промышленного. — Итак, если я никого не упустил, то ради разрешения производства топлива для алхимреакторов на собственной земле в целях последующей продажи мне нужно получить разрешение боярской думы, святейшего синода, армейской приемной комиссии, министерства налогов и сборов, арсенального приказа, департамента транспорта и путей сообщения, главы провинции, хозяина региона, петербургской академии оккультных наук и, конечно же, на финальной бумажке должна иметься подпись кого-то из августейшей фамилии, принадлежащего минимум к первой степени родства по отношению к монарху. Сын, дочь, дядя, брат или жена в том случае, если ребенок от неё уже включен в перечень официальных наследников.

— А Петербургская академия оккультных наук то тут причем? — Удивилась Анжела, не отрываясь от попыток уговорить сына не размазывать кашу по себе и окружающим предметам, а разжевать и проглотить. — Это же учебное заведение, а не какая-нибудь государственная служба. И, кажется, оно даже частное, поскольку принадлежит архимагу, который на должности чуть ли не во времена Екатерины Второй утвердился.

— Фиг его знает, но получить их разрешение нам тоже надо, если намерены топливом торговать! Может, эта строчка в законах осталась с той поры, когда столица была перенесена в Санкт-Петербург из Москвы, и кроме академии других достойных научных заведений в стране просто не было? Тут некоторым законом явно больше двух-трех сотен лет, судя по архаичному стилю текста, который видимо целиком слизали из древних судебников не озаботясь внести хоть какие-нибудь изменения, — пожал плечами чародей, который трижды перепроверял этот момент, поскольку тоже не мог уловить какой-то взаимосвязи между данным учебным заведением и промышленным производством топлива для алхимреакторов. — А потом, когда мы получим все нужные разрешения, придется еще ежегодно принимать проверяющие комиссии числом то ли три, то ли четыре, в деталях пока не разобрался. А самое главное, что для собственного использования я могу варить чего душе угодно. И в любых объемах, мало ли, насколько велик мой личный таксопарк…Но продавать, во всяком случае, больше чем на тысячу рублей в год, такую продукцию уже нельзя. Правда, этот закон многие нарушают, но на их грешки смотрят сквозь пальцы или если объемы небольшие, или если влиятельные покровители есть. А нам за подобные фокусы, скорее всего, сразу головы оторвут.

— Печально, — констатировала Анжела, впрочем, без особого душевного напряжения в голосе. Видимо о чем-то таком девушка то ли слышала, то ли просто догадывалась. — Но для своих целей гнать топливо и даже приторговывать им по чуть-чуть можно ведь? Вот и хорошо, нам хватит.

— А могло бы хватить не только нам. В Сибири неиспользуемых магических источников намного больше, чем используемых. Поставить два-три, десять заводов по обогащению дров или добываемого прямо здесь же угля — задача решаемая. Да, для работы на них нужны чародеи, но ведьмаки, которых можно обучить из местной талантливой молодежи за пару-тройку лет, должны справиться с рутинными заданиями, которые и делать то надо будет по паре-тройке шаблонов. И чем крупнее производство, тем дешевле себестоимость получаемого товара. А доступная энергия — это жизнь…Безопасная и комфортная. — Олег закусил губу, поскольку у него буквально мозги вскипали от осознания того, сколько возможностей будет упущено из-за законодательных препон. — Опустим пока то, что европейская часть России, США и даже Китай готовы переварить любой разумный объем подобного товара, если цены окажутся хоть чуть-чуть ниже нынешних. Если бы мы могли наладить дешевое производство топлива, которое окажется по карману обитателям Сибири, то людям стал бы куда более доступен транспорт, начиная от големов, которые будут таскаться по лесам вслед за охотниками и заканчивая грузовыми летательными аппаратами, развозящими товары повседневного спроса по удаленным деревням. Стационарные защитные барьеры и атакующие артефакты превратились бы из редкой роскоши, доступной лишь богатым населенным пунктам, в обязательную часть оборонного периметра каждого захудалого хутора. На тяжелые и опасные производства стало бы можно направлять автоматронов, которые намного сильнее людей и при этом не бездельничают, не болеют, не нарушают по пьянке технику безопасности, не вызывают у большинства чудовищ аппетита и не задыхаются под завалами. Да мы бы даже смогли наладить производство бытовых приборов, вроде стиральных машин, осветительных приборов, холодильников и кухонных плит! Ну и, конечно, получали бы за все это свою скромную копеечку…Приносящую тысячи рублей прибыли ежемесячно. Причем в качестве пассивного дохода, если не считать редких форс-мажоров вроде нападения монстров или попыток рейдерского захвата.

— Ну, ты же что-нибудь придумаешь, верно? — Пролетающий мимо семейного бюджета потенциальный доход заставил Анжелу встрепенуться, отвлечься от кормления ребенка и пристально посмотреть на мужа…Впрочем, ничего больше ему ведьмочка говорить и не стала, поскольку прекрасно понимала, супруг у неё и сам далеко не дурак, пусть даже она и считала его временами излишне альтруистичным. — А чего там с производством многозарядного оружия?

— Те же яйца, только в профиль, чудок покрупнее, да еще и кусаются. Ну, в смысле, немного меняется порядок министерств, приказов и ведомств, где надо документы получать, а также возрастает их количество. Но разрешение представителя правящей династии на подобное производство тоже нужно, — уныло пробормотал себе под нос Олег, составляя стопкой сборники законов. — Даже для своих людей я наладить производство самых примитивных револьверов не могу. Техномагические или сугубо волшебные артефакты любого ранга — пожалуйста. Авиация — сколько угодно. Армия автономных или пилотируемых големов тоже может быть построена без ограничений, пока машины находятся в границах принадлежащей тебе земли…А вот попробуем вывести на внутренний или внешний рынок огнестрельное оружие, которым может воспользоваться любой крестьянин или городская беднота — секир башка будет сразу же. Причем обезглавливание считается минимально предусмотренным законом наказанием, которое назначают в случае искреннего раскаяния и сотрудничества со следствием. А остальные варианты и перечислять не буду, чтобы тебе аппетит не портить.

— Ничего удивительного, если вспомнить историю той революции, когда царя свергли, — пожала плечами Анжела, вытирая сыну лицом при помощи салфетки. — Тогда решающую роль в уничтожении старой аристократии и их приспешников сыграли именно вооруженные народные массы, которых вели ветераны Первой Мировой. До ранга подмастерья боевые заклинания не особенно выигрывают у огнестрельного оружия в дальнобойности и разрушительной мощи. И даже истинного мага достаточно большая толпа с многозарядными ружьями или пистолетами может просто пристрелить, это уже младший магистр на одних лишь рефлексах какой-нибудь непробиваемый бастион вокруг себя начарует, а после всех перебьет.

— А вот и неправда! — На голову мрачного как туча чародея обрушился довольно болезненный удар чем-то не очень легким, но в то же время достаточно мягким. Развернувшись, Олег обнаружил за своей довольно скалящуюся Доброславу, вооруженную внушительной кипой бумажных листов. — Даже подмастерье на такое способен, когда у него есть башка на плечах. Сразу то его убить черта с два получится, если только он не расхаживает голышом без защитных амулетов и брони, а за пять-семь секунд нормальный чародей третьего ранга способен или в небо улететь, или в землю закопаться.

— Только недалеко или неглубоко, а потому его достанут пулями хоть на высоте десятка человеческих ростов, хоть под слоем грунта метровой толщины, — буркнул Олег, потирая пострадавшую макушку. — Судя по твоему жизнерадостному оскалу у нас, не иначе как для разнообразия, случилось что-то хорошее?

— Я закончила возиться с тем, чтобы перевести заклятие липкого спрута в более слабую форму, с созданием которой ты должен справиться, — кащенитка-изгнанница чуть сгорбилась, а в облике её проявились волчьи черты, самой главной из которых оказался хвост, бешено виляющий из стороны в сторону. Волкам такое поведение вообще-то было не свойственно, но пылающая энтузиазмом перевертыш в данный момент больше напоминала собаку, вернее молодого восторженного щенка, которому хотелось как можно скорее испытать на своих зубах новую игрушку. — Пошли на р-речку прр-робовать!

— Точно закончила или как в прошлый раз, когда мы случайно вскипятили литров триста ухи и едва не сварились заживо вместо того, чтобы псевдоэлементаля создать? — На всякий случай уточнил Олег, тем не менее, с охотой поднимаясь со своего стула. Вернуться к корпению над юридическими текстами, бессмысленными и беспощадными, он мог и после такого, как поближе познакомится с древней мудростью погибшей Гипербореи, которую его любовница уже далеко не первый месяц пыталась приспособить для практического применения. Не то, чтобы скопированная ею книга по морской магии из библиотеки Кащеева царства содержала какие-то неточности или шифрование… Просто рассчитывалась она на младших магистров и выше, а по сравнению с погибшей сверхдержавой древности нынешние образовательные стандарты не выдерживали никакой критики за полным своим отсутствием. Плюс Доброславе было далековато до уровня профессионального переводчика, пусть она и могла считаться в некоторой мере носительницей языка. Хотя общий смысл изучаемых текстов оказывался девушке в целом ясен, то вот с отдельными словами, особенно если они представляли из себя какие-то специфические магические или технические термины, нередко случались проблемы и приходилось догадываться по контексту. Как результат из десятка попыток упростить древние заклинания до уровня, позволяющего использовать хотя бы отдельные их элементы, относительно удачной оказывалась одна. В лучшем случае.

— На этот раз у нас точно должно получиться! — Азартно заявила девушка, все же вернувшаяся к своей полностью человеческой форме. — Я вычеркнула абсолютно все лишние блоки: способность к самостоятельному поиску целей, уплотнение структуры в ответ на попытку вражеского воздействия, подпитку жидкостью из внешней среды, изменение формы и регулировку давления щупалец. Теперь у тебя точно получится! А может даже и у меня…Когда-нибудь…Если еще избавлюсь от липкости и уменьшу конструкт раз в десят…Или во главе круга работать буду…

По мере своей речи, девушка теряла энтузиазм и поникала, поскольку энтузиазм её сменялся унынием. Олегу пришлось спешно отвлекать свою любовницу от неприятных мыслей, забрасывая вопросами по получившейся у девушки в итоге структуре чар, последним новостям, развлекая пришедшему ему в голову шутками и соблазняя общениями отправиться в самом ближайшем будущем в лес на охоту. Обычно оборотень проявляла свой переменчивый темперамент вспышками агрессивности и жизнерадостности, однако иногда наблюдалась и обратная ситуация, за кратчайшее время погружающая кащенитку-изгнанницу в самую настоящую депрессию. Ну а поводов для расстройства она могла найти целую кучу: окружающие за редким исключениям её не слишком любят, в родной дом вернуться не удастся никогда, у перевертыша почти нет шансов хоть когда-нибудь сравниться в колдовском могуществе с Олегом и его друзьями или хотя бы их женами. Пусть Доброслава изучала гидромантиию долго и упорно, но результаты её многолетних усилий по меркам чародеев-людей едва дотягивали до отметки «удовлетворительно». Что для представителей её расы уже являлось немалым достижением и доказательством таланта, ибо большая их часть за исключением смены своей формы никакого другого волшебства в принципе творить не умела.

Путь до реки был не сказать, чтобы сильно далеким, однако занял почти полчаса. Дорога пролегала мимо школы, которая наконец-то начала свою работу, и Олегу пришлось остановиться, чтобы получить довольно болезненный для самолюбия разнос, пусть даже произнесенный в очень вежливой форме. Его бывший наставник по фехтованию, в свободное от службы в абордажной команде время устроившийся на полставки помогать подросткам в физическом развитии и нарабатывать им нужные для рукопашной рефлексы, при виде неспешного идущего по делам чародея оставил своих подопечных бегать кругами вокруг здания и пошел на перехват, просто перепрыгнув невысокую деревянную оградку. Напрочь лишенного магического дара испанского дворянина возмущало сразу две вещи. Во-первых, что его крайне одаренный в плане магии ученик, наличие которого, по-видимому, грело чувство собственной важности гранда с искалеченным энергетическим телом, злостно уклонятся от дальнейших тренировок по размахиванию разнообразным острым железом, чем ставит под угрозу собственную жизнь. А во-вторых, соотечественницы с промытыми османскими колдунами мозгами и пониженной социальной ответственностью, которых спихнули не куда-нибудь, а прямо на Мигеля. Поразвлечься с гаремными одалисками ветеран бесчисленных сражений был бы не против даже несмотря на риск не оказаться задушенным подушкой во время сна, так умереть от разрыва сердца, не справившись с тройной нагрузкой. Но вот заботиться о представительницах древнейшей профессии, которых следовало выпускать из крепко запертой снаружи комнаты только под надзором, претило его чувству чести и достоинства. И даже тот факт, что девушки вообще-то стали рабынями-нимфоманками совсем не добровольно, ситуации не менял. Кое-как отбившись обещаниями в течении недели посетить минимум два сеанса избиения тяжелыми тупыми и острыми предметами под руководством мастера, а также скорым началом медицинским экспериментов, Олег продолжил путь к воде под смешки своих спутниц. И даже Игорь, который поочередно ехал то на плечах у матери, то на загривке у Доброславы, согласно подхихикивал, хотя вряд ли еще чего-нибудь понимал из речи взрослых.

Расположенная за границей оборонительных укреплений пристань была не то чтобы пустой, однако и особым многолюдством она не отличалась. Сидело с удочками на бережке штук шесть мальчишек, слишком мелких, чтобы ходить в лес или хотя бы выполнять какую-нибудь серьезную работу. Девушка лет шестнадцати, сжимающая деревянную бадью с выстиранным бельем и парочка парней чуть более старшего возраста болтали о чем-то своем у кустов, без особого успеха пытаясь маскировать растительностью то, что она периодически сближается с одним из них слишком близко и начинают целоваться. Какой-то старик в линялого вида зеленом халате, явно из числа недавно переехавших в «Бурярное» беженцев, непонятно зачем собирал в плетеную из ивняка корзину старые коровьи лепешки, оставшиеся после прихода стада на водопой. За всем этим лениво наблюдала из кабинки наблюдательной вышки то ли пожилая женщина, то ли молодая бабушка, отложившая в сторону здоровенное ружье и довязывающая быстро мелькающими спицами носок из некрашеной шерсти.