Местечко под солнцем

- Обязательно придем.

- Пап, я пойду с Никитой играть!

- Поешь, потом пойдешь.

- Так нужно вам чего-нибудь?

- Если сыр уже сделали, то принеси брынзы несоленой.

- Хорошо, занесу, а вечером ждем вас всех. - И мне: - До свидания.

- Всего доброго.

Я смотрел ему вслед до тех пор, пока светлый круп с длинным ухоженным хвостом не скрылся из вида, затем опустился обратно на стул, закрыл глаза и помассировал виски.

- Отдыхаете? - Божедар смотрел на меня с улицы через окно.

- Ну, как вам сказать... вы не любите вопросы, я понимаю, но и меня поймите... откуда взялся Рэм?!

- Не знаю, - пожал он плечами, - когда мы сюда переехали, они уже здесь жили, и Рэм, и Марта, а Никитка позже родился...

- Дарик! - позвала мужа Луната, и он заторопился на кухню.

Моя расплывчатая хандра сменилась и вовсе ужасным состоянием, это было отчаяние полнейшего ничегонепонимания. Меня охватила острая сосущая тоска инопланетного одиночества, наверное, так себя чувствует лунатик на марсе, на чужом, незнакомом марсе...

- Кушать подано, - вошла улыбающаяся Луната, она несла плетеное блюдо с лепешками, у малыша в руках красовалось похожее с зеленью и овощами, глава семейства тащил деревянный поднос, уставленный тарелками и кружками. Передо мной оказалась посудинка с румяной жареной картошкой и большой отбивной с аккуратной лужицей соуса сбочку.

- Приятного аппетита, - мне вручили вилку с ножом, пододвинули поближе хлеб с зеленью, и наполнили кружку чем-то золотисто-прозрачным. И замолчали, с улыбками ожидая, пока я приступлю к еде. Ничего не оставалось - я отпилил маленький кусочек темного волокнистого мяса, с внешнего вида очень похожего на говядину, и отправил в рот.

- Ну, как? - спросила Луната.

- Жестковато немного, - ответил я и неожиданно заплакал. Нервы отказались служить совсем, птеродактиль с жареной картошкой доконал меня.

- Ой, ну что же вы! - разволновалась Луната, - ну, успокойтесь! Давайте я вам наливки налью, Дениска, принеси наливку. У нас такая чудесная наливка, Марта из ежевики делает... Дениска, бегом, что, никогда не видел, как дядя плачет?! А ты тоже хорош! - переключилась она на мужа, - надо было подготовить человека, объяснить ему хоть немного, а ты только крыльями махал, сов нашелся!

- Сколько раз тебе говорить, не "сов", а "филин"! Нет такого слова "сов"!

- А ты поучи меня, поучи! И пальцекрыла опять жесткого принес, говорила ж, смотри, что тебе Розик дает! Опять старого всучил!

- Не правда, старых он шашлычникам на большую землю продает, что ж он своим вредить станет?

- Ах, ну, значит, это я готовить не умею!

- Денис, где наливка?!!

Я же успокоиться не мог, рыдая, пытался еще что-то говорить.

- Мне нужны анти... депре..с... санты, и эти анти...гли...цыны... или что там есть от галлю...цина...ций! Не могу больше! Ии-к! Я рехнулся или у-умер!.. Крыы-латые, ке-ен-тавры-ы... женщи-и-на-а све-е-етится!! Вы-ы же све-е-титесь, да-а-а?

- Только в темноте, днем почти не видно... Ох ты, Боже мой, - Луната встала из-за стола, подошла ко мне, приобняла за плечи и ласково погладила по голове. - Ну, успокойтесь, миленький вы наш, успокойтесь, хороший!

От этого я вообще завопил сверх всякой меры. Как же давно меня по голове-то не гладили!!..

- Соседи сбегутся, - расстраивался Божедар, выплескивая напиток из моей кружки за окно и наливая в нее тягучей, почти черной жидкости, скажут, гостя мучаем, в самом деле! Пейте же, родимый, пейте! Надо же, как человек-то расстроился, надо же...

Стуча зубами о край, я принялся заглатывать ароматную сладкую наливку.

- Вы покушайте, покушайте, - Луната торопливо нарезала злополучную "отбивную" на маленькие кусочки, - а то захмелеете на голодный-то желудок. Огурчик берите, лучок... Дарик, одел бы ты хоть рубашку какую, все уже перьями засорил! Смотри, вон и в тарелку попало!

Давясь и всхлипывая, я кое-как отобедал. Наливка оказалась довольно крепкой и очень вкусной, закурив, я взял в себя в руки, успокоился и принялся извиняться.

- Ну, что вы, что вы! - замахали руками хозяева, Дениска же торопливо ел, погладывая в раскрытое окно - ему явно не терпелось улизнуть к приятелям.

- Такое часто случается с приезжими, - Божедар хрустел редиской, по-разному реагируют, хотя художник так вообще не удивился...

- Какой художник?! - поперхнулся я.

- В прошлом году к нам художник-иконописец забрел, Феофластом зовут, он у нас и портной, и башмачник, всех замечательно одел и обул. Есть еще музыкант, он к нам с похмеля заблудился, Дмитрий Иванов-Малишицкий, не слышали, нет? Как сюда попал, он и сам не знает. Сначала принял Рэма за белую горячку, потом Рэм ему вина вынес, а через полчаса Дима ему уже песни свои пел. В общем, так у нас так и остался, через два дома живет, он еще и на свирели играет. Очень милый молодой человек, если хотите, познакомлю.

- Да, конечно, а.... он...

- Такой же, как вы. Он сразу освоился, о каких-то Китежах, Шамбале, что ли, Белозерье, вроде бы, а потом спросил, нельзя ли остаться. А нам жалко, что ли? Пусть живет, раз человек хороший. Что тебе, Дениса? Иди, гуляй.

Малец мгновенно испарился, не забыв вежливо поблагодарить маму за обед. От чего я опять едва сентиментально не разрыдался, и решил отвлечься насущными вопросами:

- Но вы можете сказать, откуда, как факт, мог взяться Рэм, птеродактили, а?

Луната, тревожно отметила, что я снова начинаю выходить из берегов и расстраиваться, и толкнула мужа в бок.

- Не знаю, правда, не знаю, - молитвенно сложил руки Божедар, - когда мы сюда приехали, нас никто не спрашивал, откуда мы такие взялись, чего ж мы будем другим под хвост заглядывать? Нам что, не все равно кто, откуда, если люди хорошие?

- Да, в общем-то, вы правы, - кивнул я, тихонечко совея от наливки. А на что вы все живете тут? Ну, ладно, птичник, огороды, а остальное? Откуда средства берете?

- Торгуем, отправляем на, так называемую нами "Большую землю", грибы, ягоды, сувениры для художественных салонов, плетеные украшения из кожи пальцекрылов, Розик их мясо поставляет как маринованный шашлык для уличных кафе - отлично идет, между прочим, только подавай! А яйца их за страусиные выдаем, цену ломим, аж самим стыдно, хотя, Розику, наверное, нет. Феофласт картины рисует, Дима ходит играть в кафе; кто-то плетет посуду, кто-то обувь делает, в общем - не бедствуем, да и запросы у нас невелики. Все что надо Бог с природой дают.

- А... как же вас... как же вас не нашли-то до сих пор? Поселение большое, а о вас не знает никто!

- А мы высоко забрались, - улыбнулся Божедар, - да и охраняют нас.

- Кто?

- Так вот, - Божедар кивнул в сторону окна.

Над еловыми верхушками распахнулось нежное безветренное небо с одним только странным облачным следом: перистые изгибы удивительным образом походили на громадный отпечаток большого пальца руки...

- Скажите на милость, а почему вы меня сюда привели? Незнакомого человека! Я же кем угодно мог оказаться.

- Вы когда в машине спали, у вас было очень несчастное и очень доброе лицо. Да и вообще я людей сразу чувствую.

- Тук-тук! Я вам сыр принес! - возникший в оконной раме Рэм, протянул пакетик с белым полукружьем.

- Ой, спасибо, - Луната подхватила подарок, - покушай с нами, Рэмушка.

- Спасибо, мне еще заказы развести надо, - на его спине болтались наполненные сумки, - так вечером придете?

Хозяева вопросительно уставились на меня.

- Конечно, - закивал я болванчиком, еще не хватало нарушать планы таких замечательных людей! Истерики устраиваю, а еще и... нет! С удовольствием пойду, куда скажут! - А еще кто-нибудь придет, или мы просто так, по-семейному посидим?

- Дима собирался подойти... а кто еще не знаю, наверняка про вас уже всем известно, захотят познакомиться, - улыбка Рэма могла бы улицы освещать заместо фонарей. - А вы надолго к нам?

Божедар пришел на помощь моему беспомощному морганию:

- Не известно пока еще, человек с дороги, отдышаться не успел!

- Извините меня, - его улыбка сделалась чуть виноватой, и я подумал, какой он должно быть бесподобный, чуткий муж... в голову полезла несчастная племянница со своим козлом-алкашом... нет, Рэм, женат, оставим эти мысли!

- Да что вы, - виноватился я в ответ, - я просто сам еще не решил. Вечером нагрянем обязательно.

- Ждем!

И Рэм ушел.

С каждым глотком наливки я приободрялся, и приободрялся, время от времени изрекал всякие неуклюжие глупости, но это было уже хоть что-то, по крайней мере, я больше не рыдал. Ну, что такое, в самом-то деле? Чего я так распсиховался? Бывают же негры, китайцы, индейцы там всякие, чего меня так расстроили челоптахи, кентавры, кто там еще?.. Кстати!

- Божедар, - я закурил, деликатно выпуская дым в окно, - во избежание дальнейших потрясений, не могли бы вы рассказать, ну, так, в крации, кто еще обитает в вашем благословенном местечке? А то, сами понимаете - не ровен час в обморок, вместо "здрасти"! - опять снеуклюжничал я, но сегодня мне, видать в честь истерики, все прощали и не на что не обижались.

- Разумеется, сейчас расскажу.

Луната принялась убирать посуду, время от времени, ободряюще мне улыбаясь, а Божедар не забывал подливать настойки, плеская и себе по капельке. Когда Луната ушла на кухню, Божедар шепотом попросил сигарету.

- При ней не хочу, - пояснил он, торопливо прикуривая, - она не одобряет.

- А, понятно, - заговорщицки шепнул я, - очень она у вас красивая, и светится как лунный камень. Очень, очень эффектно! А если в черное облегающее платье одеть, да волосы распустить, вот вам и булгаковская Маргарита!.. у плиты стоит, птеродактилей жарит! Умру сейчас.

- Еще наливки?

- Ага, конечно. Себя-то не забывайте.

- Божедар, ты куришь, что ли?!

- Да что ты, дорогая, это Игорь!

Глубоко затянувшись, он с сожалением затушил окурок в небольшой чистенькой серебряной мисочке, приспособленной под пепельницу, на ее боку виднелся тонкий царский герб николаевских времен.

- Ну, так кто живет у вас еще... необычный, я имею в виду? - решил я все-таки вернуть разговор на интересующую тему. Да и поднапился я уже прилично... - А вкусные шашлыки из пальцекрылов?

- Очень, завтра можно устроить к вечерку, если хотите.

- А маринуете чем?

- Уксусом.

- Ну, это конечно, да... так, а о жителях?

- Из таких, как вам кажется... м-м-м... необычных, в пятом доме живут Паола с Марком. Паола она пианистка, озерная душа, ну, вы понимаете, а Марк - вампир...

- В смысле?

- Ну не так чтобы ходить, завывать и всех кусать, просто так вампир.

- Как так просто так?

- Ох, ты прям ну не знаю... Розик сушит ему кровь пальцекрылов, потом отдает порошком, он его заваривает по утрам, как растворимый кофе.

- Он дневной свет нормально переносит?

- А что с ним должно случаться?

- Э-э-э... насколько я знал... читал - вампиры не переносят дневного света и ведут исключительно ночной образ жизни...

- Беллетристика. Еще здесь живет Герман, он русалка.

- В смысле?

- Во всех. Правда, он не "русалка" на самом деле называется, а немного по-другому, но так понятнее будет. Вообще много кто проживает, да поселенцев с большой Земли человек семь наберется...

А я уже клевал носом, разморенный впечатлениями и наливкой. Смутно помню, как препроводили меня в уютную комнатку, уложили на кровать с высокими подушками, и все исчезло, словно некто одним движением стер разноцветную картинку огромным ластиком.

* * *

Вечером оделся парадно. Хоть и гардеробец оказался не ахти, к счастью захватил щегольскую пеструю рубашку, привезенную в подарок Дондерфером, кажется с Гаваев. Надев серые джинсовые брюки, ни разу до этого не надеванные - уж слишком мальчишескими они мне казались, да летние дырчатые туфли, я причесался и, чувствуя себя молодым и стильным, выступил из комнатки. Кстати сказать о комнатке - небольшой, уютной, с окошком, распахнутом в вечернее небо.... надо бы как-то умолить хозяев, чтобы разрешили пожить здесь... ну хоть сколько-нибудь!

Луната была уже готова, одета в длинный джинсовый сарафан, черные ведьминские кудри подобраны и подколоты, открывая тонкую светлую шею и легкий овал подбородка. А Божедар все еще копался, препираясь с женой: он хотел идти с "крыльями навыпуск", а она требовала обратного, утверждая, что при такой линьке, все получат свою порцию перьев в тарелку. Пришлось ему надевать просторную, явно домотканую рубаху-балахон с двумя продольными застежками с крупными пуговицами на спине. Дениска, в отличие от папы, пошел с крылышками навыпуск, они задорно топорщились из прорезей оранжевой рубашонки.

Всю дорогу я умилялся, глядя на семейство, не забывая обозревать и живописные окрестности. Ах, как удобно и хорошо было устроено это заповедное общежитие!

Жилище Рэма оказалось высоким, просторным домом с парой летних навесов-веранд, лишенном каких-либо внутренних перегородок и комнат. Встречать нас вышло все семейство кентавров - уже знакомый мне Рэм с ослепительной улыбкой, Марта - изящная, вся светленькая, будто выточенная из слоновой кости, и сынишка Никита, примерно возраста Дениски, с копной каштановых кудрей. Ребята бурно обрадовались друг другу и тут же сбежали от взрослых.

Я чинно представился Марте, с блаженной улыбкой глядя на нежное создание в необычном сарафанчике, оставляющем открытыми тонкие стройные ножки с коричневыми копытцами.

Под ближайшим навесом дымил самодельный мангал, у него стоял известный мне Розик, а так же еще пара человек. Божедар повел меня знакомиться. Высокий худощавый молодой человек лет тридцати пяти, с волосами до плеч и очечками в тонкой оправе, оказался музыкантом Дмитрием; квадратный, жилистый, все время улыбающийся Степан, являлся, кажется, корейцем, невесть как попавшим в эти края. По-русски он знал слов пять, кои немедленно мне и перечислил: "Холосё, Пускин, ськоко мозно и купаца буим". Тем не менее, меня заверили, что хоть он и не говорит на великом могучем, но все прекрасно понимает, и проживает в лесном сообществе уже второй год.

Третий - наголо бритый юноша с четками звался Кириллом, и вероисповедание имел буддистское. Больше пока никто не подошел. Все, кроме Кирилла, и Розика угостились моими сигаретами; при помощи специального приспособления, Кирилл свернул себе папироску и выдохнул струйку ароматного, сладко-цветочного дыма. Розик же оказался некурящим.

- Ну, как вам здесь? - поинтересовался Дима, ловко устраивая сигарету в углу рта и продолжая нанизывать на шампуры крупные куски мяса, вперемешку с овощами.

- Не однозначно, знаете ли, - развел я руками, Божедар тем временем принес легкие плетеные стулья. - Привыкаю пока что. А вы как себя чувствовали, когда сюда попали?