Мужчина из темных фантазий

— Вы что-то употребили с подругой, пережили галлюцинации…

Он охренел? Или просто издевается.

— На нас напали два маньяка! — сказала я, дрожащей рукой нашаривая телефон в сумочке. — Они были прыщавые, с заточенными зубами, полные психи, искусавшие мою подругу. Нужно немедленно вызвать полицию и скорую помощь.

Офицеры переглянулись, скрестили на мне оценивающие взгляды, но увиденное не вызвало интереса, и мужчины опять приобрели отстраненный вид, словно приходилось делать обязательную, но надоевшую работу.

— Мы сами — полиция, — сообщил усатый, сдвинув полу песочного цвета рубашки и показав полицейский значок. — Мисс, успокойтесь, скорая уже подъезжает. У вашей подруги совсем не глубокие повреждения, все будет хорошо. Если настаиваете, что напали маньяки, мы обязательно запишем ваши показания, как только немного придете в себя. Также у вас возьмут анализы на возможное наличие посторонних веществ в крови. Клуб есть клуб, запросто могли хорошеньким девушкам чего-нибудь подмешать.

Он говорил размеренным, успокаивающим тоном, искоса поглядывая на меня, скорее всего еще красную от нахлынувшего адреналина.

Потом записал в свой блокнот наши имена, откуда-то, словно из воздуха, достал два санитарных пакета и зафиксировал ими раны Барбары.

Я подошла к подруге и обняла ее, спиной чувствуя тяжелый взгляд блондина. Повернулась резко — нет, показалось, офицер смотрел не на меня, а изучал отобранную деревяшку.

— Этим вы депор… якобы ударили одного из нападавших?

И подняв голову, глядя прямо на меня, поднес острый конец к носу и понюхал.

— Да, это улика, — с намеком заявила я и упрямо закусила нижнюю губу. — Доказывает, что здесь были маньяки.

— Сексуальные? — хмыкнул светловолосый, ему явно нравилось меня изучать, причем как-то частями. Если до этого он гипнотизировал мои ноги, то теперь тщательно рассматривал район шеи и бюста. Странноватый тип. — Вы бы поосторожнее с кавалерами-наркоманами, пользы от них никакой, одни сложности.

Чтобы успокоиться, я представила, как стою в тире. Дальняя ростовая мишень виделась сейчас почему-то с несколько раздавшимися плечами и вообще удивительно напоминала некоего напыщенного наглеца. В руке у меня подрагивает девятимиллиметровый люгер, из которого точно в цель летят одна за другой свинцовые осы. Пиу-пиу. Да-да, фантазии о стрельбе меня успокаивают

Кто-то разбивает тарелки на кухне, кто-то морды в барах, а я приучена нажимать на курок, пусть и не всегда реальный.

Если бы не случайно подслушанный разговор между этими двумя служителями закона, я бы стояла и пыталась убедить себя, что НЕ безумна. Слишком разумны были полицейские и, в противовес, нереально то, что я видела на самом деле.

Но я-то нормальная! А следовательно, и напавшие монстры, и появившаяся за ними следом подозрительная пара мужчин — все они пытались оказать какое-то ментальное воздействие.

К светловолосому подошел усатый и начал что-то втолковывать. Тот хмурился и отрицательно качал головой. Неужели что-то нашли?

— Эмили, — прошептала прижимающаяся ко мне Барбара. — Ничего не помню, что происходит?

Ее сжавшаяся фигурка в порванном красном платье вызвала у меня щемящее чувство стыда. Для ее психики случившееся оказалось чрезмерным. Почему я не мчалась за ней что есть сил? Почему потеряла время, задержавшись рядом с Пэйтоном? Если бы я действовала хоть немного быстрее, могла нагнать ее на выходе и просто не дать уйти с незнакомцами.

Барбара с ужасом рассматривала перевязанные запястья.

— Офицер прав, кажется, я в клубе связалась с наркоманами. Не помню ничего после того, как вышла из клуба. Хотя… Глаза! И еще слова: «Я знаю твой вкус и теперь всегда найду тебя».

С ума сойти. Это гад еще и угрожал перед своим исчезновением.

— Девушка, — усатый подхватил меня за локоть и повел в сторону. — Я — офицер Джонсон. В отличие от вашей подруги, мне кажется, вы обладаете достаточным хладнокровием. Не хотите поучаствовать в новой университетской программе? Мы все чаще сталкиваемся с необычными, загадочными нападениями, и нам нужны представители ответственной молодежи, на которых мы могли бы опереться в разных университетах. Вы, например, производите впечатление решительной девушки, способной защититься и помочь другим.

— Решительная? — я оглянулась на одиноко стоящую Барбару, обнимающую себя за плечи перевязанными руками. — Да, я с характером. Кроме того, у меня был очень, очень плохой день.

— Тогда подумайте, не отказывайте мне сразу. На днях набираем последнюю, экспериментальную группу. И что-то мне подсказывает, что вы подойдете. Вот визитка с приглашением на отбор, он пройдет в виде простенькой компьютерной игры, тестирующей кандидатов. Вас это ни к чему не обяжет, но, возможно, участие в программе помощи полиции будет полезным.

И мне в руку вложили белый картонный прямоугольник.

Я обернулась и встретилась взглядом со светловолосым офицером, молчаливо нас слушающим. На короткое мгновение почудилось, что его кожа потемнела и стала красноватой.

Хм. Нет, показалось.

Глава 2. Переход в другую реальность

Визитка осталась валяться в кармане и через пару дней завершила бы свой путь в мусорной корзине, если бы не одно но… Ночью мне приснился сон, серьезно изменивший мое отношение к необычному приглашению. Когда он повторился и на следующую ночь… я поняла, что пройду тест чего бы мне это ни стоило.

Мне снилось нападение у клуба, нечеловечески жуткая морда, медленно проявляющаяся из клубящейся темноты. Сначала становился виден широкий костистый подбородок, затем полные губы, искривленные хищной улыбкой, блеск клыков. Следующим выплывал длинный, по-мефистофелевски загнутый вниз нос. На этом этапе я обычно просыпалась и считала бесконечно скачущих овец, чтобы уснуть и… снова увидеть явление подбородка. Причем я смотрела на монстра снизу вверх, словно не просто была ниже ростом, а отличалась размерами эдак втрое. От этого становилось еще страшнее.

А. Гори оно огнем! Мне нужно точно понять, что я видела, докопаться до сути. Если существует хоть крошечная связь между клыкастыми уродцами, которые выманили из клуба Барбару и такими же жуткими зубастыми кошмарами-воспоминаниями о гибели моих родителей, то я точно дойду до конца!

В аудитории университетского клуба собралось несколько десятков человек. Причем выглядела компания настолько разношерстно, что я невольно вспомнила слова Джонсона про «экспериментальный набор».

Очкастые худенькие ботаники сидели бок о бок с широкоплечими спортсменами, дорого одетые лощеные мальчики-чьи-то-сыновья брезгливо рассматривали соседей в старых футболках.

Но больше всего любопытствующего внимания досталось мне — единственной присутствующей здесь девушке, скромно севшей за крайний стол у окна. Слава богу, обсуждали парни не то, что я тут делаю, а почему одна. Каждый из них точно знал пару знакомых девчонок, отлично подходящих всем требованиям отбора.

Больше всего меня нервировало даже не это. В числе последних кандидатов к группе присоединился… Пэйтон Гордон. И сейчас он сверлил меня тяжелым взглядом в затылок. Пару раз он порывался встать и подойти ближе, но офицер Джонсон каждый раз резко прерывал его попытки.

— Внимание!

Джонсон стоял у доски, к нему присоединились два парня, что выглядели как переодетые военные.

Я говорила, что Пэйтон здоровяк? Что у него широкие плечи и рельефная мускулатура?

Пф-ф-ф.

Один из молодых людей, с глубоко посаженными глазами и грубоватым лицом, был шире настолько, что смело мог соревноваться с молодым Шварценеггером. Парень словно родился в тренажерном зале… но при всей своей впечатляющей массе — двигался необыкновенно легко.

Второй был с резкими, острыми чертами, орлиным носом и темными волосами. В отличие от квадратного здоровяка он практически не интересовался присутствующими и лениво смотрел по-верх голов, думая о чем-то своем.

— Уважаемые, вы все — мастера компьютерных баталий…

В этом месте я вздрогнула. Угу, я великий гуру небесного уровня, божественно опытный игрок в косынку и шарики. Но если струшу и откажусь участвовать, до конца своей жизни буду мучаться сомнениями и кошмарами, но так и не узнаю правды. Или жуткий типчик, сообщивший Барбаре, что еще вернется и отомстит, застанет меня врасплох и сделает что-нибудь, что точно мне не понравится.

— …Но такого полного погружения в реализм вы еще не видели. Все будет очень натурально, полное 7D ощущение, — продолжил офицер. — Ваши действия в самой игре будет оценивать мой коллега, куратор Шай-Гирим, которого вы скоро увидите. В трудных ситуациях на выручку вам придут два опытных игрока, уже прошедших все тесты и поступившие к нам на программу. К ним можно обращаться по никам: Аль-Парам и Люций.

И он показал на сопровождавших его парней.

Брюнет даже не кивнул, продолжая стоять в расслабленной позе, зато громила Люций продемонстрировал кандидатам в программу широкий оскал вплоть до зубов мудрости, а лично мне подмигнул.

— Убитые и проигравшие выходят из игры. В задании, которое вам предстоит сделать, будет оцениваться то, как вы реагируете на необычные ситуации, так как группа, которую мы формируем — тоже необычная. Остальное вам расскажут на месте. Слушай мою команду… Надеть шлем!

Перед каждым из нас на столах располагались блестящие огромные шлемы, напоминавшие мотоциклетные. Я с опаской протянула руки, подняла черную махину, за которой тянулись многочисленные провода, и медленно надела странное сооружение на голову.

— Интересно, как ты попала на отбор? — затылка коснулись чьи-то пальцы.

Темноволосый парень с хищным лицом, которого представили Аль-Парамом, ловко стянул с моего хвоста волос резинку и распределил пряди по плечам. После этого проверил, насколько туго сел шлем, щелкнул холодным замком под подбородком и мазнул рядом с лицом широкой ладонью:

— Не благодари, сладкая.

Внезапное темное забытье я приняла даже с благодарностью, потому что от растерянности слова и эмоции растерялись.

Глава 3. Стартовая поляна и неожиданная встреча

— Сиятельный, ты не прав.

— Правила есть правила. Другие команды появлялись именно так, почему для твоего экспериментального набора — этих творческих слабаков, я должен делать исключение?

Первого говорящего я узнала сразу. Мастер Джонсон отличался бурчащим тембром и глухой хрипотцой, свойственной многим военным. Поди-ка наорись на плацу, за год все нежные обертона истают как снег по весне.

Второй голос тоже звучал знакомо, низкими рычащими переливами.

С трудом разлепив глаза, я уставилась на зеленую травинку перед носом. Так, значит лежу на животе.

— Ради единственной девушки мы обязаны сделать исключение, — напористо продолжал Джонсон. — Представь, каково ей проснуться среди оравы мужчин? А как среагируют твои кадеты, когда увидят хорошенькую даму в таком виде? Ты представляешь, как среагируют оборотни, у них же сейчас самое начало гона!

Несмотря на возмущенный тон усатого, его собеседник лишь хмыкнул, не потрудившись объясниться или оправдаться.

— Признайся, Шай, — продолжил напирать офицер, — ты специально упрямишься, не хочешь, чтобы она попала в команду.

— Как там у вас говорят… Женщинам на корабле не место. И хватит разговоров. Пусть попробует выиграть в равных условиях, справедливо.

«Среди оравы мужчин в таком виде». Это в каком? Мой разум еще плыл на сонных волнах, но неприятное чувство надвигающейся беды и ощущение прохлады все же заставило приподняться на локтях и осмотреть себя.

Барсучий порох! Где я и почему в таком виде? На мне не было любимой футболки с сумасшедшей ледниковой белкой, которую я точно надела с утра. И ВМЕСТО футболки ничего не было. Где одежда? Они что, меня полностью раздели?!

Застонав от боли в просыпающихся, но все еще одеревенелых мышцах, я приподнялась, пытаясь понять, насколько печально положение вещей. Точнее отсутствие последних. На мне.

Организаторы тестирования оказались не полными отморозками, донага не раздели. На бедрах красовались длинные хлопковые репетузы, что-то наподобие старинных панталон. Даже кружева имелись, создавая эффект фривольных веселеньких шортиков в пижамно-бельевом стиле.

На траве небольшой поляны тут и там валялись спящие парни, похожие на разбросанные ребенком-гигантом игрушки. В одних портках, как и я.

Но была ли в этом справедливость? Какое к хренам равенство, если у меня намного больше мест, срочно требующих укрытия! Это остальным портков хватит для комфорта, а что мне делать?

И что за странное место! Кому пришло в голову назвать это игрой?! Игра должна смахивать на мультфильм или кино. Но даже 7D, по моему скромному мнению, просто добавило бы запахов и вкусов, а не вполне реальную траву под ногами и детальный живой мир вокруг.

Со всех сторон поляна была огорожена старым, полуразвалившимся каменным забором. Кладка давно потеряла верхний ровный край и извивалась игривой волной, тут и там зияя пробелами. У одной из стен кто-то разместил две стойки, грубо сбитые из досок. Одну — с ржавыми средневековыми ножами и мечами. На другой были сложены матерчатые и кожаные вещи, скорее всего — одежда и доспехи, в которых бегают герои фэнтезийных игр.

По здравому размышлению нужно было направиться к оружию, но не до того сейчас — я срочно хочу одеться, пока окончательно не проснулись парни, уже начавшие шевелиться и бормотать.

Поднявшись на ноги и скромно прикрыв рукой округлости, я пошкандыбала к тряпкам, целеустремленно, как наведенная на цель ракета.

— О, Джонсон, — сообщил низкий, с отголосками рыка голос. — Девочка оказалась скелетом не во всех местах. У нее есть за что подержаться. И кстати, твоя протеже проснулась первой. Знаешь, о чем это говорит? О том, что маловесным участникам вкололи слишком низкую дозу. Непорядок. Хм. Буди остальных своих игроков, и крикни погромче для кадетов за стеной. Пусть парни присоединятся, сегодня есть на что посмотреть.

Да что ж такое! Не надо никого будить! И тем более не нужно никого звать. Дайте одеться нормально, извращенцы.

— Подъем! — вдруг заорал куратор Джонсон. — Пятая тестовая команда отбора прибыла!

Где-то рядом, прямо за каменной стеной словно в ответ зазвучали мужские голоса, послышался смех, звуки стучащего под ногами щебня.

В броске, уже не обращая внимание на огненную боль в онемевших мышцах, я сиганула к стойке с тряпками, чуть не завалив ее телом. С полок начали падать вещи, перекладины закачались, но мне было не до аккуратности. Схватив первую попавшуюся рубашку, я тут же принялась ее натягивать, путаясь в горловине и приседая, чтобы стать неприметнее.

На поляну вступили новые действующие лица. Уже прошедшие отбор кадеты, о которых говорили кураторы. Все очень разные, но ни одного обычного. Среди них были здоровенные парни с львиными шевелюрами, перекаченными плечами и пугающе трансформированными, грубыми лицами. Огненнокожие здоровяки с рогами. Стройные юноши с костистыми худыми лицами и слишком бледной кожей.

Видимо, опытные игроки могли моделировать себе фэнтезийное тело. Других объяснений у меня не было.

Нам-то, новичкам, такой возможности не дали, просто перекинули в игру в одних трусах.

Студенты моей группы, пришедшие во время побудки в сознание и успевшие сесть, тут же повалились обратно. А я, закутанная наконец в рубашку, так и застыла с раскрытым ртом. Представляю, как выглядит сейчас наша «экспериментальная группа»: валяющиеся вразброс молодые люди в одних портках и девица, смахивающая на огородное пугало.

Я точно сейчас могла накрыть… эм… «харизмой» среднее по размеру поле. Доставшаяся мне по выверту судьбы сорочка из серого хлопка, сшитая скорее по мужскому крою, свисала рукавами чуть ли не до земли. Длина изделия вполне подошла бы и вечернему платью.

— Девчонка! — пораженно воскликнул один из стройных кадетов. — Живая человечка!

Он практически не отличался от тех готов, которые напали на нас с Барбарой — немного другое лицо и рост. Но суть-то одна. Я встретила явного расового родственника тех безумных маньяков, которые мне якобы привиделись.

— Вампир! — завопила я, размахивая рукавами и возмущенно поворачиваясь к мастеру Джонсону. — Настоящий!

— Кандидатка, прекратить истерику. И вы, кадет Шикара, стыдитесь. Девчонка она, а не вы. — Гигантская фигура мягким, крадущимся шагом вышла из тени ограждения и остановилась рядом с усатым офицером.

Бесова уйма мышц под красноватой индейской кожей и неожиданно серебряные длинные волосы, нет, не серые, а скорее отливающие металлом.

Именно он спорил с Джонсоном, когда наша группа приходила в себя. И сейчас, когда мастера стояли рядом, мне пришла в голову странная мысль. Как похожи манеры у него и блондина, второго офицера, из памятного вечера у клуба. Так же цедит слова. Он? Неужели.

Хотя… рога… Воздух комом застрял в моем горле.

Я с ужасом смотрела на жуткие, торчащие вверх пики, даже в местном сумраке отливающие антрацитным блеском. Некоторым пришедшим на поляну парням тоже стоило бы поговорить по душам со своими подругами, но этот случай явно был из особо запущенных.

Я не рассказывала Барб — это было не то, чем легко поделиться… но кошмары с монстром снились мне не только последнее время. Они… возобновились. Медленно выплывающая из темноты морда, нечто огромное, нависающее надо мной. И я — смотрящая снизу. Испуганная, несчастная, потерянная малышка. Ребенок.

Мне было всего лишь пять лет, когда хмурая женщина из службы опеки привезла меня к бабушке с дедушкой. К сопровождающим документам прилагалась справка от медицинского психолога, в которой умным научным языком объяснялось: их внучка молчит и ни на что не реагирует из-за сильного травматического стресса. Девочку надо срочно лечить.

Предполагалось, что я видела гибель родителей и впала в шоковое состояние. Главврач единственной больницы в нашем маленьком Дантоне, в юности прошедший курсы повышения квалификации по психологии, был человеком ответственным. Он почти год пытался разговорить меня, узнать правду о трагических событиях. Пока не стало ясно — чем больше вопросов, тем быстрее я перестаю реагировать на внешний мир и все больше ухожу в себя.

После того, как бабушка подстерегла его на выходе из больницы и отмутузила сумкой… в смысле, поговорила по душам, медицинским консилиумом из одного опытного, хотя и несколько побитого врача, было принято решение закрыть подвалы моей памяти, стереть ужасные воспоминания. Практически создать личность с чистого листа.

И… однажды я возродилась. Первое, что помню о своей новой жизни: я пальцем трогаю лисий след. Слышу над ухом тихий, спокойный говорок деда, он и сейчас никогда не поднимает голоса. В ту чудесную минуту моего нового сотворения он рассказывал, куда спешила лисичка и что в норе ее, скорее всего, ждут детки — самая для них пора. Мозолистая ладонь гладила меня по голове, даря ощущение покоя и тепла, а над кронами деревьев наперебой с птицами пел ветер.

Надо же, а я ведь и позабыла, что меня мучило, пока однажды не пришлось вбить кол в грудь клыкастому монстру.

Опираясь на стеллаж с одеждой, я сжимала отбивающие позорную дробь коленки, а сама все смотрела в сияющие глаза настоящего демона. Так похожего на тех, что снились мне в кошмарах.

Глава 4. Мы выбираем, нас выбирают. Как это часто не совпадает…