Приключения в междумирье. Ошибка бабушки

Квазик промолчал. Подхватил Веру на руки и понес в спальню. Несчастная уткнулась носом в его грудь, прижимаясь к горячему телу ледяными губами. Какое приятное тепло излучает Квазик! Как хорошо ощущать его сильные надежные руки… Не такой он и страшный, или она уже привыкла? Волосы сегодня расчесаны и волнами огибают мощные рога. Рога красивые, тяжелые, такие земным умельцам за большую сумму на сувениры и прочее продать можно. Хм, не к месту в ней бухгалтер проснулся… Глаза красивые, хоть и слишком длинные: яркие, как звезды в ночи, и окружены густыми ресницами – удивительно, что такие прекрасные глаза так гармонируют с грубым резким лицом. Если рассматривать Квазика по частям, то гнетущего жуткого впечатления он не производит. Губы темно-красные, а клыки белейшие торчат – красиво в принципе, эдакая мужественная агрессивность облика. Шрамы черные вблизи не так пугающи: видно, что неживые, а будто ровные полоски блестящей черной кожи для маскировки на лицо наклеены. Точно к внешности мужа скоро окончательно привыкнет, а там и о выполнении договора подумать можно…

Сердце Веры ёкнуло от предчувствия, которое отнюдь не было неприятным… М-да, давненько она с последним кавалером рассталась, давненько.

Веру осторожно уложили на кровать.

– Как себя чувствуешь?

– Как ты и обещал: хорошо прожаренной в мозгах. Завтра придется прожарить их снова – я не сообразила сегодня, что прерываю сеанс обучения. Завтра попробую продержаться дольше.

Вера содрогнулась.

– Ты намерена продолжить?! Но зачем? – поразился Квазик. – Ты страшно кричала и датчики показывали почти запредельный уровень боли – зачем тебе это, Вера?

Ого, он впервые назвал ее по имени! Вера чуть не прослезилась. Эх, нервы совсем ни к черту стали.

– Да вот хотя бы для того, чтобы меня перестали брезгливо именовать низшей человечкой. – Хотелось сказать это гордо, но получился хриплый горький всхлип. Ну и ладно.

Квазик заметно смутился.

– Наверное, мне стоит извиниться за такое обращение, – сконфуженно признал он.

– О, что ты, не утруждайся, – хмыкнула Вера. Огромный демон в фазе смущения выглядел забавно. – Договор дай. Восьми процентов лингвы хватит, чтобы его понять?

– Договор о продлении рода один из простейших, для его понимания не нужно было подключать себя к лингве, – покачал головой Квазик.

– А я не только ради договора, я в принципе хочу тебя понимать. Хоть немного. Вот как с этим «вообрази»: кто ж знал, что это прямая инструкция к действию?

– Так теперь ты это знаешь и вознаграждение любое вообразить сможешь. А меня тебе понимать зачем? Ты же через арт уйдешь в свой мир.

Восемь процентов местного словаря известили Веру, что арт – это единица времени, переводится как «год», но по Земному времени длится не триста шестьдесят пять дней, а примерно сто восемьдесят пять. То есть арт – чуть больше Земного полугода.

– Почему уйду? Не понимаю: у нас же брачный договор, он что – ограничен сроком в полгода?!

Квазик шарахнулся от нее в сторону, ощерив клыками рот:

– Брачный?! У нас всего лишь договор на продление рода, ни о каком браке речи нет! Родишь ребенка – и свободна!

Эрих Мария Ремарк утверждал когда-то, что русские привыкли к неожиданностям. Либо он плохо знал русских, либо Вера опять была не как все.

Как это – не брачный? Как это – родишь и свободна?! Будь они сейчас на родной матушке-Земле Вера привычным жестом указала бы хаму и мерзавцу на дверь, но тут у них какой-то нерасторжимый договор с угрозой смерти, так что привычными методами не обойтись.

– Дай договор и сам можешь быть свободен! – проскрежетала она сорванным в процессе «загрузки словаря» голосом.

Кажется, Квазик впечатлился страшным выражением ее лица: он беспрекословно вручил ей свиток и исчез.

––

Амирелоноделисталиэль из рода Атарантидесонисов планировал сегодня работать в Элеоре. Элеором называлась управляющая структура всех хранителей, которую, под предводительством Старейшего, возглавляли самые уважаемые и ученые хранители уровня эль. Амирелоноделисталиэль был как раз одним из таких хранителей и никакая ильмира не могла помешать его планам, хоть и замедлила сегодня их выполнение. К слову об ильмире: странная она, эта новая ильмира, очень странная. Необычная, не такая, как прочие. Зачем ей лингва? Зачем ей хочется его понимать?! Даже думать об этом смешно: космическая темень желает понимать речи хранителя уровня эль! Желает сама разобраться в договоре! Но почему ему несколько стыдно за это привычное «темень космическая» и язык с трудом поворачивается, называя ее низшей человечкой? Даже в мыслях? Это же просто официальный термин, отражающий настоящее положение Веры в мире! Она сама просила не утруждаться извинениями! Но, что ни говори, существо из низшего мира, просящее подключить его к лингве… такого он за все свои две с половиной сотни лет не слышал и в архивных записях не встречал.

А какой бурной вышла их первая встреча! И если первый вскрик ужаса был ожидаем (так отреагировала бы и любая сильфида при виде демона без личины), то дальше началось нечто сверхъестественное. Вместо того чтобы продолжать дрожать и бояться, она попыталась напасть на него, потом убежать от него (даже мелкой нежити ясно, что и первое и второе – совершенно безнадёжное дело), после чего начала возмущаться, намекать на невежливое отношение к себе, а напоследок – отказалась запоминать его имя! Амирелоноделисталиэль мог понять, что глупенькой человечке трудно запомнить столь длинное имя, как у него, но она ведь не призналась смиренно в своем скудоумии! Ничего подобного! Она высокомерно нарекла его какой-то дикой кличкой, причем с таким видом, словно одолжение сделала. Ее поведение не было поведением низшей, но и с высшей спутать ее было невозможно. Какая высшая даже в нежном детском возрасте не знает самых элементарных вещей?! Подумать только – Вера не умела пользоваться столовыми приборами! Амирелоноделисталиэлю в голову не могло прийти, что в его доме может остаться голодным хоть одно разумное существо!

Но несмотря на свою полную неосведомленность во всем известных вещах, эта человечка упорно исследовала незнакомую для нее реальность и в итоге приходила к верным выводам, удивляя скоростью своей адаптации к новым условиям. И она не боялась его в истинном виде! Как настоящая высшая, которой она все-таки не являлась. Когда она случайно уничтожила его личину и перепугала всех гостей, то при виде его настоящего лица опять не упала в обморок от страха – наоборот, она обрадовалась, что это именно он! Правда, обрадовалась ненадолго, радостное выражение ее лица мигом сменилось на требовательное и негодующее.

А ее пожелание, чтобы он перестал носить личину? Демоницы-хранительницы за порог своей спальни без личины не выходят и скорее удушатся собственным хвостом, чем появятся перед кем-то без личины, ведь всем противно смотреть на истинный облик хранителей миров! О, высшие расы, конечно, брезгливости явно не выказывают, и хранители мужского пола не утруждаются маскировкой при посещении их миров, но низшие всегда разбегаются с криками или набрасываются с оружием (если их много и численный перевес порождает в них ложное ощущение силового преимущества). А Вера смотрит без отвращения и боязни, и это… что и говорить, это приятно. Да что там смотрит – она спит в его постели! Добровольно! Очень странная человечка. Но какие бы теории ни строил Амирелоноделисталиэль, во Вселенной существуют незыблемые правила и законы. И одно из них гласит: изначальная материя ошибаться не может. Раз она выбрала Веру в качестве ильмиры – значит, та способна быть ею и на самом деле мало отличается от других.

И пусть она так и не вообразила себе никакого вознаграждения. Возможно, именно этим она сейчас и занимается, а по возвращении его ждет дом, битком набитый всякой «очень нужной» всячиной. Понятийный словарь ее родной планетки утверждает, что больше всего у них ценятся деньги и драгоценности. Ну, это знакомо – эквиваленты их универсальных обменных знаков, называемых деньгами, есть во многих низших мирах, так же как и самые разные «драгоценности», чтобы под этим термином ни понималось. Эх, если бы он не отлынивал от ненавистного занятия изучения статистических данных по сектору, составления отчета и выбраковки миров с переадресацией нитей конгруэнтности, то уже давно распростился бы с этой захудалой планеткой, погрязшей в междоусобных войнах, и ему не выдернули бы ильмиру из отдаленного низшего мирка под названием Земля!

– День добрый, – приветствовал его коллега по работе. – Ты сегодня задержался – Старейший ждал тебя гораздо раньше. Срочный вызов?

– Нет, просто дела дома нашлись.

Сообщать о том, что изначальная материя выбрала ильмиру его роду, не хотелось, а о том, что ею оказалась низшая человечка – не хотелось тем более. Два близких приятеля были в курсе, кто ему в договор продления рода достался, и уже успели пообщаться с Верой (и испугаться за целостность своих лучших личин), но они его частные дела ни с кем обсуждать не станут. Не то чтобы он стыдился своей человечки, такой выбор изначальной материи был вполне обычен, хоть и крайне редок, просто конкретно эта человечка внушала ему странные опасения и наводила на еще более странные размышления, вроде тех, что только что теснились в его голове. Например, сегодня, когда он нес ее в спальню на руках, Вера излучала необъяснимое тепло, которое впитывалось в его тело, как космическая пыль в линейный трансгрессионный туннель. И о чем он подумал? О том, что это, возможно, душевное тепло!!! Антинаучный бред такое рассуждение, но из головы его не выкинуть!

– О, бесконечно рад слышать, что ты нашел время поработать хотя бы в домашней лаборатории! – раздался крик еще одного хранителя из-за соседнего энергоаккумулятора. Действительно, какие другие домашние дела могли бы быть у одинокого хранителя миров? – Ты закончил синтезировать растворитель для кронтовской брони? У меня автономный распылитель уже готов, только вчера его испытывал на полях Сакхиу: баскхи разрешили оросить их поля каким-то питательным составом. Но, друг мой, распылитель я создавал для борьбы с кронтами, а не для помощи аграриям!

– Нет, еще не закончил, – ответил Амирелоноделисталиэль, встряхиваясь и настраиваясь на рабочий лад. – Мне образцы нужны! Были вызовы на кронтов?

– Да, дважды за последние семь циклов. Откуда берется такая тьма этих кадавров?! И ведь опять ответственность за их создание никто на себя не берет, что стало новой модой этого столетия! Я уж грешным делом начинаю подумывать, а не размножаются ли они сами естественным путем?

– Кадавры не способны к естественному воспроизводству, – ожил один из голографических экранов, проецируя в зал Элеора самодовольную физиономию демона, контролировавшего большинство экспериментальных исследований, проводившихся Элеором. – Но, не полагаясь на этот общеизвестный факт, я провел дополнительное исследование кронтов и утверждаю со всей уверенностью: у них отсутствует система действующих репродуктивных органов, есть только ее рудименты. – А увидев оживившегося коллегу, он добавил: – Нет, образцов дать не могу, они пришли в полную негодность после моих экспериментов и я их дематериализовал. На кронтов вылетал еще мой стажёр, но он поступил со всеми потенциальными подопытными как истинный варвар: взорвал и распылил на отдельные атомы. Чему только современную молодежь в парколе учат?

На этот извечный вопрос никто не отреагировал, и Амирелоноделисталиэль углубился в системный табулятор, упрощенный аналог которого на планете Веры называли компьютером. Почему он постоянно вспоминает об этой человечке?! Ему нужно сосредоточиться, иначе вместо того, чтобы перезамкнуть на себя следующий вызов на кронтов, он переместится куда-нибудь к квазарам на куличики. Ильмира спокойно сидит дома, почитает договор – и начнет воображать себе достойное, на ее взгляд, вознаграждение.

ПОЧИТАЕТ ДОГОВОР! Вот что не дает ему покоя! Амирелоноделисталиэль привык полагаться на свое чутьё, а чутью сейчас страшно не нравилось видение рассерженной ильмиры с договором в руках. Почему? Соглашение абсолютно стандартно, подписывалось другими миллионы раз и проблем никогда не возникало, так что же его мучает нехорошее предчувствие? Что такого особенного может вычитать в простейшем договоре глупая человечка?!

«Ты не допускаешь мысли, что я по большому счету и вовсе не глупа, а просто не знаю реалий твоего мира?» – сказала сегодня Вера.

При воспоминании об этих словах нехорошее предчувствие у демона усилилось. Нестерпимо захотелось вернуться домой, отобрать договор и приказать человечке заняться делом: сотворить себе отдельную спальню, кучу земных денег и сидеть пересчитывать их циклы напролет. Захотелось потребовать от нее, чтобы была, как все! А то ишь: на брачный договор она рассчитывала! Да он слыхом не слыхивал, чтобы хранители миров с представителями низших рас в брак вступали! Закралась мысль, что человечка сумасшедшая… Впрочем, яснее ясного, что дело тут в другом: она совсем ничего о демонах-хранителях не знает и не представляет, что абсолютно все хранители сильно меняются с возрастом. И не знает, что в брачный союз хранители вступают один раз и на всю жизнь, без возможности «развода», как у них в низшем мирке.

Раскатистое рычание и тычки под колени известили о приходе вериколов: эти лохматые, игривые зверьки проживали во многих домах хранителей, в том числе в здании самого Элеора. У себя их Амирелоноделисталиэль не держал по одной причине: он частенько пропадал на несколько циклов, а вериколы не были в состоянии самостоятельно вообразить себе еду, хоть и относились к полуразумным животным. Вот это самые настоящие, славные домашние питомцы! Опять вспомнилась человечка, назвавшая милашкою Мими. Хранитель миров попробовал представить себе реакцию коллег на его заявление, что Мими – милейшее создание. Попытка с треском провалилась – это было непредставимо, среди его коллег необразованных глупых человечек не было.

«Ты не допускаешь мысли, что я по большому счету и вовсе не глупа, а просто не знаю реалий твоего мира?»

Честно молвить, такой мысли Амирелоноделисталиэль и в самом деле не допускал: среди ильмир, мягко выражаясь, гении еще не встречались. Женские особи с заметным уровнем интеллекта не встречались тоже, даже сильфиды подбирались самые…

«Молодые», – подсказали демону вежливость и тактичность.

Хорошо, пусть будет «молодые». А вот новая ильмира и не молода… Очень странная ситуация.

Впрочем, наличие ума или его отсутствие у второй стороны договора ни на что не влияло: ребенок так и так ничего не возьмет от матери, гены хранителя миров будут доминантны во всем и во всех поколениях. От союза демонов с другими расами рождались только чистокровные демоны, без малейшей примеси других видов, поэтому и передавались дети в семью хранителя. Даже срок беременности у женщин был как у демониц – чуть меньше одного арта.

– Ты хочешь просверлить взглядом системный табулятор без помощи силы мысли? – поинтересовался голос рядом и пояснил: – Уж больно взгляд у тебя бессмысленный.

Это высказался хранитель, слывший большим специалистом по программированию всевозможных технических устройств и курировавший все работы по систематизированию и обработке данных.

– Так, о своем задумался, – ответил Амирелоноделисталиэль и посмотрел на коллегу, который сосредоточенно корпел над сложнейшей вязью алгоритмов, задающих порядок новых статистических расчетов.

– На работе полагается думать не о своем, а о всеобщем. – Признанный талант в программировании поднял вверх указательный палец, подчеркивая важность своих слов. – А общая нерешенная проблема у всех нас уже лет сто одна и та же: кто плодит столько агрессивных кадавров?! И где он их плодит?!

– Статистика до сих пор равномерна по всем секторам?

– Равномерней только абсолютный хаос, – буркнули в ответ.

– Может, не те критерии отслеживаем? Не те вопросы в программу вносим?

– Ясное дело, что не те! Но когда не знаешь, что искать, в чем именно должно проявиться отклонение – приходится действовать наугад. Грамотно сформулированный вопрос – это девяносто процентов верного ответа! И безумно жаль, что ни в одном поколении хранителей миров так и не родился любитель составлять статистические отчеты! Я вот просто с расчетными алгоритмами мучаюсь, а это дело надо обожать, чтобы весомый результат был, надо с наслаждением копаться в таблицах всевозможных цифр и прочих данных. Ты таких уникумов знаешь?

– Не уверен, что они существуют в природе.

– И я не уверен, так что на скорый ответ о первоистоках такой напасти рассчитывать не приходится. Будем действовать по старинке: отлавливать и уничтожать кадавров всеми способами, а в этом главный специалист у нас ты. И тут мне вспоминается, что тебя с утра искал Старейший. Что-то случилось в мире Таисхали и погиб один из молодых. Прошу заметить: не добровольно погиб!

– Думаешь, Старейший хочет отправить меня к ним официальным посланцем Элеора?

– Думаю, он еще и по соседству с ними работенку подкинуть хочет, – доверительно прошептал главный программист. – Вблизи их планеты ожидается вспышка лапидерий. Ну, ты помнишь из курса космобиологии: такие мерзкие белые скорлупки с кучей быстроразмножающихся вредоносных вирусов, способных сожрать и живые и неживые организмы. Вначале вылетает один большой эллипсоид, потом его оболочка лопается и вываливается целый рой более мелких упаковок с паразитами…

– Тебе так не хочется заниматься статистикой, что ты готов часами излагать всем известные сведения?

– Вроде того…

Итак, его отправляют в Таисхали. Амирелоноделисталиэль довольно улыбнулся: в том секторе у него и личное дело имеется – стоит продлить одно приятное знакомство. А про ильмиру думать нечего – она ненадолго у него в доме задержится. И пусть с ее появлением возникло множество неясностей, в междумирье веки вечные жить она не будет: один арт – это совсем короткий срок.

Глава 9. Очень странный договор

Тем временем ильмира, о которой нечего и думать, вчитывалась в договор.

Следует отметить, что Квазик сказал абсолютную правду: их соглашение было простым. Этот вариант, написанный по шаблону образца общемирового права номер пять тысяч триста двадцать семь, гласил следующее:

«Женская особь, идентификационный номер такой-то (шел длиннющий набор непонятных значков, причем каждый значок светился каким-то цветом), добровольно заключает договор на продление рода хранителей миров Атарантидесонисов с хранителем Амирелоноделисталиэлем.

Предмет и цель договора: указанная выше женская особь соглашается вступить в детозачаточную связь, выносить и родить роду Атарантидесонисов ребенка – нового продолжателя рода.

Порядок расчетов: женская особь получает любое вознаграждение, какое сможет вообразить, и имеет право перенести материальную часть своего вознаграждения в любой из миров. Расчет может производиться частями или единоразово по окончании договора, размер материального вознаграждения ограничен только возможностями трансгрессионного переноса.

Ответственность сторон: род Атарантидесонисов в лице его главы – хранителя Амирелоноделисталиэля – обеспечивает максимально благоприятные условия проживания женской стороны договора на своей территории в течение всего срока исполнения договора, организует доставку вознаграждения и женской стороны договора по выбранному ею месту отбытия, принимает на себя все обязательства по сохранению жизни и здоровья, а также по воспитанию и обучению нового продолжателя своего рода. Женская особь за жизнь и будущее ребенка никакой ответственности не несет.

Договор считается выполняющимся с момента вступления в детозачаточную связь и выполненным с момента рождения ребенка. Срок для перевода договора в статус выполняющегося – двадцать циклов. С момента соглашения сторон договор отмене не подлежит. Если одно из лиц сторон договора осознанно отказывается выполнять условия договора, то данное лицо рассеивается на кванты первичных полей».

Как красиво и наукообразно сформулировано слово «умирает»! Рассеивается на кванты первичных полей. Вера уставилась на сияющую синюю печать на своем запястье – эта штучка несет в себя ядерный заряд для «рассеивания»? Восемь процентов общемирового словаря не давали ответа на этот вопрос, зато наводнили память Веры сведениями о множестве рас, обитающих во Вселенной: и высших рас, живущих в гармонии с Универсумом и в любви ко всему сущему, и низших рас, раздираемых собственными противоречиями и злобной агрессией к миру. Удивительно, что та же раса людей могла быть как низшей, так и высшей – существовали миры, которые Земная религия трактовала бы как рай: люди жили в прекрасных мирах с живой природой, где тигры выходили поиграть с человеческими детьми, где растения в любое время года дарили людям свои плоды, а те в ответ заботились о живой и неживой природе своей планеты, никогда не знавшей войн и насилия. Логично предположить, что Вера не первая попаданка в другой мир, что были и другие, которые собственными глазами видели, как может жить раса людей, и по возвращении на Землю эти попаданцы и создали образ рая. А также образ ада умирающих низших миров. Во Вселенной жили не только люди – рас было огромное множество, причем низшие их разновидности реже всего встречались именно у людей и эльфов. В общем, Вера была диковиной зверюшкой: низшая человечка – крайне редкая особь в необъятной Вселенной, то-то Квазик так удивился поначалу, а потом скривился. М-да, по сравнению с высшими мирами Земля совсем не впечатляла.

– Но гибели мой мир все равно не заслуживает! – воскликнула Вера. Ведь на Земле столько прекрасных, добрых, чистых людей – неужели они должны погибнуть из-за чужих войн?! Как-то это несправедливо: родился в высшем мире – и вокруг тебя все добрые и прекрасные и ты сам растешь добрым и прекрасным, не прикладывая к тому особых усилий, а если родился в низшем – то пробиваешься как можешь, с трудом сохраняешь в своей душе что-то светлое, но все равно остаешься «низшим», потому что твой мир такой? Наверное, я чего-то не понимаю со своими восьмью процентами… Эх, вселенские проблемы мне пока не по разуму, а вот с фиктивным браком моим что-то решать надо. Квазик прав – этот договор на брачный никак не тянет, это договор на суррогатное материнство – выносила, родила, получила вознаграждение и до свиданья, никто не держит.

На Земле Вера в силу своей профессии постоянно имела дела с различными договорами, причем куда более затейливыми, чем этот образец общемирового права. С одной стороны, чем проще и яснее договор, тем труднее найти лазейки в нем, чтобы «подправить» условия в свою пользу, а с другой стороны – чем меньше условий оговорено, тем шире можно трактовать каждый пункт договора. Вот например: «доставка по месту отбытия». Обязательность такого отбытия оговорена? Нет, не оговорена! Место отбытия вообще произвольное, так кто мешает Вере отбыть… ну, скажем – в спальню Квазика? Никто не мешает, в договоре на этот счет запретов нет. Запретов на участие в жизни ребенка тоже нет – оговаривается лишь необязательность такого участия. По сути, Веру данный договор ограничивает лишь в двух пунктах: она не может оказаться его исполнить, если не хочет умереть, и срок привыкания к Квазику не более двадцати циклов. А вот Квазика договор урезает в возможностях очень сильно: взять тот же пункт о «максимально благоприятных условиях проживания». Очень расплывчатая формулировка! Честно молвить – чересчур расплывчатая. Ясно, что голодом-холодом он ее морить не сможет (он и не стремился, но факт остается фактом), но ведь максимальная благоприятность условий должна включать в себя и психологический комфорт, а это поле непаханое для выдвигания всевозможных условий. Интимные связи суррогатного мужа на стороне нарушат покой Вериной души? Нарушат! Следовательно – условия не максимально благоприятные, так что извини, Квазик, – никаких сильфид, если не хочешь распылиться на кванты. Друзья твои пришли и нахамили? Опять-таки: пусть извиняются и ведут себя прилично, иначе – психологического комфорта нет. О родных своих Вера переживает? Переживает! Так что – встречи на Земле и помощь дочери при необходимости, поскольку иначе опять комфорт не тот. Не максимальный комфорт иначе! Не максимальная благоприятность.

Перечитав договор в десятый раз, Вера его полностью одобрила: отличный договор! Надо только определиться с собственными желаниями, а уж под пункты этого «образца общемирового права» она подпишет все, что угодно, не будь она хорошо оплачиваемым и востребованным специалистом московского малого бизнеса!

Собственные желания были просты и определились быстро: жить она хочет, договор исполнит, а вот ребенка своего будущего не бросит ни за какие коврижки, будет сама рогатенького хвостатика кормить-растить, а так как любому ребенку нужны оба родителя, то Квазика следует повязать самым настоящим брачным договором. Плохо, что текущий замечательный договор считается выполненным с момента рождения ребенка, так что следует устроить свою дальнейшую жизнь до этого рождения. Плохо и то, что срок беременности демонёнком куда меньше привычных девяти месяцев и составляет меньше арта, то есть где-то пять месяцев. Вот за этот срок и надо перейти от ильмирства к нормальному браку! Вера попробовала отыскать в своих мизерных восьми процентах новой памяти условия брачного договора, но до договоров лингва еще не скачалась. Впрочем, одно по поводу брачного договора уже можно утверждать с полной уверенностью: брачный договор возможно заключить только с взаимного согласия сторон (в высших мирах все происходит только с взаимного согласия), – видимо, смертью припугивают исключительно низших человечек.

И это умозаключение выявляло серьезную проблему: как склонить к честному браку демоноподобного представителя высшей расы, если Вере простого землянина к нормальной семейной жизни склонить не удалось? Квазику вообще сильфиды нравятся…

Вера встала с кровати, посмотрела в зеркало. Чем она хуже капризной сильфиды?

У ног шевельнулся серый комок.

– Мими! – обрадовалась Вера, подхватывая пушистика и легонько тиская его и поглаживая. Мими излучала тепло, приятно «пенилась» под руками и смешно мигала глазками. – Пойдем зарядку делать, а то я скоро не то, что сильфидой не стану, а в слоника на двух ножках превращусь.

Коврик для гимнастики вообразился мигом и без плохих последствий. Вера принялась махать руками и ногами, приседать, наклоняться, а когда она перешла к вращениям телом и прыжкам, рядом потешно активизировалась Мими, которая тоже начала вращаться, так что золотые глазки слились в единую ленту на ее круглых боках, и подскакивать, мельтеша перед глазами Веры.

– Что, нравится? – Вера улыбнулась и схватила Мими. – Поработаешь мячиком? Алле-оп!

Вера кинула Мими вверх и подставила руки, чтобы поймать, но обескураженный пушистик завис в воздухе над ее головой и быстро-быстро замигал глазками.

– Ой, Мимишечка, я не хотела тебя напугать, я тебя поймаю! Давай, спускайся в руки, – уговаривала Вера извиняющимся голосом, – иди ко мне, пушистик.

В итоге Мими поняла, что от нее требуется, и резво взлетала под потолок и обрушивалась вниз в подставленные руки Веры.

– Ага, тебе нравится, – улыбалась Вера и Мими мигала в ответ. – Слушай, а ты случаем не разумная? – Вере показалась, что глазки Мими засветились насмешкой. – Давай так: если хочешь ответить «да» – моргаешь один раз, если «нет» – моргаешь два раза. Ты понимаешь меня?

Мими моргнула один раз.

– Ух, ты! Давай дальше. Квазик – твой хозяин?

Мими моргнула два раза, умудрившись создать на пушистой мордочке явно надменное выражение.

– А, то есть, ты действительно дикий зверек.

Мими взвилась над полом и яростно замигала глазками, отметая такое определение.

– Ой, извини, извини, я неправильно выразилась, я хотела сказать, что у тебя нет хозяина, так?

Мими моргнула один раз.

– Будешь со мной дружить? – спросила Вера, справедливо полагая, что именовать себя ее новой хозяйкой не стоит: Мими рассердится, так как действительно разумна.

Дружить Мими согласилась.

– Очень рада, – разулыбалась Вера, – тогда прошу пожаловать за стол – угощать тебя буду, мой новый друг в этом летающем незнамо где, странном доме.

Глава 10. Все не то, чем кажется

Отложив проблему собственного голода, Вера начала воображать еду для Мими. Начала с молочной каши, потом перешла к котлетам, сырому мясу, овощам и даже сладостям, довольно правдоподобно вообразив шоколад (на вкус тоже было похоже на шоколад, причем хороший молочный шоколад), но Мими отворачивала глазки от всего предлагаемого ей ассортимента блюд.

– Что же ты ешь? – растерянно спросила Вера. – А ты вообще едой питаешься?

Мими задумалась, потом моргнула утвердительно.

– А как ты ешь? Где у тебя рот? – поинтересовалась Вера. Может, Мими способна только жидкую еду всасывать через какие-нибудь присоски?