Помоги проекту - поделись книгой:
— Так я и определилась! — С подозрительным энтузиазмом ответила та, — Ты же сказала — нет. Ну нет — так нет. Теперь он мне нравится…
— Кто?.. — Не поняла я, чтобы в следующую секунду офигеть: — Этот чиканутый магистр?
— Да, — непреклонно поджала губы та, но уголки дрогнули в улыбке.
— С чего вдруг-то? — Явно «не доехала» я, — Этот… не буду говорить, кто, закинул нас в лес, полный всяких тварей, на целую ночь, а потом ещё заставил бегать и тренироваться! За обычную скромненькую студенческую пьянку, всего-то. Как будто сам студентом не был…
— Ну, что поделать, нравятся мне такие, — смущённо потупилась она.
— Какие? Придурки? — Недоумевала я.
— Иди ты, — надулась Избранная, — Чья бы корова мычала! Самой-то нравится парень, поднимающий трупы!
Возражать всё равно бесполезно. Тем более что немножко, самую-самую малость, Лина права: Вернер мне понравился, он находчивый и симпатичный, но, блин, мы в заднице, какие нам сейчас розовые сопли?
— Ты случайно не напилась местной амортенции вместо компота? — Предположила я. Не совсем всерьёз, но мало ли…
— Да нет. Он мне просто нравится Я с тобой, как с подругой, секретом делюсь, а ты, — по-детски обиделась Избранная.
Подруги… При этом слове в душе я улыбнулась. Мирись, мирись, и больше не дерись?.. Как маленькие, право слово…
Однако чувство бесконечного одиночества слегка притупилось, и даже настроение немного улучшилось.
— Ладно, проехали, — пошла на мировую, — Тебе купить что-нибудь на рынке?
— Всё-таки попросишь Вернера? — В глазах Избранной зажёгся огонёк интереса, — Нет, спасибо. У меня всё есть.
— Ладно, — кивнула я, поднимаясь, — Тогда пойду. Устала, что-то в сон клонит. Да и план мести надо придумать.
— Если что, я в деле, — напомнила Лина.
Я закрыла за собою дверь.
Ночь прошла спокойно. Придя в каморку, я промямлила что-то малопонятное Иннокентию и отрубилась. А утречко началось… по привычной схеме. То есть с того, что меня выкинули на ковёр.
— Чёрт! — Сонно ругнулась я, злобно взглянув на диван, — Козлина, Иннокентий! Нельзя по-человечески?
— А тебя по-человечески и не добудишься, — парировал тот, — Сама же вчера сказала: разбудить так, чтобы сразу проснулась.
Да, кажется, что-то такое я вчера и сказала.
Захлопнув возмущённо приоткрытый рот, неуклюже поднялась. На этот день намечались большие планы…
— Кеша… — задумчиво обратилась я, кое-что вспомнив, — А у вас, в этом мире, есть какие-нибудь зелья для сверхбыстрого роста волос?
— Не называй меня этим сокращением! — Возмутился тот, — Вообще-то не было, но я вот слышал, что буквально за последние несколько лет что-то подобное алхимики вывели. Но стоит это безумно дорого.
— Ну… может, и хватит, — расстроено пробормотала я, кинув печальный взгляд на припрятанную «заначку».
Конечно, не хотелось бы потратить нафиг все деньги на волосы, но уж лучше походить ещё оборванкой, чем лысой.
Придя к такому заключению, я со вздохом отправилась в ванную, стараясь не смотреть ни в какую отражающую поверхность.
Когда я вышла на улицу, в привычном балахоне и с подобием косынки на голове, утро только-только вступило в свои права. Однако, что удивительно, несколько человек уже находились на стадионе. Адепты с разных курсов — в основном мальчики, но и девочки тоже были. И два преподавателя, в том числе магистр Эрриа. Кто-то бегал, кто-то подтягивался на турниках, кто-то упражнялся в фехтовании, кто-то учился стрелять из лука или арбалета. Вот приспичит же с утра!
«А сама-то», — саркастично хмыкнул внутренний голос.
На одном из турников упражнялся искомый некромант. Рубашка и мантия давно валялись где-то на земле, а напряжённые литые мышцы блестели от пота.
Я невольно залюбовалась. Какой экземплярчик, мурр… Что-то внутри меня громко вздохнуло и облизнулось, но я постаралась запихнуть это «что-то» как можно глубже.
Дав себе пару мысленных затрещин, отвлеклась от увлекательного зрелища и ещё раз обвела взглядом стадион, на этот раз с удивлением заметив среди присутствующих ещё и Лину. В какой-то здешней спортивной форме, с заплетёнными в высокий хвост волосами, она бежала по кругу, красная, как рак.
— И ты здесь? — Окликнув её, удивилась я.
— Это была моя реплика, — усмехнулась она, — Просто подумала, что раз уж мы так мало знаем об этом мире, стоит научиться хоть чему-то, и прежде всего — быстро бегать. А ты?..
Резонно.
— А я уж, грешным делом, подумала, что… — хитро улыбнулась я, многозначительно скосившись на магистра Эрриа.
— Нет, иди нафиг, — при этом подруга покраснела ещё больше, хотя это и казалось невозможным. А значит, хоть в какой-то мере я была права, — Не отвлекай меня.
Подняв руки в жесте «сдаюсь», отправилась к своим мишеням для метания ножей. Вскоре подоспел и заметивший моё появление Вернер.
…— Вперёд немного. Вперёд, а не назад, Кейтлин, — Вздохнул некромант, спустя первые пять минут моих попыток встать в правильную стойку, — Кстати, зачем тебе тряпка на голове?..
— На меня зелье облысения вылили, — полностью сосредоточившись на мишени, отдельно от сознания призналась я, хотя планировала по возможности скрывать.
Блин.
— Оу… — запнулся тот, — Кто, если не секрет?
— Вроде как какая-то Анита из воздушников, — хмуро покосилась я на собеседника, — Не важно…
— Что, даже не отомстишь? — Поинтересовался Вернер.
— Почему, отомщу, — уверенно кивнула я, — Правда, пока не знаю, как, но что-нибудь придумаю. Схожу на рынок, куплю какое-нибудь шуточное зелье… вобщем, той же монетой.
— Оригинальностью не блещешь, — вынес вердикт некромант, — Ты хоть в Монстоне ориентируешься? Сомневаюсь что-то.
— Нет, — прикусила губу я, со злостью кинув очередной маленький кинжал, который, как и предыдущий, таки вонзился в край мишени. — Тебя хотела попросить.
— Меня? — Удивился тот, — Почему не кого-то из преподавателей или персонала?
— Ага, они прям побегут, роняя тапки, — фыркнула я, — Ты первый под руку попался. Я не настаиваю, просто… много всего купить надо, и…
— Не вопрос, — пожал плечами, направив мою руку чуть правее, — Тебе выдали деньги?
— Хм, ну да. Вы, когда в карты проиграли, — хмыкнула я, запуская в короткий полёт очередной кинжал, который вонзился уже повыше.
— Ясно, — ухмыльнулся некромант, — Когда пойдём? Сейчас, после тренировки?
— Так у тебя же занятия, — чуть нахмурилась я.
— К тьме их. У нас сейчас одна нудятина, — отмахнулся тот.
Боюсь представить, что у них, некромантов, принято за нудятину. Теория поднятия зомби? Вскрытие трупов? Раскапывание могил?
Но спрашивать не стала. Меньше знаешь — крепче спишь…
— Тогда ладно, — заметно воодушевилась я.
Паранойя, правда, по-прежнему нашёптывала, что что-то тут не так (ну, что поделать, не так много добра я в жизни видела). Я же сейчас страшная, как не знаю кто, и чтобы такой парень мне опять помог? Тем более что мы с ним, в сущности, едва знакомы.
Подумаю об этом завтра…
Ещё минут пятнадцать я под чутким руководством метала кинжальчики (два-три раза почти попав в центр мишени), а потом отправилась на пробежку. Не знаю, какая муха меня укусила, но я заставила себя пробежать четыре огромных круга без остановки. Правда, потом на ногах едва стояла, и дышала так, словно меня под водой с минуту держали, но сам факт!
Договорились с Вернером встретиться у ворот Академии минут через пятнадцать, чтобы сполоснуться и переодеться (каким-то чудом, спустя пару часов мучений, я всё-таки отстирала от той чёрной субстанции второй выданный мне балахон, так что впору чувствовать себя героем). А уходя со стадиона, я заметила, что Лина пытается научиться фехтованию под руководством блондинистого эльфа. Приятное с полезным?..
«Странный у нас способ понравиться» — вновь оживилось внутреннее «я», удивив меня же.
Ну, блин, нашла, о чём думать.
Когда я, уже не пыхтящая, как паровоз, вышла на улицу, некромант поджидал меня у учительского корпуса. Всё страньше и страньше…
Одетый теперь во всё чёрное — чёрную рубашку, чёрные брюки и чёрное же подобие ботинок — он казался немного серьёзнее, несмотря на всё ту же беспечную полуулыбку, обычно делавшую его лицо совсем мальчишеским. Тёмные, как вороново крыло волосы растрёпаны в лёгком беспорядке, а в чёрных с синевой глазах пляшут бесята.
— Договорились же у ворот встретиться, — удивилась я.
Тот только отмахнулся, по-джентельменски предложив руку.
Да ну нафиг, серьёзно?..
Я удивилась ещё больше, но отказываться не стала. Мало ли — обидится, вот и при потом до города сама, как хочешь…
У ворот Академии стояли огромные, в четыре человеческих роста великаны, безмолвные и неподвижные, словно восковые.
— Слушай, а они не?.. Ну… — невнятно пробормотала я, с парализующим изнутри страхом отметив белые глаза без радужки и зрачков.
Покосившись на меня, Вернер усмехнулся. От него очень приятно пахло чем-то терпким, мужским, причём запах настолько лёгкий, что сходу не скажешь: сам ли данный субъект так пахнет, или это одеколон такой…
Сразу стало невероятно стыдно за свой убожеский вид: лысая, в стираном-перестиранном балахоне, с какой-то тряпкой на голове, и пахну, разве что, хозяйственным мылом…
— Да, это зомби, — кивнул некромант, — Высшего порядка. Таких очень трудно создать. У них никогда и ни при каких обстоятельствах не обрывается подчинительная привязка к поднявшему, они, в отличие от других, могут связно разговаривать, обладают даже какой-то долей разума, хотя воля уничтожена в зародыше. Такие могут прослужить сколько угодно лет, не разлагаясь, некромант может увеличить их в росте и силе, влив при поднятии достаточно магии, но, как уже говорилось, создать таких очень трудно. Конкретно эти двое зомби были подняты основателем нашей Академии, Эйденом, очень сильным магистром доимперских времён, около двухсот лет назад.
— А ты смог бы таких создать? — Лукаво поинтересовалась я, стараясь отбросить печальные мысли куда подальше.
— Разве что, лет через десять… — честно признался тот. — Силы дара хватит, а вот знаний тут надо на уровне магистра, не меньше.
— А сколько всего ступеней обучения у мага? — Спросила я.
— Четыре. Ученик, адепт, мастер и магистр, — пояснил Вернер, — Обычно у мага сила полностью просыпается годам к четырнадцати. Тогда мы проходим четыре первых года обучения, подготовительных: учат концентрации, контролю, основам магии, письму и счёту, определяют дар и его уровень. Это первая ступень, общая для всех магов, там нет никаких разделений. Потом поступаем в Академию уже конкретно на свой факультет на четыре года. Это, как ты понимаешь, вторая ступень, она тоже обязательная. После академии маг может найти мастера или магистра и напроситься в ученики. Это третяя ступень, там обучаются пять лет, иногда меньше, в зависимости от уровня дара и усидчивости. Ну и последняя — магистратура: приходишь с дипломом от своего учителя, заверенным магией, в «вышку», и там обучаешься пять лет. И всё, вот он, твой предел. Некоторые останавливаются на ступени адепта, а после Академии женятся, выходят замуж, поступают на императорскую службу, идут в торговлю и так далее. Опять же, зависит от уровня дара, да и к чему душа лежит. Я планирую добраться до магистра.
— Но Лина же не проходила первую ступень… — растерянно нахмурилась я, — Если она азов не знает, то как учиться-то в Академии?
— Ха, ты думаешь, она на той же программе, что и остальные? — Позабавился моей неосведомлённости собеседник, — Естественно, для неё подготовили другую. Она учится втрое больше, с ней едва не до ночи занимаются, плюс примерно во столько же раз больше внеклассной работы задают.
О как… Ну да, а чего я ожидала-то? Что хоть кому-то из нас может реально повезти?
Впрочем, учиться, пусть даже так много, наверняка интереснее, чем драить полы.
— А магистр Эрриа? — Задумавшись, произнесла я, — Получается, полное обучение вы, маги, заканчиваете годам к тридцати. Но он выглядит максимум на двадцать два…
Вернер фыркнул и посмотрел на меня, как на тупицу.
— Так он же эльф, — сказал, словно это всё объясняло, — Они до самой смерти выглядят так, как на момент совершеннолетия, и живут до нескольких сотен. Ему около пятидесяти, если не ошибаюсь…
Аж поперхнулась воздухом.
— Серьёзно? — Шокировано пролепетала я.
— Ну да. Ничего в этом удивительного нет, — пожал плечами Вернер, — Испокон веков известно, что чистокровные эльфы и некоторые полукровки, в которых сильна эльфийская кровь, живут намно-ого дольше среднестатистического мага. Они и психологически развиваются немного по-другому. Пятьдесят лет для них — ещё совсем молодой человек, едва-едва взрослый.
Я скептически поморщилась. Да ладно, быть того не может… Нет, конечно, я читала фэнтези, и там всё примерно так же насчёт эльфов, но блин, это же не выдуманный мир… В нашем-то многие в двенадцать-шестнадцать уже будто им по сто, а чтоб пятьдесят лет землю топтать, и быть при этом «едва-едва взрослым»?
— А если, например, эльф захочет жениться на обычной магичке, в которой нет эльфийской крови? — Вдруг стало интересно.
— Такие браки у них происходят достаточно редко, — ответил некромант, — Но когда всё же происходят, невеста проходит очень сложный ритуал, в результате которого её жизнь связана с жизнью мужа — она умирает только тогда, когда умирает он. При этом магичка лишается своего дара. Такова плата. Сама понимаешь, мало кто на такое добровольно пойдёт, а согласие нужно добровольное с обеих сторон.
Нехило, что тут скажешь…
Разум тут же нарисовал романтичную картинку, но тут же и подсказал: сама я вряд ли бы решилась на такое. Духу бы не хватило.
Оглянувшись, словно только что избавившись от сонной пелены, заметила, что мы уже порядочно отошли от Академии. Впереди была только мощёная мелким, идеально уложенным камнем ровная дорога, безлюдье, простирающиеся по бокам дороги поля и виднеющиеся вдалеке, а то и поблизости леса, как бывает на окраине какой-нибудь деревни у нас, в России. Чистый свежий воздух, ветер, шумящий травой и листвой, ярко голубое небо, с пролетающими, как маленькие чёрные «галочки», птицами. Позади, словно сквозь лёгкую сизую дымку, виднелись огромные железные ворота академии и верхушки корпусов.
Ноги, обутые в тонкие подобия балеток, всё же чувствовали жар нагретой солнцем земли. А у нас, дома, холодная осень… может, даже выпал первый снег…
На глаза вдруг навернулись слёзы, которые я быстро, незаметно сморгнула с полуопущенных ресниц. Вдруг снова накатила невыразимая тоска — по дому, по спокойной жизни, по этому снегу — пушистому и серебристому, искрящемуся на свету, как миллиарды звёзд, и такому до боли привычному… Казалось, что стоит подать рукой, и я снова услышу мамин голос, запах любимой шарлотки, или, может, новогодней хвои, рассмеюсь — маленькая, пухлая, вся розовая, в снегу, с блестящими глазами — рассказав маме что-нибудь забавное, а она, ласково улыбнувшись и обернув меня в сто одёжек, как капусту, отпустит играть в снежки и кататься на горке с подругой Гелей…
Боже, как невыносимо хочется домой! И там-то я давно чувствовала себя чужой, бессмысленной, лишней, как нелепый довесок, куда бы ни шла, а уж здесь…
— А кто-нибудь может распознавать этих, как их там… ходящих по мирам? — Вдруг неожиданно для себя самой поинтересовалась я, прерывая тишину.
Поделиться книгой: