Уиллард и его боулинговые трофеи

Канзас

Весь тот вечер в Миддл-Форке братья Логаны вынюхивали, но так и не нашли указаний на то, почему не оказалось на месте дома, в котором должны были находиться боулинговые трофеи.

Кроме того, люди смотрели на них так, словно они были немного не в своём уме. «Там пастбище», – сказал им в городском баре старожил, очень внимательно на них глядя. Они ждали, что он скажет о пастбище что-то ещё, но это было всё. Братьям Логанам стало немного неловко. Они сказали «спасибо» и попытались найти кого-нибудь ещё, кто мог бы им помочь.

Старик много раз пересказывал историю о трёх незнакомцах, которые спросили о доме, а он сказал: «Нет, там пастбище, а потом, знаете, что они мне сказали? Они сказали «спасибо», за то, что я им рассказал ровно то, что они видели своими собственными глазами».

Старик всегда смеялся, когда заканчивал рассказывать историю о трёх незнакомцах, которые приехали в город в поисках дома, который был пастбищем. «Да, они поблагодарили меня за то, что я им это сказал», – и кому бы он ни рассказывал эту историю, всякий смеялся вместе с ним.

«Уж и не знаю, куда мир катится», – было последней фразой этой истории.

На следующий день братья Логаны направились в Канзас. У них не было оснований считать, что боулинговые трофеи в Канзасе, но им надо было где-то искать, а Канзас – ничуть не хуже любого другого места.

Эхо Мэтью Брейди

Патриция и Джон тихо лежали бок о бок в постели. Они были очень довольны своим занятием любовью. Джон позабыл про усталость, а страсть Патриции пересохла, как пустой бассейн зимой.

«Ты слышал шум в другой комнате?» – наконец сказала Патриция после долгой мирной паузы.

«Нет, – сказал Джон. – Я ничего не слышал».

«Я вроде бы что-то слышала», – сказала Патриция.

«Ну а я ничего не слышал, – сказал Джон. – Что ты слышала? На что это было похоже?» – «Не знаю», – сказала она. Джон потянулся к Патриции и потрогал её волосы. Прекрасное прикосновение во тьме. «Может быть, тебе почудилось», – сказал он.

Перемена планов

После краткой вспышки ярости старшего из братьев Логанов, крохотный гостиничный номер пришёл в норму, и братья Логаны снова принялись ждать, когда зазвонит телефон и голос скажет им, где находятся боулинговые трофеи.

Брат Логан, который лишился покоя, не сидел больше у телефона. Он поменялся местом на кровати с комиксовым Логаном, который при перемещении забыл свой комикс.

Он собирался попросить брата передать ему комикс, но тот принялся читать, и он решил, что брата лучше не беспокоить.

Комиксовый Логан повредил запястье в борцовском поединке с пришедшем в полнейшее исступление братом и подумал, что лучше всё оставить, как есть, и что чтение комикса пойдёт брату на пользу.

Пивной Логан всё ещё хотел пива, но знал, что не получит его, пока не закончатся вечерние дела, так что… его накрыло безнадёжностью.

Телефонный Логан, который теперь стал комиксовым Логаном, рассеянно смотрел на ту самую рекламу бальзама, за чтение которой недавно раскритиковал своего брата, но он на самом деле не видел рекламы. В его руках были просто цвет и движение. Он в это время думал о боулинговых трофеях и людях, которые их украли. Он очень упорно и очень сурово думал о них.

Потом он перевёл взгляд с комикса на телефон. Телефон не звонил. Это был просто странный чёрный беззвучный предмет на столе.

«Давайте их убьём», – сказал он.

«Что?» – сказал брат у телефона.

«Я сказал – давайте их убьём».

«Кого убьём?»

«Сам знаешь, кого. Ублюдков, которые украли наши боулинговые трофеи. Они не заслуживают того, чтобы жить. Посмотри, что они с нами сделали. Они превратили нас в животных. Мы теперь просто животные. Грёбаные животные».

«Ты что, серьёзно хочешь их убить?»

«Вот именно».

«А ты что думаешь?» – спросил тот, что у телефона, у Логана, в руке которого не было пива, но он хотел бы, чтобы оно там было, и отсутствие пива в руке внезапно очень его взбесило.

«Конечно, – сказал он. – Давайте их убьём».

Будь у него в руке пиво, холодное, успокаивающее, он бы не пожелал их убить. Он бы вместо этого сказал: «Нет, давайте просто выбьем из них дерьмо, заберём наши трофеи и поедем домой».

Но так как в руке его не было банки пива, он сказал: «Конечно, давайте их убьём». Теперь два брата Логана уставились на брата Логана, который сидел у телефона, но предпочёл бы быть ребёнком, продающим бальзам соседям и зарабатывающим кучу денег на продаже чего-то такого, из-за чего люди лучше себя чувствуют и впоследствии с теплотой думают, что это он продал им бальзам.

«Ладно», – сказал он, потому что всегда делал то же, что и братья. «Значит, решено», – сказал Логан с комиксом на коленях. «Ты читаешь комикс?» – спросил его брат.

«Нет».

«Можно тогда я почитаю?»

«Конечно». Брат передал ему комикс, и он немедленно обратился к рекламе бальзама. Прежде чем снова углубиться в рекламу, он на мгновение подумал об убийстве людей, которые украли боулинговые трофеи. Он никогда никого прежде не убивал. Он перелистнул комикс на страницы, где персонажи комикса убивали друг друга. Они делали это топорами, и крови было очень много. На полу лежала рука. Рука не выглядела счастливой. Он оторвался от комикса и посмотрел на брата на кровати. «Как мы их убьём?» – спросил он.

«Мы их застрелим».

«Хорошо», – сказал он, и от страниц комикса с людьми с топорами вернулся к рекламе бальзама. Ему нравились люди в рекламе бальзама, потому что продажа бальзама делала их счастливыми.

Мысленно он нажал дверной звонок.

Тот мелодично зазвонил и кто-то подошёл к двери. Это был пожилой человек. Человек походил на его деда, за исключением того, что был рыжим.

«Привет, – сказал человек. – Чем могу помочь?»

«Меня зовут Джонни Логан, и я продаю бальзам».

«Заходи, Джонни. На улице жарко. Я налью тебе большой стакан лимонада, а потом ты расскажешь мне всё об этом бальзаме. И если это окажется хорошая штука, я куплю пару тюбиков и дам тебе имена и адреса нескольких моих друзей, которые живут неподалёку и могут заинтересоваться бальзамом».

«Мы выстрелим им в сердце», - сказал его брат.

«Это хорошо», - сказал он, не отрываясь от комикса.

«Вот твой лимонад, сынок. Теперь расскажи мне, что это у тебя за бальзам. Если это хороший бальзам, мне плевать, сколько он стоит». – «Это лучший бальзам на свете. Его сделали в Чикаго, в Иллинойсе».

«В самое, ****ь, сердце».

«Всё началось, как сказано, с отцов»

«Я умираю из-за этих греков», – сказал Боб.

Всё его лицо было в слезах, места для новой слезы не оставалось. Он попытался найти место ещё для одной слезы, но не смог, и перестал плакать.

«Каких греков?» – сказала Констанс, и когда слова слетали с её губ, она уже знала, каких греков. Это были те греки. Она пожалела, что задала вопрос.

«Тех самых, из греческой антологии», – сказал Боб.

«А что с ними?» – сперва сказала Констанс, а потом только поняла, что сказала это. Было похоже на то, что она неосознанно подготовила для себя ловушку, а потом свалилась в неё.

«Они умерли», – сказал Боб.

Две кухни

Джон и Патриция решили, что им не мешало бы перекусить перед сном. Была почти полночь, нормальное для них время ложиться спать. Они проголодались из-за сексуального упражнения, которое только что проделали.

«Который час?» – сказал Джон. Патриция поглядела на часы возле кровати, потому что Джон не видел их с того места, где лежал.

«Почти двенадцать», – сказала она.

«Ну, пойдём тогда возьмём что-нибудь перекусить, вернёмся, поедим в постели, а я немного посмотрю шоу Джонни Карсона», – сказал Джон. «Опять за старое, – сказала Патриция, выпрыгивая из постели и виляя задом перед Джоном. – ВВВВВВВВВООООООООООТТТТТТТТТ ИИИИИИ Джонни!»

«Не хочешь, не смотри», – сказал Джон.

«Я лучше тогда потанцую с Уиллардом, – сказала Патриция. – Он знает, чем занять девушку. Он отлично танцует тустеп![32]»

Она пустилась в пляс по комнате, делая вид, что держит в руках Уилларда. Она словно уворачивалась от чего-то головой. «Осторожней с клювом, Уиллард», – сказала она.

Джон пошёл на кухню. Он не озаботился тем, чтобы одеться. Он был голоден. Патриция присоединилась к нему чуть позже. Она тоже ничего не надела: ни стежка. Её тело было вполне на уровне. У Джона имелся небольшой избыток веса. У него было брюшко, но он плевать на это хотел. Вся его семья имела склонность к небольшому избытку веса, так что он к этому привык и считал, что имея брюшко, блюдёт семейную традицию.

Ему был тридцать один год.

Патриция была шестью годами моложе.

Они очень хорошо ладили, и продолжалось это почти пять лет. Он был режиссёр, а она – школьная учительница.

Он работал с образами, а она преподавала испанский.

Их радовало, как складывается их жизнь. Кухня Патриции и Джона была прямо под кухней Боба и Констанс, и в этот момент все они находились на своих кухнях. Наверху Боб скорбел по людям, которые были мертвы больше двух тысяч лет, Констанс пыталась его утешить. Слёзы медленно сохли на его лице. Внизу Джон делал бутерброд с индейкой. Он таскал куски мяса с причудливого костяка индейки на столе. Патриция наливала в большие стаканы ледяное молоко, чтобы было чем запить бутерброды, пока они будут смотреть в спальне шоу Джонни Карсона и, покончив с бутербродом и стаканом молока, она задремлет, а Джон побудет ещё немного с Джонни Карсоном и воссоединится с ней во сне.

«Мне побольше белого мяса, – сказала Патриция. – И не жалей майонеза».

«Разве я когда-нибудь жалел?» – сказал Джон.

«Нет, – но всё когда-нибудь бывает в первый раз»

«Господи», – сказал он в то самое время, когда наверху, в кухне над ними, Боб сказал: «Не хочу больше плакать по мертвецам».

Констанс пыталась придумать что-нибудь ему в утешение, но ничего не придумывалось, и она всё молчала, сидя рядом с ним за столом, и держала его за руку.

Конечно, Боб и Констанс не слышали, что говорят внизу Патриция и Джон, и ни одна из пар не знала, что делает другая.

Это одна из странностей жизни в многоквартирных домах. Люди едва знают, кто чем занимается. Двери созданы из тайны.

«Побольше майонеза и перца», – сказала Патриция.

«Больше об этом не думай», – сказала Констанс.

Посещение Канзаса

Братья Логаны провели шесть месяцев в Канзасе в поисках украденных боулинговых трофеев. Они очень тщательно искали в Топеке, Додж-сити, Вичите, Канзас-сити и т.д.,

и т.д., и т.д., и т.д.,

в городах, городах Канзаса:

Резерв,

Улисс,

Притти-Прерия

и Газ, штат Канзас.[33]

Они заглядывали в окна домов в тихих жилых районах. Может быть, тот, кто украл трофеи, был хвастуном и захотел, чтобы люди видели их в его переднем окне, как рождественскую елку.

Они искали под мостами и на пшеничных полях.

Они околачивались по боулингам, исподтишка подслушивая разговоры, в надежде, что найдут подсказку в тех словах, которыми обмениваются игроки в боулинг. Кто-нибудь мог бы проболтаться, но ничего из этого не вышло. Братья Логаны потратили деньги, которые взяли с собой, когда покидали дом, и им не хотелось устраиваться на работу, потому что это бы отняло драгоценное время, необходимое для поисков боулинговых трофеев.

Так они стали мелкими ворами: кражи из магазинов, из припаркованных машин, газетных автоматов и т.д. Однажды ночью в Притти-Прерии они стащили ковёр с бельевой верёвки на чьём-то заднем дворе и наступили на цветочную клумбу.

«Поаккуратней с цветами».

«О, чёрт! Я на них наступил».

«Кривоногий!»

Вот такими вещами занимались братья Логаны. До кражи боулинговых трофеев ничего подобного они не делали. Они были порядочными, слыли героями, и все матери в городе хотели, чтобы их сыновья выросли похожими на братьев Логанов и стали чемпионами по боулингу.

К пониманию телевидения и сна

Голые Патриция и Джон взяли в спальню бутерброды с индейкой и стаканы с ледяным молоком. Они очень здорово имитировали американское благополучие.

Джон включил телевизор, и Джонни Карсон возник в комнате, как фейерверк на телеэкране. Он только что рассказал анекдот, и все смеялись, кроме гостя, сидевшего рядом с ним. Гость не смеялся. Гость выглядел очень сурово.

Эд Макмэхон[34], подручный Карсона, сказал потом что-то, гость улыбнулся, а Джонни Карсон поднял тему, которая по-настоящему заинтересовала гостя.

Темой был гость, и гость немедленно принялся рассказывать о госте, и всё пошло как по маслу. Джону нравилось смотреть такие вещи перед сном. Они здорово помогали ему уснуть. У него были проблемы со сном, но шоу Джонни Карсона всё изменило. После двадцати-тридцати минут шоу Джонни Карсона он засыпал, как младенец.

«У нас три бутерброда с индейкой», – сказала Патриция.

«Ты о чём?» – сказал Джон.