Анархо

— Я сейчас милицию вызову! — заверещала уже мамаша.

— Вызывай! — Лидс звонко хлопнул ладонью по увесистой двери, так, что та, несмотря на всю мощь и увесистость, завибрировала. — Пусть спросят, почему твой пиздюк сбежал, когда его друг с крыши шагнул и что они до этого делали! Говори, сучонок! — прошипел он уже в испуганное лицо подростка. — Говори, гадёныш! Менты, нашли в крови Лёни наркоту. Ты был с ним?

— Нет!

— Поехали на анализ!

— Нет! — снова заверещал тот. — Мам!

— Что такое? — выглянул в подъезд усатый мужик, подсказавший Лидсу верное направление.

— Следственный комитет! — не глядя, огрызнулся фанат. — Выясняем, какого хрена малолетние торчки болтологию в школе недоучили…

— Господи… — буркнул усач и снова скрылся.

— Или ты сейчас запоёшь, сучёнок, или… — продолжил напирать Лидс.

— Так, всё! — завизжала мамаша. — Я звоню мужу!

— Значит, слушай сюда, — схватил Лидс паренька за грудки и прижал к стене. — Ты ведь знаешь кто я, Лёня же рассказывал? — Влад судорожно затряс головой. — Так вот, слушай внимательно! Если ты сейчас не запоёшь, как соловей, я вышибу душу из твоей жирной тушки. А когда приедет твой папаша, сломаю ему руки и ноги, и заставлю смотреть, как я трахну в рот твою визгливую мамашу. А что будет потом, я придумаю по ходу…

Моложавая мать стояла бледной каменной статуей с зажатым в побелевших пальцах телефоном. Влад трясся у стены затравленным зайцем. Казалось, немая сцена могла продолжаться целую вечность, если бы звонкая пощёчина не вывела подростка из ступора.

— Ладно, ладно! — захныкал тот, прижимаю ладонь к горящей щеке. — Мы покурили… Совсем немного. А потом он начал говорить какой-то бред! А потом просто прыгнул из окна!

— Что курили?

— Не знаю… Спайс, — заливался соплями лучший друг покойника.

— Где взяли? — тормошил его Лидс, но школьник по-бычьи мычал сквозь всхлипы. — Где взяли, спрашиваю, жиртрест мелкий?! — ещё одна пощёчина поспособствовала разговорчивости.

— Возле школы! — взвыл подросток. — Там парень, вроде не из наших, продает в розницу по чуть-чуть…

— Значит так, сучёнок, — вжал его в стену Лидс. — Завтра показываешь этого барыгу. Прямо пальчиком! И не дай Бог тебе дома запрятаться! Слышала меня? — пронзил он мамашу блестящей остротой полубезумного взгляда. — Если твоя жирная личинка завтра мне не покажет, кто школоте наркоту толкает — вы меня ещё вспомните!

* * *

Солнце ещё не успело, как следует облизнуть робким светом землю, а не до конца очнувшуюся ото сна траву уже мяли молодые ноги. Удобные кроссовки, спортивные штаны, лёгкие кофты, эластичные бинты, дешёвые строительные перчатки… Молодняк «Анархо» гнал себя вперёд то и дело подпрыгивая на месте, на ходу переставляя ноги в различные боевые стойки, имитируя уходы от ударов. Кто-то на ходу натягивал поверх кофт просторные копеечные футболки. Кто-то оставил эту процедуру на потом и нёс тряпки в руках.

Миша Лидс, Егор Барбер и Слава Бэкхем шли следом, чуть позади.

— Двое совсем дети, — боднув воздух в направлении пары претендентов, отметил Барбер.

— Выпускники, — согласился Бэкхем. — Но спортсмены. Такие себя проявят. К тому же, я начал гонять, когда помладше был. И в схлёстах светится.

— Да, ты вообще уникум, — хмыкнул Лидс. — Главное, чтобы с малолетками ничего не случилось.

— Да нормально всё будет. Сам отбирал! — заверил Бэкхем и свистнул претендентам. — Эй, орлы! Манишки нацепили и пронумеровались! Или вас оппоненты ждать будут?!

Не успевший облачиться молодняк стал спешно тряски баллончиком с краской, вырисовывать на майках номера и, даже не дожидаясь пока те, как следует, высохнут, натягивать футболки.

Дорожка свернула в рощицу и вскоре вывела к опушке, где так же готовились к смотру ребята дружественной фирмы.

— Здоров, хулиганы! — поприветствовал добровольных оппонентов Барбер.

— Здоров, Егор, — вышел из толпы высокий широкоплечей блондин. — Готовы твои карлики?

— Мои-то готовы. Главное чтобы твои не обосрались.

— Не обосрутся, — заверил лидер чужой фирмы, — я их Лаперамидом накормил. Лидс, — кивнул он Мише.

— Привет, Златан, — откликнулся тот.

— Слышал о твоём горе. Сочувствую, друг.

— Спасибо, друг… Может, начнём? — блондин секунду помялся, скорбно потупив глаза, кивнул и махнул своим, Барбер сделал то же самое.

Молодёжь принялась ещё активнее гнать по собственным жилам горячий гнев. Кулаки коротко резали воздух, глаза нещадно сверлили врагов, желваки бугристо вздувались.

— Так, — призвал внимание Барбер. — На «стоп» — стоим. Без капы в лицо не бьём! Насмерть не добиваем! «Fair play», короче. А теперь, капы в зубы и строиться!

Примерно то же самое продекламировал своим Златан и две пышущие жаром жадного насилия стенки выстроились друг напротив друга в нетерпеливом ожидании утоления дикого голода. Бэкхем достал телефон, включил запись видео. Со стороны противника оператор тоже встал в боевой готовности.

— Понеслась! — махнул рукой Златан и двенадцать пышущих жаром молодых тел бросились друг на друга. Кого-то сбили первым же ударом и принялись втаптывать в землю. Кто сцепился намертво и повалился вместе с противником, пытаясь поймать оппонента в удушающий захват или на болевой приём. Ноги врезались в животы, а кулаки проверяли на прочность черепа.

Лидс знал, что против претендентов на то, чтобы войти в основу «Анархо» бились крепкие бойцы. «Forward fly crew» — одна из самых больших по численности фирм города. И, что главное, численность не влияла на качество. В боевом порядке были только действительно хорошие бойцы. А потому «Форварды» пользовались уважением. С их мнением считался весь объединённый фанатский моб. «Анархо» тоже была в топе, но из-за малочисленности, не имела возможности самостоятельно проводить масштабные акции. А потому, решающего голоса в общеклубной околофутбольной политике не имела.

Барбер, равно как и Златан, внимательно следил за боем. Оба, почти одновременно вскинули руки и громогласно рявкнули: «Стоим!» Один из претендентов «форвардов» буквально втаптывал в землю лицо претендента из «Анархо».

— Ты охренел?! — Барюер швырнул на землю не в меру раздухарившегося бойца и бросился на помощь окровавленному юноше.

— Придурок! — чуть пнул своего же Златан. — Сказал же, не насмерть! Дружеский схлёст! Баран! Как он? — опустился фронтмен дружеской фирмы на корточки у поверженного фаната.

— Да, хрен его! — фыркнул Барбер. — Ты как, браток? — чуть похлопал по залитой кровью щеке молодого фэна.

— Нормально, — слабо простонали развороченные в фарш губы. — Я сейчас встану и этому пидору пасть разорву!

— О! — улыбнулся Златан. — Значит, жить будет!

— Сплюнь! — отмахнулся Барбер. — Чего встали, бараны?! — гаркнул на столпившийся вокруг молодняк. — Воду тащите, бинты, вон, в сумке! Встали и уставились, что на новые ворота!

Под руководством Бэкхема молодёжь принялась приводить товарища в чувства, а Златан, Лидс и Барбер чуть отошли в сторону.

— Хорошие парни, — похвалил оппонентов Златан. — Как минимум трое могут смело в стой встать.

— А я у твоих только двоих насчитал, — уколол Барбер.

— Вообще-то, мы вас вздрючили!

— Технически. Только технически… Если бы мои одного твоего забили бы в хлам — всё было бы иначе.

— Но, ведь, не забили же?

— Пожалели твоих хлюпиков! — усмехнулся Барбер и оглянулся на поляну, где втоптанного в землю уже усадили под дерево и начали обмывать лицо.

— Что на домашний матч? — перевёл Лидс тему в деловое русло.

— Ну, смотрите… — вмиг посерьёзнел Златан. — Поскольку они нас в прошлый раз по-дикому накрыли, то никаких договорённостей не будет. Пошли они, козлы… В общем, их человек сто приедет. Инфу пока никто не слил, но, думаю, «кузбассом» «кузьмичи», да «шарфисты» всякие подтянутся. Вроде, всего один автобус. Хулиганьё своим ходом — на «собаках». Вот и прикинь расклад.

— Человек шестьдесят, значит…

— Значит, — кивнул Златан. — Возле стадиона накрывать — совсем дичь. Думаем пока…

— Ну, мы тоже подумаем, — сказал своё слово Барбер. — Главное, не обосраться. А то, эти твари изобретательные. Помнишь, как в позапрошлом году в переход заманили?

— Помню, — согласия Златан. — Кстати, насчёт изобретательности… Что у вас на последнем выезде стряслось?

— А что стряслось? — удивился Барбер.

— Ну, говорят, накрыли вы местных. Причём, «на говне».

— Это кто тебе такое сказал?

— Ну, люди говорят, — пожал блондин бугристыми плечами.

— «Людей» там не было. А я был! Лидс был. Бэкхем и Шарик были. Так что, пусть свои догадки в задницу себе засунут!

— Ну, я за что купил, за то и продаю, — легко согласился закруглить тему Златан. — Забыли. Просто, те ответить грозятся, соответственно.

— Пусть грозятся… — отмахнутся Барбер. — Ну, что, — потянул он дружески распахнутую ладонь, — спасибо за смотр.

— Спасибо за схлёст, — пожал протянутую руку Златан. — И тебе, Лидс, — обхватил он уже Мишину ладонь, — тоже спасибо. И, ещё раз, мои соболезнования…

В скорости, старенький микроавтобус вместил люд в свое пропахшее бензином и не фильтрованным пивом нутро и зашелестел колёсами в направлении города. Время, когда трудовой народ заполоняет своими авто магистрали, ещё не наступило, а потому видавший виды «Volkswagen» катился вперед, практически не притормаживая.

Молодняк принялся высыпать на свежий воздух и разбредаться по домам, зализывать раны, сразу, как автобус проскочил в город. Сначала двое, практически на въезде. Ещё один, когда проезжали до боли знакомый всем стадион. Остальные сошли в центре.

— Слушай, Вован, — начал Барбер, как только последняя партия претендентов захлопнула за собой дверь, — нам тут кое что перевезти надо. Дай на полдня басик?

— Чего? — возмутился Шарик. — А раньше сказать не мог? А вдруг у меня планы какие? Работа, в конце концов? И вообще…

Шарик был единственным в «Анархо» у кого имелся столь вместительный транспорт. А потому, его услугами пользовались часто. Шарик любил свой «Фольц» и всегда ратовал за то, чтобы фанатьё относилось с уважением к его имуществу. Не мусорило, старалось не пачкать сидения кровью и вообще, чтобы все вели себя, как в гостях. Молодняк, конечно, правилами не брезговал, а вот центровые фирмы чувствовали себя, как раз, словно дома. Каждый раз, когда пол был залит алкоголем, а обивка сидений безнадёжно испачкана, Шарик приступал к чтению нудных и длительных лекций. Микроавтобус был практически единственным фактором, который мог вывести бритоголового здоровяка из душевного равновесия.

— Это же тебе не зажигалка! Что дал прикурить и забрал обратно, — продолжал нудеть Шарик, вертя баранку. — Мне сегодня пиво надо на точки развести. А для этого ещё сидения снять нужно.

— Да, не скули ты! — кривился Барбер. — Там на час-два делов.

— Не дам! — отрезал Шарик.

— Да, не будь ты паскудой! — расплывался разочарованием в голосе Барбер.

— Сказал — не дам, значит — не дам! Я вас знаю! Лучше сам отвезу… А то потом рожки да ножки вернёте, плечами пожмёте, да скажете: «Так получилось»… Что перевозить-то?

— Да обсоса одного покатать нужно… — пространно обозначил задачу Лидс.

— А куда? — решил зачерпнуть подробностей Шарик.

— Да, мы вот вчера с Барбером сидели ночью, думали куда… Ничего лучше лесополосы за рекой не придумали.

— Вам прикопать кого нужно? — буднично, словно речь шла не о человеческой жизни, а о покупке мешка картошки, поинтересовался водитель. — Так, я местечко знаю приличное. Есть пара озер бесхозных. Из старых шахт грунтовка натекла, прилично так. Так там, уже лет пять как, бандосы свои трупики хоронят. Там, главное, на одном озере, что поменьше, уступ есть такой, особый. Если с него, с кирпичом к шее примотанным, тело сбросить — оно на самую глубину уходит.

— А ты откуда всё это знаешь? — не выдержал Барбер.

— Так, это… — поморщил лоб Шарик. — Я же с Краснопольской…

Улица Краснопольская славилась тем, что одним из главных достижений более ли менее законопослушных Краснопольцев считалось съехать с неё куда подальше. Зато те, кто после возвращения из мест заключения так и не смог побороть тюремные привычки, чувствовал себя в своей тарелке. Обветшалые пятиэтажки и покосившиеся двухэтажные бараки не сулили своим обитателям ничего хорошего, в рамках традиционных не маргинальных, по меркам «сводного общества», ценностей.

— Вам компанию составить? — подал голос, до сих пор прижухший сзади Бэкхем.

— Как хочешь, — фыркнул себе под нос Лидс и уставился в окно, за которым чуть раскачиваясь плыли улицы родного города. Такого разного от района к району, но такого одинакового, год от года.

Глава 4. Марк. Баннер. Похороны

Крепкие кисти выкручивали вялые, чуждые изнурительным тренировкам руки. Невысокий парень с тщательно выбритой эспаньолкой сучил заплетающимися ногами, выгнувшись испуганным лебедем. Взгляды вышедших подкурить на площадку школьников скакали со скрытых балаклавами лиц на отражающие утренние солнечные лучи начищенные значки, небрежно притороченные на поясах двух крепких спортивных ребят.

Лидс нарочно подгонял предприимчивого дельца, задирая его вывернутую руку всё выше, безоговорочно повышая скорость бега своего пленника. Дверь микроавтобуса распахнулась и жертву потянули внутрь цепкие руки Бэкхема. Перепуганный парень пытался что-то кричать, но Лидс яростно забил крик обратно в глотку, втаптывая тщедушное тело в проём меж сидениями. «Фольцваген» сорвался с места, зашелестел протекторами покрышек по асфальту и, через лабиринт дворов, вынырнул на проспект, ведущий на западный выезд из города.

— Кто вы такие?! — затравленно скулил пленник.

— А тебя как зовут? — пробасил Барбер сквозь ткань балаклавы.

— Марк, — отозвался тот, ещё плотнее сжавшись меж сидениями.

— Так вот, Марк, — продолжил лидер «Анархо», — сиди, молча, пока тебя не спросят. Иначе тот парень, — кивнул он на Лидса, — забьёт тебя до смерти, прямо в этой машине. Усёк, сучонок?

Марк мелко закивал, прикрыл лицо руками и снова жалобно заскулил. Лидс едва сдерживался, чтобы не броситься и не втоптать гадёныша под сидение. Для этого бы пришлось переломать большую часть костей, но Лидс готов был потрудиться над сложной анатомической задачей.

Барбер снял свой значок, попросил того же от Лидса и спрятал жетоны в спортивную сумку, обернулся к водителю.

— Скоро? — без лишних прелюдий поинтересовался у Шарика.

— Минут тридцать. Может, сорок, — тихонько, чтобы пленник не услышал, шепнул тот.

— Что вы там шепчитесь?! — вновь подал голос Марк. — Куда вы меня везёте?! Кто вы такие?!

Вместо ответа делец почти мгновенно получил от Лидса чёткий отпечаток кроссовка почти во всё, и так помятое, лицо.

— Молодой человек, — вновь обратился Барбер к пленнику швырнув в него чёрную тряпку, — наденьте мешок на голову и извольте заткнуться, пока вас не спросят. Иначе…