Змеиное гнездо (черновик)

Уборщицы затеяли уборку на ночь глядя. В каждом коридоре согнутая в три погибели женщина неспешно протирала дырку в полу, шныряя глазами во все стороны и пересчитывая не помеченных воинов и техников.

Это покои мятежного принца, правой руки воина Тьмы Арвура. Кошка толкнула створки двери.

— Ты неисправима! — закатил глаза к потолку воин, но губы его уже улыбались.

— Что? Не может быть! — На этот раз настал мой черед бледнеть. Я оказалась в еще более худшем положении, чем предполагала. А история клана Сеттов — запутаннее и сложнее для понимания. Одно я осознала наверняка: очередное мое оружие — сила древнего воина — не поможет мне в борьбе с силами Хаоса.

Зажмурившись, она призналась:

За спиной Пирата Арвур вскидывал над головой двуручный меч. В глазах Сетта сверкали неистовое бешенство и восторг торжества. Вот-вот все его мечты исполнятся.

Губы соединились в неистовом противостоянии, терзая друг друга, захватывая в плен.

Переворот начнется в полночь.

Мурашки организованным строем промаршировали по телу кошки от пальчиков на ногах до кончиков ушей, шерсть поднялась на ней дыбом.

Воин засуетился.

Она опять одна. Снова одна. Всегда одна.

Работа кипела, раз за разом кошка пыталась завести двигатель. Тщетно. Машина отказывалась чиниться, не понимая, что является единственным спасением Баст, на Алиена та больше не надеялась, подлец спасал свою шкуру. Черт с ним, не буду думать об этом и страдать по засранцу!

— А у нас что-то было?

Напрягая все силы, воин раскрывал упрямые челюсти червя. Хрустнуло, и опарыш завизжал не своим голосом. Алиен, оторвав нижнюю челюсть, отбросил ее в сторону. Удар — и голова существа разлетелась на десяток желейных ошметков. Пират упорно, с голыми руками полез на второго. Раненый мной монстр сопротивлялся недолго, Сетт просто порвал живность на две части, и несчастный опарыш бездыханно упал к его ногам.

Ладони сжали рукояти штурвала. Иглы легко вошли в кожу. Я поморщилась от боли. Кровь заструилась по искусственным венам, родня меня с кораблем, его корпус и мое тело теперь одно целое.

Пока девушку вели по коридорам, к стражникам подошел Сетт, по-видимому, из офицеров. Кошка смотрела в пол, не поднимая глаз. Воин приказал что-то ее конвоирам. Те развернули пленницу и потащили куда-то вниз. Заведя черт-те куда, втолкнув в помещение, просто заперли за ней дверь и забыли.

И Сетт легко выдал способ моего попадания наверх. В принципе он был прав, без него ничего не получится.

«Пусть другой сожмет ее в своих объятьях, пусть с другим она познает радость близости, пусть она принадлежит другому — я смогу смириться с этим, лишь бы она жила!»

— Нет, не хорошо! — возразила я. Настроение было ниже плинтуса. — Откопай мы их до того, как мне пришлось изображать из себя цирковой снаряд, выбрались бы на поверхность быстрее. К тому же, двух таких послушных собачек потеряли!

— Ах-х… Запах машинного масла… и Роз! — выдохнул он, глядя, как девушку передернуло. — Теперь я понимаю, почему мой слабосильный сынок оставил тебя в живых, пахнешь ты божественно. Все островитянки такие? Я видел только мертвых. От них несло пеплом и холодом. Ни одна живая кошка еще не попадала в мои руки, тем более королевских кровей.

Боль от того, что я не вижу Баст так часто, как мне хотелось бы. Боль от того, что я не могу прикоснуться к ней. Боль утраты.

— Я-я! — передразнил Алиен. — Смотрю, Птичка попалась в ту же ловушку.

— Это предпоследний принц. Мы захватили Цитадель! Крепость Сеттов наша! Кое-где еще идут бои, но наши люди справятся. Теперь очередь за флагманским кораблем. Поспешим, пока между звездолетами есть коридоры. Если сопряжения разорвутся, нам никогда не добраться до властителя!

Мощный удар снес Сетта с ног. Повинуясь приказу Арвура, черви напали на Алиена.

Родамант знал, что большинству людей он кажется высокомерными, нечувствительным, деспотичным и холодно-беспощадным, истинным сыном своего отца. В общем занудой, даже одалиски не стеснялись ему это говорить. Конечно, и он понимал, что его социальные навыки были несколько ржавы. Он, словно неуклюжий медведь, вечно делает все не то и все не так, по крайней мере тогда, когда дело касается островитянки.

— Черт я забыла твой системный блок! Он же подключен к «Воину мрака»!

— Кто к нам пожаловал? — мурлыкнул Сетт. По интонации не было понятно, зол или рад Родамант.

Кошка и Сетт неистово целовались, и Баст отвечала ему со всей страстностью своей натуры. Вздрогнув всем телом, Родамант с усилием и болью на лице отвел обнимавшие его руки и прижал горящую страстью кошку к своей вспотевшей груди. Подхватив девушку на руки, второй сын воина Тьмы направился к креслу, стоящему возле опустевшего бассейна. Рабыни, выдрессированные и послушные, исчезли, как будто их и не было.

«Видят боги, — бесилась кошка, пиная босой ногой обломки мебели, — на этот гребаный трон во что бы то ни стало сядет моя мохнатая задница, не будь я Баст Бубастисе Барра, кронпринцесса королевства Роз! Я приложу все усилия, чтобы стать властительницей двух миров!»

Ратклифф!

— Не могу поднять на тебя руку, ты слишком красива, пусть твои ноги отгрызут мои песики, сегодня день нашей свадьбы, и я буду милостив, их слюна имеет обезболивающее действие.

Легендарным звездолетом воспользовались только один-единственный раз. И ныне живущие, и потомки будут помнить последствия. Поэтому Звездный Меч было решено разделить и больше никогда не использовать его сокрушительную мощь.

— Ты? — удивилось я.

Кусок мертвеца я отбросила со всей брезгливостью, на которую была способна. Сразу стало понятно, где мы.

Женщины-Сетты занимались своими делами: стирали, готовили, разнимали и ругали дерущихся детей.

— Будь проклята эта негодяйка! Попыталась убить холоднокровно и расчетливо тогда, когда я расслабился и не ожидал удара. Стерва, похожа на ядовитую змею. Окрутила моих сыновей, Риверн сошел с ума, а Алиен и вовсе перестал походить на воина. Стоило подойти поближе, попыталась расправиться со мной. Нет, она похожа не на рептилию, те неторопливые и подлые, предпочитают выжидать. А эта в любой ситуации реагирует молниеносно. Скорее, мелкий хищный зверек. Недаром островитян сравнивают с кошками. С виду милые и пушистые, но на деле совершенные убийцы. — Воин Тьмы выпрямился, на брюшной пластине осталась дыра, окрашенная его кровью. Арвур дотронулся, ладонь окрасилась алым. Властитель растер влагу между пальцами.

Но вспомнив, что я и сама многократно совершала прыжки в пространстве-времени, и мне самой далеко не семьсот лет, а гораздо больше из-за тех часов, что провела вне этого мира, я успокоилась. Время ничего не значит, лишь жизнь имеет значение, только дух вечен, все остальное тлен.

Словно хищники, они кружили по залу, делая пробные выпады, ноги переступали мягко, будто лапы животных.

Девушка улыбнулась еще шире, демонстрируя острые клыки.

Баст доверяла своим людям: угнетаемые долгие поколения, они не предадут и зубами будут рвать глотки для обретения свободы.

— Второй сын никогда не будет подчиняться седьмому, — угрюмо глядя ей в глаза, проговорил Сетт. Кошка прикусила язык.

Воин смотрел на все это жадным взглядом, провожая движения пластин. По голодному выражению лица было понятно, что Сетт и сам не прочь скользить ладонями по коже, обводить округлости и проникать настойчивыми пальцами в потаенные складочки.

Мы дружно стартанули.

Очень знакомый звездолет под предводительством вполне известной мне личности, ее командный голос мы слышали в динамиках.

Вдруг, сама от себя не ожидая, Баст закрыла глаза, застонала и выгнулась, при этом кошка поглядывала на дрогнувшего воина из-под прикрытых век и не ошиблась. Настойчивые прикосновения Алиена пробудили в ней дремавшую доселе чувственность. А умелые и страстные ласки Родаманта разожгли этот тлевший огонь до состояния суперновой.

В конце коридора фигура Баст мелькнула пару раз и полностью исчезла, только капли воды обозначали ее незримое передвижение.

Поручение было выполнено, Сетты могли спокойно пить свое пиво дальше. Если возникнут вопросы, пусть властитель спросит со своего второго сына — Родаманта, от которого они получили другой приказ.

Если женщина, беременная от властителя, рожала девочку, что ж, дочерей воин Тьмы не считал. Сколько их содержится на обучении в нижнем гареме? Тысячи.

Он, Арвур, — отец всего сущего в этой части космоса, он — черное сердце Цитадели. Они сами придут к нему, надо только дождаться.

Размахнувшись, он швырнул к моим ногам Ратклифф. Меч, прозвенев по полу, замер подле меня. Я с недоверием смотрела на клинок, ожидая подставы.

Руки жадно сграбастали испуганную кошку, рывок ладони — и клочок ткани, которым кошка перевязывала волосы, собирая их в конский хвост, отброшен прочь. Длинные, отросшие за недели плена волосы рассыпались по плечам, укрыв девушку и Сетта шелковистым шатром.

Хозяин Дома не будет держать в своей жилой ячейке бесполезный голодный рот.

Я пропустила удар, в последнее мгновение успела отклониться в сторону и, опасаясь повторной атаки, отпрыгнула подальше. Что это? Где то, отточенное годами движение, которое всегда помогало мне в подобном случае? Я же знаю, как блокировать этот выпад и заставить врага оступить. Или это знаю не я?

Она была слишком беспечна и глупа, дважды на одни и те же грабли!

— Я СЛЫШАЛ, что некоторые твои сородичи считают тебя ожившей богиней… — Властитель не отрывал взгляда от легендарного оружия.

Более того, двери в тронный зал оказались приглашающе открыты. Нас ждали.

На шее у животины висел старый знакомый.

Казармы пали к ее ногам без единого выстрела, удара меча или поцелуя.

Она сидела на коленях у абсолютно голого мужчины, да еще и целовала его в придачу. Не потому что любила, а потому что хотела использовать.

— Бред. Империю не построишь на крови и костях. Ты стаскиваешь трупы на свой звездолет, властитель Сеттов совсем обезумел?

Последней мыслью было: «Неужели я проиграла? Это не может быть концом!»

Кошка хитро улыбнулась и подошла к парню ближе, настолько плотно, что ее голое бедро дотронулось до его кожи. Воин вздрогнул, но даже не сделал шаг назад.

Для этих бесправных женщин есть только один шанс. Верхний гарем или удачное замужество.

Уже далеко за полночь он напал на ее след, ее передвижение выдали свежие трупы в коридорах. Когда появилась вереница раненых, стонущих, валяющихся на полу, он понял — след совсем свежий.

Кошка тут же послала свободных женщин поднять нижний гарем по тревоге, потом юношеские казармы, техников и кузнецов, тех, кто перешел на ее сторону и присягнул на верность королевству Роз, спасаясь от немилости властителя. Недовольных были тысячи, львиная доля населения Цитадели встала на сторону повстанцев.

Кошка остолбенело стояла, вжавшись в нишу. Только тот факт, что она пряталась за выступом и властитель находился к ней спиной да вдобавок далеко, спас ее от разоблачения и обнаружения.

Родамант не привык к неповиновению, и поэтому она задевала его воинскую гордость и честь, в то же время привлекая его внимание необузданностью своей пылкой натуры.

— В темницу ее, на хлеб и воду! — ощетинился воин Тьмы. Зубы властителя были испачканы, а из уголка рта текла струйка крови. — Через пару недель одумается. Звездолет пусть настраивает Родамант.

Осколок древнего духа, испугавшись полного поражения, возвратил управление телом. Древнему воину хватило ума понять, что теперь для Сетта она не представляет какого-либо интереса. Воин Тьмы играл против бывшего союзника.

— Не понимаю, о чем ты, — пробормотала Баст и двинулась к развороченному двигателю.

Кошка в страхе приникла к стене, а крыска-мутант нырнула за переборку.

Кошка улыбнулась, показав клыки. Она нашла слабое место Цитадели.

Паразитка! Предательница!

Чтобы остыть, Баст долго стояла под струями воды в своей маленькой жилой ячейке, примыкавшей к мастерской.

Поскользнувшись на воде, Арвур вконец обезумел от ярости. Раскинув руки в стороны, он заревел подобно бешеному быку.

«Сильные делают со слабыми что хотят. Это закон природы. К чему возмущаться?»

«Иди сюда! — четкий ментальный приказ, ошейник более не сдерживал Баст. — Магия со мной, в моей крови, она бушует, требуя выхода и разрядки».

В руках воин Тьмы держал мой меч. Он вертел его, рассматривая эфес в форме дракона.

— Ах ты! — взревел уязвленный воин, но не смог сделать и шагу. Внезапно маленькие хитрые ангелочки опутали ему ноги веревками и превратились во вредненьких глумливых фавнов-чертенят. Риверн пошатнулся и полетел вперед. Малыши-Сетты разбегались во все стороны от падающего гиганта. Риверн припечатался носом к полу.

— Ар-р-р! — Вот она, расплата за предательство. Люк по заданной команде открылся вновь, освобождаясь от застрявших кусков. Я с шипением выдернула помятый хвост и взглянула вниз.

— Стоит тебе отрубить ноги или нет? — Я сморгнула, и сознание вернулось ко мне.

«Доберусь до цивилизации, — решила я про себя, — с радостью надену длинные панталоны до щиколоток, положенные всем благородным леди королевства Роз».

Открыв дверь с пинка, в праведной ярости Баст ворвалась в комнату. И замерла, шокированная увиденным. Посреди зала стоял Родамант, абсолютно голый, держа в руках рубашку и перевязь для меча.

— Ладно, где-то здесь должен быть выход, — предположила я.

— И что же ты такое? Что создали в лабораториях Роз?

На секунду мне показалось, что все кончено.

Мысли прервал настойчивый поцелуй. Воин пытался отыграться отдать должок. Губы впились в рот, подавили сопротивление, завладели целиком и полностью.

Я летела по коридору, словно молния. Шлюз представлял из себя длинную ненадежную кишку, плавающую в пространстве космоса. Моим кошмаром был страх внезапного обрыва. Случайное или рукотворное отсоединение прохода от флагмана. Нет, безвоздушия я не боялась, на мне скафандр-доспехи, я не заточена в ошейник. Окажись я в бездне — смогу докричаться до Пространственника. Уверена, зверь доставит меня до ближайшей цивилизованной базы, но это не то, чего мне хотелось. Мое сердце жаждало мести и победы. Победы над всем злом, бесправием и хаосом в нецивилизованном районе космоса, тем, что олицетворяли Арвур и его клан Сеттов, с которым я столкнулась.

Скафандр полностью раскрылся, заточив тело в непробиваемый корсет, кроме одной руки, где доспех был поврежден и сбоил. Баст привычно повела плечом, освобождая застрявшие пластины. Чешуйки брони сомкнулись на кончиках пальцев, завершив облачение.

Наложница и потенциальная жена властителя была выше их статусом и имела право не только навалять техникам за нерадивость, но и приказать воинам выбросить кузнецов за борт. Ни один Сетт не посмел бы ее ослушаться.

Девушка остановилась, жар бешенства утих, обдав холодной волной самообладания и другого не менее опасного чувства — ледяной ярости. Трезвой, расчетливой, неотвратимой.

Как сложно быть одной во враждебном лагере! Раньше Баст чувствовала молчаливую поддержку Алиена, его защиту и заботу. Теперь же ее души коснулась пустота гораздо большая, нежели она видела по ту сторону черного ничто.

Глаза неудовлетворенных подростков, ни разу не видевших и не ласкавших женщин, буквально пожирали кошку. Елозили по рукам и ногам, цеплялись за яркие губы, прилипали к оголенному животу, впивались в глубокий вырез туники. Воины неосознанно двигались, беря девушку в кольцо, подкрадываясь к желанному и запретному.

В призрачной дали лязгнуло. Мы с Сеттом синхронно повернули головы на звук.

Голые и мокрые рабыни, убирая, ползали вокруг бассейна. Две из них быстренько опустили задранные юбки, натянули блузы и взялись за дело. Время от времени бросая ненавидяще-косые взгляды в сторону островитянки.

Девушка злилась настолько сильно, что у нее перед глазами мелькали красные пятна неудержимой ярости. Никто не причиняет нам столько боли, как те, кого мы любим.

Прокрасться мимо охраны не составило труда, да ее и не было, что меня не сильно удивило.

Минута раздумий и…

Единственное, что я успела подумать в тот момент, это: «Меня сейчас стошнит от этой самодовольной морды». А после меня действительно вывернуло наизнанку, вид все еще дергающейся челюсти на отрубленной голове властителя не каждый желудок выдержит.

Третья снизу, вечно сломанная решетчатая ступенька задребезжала под ногой Сетта.