Мой невероятный мужчина (СИ)

— Не вздумай испортить мне этот вечер!

По тону и напряжению в голосе моей наставницы ясно — она настроена на триумф.

— Но…

— Спускайся. Я иду следом и коснусь тебя, если увижу подходящего избранника. Тебе останется лишь положить ладонь на его макушку.

Понимая, что эти милые на вид женщины запросто столкнут меня вниз, а если потребуется, то и насильно возложат мои ладони на нужные им головы, я подчиняюсь и встаю на медленно ползущую ленту, которая разворачивается широкой полуспиралью. Останавливается. Шаг… Я оказываюсь на земле, но давление позади не ослабевает — это Нирваа понукает меня идти вперёд. Я же больше всего страшусь момента, когда эти мужчины ринутся навстречу, оттого и не решаюсь взглянуть на них прямо, изучая поверхность под ногами.

Вопреки опасениям, никто не кидается ко мне. Наоборот, поспешно уступают путь, склоняя передо мной головы. Больше того, они тянут их ко мне. К моим рукам…

«Позволено всё», — снова думаю о словах, сказанных Гай-Ре. И тут же резко вскидываю взгляд, осматриваясь. Я ищу, но в море окружающих меня лиц не нахожу того, кого желаю увидеть больше всего.

— Слева. В серой куртке с бахромой, коснись его. — Так тихо, что разобрать, кроме меня, никто не способен, шепчет мне в затылок Нирваа. И уже отчётливо и громко для сестёр и замершей в оглушительной тишине толпе провозглашает: — Первый избранник — тот, кто отныне будет заботиться о пропитании Таймин.

Напрасно она начала с пищи. На Идариане с ней у меня ассоциируется только один мужчина. Охотник! Тот самый, что сообщил: мне позволено всё. Я же фисса? Ведь все в этом мире считают меня ею.

— Нет! — Голос от волнения больше похож на визг, и вложить в него нужный эмоциональный фон у меня не получается. — Начну с того, кто обеспечит мою безопасность!

— Ш-ш-ш… Глупости! — Вновь миниатюрный, унизанный кольцами кулачок Нирваа врезается мне между лопаток. — Кого тебе опасаться? Сейчас важнее…

Но я не желаю знать, что для неё важнее. Мне всего лишь нужно понять, рядом ли идарианец. Он должен разгадать мой отчаянный призыв! Сам просил об этой роли.

Озираясь вокруг, пытаюсь сообразить, где дерево, под тенью которого он просидел последние дни? Хоть бы он и сейчас был там. Понял меня… Помог!

Момент, когда мой взгляд встречает взор, в котором отчётливо мелькают крошечные голубые искорки, вызывает волну облегчения. Я даже перестаю ощущать злое шипение своей наставницы. И тут же понимаю, почему способна рассмотреть какие-то искорки в глазах. Гай-Ре не у дерева, он совсем рядом!

Рука сама взмывает вверх. Темноволосая голова решительно шагнувшего ближе мужчины синхронно склоняется навстречу, и — о чудо! — у меня появляется первый супруг.

— Глупая дикарка! Зачем ты цепляешься за этого убогого?! — На сей раз шипение пронизано ядом. Но выхода у Нирваа нет, всё случилось согласно обряду, на глазах у всех.

Уже громче, надменно она возвещает очевидное. — Первый избранник. Гай-Ре из рода Охотников. Ему надлежит служить Таймин все годы, отведённые ей судьбой, защищая её даже ценой собственной жизни от любой угрозы и опасности.

— Буду служить! — Мой спаситель обращает ко мне лицо с неописуемым восторгом, а что в его глазах — не передать словами. Тут и неверие, и обожание, и даже ликование.

— Защищай меня, — на всякий случай повторяю охотнику и двигаюсь дальше, поскольку не знаю толком, куда надлежит идти.

Но с этого момента приходит ощущение уверенности, и я успокаиваюсь, словно глубоко в душе больше всего страшилась разминуться именно с этим мужчиной. И указующих тычков Нирваа не чувствую. Я успеваю пройти несколько метров в глубь толпы, когда осознаю этот факт. Спешно оборачиваюсь, так что ленты наряда обвиваются на лету вокруг тела, и утыкаюсь носом в следующего за мной по пятам охотника.

На миг замерев, наслаждаюсь ощущением тепла, что дарит его большое тело. Как если бы он обнял меня сейчас, укрыв в кольце рук от всего мира. Так… безопасно и правильно!

Нарастающий рокот множества изумлённых голосов возвращает в реальность. Чуть изогнувшись, выглядываю из-за широких плеч охотника и вижу перекошенное и покрасневшее от ярости лицо Нирваа. Рука женщины приподнята, кулаки сжаты, как если бы она желала хорошенько наподдать одной, по её мнению, неразумной девице.

— Выбирай дальше! — Растягивая губы в деланой улыбке, вынужденно громко говорит она мне. Одарив замершего между нами Гай-Ре презрительным взглядом, Нирваа с величием правительницы обходит нас и приказывает: — Иди за мной!

Прежде чем обернуться и последовать за наставницей, перевожу взгляд на лицо охотника. Он сосредоточен, даже угрюм. Недавнего ликования больше нет, взгляд устремлён вниз, а тело кажется напряжённым. Желая поддержать, шепчу: «Защищай», посылая ему волну уверенности. Гай-Ре вздрагивает и всего на миг поднимает на меня взгляд. Действительно ли там мелькает тревога?

Сомнения накрывают вновь: что делать дальше? Сейчас мне кажется, что я обрела всё, чего желала. А ещё мужья? Мне никак не удаётся свыкнуться с этой мыслью.

— Урху из рода пекарей.

Остановившись возле очередного мужчины, Нирваа отступает в сторону, позволяя мне увидеть избранника. Несколько мгновений я рассматриваю рухнувшего на колени идарианца, что невольно тянет ко мне голову. Новая тёмно-зеленая одежда, круглое лицо с характерным приплюснутым носом, волосы собраны в тугой узел на макушке. Во взглядах, что он периодически кидает на меня, ожидание и желание угодить. Фигура мужчины кажется грузной, но мне сложно определить точно из-за просторной одежды. Он плох? Вероятно, нет. Но мне он не нравится. И дело совсем не в его облике. Мне сама мысль о том, что наши жизни могут быть связаны, кажется абсурдной!

— Выбирай, — едва шевельнув губами, приказывает Нирваа, взглядом указывая мне на макушку Урху.

Краем глаза подмечаю, что мой муж на крошечный шажок сместился влево, но всё так же смотрит в землю.

— Гай-Ре, ты сможешь защитить меня от голода?

Вопрос срывается с губ прежде, чем я успеваю его обдумать. Нирваа злобно шипит, а охотник мгновенно поднимает на меня глаза.

— Несомненно.

Всего одно слово, но мне его достаточно. Даже не надо уточнять, что я говорю о пище в целом, а не о хлебе, о долгих годах жизни, а не о разовом пиршестве. Он ведь и в жуткой пустыне умудрялся снабжать меня, тогда ещё прожорливую личинку, едой.

— Мне не нужен тот, кто станет обеспечивать меня пищей. Или мне надлежит снова выбрать Гай-Ре из рода охотников?

Прежде чем решиться на дерзкий ответ, мысленно вспоминаю мантру: позволено всё!

— Что-о-о?!

Нирваа взвивается от ярости, забыв даже о сохранении видимости невмешательства. Рука её, более привычная к плётке, взлетает с явным намерением хлестнуть меня по лицу. И в тот же миг между нами вздымается искрящееся голубоватыми искорками поле. Я осознаю это прежде, чем инстинктивно зажмуриться, а женщина резко отдергивает руку, в ошеломлении взирая на моего пока ещё единственного мужа.

В наступившей звенящей тишине все взоры устремлены на нас. Обитательницы Дома счастья подаются вперёд, вглядываясь в происходящее, перегнувшись через перила балкона. И только голубоватые искорки продолжают угрожающе потрескивать. Но угрожают они не мне…

— Ты смеешь препятствовать?..

Изумление в голосе Нирваа сильнее гнева. Она никак не может поверить в случившееся.

— Нет, не смею, — не отрывая взгляда от носков своей обуви, тихо отзывается мой охотник. — Я только защищаю фиссу Таймин. Вы можете причинить ей боль.

— Спасибо, — мне приходится прокашляться, чтобы выдавить из себя единственное слово и послать своему защитнику вместе с благодарностью уверенность. Наверное, я могла бы избежать и гнева Нирваа, если бы нашла нужный тембр. Но пока для меня это сложно. Только с Гай-Ре получается. Однако мысль о последствиях пугает — не ударит ли она в ответ «током» Гай-Ре? Это же расовая особенность идарианцев.

Удивительно, но наставница отступает. Резко отворачивается и бросает через плечо, даже не оглянувшись на меня:

— За мной!

Вот только… момент уже упущен. Она в открытом противостоянии отступила, позволив презираемому ею охотнику откровенное неподчинение, да ещё и на глазах сотен других мужчин… Вывод напрашивается простой: ей нечего противопоставить идарианцу.

— Гай-Ре, ты сможешь защитить меня от холода и непогоды?

Новый вопрос слетает с моих губ раньше, чем Нирваа успевает сделать шаг. И производит ошеломительный эффект!

Женщина замирает с поднятой ногой и о-о-очень медленно оборачивается. Сверкая глазами и раздувая ноздри широкого носа, она, кажется, готова меня убить. Испепеляющий взор замечает и мой муж — голубоватое искрящееся свечение вспыхивает вновь. Сглотнув, я отваживаюсь на ответный прямой взгляд моей недавней наставнице. Чувствуя вставшего за правым плечом охотника, в окружении щита из неизвестной, но явно подвластной ему энергии, я испытываю куда большую уверенность. Прежде у меня не было возможности «говорить» с позиции силы.

— Гарантированно смогу, — выждав, пока Нирваа осознает откровенный вызов в наших действиях, спокойно сообщает мой защитник. — Обеспечу и одеждой, и тёплым кровом.

— А?.. — Я задумываюсь, соображая, какие ещё опасности могут поджидать меня в этом мире, и Гай-Ре верно понимает направление моих мыслей:

— Я способен защитить вас от любой угрозы.

Звучит весомо. Да, слова странные для жителя мира, где мужчины не имеют права что-то решать, но я ему верю. Не могу не верить после трёх дней пути по жуткой пустыне.

Со свистом воздух медленно вылетает изо рта Нирваа, а для меня это становится сигналом к полному отречению от обитательниц Дома Счастья.

— Пожалуй, я обойдусь единственным мужем… — тихо говорю. Теперь мне есть за кого спрятаться, если мой поступок спровоцирует бурю гнева.

— Что у вас происходит?

Вопрос, произнесённый надменным тоном, заставляет вздрогнуть. О шокированно замерших вокруг мужчинах я не думаю — их настолько выбило из колеи происходящее, что большинство тех, кто находился к нам ближе, словно окаменело, — но к нам подошли три сестры-патронессы. Их появление становится поддержкой Нирваа — она облегченно вздыхает.

— Эта… сестра отказывается следовать веками заведённому порядку. Таймин намерена… ограничиться одним мужем, пренебрегая традициями и нашими… поучениями. А он… следует лишь её… воле. — Моя недавняя наставница переводит обличающий взгляд на Гай-Ре, не желая публично назвать его поступок неподчинением. Такой удар по её женскому авторитету.

Самообладание старших женщин оказывается куда выше того, что проявила Нирваа. Меня одаривают краткими презрительными взорами, говорящими: сразу было ясно — от неё жди проблем. Но вот с Гай-Ре они долго играют в гляделки. И как он выдерживает то брезгливое пренебрежение, что плещется в их глазах?

— Церемония выбора закончена! — громко сообщает главная сестра-патронесса и повелительно взмахивает рукой. — Это прискорбно, но нашу сестру от уготованного ей счастья охватило безумие. Мы вынуждены изолировать её и поручаем охотнику уход за несчастной. Судьба предрешила ему тяжкую долю — наша сестра успела официально избрать его до помутнения рассудка.

Как? Нас отпускают?! Я опасалась худшего сценария! Теперь же едва ли не подпрыгиваю от облегчения. Толпа покорно и безмолвно расступается, образовав широкий коридор. По нему я и иду, старательно избегая взглядов местных жителей и стараясь не думать об оставшихся позади «сёстрах».

Охотник шагает следом — я это чувствую. Да и защитное поле никуда не исчезло, сопровождая наше продвижение. Так мы и идём, вдвоём, в оглушающей тишине. Я стремлюсь к уже знакомой цели — дому идарианца.

* * *

— Как же меня колотит… — признаюсь я, буквально упав в первое оказавшееся на пути кресло. Сейчас, когда пережитое напряжение отступает, тело накрывает истерическим откатом. Из глаз градом льются слёзы, а сердце заходится в ошеломительном беге.

— Вы совершили невероятное…

Гай-Ре, рухнув на соседний стул, закрывает лицо руками. Его ладони вздрагивают, а голова безвольно опускается на грудь. Мне даже слышится стон.

— До сих пор не могу поверить, что Нирваа не атаковала в ответ, она же пылала от гнева.

— Атаковала?

Устало растирая лицо, идарианец бросает на меня вопрошающий взгляд.

— Энергией, — поясняю я, рукой очерчивая пространство вокруг, как это ранее сделало защитное поле.

— Сила энергии… Вы действительно удивлены? Этой способностью обладают только мужчины Идариана.

Что?! Я потрясённо фыркаю. Так местные женщины совершенно беспомощны? Всё их могущество держится на мнимом превосходстве численности? Оттого нас и отпустили, что противостояние оказалось невозможным. Если только…

— Почему они не приказали другим мужчинам вмешаться? Атаковать?

— Кого? — Гай-Ре отшатывается, и его глаза недоумённо округляются. — Вас? Это же… немыслимо. Причинить вред женщине!

— А тебя?

— Я был очень близко к вам. И мои действия законны. Я выполнял свой долг.

Оу… Как же хочется верить, что случившееся станет знамением перемен! Насколько несокрушима вера местных мужчин в их идеальных женщин?.. Нашёлся же как минимум один, что решился не подчиниться. Один настоящий и совершенно невероятный мужчина, для которого значимость одной конкретной женщины оказалась важнее устоев привычного мира.

— Ещё раз спасибо. Ты поддержал меня в очень сложный момент.

Что там, без его защиты я была бы полностью раздавлена местными порядками. Сложно что-то противопоставить воле их женщин.

— Сам до сих пор не могу поверить, что решился.

— О… Так ты не планировал подобное?

Он же твердил мне о женском всевластии!

— Я мог… мечтать, надеяться, но наверняка знать о ваших намерениях? И всё же я пришёл, надеясь на чудо. И оно случилось. Так… кто вы?

Гай-Ре на миг прикрывает глаза, как если бы бросился в омут с головой. Пожалуй, момент для признания подходящий — идарианец настолько поражён случившимся, что впечатлить его сильнее не получится.

— В это трудно поверить, — я глубоко вдыхаю, решив открыться. Он поддержал меня, рискнув перечить их владычицам. Я как минимум должна быть искренней в ответ. — Надеюсь, ты после этого не подумаешь, что я действительно безумна? Правда в том, что я попала в долину смерти и вообще на Идариан за миг до нашей встречи. Эта планета и её правила — всё чуждо мне. Я не идарианка.

Гай-Ре слушает так внимательно, что, кажется, забывает дышать.

— Ты же помнишь, какой я была сначала? И догадался о моей способности влиять на твои эмоции через прикосновения? — Он кивает, а я продолжаю: — Так вот я — ледвару. Меня перебросило с другой планеты, и я сама не поняла как именно. Гуляла среди развалин вместе с другими личинками, не подумав об опасности, шагнула через мерцающее марево и в одно мгновение оказалась в вашей пустыне.

— Личинками? — переспрашивает и хмурится Гай-Ре.

— Да. У нас сложный тип развития. Сначала — стадия личинки, наше детство, когда все ледвару выглядят невзрачно и однотипно. Потом наступает момент, когда каждый из нас созревает и готов к изменениям, после которых мы обретаем взрослый облик. Мы с тобой встретились именно в этот период, и у меня началась трансформация. Из-за неё мне и требовалось столько пищи…

— Ага… Но этот взрослый облик?.. Почему вы стали именно такой?

Идарианец запинается и отводит взгляд, подбирая слова. Оказывается, его больше интересует другое — он никак не осознает появление ожившей мечты.

— Трансформация идёт благодаря психической связи. Моё сознание впитывало образы, что побуждали тебя к сильнейшим эмоциям. Мой облик и имя — всё это дал мне ты.

Охотник вздрагивает. Одно дело — догадываться, и другое — узнать наверняка.

— Вы — воплощение моей мечты? У меня это никак в голове не укладывалось. С того самого утра в «Последнем приюте» словно пребываю во сне. И очень боюсь проснуться…

— Не бойся. — Я грустно улыбаюсь. — Больше измениться я не смогу, всю жизнь проживу с этим обликом. Да, это кажется тебе странным, но так всё устроено у нас.

Гай-Ре, мотнув головой, собирается с мыслями. Некоторое время молчит, скользя по моему лицу взглядом и принимая для себя факт явления ожившей мечты.

— Фисса… — наконец он пытается что-то сказать, но я его обрываю:

— Не называй меня так. Я — Таймин. И я не одна из ваших женщин, мне не нужно преклонение.

— По имени? — Тёмные глаза потрясённо моргают. — Как мужчину?.. О… — Неожиданно лицо идарианца светлеет: — Так принято у ледвару?

— В том числе, — не удерживаюсь я от улыбки.

— Тогда я смогу, — произносит он это с таким серьёзным видом, словно даёт клятву. — Раз это ваши порядки. Кто я такой, чтобы не уважать их…