Я не твоя волчица

— А твоему щенку не надоело передо мной хвостом дорожки подметать? М? Или ты всерьез думал, что тебе светит что-то большее? Скажи-ка мне, дружочек, в наших лабораториях создали зелье храбрости, и ты его принял, что тут хвостом передо мной метешь и языком чешешь, твердо уверенный, что я не раскатаю и тебя, и твое самолюбие, и твою самооценку прямо здесь по полу тонким слоем?

— Я думал, что ты другая, — он дернул верхней губой, словно хотел оскалиться, — а ты обычная дешевка.

— Я думала, что ты разумный, а ты обычное животное. Проваливай! — толкнула его плечом и пошла дальше, не глядя по сторонам, чувствуя множество взглядов невольных зрителей.

Отвратительная сцена. Отвратительный день. Отвратительная вечеринка. Все внутри клокотало. Да так, что очень хотелось плакать. Залезть в какой-нибудь укромный уголок и разрыдаться. Но стоило подумать об этом, как навстречу, к моему счастью попалась Аллочка. Драгоценная моя подружка. Видимо, выражение моего лица было настолько красноречивым и озлобленным, что едва воскликнув «Арина», подруга замерла и, кажется, даже немного побледнела.

— Вот ты-то мне и нужна! — проговорила я, метнулась к ней и прижала к стене, глядя снизу вверх в глаза подруге. — Твоя идея?

— Нет, — она замотала головой, — Ришка, не дури. Ты с ума сошла? Да я как узнала, что на самом деле случилось, к тебе примчалась, а тебя не было, потом Кир никого не подпускал. Они так разодрались. Страх. Думала разорвут друг друга. Кир будто озверел, — она понизила голос до шепота, в котором без проблем угадывалось восхищение, — столько страстного желания защитить честь сестры, семьи, такая сила, уверенность… Ой, — стоило мне тряхнуть ее, она опомнилась, — я перед Духами поклясться готова, что не знала ни о чем.

— У кого брала для Кира?

— Так это, — она отвела взгляд, а на щеках проступил румянец, — Карра же у нас что угодно сварганит, если попросить, а уж для своих-то и вообще.

— Значит, Карра, — поджала губы, отступила от Аллы и буркнула, — ладно, потом поговорим, я сейчас не в настроении.

Карра нашлась во второй половине дня. Встретила она меня хмурой и явно готовой к неприятному разговору. Мне даже спрашивать ничего не пришлось, стоило приблизиться, подруга ухватила меня за руку, втолкнула в пустую аудиторию и прикрыла за нами дверь.

— Только Анита могла. Она просила сделать несколько смесей для экспериментов. Я сделала. С неделю назад. В списке была и эта. Откуда ж мне знать, на кой ей вся эта ерунда. Наша тихоня же обычно в процесс никого не пускает, только результаты потом показывает, — Карра пожала плечами. — Да и наполняла бокалы она. Не знаю, может, она к Виллу дышит неровно, вот и решила таким образом счастье попытать. Я с ней все это время поговорить пытаюсь. Да и не только я. Вилл и Кир тоже поймать ее не могут. Говорят, она еще ночью из дома уехала и с тех пор в лаборатории академической заперлась, что-то там варганит.

— И ты ничего не знала о том, что она задумала, и что под ударом окажусь я?

— Да я понятия не имею. Ты же знаешь. Она попросила кое-чего ей намешать, мне не сложно, я ей накидала, что надо. Ничего запрещенного. А что уж она там с этим делать будет, я в такие подробности не лезу никогда. Слушай, Ришка. Ситуация, конечно, вышла гадкая. И мы все теперь себя виноватыми чувствуем. Хотели вас раззадорить. Ну а вышло, как вышло. Извини.

— Я зла, как бешеная шавка в полнолуние. Умом понимаю, что вряд ли вы специально все подстроили, но не злиться не могу. Успокоюсь, поговорим. А пока мне с Анитой бы переговорить перед лабиринтом.

Но Аниту найти мне так и не удалось. На Риттера наткнулась, но разговаривать с ним не было желания. Что-то рыкнула и прошла мимо. Только слышала, как он извинялся и говорил, что не думал, что все обернется такой «жестью».

Состояние у меня, как и настроение, были боевыми, поэтому, когда настало время турнира и его второго этапа, я жаждила размяться и в пределах лабиринта выплеснуть все свои эмоции. Тем более, там будет и Анита, и Лесс… Главное, с Виллом бы не встретиться.

Глава 13. Лабиринт

Глава 13. Лабиринт

Сигнальные огни разноцветными огненными шарами взмыли в воздух, оповещая всех собравшихся о начале второго этапа турнира. Нас ждал лабиринт. Я, как и остальные несколько десятков участников стояла на небольшой платформе, которая парила над зелеными катакомбами. Над нами множеством параллельных лент зависли подвесные мосты, на которых уже собралась вся академия. Стоит нам оказаться в пределах соревновательной локации, как зрители скроются из нашего вида за магическим куполом.

Ректор говорил о важности сохранять человеческие качества в любой ситуации, об опыте и правилах второго этапа. Я же вертела головой в попытке увидеть среди участников Аниту. Лесса вот увидела, Вилла, к сожалению, тоже, но тут же отвела взгляд, а вот Анита затерялась где-то среди толпы. Или же вообще отказалась от дальнейшего участия.

— Желаем всем участникам удачи, — провозгласил ректор.

И тут же платформа, которая все это время слегка вибрировала под ногами, будто затихла. Или это сердце на секунду замерло? Обожала этот момент. Только ради него стоило принять участие в турнире.

Миг, и поток воздуха подбрасывает меня в воздух, словно я стрела, спущенная с тетевы. Подхватывает вихрь, который раскручивает участников над лабиринтом. Ощущение, что ты вот-вот разобьешься, что сердце от страха и адреналина взорвется прямо в груди. От переполняющих эмоций невозможно вдохнуть. И когда весь мир смазывается перед глазами, тебя бросает вниз с огромной скоростью. Так, будто ты превратишься в лепешку, когда встретишься с землей. Но перед ней внезапно встряхивают, приводя в чувства, и аккуратно опускают. Главное, в этот момент сдержать трусливый визг. Вот как те самые, которые раздались с одной стороны от меня. Совсем рядом. Теперь я знаю, где искать первую жертву. Ведь игра началась. Впереди полтора часа беготни по лабиринту. И в следующий этап пройдут лишь те, кто останется на ногах в этом.

Только что макушку припекало яркое солнышко, а через секунду над головой сомкнулись густые облака, сквозь которые невозможно было ни разглядеть зрителей, ни услышать. Теперь вокруг были только зеленые стены, лица иногда касался ветерок, который приносил не только запахи, но и звуки. Его направление могло измениться в любую секунду, поэтому необходимо быть осторожной.

Сейчас, в первые 10–20 минут соревнования четверть участников окажутся в числе выбывших, а потом начнется самое интересное — выслеживание, схватки более опытных и сильных.

Девушка, которая оказалась столь неосторожной при приземлении и вскрикнула, нашлась быстро. Она вздрогнула, когда я вывернула из-за угла и даже вскинула руку, чтобы ударить, но не успела. Парализатор — с виду стеклянный шар со светящимися синими прожилками — уже летел ей прямо в грудь. Слабенький заряд магии, который я в него вкачала не принесет девушке вреда. Как и водяные нити, которыми она оказалась опутана, стоило мне взмахнуть рукой. Над ней тут же появилась воронка света. Я лишь пожала плечами и развела руками в ответ на ее ошалевший взгляд. Обидно, да. Вот так вылететь даже не покинув закутка, в который закинули организаторы. Но что делать?

Свет вспыхивал над лабиринтом все реже. Те, кто оказывался сильнее в схватке торопились покинуть место событий, ведь сигнальные воронки для организоторов — это еще и приманка для участника. Значит, где-то рядом соперник. Отсидеться в стороне не удастся никому. Ведь от количества выбитых тобой в этом этапе будут зависеть и некоторые привелегии в следующем. Например, те, кто окажется в первой пятерке по количеству схваток, в которых выстояли, сможет выбрать себе соперника из оставшихся на магический бой. Или получить какой-нибудь артефакт, или нечто особенное, что может пригодиться в следующем этапе. В общем, те, кто послабее старались обходить стороной сильных соперников, чтобы выстоять, а те, кто посильнее — заботились о количестве.

Время незаметно бежало вперед. А я медленно двигалась по закоулкам, выстроенным преподавателями. Однажды, сделав шаг, услышала едва различимый щелчок слева. Прыжок, кувырок, все волосы в пыли, а я наблюдаю за тем, как в том месте, где секунду назад была я, появляется ожившая лиана. Она мгновенно скручивается, резко возвращается на место, а из-под земли появляется парализатор. Неприятно. Если бы я не успела среагировать, то лежала бы уже на земле с зафиксированными лианой ногами и глядела бы в небо.

С каждой минутой конец второго этапа становился ближе, а азарт все сильнее.

Сердце колотится где-то в горле. От адреналина, который бурлит в крови, дрожат руки.

Но водный шар приятно холодит кожу. Подбросила его и ловко поймала. Так, вот и наш гость. Тихий, едва уловимый шорох можно было бы и пропустить. Но у меня слишком тонкий нюх. Прежде, чем его услышать, я его почуяла. На лице расцвела коварная улыбка. Спина напряглась. Я отлепилась от зеленой мягкой стены лабиринта и приготовилась к броску. Секунда, две и… Прыжок, сбросила с руки приготовленный шар в удивленного Далласа и следом запустила парализующую сеть, которая в одно мгновение спеленала огромного парня. Только глаза его сверкали яростью под светящейся мягким голубым светом сеточки.

— Я не забуду твое лицо, Касс, — прошептала ему на ухо и сдавленно хохотнула. Не сдержалась. Его вытянутая физиономия до сих пор стояла перед глазами.

Над парнем появилась воронка света, оповещая организаторов игр о выбывшем.

— О, мне пора уматывать, — хмыкнула я и пружинящим шагом поторопилась свалить с этого места. Остальные участники, которые еще носились по лабиринту, вышибая противников, прекрасно знали, что там, где есть поверженный, где-то по близости ошивается и тот, кто его поверг. Так что, незачем задерживаться.

Хорошо, что ветер хоть немного разбавлял гнетущую тишину лабиринта. Звуки трибун давно остались позади. Из двенадцати участников, вошедших в лабиринт с разных концов, по моим подсчетам, оставались пятеро. И я среди них. Уже это вызывало на лице победную улыбку. Папа будет мной гордиться. Наверняка и Кир, где-то рядом бегает. Он два года подряд становился победителем. Не думаю, что и в этом году традиция будет нарушена, но побороться все равно стоит. Такой адреналин! Кайф.

Я шла с подветренной стороны. Прислушивалась и принюхивалась. Оборачиваться не спешила. В звериной шкуре я, конечно, сильнее и быстрее, но и доступ к магии у меня закрыт. Нет уж, такого преимущества я своим соперникам не дам. Повинуясь мысленному приказу, по руке заструилась вода, сплетаясь в плотную плеть. Такой и убить можно, если силу не рассчитать. Я однажды видела, как такая плеть одним ударом кости ломала. Бр-р, жуткое зрелище. Я, конечно, никого убивать не собиралась, а вот вырубить кого-нибудь — запросто. Таковы игры.

Так, стоп. А это кто у нас? Задрала нос и потянула воздух. Непонятно. Плохо. Запах едва различимый и как будто далекий, но чуйка меня никогда не подводила — рядом он. Сердце не зря так подпрыгивает в груди. Я знаю только одного, кто всегда умудрялся задурить мне голову и обвести вокруг пальца. И вот с ним я встречаться боялась. Опасно. Он меня в бараний рог скрутит за пару секунд. У-у-у! Ненавижу. И сбегать некуда. Позади только длинный-длинный прямой коридор.

Сжала зубы. Воздух задрожал вокруг меня от всколыхнувшейся энергии. Это от переизбытка эмоций. Выдохнула со свистом сквозь зубы. Мой коридор перпендикулярно упирался в другой. И в том, справа, медленно приближался он. Вжалась в зелень у самого «выхода». Вокруг меня даже листья заблестели от влаги. Это же надо было так вляпаться, Аринка. Но делать нечего. Лучше с боем проиграть, чем позорно сбежать и всю оставшуюся жизнь слушать его насмешки. Убила бы, скотину, будь он из другой семьи. И как у таких хороших людей могло родиться это чудовище?

Все, нет времени на раздумья. Пора.

Выскочила из-за угла, когда он был уже в трех метрах от меня. Удивлен? Самую малость. Но я отмечаю это лишь краем сознания. Размах, щелчок, с которым плеть рассекла воздух, и ее конец обвивается вокруг его огромной руки, в которой тут же тухнет воздушный энергетический шар.

— Кис-са, — шипит он сквозь зубы, видимо, надеясь, что его убийственный взгляд подействует. Ха, да у меня иммунитет с годами выработался. Я и сама ему такой вернуть могу.

— Попался, ко-тик, — в тон ему отвечаю я, дергаю на себя плеть, приготовив во второй руке водяные иглы. Убить не убьют, а к земле пришпилят намертво.

Но этот памятник самому себе даже с места не сдвинулся, сколько бы сил я не прилагала. А он так самодовольно лыбится, что хочется ему по роже надавать. Ой, да это же самое заветное мое желание. Кажется, я даже несколько раз претворяла его в жизнь. Ну так, пару десятков раз. Почти при каждой нашей встрече. Он бесил меня неимоверно. А после его подлости, злость при одном упоминании о нем вскипала во мне так, что крышечка подпрыгивала, снося все барьеры и запреты.

Р-раз, и он дернул руку на себя, да так резко и сильно, что я и пикнуть не успела, и плеть не выпустила, и через мгновение мой нос ощутимо встретился с его каменной грудью. Да и вся я приложилась не слабо. И тут же оказалась в стальном захвате его ручищ.

— Попалась, киса, — прошептал он и сунул свой длинный нос к моей шее.

Р-р-р. Рычание вырвалось непроизвольно. Терпеть не могу, когда эти кобели доморощенные к моей шее тянутся. И ведь он знает об этом, но специально делает. Но я уже взяла себя в руки. Плеть растаяла, иглы тоже. Но злость плеснула на руки чистую энергию. Удар в грудь, усиленный магией, и мой слух ласкает сиплый выдох. Лучшая музыка для ущемленного самолюбия. Он отпустил меня. Так-то, котик! Следующий удар по лицу заставляет его не просто отступить, его голова только чудом осталась на месте, откинувшись назад. Но я-то знаю, что он живучий, гад ползучий, поэтому, отскакиваю и тут же отправляю в него рой игл. И он, к моему сожалению, врезается в выставленный щит и стекает лужицей у ног парня. Быстро очухался. Жаль. Зато от улыбки не осталось и следа! М-м, прелесть.

— Стой на месте, — тихо и угрожающе произносит он. А сам словно заледенел. Весь напряженный, злой, глаза золотом звериной сути засверкали, волосы черные, как сама ночь, в разные стороны растрепаны. А в руке. Ой-ей! Он что с ума сошел? В руке смертельное оружие. Темный воздух. Черная клубящаяся субстанция, которая убивает мгновенно и без вариантов при соприкосновении со своей жертвой. Я, конечно, понимала, что его разозлю, но с ума-то сходить зачем?

— Эй, не дури, — осторожно начала я и сделала крохотный шаг назад. — Ты чего? Это же игры всего лишь.

— Стой на месте, — рыкнул он так, что моя волчица была готова пригнуть голову к земле. Нет, она давно признала в нем сильнейшего, но сейчас стало особенно страшно.

— Убьешь меня и будут проблемы, ты же понимаешь, — попыталась вразумить его я, и тут же замерла. Похолодела и взглянула на него огромными глазами. — Или, — голос осип и не слушался. Даже руки опустились. — Это ты? Все это время? Но почему? — такого я ожидать никак не могла. Мы враждовали, но он из тех, на кого бы я никогда не подумала.

— Дура, — сплюнул он зло, и даже губы приподнялись, намекая на угрожающий оскал. Взмахнул рукой и запустил в меня этой черной клубящейся гадостью. После нее ведь только почерневшее тело и останется. Духи! Как обидно!

Но буквально перед самым моим лицом, когда я в отчаянной попытке вскинула щит, в который вбухала все свои силы, Вилл ударил в собственное заклинание воздухом. Оно рассыпалось, огибая щит темными осколками и устремилось мне за спину. Только в щит все же что-то ударилось. Послышался вскрик, на который я обернулась. И замерла с открытым ртом. Уши резанул визг, который вскоре сменился на хрип. А я так и стояла, не в силах пошевелиться. С каким-то отстраненным спокойствием и непониманием наблюдала за тем, как по земле катается Анита. А над ней вьется рой черных магических мошек, в которые превратил свое заклинание Вилл. И они впиваются и терзают девушку, оставляя красные следы-ожоги. Я даже не сразу услышала, как взвыли сирены и воздух над нами загорелся красным светом.

— Уходи, — прорычал Вилл.

Я едва не втянула голову и не рванула со всех ног подальше от освещенного красным места. Отчего вдруг такая реакция, кто бы объяснил, наверное, от шока. Или от неожиданности. Уж очень угрожающе прозвучал голос Вилла. Аж дрожь по телу прошла. Только я не собиралась никуда уходить. Я хотела получить ответы. Что вообще это было?! И какого, собственно, хрена происходит с Анитой? Почему она так поступила? Головой пристукнутая! Девушка же уже не кричала, сипло скулила. Ее лицо и руки покрылись красными пятнами и волдырями. Отвратительное жужжание смертельно опасных магических мошек раздражало и вводило в какой-то необъяснимый ступор.

Мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем появились два преподавателя.

Вилл тут же развеял свою магию, когда появились мужчины.

— Применение запрещенной магии студентом Виллом Дилларом и студенткой Анитой Триш, — мужчина с планшеткой в руках обернулся ко мне, прищурился, — студентка Грогас, вы можете быть свободны и продолжить участие в турнире.

— Нет, — вызывающе вздернула подбородок, глядя при этом на Вилла, который откровенно зло скалился на меня. — Тут на меня покушались, я не собираюсь оставаться в стороне, — я блефовала, но говорила уверенно. Вилл, получается, целился не в меня, а что делала Анита — я и вовсе не имела понятия.

Но член комиссии кивнул, предупредил, что в таком случае мне придется выбыть из числа участвующих в турнире добровольно. Я это понимала. Но то, что творилось вокруг меня в последнее время волновало гораздо больше, чем турнир. Ничего, в следующем году наверстаю.

Уже через пару минут мы покинули пределы лабиринта, где участники продолжали биться за возможность пройти в следующий тур. Мы же оказались в ярко-освещенной комнате. Разница в освещение была настолько сильной, что как только нас выбросило магией воздуха из лабиринта, пронесло мимо трибун и забросило в это помещение, я не могла открыть глаза. Слезились. И только проморгавшись и привыкнув к свету, поняла, что тут были и лекари в зеленых халатах с листьями на груди, которые тут же засуетились вокруг Аниты, и два человека в форме из органов правопорядка, и несколько наших преподавателей.

— Девушке нужна срочная помощь в более подходящих условиях. Она жива, но слишком сильные повреждения. И еще… — пепельноволосый мужчина пожевал губу, задумчиво нахмурился и снова вскинул руки над Анитой. — Есть какое-то странное вмешательство. Не понимаю. Она истощена.

Аниту забрали. Она уже не стонала и вообще едва подавала признаки жизни. Только дыхание угадывалось, стоило присмотреться повнимательнее. Рваное, прерывистое… Но она дышала.

— Грогас и Диллар, — хриплый низкий голос коренастого мужчины в форме разрезал тишину, — эти фамилии слишком часто звучат в последнее время в нашей структуре.

— Сама в печали, — тяжело вздохнула и рухнула на один из стульев. Потерла виски, в голове начинала пульсировать боль. И очень хотелось пить.

— Насколько я вижу из протокола, — он всмотрелся в планшетку, которую передал один из преподавателей, — вы, Грогас правил не нарушали и заклинания высшего уровня опасности не применяли, в отличие от вашего друга.

— Не применяла, — кивнула я, — но была уверена, что этот, как вы выразились, друг направит заклинание на меня. А он отправил его в подругу. И что его побудило, хотела бы я знать. А в связи с некоторыми обстоятельствами, у меня есть причины предполагать, что и его жесткие действия были неспроста, и она ваяла за моей спиной что — то недоброе.

— И каковы же причины?

— Ой, а давайте сначала Вилла послушаем, за что он так отхреначил Аниту, и почему она вообще осталась живая, — быстро перевела стрелки на «друга». — Может, я вообще наговариваю и зря на девушку. Может, этому волку уже пора прививки от бешенства курсом ставить. Он в последнее время не очень адекватный, — скривилась и отвернулась, чтобы не встречаться взглядом с Виллом.

Мне отчего-то было крайне некомфортно находиться рядом с ним. Будто что — то зудело в загривке. Возможно, просто неловко было после того, что случилось на вечеринке. Но я скорее испытывала какой-то трепетный страх, нежели стыд. И злость. Злости было много. И даже моя волчица была в крайне возбужденном состоянии. Рвалась наружу, и я с трудом ее сдерживалась.

— Что ж, — прищурился следак, — оставим пока этот вопрос. Аритр Диллар. Мы все ждем ваших объяснений.

Глава 14. Странности

Глава 14. Странности

— Будем считать, что нападок в свой адрес я не заметил и этот момент мы опустим. — С удивительным и совершенно не присущим ему спокойствием проговорил Вилл, даже не глядя на меня.

Вот, как реагировать на подколки, хамство, подставы и подлянки от Вилла, я знала, а что делать, когда он ведет себя настолько нетипично… Меня буквально вышибло из каллеи. А волчара тем временем невозмутимо продолжил, открыто и уверенно глядя в глаза сотруднику правопорядка.

— Шел по лабиринту. Столкнулся с Грогас. Судя по стойке и взгляду, она знала, что я появлюсь и ждала. Уж не знаю, где было в тот момент ее хваленое чутье и нюх, но отчего — то стоящую позади нее Триш она не заметила.

Поморщилась. Вот уж точно, хотела бы я знать, как это я так умудрилась прозевать появление Аниты. Видимо, уж слишком сильно сосредоточилась на Вилле и его запахе.

— Что происходило дальше? — поторопил следак Вилла.

— Пока Грогас готовилась сражаться со мной, Триш, не обращая ни на что внимания, разворачивала очень любопытную сеть. В основе запрещенный на турнире так называемый «Дурман». Он не убьет, но последствия всегда разные — потеря памяти, помутнение, кто-то и с ума сходит. Но, думаю, Грогас хотели именно убить. Дело в том, что Триш всегда увлекалась артефакторикой. И прежде, чем спустить «Дурман», она накачала его энергией из трех усилителей, если я не ошибся, соединенных в сеть.

— Вы уверены? — следак был удивлен, как и я, в общем-то.

Использовать усилители можно. На турнире слабенькие. Их никогда не соединяют в сеть, я вообще не уверена, что это возможно. Потому что, если требуется много дополнительной энергии, то делают большой накопитель в усилителе. И используют их один за другим, а не в связке.

— Не совсем. Времени, как понимаете, для оценки было не так уж и много. Счет шел на секунды. Я попытался остановить Триш, но она не реагировала. А если бы спустила заклинание, думаю, зацепило бы и меня.

— И вы решили использовать «Темный воздух»?

— Да, — пожал плечами Вилл и отвел взгляд.

— Да не простой, а какой-то навороченный, — протянула я. — От которого почему-то не дохнут.

На меня недовольно посмотрели оба мужчины. Ну что вы, что вы. Подумаешь, влезла в разговор. Вообще молчу. Уши только развесила и внимательно слушаю.

— Почему в этой ситуации вы решили не просто обезвредить параллизатором противника и дождаться комисси для дачи объяснений, а использовали смертельное заклятие. Которое, кстати, как правильно подметила Грогас, почему-то не убило Триш, но заставило мучаться. И неизвестно, как отразится на ней в дальнейшем.

— Не знаю, — криво усмехнулся Вилл, отчего я едва успела свою челюсть поймать на подлете к полу. Что значит, он не знает? Что вообще с ним происходит? — Не знаю, почему именно это использовал. Не думал в тот момент, нужно было спасать себя, — бросил мимолетный взгляд на меня. Ну да, конечно, не меня же. — Это пришло в голову первым. А отец давно научил меня этому трюку. Если в центр клубящейся сферы ударить чистой энергией, то заклятие рассыпется на «осколки». И нужно будет только задать цель. Это может и убить при длительном воздействии. А если не убьет, то доставляет массу неприятных ощущений. Болезненных, мучительных, невыносимых. В тот момент, когда я увидел Триш и понял, что она собирается сделать, был в ярости. К тому же, у меня и без этого были причины злиться на эту студентку, а тут еще и такая подлость. Сделал то, что сделал. Могу предстать перед Судом Духов, чтобы подтвердить, что цели убить Триш не имел, действовал на инстинктах и по обстоятельствам.

— Ваше рвение похвально, — хмыкнул следак.

У меня при воспоминаниях о рое черных мушек, жалящих кричащую девушку мурашки побежали по телу. Зрелище ужасающее. У меня от воспоминаний кисть огнем загорелась и зачесалась. Неужели, зацепило? Просунула руку под рукав и почесала. Это принесло облегчение, но не надолго. Ладно, потом посмотрю, что там с моей рукой.

— И почему, Грогас, по вашему мнению Триш пыталась вас убить?

Пожала плечами. Сложный вопрос. Я не могла даже представить причину, по которой она могла на это пойти. Кроме, пожалуй… Подняла взгляд на Вилла и скривилась.

— Может, ревность? — нехотя выдавила из себя. — Мне кажется, она в этого была влюблена и посчитала меня помехой.

— Но если вы правы, то покушение на ярмарке — не ее рук дело? Ведь тогда мог пострадать и сам Диллар.

— Покушение? — нахмурилась. — Не, не могла она. Не верю. Ей такое не по силам. И вообще, — потерла лицо ладонями, запустила пальцы в волосы и прикрыла глаза. — Я даже представить не могу, кто за этим стоит. И почему Анита так поступила. Домой хочу. Подальше от этой грязи.

На душе стало так гадко. И вновь обидно за себя. Я эту тихоню буквально под свое крыло взяла, с друзьями познакомила, со всей своей душой. А она мне «Дурманом» в спину. За что? Неужели, я настолько плохо в людях разбираюсь, что не смогла разглядеть за этой немного замкнутой, скромной маской нутро с подлостью и завистью? Обидно. Прямо до слез обидно. И снова желание скрыться от всех и не видеть никого. Хоть не вылазь из дома. Постоянно кто-то грохнуть меня пытается. Я так скоро начну собственной тени бояться.

Дома я обнаружила, что рука моя правая в очень плачевном состоянии. Но прежде чем я смогла добраться до ванной, пришлось отбиваться от взволнованной мамы, которой уже кто-то сообщил, что на меня вновь покушались. Мама убивалась и рвала волосы на голове так, словно покушение все же имело успех, а я, целая и невредимая, которая стояла перед родительским взором — мало утешала горюющую разгневанную и переживающую мать. Она обещала «разнести к чертям собачьим эту шарашкину контору», что означало — академию ждут непростые времена, благодаря маме. Говорила, что «собственными голыми руками разорвет зарвавшуюся обезумевшую девчонку на тысячу клочков». И многое другое. Наконец, когда поток угроз иссяк, я была осмотрена, ощупана, мама, нервничая, оббежала всю квартиру на несколько кругов, и я уверена, могла бы установить рекорд скорости по бегу с препятствиями, она остановилась напротив меня, сжала кулаки и абсолютно ровным, неподразумевающим возражений тоном сказала потрясающую вещь:

— Ты не выйдешь из дома, пока не найдутся виновные во всех покушениях или не подтвердится, что это сделала Триш.

— Ну знаешь ли! — задохнулась я от возмущения. — Может, мне тут до собственных похорон сидеть взаперти?

— Если это поможет отсрочить твои похороны, значит, будешь сидеть. Я сказала!

Вот эта фраза последняя, конечно, шикарнейший из аргументов в мамином арсенале. Лучше него было только «потому что». Обычно, применялись они тогда, когда мама объяснять ничего не собиралась или не могла, но и решение свое менять не собиралась ни за что и никогда. Но в этот раз и я сдаваться не собиралась. Знала, если дам слабину, мама в лепешку расшибется, но хрена с два выпустит меня из дома.