Сердце Отроч монастыря

– Гениально! – искренне восхитился Реставратор. – Это отличная версия, Дан! И… дети мои! – хозяина дома явно осенила какая-то мысль. Он даже вскочил со своего кресла. – Мы же имеем возможность это проверить!

– Как? – Ева опять слегка нахмурилась.

Девушка хорошо знала старого мага и предполагала, что его новая идея может легко быть связана с риском.

– У нас же есть новый труп! – совершенно радостным тоном воскликнул Реставратор.

– К сожалению, – напомнил ему Страж.

– Да-да, – старый маг не очень обратил на это внимание. – И сын Главы Гильдии прошел однозначно дальше сына моего друга! А значит, мы можем его исследовать!

– Он сейчас лежит в морге, – напомнил Даниил суховато. – Причем в морге для смертных. И возможно, вскрытие уже провели.

– Пусть так, – отмахнулся старый маг. – Нам не нужно само тело. Лишь его одежда!

– Она у следователей человеческой полиции, – напомнил Страж.

– И что? – искренне удивился Реставратор. – Вы, Дан, сможете узнать через местных своих коллег, где конкретно лежат вещи. А дальше… У нас есть Ева!

И старый маг игриво подмигнул девушке.

24 апреля

Тверь, улица Шмидта

около пяти часов утра

Даниил и Ева стояли посреди просторной и совершенно пустой комнаты. Здесь пахло краской, каким-то растворителем и явно пережаренной совершенно не аппетитной едой. На полу вповалку спали шесть человек, гостей города откуда-то с юга.

– Я усилила их сон небольшим заклинанием, – тихо вполголоса сказала девушка Стражу. – Не хотелось бы, чтобы кто-то из них случайно нас увидел.

Она чуть заметно весело улыбнулась.

– Я просто поражаюсь на то, сколько в вас энергии и азарта, Ева, – заметил Дан чуть смущенно. – Мы спали всего несколько часов, и по моим личным ощущениям это было печально давно. А еще за одну ночь мы проникаем тайно уже во второе помещение! Хотя… за первый такой визит в местное отделение полиции мне все еще немного стыдно.

– Не волнуйтесь и успокойте свою совесть, – безмятежно посоветовала маг. – Мы же не украли ничего ценного. Только небольшой клочок от лохмотьев. Зато через три-четыре часа мы будем знать все о лабиринте под монастырем. А тут… Пока в этом доме вообще нет хозяина, а о рабочих я позаботилась. Мы ничего не нарушаем. Здесь, я имею в виду.

– Но лучше поторопиться, – решил Дан. – Вот фотографии, которые сделал местный Страж.

Он передал ей свой смартфон. Ева уважительно хмыкнула, осматривая новейшую модель аппарата. Мир смертных шел по пути развития технологии, а не магии. Но так как Избранные жили среди людей, они с удовольствием пользовались изобретениями «соседей».

– Качество фото просто отличное, – оценила девушка, листая снимки и внимательно вглядываясь в каждый из них.

Вот оно! Приятно, что Глава Гильдии не стал следовать старым традициям.

– Я нашла место перехода.

Дело в том, что обитатели Волшебного мира легко могли жить сразу в нескольких реальностях. Чаще всего они выбирали себе для существования этот мир, а свои тайные комнаты или сокровищницы помещали в других, параллельных ми-рах.

Так, вампирские кланы по традиции прятали свои «гнезда» в иных измерениях, так же часто поступали и стаи оборотней, перенося из этой реальности свою штаб-квартиру в иной мир. Маги и ведьмы предпочитали прятать от смертных и других Избранных в параллельных действительностях свои сокровищницы или рабочие кабинеты. Нужно было лишь оставить в своем жилище одно конкретное место, где удобно встраивать портал. Старое поколение магов, пережившее Советский Союз, устраивало входы в тайники традиционно в кладовках своих квартир. Ева не стала рассказывать своему спутнику, сколько раз ей приходилось проникать в чужие тайные места из таких кладовок.

Но семья Главы Гильдии поступила иначе. Вход в их с сыном тайные владения начинался прямо из гостиной.

– Здесь была зеркальная панель, – заметил Дан, рассматривая фотографии.

– Тоже традиция, – усмехнулась Ева. Маг изучала стену, легкими движениями водила по ней руками. – Вы наверняка слышали, Дан, что у смертных существует множество поверий, связанных с зеркалами. Они опасаются отражающих поверхностей, даже верят, что в зеркале отражается иной мир. Правда, в их понимании это мир смерти.

– Отголосок той самой традиции? – догадался Страж. – Потому что Избранные предпочитали строить порталы через зеркала?

– Все верно, – несколько задумчиво подтвердила девушка. – Тут точно не единожды открывали портал. Можно сказать, след еще теплый. Его легко можно восстановить. И как я понимаю, там даже нет какого-то защитного механизма. Нет даже коридора Междумирья.

Междумирьем, как нетрудно догадаться, называлось пространство между реальностями. Это некое пространственно-временное понятие, темный портал, где не было никаких энергий. Ни жизни, ни магии – ничего. Путешествие по Междумирью могло стоить смертному жизни.

Избранные тоже с трудом пересекали это недружелюбное пространство. Потому что Междумирье вытягивало из своих гостей и ту же магию, и жизнь. Даже самый сильный и опытный представитель любой касты Волшебного мира мог пройти в Междумирье не более тридцати-сорока шагов.

Зато многие Избранные окружали свои тайники несколькими метрами этого опасного пространства, чтобы затруднить возможным нежеланным гостям переход.

Но Глава тверской Гильдии лекарей этого не сделал. Ева понимала, что это означает отсутствие в тайнике чего-то по-настоящему важного.

– Местные Стражи сказали, – заметил Дан, – что семья Главы Гильдии проживала в этом доме с момента его постройки. Это лет сорок уже. И вообще, Глава человек привычки, как о нем тут все отзываются.

– Отлично, – обрадовалась Ева. – Тогда можем спокойно открывать.

И она прошептала нужное заклинание.

Это выглядело сказочно и очень красиво. Сначала будто бы бывшее здесь ранее зеркало пошло рябью, потом наполнилось радужными всполохами и искрами, и только после этого в середине этого пространства начал понемногу раскрываться проход. Будто на окне, покрытом изморозью, появляется маленькое круглое чистое отверстие. А потом оно растет, открывая вид на уютную комнату, где стоит широкий массивный антикварный рабочий стол с витыми ножками-столбиками, за ним кресло с высоченной спинкой, обитой красным бархатом и с позолотой по самому верху. И еще видны корешки книг на полках, тянущихся вдоль стен. И все это будто вдалеке, за небольшим сумрачным коридором. Но по краям прохода еще остается радужный блеск, напоминающий о сказочном чуде.

– Красивое заклинание, – как-то тепло и немного восторженно прокомментировал Страж.

– В Академии на занятиях для начинающих артефакторов, – по голосу мага можно было понять, что она польщена словами своего напарника, – нам дали начальную формулу, составляющие и научили делать расчеты. И каждый из нас должен был сам для себя составить открывающее заклинание. На самом деле сейчас их у меня более десятка, на разные случаи жизни. Но вы правы, мне тоже нравится, когда секреты открываются так… эстетично. А еще я оказалась права. Проход безопасен.

И она первой шагнула в далекий кабинет.

Там, на той стороне портала, комната оказалась довольно просторной. И столов тут стояло два. В одном кабинете работали и отец, и сын. Здесь были журналы, гримуары, чертежи… Конечно, не такие, как в Сухаревой башне. Намного более современные, и на стенах не висели старинные карты неизвестных земель, не было тут и макетов таинственных изобретений. Зато были пустые полки, где раньше явно хранилось что-то обладающее магией.

– Похоже, здесь был не только кабинет, но и лаборатория, и склад, – заметил Страж. – Вон там в углу полный набор для изготовления зелий.

Ева кивнула, рассматривая издали реторты, перегонный куб, бутыли под зелья и прочий инструментарий.

– Я думаю, – заметила она, – раньше эта реальность была создана дальше от обычного мира, но так как им приходилось бывать тут часто, хотя бы чтобы приносить пациентам лекарства, они со временем приблизили кабинет к квартире, стерев границу Междумирья. И… похоже, тут нет ничего такого, что могло бы нам помочь. Только книги и ингредиенты для их ремесла.

– А следы какой-то иной магии? – Дан чуть прикрыл глаза, будто прислушиваясь к ощущениям. – Нет, вы правы. Тут пусто.

– Или не совсем… – девушка изучала книги на полках. – Боюсь, нам с вами придется вести поиск вручную, буквально обыскивая полки, шкафы и ящики столов. Если что и осталось, то не магия, а только знания. Ищем все, что может показаться хоть немного необычным, не касающимся их ремесла и Гильдии.

– История Твери… – Дан перелистывал книгу. – И тут же рядом «Сказание об Отроч монастыре».

– Это легкодоступные книги, – решила Ева. – Хотя уже что-то. Все же их интересовала наша тема. Ага! У меня тут… за книгами небольшой тайник… или так, закладка… Странно.

Девушка вытащила с заднего ряда книжной полки старинную Библию.

– Это век семнадцатый, – определила она.

– Зачем она здесь? – удивился Даниил.

– Ну, обычно, – стала рассказывать маг, параллельно открывая книгу на последних страницах, – В таких Библиях оставляли последние листы под генеалогическое древо семьи. Сюда записывались даты рождения и смерти…

– Глава вел такие же записи? – недоверчиво осведомился Страж. – Только ему чуть больше двухсот… Эта книга старше его. Или там есть и его предки? Семейная реликвия?

– Просто семейная Библия, – Ева читала имена на последнем листе. – Только… другой семьи. Это книга из дома Бельских…

– Бельских? – Дан подошел ближе. – Тех, которые Скуратовы-Бельские?

– Именно так, – маг закрыла книгу и решила взять ее с собой. – Только что в Твери делает родословная Малюты, который был тут чуть ли не единственный раз в жизни? Или не один раз? Может… он как-то связан с монастырем? Я имею в виду, он что-то искал здесь, уже после своей смерти в мире смертных, тогда и убийство митрополита могло быть не случайным…

– А еще можно вспомнить, – предложил Страж. – То, во что верит Реставратор, во что верил его погибший друг, а возможно, и сам Глава Гильдии. Кто-то посылает магов в подземелье. Кто-то из семьи Скуратова?

– И его кольцо, убившее молодого вампира… – задумчиво дополнила Ева. – Хорошо. Пока мы не знаем ответов, но… Давайте посмотрим, что еще тут есть.

– Я как раз тоже кое-что нашел, – Дан протянул ей небольшой портрет.

Эта миниатюра была выполнена на куске дерева, как когда-то писали иконы. Только портрет был явно светским. С него смотрела молодая девушка, чуть мечтательная и какая-то отчужденная. Судя по ее одежде и прическе, незнакомка жила где-то на границе XVI и XVII веков. Лицо круглое, черты крупные, но изящные, глаза большие, чуть прищуренные, взгляд умный и немного грустный.

– Она явно принадлежала к знати, – заметила Ева. – Украшения, отделка на костюме… Подписи автора, конечно, нет.

– Как сказать, – Страж перевернул портрет.

Сзади, по доске, обычными чернилами перьевой ручкой было выведено «Елена Бельская».

– Младшая дочь Малюты, – поняла маг. – Все это очень странно. Нам нужно больше знать об этой семье и… Смотрите!

Девушка протянула портрет Стражу. Внизу, на обороте была еще одна, более древняя подпись: «Выполнено по заказу Б.К.».

– Только инициалы, – Ева осторожно провела пальцами по подписи. – Остальное не просто стерто, а вытравлено с помощью магии. Причем очень давно… Конечно, я попробую это восстановить… Есть такое зелье. Но мало надеюсь на результат. Надо больше узнать о самом Малюте, его семье… Надо сделать запрос в архивы в Москву. В Библиотеке наверняка есть родовые списки.

– Но там только Избранные, – напомнил Дан.

– Именно это нам и нужно проверить, – уверила его артефактор.

– Тогда я еще сделаю запрос о том, являлся ли Глава Гильдии частью этой семьи, – решил Страж. – Тогда было бы понятно, почему у него есть эта Библия и этот портрет. Может, он потомок Малюты. И тайна Отроч монастыря могла быть спрятана в их личных бумагах…

– Не нужно делать такие запросы, – улыбнулась Ева. – Вы сами сказали: Библия. Я только что просматривала родовое древо на ее последних страницах. Там нет Главы. Но зато могу указать вам на интересный момент. Там вообще не указана ветвь родни по линии самой Елены. Зато аккуратно вписаны все Избранные и смертные по линии ее сестер. Вопрос только в том, кем была сама Елена.

Даниил кивнул, подтверждая важность ее вопроса, на который пока не было ответа. И они продолжили поиски.

– Вроде бы больше ничего, – сообщил Страж через некоторое время. – Я думаю, если бы у самого Главы или у его сына были бы какие-то материалы, они унесли их с собой. Здесь могли остаться только незначительные детали. К ним могу причислить биографию Ивана Третьего Великого. Странно, что эта книга хранится здесь, в тайной ком– нате.

– Странно, – согласилась маг. – И еще… тут несколько исторических списков на греческом… И опять же биография Константина Одиннадцатого, византийского императора. Конечно, у русского царского дома давняя связь с византийским троном… Но… Пока я не понимаю, к чему это в нашей истории.

24 апреля

Тверь. Дом в Затверечье

14.00

Они снова встретились в уютной столовой дома Евы за ранним обедом. Их ночной поход завершился где-то в начале седьмого утра. Кроме старой Библии, портрета Елены Скуратовой-Бельской и новых вопросов, Ева и Даниил ничего с собой не принесли.

Поспав часов пять, они на скорую руку позавтракали и разошлись по комнатам.

Маг просматривала необходимые ей данные в своей библиотеке, Страж обосновался в гостиной, где общался по телефону с коллегами, собирая нужные сведения.

– Я сделал запрос, как вы и просили, – неторопливо поедая грибной суп-пюре, сообщил девушке Дан. – По семье Бельских-Скуратовых. И нашел много интересного. О самом Малюте мало что известно было при его жизни в мире смертных. Он из небогатого польского рода. Шляхтич, пришедший на Русь в услужение. Даже не он сам, а его отец. Малюта, а звали его по-настоящему Григорий Лукьянович Бельский-Скуратов, не создавал опричнину. Он начал служить в ней в весьма низком чине. Но он был Избранным, а потому, как это часто бывает, легко и быстро поднялся по этой древней «служебной» лестнице. И выбирал он себе еще те должности. Сначала пробился в отряд опричников, кто отнимал нажитое у попавших в немилость бояр. Потом в 1569 году стал работать в некоей тайной полиции по делам политической измены. Малюта быстро прославился своей почти собачьей преданностью царю и садистскими наклонностями. Таким его запомнили и в Волшебном мире.

– Из тех редких рассказов, какие я о нем слышала, – заметила Ева. – Из воспоминаний тех, кто его знал, выходит, что он был очень кровожаден, фанатичен и… попросту безумен. Хотя в мире смертных Малюта вроде бы был более сдержан и хитер.

– Все верно, – согласился Страж. – Кроме безмерной преданности царю, хотя, возможно, все-таки хорошо разыгрываемой, и полной нетерпимости к тем, кто богаче, умнее и сильнее его, Малюта славился еще и горячей привязанностью к своим дочерям. Вот это, наверное, было единственной его слабостью. И дело в том, что из четырех его дочек лишь одна оказалась Избранной.

– Елена? – тут же предположила девушка. – Самая младшая дочь. Малюта устроил старшим девочкам отличные партии. Одна стала царицей, другие две вошли в круг самых влиятельных семей государства Российского. Кроме Елены.

– Конечно, – кивнул Дан. – Это тоже распространенная практика. Вы же наверняка знаете это. Взрослые Избранные «прятали» своих одаренных детей, давая им возможность раньше перейти в Волшебный мир. Так было и с Еленой. Малюта выдал ее замуж за какого-то татарского князя. И вскоре молодые погибли. Муж – по-настоящему, а Елена – лишь для мира смертных. И вот тут-то и случилась неприятность. Когда Скуратов разыграл собственную смерть… В нашем мире дочери он не нашел. Она сбежала от него и долго пряталась.

– И это стало для него ударом, – закончила за напарника маг. – Он счел такое поведение дочери предательством, что сделало Малюту яростным и позволило ему больше не сдерживать своих пороков.

– Верно, – Дан улыбнулся и отодвинул тарелку. – Обед просто потрясающий, Ева. Спасибо. И пока мы разобрали с вами первый интересный момент нашей истории.

– Не совсем, – Ева чуть нахмурилась. – Мне кое-что кажется немного странным. Малюта был фанатично предан царю, как считается. В мире смертных. А вот в Волшебном мире он с тем же фанатизмом и яростью рвался к власти. И по поводу преданности семье… Он устроил весьма выгодные браки дочерям. Напомню, одна из них стала царицей… Все говорит о том, что все-таки и в мире людей для Скуратова власть имела очень большое значение.

– Наверное, вы правы, – задумчиво согласился Страж. – Тогда зачем ему так было нужно это почти рабское служение Ивану Грозному?

– Я маг-артефактор, – напомнила Ева. – И моя логика немного… односторонняя. Обычно я предполагаю, что какие-либо нестыковки в истории должны привести к артефакту. К тому же… Малюта был жаден. И это тоже известный факт…

– То есть, – продолжил Дан ее мысль. – Вы предполагаете, что Скуратов приблизился к царю для получения некоего секрета? Ну… В целом это очень даже может быть.

– Я также могу предположить, – маг рассуждала дальше. – Что Малюта все же получил этот секрет. И… из его дочерей только одна могла прожить долго. Очень долго по человеческим меркам. И именно ее смерть в мире людей Скуратов быстро организовал…

– Вы ведете к тому, – сделал вывод ее напарник. – Что этот самый секрет Скуратов мог передать Елене. Чтобы потом в мире Избранных забрать его обратно. И это был такой секрет, который мог дать ему власть и в новом мире… И, например, это могла быть тайна Отроч монастыря.

– Почему нет? – пожала девушка плечами. – Именно тут мы находим некие документы о семье Скуратовых-Бельских. Именно Малюта бывал в монастыре. И с нашим делом, как выясняется, связана его дочь, принадлежащая к Избранным.

– И вот тут я вам расскажу еще один интересный момент, – Дан улыбнулся немного интригующе. – Елена не просто пряталась в мире Избранных от отца. Она еще и организовала тайную войну с ним. Ведь она была боевым магом!

– Что подтверждает мою догадку! – обрадовалась маг. – Елена видит, кем на самом деле является ее отец. Она понимает, какую власть даст ему хранимый ею секрет и какой вред нанесет миру Скуратов, если заполучит эту тайну обратно. И тогда она просто отказывается передать ему это. И еще и восстает против него. Тогда причина ярости Малюты становится очень логична и объяснима.

– Дополню версию еще одним нюансом, – Дан выглядел довольным. – Не Скуратов подстроил смерть своей дочери. Похоже, она просто воспользовалась ситуацией, когда умирал ее муж. Тогда же она инсценировала и свою смерть. Сама.