Проклятье Альбаторре

В последовавшей тишине Слон прикончил третий пирожок. Поняв, что продолжения не будет, он спросил:

— Так где я могу найти инструменты?

— У Бенито.

— А где я могу найти Бенито?

— Здесь. Молодой растущий организм требует еды. По моим прикидкам, он вот-вот должен появиться, чтобы чем-нибудь перекусить. Правда, на этот раз, — сеньора Кортес посмотрела на тарелку, где сиротливо лежал последний пирожок, — ему не повезло.

— Простите, — осознал свою вину Чиро.

— Ничего страшного. Кто не работает — тот не ест.

Не прошло и четверти часа, как на пороге кухни появился юноша. Почему-то после слов про книги он представлялся Слону сутулым задохликом. В дверях же стоял смазливый парень с румянцем во всю щеку. Ростиком он не очень вышел, но мелким его было трудно назвать. Он был тонок в кости, но сложен вполне прилично. У Чиро появилась пара идей о тех книжках, которым парень уделял время, пока отсутствовал. Он явственно представил, как паренек кладет их на стол, разводит «страницы» и всовывает между ними… «закладку».

— Тетушка Мария, а почему так мало пирожков? — страдальчески поинтересовался книголюб.

— Потому что не заслужил. Вот поможешь сеньору Хонрадо починить крыльцо, тогда и приходи.

Чиро воспринял эти слова как тонкий намек: пора гостю и честь знать. Он пошел на выход, следом плелся Бенито. Пока Темный примеривался, как что чинить, паренек нарисовался с пилой, топором, стамеской и киянкой. Притащив от сарая на пару с Бенито пару приличных бревен, они принялись за работу.

— А суровая у вас тетушка Мария, — сказал он, вытирая пот со лба. — И прямая, как стрела. Что на уме, то на языке.

— Люди говорят, чужая голова — потемки, — не согласился паренек.

— Неужели сеньора Кортес не так проста, как кажется? — забросил удочку Хонрадо.

— У любого есть свои тайны, — неопределенно отозвался Бенито.

— Да брось, какие у нее могут быть тайны? Разве что секрет теста для пирожков, который она унесет с собой в могилу.

— А вот и нет! — повелся на провокацию мальчишка. — Между прочим, она каждый месяц передает в соседний город внушительные суммы. Я сам пару раз возил. Меня часто по поручениям посылают.

— Не боишься разбойников?

— Не-а. Я же не сеньор Гильярдо, от меня охранники в ужасе не разбегаются.

— А вдруг бы деньги передал не тому? Мало ли пройдох? Ищи потом, рыщи денежки.

— Как там промахнуться? Стряпчего Кабрера знают все.

— Не может быть, — как можно правдоподобнее удивился Темный. — Что может быть общего у сеньоры Кортес и стряпчего?

Бенито улыбнулся, будто ему что-то известно, но Чиро был убежден, что всё, что знал, парень уже выложил.

Ансельмо спешил, как мог. Но нужные травы, как назло, не находились. Только в седьмой по счету лавке ему удалось найти последние ингредиенты. Теперь покупки нужно было разложить. Чернокорень, царапень, жёлтицу, болотник — в сумку. Это для успокоительного «по рецепту матушки Алиты» для «безутешной и напуганной» сеньориты Каталины. Сельмо и сам бы сейчас успокоительного глотнул. Бутылочку-другую. Копытень… Паладин снял кафтан, надорвал изнутри ворот и высыпал содержание мешочка между слоями ткани. Еще четыре травки он попросил растереть в ступке до пыли, открутил набалдашник кинжала и всыпал порошок в полость рукоятки. Немного оставшейся смеси положил в тайник перстня. Паладин попрощался с травницей, вышел на улицу и, пройдя несколько кварталов, свернул в переулок и снял амулет, стирающий из памяти встречных его внешность. Теперь можно с чистой совестью возвращаться на постоялый двор, где он оставил лошадь, и ехать к Джетте.

До монастыря они добрались во второй половине дня, ближе к вечеру. Сначала достопочтенный Алейо пытался успокоить девушку. Темная, как и обещала, была безутешна, причем, из соображений безопасности, рыдать предпочитала на груди у Паладина. Пить предложенную монахом настойку Джетта отказалась, сославшись на запрет «тетушки Алиты». Потом мужчины изволили кушать. «Каталине» демонстрировать аппетит было не в роль, и слезы ее стали еще более горькими. Затем главный дароконовед Ордена святого Антонио налаживал контакт с Гешшаром. Этот пациент тоже оказался не из легких. Летели они втроем на одном на одном драконе, а вторым управлял монах, прилетевший с Алейо. Попытки разделить пассажиров не нашли поддержки у женской четверти присутствующих, хотя Сельмо мог поклясться, что без магического давления дело не обошлось. Но резерв мага небезграничен, на дракона он тоже потратился изрядно, а нужно еще запас на случай неожиданностей оставить, поэтому Алейо был вынужден смириться с компанией Паладина. По прибытию Джетта-Каталина пожаловалась на головную боль и расстройство и уединилась в комнате, так что некоторое время за ее безопасность можно было не переживать.

Проехав через единственные ворота монастыря под цепким взглядом караульных, Ансельмо заскочил к себе переодеть потную одежду и поспешил к страдалице с травами для успокаивающей настойки. Как и в прошлый раз, стучать в дверь пришлось долго. Джетта выглядела еще хуже, чем тогда. Не зря он предполагал, что монах пытался управлять ею с помощью магии.

— Держи, — Сельмо протянул напарнице перстень. В ответ на удивленный взгляд он сместил камень, открывая полость с порошком.

— Думаешь, самое надежное средство от головной боли — унция яда? — фыркнула Джетта, и на душе стало немного легче. Если шутит, значит, не всё так грустно, как выглядит.

— Этот сбор повышает устойчивость к ментальной магии и немного снимает ее последствия. Папе где-то раздобыли рецепт. У меня самого необходимости проверять действенность не было, поэтому ничего гарантировать не могу.

Темная, поморщившись, слизнула порошок из углубления.

— А поесть ты что-нибудь принес? — с надеждой спросила она, запив порошок водой из кувшина.

— Вообще, я прикупил снеди на рынке…

— И-и-и…. - предложила Джетта продолжить.

— И нести ее сюда — вызвать подозрения!

— Жаль. Прямо не монастырь, а тюрьма какая-то. Ты только сам всё до ночи не слопай.

— А что будет ночью? — настороженно поинтересовался Паладин.

— В гости к тебе приду. Буду соблазнять. — Точно, с мозгами у нее не всё в порядке. — На прогулку при луне. Нам нужно поторопиться к Гешшару, — закончила Темная, и Сельмо поймал себя на мелькнувшем разочаровании.

Ждать пришлось долго. Паладин уже даже решил, что у напарницы ничего не вышло, и лег спать, когда его разбудил шум из окна. Оставлять его открытым было не по сезону, но запирать его Ансельмо не стал. Через минуту внутри появилась тень. Луна была в первой четверти, и на улице стояла темень.

— Ты тут живой? — вполголоса спросила тень голосом Джетты.

— Еще чуть-чуть, и умер бы от разрыва сердца.

Когда девушка подошла, Сельмо понял, что она была в темной одежде с ног до головы. Лицо было замазано чем-то вроде сажи.

— Я нынче инкогнито, — пояснила Джетта и взяла со стола кусок мяса с хлебом. Откусив и прожевав, она застонала: — Вот оно, счастье! Ты — мой герой, дель Пьёро! Ты вырвал меня из лап голодной смерти!

— И теперь я должен победить дракона и жениться на тебе?

— Такой большой, а веришь в сказки, — она налила воды в чашку и запила еду. — Ты пока переодевайся. Черная одежда есть? Будем играть с монахами в «Поймай мавра в темной комнате».

— Отвернись!

— Сельмо, во-первых, здесь темно, хоть глаз выколи. А во-вторых, что я там не видела? — фыркнула злопамятная Темная.

— Мало ли что могло измениться за прошедшие годы?

— Выросло что-то новое? Или прежнее отвалилось?

Паладин швырнул в ехидину снятой камизой. Девушка увернулась и захихикала.

Когда Ансельмо закончил с переодеваниями, гостья дожевала второй кусок мяса с хлебом.

— Можно, я с собой возьму? — попросила она, вынимая из заплечной сумки тряпицу.

— А если скажу «нет»?

— Но ведь ты же не скажешь? — заявила Джетта, заворачивая половину лежащего на тарелке.

— А ты не лопнешь ли, девочка?

— Нам еще злого и голодного дракона кормить. Или ты себя в жертву предлагаешь принести?

— Нет, я планирую привести тебя.

— Увы, я уже не девственница. Меня он не оценит.

— Такая большая, а в сказки веришь. Как мы недавно выяснили, драконы как раз совершенно равнодушны к невинным девам. Мы идем или разговоры разговариваем?

— Идем. Копытень не забыл?

— Взял.

— Подойди ко мне.

Джетта вынула из сумки склянку.

— Сядь, пожалуйста. Мне так будет удобнее.

Темная стала мягкими движениями что-то размазывать по его лицу. Ансельмо прикрыл глаза. Идти уже никуда не хотелось. Хотелось сидеть и не двигаться. Но всё хорошее когда-нибудь кончается.

— Всё! Полезли. — Джетта сунула склянку на место, закинула сумку за плечо и пошла к окну.

Дель Пьёро старался двигаться бесшумно, но по сравнению с Джеттой чувствовал себя неуклюжим слоном. По мере того, как они продвигались по ущелью вглубь монастыря, стало казаться, что уши закладывает. Собственные движения стали особенно шумными на фоне звенящей тишины вокруг.

Дракон обнаружился примерно минут через пятнадцать. Он спал в небольшой расщелине, уложив голову на передние лапы.

— Гешшар, проснись! — прошептала Джетта, погладив ящера по морде. Тот не проявил признаков жизни.

— Вставай, гад чешуйчатый! — рявкнул Ансельмо.

Темная метнулась в тень, дернув за собой подельника.

— У тебя что, с головой не в порядке? — еле слышно проговорила она.

— Джет, можно говорить нормально. Здесь же Завеса Тишины. Ты что, не слышишь?

— Она же «Завеса Тишины», как ее услышишь?!

— Вы что, никогда не пользовались этим заклинанием? Очень удобно в вашем деле — делай, что хочешь, через десять шагов абсолютно не слышно.

— Можно подумать, ты услугами магов каждый день пользуешься, — обиделась Темная.

— Нет. Но на войне очень удобно. Жаль, что заклинание привязывается к месту.

— Во всяком случае, понятно, почему никто вокруг не знает, что тут целое стадо драконов обитает, — пробормотала Джетта. — Ну, если так, то давай немножко пошумим. Конвертирсе эн омбре, — громко произнесла она, подойдя к ящеру, и на его месте появился сонно потирающий глаза блондин.

— Как-то не спешили вы, — заявил он, зевнув в ладонь.

— То-то, ты, бедолага, места себе от беспокойства не находил, — не сдержался Паладин.

— Дель Пьёро, а от тебя меня вообще тошнит.

— Будешь грубить, я и Джетте в одежду копытня подсыплю, неблагодарное животное.

— О, боги! Куда катится мир! И это я слышу от людей, которые появились в мире на пару миллионов лет позже драконов, — беловолосый паяц демонстративно сжал голову руками.

— Вы тут милуетесь, а я, пожалуй, пойду, — прощебетала Джетта и, насвистывая песенку, поправила сумку и направилась в обратный путь.

— Куда?! — гаркнули Ансельмо и ящер одновременно.

— Умеете быть единодушными, когда прижмет, — одобрила Темная, всем видом показывая удовлетворение от того, что ее выходка удалась. — Теперь займемся делом. Гешшар, тебя поили отваром?

Тот отрицательно покачал головой.

— И не кормили, — жалобно произнес он. — Бедный я сиротинушка. Не найдется ли хлебца кусочек, милостивые сеньоры?

— Во-от! Что я тебе говорила? — с этими словами Джетта полезла за провизией. — На, «сиротинушка». Если подавишься, то потому, что тебе Сельмо пожалел.

— Ты межгосударственный скандал-то не раздувай, — буркнул Паладин, про себя отметив, что он действительно не подумал о еде для дракона. Сообразив, что какое-то время они проведут здесь же, в расщелине, он уселся, стараясь поудобнее опереться на камни за спиной. — Лучше расскажи, какие у нас дальнейшие планы. Ты что-то придумала?

— М-м-г, — согласно промычал ящер в процессе пережевывания.

— Есть у меня несколько идей, но сейчас всё зависит от Гешшара. — Тот вопросительно поднял бровь, не отрываясь от процесса наполнения немаленького драконьего желудка. — Для начала, нужно найти драконов. Как ты их намерен искать? — Блондин постучал указательным пальцем свободной руки по уху.

— Здесь же «Завеса тишины»? — поразился Паладин неосведомленности якобы мага.

— Я вам Верховный маг драконов или мимо проходил? — оскорблено фыркнул Гешшар и щелкнул пальцами. Показушник! На Ансельмо обрушились звуки осенней ночи: уханье совы, завывание ветра в горах, шуршание ветвей. Вроде и не шумно, но по сравнению с полной тишиной получилось оглушительно. — Нам туда! — он показал вглубь ущелья.

Дракон шел впереди, на ходу дожевывая третий кусок мяса с хлебом, хотя кто ему, проглоту, считает. За ним бесшумно скользила Темная. Паладин замыкал шествие. Гешшар остановился возле неприметной тропинки в сторону, поднял руку… и вместо тропинки и скал проявился дракон. В свете магического «светлячка» было очень похоже, что это тот самый ящер, на котором сегодня за ними прилетели. Он недружелюбно попыхивал дымом из ноздрей. Блондин прижал крест на крест вторую ладонь к первой, словно упирался в воздух вытянутыми руками, и вместо крылатой рептилии перед ними предстал изможденный мужчина, на вид лет сорока-пятидесяти. Он сидел, обняв себя за колени, и раскачивался из стороны в сторону. Его рот был приоткрыт, глаза безумно бегали. Голова была вжата в плечи, словно в ожидании удара. Гешшар замер, будто врос в землю.

— З-знаеш-ш-шь, Анс-сельмо, — прошипел он, — я с-с трудом с-сдерживас-с-сь, ш-штобы не раз-знес-с-ти з-здес-сь вс-с-ё к троллевой матери.

— Разнесем, разнесем, — успокаивающе произнесла Джетта, не отрывая взгляда от безумного человеко-дракона. — Ты лучше скажи, это у него навсегда?

— Нет.

— Ты сможешь увести драконов отсюда в этом состоянии? — уточнила она.

— Нет.

— А привести их в нормальное состояние?