Помоги проекту - поделись книгой:
На вершине Огненной горы легко вообразить себя птицей-фрегатом. Будто ты, как фрегат, паришь среди ветров и видишь всё, что душе угодно.
Ты видишь остров – его утёсы и пляжи, луга и лес.
А ещё ты видишь море – дальнее море, что катит волны на край земли, и то, что за дальним морем. И все пути моря открыты тебе.
Рано-рано поутру Ним свистнула Фреда и обняла на прощание Шелки.
– Я буду осторожной, честно, – пообещала она морской львице.
Ним проверила, на месте ли подзорная труба – высматривать Джека. Потом засунула в карман блокнот и карандаш – делать записи для Алекса Ровера. А после сложила в рюкзак два банана, кусок кокоса, хлебную лепёшку и бамбуковую кружку – перекусить по дороге.
И зашагала к вершине Огненной горы.
Возле озера Ним остановилась, набрала воды в кружку и плотно закрыла её бамбуковой крышкой. Дальше путь лежал наверх – мимо вершины водопада, вдоль ручья, среди вьющихся лиан и цветов-мухоедов. Воздух был как в парилке, и на коже проступал пот.
– Фред, давай-ка слезай и топай сам! – приказала Ним.
Но Фреду нравилось ехать на плечах, и он пыхнул на шею Ним морской свежестью.
– Ну ладно, – согласилась та. – Тогда привал.
Ручей был мелкий и тёплый, но всё равно они пошлёпали немножко по воде, чтобы охладиться. Ним улеглась на спину и очистила банан. Фред поглядывал на кокос.
– Потом, – сказала ему Ним.
Фред хотел было надуться, но из-за жары ему стало лень.
Они взбирались всё выше. Под ногами скрипел чёрный гравий, из растений остались только серые колючки, а ручей и вовсе пропал.
Потом растения пропали тоже. Остались только клубы пара да запах тухлых яиц, в точности как на Шипящих камнях, только в сто раз сильнее.
– Кхк-кхе! – закашлялась Ним, а Фред выпустил жалкую струйку.
Давным-давно вершина Огненной горы была окутана зеленью. Но однажды земля затряслась, всё кругом загрохотало, а из недр горы выплеснулась кипящая, бурлящая расплавленная лава. И зелёной макушки как не бывало.
Теперь вершина горы была серая, зазубренная, а под нею курился глубокий кратер.
Ним с удовольствием бы туда заглянула, но очень уж пар валил густой – ничего сквозь него не видно, да и дышать невозможно. И чем дольше она стояла на камнях, тем сильнее ей припекало пятки; приходилось стоять то на одной, то на другой ноге попеременно. И в конце концов Ним припустила к вершине бегом, спасаясь от пара и жара.
Ним села, Фред сполз на землю, и оба глубоко вздохнули.
– Перекусим? – предложила Ним.
Воду и кокос они поделили, а второй банан и хлеб Ним съела сама. Теперь настало время оглядеться.
Она водила подзорной трубой вдоль горизонта и видела только океан. Никаких парусов, ни единого намёка на Джекову яхту. Только на западной стороне парит в небе фрегат. Может, несёт новое послание, подумала Ним.
Но послания – это потом. Сейчас ей нужно побыть Островным Оком.
Далеко внизу виднелись вершины Фрегатовых скал, и светло-золотой песок Черепашьего берега, и луг, и Ракушечный берег, и хижина, и мыс Морских Львов, и бухта Скважина, и, наконец, лавовые Чёрные скалы, которые тянулись вдоль южного берега до самых дальних из Фрегатовых скал. Остров состоит из слоёв, догадалась Ним: песок, за ним камень, дальше трава на лугу и деревья в лесу, а потом скалистая вершина Огненной горы.
Ним вытащила блокнот и карандаш, но прежде чем она успела что-то написать – земля под ней дрогнула и зарокотала.
Гора оглушительно взревела, и в небе полыхнуло багряное пламя. Из жерла кратера вырвался фонтан пузырящейся лавы; жгучие звёзды, алые и золотые, рассыпались по всей вершине вулкана.
Это очень напоминало бурю, когда хлещет ливень, воет ветер, вздымаются высоченные волны. Только с той разницей, что и ливень, и ветер, и волны – всё это было из огня.
Фред серой стрелой метнулся вниз по серому склону. Ним во всю прыть припустила следом, грохоча раскалённым гравием.
Но гравий был глубокий и рассыпчатый, нога Ним подвернулась – девочка споткнулась, заскользила и кубарем покатилась вниз. Кое-как поднявшись на ноги, она снова помчалась по склону. Фред дожидался её у ручья; они позволили себе чуточку передохнуть, потом прошлёпали через ручей и понеслись дальше. Ним дышала хрипло и прерывисто, как дракон; она так раскалилась, что, казалось, того и гляди начнёт плеваться огнём.
Ним с Фредом добежали до водопада, и больше сил у них не осталось. Они плюхнулись в воду и – вжих! – скатились в озеро по водяной горке.
Передохнув в озере ещё пару минут, они выбрались на берег и снова кинулись бегом – теперь уже до самой хижины.
Шелки ждала их на своём утёсе и беспокоилась. При виде друзей она залилась лаем, обнюхала Ним с головы до пяток и горестно зафыркала, обнаружив у неё на коленке рану.
Рана была большая и нехорошая: с порванной кожей по краям, с глубокими ссадинами от гравия. И очень кровавая. Наверное, Ним так ободралась, пока летела вниз по склону. Но тогда она с перепугу ничего не почувствовала.
А сейчас перепуг её отпустил. Зато рана заболела.
Ним вытянулась на камне и предоставила Шелки суетиться. Огненная гора всё ещё рассыпáла снопы алых звёзд, и они ярко сверкали на серых склонах. Но сюда лава не доберётся. Дома они в безопасности.
Однако Джековы паруса так и не появились на горизонте. Выходит, сегодня вечером он не вернётся. А это значит: Ним предстоит сделать ещё кое-что. Она взяла удочку, вернулась на утёс и, поймав рыбу, бросила её в корзинку.
Потому что с этим Галилеем никогда не знаешь, приманишь ты его или нет. В этом деле рассчитывать можно только на рыбу в руках.
Фрегат снизился. Теперь видно было, что это Галилей, и Ним запрыгала, размахивая рыбой, и стала звать его. Галилей спикировал к ней и завис так, чтобы она могла снять с его лапы записку и взамен привязать свою.
– Спасибо! – крикнула Ним вслед птице, устремившейся к своему гнезду на скалах. А потом развернула письмо от Джека.
Ним закончила читать и перечитала письмо заново. Джек, конечно, постарался всё обернуть в шутку, но не очень-то сработало. Ним вдруг почувствовала себя как никогда несчастной и одинокой. И даже длинное-длинное письмо обо всех событиях на Огненной горе, которое она написала Алексу Роверу, ничуточки не помогло.
8
Джек сидел и ждал, пока от него отстанут акулы и он сможет наконец починить руль. И очень беспокоился из-за Ним. Вот тут-то и показался корабль.
Джек сплясал развесёлый танец и загорланил песню собственного сочинения. Ему, конечно, не особо хотелось, чтобы его спасали, но торчать посреди океана хотелось ещё меньше. В его песне не было ни рифмы, ни мелодии, однако для этого случая она вполне годилась.
Корабль приближался.
Это было розово-пурпурное круизное судно.
Ну, привет вам, «Отвязные туристы».
Джек перестал плясать и горланить. Он побледнел, и ему стало нехорошо. Но Ним сидит на острове одна-одинёшенька уже столько дней. А потому он сделает то, что должен.
В каюте он откопал флаги, которыми раньше никогда не пользовался. Один белый в синюю шашечку, другой полосатый. Поднятые вместе на мачте, для любого моряка они означали SOS: «На помощь!
Спасите!»
Джек ждал, и ждал, и ждал. И думал, как ему не хочется пускать «Отвязных туристов» на остров. Разговаривать с ними, слушать их ахи-охи и давать им фотографировать свой дом. Но потом он думал ещё. О том, что нельзя оставлять Ним одну.
Тревожные флаги трепетали на мачте, а Джек всё ждал и ждал.
Но «Отвязные туристы» уплыли прочь.
На следующий день, после полудня, Ним сидела на пальме и высматривала Джека. И вдруг вместо Джека она увидела корабль.
Всего-то пятнышко на горизонте, но ух как обрадовалась Ним! Сейчас она заберётся на самую дальнюю скалу в бухте Скважина, задует в раковину-свистелку и закричит во весь голос:
– СПАСИТЕ ДЖЕКА! ИЩИТЕ ЯХТУ СО СЛОМАННЫМ РУЛЁМ!
Но тут она разглядела в подзорную трубу цвет корабля. Нет уж, ни за что на свете не станет она звать на помощь этот корабль. Ей ужасно хочется, чтобы Джек вернулся, но ещё важнее, чтобы Джек был счастлив. А он не будет счастлив, если «Отвязные туристы» притащатся на остров.
Даже если они и не узнают, что Джек тут живёт, они же всё равно увидят прозрачную бухту Скважина и безмятежный Черепаший берег. И тут-то они и скажут: «Ага, вот он, лучший на свете остров!» И вернутся, и будут всюду совать свой нос, и превратят остров в шумный курорт.
– Ну уж дудки! – решительно сказала Ним.
Она вбежала в хижину и включила ноутбук.
От: jack.rusoe@explorer.net
Кому: aka@incognito.net
Вторник, 06 апреля в 14:14
Здравствуйте, Алекс Ровер!
Ничего, что я пишу раньше обычного? Мне очень срочно нужно кое-что узнать. Скажите, пожалуйста, если бы Плохие Парни вдруг оказались рядом с островом Героя, он мог бы как-то сделать остров незаметным? Чтобы они просто уплыли, и всё.
Ним
От: aka@incognito.net
Кому: jack.rusoe@explorer.net
Вторник, 06 апреля в 9:17
Дорогая Ним!
Конечно, пиши мне в любое время и даже не спрашивай. Главное, чтобы родители не возражали. И можешь писать мне не только о кокосах и плотах.
Когда моя прекрасная Героиня скрывалась от Плохих Парней в книге «Закат в песках», она их одурачила. Оделась в лохмотья, перемазалась в грязи и стала с виду такой уродиной, что Плохие Парни в её сторону даже не посмотрели. Но провернуть такое с островом куда сложнее!
Наверное, Герой попытался бы сделать так, чтобы скалы казались опасными, рифы – грозными, а светло-золотой песок – блёклым и унылым. То есть чтобы весь остров выглядел как зловещее, гиблое место.
А что, интересная, должно быть, задачка!
Твой друг
Алекс
Корабль двигался к острову. Времени на раздумья у Ним не было.
Морские львы развалились на своих скалах. Они покряхтывали, тявкали, тонко вскрикивали – в общем, вели свою обычную беседу. И тут появилась Ним, которая кричала во всё горло и размахивала руками. Шелки с укоризненным лаем плыла следом.
А корабль всё приближался. Он замедлил ход – значит там, на борту, заметили остров.
– Плохой корабль! – завопила Ним.
Шелки растерянно уставилась на девочку. И её сородичи тоже.
– Кыш! – не унималась Ним. – Проваливайте со скал!
Ворча и бурча, морские львы скользнули в воду. Ним нырнула за ними, но Шелки её дальше трёх гребков не пустила.
– Ладно, я дальше не поплыву. Но пожалуйста, остановите этот корабль! – взмолилась Ним.
И она выбралась на берег, а Шелки повела морских львов к рифу.
Корабль остановился, с него стали спускать небольшую лодку.
Согнувшись в три погибели, чтобы её не было видно в бинокли, в лужицах, оставленных приливом, Ним набрала полную охапку самых любимых игуаньих водорослей.
Лодочка тронулась с места, взревев мотором. Вожак морских львов взревел в ответ.
Если лодочка проберётся через рифовый лабиринт, первое, что увидят её пассажиры, будет Ракушечный берег.
Ним поползла по гальке и острым белым ракушкам. Колено начало кровоточить. Нужно раскидать водоросли по всему берегу. Фред не отставал от неё ни на шаг. Стоило Ним бросить очередной пучок, как Фред тут же к нему пристраивался.
– Получишь кокос, – пообещала Ним. – Только приведи сюда всех своих друзей.
Фред поднял на неё взгляд.
– Ну ладно, столько кокосов, сколько сможешь съесть, – уточнила Ним.
Фред изумлённо чихнул и умчался прочь. Он носился по всем скалам, по полосе отлива и по морю до тех пор, пока весь берег не оказался покрыт шипастыми ящерами, жующими водоросли. Если смотреть от рифов, Ракушечный берег теперь казался неприветливым, серым и каменистым.
Но наверное, «Отвязным туристам» вздумается проплыть дальше – и тогда они увидят Черепаший берег.
Ним пробралась назад, к Наблюдательной пальме, взлетела высоко по стволу и застыла там.
Лодка уже прошла между первыми рифами. Ним даже могла разглядеть людей в фирменных футболках и кепках. Футболки были розовые, а кепки – пурпурные, с тряпичными рыбами на макушке.
Внезапно море вокруг лодки вскипело. Лодку завертел бурлящий шторм из морских львов. Лодочка попыталась увильнуть и отыскать другой проход, но морские львы не отставали. Вожак издал свой особый рёв, а остальные львы вторили ему. Поднимая брызги до небес, они остервенело, яростно отталкивали лодку прочь.
С дерева Ним видела и ещё кое-что. Над лодочкой описывал круги Галилей.
Ненастоящих рыб он отродясь не видывал. Правило Галилея гласило: всё, что похоже на рыбу, рыба и есть. И если у кого-то имеется рыба, Галилей её стащит.
Он призвал товарища, и вдвоём они лихо спикировали на пурпурные кепки с тряпичными рыбами.
Люди с воплями и руганью пытались прикрыть руками лица. Но Галилею и его товарищу до лиц дела не было – их интересовали кепки. Первая пара кепок была признана негодной и выкинута в море. Но ведь там были ещё и другие: кто знает, вдруг они вкуснее?
Поделиться книгой: