Алфи и зимние чудеса

– С тобой все в порядке? – спросил Бачок. – Ты как будто сам не свой. – Я заглянул в его добрые глаза, посмотрел на облезлую шкуру, и мне захотелось все ему рассказать. Но рядом стоял Джордж, доверчиво глядевший на меня, и я решил, что пока промолчу.

– Все хорошо, просто думаю о том, сколько работы нам предстоит, чтобы навести порядок в жизни наших людей, – солгал я.

– Ну, ты же знаешь, я всегда рад помочь. Буду прислушиваться к разговорам Алексея и, если услышу что-то важное, тут же сообщу, – заверил меня Бачок.

– И обо мне не стоит беспокоиться, папа, – сказал Джордж.

– Конечно, сынок, я знаю. – Мне пришлось соврать второй раз за день.

Глава 13

– Саммер, у тебя большие неприятности, – сказала Клэр, когда мы вернулись домой и застали Тоби, Саммер, Джонатана и Клэр в гостиной. Мы проводили время с Бачком, пока не начало темнеть, а потом я сказал, что лучше поспешить домой, чтобы наши не волновались. Джордж, как обычно, принял это за чистую монету, и я почувствовал укол вины, но утешил себя тем, что у малыша будет еще один спокойный вечер, прежде чем он узнает ужасную правду. Мы с Джорджем наблюдали за происходящим с порога гостиной.

– Почему это? – с вызовом произнесла Саммер, сложив руки на груди. Клэр выглядела сердитой, Джонатан почесывал голову, а Тоби как будто немного нервничал, но, возможно, потому, что не любил ссоры, и не могу сказать, что я винил его за это. Клэр старалась оберегать его от любых конфликтов с того самого дня, как он переехал жить к нам, но потом они с Джонатаном пришли к выводу, что ему нужно понимать пользу некоторых конфликтов, чтобы научиться справляться с ними. Короче, они работали в этом направлении.

– Сэм, – сказал Джонатан. – Нельзя целовать мальчиков, если они не хотят!

А, так вот что она натворила.

– Я и не целовала мальчиков. Я поцеловала только одного мальчика. Зака.

– Это дела не меняет, – сказала Клэр. – Ты же знаешь, он закрылся в туалете и отказывался выходить даже на обед. Учительнице стоило больших трудов успокоить его, и он до сих пор тебя боится.

Я покосился на Джорджа. Мы хорошо знали Саммер: если уж она чего-то захочет, никаких преград для нее не существует.

– Он просто большой ребенок. – Саммер явно не собиралась отступать.

– Действительно, – поддержал ее Тоби. – Он должен был сказать Саммер, чтобы она от него отстала, быть построже с ней, и я уверен, она бы тогда прекратила это.

– Да, прекратила бы.

Ага, как же.

– Я хочу сказать, что тебе вообще не следовало этого делать. Саммер, тебя же просили оставить Зака в покое! Учительница очень сердится на тебя. Мне пришлось звонить маме Зака и, сгорая от стыда, извиняться перед ней. – Клэр ходила взад-вперед по комнате и явно нервничала. А вот Джонатан, похоже, находил ситуацию забавной.

– Должно быть, ты ему совсем не нравишься, – произнес он наконец.

– Джон! Немного поддержки мне не помешает, так что будь добр… – Клэр часто это говорила. Джонатан вздохнул.

– Ладно. Итак, Саммер, во-первых, ты завтра извинишься перед Заком в присутствии учительницы. Потом извинишься перед учительницей за то, что сорвала урок, ведь ей пришлось вытаскивать малыша из туалета. И ты перестанешь приставать к мальчикам и заставлять их целовать тебя. Ты еще слишком мала для поцелуев. Что на тебя нашло? – Джонатан добавил строгости в голос.

Клэр говорит, что хоть Саммер исполнилось только шесть лет, ведет она себя, как в шестнадцать.

– Гормоны, – вздохнула Саммер. – Ничего не могу с собой поделать.

– Откуда, чер… я хочу сказать, где ты этого нахваталась? – ужаснулся Джонатан.

– Мама и Полли говорили так про Алексея.

– В отличие от тебя, Алексей – подросток, – заметила Клэр. – Так что это не аргумент, юная леди. Ты сделаешь так, как сказал папа, и раз и навсегда прекратишь приставать к Заку с поцелуями.

– Да я и так собиралась завязать с ним, – сказала Саммер.

– Почему? – спросил Тоби.

– Мне нужен мужчина, а не мальчишка, – заявила Саммер.

– Все, хватит! Сейчас же ступай к себе в комнату! – прикрикнула Клэр. Саммер топнула ногой, но все-таки отправилась прочь. Едва она скрылась, Клэр и Джонатан расхохотались.

– Боже мой, гормоны! Пожалуй, теперь придется следить за языком в ее присутствии.

– Ей нужен мужчина, а не мальчишка! Слушай, Тоби, тебе стоит предупредить Генри. Или даже Томми! – У Джонатана от смеха слезы лились ручьем.

– Так, значит, все в порядке? – В голосе бедного Тоби звучало замешательство.

– Да, то есть нет… Она все еще наказана. Но знаешь, Тоби, твоя сестра – это нечто. – Клэр обняла мальчика.

– Она забавная, в школе все так думают. – Тоби выглядел задумчивым. – Кроме Зака, конечно.

– Слава богу, что у нее есть такой старший брат, как ты, который поможет ей избежать неприятностей. – Клэр снова прижала его к груди.

– Мне пойти проверить, все ли с ней в порядке? – спросил он очень серьезным тоном.

– Хорошая идея, только не говори ей, что мы смеялись, а то станет еще хуже, – предупредил Джонатан.

– Ага, понял! Пошли, Джордж, – сказал Тоби, и они с Джорджем побежали наверх.

Прошла целая вечность, прежде чем Клэр и Джонатан успокоились после приступа смеха, который взбодрил и меня. Говорят, смех – это лучшее лекарство, и я в этом убедился. Во всяком случае, на несколько минут оно помогло.

Клэр успокоилась и даже поболтала с Саммер, укладывая ее спать.

– Дорогая, я знаю, что твои намерения были невинны, но тебе все-таки не следует целовать мальчиков, папа прав.

– Я больше не буду, но знаешь, это так смешно, когда они визжат и убегают прочь.

– В один прекрасный день, который наступит слишком скоро для меня и папы, они перестанут визжать и разбегаться и, наоборот, будут ходить за тобой как привязанные.

– Это как у вас с папой? – спросила Саммер.

– Что-то в этом роде, – ответила Клэр и поцеловала дочь.

Я подошел к кровати Тоби и поцеловал Джорджа в нос, желая ему спокойной ночи. Потом проверил Саммер, которая уже спала. Унюхав ее сладкое дыхание, я вспомнил, как еще совсем недавно наблюдал за этой крошкой, когда она спала. Это зрелище завораживало меня, как гипноз, и я чувствовал себя ее защитником.

Я спустился вниз. Клэр и Джонатан, прижавшись друг к другу, сидели на диване и смотрели телевизор, над чем-то хихикая. Они выглядели счастливыми. Я тихонько вышел на улицу и направился к дому Полли и Мэтта. Там я пробрался в кошачью дверцу, которую они поставили много лет назад специально для меня. После того, как у меня появился Джордж, я стал проводить у них меньше времени, чем раньше, но все-таки захаживал так часто, как только мог. Я поднялся наверх и навестил спящую Марту, которая посапывала почти как Саммер, потом заглянул к Генри – он сбросил одеяло и крепко спал в обнимку с игрушечным космонавтом.

– Привет, Алфи, – Полли вышла из ванной, завернутая в полотенце. Я догадался, что она принимала душ. Ну, тут, как говорится, каждому свое. Я ненавижу воду, но людям она, кажется, нравится. Мэтт крикнул из кухни, спрашивая, не хочет ли Полли чашечку чая, и, когда она надела пижаму, я последовал за ней вниз, где Мэтт ждал ее с чаем и печеньем на подносе.

– Может, посмотрим «Игру престолов»? – спросил он, ласково погладив меня. – Рад тебя видеть, Алфи.

– Отличная идея, – сказала Полли и поцеловала мужа. Они пошли в гостиную, где устроились на диване. Я повалялся у Полли на коленях, млея от ее ласковых поглаживаний. Чувствуя, что меня клонит в сон, я решил уйти.

– Мяу, – тихо произнес я, пожелав им спокойной ночи.

Мне очень хотелось навестить всех, кого люблю, но возвращаться в дом Франчески я не рискнул. Время для таких далеких прогулок было позднее, но я знал, что Бачок присматривает за домом, и это обнадеживало. Я радовался, что в моих семьях с Эдгар-Роуд царят счастье и покой. Как мне хотелось того же и для себя, но увы.

На обратном пути я зашел посмотреть, нет ли какого движения у дома Тигрицы. Нет, все тихо. Дом был погружен в темноту, но я знал, что ее семья рано ложится спать, поэтому не удивился. Я быстро заскочил на задний двор к Сильвии и увидел Конни за кухонным столом перед раскрытым компьютером. Похоже, Сильвия помогала ей с домашним заданием, а Хана сидела рядом. Все выглядело так, будто между ними воцарился мир, и мне стало интересно, как бы отреагировала Сильвия, узнав про Алексея. Но беспокойство об этом я отложил на потом.

Я вернулся домой, свернулся клубком на кровати и стал думать о Тигрице. В голове прокручивались некоторые сцены из нашей жизни. Я вспоминал, как она защищала меня с тех пор, как мы впервые встретились на Эдгар-Роуд. Из нас двоих она всегда была более агрессивной и не раз выручала меня из беды. Она ничего не боялась и казалась бесстрашной. Она дразнила меня из-за моего тщеславия и зазнайства, но и любила меня. Она ревновала меня к Снежке, и я чувствовал, что это угрожает нашей дружбе, но ее мудрость помогла нам забыть прошлые недоразумения. Именно она поддерживала меня, когда я страдал после отъезда Снежки, а потом охотно взялась помогать с воспитанием Джорджа и никогда не жаловалась. Она вообще не любила жаловаться. И когда спустя долгое время я признался ей в любви, она была счастлива, но никогда не навязывалась. Лучшей подруги коту просто не найти, и, когда я, убедившись, что меня никто не видит, выплеснул наружу свое горе, мне открылось со всей очевидностью, что я просто не представлял, как справлюсь с ее потерей. Я вечно фонтанировал идеями, но теперь понятия не имел, как жить без нее.

Глава 14

Джордж перевел растерянный взгляд с Тигрицы на меня и обратно. Потом заморгал и снова посмотрел на нас обоих.

– Я не понимаю, – сказал он. Бедный котенок и впрямь ничего не понимал.

– Мне нездоровится, Джордж, – объяснила Тигрица. – И я уже не поправлюсь. Так бывает, и скоро – вот только не знаю, когда – меня здесь больше не будет.

– А куда ты уедешь? На каникулы? – Джордж впервые сталкивался с потерей близкого, и, боже мой, чего бы я только не отдал, чтобы избавить его от этого.

– Нет. Хотя можно и так сказать… Я уеду далеко, и ты не сможешь меня видеть, но я всегда буду наблюдать за тобой.

– Вот уж совсем непонятно, – с недоумением произнес Джордж. – Если ты будешь так далеко, как же ты сможешь наблюдать за мной?

– Ну, я вроде как буду на небе, поэтому смогу видеть тебя, но ты меня не увидишь. – Мне показалось, что Тигрица не очень хорошо справляется с задачей. Она еще больше запутывала беднягу. Не вполне уверенный в том, что смогу сделать это лучше, я все-таки решил попробовать.

– Тигрица имеет в виду, Джордж, что иногда люди или кошки должны покинуть эту землю, но они навсегда остаются в наших сердцах, поэтому на самом деле никогда не покидают нас.

Он снова захлопал глазами, глядя на нас.

– Значит, тебя не будет здесь, в этом доме, на этой дороге? – спросил он Тигрицу.

– Да.

– И я больше никогда тебя не увижу?

– Нет.

– Но мы не знаем точно, когда это случится? – спросил Джордж. Он выглядел спокойным, хотя я по-прежнему сомневался в том, что он понимает, в чем дело. Наверное, потрясение было слишком велико.

– Нет, не знаем, – сказал я. – Но нам сказали, что это случится довольно скоро.

– До Рождества? – спросил Джордж. Я даже не задумывался о том, что близится Рождество. Станет ли это Рождество последним для Тигрицы, и вообще дотянет ли она до Рождества? Эта мысль была невыносима.

– Честное слово, не знаю, Джордж, но я не смогу часто выходить на улицу, так что ты сам приходи ко мне. Я почти уверена, что моя семья не станет возражать. Но даже если они будут против, все равно приходи, потому что я хочу тебя видеть.

– Я тоже хочу тебя видеть, мама Тигрица, и обещаю, что приду, пусть даже они будут ругаться. Но, пожалуйста, постарайся быть здесь на Рождество. Я не хочу, чтобы Рождество прошло без тебя.

– Я тоже не хочу, любовь моя, – сказала Тигрица, и я видел, что она готова расплакаться. По-кошачьи, разумеется.

Джордж, казалось, принял это, и я вздохнул с облегчением. Он вел себя по-взрослому. Я, похоже, его недооценивал.

– Не возражаешь, если я пойду? Мне нужно подумать, – сказал он.

– Конечно, но ты ведь зайдешь ко мне попозже? – Тигрица ткнулась в него носом.

– Обязательно, мама Тигрица.

Когда Джордж ушел, мы решили, что мне следует пойти и рассказать другим соседским кошкам о сложившейся ситуации. Тигрица не думала, что сама справится с этим. Мало того, что она чувствовала слабость, так еще и объяснение с Джорджем выбило ее из колеи.

– Я не уверена, что он понял, – сказала она. Тигрица была встревожена и очень устала. Болезнь уже изменила ее почти до неузнаваемости. Она высохла, и видно было, что она борется из последних сил. Я знал, что ее мучают боли, но она все равно не жаловалась.

– Нет, но мы поможем ему. И, знаешь… ему нужно время, чтобы все это переварить. – Я мог бы добавить, что и мне нужно время, потому что я тоже до сих пор не мог осознать всю глубину трагедии.

– Обещай, что позаботишься о нем, когда меня не станет.

– Ты же знаешь, что я его не оставлю. Но давай не будем об этом.

Не знаю почему, но в меня вдруг вселился оптимизм, и появилась надежда, что все само собой уладится. Тигрица говорила, что ветеринар не обещал выздоровления, но это ничего не значит. Ветеринары иногда ошибаются. Я слышал, как Клэр говорила то же самое о врачах. Что, если они ошиблись и на этот раз? Что, если Тигрица сейчас болеет, но вскоре поправится? Она ведь совсем не старая, даже по кошачьим меркам, и по всем законам ей полагается еще несколько лет жизни. Я знал, что из-за своей природной лени она не израсходовала и половины из положенных ей девяти жизней. Я сузил глаза: нет, Тигрица не может умереть.

– Но ты должна мне кое-что пообещать! – внезапно я приободрился.

– Что?

– Что ты попытаешься бороться с этой болезнью. Ради меня и ради нашего мальчика.

– Обещаю, Алфи. – Но я слышал безнадежность в ее голосе. Она не думала, что справится с болезнью, но, к счастью, моей веры хватило бы на всех нас.

Я оставил ее отдыхать, а сам отправился на встречу с другими кошками. К Рокки, Элвису и Нелли присоединился Динь-Динь[4] – кот с девчачьим именем. Он нечасто тусовался с нами, вечно занятый поисками еды, но, когда все-таки находил время, доставлял нам немало удовольствия, и я с радостью называл его своим другом.

– Вы не видели Джорджа? – спросил я.

– Видели, он не так давно пробегал мимо. Мчался он со всех лап, – ответила Нелли.

– Я спросил его, куда он так несется, и он крикнул, что должен быть в каком-то важном месте. Не знаю, как ты, но лично я не вижу ничего важного на том конце улицы. – Рокки выглядел озадаченным.

– И это не похоже на нашего мальчика. Он не остановился, и вообще проводит день не с нами, – поддакнул Элвис.

– Может, он разнюхал, где можно раздобыть еду, – Динь-Динь прищурился, как будто подумывал о том, чтобы последовать за ним, но все-таки остался. – Ладно, не стоит суетиться, я только что съел два обеда подряд.

Я рассказал им о болезни Тигрицы. Нелли завыла. Элвис и Рокки притихли.

– Я как чувствовал – что-то не так. В последнее время мы почти не видели ее, а обычно она всегда была с тобой или с Джорджем, – произнес наконец Рокки. Его голос звучал взволнованно.