Помоги проекту - поделись книгой:
— Кто тебя спрашивает? — фыркнул в мою сторону меня главный, принимая тяжелый кошелек от счастливой «лосиной» парочки. — Скажи спасибо, что не туда, — кивнул он на пригорюнившегося палача.
Я сравнила. Один мужик, но с топором — или двое, но с непонятными намерениями. Богатый выбор, однако! Или сразу, или мучительное потом. Как говорится, кому суждена виселица, тот не утонет.
Эх, прощай белый свет… помирать, так с музыкой! Зато музыкантов будет двое!
— Ладно, — с тоской выдавила я, обреченно протягивая ладошку.
Главный маг скоренько нашлепал три печати и выдал гундосое:
— Завтра на закате, если вы не осуществите право собственности над… — Тут он оценивающе покосился на меня: — Хм, девушкой… мы вернемся за ней.
— Зачем? — подняла я брови.
— Или право собственности супруга-мужчины, — охотно пояснил мне безмерно счастливый дистрофик. Удивительно, с чего это он так радуется? Уж явно не к добру! — Или смерть.
ГАД!
— Мы знаем, — прервал их недовольный, рассматривая меня прищуренными глазами и сканируя с ног до головы. Меня обдало жаром. Да уж, парень сексуально явно застоялся. Чую, выдаст мне все голодание за полгода авансом.
Под его плотоядным взглядом тут же захотелось спрятаться на глубину метро или хотя бы натянуть балахон.
— Снимай! — дернула я за одеяние дистрофика. — Это бонус за покупку!
— Иди сюда! — строго приказал мне надменный, тоже ощупывая острым, как бритва, изголодавшимся взглядом. Судя по всему, меня уже не только раздели, но и употребили. Раз пять без перерыва. Взгляд просто прожигал насквозь вместо лазера.
Я смутилась и совсем перестала хоть что-то понимать.
— Как тебя зовут? — поинтересовался недовольно-довольный.
— Маруся, — с готовностью ответила я. Надоело мне быть безымянным существом.
— Мария? — переспросил надменно-голодный.
— Маруся! — с нажимом поправила я.
— Муся? — попытался осмыслить жутко довольный, чуть ли не облизываясь.
— Сами вы!.. — плюнула я в сердцах. — Неужели нельзя произнести одно простое имя?
— Простое? — переглянулись мужчины. — Простое нам не подходит. Слишком по-крестьянски.
— Будешь Магдаленой, — распорядился голодно-неудовлетворенный.
— Каяться будете сами, — честно предупредила я, хмурясь.
— Залезай, — велел мне синеглазый, тот, который надменно-неудовлетворенный.
— Я?!! — вытаращилась я сначала на них, а потом на лосей. — На них? Сама? Я что — спятила?
— Непохоже? — игриво подмигнул мне аметистовый. — Доказать?
— Не надо, — попятилась я. — Э-э-э… прежде чем я убьюсь на этом, пардон, животном, может, познакомимся?
— Мы обязательно познакомимся, — пообещал мне аметистовый. — И очень близко.
— Давайте начнем издалека, — наивно предложила я, лихорадочно озираясь. Свидетелей не нашлось. Все покупатели уже разбежались по домам. Кто пошел копить деньги на следующие торги, а кто спешил опробовать свою покупку. — Как вас зовут?
Даже злой палач удалился, закинув на плечо топор и подхватив подмышку колоду.
— Меня зовут Эмилио, — первым представился мужчина с аметистовыми глазами, легко спрыгнув с ко… лося.
— Эмо, значит, — пробурчала я себе под нос, запоминая на ассоциациях.
— Это Филлипэ, — представил он второго, синеглазого.
— Филя, — кивнула я сама себе. Додумалась: — А фамилия есть? — Ну хоть узнать, какая у меня временная. Может я буду какая-то Через-забор-ногу-Задерищенко? Должна же я начать получать разрыв сердца прямо сейчас, не дожидаясь пока мне порвут все остальное.
— Просто Филлипэ, — процедил сквозь зубы синеглазый.
— Просто Филя, — немедленно согласилась я. — Очень легко запоминается.
Пока я раздумывала, Эмилио практически одним прыжком взлетел на помост и схватил меня сзади.
— Филлипэ, — радостно поделился он с синеглазым. — У нее грудь есть!
— Где? — склонил голову тот. — Отсюда не видно.
— Зато на ощупь чувствуется, — радовался Эмилио, тиская меня как мягкую игрушку. Восторженно: — Повезло нам. Почти полное подобие жен…
— Это еще нужно доказать, — разозлилась я и брыкнулась.
— Уй-й-й! — это я хорошо попала. Никак у меня где-то в ДНК снайперские гены есть. Может, развить?
— Держи эту заразу! — сунул меня в руки к Филлипэ мужчина. — Только не прижимайся!
— С чего бы? — набычился Филя, усаживая меня перед собой и притискивая к твердому столбу, который он по недоразумению считал своим телом. И тут же скривился: — Фу-у-у…
— Я говорил, чтобы ты не прижимался, — хохотнул Эмилио, разгибаясь и забираясь на своего лося. — От нее жутко воняет.
— Разве такое даме прилично говорить? — жутко обиделась я на чистую правду. Пахло от меня сейчас явно не розами. Сколько я уже парюсь в гидрокостюме? Да почти сутки, наверное.
— Так то даме! — фыркнул Филлипэ, но не отпустил и даже не отодвинулся. — Во-первых, ты сейчас на даму мало похожа. Во-вторых, ты уже принадлежишь нам, так что всякие политесы и выкрутасы мы быстро проскочили, заплатив за тебя звонкой монетой. В-третьих, ты сейчас на положении вещи…
— Сами вы… лоси! — разозлилась я еще больше. — А ну отпусти меня!
— И куда ты пойдешь? — развеселился Эмилио. — Сразу к палачу или немного побегаешь? Пока у тебя есть это, — поднял он ладонь, показывая печать. — Тебя найдут везде и практически сразу.
— А когда у меня этого не будет? — прищурилась я, начиная получать информацию.
— Никогда, — синеглазый так сжал мои ребра, что их скоро можно будет укладывать в тубус. — Это пожизненная метка. Просто после выполнения условия она станет другого цвета, а после рождения ребенка чуть посветлеет…
— Какого ребенка? — подпрыгнула я от неожиданности.
— Нашего, — радостно пояснил Эмилио. — Видишь ли, Магдалена, от того, чем мы будет заниматься и для чего мы тебя купили, обычно случаются дети.
— Вот и занимайтесь этим с Магдаленой, — отрезала я, чувствуя, как у меня холодеют кончики пальцев. — А я Маруся.
— Эмилио, заедь к Валенте, — сменил тему разговора недовольный Филлипэ. — Пусть срочно пришлет двух или трех девушек.
— Зачем? — Подозрительность теперь мое второе «я»!
— Узнаешь, — зловеще пообещал мне синеглазый. — Приедем домой — и узнаешь.
— А как насчет экскурсии по городу? — оживилась я. — Я тут впервые. Никаких достопримечательностей не видела…
— Вот дома и посмотришь, — широко улыбнулся Эмилио сворачивая в темный переулок. — Я вас догоню.
— То есть гидом ты быть не хочешь? — еще раз попробовала отвертеться я от грядущей судьбы. Он хмыкнул. — Вот так из гидов переквалифицируются в гады!
— Магдалена! — опасно сжал он мои ребра. — Ты забываешься!
— У меня склероз, — тут же призналась я. — Тут помню, тут не помню.
— Это замечательно, — порадовался за меня мужчина. — Значит, сразу будешь забывать, сколько раз мы с тобой будем заниматься сексом!
От этого у меня уже похолодели ладони.
— А заниматься мы будем часто и подолгу…
Холод дошел до локтей.
— Потому что мы уже больше полугода не были с женщиной…
И тут я поняла, что я фригидная.
— Почему ты молчишь? — полюбопытствовал Филлипэ. — Сомлела от радости?
— Сдохла от счастья! — рявкнула я, начиная заводиться. — Мое мнение учитывается?
— Нет, — просветил меня мужчина. — Но ты можешь его высказать. Если, конечно, тебе нечего делать, и у тебя будет свободен рот…
— Тогда я выскажу все сейчас! — завертелась я в его руках, стараясь вырваться. — Я против насилия!
— Так мы по согласию, — веселился Филлипэ, не выпуская меня из обхвата.
— Я против публичности! — выдала я следующий аргумент.
— Мы закроем дверь, — пообещал он.
— Ты… — подняла я голову и посверлила злобным взглядом твердый мужской гладковыбритый подбородок. — Скот рогатый! Бык! — Я перевела взгляд на ветвистыес рога нашего транспорта: — Лось!
— Скорее, кобель, — невозмутимо поправил меня мужчина. — И твой рот явно нужно чем-то занять…
— Конфетами? Мясом? Тортом? — изогнула я бровь. — Или сразу в койку?
— Как вы тут? — нагнал нас Эмилио.
— Очень забавная нам покупка досталась, — поделился с ним Филлипэ. — Не знаю, что у нее под этой кожей и есть ли что-то еще, но ротик очень возбуждающий. К тому же я не люблю, когда женщина много говорит…
Я лязгнула зубами.
— Ничего еще спросить не хочешь? — радушно спросил Эмилио. — Потому что потом будет не до разговоров.
— Ваши печатки тоже поменяют цвет? — буркнула я первое попавшееся, что пришло в голову.
— Они исчезнут после того, как твоя поменяет цвет, — выдал мне Филлипэ. — Знак принадлежности будет у тебя всю жизнь. Внутри зашифровано имя хозяина. Если тебя перепродадут, то маг обновит печать и поменяет имя.
— Избавиться от этого нельзя? — нахмурилась я.
— Нет, — ехидно улыбнулся Эмилио. — Если бы у тебя был оговорен срок в договоре, то после истечения положенного времени печать бы исчезла. Можно, конечно, отрубить себе руку, но тогда печать перейдет на другую. — Уже серьезно: — Смирись, Магдалена.
промурлыкала я, кровожадно мечтая уронить кого-то под рога или ноги лосей. Два раза.
А мы тем временем миновали центр и дотрюхали до средних размеров дома среди таких же домов на неприметной улочке.
Аметистовоглазый Эмо соскочил с козла, то есть лося, подхватил под уздцы нашего и своего и остановился, давая спуститься Просто Филе.
Тот соскользнул со своего четвероногого скота и сдернул меня. Я с первого раза не поддавалась, потому как крепко ухватилась за рога. Так что Эмилио привязал уздечки к коновязи и под мои истошные вопли они вдвоем с сожителем, матюгаясь, отдирали меня от лосиных рогов в четыре руки.
Лоси тоже не молчали — ревели, били копытами и мотали головами, внося необходимую нотку диссонанса. Почему вся улица на крики не сбежалась — вопрос вопросов. Интеллигентные все-таки люди в ихнем иномирном Средневековье…
Прибежал только конюх… лосюх… лосевод… Короче тот, который за этими гигантами ухаживает. Он куда-то увел рогатых, сама видела.
Взбешенный Филлипэ положил меня подмышку и внес под сень своего жилища. Как, блин, символично! Невеста вся в черном и подмышкой! Классика жанра.
— Отпусти меня, животное! — брыкалась я, визжа и царапаясь. — Это не по правилам! Двое здоровых мужиков на одну слабую девушку!
— Да подержи ты ее! — рявкнул он Эмилио.
— Сейчас! — сунулся ко мне Эмо и схлопотал ногой по челюсти. — Кошка дикая!
Наконец, они со мной справились и втащили в большое и пустое помещение, где и отпустили.
Я отскочила в сторону и прижалась спиной к стене, наблюдая, как мужчины сначала сбросили плащи, оставшись в свободных рубашках с отложными кружевными воротниками и широкими манжетами. Черная у Эмилио и темно-синяя у Филлипэ. Короткие расстегнутые жилеты, спереди шитые золотом, полетели на стулья. На обоих мужчинах узкие черные штаны и высокие сапоги для верховой еды.
— Зря надеетесь! — прошипела я, лихорадочно осматриваясь.
Поделиться книгой: