Помоги проекту - поделись книгой:
- Запевай! - старшина остановился.
Но в ответ ему - лишь сопение да топот.
- Запевай... - старшина длинно выматерился. - Запевай!
Вот уже близко крыльцо столовой. На гвозде сбоку белеет полотенце.
- ... кругом!
Теперь впереди бараки - холодные коридоры, кособокие двери, классы с узкими столами, а на каждом столе прибит телеграфный ключ.
- Запевай!
И тут Зинка, набрав побольше воздуха, начала:
- А ну-ка, девушки, а ну, красавицы!..
Остальные покорно подхватили...
А вечером опять приказ старшины, и опять сопение и топот, и опять лишний круг, и опять песня, надоевшая хуже ночных подъемов...
Наталья Петровна сделала шаг и еще полшага за особой в черных очках, которая больше не оборачивалась - тонкое платье на ее спине шло мокрыми пятнами.
Старушки, намаявшись у стены, притащили откуда-то пустые ящики, присели поближе к очереди.
Наверное, им тоже есть что вспомнить? Или они уже миновали тот рубеж, когда оглядываться назад уже нет никакого смысла?.. А эта, в очках, небось и не подозревает, что когда-нибудь наступит пора для подведения итогов... Впрочем, кажется, многие вполне обходятся без этого... Гораздо спокойнее и надежнее смотреть вперед, если даже там и ничего нет... Когда зять состарится, пусть судьба пошлет ему человека, не ведающего жалости, пусть натычет его, как котенка, в прошлое...
Не раздеваясь, только стянув шапку, прошел зять на кухню, бухнул на стол пакет с апельсинами и пустые банки.
- В окно видел... Выглядит нормально, улыбается... Апельсины не взяли, говорят, нельзя... Нужны яблоки... Вот записка... Сейчас перекушу, и снова начнем душевные разговоры... Есть в них что-то спасительное, настраивает на философский лад... Только, пожалуйста, не изображайте из себя ветерана на пионерском сборе... Зачем лепетать о том, что вычитали в мемуарах или в кино увидели - будто своей биографии мало... Лучше вспомнить честно то, что было - ни меньше ни больше... Правда, ничего, кроме правды, - зять расстегнул пальто, вышел, на ходу надевая шлепанцы, вернулся. - Везет же мужикам, сегодня в списке одни мальчики!.. Да не разогревайте, и так умну... А вы, теща, мне даже приснились, и почему-то с парабеллумом в руке...
Голубь на краю тротуара забрался в лужу, побил крыльями. С крыши магазина к нему сорвался еще один - такой же важный...
- Зин, а Зин, - Наташа свесилась в темноту. - Ты молодчинка! Так шпарить на ключе - одно загляденье.
- Телки вы безрогие, ничегошеньки не понимаете, - Зинка протянула руку вверх, и пальцы их встретились. - Думаешь, я просто так в отличницы выбиваюсь?.. Может, при курсах инструктором оставят - понятно?.. Мужики-то дурачье, на фронт рвутся...
- Сама ты телка дебелая, - Ольга из Ростова, прозванная Гвоздиком, повернулась с боку на бок, вздохнула, как обычно, страдальчески. - Всех отличниц по окончании в партизаны засылают, а оттуда мало кто возвращается...
- Не брешешь? - Зинка отдернула руку и повернулась к Гвоздику. Не брешешь?
- Стучи, подружка, стучи... - Гвоздик опять вздохнула и затихла.
В дверях мелькнул свет, и по проходу защелкали подковками сапоги старшины.
Наташа, затаив дыхание, натянула колючее одеяло по самый подбородок и стала ждать, когда вспыхнет лампочка.
Это случилось, как всегда, неожиданно, и сразу же старшина сипло проорал команду и, глядя на секундную стрелку карманных часов, отвернулся к облупленной стене.
Пока Наташа подхватывала обмотки и шарила ботинки, Зинка, скользнув в юбку, натягивала косоворотку и вылетала босиком на построение. А старшина, по-прежнему глядя в стену, гнал всех обратно и снова объявлял подъем, и Наташа в который раз хваталась за обмотки...
Достав бальзам, Наталья Петровна поддела ногтями тугую крышечку и натерла виски. Глаза начали слезиться, кожу защипало. Бальзам почти не помогал, но хоть отвлекал от наползающих болей. А вот зять пользуется бальзамом без всякой меры, при любом случае, для профилактики... С него и прижился бальзам в доме...
В очередной раз возвращаясь от Ольги, накупил штук двадцать вьетнамского бальзама, высыпал из пакета в ящик серванта, где всегда лежали горчичники, пластырь и бинт с ватой.
- Теща, учтите, намаялся в очереди... Да было бы не обидно, если бы все хватали дефицит, а то кому - аспирин, кому - анальгин... К тому же за прилавком - старуха в чепчике, и ползает еле-еле, и рецепты по десять минут разглядывает... Вообще, ненавижу любую очередь и удивляюсь собственной теще... Иметь на руках удостоверение ветерана и не пользоваться им!.. Другие выжимают все из своего положения, а здесь необъяснимое благородство и чистоплюйство... Ветеранствуй, если заслужила... А может быть, есть какая-то причина, достаточно уважительная?.. Решил, как представится возможность, поговорить с тещей по душам... Ведь не ради показухи такая позиция?..
Наталья Петровна снова натерла виски бальзамом и отошла к стене.
Наташа осторожно, двумя руками сняла наушники, положила их на стол рядом с ключом и пододвинула инструктору листок. Тот быстро просмотрел запись, отдельные цифры подчеркнул карандашом.
- На третий класс потянешь...
В коридоре, прикрыв дверь, Наташа прислушалась. На ее место села Гвоздик, а рядом уже работала на прием Верочка.
- Вот и все, - Зинка отвернулась к окну. - Что же теперь будет с нами?
Наташа поправила ремень и встала рядом.
Вдали за темной полосой деревьев угадывались белесые горы. В иные дни они виделись четко и, казалось, тяжело двигаются навстречу. Сегодня мешала весенняя дымка. Полоса деревьев почти сливалась с верхом забора, а перед забором - пестрый от луж плац. Через плац торопливо шел незнакомый командир в новенькой шинели. Он старательно обходил каждую лужу. Когда он поворачивался боком, возле бедра поблескивала замком полевая сумка.
- Что, девоньки, загрустили? - старшина, вечно замотанный делами, вдруг остановился, щелкнув подковами, и тоже стал смотреть в окно. Радуйтесь, первый покупатель нарисовался из ОПСОНа - ишь, фортеля выписывает...
- И откуда, товарищ старшина, вы все знаете? - Зинка повернулась спиной к опустевшему плацу. - Буквально все!
- Будя-будя... Злость для фронту подбереги, - старшина переступил с ноги на ногу. - Я вам сапоги выбил, панталоны самых нежных цветов раздобыл...
В конце коридора хлопнула дверь. Командир постоял у порога и стремительно зашагал к старшине. Когда он проходил очередное окно, эмблемы на черных петличках шинели вспыхивали.
- Рановато пожаловали, - старшина небрежно козырнул. - Личный состав курсов экзаменуется.
- Товарищ лейтенант, разрешите обратиться! - Наташа подмигнула Зинке. - А что такое будет ОБСОН?
- Не ОБСОН, а ОПСОН, - лейтенант расстегнул шинель на груди, глянул на старшину. Старшина крякнул в кулак, стиснул зубы, молча развернулся на каблуках и рванул на себя дверь ближнего класса. Оттуда, толкнув старшину плечом, вывалилась раскрасневшаяся Верочка. Сапоги ее хлопали голенищами.
- Дево...
- ОПСОН - это очень серьезно, - лейтенант потрогал тусклую пуговицу на вылинявшей гимнастерке. - Отдельный полк связи особого назначения.
- Дево...
- Если хотите, запишу вас к себе, - лейтенант похлопал рукой по тугой сумке. - Не пожалеете.
- Девочки, мне можно с вами, ну пожалуйста?
- Кому такой недомерок нужен! - Зинка отодвинула Верочку от лейтенантика и стала в упор разглядывать его.
Лейтенант посмеивался, касаясь пальцами свежего шрама над правой бровью.
Возле серой выщербленной стены ждать было легче, и казалось, что очередь начала двигаться рывками, как едва заметный ветерок, только что выскочивший из-за тополя.
Наталья Петровна закрыла глаза.
Главное, дышать ритмично и глубоко... Куда же пропал ветерок пора уж пройтись ему вдоль магазина, ведь тополь снова прошелестел еле-еле, но прошелестел...
А здесь, у стены, по-прежнему, как в омуте... Нет, не в омуте, а в переполненном вагоне... Ночь, но мало кто спит... Поезд, судорожно подрагивая вагонами, тащится к фронту. Все ждут, что вот-вот сквозь привычный перестук нахлынет давящий гул самолетов... Или это она одна не спит, упершись коленями в чьи-то каменные колени, положив руку на чью-то вздрагивающую в такт вагонам спину, и ей кажется, что не спит весь вагон... Когда поезд притормаживает, ее шеи касаетс лямка подвешенного вещевого мешка - она как маятник, но только отсчитывает не время, а путь... Хоть бы кто слово сказал, хоть бы кто кашлянул... И нечем дышать, совсем нечем дышать...
Наталья Петровна открыла глаза, словно после предзакатного одуряющего сна, и посмотрела на тополь. Дерево поникло, бессильно свесив тяжелые пыльные листья...
В двухэтажной школе на окраине города обживалась разбитая за проливом часть. Люди в рваных окровавленных гимнастерках бродили по коридорам, тупо разглядывая девчонок, прибывших с радиокурсов. Девчонки старались не показываться в коридорах. С первого дня лейтенант Ремезов загнал их наверх, в угловой класс, и они продолжали осваивать аппаратуру.
Вместо разбитых и брошенных при отступлении машин в ограде школы стали появляться новые, с еще не облупившейся краской и целыми стеклами.
- Нет, вы посмотрите, посмотрите! - Верочка залезла коленями на подоконник. - Нашу машину пригнали!
- Все они здесь наши, - Зинка достала из нагрудного кармана огрызок сухаря. - Гробы на колесах...
- Опять ты, Верочка, ерунду городишь, - Наташа щелкнула тумблером и метнула в Зинку карандаш; он отскочил от Зинкиной спины и покатился по залитому солнцем полу к дверям.
- Стал бы лейтенант крутиться у чужой машины - вон, и шоферу что-то выговаривает...
- Интересненько, - Наташа вылезла из-за стола и подошла к соседнему окну. Внизу размашисто цвела сирень. Лейтенант Ремезов стоял на подножке. Машина задним колесом раздавила куст сирени - он торчал из-под шины застывшими фиолетовыми брызгами.
- Замаринуют нас в этой коробочке, - Зинка дохнула в затылок Наташе. - И никуда не денетесь... Окошко, и то зарешечено, чтобы не сбежали...
- Ноешь-ноешь, как зубная боль! - Верочка спрыгнула со своего подоконника. - По-моему, очень даже приличная будочка, вместительная; вот еще бы ее покрасить в нормальный цвет...
Кто-то бухнул в дверь класса. Девчонки бросились к столам, застыли.
Дверь с треском распахнулась, и, прихрамывая, вошел майор. Склонив к плечу забинтованную голову, уставился ошалелыми глазами на доску, исписанную мелом, и вдруг, дергаясь всем телом, начал длинно и связно материться.
Девчонки стояли навытяжку, а он смотрел только на доску и лишь замолкал на мгновение, чтобы набрать побольше воздуха и вновь нести по матушке.
Он затих внезапно, помотал головой, вцепился пальцами в небритые щеки и, пригнувшись метнулся к коридор, волоча ногу. В открытую дверь было слышно, как он уходит, припрыгивая, а потом с лестницы снова донесся его зычный голос.
- Господи, лучше сразу, чем так мучиться, - Зинка пересекла комнату, стала закрывать дверь. Одна из створок никак не вставала на место.
- Говорят, отходят со временем, - Наташа села за стол, щелкнула тумблером, взяла наушники.
Зинка стояла у двери. В ее руке чернел сухарь.
Наталья Петровна увидела, что особа в черных очках забеспокоилась, закрутилась. В очереди началось движение. Подвалил народ.
Как бы путаница не началась...
Наталья Петровна вернулась в очередь. Особа улыбнулась ей как родной.
- Почему люди такие бессовестные? Вот мы с вами героически стоим, а они назанимались и ушли... Гуляют себе и над нами впридачу насмехаются. Мое бы право, так я бы обратно в очередь никого не пустила.
- Пожалуйста, пройдитесь, если вам невмоготу.
- Да разве дело в этом - обидно до глубины души, ведь такие бессовестные...
Наталье Петровне вдруг показалось, что из-за тополя выглянул зять. Такая же рубаха, такие же усы. Хотя, этот ростом повыше.
Когда, наконец, Костика привезли из роддома, зять недели две не возобновлял разговора о войне. Старательно жулькал пеленки, грел укропную воду. Но однажды вдруг ни с того ни с сего спросил.
- Теща, вы не страдаете хронической бессонницей? - зять облил соску кипятком. - Теперь я, кажется, понял, почему вы не пользуетесь удостоверением. Ведь правда, есть чем терзаться? Хотя бы взять службу. Ваш постоянный, неусыпный контроль за своими. Конечно, вы помогали, когда терялась связь, пресекали открытые тексты, но в то же время поставляли записанные цифирки в Особый отдел, а из-за этих цифирок людей под трибунал отдавали... Время-то было суровое...
Она ему на ответила, да и не смогла бы ответить, если бы даже захотела. Она просто ушла из кухни. А зять больше не заговаривал о тех днях - и вот, совсем недавно, когда ушел в отпуск, вдруг снова завелся...
Вечером, когда девчонки уже лежали на узких кроватях, в комнату вошел лейтенант Ремезов. Не зажигая света, он подхватил стоящую у дверей табуретку, сел и, наверно, как обычно, наклонился вперед.
Край колючего одеяла врезался Наташе в щеку, но она неподвижно лежала и вслушивалась в беспорядочные шаги, которые то накатывались со стороны коридора, то приглушенно падали с потолка - кто-то метался в их классе, роняя стулья.
Из-под двери пробивалась тусклая полоска света, и когда по коридору, нарастая, приближался топот, она вздрагивала.
Наташа перевернула подушку, натянула одеяло на голову и, забыв про лейтенанта, попыталась уснуть. Иногда ей это мгновенно удавалось. Но сегодня мешал голод, хотя Верочка и поделилась своей порцией. Каша была теплая, водянистая и хрустела на зубах.
Наташа откинула одеяло. По коридору кто-то пробежал, а наверху уронили стул.
- Спите? - лейтенант вздохнул, зашуршал гимнастеркой. - Спите?
- Так точно! - Зинка в углу подскочила на кровати, сетка заходила ходуном.
- С завтрашнего дня будем нести боевое дежурство на РУКе, - лейтенант снова пошарил по карманам - ему хотелось курить. - Разве с вами, мелюзгой ушастой, на что-нибудь высококлассное потянешь?.. Другим РАТы 51 0 или РАФы 52 0, а мне - РУК...
_____________________
51 0 РАТ - радиостанция автомобильная тыловая
52 0 РАФ - радиостанция автомобильная фронтовая
- Нас на передовую? - спросил кто-то шепотом.
- За забор, - лейтенант привстал - ножки табуретки стукнули об пол.
- На свалку! - Зинка сотрясла кровать. - Девочки, готовьтесь на свалку!
- Боец Коржина, прекратите разлагать личный состав. Приказано развернуть контрольный узел на ипподроме, а вы не могли не заметить, что вышеназванный ипподром находится за соседним забором... Смотрите не опозорьте меня...
Лейтенант вышел.
Очередь рывком продвинулась вперед. Совсем рядом заплакал ребенок. Но его не видно. Только головы, да плечи, да взмокшие спины...
За окном был дождь, нудный и мелкий. Зять ходил по комнате, размахивая руками.
- Милая теща, я снова буду надоедать вам расспросами... Я за это время много думал... Думал о том, что вы успели мне рассказать... Я ведь сам тогда не подозревал, какого джина выпускаю из бутылки... Я вообразил, что могу посторонним взглядом оценить события... И за деревьями не увидел леса... В конце концов я понял, что смысл не в подробностях... Судьба - вот главное...
Поделиться книгой: