Помоги проекту - поделись книгой:
Низенький снял перчатки и грустно повертел их в руках.
— Видно, так не пойдет, — сказал он печально. — Наверно, мне придется вам все рассказать, да?
Финни согласился, что это неплохая мысль. Низенький предложил, чтобы они сели в машину полицейских. Так они и сделали.
— Меня зовут Эдвард Фитч, — сказал низенький. — Вы, конечно, не могли обо мне слышать, но имя моего сына вам могло быть знакомо. Его звали Ричард Фитч. Я его звал Дик, потому что Рич Фитч не звучит. Я думаю, что вы согласитесь, что Дик Фитч звучит лучше.
— К делу, — сказал Маттера.
— Так вам ничего не говорит это имя? — спросил м-р Фитч.
Нет, оно им ничего не говорило.
— Он покончил с собой в августе, — сказал м-р Фитч. — Повесился на шнуре от электрической бритвы. Между прочим, я ему сам эту бритву подарил. На день рождения, давно, несколько лет назад.
— Теперь я припоминаю, — сказал Финни.
— В то время я не знал, почему он покончил с собой, — продолжал м-р Фитч. — А затем мне стало известно, что он проиграл фантастическую сумму денег в азартные игры.
— «Фантастическую»! — повторил Финни, закашлявшись в восторге: он услышал новое слово.
— Да-да, — сказал м-р Фитч. — Не менее пяти тысяч долларов, если не ошибаюсь. Денег у него не было. Он попытался их достать, но, по-видимому, сумма возрастала день за днем. Проценты, если можно так выразиться.
— «Если можно так выразиться», — как эхо, повторил Финни.
— Он чувствовал, что положение стало безнадежным. Он ошибался, но в его возрасте извинительно так преувеличивать. — М-р Фитч сделал многозначительную паузу. — Человека, которому он задолжал, — сказал он, — и который требовал чудовищные проценты, и который выиграл эти деньги в нечестной игре, звали Томас М. Кэррол.
У Финни отвалилась челюсть.
Маттера сказал:
— Вы имеете в виду «Везучего Тома»?
— Да, — сказал м-р Фитч. Некоторое время он молчал. Затем он робко поднял голову и выдавил из себя слабую улыбку. — Чем больше я узнавал об этом человеке, тем яснее мне становилось, что никаких законных средств отдать его под суд не существует. И мне стало ясно, что я должен его убить. И поэтому я…
— Вы убили «Везучего Тома»?
— Да, я…
— Шесть пуль. В затылок.
— Я хотел, чтобы это приняли за дело рук профессионала, — сказал м-р Фитч. — Я чувствовал, что мне лучше все же не попадаться.
— А Бейер ответил убийством на убийство в следующую же ночь, — сказал Финни, — и с тех пор идет война.
— Ну, не совсем так. Приходилось кое-что еще делать, — сказал м-р Фитч. — Я знаю, мои действия нельзя назвать законными. Но, видите ли, все получалось к лучшему. После того, как я убил м-ра Кэррола, я сообразил, что все будут это рассматривать как убийство из мести. Газеты называли это войной гангстеров. Я и подумал, как было бы замечательно, если бы две банды по-настоящему напустились друг на друга. Всех их убить я, конечно, не мог, но если один раз запустить всю машину в нужном направлении…
— Вы просто продолжали убивать, — сказал Маттера.
— Вы были, так сказать, армией из одного человека, — сказал Финни.
— Не вполне, — сказал м-р Фитч. — Конечно, я убил тех троих на Камерон-стрит и подложил бомбу в машину м-ра Спуна, но затем я просто предоставил событиям развиваться естественным порядком. Время от времени все успокаивалось, и мне приходилось активно вмешиваться.
— Сколько?
М-р Фитч вздохнул.
— Сколько вы лично убили, мистер Фитч?
— Пятнадцать. Я в общем-то не люблю убивать, знаете ли.
— Ну, если бы вы любили убивать, вы были бы очень опасны, м-р Фитч. Пятнадцать, а?
— Сегодня было бы шестнадцать, — сказал м-р Фитч.
Некоторое время никто не произносил ни слова. Финни закурил сигарету, дал другую Маттере и предложил третью м-ру Фитчу. М-р Фитч объяснил, что не курит. Финни хотел было что-то сказать, но передумал.
Маттера сказал:
— Я ничего такого не имею в виду, мистер Фитч, но все-таки, когда вы хотели остановиться?
— Я думаю, это совершенно ясно, — мягко сказал м-р Фитч. — Я хотел стереть эти преступные шайки с лица земли.
— «Стереть с лица земли», — сказал Финни.
— Я хотел дать им возможность перебить друг друга.
— «Перебить друг друга», — кивнул Финни.
— Вот именно!
— И вы думали, что ваша схема сработает, мистер Фитч?
М-р Фитч удивленно поднял брови.
— Но ведь она уже работает, разве нет?
— Ну-у-у…
— Я вроде анархистов начала века, — сказал м-р Фитч. — Конечно, люди они были довольно неприятные, но у них была любопытная теория. Они считали, что если убить достаточно много королей, никто не захочет вступать на престол.
— Интересная теория, — сказал Финни.
— Вот они себе убивали и убивали королей. Теперь королей осталось совсем мало, — спокойно продолжал м-р Фитч. — О, конечно, есть этому и другие причины, но все же…
— Пожалуй, тут есть над чем подумать, — сказал Маттера.
— Да, есть, — сказал Финни. — Мистер Фитч, а что бы вы стали делать, если бы доконали всех гангстеров в нашем городе?
— Думаю, что я переехал бы в другой город.
— В другой город?
— У меня, по-моему, призвание к этому роду занятий, — сказал м-р Фитч. — Но теперь ведь все кончилось, не так ли? Вы меня арестовали, и теперь меня, конечно, будут судить. Что, вы думаете, со мной сделают?
— Им следовало бы дать вам орден, — сказал Маттера.
— Или поставить вам статую перед городской ратушей, — сказал Финни.
— Я серьезно спрашиваю.
— А мы серьезно отвечаем, мистер Фитч.
Они снова замолчали. Маттера подумал о преступниках, которые еще три месяца назад были недосягаемы, а теперь все они в могиле, и без них на белом свете нисколько не хуже. Финни попытался сосчитать, сколько королей осталось на земле. Он решил, что совсем чуть-чуть, да и те, что остались, в общем-то все равно ничего не делают.
— Я полагаю, вы теперь отвезете меня в тюрьму, — сказал м-р Фитч.
Маттера откашлялся.
— Мне, пожалуй, следует вам кое-что разъяснить, мистер Фитч, — сказал он. — Полицейские — очень занятые люди. Они не могут тратить время на выслушивание всяких сказок. Мне и Финни… э-э… надо ловить жуликов. Вот так.
— Маттера хочет сказать, мистер Фитч, что такому симпатичному старичку, как вы, надо идти домой и лечь баиньки. Нам было приятно с вами поболтать, мне ужас как понравилось, как вы выражаетесь. Но Маттера и я — люди занятые, вот. Нам надо поймать фантастически много жуликов (ух ты!). А вам следует идти домой, если можно так выразиться.
— О! — сказал м-р Фитч. — О! О! Да благословит вас бог!
Они посмотрели, как он семенит прочь. Затем выкурили еще по сигарете и долго молчали. Наконец Маттера сказал:
— На такой работе, как наша, хоть раз в жизни надо выкинуть какой-нибудь номер.
— Ясное дело.
— Ну и полоумный же коротышка. Как долго, ты думаешь, он еще сможет продолжать в том же роде?
— Кто его знает!
— До сих пор их было пятнадцать. Пятнадцать…
— Ага. И прибавь сюда еще семьдесят, которых они сами укокошили.
В доме через дорогу вспыхнул свет. Открылась дверь, и какой-то человек направился к своей машине. Уши у него были прямо как у слона.
— Ушастый Кэрредин, — сказал Маттера. — Лучше перехвати его, прежде чем он сядет в машину.
— Сам его перехватывай.
— Черт возьми, тебе же ближе.
Кэрредин остановился и закурил. Он помахал спичкой и бросил ее на землю.
— Несколько лет назад я его буквально припер к стене по обвинению в разбойном нападении, — сказал Финни. — Было трое свидетелей, никакой надежды, что он вывернется.
— Знаю я этих свидетелей.
— Двое изменили свои показания, а третий исчез. До сих пор не обнаружен.
— Все-таки лучше скажи ему, — сказал Маттера.
— А здорово этот коротышка все подстроил там, в машине. Я об этом читал в газетах, но сам ничего такого никогда не встречал. Ну просто блеск.
— Он уже садится в машину, — сказал Маттера.
— А тебе хотелось бы знать, сработает эта штука или нет, а?
— Ну, ясное дело, хотелось бы. Надо бы ему сказать, но вся эта ночь какая-то сумасшедшая, а?
— Он мог бы и сам заметить, что к чему.
— Мог бы.
Но он не заметил. Они слышали, как он включил зажигание, затем раздался выстрел, и Ушастый Кэрредин мешком свалился на баранку.
Маттера дал газ, и полицейская машина отъехала подальше.
— Ну, как вам это нравится? — сказал Маттера. — Сработало, как часы.
— Шестнадцать, — сказал Финни.
Когда умрет этот человек
Вечером Эдгар Крафт поставил двести долларов на Пеструю Ленту, что участвовала в четвертом заезде в Саратоге. Фаворитом считалась Крошка Шейла, но она крайне неудачно прошла первый поворот, и Пестрая Лента первой вылетела на финишную прямую. Крафт уже подсчитывал денежки, когда Пестрая Лента внезапно перешла с махового шага на галоп, так что после финиша ее тут же дисквалифицировали. Крафт порвал квитанции и отправился домой.
Утром, естественно, настроение у него было не из лучших. И тут пришло это письмо. Всего он получил шесть писем. Из пяти первых он достал счета, которые едва ли мог оплатить в обозримом будущем. А потому сунул в ящик стола, к тем счетам, что уже лежали там. В шестом письме, к его облегчению не было ни счета, ни напоминания о просрочке платежа, ни угрозы конфисковать автомобиль или мебель, взятые в кредит. Он развернул лист бумаги с несколькими, напечатанными в середине словами. Сначала шли имя и фамилия:
Ниже следовало:
Ему было не до шуток. Лошади, которые лидируют весь заезд, а перед самым финишем сбиваются на галоп, не стимулируют чувство юмора. Он посмотрел на лист бумаги, перевернул его, на обороте ничего не обнаружилось, вновь перечитал короткое послание. Взял конверт. Только его имя и адрес да штамп местного почтового отделения. Крафт произнес несколько непечатных фраз насчет некоторых идиотов и их шуток, порвал конверт и лист бумаги на мелкие кусочки и спустил в унитаз.
На следующей неделе если он и вспоминал странное письмо, то не больше двух раз. У него хватало своих проблем. Никакого Джозефа Г. Найманна он знать не знал, так что не питал надежд получить пятьсот долларов после его смерти. Он не рассказал об этом странном послании жене. Не упомянул о неожиданно обещанном наследстве и клерку из «Суперфинанс», когда тот позвонил, чтобы напомнить, что давно пора платить по закладной.
Он продолжал ходить на работу, полностью отдавая себе отчет, что его жалование и в малой степени не соответствует его расходам. Дважды он побывал и на бегах. Один раз выиграл тридцать долларов, второй — проиграл двадцать три. И уже практически забыл о Джозефе Г. Найманне.
Поделиться книгой: