Помоги проекту - поделись книгой:
Признаюсь, я был впечатлён. Её «колдовство» выбило меня из колеи.
Я быстро сделал отгоняющий зло жест, просто на случай, если магия удавалась Калипсо лучше, чем сама осознавала. И затем мы вдвоём пустились вдоль ограды.
На ближайшем перекрёстке Калипсо показала на нужный поворот:
— К поезду туда.
— Ты уверена?
Она кивнула:
— У меня хорошая память на карты. Однажды я сделала карту Огигии, на которую нанесла каждый квадратный фут острова. Это был единственный способ сохранить рассудок.
Это казалось ужасным способом сохранить рассудок, однако я позволил ей вести меня. За нашими спинами раздавались крики германцев, но, похоже, они направлялись ко входу в «Горизонт», откуда мы только что благополучно убрались. Я позволил себе надеяться, что на станции никого не будет.
ХА-ХА-ХА. Надежды не оправдались.
На путях стоял миниатюрный поезд — ярко-зелёный локомотив с рядом открытых пассажирских вагончиков. Рядом с ним на платформе станции под покрытым плющом куполом стоял Литиерсис, закинувший меч себе на плечо, как бродяга — одеяло. Потрёпанная кожаная кираса была надета поверх его футболки с надписью «Кукурузники», из-под красной банданы выбивались тёмные вьющиеся волосы, создавая впечатление, что у него на голове сидел огромный паук, готовый к прыжку.
— Добро пожаловать, — его улыбка казалась бы дружелюбной, если бы лицо не было изрезано шрамами. Он коснулся чего-то в своём ухе, возможно, bluetooth-устройства.
— Они здесь, на станции, — сообщил он. — Подтягивайтесь ко мне, но медленно и спокойно. У меня всё под контролем, я хочу взять их живыми.
Он виновато пожал плечами:
— Мои люди иногда слишком увлекаются, когда дело доходит до убийства. В особенности после того, как вы сделали из них дураков.
— Нам понравилось.
Сомневаюсь, что мне удалось сказать это уверенным и лихим тоном, как я планировал. Мой голос дрогнул, на лице выступил пот. Я держал лук на манер электрогитары, что не было подходящим для стрельбы положением. В другой руке вместо стрелы я держал упаковку замороженной картошки.
Возможно, это было кстати. Я помнил по своему сну, как молниеносно Литиерсис орудовал своим мечом. Если бы я попытался выстрелить, наши головы покатились бы по асфальту раньше, чем я успел бы натянуть тетиву.
— Вы можете использовать телефоны, — заметил я. — Или рации. Или ещё что. Ненавижу, когда плохие парни могут переговариваться друг с другом, а мы нет.
Смех Литиерсиса был похож на звук напильника, которым вели по металлу.
— Да, Триумвират любит быть на шаг впереди.
— Полагаю, ты не скажешь нам, как они смогли заблокировать средства связи полубогов?
— Тебе осталось жить не так много, чтобы это имело значение. Брось свой лук. А вот твоя напарница… — он смерил Калипсо взглядом. — Держи руки опущенными. Никаких внезапных заклятий. Мне не хотелось бы отрезать твою миленькую головку.
Калипсо нежно улыбнулась:
— Как раз то же самое я думала о тебе. Брось свой меч, и я не уничтожу тебя.
Она была хорошей актрисой. Я даже сделал себе мысленную заметку порекомендовать её в мой летний лагерь «Вживание в роль вместе с музами» (Гора Олимп, только по приглашениям), если мы выберемся живыми из этой передряги.
Литиерсис усмехнулся:
— Неплохо. Ты мне нравишься. Однако через шестьдесят секунд германцы заполонят всё депо. Они не будут такими вежливыми.
Он шагнул вперёд, опуская руку с мечом.
Я попытался придумать блестящий план. К сожалению, единственное, что пришло мне в голову, — это разрыдаться от ужаса. И вдруг плющ на куполе зашуршал над головой Литиерсиса.
Мечник ничего не заметил. Мне стало любопытно, были ли то орангутаны, играющие наверху, или олимпийцы, устроившие пикник, чтобы посмотреть, как я умру. Или… Мысль была слишком невероятной, чтобы рассчитывать на это, однако в попытке потянуть время я бросил свой лук.
— Аполлон! — зашипела Калипсо. — Что ты делаешь?
Литиерсис ответил за меня:
— Он ведёт себя разумно. Итак, где третий член вашей группы?
Я моргнул:
— Нас… нас только двое.
Шрамы на лице Литиерсиса зарябили — белые рубцы на загорелой коже, будто волны на песчаных дюнах.
— Ну же. Вы прилетели в город на драконе. Три пассажира. Я очень хочу вновь увидеть Лео Вальдеса. У нас с ним есть одно незаконченное дельце.
— Ты знаешь Лео? Несмотря на всю опасность ситуации, я почувствовал прилив облегчения — в кои-то веки злодей хотел убить Лео сильнее, чем меня. Это прогресс.
Калипсо не выглядела такой счастливой. Она шагнула вперёд со стиснутыми кулаками:
— Что тебе нужно от Лео?
Литиерсис прищурился:
— Ты не та девчонка, что была с ним тогда. Ту звали Пайпер. А ты случаем не его девушка?
Калипсо пошла красными пятнами.
Литиерсис просветлел:
— О, это так! Чудесно! С помощью тебя я причиню ему боль.
Калипсо зарычала:
— Ты ничего ему не сделаешь.
Купол над Литиерсисом вновь содрогнулся, будто тысячи крыс разом пробежали по стропилам. Казалось, лозы удлинялись, листва становилась гуще и темнее.
— Калипсо, — окликнул её я. — Назад.
— С какой стати? — с вызовом спросила она. — Этот Кукурузник только что угрожал….
— Калипсо! — я схватил её за запястье и выдернул из тени купола за секунду до того, как он рухнул на Литиерсиса.
Мечник исчез под сотнями фунтов черепицы, древесины и плюща.
Я оглядел кучу дрожащих лоз и не увидел ни орангутанов, ни богов — никого, кто мог бы вызвать обрушение.
— Она должна быть здесь, — пробормотал я.
— Кто? — Калипсо уставилась на меня удивлёнными глазами. — Что это было?
Я хотел надеяться. Я боялся надеяться. Что бы это ни было, нам нельзя было здесь оставаться. Литиерсис кричал и дёргался под обломками, а значит, он остался жив. И его германцы могут вернуться в любой момент.
— Валим отсюда, — я указал на зелёный локомотив. — Я поведу.
Глава 15
УХОД ОТ ПОГОНИ в слоу-моушене — не то, на что я рассчитывал.
Мы вместе запрыгнули на сиденье машиниста, размеров которого едва хватало для одного, и тут же принялись толкаться в попытках отвоевать себе место, при этом пиная педали и дёргая попадавшиеся под руку рычаги.
— Сказал же, я поведу! — завопил я. — Если я могу управлять солнцем, то уж этой колымагой — тем более!
— Это тебе не солнце! — Калипсо ткнула меня локтём под рёбра. — Это игрушечный поезд!
Я нашёл кнопку зажигания, и поезд пришёл в движение. (Калипсо утверждает, что это она нашла её. Вопиющая ложь!) Я столкнул Калипсо с сиденья на землю. Но, так как поезд двигался со скоростью полмили в час, она просто встала, отряхнула юбку и пошла рядом с поездом, прожигая меня взглядом.
— И это максимальная скорость? — возмутилась она. — Нажми ещё что-нибудь!
Позади нас откуда-то из-под обломков купола раздалось мощное «БАМ!». Плющ задрожал: Литиерсис силился выбраться наружу.
На дальнем конце платформы появилось с полдюжины германцев. (Коммод явно покупал своих варваров комплектами поистине имперских размеров). Сначала они уставились на вопящую кучу обломков крыши, а затем на нас, учучухивающих прочь. Вместо того, чтобы броситься в погоню, они стали разбирать балки и лозы, чтобы освободить своего босса. Исходя из скорости нашего передвижения, они, видимо, решили, что у них куча времени.
Запрыгнув на подножку, Калипсо указала на педали:
— Попробуй синюю.
— Нужные педали никогда не бывают синими!
Калипсо вжала педаль ногой в пол, и мы рванули вперёд (ускорившись в три раза, что означало, что теперь преследовать нас нужно было легким бегом).
Пути изгибались, по мере того, как мы набирали скорость; колёса тёрлись о внешний рельс. Станция исчезла за деревьями позади. Слева открылся вид на величественные зады африканских слонов, ковырявшихся в стоге сена. Их смотритель, увидев нас, напрягся.
— Эй! — крикнул он. — Э-эй!!
Я помахал ему:
— Доброе утро!
И они скрылись из виду. Мы разгонялись, и вагончики опасно тряслись под стук моих зубов и бульканье моего мочевого пузыря. Впереди, почти скрытая сплошной стеной бамбука, была развилка, обозначенная знаком с надписью на латыни «BONUM EFFERCIO».
— Там! — закричал я. — «Хорошие вещи»! Нам надо налево!
Калипсо покосилась на консоль:
— Как?
— Должен быть тумблер. Что-то, что поворачивает.
И тут я увидел его. Не на консоли, а впереди, сбоку от путей — старомодный ручной рычаг. Мы не успевали ни остановить поезд, ни пробежать впереди него, чтобы повернуть рычаг.
— Калипсо, держи! — я пихнул ей в руки свою картошку, выхватил лук и наложил стрелу на тетиву.
Когда-то это было бы для меня раз плюнуть, но сейчас точный выстрел с движущегося поезда в одну-единственную точку, где импульс от удара стрелы был бы достаточным, чтобы повернуть рычаг, казался невозможным.
Я вспомнил занятия с моей дочерью Кайлой, тогда, в Лагере Полукровок — её спокойный голос, наставлявший меня в минуты разочарования в человеческой стрельбе из лука. Я подумал о воодушевлении остальных жителях лагеря, когда на берегу выстрелом одолел Колосса Нерона.
Я выстрелил. Стрела врезалась в рычаг и повернула его. Стрелочные рельсы сместились, мы с диким креном перескочили на другую линию.
— Пригнись! — крикнула Калипсо.
Мы пробились сквозь стену бамбука и вырвались в туннель едва достаточной для поезда ширины. К сожалению, мы неслись слишком быстро. Паровозик раскачивался из стороны в сторону, высекая искры из стен туннеля. К тому времени, как мы выскочили из него, паровозик едва не переворачивался.
Он застонал и накренился — чувство, знакомое мне по тем временам, когда приходилось резко маневрировать, чтобы избежать столкновения с запускаемым на орбиту космическим шаттлом или китайским небесным драконом (такие надоедливые!).
— Прыгай! — я схватил Калипсо (да, опять) и выпрыгнул вправо, в то время как цепочка вагонов повернула влево, опрокинувшись с таким звуком, будто армию одетых в бронзу воинов размазали гигантским кулаком (возможно, я размазал пару армий таким способом в старые добрые времена).
Следующее, что я осознал — я стою на четвереньках, прижавшись к земле ухом словно в попытке услышать стадо буйволов — хотя зачем бы?
— Аполлон, — Калипсо потянула меня за рукав пальто. — Поднимайся.
В моей голове пульсировало, она казалась в несколько раз больше, чем обычно, однако я ничего себе не сломал. Волосы Калипсо рассыпались по её плечам, серебряная парка была в песке и кусочках гравия, однако в остальном она казалась невредимой. Возможно, наше божественное строение тел спасло нас от повреждений, а, может быть, это была просто удача.
Мы потерпели крушение в центре круглой арены. Поезд упал на бок и распростёрся по гравию, как мёртвая гусеница, в нескольких футах от того места, где закончились рельсы. По периметру располагались вольеры с животными, стены которых были сделаны из оргстекла, огранённого камнем. Над всем этим возвышались три ряда сидений, как на стадионе. Над амфитеатром протянулся купол из камуфляжных сетей, таких же, что я видел над обителью орангутана, хотя я подозревал, что здесь они должны были служить преградой крылатым монстрам.
Вокруг арены к воткнутым в землю пикам были пристёгнуты цепи с пустыми наручниками. Около них стояли ряды зловеще выглядящих орудий: электрошокеры, палки с петлёй на конце, плётки, гарпуны.
Холодный комок застрял у меня в горле. Мне показалось, что я проглотил грифонью картошку, вот только упаковка, на удивление не пострадавшая, всё ещё находилась в руках у Калипсо.
— Это тренировочный лагерь, — проговорил я. — Я видел такие места раньше. Этих животных готовят к играм.
— Готовят? — Калипсо сердито уставилась на ряды оружия. — И как же?
— Их злят, дразнят едой, морят голодом, учат убивать всё, что движется.
— Варварство, — Калипсо повернулась к ближайшему загону. — Что они сделали с этими бедными страусами?
Сквозь оргстекло на нас пялились четыре птицы, их головы в припадке качались из стороны в сторону. Они выглядели странно. Страусы и так-то странные птицы, но на этих, к тому же, были железные воротники, острые шлемы в духе кайзера Вильгельма и обёрнутые вокруг ног рождественские гирлянды из колючей проволоки. Ближайшая ко мне птица щёлкнула клювом, демонстрируя заострённые стальные зубы.
Поделиться книгой: