Айка

В мастерской работал один дежурный. Он смазывал и протирал станки.

Затаив дыхание, Серёжа и Вова осторожно заглядывали в дверную щель, следя за дежурным. А тот всё работал и работал. Наконец, и он ушел в маленькую боковую комнату.

Мальчики только этого и ждали. Они проскочили в дверь и спрятались под стол в тёмный угол. Теперь нужно переждать, когда уйдёт дежурный. А дежурный вернулся из боковой комнатки с мочальной шваброй в руках и начал не спеша подметать пол. Поднялось облако пыли.

- …Я чихну…- прошептал Серёжа, повернув к Вове лицо, сморщенное в смешную гримасу.

- Я те чихну… Потри переносицу и всё пройдёт. Вот так,- показал Вова. Но совет друга не помог.

- А-п-пчхи,- раздалось из-под стола. Дежурный в это время напевал какую-то песенку, к счастью ребят, и ничего не услышал.

На беду и Вова вскоре почувствовал, что он вот-вот тоже чихнёт. Обеими ладонями мальчик зажал лицо и сидел, боясь шелохнуться.

Наконец, ребята услышали, как хлопнула дверь. Дежурный ушел, наверно, за ключом к Александру Григорьевичу. Затем у дверей послышались шаги, щёлкнул замок. Наступила тишина.

ПОД ЗАМКОМ

Убедившись, что им не угрожает никакой опасности, Вова подал команду:

- Вылазь!

Ребята увидели станки, блестевшие свежей краской, и начали с любопытством рассматривать каждый из них.

- Вот на этом дырки к граблям делали. Я видел,- сказал Вова, подходя к сверлильному станку.

Внимание мальчиков привлекли большие тисы, привинченные к длинному столу. Посередине высокая рама с натянутой проволочной сеткой.

- А решётка на что? - спросил Вова.

- Это не решётка, а сетка,- начал пояснять Сережа.- Вот, смотри. Я так зажму железку и начну ее пилой обтачивать. А ты будешь работать с другой стороны, вон на тех тисах. Опилки и стружки будут ударяться о сетку и в лицо не попадут. Техника безопасности! Это мне Витька рассказывал.

- А почему безопасности? - допытывался Вова.

- Это значит неопасно работать. Глаза будут целы, и лицо не покарябано. Ничего не понимаешь…

- Ну ты больно-то не задавайся, что всё знаешь,- вспылил Вовка.

Но у мальчиков не было никакого желания продолжать спор. Перебранка прекратилась. Ребят привлекало то одно, то другое. Они остановились у большого деревянного щита. Чего только не было на нём! Тут и молоточки с деревянными ручками, и маленькие железные грабли с крошечными зубьями, разные винтики, крючки с петлями. А в верху щита крупными буквами выведено: «Работа учеников восьмых и девятых классов».

- Вот здорово! Сами сделали! Нам бы так! - восхищались ребята.

- А деревянные ручки к молоткам делают ребята из пятых классов в столярной мастерской. Они даже круглый столик на одной ножке смастерили. Во как! - рассказывал Серёжа.

- Серёжка, давай станки крутить!-предложил Вова.

- Давай!

Ребята принялись за дело. Но сколько они ни давили на разные рычаги и педали, станки бездействовали.

- Знаешь что, Вова? Я видел, как Александр Григорьевич какую-то ручку повернул вниз и станки заработали, зажужжали,- вспомнил Серёжа.

- Давай и мы повернём!

Однако электрический рубильник с деревянной ручкой находился в железном ящике высоко на стене. На ящике висел большой замок. Затея ребят оказалась безуспешной.

- Пойдём, Вова, домой. А то мама ругать будет,- предложил Серёжа, когда в окнах начало темнеть.

- Ладно! В другой раз опять проберёмся,- согласился Вова.

Мальчики подошли к двери и только тут сообразили, что она закрыта на замок. Оба они, пробираясь в мастерскую, не подумали о том, как будут выходить оттуда.

- Кто же нас теперь выпустит? - тревожно спросил Серёжа.

- Не знаю…- растерянно ответил Вова.

Но растерянность сменилась решимостью. Вова начал дергать дверь, потом неистово заколотил в неё ногами. В школе уже никого не было.

Что делать?.. Усевшись на подоконник, ребята уныло смотрели в окно. Пешеходов становилось все меньше и меньше…

- А меня к ужину дома ждут,- грустно проговорил Серёжа.

Тут оба вспомнили, что они давно не ели и очень голодны. Пошарив в карманах, Вова нашел сырую морковку, а Серёжа твёрдую баранку. Эти находки мальчики разделили пополам. Съели они и немного пшена из Вовиного кармана, которое мальчик носил с собой для кормления птиц.

- Я бы сейчас полную кастрюлю борща съел,- мечтательно сказал Серёжа, вспомнив, как мама всегда заставляла его скушать хоть тарелочку супа или борща.- Или вот такую большую сковородку жареной картошки с верхом!

- А я бы целую булку чёрного хлеба, съел. С водичкой…- мечтал Вовка.

- Как я пить хочу,- с тоской протянул Серёжа, глядя в окно на улицу, освещенную фонарями.

- Попить в момент найдём! - Вова с готовностью спрыгнул с подоконника и отправился на поиски, натыкаясь в темноте на станки и столы. Он рад был теперь сделать для товарища хоть что-нибудь полезное. Ведь из-за него, Вовы, попали они в такую беду!

- На, пей! - как-то торжественно проговорил он, протягивая другу снятый с крючка железный умывальник, который временно стоял в мастерской, пока в помещении не было водопровода. Только не пролей.

Тёплая, с привкусом ржавчины вода показалась Серёже удивительно вкусной. Но ее было мало.

Молча смотрели ребята на опустевшую улицу. Серёжа сердито посапывал носом.

- А всё ты,- наконец, упрекнул он товарища.- «Проберемся, никто не заметит»… Вот и пробрались! Теперь и в школе попадёт и дома не похвалят. Моя мама, наверно, и в милицию сбегала и все улицы обыскала. Эх, не слушать бы мне тебя!

- Ну и не слушал бы! Я бы один пошёл! Что тебя на верёвочке тянули? - рассердился Вова.- Пока - станки крутили, так ничего, весело было. А теперь струсил! Зареви, девчонка!

- Ну и струсил! А ты, небось, нет? Только для форсу храбришься. Знаю я тебя! А у самого тоже, поди, поджилки трясутся!

- У меня?! Ладно! Сиди один! - с негодованием ответил Вова, усаживаясь на другой подоконник.

Сидя поодиночке, мальчики сердито надулись и замолчали. Долго ещё молчали они и после того, как погасли уличные фонари. Ребята словно утонули в жуткой кромешной тьме.

Вдруг над головами и в соседних комнатах стали раздаваться какие-то звуки. Кругом что-то потрескивало, пощёлкивало, поскрипывало. Ребятам стало казаться, что кто-то ходит, поднимается по лестнице и опускается. Серёжа спрятал лицо в согнутые коленки и тихо захныкал, дрожа от страха всем телом.

- А-а-ай! - завыл он, скатываясь с подоконника, когда над головой что-то особенно громко щёлкнуло.- Боюсь я-а-а! - громко плакал мальчик, усаживаясь возле Вовы и прижимаясь к нему дрожавшим телом.

- А-ы-ы-ы! - в тон ему затянул и Вова, обхватывая товарища обеими руками. Ребята плакали, не стесняясь друг друга, размазывая по щекам слёзы.

У ДИРЕКТОРА

Наступило утро. Солнце заманчиво заиграло на блестящих ручках и железных шариках станков. Но измученным ребятам было не до них. Мальчиков охватил страх: что они скажут, когда в мастерскую придут старшеклассники. Как явятся домой?

- Скажем правду, что хотели поработать,- решили они. С таким решением и предстали Серёжа и Вова перед Александром Григорьевичем, который задолго до начала занятий явился в мастерскую.

- Как вы сюда попали? - удивлённо спросил он, тревожно оглядывая мастерскую, видимо, проверяя, всё ли здесь в порядке.

- Мы станки хотели посмотреть…- заикаясь начал Серёжа.

- И покрутить… А нас закрыли, - добавил Вова.

- Пойдёмте к директору. Там всё и расскажете.

- Вот, полюбуйтесь, Николай Андреевич, на этих героев,- обратился учитель к директору, пропуская впереди себя перепуганных ребятишек. Они виновато остановились у дверей, боясь поднять глаза.

Вид у ребят был плачевный. Костюмы помяты, покрыты опилками, пылью, жирными пятнами.

- Хороши! - строго сказал директор, выслушав рассказ Александра Григорьевича о приключении мальчиков. С такими грязнулями я и разговаривать не буду. После уроков обо всём расскажете. А сейчас идите по домам: родители вас с вечера ищут. До занятий приведите себя в порядок. Идите!

…Едва прозвенел звонок, возвещающий окончание последнего урока первой смены, как Серёжа и Вова уже были возле дверей кабинета директора.

- Можно? - неуверенным голосом спросил Серёжа, просовывая голову в дверь. За его плечом виднелась вихрастая голова друга.

- А! Входите! - оторвался директор от каких-то бумаг и чертежей, которые рассматривал вместе с Александром Григорьевичем.- Теперь рассказывайте всё по порядку.

Перебивая друг друга, сначала робко, потом всё смелее и смелее, ребята рассказали обо всём.

- Кто дежурил вчера в мастерской? - внимательно выслушав мальчиков, спросил директор у Александра Григорьевича.

- Девятиклассник Юрий Фролов.

- Нужно дать ему выговор за плохое дежурство. И чтобы об этом знала вся школа! - строго сказал директор.

Ребята почувствовали, как по их спинам забегали мурашки. Как? Из-за них накажут дежурного?!

- Это мы виноваты,- заговорил Серёжа.

- Мы…- как эхо повторил Вова и даже приложил руку к груди, словно хотел этим жестом показать, что всю* вину он принимает на себя. У ребят были такие умоляющие глаза, что директор незаметно улыбнулся.

- Мы станки хотели посмотреть,- оправдывался Серёжа.

- И покрутить,-добавил Вова.- А то на труде одни бумажные кораблики делаем да рогожки плетём. И совсем неинтересно… А станки жужжат! Ух!

- Мы ни в одной мастерской ещё не были. Только подойдём к дверям, нас гонят, даже посмотреть не дают. Говорят, малы ещё. А нам ведь тоже интересно! - доказывал Серёжа.

- И на заводе мы ещё не были. Вот, говорят, вырастете… А мы бы и рады поскорее вырасти, да не выходит… Не растётся,- развел руками Вова.

- Не растётся, говоришь? - улыбаясь Заговорил директор. И чуть слышно добавил: - Да… Что-то мы не продумали… Забыли. Посмотрев еще раз внимательно на ребят, он что-то долго записывал в тетрадь.

- Что же нам с вами делать? - И директор многозначительно взглянул на мальчиков, потом на Александра Григорьевича, словно ожидая от него ответа.

- Я уж думал об этом. Мне. в мастерскую как раз нужны два шустрых мальчика из младших классов. Помощниками дежурного.- Александр Григорьевич лукаво посмотрел на ребят.- Не знаю… Вас что ли взять… Справитесь ли?

- Возьмите! Справимся! - возбуждённо начали просить ребята.

- А как вы учитесь? - спросил директор.

Вместо ответа, мальчики низко опустили головы и смущённо смотрели себе под ноги. Вовка усиленно зашмыгал носом, а Серёжа начал краснеть.

- Ну так что же вы замолчали?

- Тройки у нас… А были двойки…- смущённо пробормотал Серёжа.

- Были двойки,- повторил Вова и тяжело вздохнул.

- Да-а,- протянул Николай Андреевич,- плохо ваше дело.

- Куда мне таких?! Сейчас у них тройки, а потом опять будут двойки. Нет, здесь дело серьёзное, ответственное. Машины! Они во всём порядок любят, дисциплину. Что ж, придётся взять других ребят,- сказал Александр Григорьевич и направился к двери.

Серёже и Вове стало не по себе: ведь с Александром Григорьевичем уходила последняя надежда на удачу.

- Мы исправимся! Дайте срок, честное пионерское, исправимся! Ни двоек, ни троек у нас не будет! Вот увидите!- наперебой горячо заговорили они, преграждая путь Александру Григорьевичу.

- Вот вы какие настойчивые! - сказал он, остановившись у двери.- Поверить им что ли? Как вы думаете, Николай Андреевич?

- Попробуем, узнаем, насколько крепко у них пионерское слово,- согласился директор.

- Хорошо. Договоримся так, ребята: даю вам месяц сроку. Если у вас за это время не будет двоек и троек, тогда назначу вас помощниками дежурного. Будете после уроков приходить в слесарную мастерскую чистить и смазывать станки. Если не сдержите своего слова, возьму других мальчиков. Договорились?-спросил учитель.

- Договорились! Исправимся!- ответили ребята.

ПОМОЩНИКИ ДЕЖУРНОГО

Вряд ли знала школа таких усердных учеников, какими стали Серёжа с Вовой после разговора в кабинете директора. Они добросовестно выполняли все, что им было задано в школе. А таблицу умножения так выучили, что любого можно было разбудить среди ночи и спросить: «Сколько будет семью девять?»- без запинки бы ответили!

- Теперь я вижу, что ты будешь токарем. Настоящим!- сказал отец Серёже, когда тот показал ему дневник, где были четвёрка по арифметике и пятёрка по письму.

Радовалась успехам сына и мать Вовы.

С нетерпением ждали ребята окончания месяца.

- Ещё день прошёл. Осталось восемнадцать,- отмечали они каждый день, возвращаясь из школы. А выдумщик Вова даже нарисовал на косяке двери своей квартиры тридцать маленьких черточек и каждый день стирал по одной чернильной резинкой.

- Завтра идём! Слышь, Серёжка?-ликовал он, когда была стёрта с косяка последняя черточка.