Помоги проекту - поделись книгой:
Нет ничего сильнее детских страхов! С той поры и сам правитель, и его рыцари носились по дорогам черными невесомыми тенями, обретая плоть лишь там, где было много страха.
Первые записи в старинных книгах служили предупреждением потомкам, и часто рассказывали об ужасах подземелий или лесов, но легенда о черных рыцарях считалась самой ужасной, потому что воинов в черном облаке встречали до сих пор.
Сражаться с ними было практически невозможно, их плоть давно истлела, а эфирные тела были не по зубам обычному оружию.
Но рыцари хотели сохранить хотя бы такое подобие жизни и потому накатывали волной ужаса, пугая людей на своем пути до седин, и тем, продлевая свое существование.
Однако при дневном свете черное облако страха почти незаметно, поэтому обозы спокойно ходят по дорогам днем, и отсиживаются за крепкими стенами ночью, а уж если застанет ночь в поле — сидят до света все вместе да песни поют или добрые сказки сказывают.
Для драконов эти рыцари опасны тем, что вытягивают магическую силу, а на людей могут наслать безумие. Здесь так и случилось, чувствуя, как тонкой струйкой потянулся мой дар к рыцарям, я застонал, стиснув зубы, а Жан заслонил меня, шепча заклинание «щита», не знал, что у Жана есть силы. Потом не выдержали гвардейцы, и схватились между собой, кучер с визгом убежал вперед по дороге роняя капли крови из носа и ушей. Рыцари видимо были голодными, так как он прошел сквозь них.
— Это наш шанс! — шепнул Жан, — нужно просто пробежать сквозь них, а лучше проехать верхом, щит я удержу. Докричаться до гвардейцев, ушедших в свой страх, мы не смогли, спящей леди ничего не угрожало и мы, взявшись за руки, помчались навстречу рыцарям. Жан непрерывно выкрикивал заклинания, а я рычал, чувствуя, как уходят силы.
Вдруг над головой засвистели стрелы, рыцари заморочили гвардейцев, и те начали охоту на нас.
В голове билась единственная мысль: увести гвардейцев подальше от кареты, кучер уже нырнул в придорожную канаву и лежал там неподвижно, если не сломал шею, к утру придет в себя.
Ролен хрипел: драконы для рыцарей лакомая добыча, а я отгоняя страхи кастовал щит за щитом. Вжикнувшая стрела запуталась в волосах, я отбросил ее в сторону вместе с лентой, и почувствовал, что теряю сознание. Ролленквист скинув перчатку, отвесил мне пощечину, в голове прояснилось. Храпящие кони неслись, не разбирая дороги, и вскоре я полетел кубарем на землю, подумав, что смерть под копытами собственной лошади становится для меня традиционной.
На сердце было неспокойно, кареты были отправлены по дорогам четыре дня назад, а вестей все не было. Сын вырос, но отец остается отцом. Вдруг слуга доложил о прибытии гостя, положив на поднос вместо карточки небольшую бронзовую чешуйку. Неужели старый лис решил лично убедиться в том, что сын исполнит обещание?
Велев проводить гостя в кабинет, я быстро просмотрел сообщения от агентов: ничего сверхважного или необычного от драконов, странно.
А гость уже входит, роскошный камзол оранжевого бархата, весь украшенный вышивкой, кружевом и подвесками, точно пестрая птичка в золоченой клетке, а вот масляно блестящие глазки оглядывают все внимательно, здесь господин дракон еще не бывал.
— Приветствую вас, граф! — воскликнул гость и раскланялся, смешно подпрыгивая и размахивая своей шляпой.
Однако защита сработала великолепно: в воздухе раздался противный звон, и гостя окружило серебристое облако.
— Ай, яй, яй, — граф покачал головой, — зачем же так грубо лорд?
Дракон, ничуть не смутившись, хмыкнул и заявил:
— Должен же я уверится в конфиденциальности нашей беседы?
— Даже так? Оригинально. — Граф изобразил лицом сомнение.
Дракон усмехнулся и протянул хозяину дома пакет:
— Здесь кое-какая информация, о причинах побудивших леди Чизьер искать вашего расположения. А взамен я прошу вас рассказать немного о вашей первой жене.
Граф вскрыл пакет и мельком просмотрел лежащие там свитки и тетради, дракон его не торопил.
— Что именно вы желаете знать? — наконец спросил граф Диол, устало откладывая пакет.
— Кем на самом деле была ваша жена. В архивах семьи нет сведений о беременности графини Саус, указан лишь день рождения вашей супруги и далее все обычным порядком — няньки, пеленки, учителя.
Граф походил по кабинету, пряча взор, потом остановился и заговорил:
— Наш брак заключался по любви, но семьи его одобрили, родовитостью и богатством мы друг другу не уступали. Когда Лиана понесла, ее мать настойчиво просила ее рожать в их поместье, я возражал. И тогда Лиана, испросив должно быть разрешения у графини, рассказала мне, что она дочь близкой подруги графини. Подруга умерла родами и просила позаботиться о ребенке, так у графини Саус появилась единственная и любимая дочь.
— А кем была подруга графини Саус?
— Сильфидой.
Дракон выругался так витиевато, что граф заслушался, а потом сказал:
— Молитесь всем богам, граф, что бы об этом никто не узнал, вашему сыну грозит, куда большая опасность, чем вы предполагаете. Что вы знаете о сильфидах?
— Почти ничего, искал в фамильной библиотеке, но там только легенды о сказочно красивых женщинах, в которых влюблялись смертные, расплачиваясь жизнью или разумом.
— Ерунда! — Дракон тоже вскочил и пройдясь по тонкому ковру из плотной шерсти высокогорных быков. — Сильфиды, духи воздуха, и обитают везде, где есть чистый воздух, но чистота в их понимании это не только дым, это грязные слова и мысли, боль и ненависть.
Сильфиды способны очищать и изменять воздух, но только в пределах своих домов. Если вспомните, ваша теща происходила из небольшого, но крепкого баронского рода, я помню ее семью. Трое сыновей, и единственная дочь, последыш, любимица отца.
Когда доктора сказали, что девочке для выживания нужен свежий горный или морской воздух он купил дом на побережье, обустроил и отправил дочь туда. Его заботами деревушка стала модным курортом и принесла хорошую прибыль, но тогда юная баронесса проводила дни в обществе книг и няни. Врачи, опасаясь за ее жизнь, велели ей гулять не менее шести часов в день, и она гуляла, а к двадцати годам неожиданно исцелилась. Ее осматривали лучшие врачи столицы и подтвердили: леди абсолютно здорова! При том, что весила она тогда не более пяти стоунов, а глаза занимали пол-лица. Через годик, когда она отъелась, наследник графа Саус поставил отца в известность, что женится на ней. Либо уходит в братство молчальников. Думаю о проклятии рода Саус вам известно.
— Да, — кивнул заинтересованный граф, — любят один раз, и если любимая умирает, сгорают за несколько недель.
— Так вот свадьба состоялась, и юная графиня долгое время не навещала поместье, в котором росла, а потом неожиданно сорвалась туда, ночью, во время сильнейшей грозы, а вернулась с ребенком на руках.
— Получается, графиня отдала долг жизни?
— Получается, — кивнул старый дракон, — отдала, как сумела, девочка не просто росла в доме графа, она считалась его дочерью, ее любили и баловали, а братья до сих пор не разговаривают с вами, виня в ее смерти.
— Это не так, просто я для них живое напоминание, а вот Жана они любят и балуют без меры.
— Недавно король сильфов умер, вы наверное помните невероятную бурю прошедшую в горах? Там стоял его замок. У короля была единственная дочь, которую изгнали из замка за любовь. Принцесса осмелилась полюбить человека и ее изгнали, но все же она была принцессой, и потому изгнали ее в тихое уютное местечко на побережье… Продолжать?
— Вы хотите сказать, что моя жена была дочерью принцессы сильфов?
— А Жан — Валер ее единственный сын.
— Но он человек! Более чем на половину человек!
— Он наследник, а это порой важнее.
Граф немедленно взял себя в руки и постарался разложить полученную информацию:
— Сильфы не знали, что принцесса родила?
— Не знали, что она умерла родами, графиня помогала ей, но сильфиды имеют несколько хрупкое сложение, а ребенок родился крупным, в отца.
— Вы знаете, кто отец? — пораженный граф уставился на дракона, может быть, впервые ощутив, сколько не просто знает, сколько помнит смешной и неуклюжий толстячок в слишком яркой одежде.
— Знаю, — вздохнул гость, — сам отправлял его к сильфам с посольством, герцог Вадор, красавец был, вот и не устояла принцесса. Погиб он, титул брату отошел, а о ребенке тоже не знал.
— Но почему Лиану стали искать?
— Фамильные регалии, король очевидно о родах знал или догадывался, и наследника не назначил, но самоцвет в навершии скипетра не погас, значит, династия еще не прервана.
— Но это бред, — граф опять вскочил, — моя жена уже не являлась прямой наследницей, поскольку была рождена вне брака, а потом внесена в родовую книгу человеческой семьи.
Дракон вздохнул и объяснил:
— Сильфы и люди могут говорить что угодно, но если Жан сам, добровольно не отречется от престола, магия не даст править никому другому, более того, все государство сильфов держится на магии, вот почему они сейчас прочесывают континент.
Граф еще немного побродил по кабинету, а потом сказал:
— Я благодарен вам за объяснения, и помощь, насколько я знаю, сын все еще должен вашему внуку?
— Я не буду отговаривать или подталкивать Жана, он должен все решить сам.
— Это будет лучшим выходом, но Жан — Валер должен знать, не хотелось бы получить эпидемию чумы или оспы в качестве ответа от сильфов.
— Хорошо, я жду его со дня на день, если хотите, мы можем нанести вам визит.
— Буду рад.
Дракон тотчас ушел, а граф в задумчивости подошел к нише в которой висел портрет молодой женщины, постояв немного он коснулся рукой рамы, и вышел.
Глава 11
В большой комнате стояла кровать, на которую мы уложили Жана. Ролен велел парню принести много горячего мяса и вина, куриный суп для раненого и булочки для леди, а потом принялся раздевать Жана, попутно объясняя мне, что он не ранен:
— У него магическое истощение, леди, мы прикрывали друг друга, но стрела ранила его коня, и Жан ударился о землю, но его щиты прикрывали нас до тех пор, пока мы не скрылись.
Я тоже не стояла просто так, пока Ролен стаскивал с Жана штаны и камзол под прикрытием полога, я сняла жилет и шапку, вымыла руки чуть теплой водой из кувшина и спросила:
— Вы сможете помочь Жану?
— Нет, миледи, только вы.
— Я? Я ничего не умею!
— Здесь нужно просто тепло человеческого тела, — дракон, кажется, смутился, а я вспомнила фильм о китайском военачальнике, которого в бурю спасала наложница императора, прижимаясь телом к телу.
— Хорошо, я попробую.
Видимо мой глосс звучал так неуверенно и робко, что дракон устало выпрямившись, и закутав Жана в одеяло, сказал:
— Сначала вам нужно хорошенько поесть и мне тоже, потом попробуем напоить Жана супом или вином, ему нужны силы и тепло, если до утра не согреется, может умереть.
Я только рот открывала как рыба, вынутая из воды, к счастью в двери постучали: принесли мясо, вино и все что заказал Ролен. Я с неожиданным аппетитом набросилась именно на мясо, игнорируя булочки и мед, а дракон еще и макал куски мяса, в мед, пояснив, что ему тоже надо восстанавливаться.
После еды мы попытались накормить Жана: Ролен держал его за плечи, а я вливала суп из небольшой чашки, но дело не шло, он отказывался глотать, а вот вино выпил, две чашки, больше дракон не разрешил.
Потом он задул все свечи, расстелил на полу плащи, сунул мой жилет под голову и уснул. Может и не уснул, конечно, но сопел выразительно, и я раздевшись за ширмой скользнула в кровать в одной нижней сорочке. Жан был просто ледяной! Укрыв нас сразу двумя одеялами и покрывалом, я прижалась к его боку, обняла рукой и постаралась не думать о том, что лежу рядом с симпатичным мне парнем.
Удивляясь себе, я создавал щит за щитом, они лопались как мыльные пузыри, но защищали. Ролен бледнел, кони хрипели и несли нас к лесу, вдруг снег кинулся в лицо, глухой звук и темнота.
А потом мне приснился сон, сладкий, тягучий. Все в этом сне имело вкус леди Марины, ее запах. Я долго наслаждался, вкушал его, пробовал языком и губами, позволяя рукам блуждать в мире своих фантазий, и искренне считал все сном, пока не услышал болезненный стон и всхлип, но остановиться уже не мог, лишь прижал крепче, шепча в дурманно пахнущую темноту слова любви.
Жана удалось отогреть, сначала он был таким ледяным, что у меня стучали зубы, но я упрямо прижималась ближе, и наконец, уткнулась губами в его шею, прижавшись к спине, и едва дрожь затихла, уснула.
Проснулась от странной тяжести и истомы в руках и ногах, шевелиться не хотелось, немного тянуло низ живота, странно, дни недавно прошли. И вдруг поняла, что легкие касания разгоняющие кровь по всему телу, это поцелуи Жана! Не успела я придумать, как отползти в сторону или оттолкнуть его, как нежные поцелуи переместились на грудь, заставляя пошевелить ногами, чувствовала я себя немного странно, ведь Жан почти лежал на мне, и гладил, целовал так, словно видел, а я не видела ничего.
А потом стало еще удивительнее, какой он горячий и почему там? Больно не было, было странно, он двигался, прижимая меня к себе, жарко дыша, и его челка ритмично стучала меня по ключице, а потом застонал, прижал к себе еще крепче, шепча что-то неразборчивое, и внизу стало мокро, а ноги немного свело.
Потом он тихо лежал рядом, шепча что-то щемящее, гладил кончиками пальцев лицо, шею, грудь, а потом уснул. Я повозившись уснула тоже, странно все как — то, так это и есть секс?
Проснулся я когда нахальный лучик просочился между складками балдахина и добрался до глаз. Потянувшись, ощутил себя здоровым и полным сил, только странно, я никогда не сплю абсолютно голым! Немного раздвинув полог, осмотрелся: на соседней подушке золотились кудри леди Марины, а я голый!
Осторожно пошевелившись, я посмотрел на себя под ворохом одеял: действительно голый, и низ живота покрыт тонкой розовой корочкой, и на простыне чуть влажное пятно. Не смотря на смущение и недовольство собой, я улыбнулся, и осторожно прижался к пушистым локонам: моя, только моя!
Я проснулась от нежных поцелуев в макушку, Жан бережно перебирал мои волосы, и согревал дыханием озябшую шею.
Приятно! Ой! А вчера мы…Я залилась краской, боясь, шевельнутся, а Жан ласково поцеловал меня за ушком и шепнул:
— Не смущайся, любимая, — еще поцелуй в щеку, — теперь ты моя. Смотри!
Жан продемонстрировал мне тонкую косичку из моих волос, потом стянул с мизинца колечко с мелкими камушками и раскрыв как заколку, защелкнул его на кончике косы:
— Все, брак заключен! А свадьбу отпразднуем сразу, как приедем в столицу.
— Жан, а как же мой мир?
Виконт нахмурился:
— Если ты захочешь вернуться, я попробую пойти с тобой, но я надеюсь, что ты захочешь остаться.
А потом он меня обнял, и начал целовать, и целовал так долго и нежно, что я растаяла, когда поглаживания перешли на самые чувствительные местечки в комнате раздался грохот и ругань, я быстро нырнула под одеяла.
Жан приоткрыл полог и поприветствовал дракона:
Поделиться книгой: