Помоги проекту - поделись книгой:
Я оторопела:
— Жан, что случилось? — голос был слабым, но я попыталась встать, что бы он лучше меня слышал, — ведь мы объявили о свадьбе только для того, что бы найти мага!
— Леди, мне нет прощения, но я готов искупить свою вину! — Жан подошел ближе и опустился на низкую скамеечку у кровати и взял меня за руку, — мы должны поспешить с церемонией, вы, вы можете быть беременны!
— Что? — Я ошеломленно молчала, а Жан продолжал говорить о своем не достоинстве и моем великом страдании. К несчастью живот опять скрутило тянущей болью, и я поморщилась, Жан испугался еще больше, едва не начав рвать на себе волосы и коснувшись губами кончиков моих пальцев, вышел, пообещав меня больше не тревожить. А я задумалась: с каких это пор девушки беременеют от поцелуев?
Нападение случилось там, где я ожидал, место известное. Гвардейцы сработали четко, отвлекая внимание, и Жан с девушкой скрылся в лесу. Оставался шанс, что это нападение организовала леди Чизьер, а потому разбойникам нужен только я, но я ошибся: ватага разделилась, и часть оборванцев, с дедовскими мечами в руках, попыталась догнать скрывшихся в лесу гвардейцев и виконта с девушкой.
Пришлось рисковать: десятники подали сигнал заманить противника, и храбрейшие воины королевства принялись вяло отбиваться, изображая тупых охранников караванов.
Разбойники клюнули: часть ватаги вернулась, и я тут же подал гвардейцам знак, усилить натиск. Разбойники были на диво хорошо вооружены для этих мест: не только топоры и дедовские мечи, но и арбалеты, короткие охотничьи копья и даже один пистолет, которые не смог выстрелить, очевидно, подмок порох.
Бой был коротким, поняв, что эти лапотники мне не особенно нужны, гвардейцы быстро завершили схватку. Увы, главаря шайки захватить не удалось, негодяй кустами подобрался к гвардейцу, в седле которого ехала крепко связанная девчонка-камеристка, и попытался пырнуть ее длинным, в локоть длинной кинжалом. Гвардеец, связанный необходимостью удержать девчонку от падения, рубанул насмерть, развалив тело почти пополам, поэтому остальные, вопя от ужаса, быстро сдались в плен, обещая рассказать все что мне будет угодно.
Увы, ничего нового сообщить они не могли, наняли, заплатили и даже оружием добрым снабдили, но кто нанимал, знал только главарь. Связав мужиков в длинную цепь, мы прогнали их до ближайшего городка, в котором были бургомистр и мировой судья, как раз стемнело, и мужики только рады были угодить после зимнего леса в тепло подвала, а мне пришлось устроиться на ночлег в трактире.
В доме кузнеца пришлось задержаться на четыре дня: леди Марина болела, и кузнечиха ее опекала как родную дочь. Чтобы леди не скучала, добрая женщина принесла рукоделие, но леди к нему не прикоснулась, сказала, что ей не нравится вышивать. Книг в доме не нашлось, а все что мы брали в дорогу, осталось в карете, пришлось развлекать больную беседами, и посиделками с дочками кузнеца. Со мной леди держалась ровно, иногда улыбалась и все время порывалась поговорить, но я малодушно не входил к ней без хозяйки дома.
В первый же день я отправил отцу вестника, описав причины задержки, я просил его ускорить бракосочетание, не уточняя подробностей, отец ответил, что все подготовит к нашему приезду и даже спросил, не нужна ли карета и сопровождение.
Подумав, я согласился на карету, назначив встречу сразу на трех королевских трактах, ведущих к столице. Такая предусмотрительность казалась не лишней, в столице многие хотели бы увидеть провал или позор моего отца, так как он сурово стоял на страже интересов короны, и немало казнокрадов и мздоимцев вывел на чистую воду.
Гвардейцы тоже не скучали: по утрам отрабатывали бои со всевозможным оружием, имеющимся в кузне, потом помогали хозяину балансировать клинки и точить лезвия, а после ужина шли полюбоваться на деревенские посиделки, и порой появлялись в доме уже за полночь.
Избегать уединения становилось все сложнее, тем более что спать мы продолжали в одной постели. Под предлогом болезни супруги я выпросил у доброй женщины еще одно одеяло, и плотно заворачивался в него, ожидая, когда леди уснет. Иногда она засыпала первой, и прижималась во сне к моей спине, иногда первым сдавался я, но каждое утро леди Марина просыпалась в моих объятиях, и мне ничего не удавалось с этим поделать.
К счастью леди скоро оправилась, и мы тронулись в столицу, щедро вознаградив кузнеца и его семью. В обед выбрались на королевский тракт, и встретились с каретой посланной отцом.
Устроив леди Марину с максимальным комфортом, я вздохнул с облегчением, ехать оставалось недолго.
Виконт меня избегает, я стесняюсь ему объяснить, что он все понял не правильно, но прежде чем соберусь с духом, он исчезает. Болеть было скучно, дни тянулись, но ночи пролетали, Жан приходил поздно, когда дом затихал, и тихо-тихо ложился с краю. Иногда он думал, что я сплю, и бережно обнимал, а озябнув к утру, мы так переплетались, что проснувшись приходилось лежать не дыша, пока Жан распутавшись не уходил.
Но вот настал день отъезда, с утра меня накормили горячим куриным супом, напоили противным вяжущим отваром и закутали в кучу шалей, платков и юбок. Жан сел в седло и ему меня подали как кулек.
Ехали недолго, но наверное я задремала, а когда проснулась, увидела карету и уже через несколько минут сидела внутри на мягком диване.
А потом карету накрыла тень. Кони заржали, забились, и кучер закричал на них, карету тряхнуло, и впереди раздался уверенный мужской голос:
— Добрый день, Жан — Валер.
Я осторожно выглянула из окна кареты: на дороге стоял высокий и крепкий мужчина в кожаной одежде. Странный, мне показалось, что вокруг него колышется тонкое марево, как горячий воздух над асфальтом.
— И тебе Ролен, я думал, мы встретимся в столице, письмо тебе оставил.
— Да я тут мимо пролетал, и узнал герб графа, вот и решил взглянуть.
Мужчина очень по-мальчишески улыбнулся, и взъерошил коротко выстриженные пряди на затылке, странная у него прическа: на плечи спускаются длинные пряди светлых волос, едва ли не до пояса, а на макушке волосы темные и короткие, торчат гребнем, забавно.
Валер продолжая говорить, подошел к карете и представил меня незнакомцу:
— Господин Ролленквист, позвольте вам представить леди Марину, мою невесту.
— Невесту? — похоже, незнакомец был изрядно удивлен, но тут же справился с собой и склонился к моей руке, было непривычно, но вполне терпимо.
— Простите, леди, кажется, я совсем отошел от жизни, и еще не слышал о столь важном событии. Поздравляю, друг!
Незнакомец хлопнул Жана — Валера по плечу, но виконт устоял и смеясь сказал:
— Об этом еще никто не знает, кроме отца, мы направляемся в столицу, что бы заказать свадебные наряды и приданое.
Валер очень оживился, смеялся и шутил, словно сбросил с себя груз, который давил его эти дни, я смотрела на него, едва ли не открыв рот.
— Что ж, друг, если ты не будешь возражать, я хотел бы поехать с вами в столицу, и помочь чем смогу.
— Спасибо, Ролен, с радостью принимаю твое предложение, я беспокоюсь за здоровье леди Марины, четыре дня назад на нас напали.
Незнакомец усмехнулся и уточнил:
— Ты позволишь мне ехать с леди, или уступишь своего коня?
— Как пожелаешь, своей невесте я доверяю, как и тебе.
Улыбнувшись еще шире, Ролен перехватил повод:
— Тогда развлекай леди сам, я несколько неудобно одет.
Мне его одежда показалась напротив очень удобной: кожаные штаны и куртка, мягкие, расшитые бусинами и чем-то еще не стесняли движений и выглядели чистыми, но в данном случае я предпочла бы поговорить с Валером.
Виконт так же усмехнувшись кивнул, и отдав повод забрался в карету, кучер прикрикнул на лошадей и мы поехали. Некоторое время ехали молча, а потом Валер заговорил:
— Леди Марина, мой друг Ролленквист и есть тот самый дракон, о котором я вам говорил, думаю, вечером можно будет расспросить его о магических переходах.
Я лишь кивнула, собираясь с силами, а потом заговорила, сама не знаю, как решилась, но я спокойно, почти не заикаясь, рассказала Жану, как мы провели ночь:
— Скорее всего, вы очень устали и не помните, что произошло, но уверяю вас, мы только поцеловались и все.
Жан помолчал, а потом, взяв мою руку в свои горячие ладони, сказал:
— Леди, я рад, что не переступил границ чести, но я все равно смиренно умоляю вас стать моей женой.
Мне вдруг стало жарко: вот так? Настоящая свадьба? Белое платье и гости? А как же мама и папа, наш двор заросший тополями и запахи машинного масла и бумаги от старых книг в доме? Словно ощутив мои колебания Валер, коснулся запястья обжигающим поцелуем:
— Не нужно бояться, леди, я не обижу вас ни чем, а мой дом будет вашим домом, — еще раз коснувшись губами запястья, он вдруг жарко прошептал: — мои сны уже принадлежат вам без остатка.
Тут я покраснела и забилась в угол кареты, нужно было подумать.
Сделав вид, что задремал, я осторожно посматривал на леди Марину из-под ресниц, ее лицо меняло выражения и краски, иногда она потирала запястье, словно стирая что-то, а иногда вдруг пунцовела и начинала тяжело дышать.
Любуясь ею, я вдруг подумал, что она будет сопротивляться браку, надеясь вернуться в свой мир, значит после разговора с Роленом и визита к магу мне нужно, да, не очень красиво, но я не видел иного выхода, мне нужно осторожно убедить леди, что наша поездка уже достаточная причина для спешного брака.
Вздохнув леди, повозилась и кажется, задремала, что ж тем лучше. Осторожно сев рядом с нею я принялся поглаживать кончиками пальцев ее лицо, светлые, но все же темнее волос брови, нежную кожу щек, палец скользнул к губам, чуть бледным после болезни, но таким мягким… Не удержавшись, я прижался к ним, и тут же схлопотал пощечину! Справедливо, кажется, кто-то здесь забылся.
Остановив карету, я предложил Ролену поменяться, дракон взглянул мне в лицо и молча, спешился, день быстро клонился к закату, и что бы добраться до столицы сегодня, стоило поспешить.
Глава 10
До столицы мы не доехали, после того, как виконт поцеловал меня, а я отвесила ему звонкую пощечину в карету сел дракон. Мне было очень любопытно, но я старалась на него не глазеть. Помолчав, дракон вдруг сказал:
— Не волнуйтесь, леди, я не обижусь, если вы посмотрите на меня.
И я посмотрела. Красивый, большой, но весь такой …гладкий, как полированный камень. И красивый, и яркий, но все равно твердый.
Он тоже рассматривал меня, а потом сказал:
— Вижу, моему другу очень повезло.
Я лишь плечами пожала, может и повезло, а может, и нет, объяснять этому господину наш с Жаном договор я не собираюсь, да и вообще говорить не слишком хочется. Неожиданно захотелось спать, и я борясь со сном успела лишь увидеть как потемнело за окном.
Проснулась в пещере, кажется. Мне тепло, но щеки пощипывает холод. Вдруг пучок длинных волос пощекотал нос, я чихнула и зашевелилась. Оказалось, что я закутанная в медвежью полость, лежу в карете на потолке! Вздрогнув, ощупала руки и ноги: все на месте, только с длинного черного меха сыплются осколки, а за окном темень. Стараясь двигаться осторожно и путаясь в юбках, я выбралась из кареты на дорогу, темно, лишь луна подсвечивает припорошенную снегом колею, вокруг кареты обломки оружия, пятна крови, но тел нет, лошадей впрочем, тоже, поводья обрублены. Поежившись, я плотнее закуталась в плащ и потопала по следу, в столицу может, и не доберусь, а до жилья дойти нужно, ночь в карете может стать последней.
Шла я долго, сначала шаги получались вялыми, пошатывало, потом кровь быстрее побежала по жилам и я шагала быстрее, мурлыча под нос:
— Хорошо живет на свете Вини-Пух!
Вскоре кровь из следов пропала, а следы подков начал заметать ветер, я заволновалась, дымом не пахло, и укрыться у дороги было негде: облетевшие кусты стояли метрах в тридцати от тракта.
Но тут я увидела на дороге ленту, обычную черную ленту с прошитым серебром краем, пустячок, но такой именно лентой были стянуты волосы виконта сегодня утром. Покрутив головой, я заглянула в затянутую ледком канаву и увидела кожаную перчатку, точно такую, какие носил встретившийся нам на дороге дракон. Других следов не было, и я едва не заплакала от бессилия, но тут ветер донес до меня отдаленное конское ржание, и я опять заметалась: кто там? Враги? Друзья? Из леса, прихрамывая, выбрался конь, его вел в поводу высоченный мужчина в кожаной одежде, а с седла свисал Жан!
Я, вскрикнув, побежала к ним, и поразилась виду дракона: прежде излучающий силу мужчина выглядел своей бледной тенью!
— Что с вами?
— Леди, вы здесь? А я шел за вами, Жан очень просил.
— Что с ним?
— Ранен. А у меня магическое истощение, я сейчас и ложку не подниму.
— Здесь есть деревня? Жилье? Нам все еще угрожают?
Дракон мельком взглянул на меня и не останавливаясь пошел к дороге, может и правильно, если упадет, я его точно не подниму.
— Жилье есть, дальше по дороге таверна и при ней небольшая деревушка, кошель у меня на поясе. Я постараюсь дойти сам.
Кратко, емко и по — мужски, но мне пока достаточно. Я шла, держа Жана за ледяную руку, и до рези в глазах вглядывалась в горизонт. Ролен больше напоминал шагающего робота: шаг, другой, третий, я сама увлеклась процессом ходьбы и очнулась только на оклик:
— Люди добрые, чего случилось-то?
У колодца стояла плотно закутанная в шаль поверх полушубка невысокая женщина с полными ведрами на коромысле.
— Доброго вечера, хозяюшка, не подскажете, трактир тут у вас есть?
— Трактир есть, — кивнула женщина, плеснув на валенки ледяной водицей, вона там!
Поблагодарив, мы пошли в указанном направлении и вскоре обнаружили искомое: ладный просторный дом из темных тесаных бревен с простой калиточкой ведущей прямо к двери, все службы и постройки прятались за домом, словно дети за юбкой матери, только чуть торчали соломенные крыши, да выглядывали любопытные печные трубы.
Услышав скрип калитки, из дверей вышел парень в длинном буром кафтане, и спросил:
— Только поесть, или ночевать будете?
— Ночевать. Коня в стойло, да пусть конюх посмотрит, — просипел дракон, а пока помоги нам в комнату друга занести.
Серебряная монетка упала в подставленную ладонь, и парень тотчас развил бурную деятельность — помог снять с седла Жана, и вместе с драконом затянул его в дом, я шла следом.
В натопленной комнате народу было много, но большинство, очевидно, были местные крестьяне, зашедшие пропустить кружку пива. Они все повернулись и внимательно смотрели, как мы идем в глубину дома.
Леди Марина милая молодая девушка, слишком слабая и хрупкая на драконий вкус, но не успел я с ней поговорить, как ощутил волну ледяных мурашек. Бросив в леди на всякий случай сонное заклинание, я начал плести защитную сеть, Жан — Валер не должен потерять свою невесту.
На горизонте показалось черное, стремительно приближающееся облако, и я вздрогнул: черные рыцари!
Наверное, я сказал это вслух, потому что тотчас услышал шорох клинков вынимаемых из ножен.
— Стойте! Клинки убрать! Рыцари бесплотны, пока их не боятся!
Гвардейцы недоверчиво закрутили головами, но Жан подтвердил мой приказ и сам убрал оружие.
Мы ждали темных призраков, ощущая накатывающую волну ужаса, страха, и боли, которую они источали. Я рассматривал надменные лица, не прикрытые забралами, и вспоминал легенду, которая рассказывала о появлении этих порождений загробных полей.
В древние времена, один из правителей выкрасил все доспехи своих рыцарей в черный цвет, что бы внушать страх побежденным. Он был жесток, и его рыцари не уступали ему в бесчинствах, а немногие выжившие навсегда запоминали черные доспехи и тряслись от страха при одном упоминании его имени.
Молва разнесла этот страх по округе: деревни и даже города сдавались, едва завидев отряд черных рыцарей на горизонте, надеясь, что правитель пощадит хотя бы детей и женщин. И слава, перемешанная со страхом катилась по миру принося черным рыцарям щедрые плоды: золото, власть, дорогое оружие и быстрых коней.
Однако недолго веселился тот правитель, и его воины однажды по пути к большому торговому городу рыцари разгромили маленькую деревушку, стоящую у болот. Смеясь топтали конями испуганных людей, бегущих в ночь, кидали факелы на тростниковые крыши и ловили на копья собак и детей.
Обычное дело на путях войны, пыль и пепел поутру развеял ветер, и память о жителях деревни исчезла бы очень быстро, да жила в этой деревушке колдунья. Сама она была очень слаба, скорее травница, да ворожея, и черные рыцари быстро сломили ее слабые щиты и изрубили старуху в куски. Но был у старухи внук: мальчишка лет пяти, он в той бойне уцелел, под амбаром прятался, прошло время, мальчишка вырос, скопил сил и в ночь инициации проклял черных рыцарей!
Поделиться книгой: