Тайные общества. За кулисами власти

Деятельность любого тайного общества (в особенности достигшего влияния и располагающего значительными средствами) всегда порождает немало легенд и мифов. Не стали исключением и иллюминаты. Многие серьезные историки, специализирующиеся на изучении тайных обществ и сект, считают, что реальная история баварских иллюминатов завершилась в конце 1780-х годов. Тем не менее до сих пор существует немало фантастических предположений о том, как иллюминаты смогли сохранить свою организацию вплоть до нынешнего времени.

Не остались в стороне и некоторые специалисты из тех, кто в глубине души мечтает о сенсации и славе, — пусть даже и в ущерб объективной истине… Благодаря их стараниям возникли версии о том, что главы чуть ли не всех правительств мира являются иллюминатами или тесно связаны с ними! Более того, появилась серия публикаций, всерьез рассматривающих иллюминатов в качестве организации, поставившей своей целью установление нового мирового порядка. Кстати, доказательства в пользу этого могут быть обнаружены даже на обороте долларовой купюры! Конечно, лидирует тут уже упоминавшийся Дэн Браун, который раскрыл наиболее важные элементы символики иллюминатов в «Ангелах и демонах». Что же это за символы?

В правой части банкноты находится изображение орла, который в 1841 году заменил присутствовавшего ранее в этом месте феникса. Орел — это солнечный символ египетской философии. В хвосте орла — девять перьев, то есть девять степеней посвящения согласно масонскому обряду Йорка, распространенному в XIX столетии на американском континенте. Число перьев на крыльях (32 и 33) также имеет значение, напоминая о шотландском ритуале инициации. В правой лапе орла зажата оливковая ветвь, символ духовности и просветленного мышления. На ней 13 листьев. В левой лапе — 13 стрел, очевидный призыв к активным созидательным действиям. Эти символы, 13 листьев и 13 стрел, напоминают о 13 ступенях инициации баварских иллюминатов. К тому же в традиционном масонском понимании число 13 есть олицетворение силы и непреходящей мощи.

Тринадцать звезд в ореоле над головой орла — это точное количество штатов, вошедших в состав молодого американского государства. Звезды имеют пятиконечную форму (масонский символ), кроме того, их количество вновь невольно наводит на мысль о 13 ступенях инициации иллюминатов.

В клюве орла — развевающаяся пергаментная лента, на которой значится: Е PLURIBUS UNUM («Из множества — одно»). Это очевидный (13-буквенный!) призыв, который может быть расценен двояко: во-первых, как необходимость интеграции бывших колоний в одно государство с целью создания единой американской нации; во-вторых, это буквальное отражение концептуальной доктрины иллюминатов: свести все имеющиеся в мире нации к одной — нации иллюминатов.

Теперь перенесем внимание на левую сторону банкноты. Там мы видим сразу несколько символов иллюминатов. Пирамида с усеченной вершиной — оккультный символ, говорящий о слиянии сил, устремленных ввысь, к источнику Света.

Пирамида состоит из 72 камней — это символ 72 ступеней Лестницы Иакова (явная связь с каббалой!). Пирамида изображена словно бы без вершины — это указывает на страну, находящуюся перед выбором. Причем выбор-то достаточно очевиден: есть только один путь, и это — путь к Свету, то есть к просвещению и его адептам, иллюминатам.

В ее основании мы видим римские цифры — M, D, C, C, L, X, X, V, I. Это дата — 1776 — год провозглашения «Декларации независимости». Однако это еще и год образования общества иллюминатов!

А ниже полукругом расположены три слова, из-за которых в основном и ведутся до сих пор ожесточенные споры: NOVUS ORDO SECULORUM («Новый секулярный, то есть нерелигиозный порядок», хотя возможен и иной перевод: «Новый мировой, порядок»). И если мы остановимся на версии «нерелигиозный», то сразу же удивимся, почему в центре банкноты помещена надпись: IN GOD WE TRUST («Мы веруем в Господа»).

Дэн Браун в «Ангелах и демонах» утверждает, что такая символика на банкноте возникла с ведома вице-президента США Генри Уоллеса, занимавшего этот пост с 1940 по 1944 годы и бывшего, конечно, влиятельным масоном! Именно Уоллес убедил президента США Франклина Делано Рузвельта (тоже масона) в целесообразности принятия предложенной формулы, утверждая, что речь, собственно, идет о «новом курсе». Знатоки американской истории могут напомнить нам, что именно такое название получила программа экономической политики президента Ф. Д. Рузвельта, направленная на скорейшее преодоление последствий Великой депрессии — невероятного экономического кризиса, в 1930-е годы поразившего США.

Над пирамидой находится еще один символ иллюминатов — trinacria, или «сияющая дельта». Этот символ, как пишет все тот же Браун, включен в эмблемы большинства масонских лож. Значение его понятно: призыв к переменам, эволюции, просвещению. Об этом говорит и треугольная форма, отсылая к «дельте», букве греческого алфавита. Сам же глаз символизирует стремление иллюминатов проникнуть в самую суть всего сущего, равно как и присутствовать везде и повсюду.

Пирамида с сияющей дельтой и надписями — это государственная печать США. Воспроизводить ее стали начиная с 1935 года по личному настоянию все того же Генри Эдгара Уоллеса. Еще в 1934 году Уоллес заявил: «Ей (государственной печати) суждено снискать еще большее одобрение Великого Творца Вселенной, причем ранее, нежели краеугольный камень окажется в конце концов на своем месте и эта страна в абсолютном расцвете своего могущества займет доминирующее положение и станет верховодить другими нациями, олицетворяя новый порядок на века».

Тема иллюминатов не могла не найти своего отражения и в искусстве. Первой нужно назвать знаменитую трилогию Роберта Шея (Ши) и Роберта А. Уилсона Illuminatus!, далее обязательно придется вспомнить роман Умберто Эко «Маятник Фуко», в котором дается объективная характеристика деятельности иллюминатов. Но более всех привлек внимание всей читающей и думающей публики к этой теме, конечно же, достославный Дэн Браун с его культовым триллером «Ангелы и демоны». А одноименный фильм с прекрасным актерским составом заставляет задуматься о существовании иллюминатов снова и снова.

В настоящее время в мире зарегистрировано несколько организаций, руководители и простые члены которых считаются в той или иной степени последователями Адама Вейсгаупта: Бильдербергский клуб, Трехсторонняя комиссия, Совет по международным отношениям, элитный Йельский клуб «Череп и кости» и др. Существует даже… «Орден иллюминатов»! Более того, знаменитая организация студентов-мажоров Phi Beta Kappa («Фи Бета Каппа»), что в переводе с греческого означает «любовь к мудрости направляет жизнь», считается прямой ветвью… тех самых баварских иллюминатов, небольшой группе которых якобы удалось избежать ареста и найти спасение в США. Так утверждает Чарльз Уильям Геккерторн в своей легендарной энциклопедии «Тайные общества всех веков и всех стран» (1874 г.), где «ФИ БЕТА КАППА» фигурирует под № 384. Тут, к несчастью, присутствует явная неувязка: лозунг «ФИ БЕТА КАППА» создан 5 декабря 1776 года, то есть через 7 месяцев после образования иллюминатов. Только вот, согласно ряду источников, «ФИ БЕТА КАППА» — это организация, возникшая на основе другого, еще более секретного общества The Flat Hat Society («Плоских шляп»), членом которого, действовавшего с 1750 года, был Томас Джефферсон, третий президент США и влиятельный масон, создавший «Декларацию независимости»!

Нам осталось только войти во «всемирную паутину» (которую все тот же Браун называет творением ученой элиты) и процитировать самих современных иллюминатов:

«Иллюминаты стремятся к достижению новых неизведанных высот и триумфа человека над доступным ему пространством и временем. Они придерживаются веры в себя и работают над искоренением общественных пороков прошлого.

Деятельность Ордена Иллюминатов направлена на то, чтобы вместе с движущими силами общества привести в конечном итоге мир к Новому Порядку, не зависящему от ложных идеологий и религий. Это сообщество основано на самых чистых моральных принципах и находится в согласии с учениями Великих всех времен. Его единственная цель — воссоздание храма Природы в согласии и гармонии с Истиной».

«Иллюминаты Танатэроса» и магия хаоса

Общество Illuminates of Thanateros (IOT) организовали в Лондоне в 1978 году двое молодых радикальных британцев-мистиков: Рэй Шервин и Питер Дж. Кэрролл.

Их сближало увлечение ритуальной магией. Однако оказалось достаточно более чем краткого знакомства с деятельностью лондонских оккультных групп, как Шервин и Кэрролл сразу поняли: им необходимо нечто другое. Их мечта достаточно быстро осуществилась. Все оказалось до смешного просто. В «Новом равноденствии», журнальчике, который Шервин и Кэрролл совместно выпускали, ими была опубликована небольшая заметка, в которой они извещали мир о рождении магического ордена нового типа. Названием своим орден был обязан божествам смерти (Танатос) и любви (Эрос), с одной стороны, а с другой — иллюминатам. В одном из интервью Питер Дж. Кэрролл объяснял выбор так:

«Магические общества последних времен черпали свое вдохновение из старых культов, привнося вместе с тем и что-то от себя. Члены любого из них могут быть названы “иллюминатами” своего времени — в том смысле, что на тот момент именно им принадлежал “ключик” к просветлению. В этом, по сути, и заключается смысл слова “иллюминаты”. Мне же по душе осознавать, что Магия Хаоса — великолепный пример эзотерического учения эпохи постмодерна».

Образованный орден и в самом деле предлагал нечто новое: теоретическая часть доктрины восходила к «учению телемы» Алистера Кроули, великого мага XX столетия. Кроме того, теоретическая платформа ордена содержала элементы тантры, шаманизма и даосизма. Отдельно нужно остановиться на активно практиковавшемся иллюминатами Танатэроса культе Zos Kia, детище английского мага и художника Остина Османа Спэйра (1886–1956), ученика и соратника Кроули. Эти магические ритуалы Спэйр разработал в 1952 году вместе со своим другом и будущим биографом Кеннетом Грантом, который стал главой одной из ветвей ОТО. Сам Спэйр призвался, что он изучал магические ритуалы некой миссис Паттерсон, мастерски владевшей искусством салемских ведьм. Госпожа Паттерсон, по словам Спэйра, стала ему второй матерью и заботливо провела через все ступени инициации. Был также у Спэйра и дух-проводник по имени Черный Орел. У него Спэйр научился контролировать собственные сновидения.

Несмотря на незаурядный талант художника и магические способности, Спэйр признан не был и с 1920 года вел отшельнический образ жизни. Тем не менее ему удалось опубликовать свои иллюстрации в «Книге сатир» (1907 г.), написать и издать «Книгу удовольствий» (1913 г.), «В фокусе бытия» (1921 г.), «Анафема Zos» (1927 г.). Зигмунд Фрейд после знакомства с «Книгой удовольствий» в восхищении определил ее как наиболее значительное описание механизмов работы подсознания из всех, что увидели свет в последнее время. Уже после кончины Спэйра были изданы «Логомахия Zos» и «Зоэтический гримуар Zos» (последняя работа вошла в подготовленную Кеннетом Грантом антологию «Говори, Zos!», 1998 г.). Эта уникальная книга представляет разные грани таланта Остина Османа Спэйра: в нее вошли воспоминания, письма, теоретические работы по магии и картины мастера. Конечно, такая незаурядная фигура в оккультной истории Англии не могла не привлечь внимания Питера Дж. Кэрролла. В интервью для оккультного журнала «Абраксас» он отмечает, что не мог не испытать влияния со стороны Алистера Кроули, но воздействие, которое оказали на него идеи Спэйра, как минимум, столь же велико, если не много больше.

Вот что говорит он сам: «Огромное достоинство Спэйра заключается в том, что он смог обнаружить основной принцип пресловутой “игры ума”, позволяющей подсознанию или бессознательному “вступить в игру” и эффективно воздействовать на ход всего магического процесса. Когда вы осознаете это, границ в магическом искусстве для вас более не будет существовать, а любые традиционные системы символов отойдут на второй план. Безусловно, все искусные маги в истории человечества не могли интуитивно не чувствовать этого, однако именно Спэйр оказался тем человеком, который детально и четко описал этот процесс, не прибегая к какому-то там мистицизму. Таким образом, именно благодаря ему мы обрели возможность осознанно и непринужденно следовать этим путем, нежели двигаться по тернистой стезе проб и ошибок».

Настолько причудливое сочетание противоположных по духу учений и магических методик поистине уникально, в нем нашло свое отражение присущее Кэрроллу стремление практиковать так называемые «антиномичные техники»: здесь сам магический ритуал, по сути, зиждется на соединении противоположностей. Эти практики, собственно, и составили Магию Хаоса, благодаря которой иллюминаты Танатэроса очень быстро приобрели популярность. Рождение Магии Хаоса, это можно утверждать совершенно уверенно, стало подлинной революцией в оккультизме, открыв новые горизонты для всех магов и адептов.

В 1980-х отделения общества возникли не только на всей территории Англии, но еще и в Германии, Австрии. Именно тогда к иллюминатам Танатэроса примкнули такие знаменитые писатели, как Уильям С. Берроуз (1914–1997), автор культового романа «Голый завтрак» и множества иных шедевров, а также не менее известный Тимоти Лири (1920–1996), величайший эксперт по психоделическим средствам, создавший, помимо всего прочего, беспрецедентную «Историю будущего». Орден набирал силу, усложнялась его структура, и, как нередко случается в подобных ситуациях, это создало почву для развития конфликта в руководстве. Инициатором раскола стал Рэй Шервин, обвинивший Кэрролла в том, что иерархичность, в свое время сразившая все прочие общества, начинает уничтожать изнутри и орден иллюминатов Танатэроса: введение иерархии извращает на корню саму концепцию общества! Кэрролл не внял его доводам, и Шервину пришлось оставить орден.

Позже Шервин написал книги «Театр Магии» и «Книга итогов». Он по-прежнему практиковал Магию Хаоса, считаясь одним из весьма серьезных специалистов в этом поле. После его ухода Кэрролл написал целый ряд работ, в том числе Liber Null, «Психонавт», Liber Kaos, «Психономикон». Благодаря этим книгам, очень быстро ставшим бестселлерами, Магия Хаоса получила распространение практически во всем мире.

Кэрролл, как и следовало ожидать, достаточно скоро обзавелся новым партнером по Магии Хаоса. Им стал Фил Хайн, активнейший сподвижник Кэрролла, написавший несколько настоящих бестселлеров: «Сжатый Хаос: введение в Магию Хаоса», «Первичный Хаос: изыскания в Магии Хаоса» (обложку первого издания этой книги создал сам Уильям С. Берроуз), а также «Псевдономикон». Кэрролл, ознакомившись с очередной работой ученика, пришел в восхищение, заявив, что и сам желал бы написать подобный шедевр. Хайн помог Кэрроллу реорганизовать управление орденом.

Орден стремительно развивался. Казалось, что впереди его ожидает только процветание. Но случилось иначе. Всего лишь несколькими годами позже, в самом начале 1990-х годов, наступил раскол: от ордена откололись такие группировки, как Reformed Illuminates of Thanateros («Реформированные Иллюминаты Танатэроса»), начавшие действовать в Германии, и калифорнийская группировка AutonomatriX. Сам Кэрролл решил, что ему пора отойти от активного участия в ордене, чтобы посвятить себя исследованию трех измерений времени и созданию книг. Он объяснил свое решение получением прямого приказа из Высшего источника.

Глава 5. Катары, альбигойцы, вальденсы. Хранители великой тайны или кучка еретиков?

Религиозные еретики

В XII веке Европа стала домом множества самых разных религиозно-политических учений. Самыми значительными из них считались развившиеся в орденах катаров, альбигойцев и вальденсов. Приверженцев этих учений, которые было принято называть ересями, стало так много, что официальная церковь провозгласила против них крестовый поход.

Родоначальниками мировоззрения катаров принято считать учения павликиан и богомилов. С конца Х века орден катаров получил распространение почти по всей Южной и Западной Европе.

Чем же катары вызвали такое неудовольствие официальной церкви? Они отрицали, ни много ни мало, всю иерархию Римско-католической церкви, таинства, службы, культы святых, иконы, кресты, святую воду, индульгенции. Катары осуждали церковный налог и церковные вклады. Они считали, что существуют бог добрый и бог злой, делились на «совершенных» и «верующих». Ритуалы их были просты и суровы.

В ордене признавался единственный главный обряд-таинство, заменявший и крещение, и причастие. Принимавший его вступал в высший разряд perfecti — «совершенных», или «друзей Божьих». Священник и другие «совершенные» окружали вступающего, возлагали на него руки и призывали дух-утешитель сойти на него. Только принятие этого обряда считалось спасением. Только «совершенные», которых были сотни, могли спастись, а вот простые верующие — десятки тысяч — спастись не сумели бы. Возможно, именно из-за этого несовершенства догмы крестовый поход против катаров достиг своей цели, а сам орден не стал массовым.

«Совершенный» катар (прошедший посвящение) становился аскетом. Целью его существования было достижение духовного совершенства, путь к которому долог и тяжел. Преступлением для катаров считалось уже одно только преступное намерение. Всякое обладание земными благами, считали катары, губит душу.

Катары никогда не божились и не клялись. Один из захваченных инквизицией катаров заявил, что не дал бы никогда никакой клятвы, даже если бы эта клятва могла обратить в его веру народы всего мира. Катары отрицали воскрешение, считали, что грешники будут после смерти вновь возвращены на землю, но наказаны переселением в тела животных. Поэтому катары не ели мяса, яиц, молока, сыра. Их рацион составляли только хлеб, рыба, плоды и овощи. «Совершенные» не признавали также и института брака, отрекались от родственных уз.

Странствующие проповедники-катары в черной одежде шли от города до города, от селения к селению. Их скарб был невелик: в сумке лежал перевод библии на романский, народный язык. Любопытно, что один из обвиненных в катарской ереси в инквизиторском трибунале оправдался, заявив, что ест мясо, клянется и лжет.

Катары проводили «крещение духом» — consolamentum, — а не водой. Окрещенные «совершенные» считали себя непосредственными преемниками апостолов, проповедниками новой веры.

В странствиях «совершенные» узнавали друг друга по особым жестам и фразам. Даже их дома имели отличительные знаки. Появление «совершенных» в селении превращалось в праздник. На трапезе им мог прислуживать барон, владелец замка и города. Проповеди «совершенных» слушали с жадностью. А их благословения считались милостью неба.

Простых катаров называли credentes — верующими — и anditores — слушающими. Они могли жить обычной жизнью, вступать в браки, воевать. Однако обряд посвящения они могли пройти только перед смертью и только если рядом были «совершенные».

Там, где катары были также и светской властью, они строили молитвенные дома — совсем простые, без малейшей роскоши. Внутри были только скамьи и простой деревянный стол, покрытый белой скатертью. На нем лежал Новый Завет, открытый на первой главе Евангелия от Иоанна. Колоколов и кафедры для проповедника не было, не было и икон, статуй, крестов. Для молитвы катару, в общем-то, не нужен был и храм — они могли молиться в поле, в лесу, посреди селения.

Во главе нескольких катарских общин стоял епископ. При нем было всего три духовных лица — старший сын, младший сын и дьякон. Епископ перед смертью посвящал в преемники старшего сына. Женщины также могли быть «совершенными», и такая посвященная женщина могла стать дьякониссой.

Молитвенным собранием руководил старший «совершенный». Оно начиналось с чтения Нового Завета, после чего катары-проповедники толковали тексты. Верующие считали «совершенных» стоящими ближе к Богу. Простой мирянин-катар с радостью получал у них благословение.

Инквизиция никогда не щадила катаров, прошедших обряд причастия и крещения. К такому обряду готовились молитвой и трехдневным постом. В длинном зале зажигались свечи, символизирующие огонь крещения. «Совершенные» омывали руки и, соблюдая молчание, становились в круг по старшинству. В центре зала располагался стол с белой скатертью и Евангелием. Посвящаемый подходил к окну, принимал наставления священника и после этого, став на колени, произносил клятву:

«Я обещаю служить Богу и Его Евангелию; не убивать животных, не есть мяса, молока; ничего не делать без молитвы. А если попаду в руки неприятеля, то никакие угрозы не вынудят меня отречься от своей веры. Благословите меня».

Посвященный должен был выдержать сорокадневный пост, на хлебе и воде.

Главного епископа у катаров не было, все епископы соединялись друг с другом «узами братства и дружбы». Катары отправлялись в университеты Европы и богословские школы. Их цель была понятна: «познакомиться с силами и наукой, враждебной церкви, и приобрести оружие против нее».

В Южной Франции катаров называли альбигойцами, от названия города Альби. Впервые это слово находят в хрониках, датированных 1181 годом.

Альби находился в обширной провинции Лангедок. Главным городом провинции была Тулуза. Учение катаров здесь было распространено настолько широко, что в 1119 и 1132 годах римские папы Каликст II и Иннокентий II называли альбигойцев «тулузскими еретиками». В 1167 году катары созвали в Тулузу на торжественный съезд своего духовенства своих братьев по вере из разных стран и городов: Фландрии, Кельна, Лондона. Двумя годами ранее состоялся публичный диспут катаров и епископов Католической церкви. Именно после этого диспута катаров снова объявили еретиками. А потом, на съезде в Тулузе, катары заявляют о создании собственной организации и совершенном отделении от Римско-католической церкви. Еще один съезд катаров прошел близ Альби в 1176 году.

Причина широкого распространения учения катаров проста и понятна: люди разочаровались в церкви и вере после краха крестовых походов. Плюс к тому, простые прихожане негодовали, видя богатство государственной церкви и пороки многих представителей духовенства, которые с кафедр проповедовали смирение и нестяжание. Все чаще простые люди приходили в ужас от контраста между проповедями и делами духовенства.

Римский папа Иннокентий III считал, что катары — еретики, повинны в измене Богу и заслуживают смерти. Ведь движение катаров изрядно поколебало официальную церковь, заметно встревожив ее.

На альбигойцев не действовали ни папские буллы, ни увещевания. В Южную Францию официальная церковь направила особых комиссаров, уполномоченных проповедовать догматы католицизма и проводить диспуты. Комиссары подчинялись Особой комиссии, которая была прообразом инквизиции. В 1203 году в Лангедок отправились Пьер де Кастельно и Рауль из Сито. Они «успешно проповедовали против альбигойской ереси». Четвертого июня 1204 года папа назначил их своими легатами, объявив, что поручает им полное искоренение ереси и обращение еретиков в истинную веру. Папские легаты могли нераскаявшихся и вовсе отлучать от церкви. Фактически это были первые инквизиторы с весьма широкими полномочиями: они могли выдавать светской власти неподчинявшихся, отбирать их имущество и вовсе изгонять с родины.

Пьер Кастельно был убит в Лангедоке. Графа Раймунда Тулузского сразу после этого называют еретиком, обвиняют в потворстве еретикам и в том, что многие годы грабил Католическую церковь. Раймунд Тулузский покаялся и перенес позорное бичевание, но это не помогло. Папа Иннокентий III объявляет крестовый поход на города Южной Франции, обещая за участие в нем множество земных и небесных благ. Так начались Альбигойские войны, продолжавшиеся 20 лет.

Для участия в походе на богатейший Лангедок под знамена папы собрались дворяне (особенно совсем небогатые) со всей Европы. В 1209 году новые крестоносцы штурмовали большой город Безье и перерезали десятки тысяч человек. Симон де Монфор, граф Лейчестерский, предводитель папского войска, спросил у уполномоченных Иннокентия III Арнольда, Сито и Мило, как отличить еретиков. Ответ папских легатов остался в истории: «Убивайте всех, Господь отличит своих и защитит». В одной только церкви Магдалины были убиты 7 тыс. горожан.

Двадцать лет в Лангедоке лилась кровь, цветущие города и селения были уничтожены. Из городов выгоняли жителей, оставшихся в живых, их земли и имущество передавались крестоносцам. В 1213 году, после битвы при Мюре, когда погибли многие руководители альбигойцев, папа подарил завоеванные земли графу Симону де Монфору Лейчестерскому. Но Господь все-таки справедлив: уже в 1218 году граф был убит при осаде Тулузы.

Двадцать лет не сдавались альбигойцы. Только в 1229 году, когда прекрасный Лангедок был полностью разорен, а с обеих сторон погибли, вероятно, сотни тысяч людей, был наконец заключен мир. Граф Раймунд VII Тулузский был освобожден от церковного отлучения, уплатив за это немалую контрибуцию. Он потерял Нарбонну и некоторые другие земли. В лоно Католической церкви людей возвращали насильно, накладывая жестокие епитимьи. Упорствующих в вере альбигойцев сжигали на кострах. Многие катары бежали в другие страны.

В 1170 году лионский купец Пьер Вальдо провозгласил свой собственный крестовый поход «во имя соблюдения Христова закона». Вальденсы заявили, что повиноваться следует только священникам, ведущим апостольскую жизнь. Только безупречные священники имеют право отпускать грехи. Конечно, такое учение угрожало сильнейшим ударом по тогдашнему устройству церкви.

В 1176 году Пьер Вальдо заказал перевод части Библии с латыни на народный язык. Изучив переведенное, он решил раздать свои деньги и имущество нищим — «чтобы добровольной бедностью восстановить первоначальную чистоту христианских нравов». Он создал в Лионе общину и начал проповедовать Евангелие. Его община отвергала собственность и стала называться paupers de Lugduno («Лионские бедняки»). Члены общины вели добродетельный образ жизни, считая своим идеалом бедность.

Папы поначалу поддерживали движение. Но на Веронском соборе 1184 года осудили последователей Пьера Вальдо за слишком резкую критику безнравственного образа жизни духовенства. Вальденсы в ответ объявили, что каждый праведно живущий человек сам вправе проповедовать и толковать священное писание. Они стали назначать своих священников и не общались с официальным духовенством. Кроме того, вальденсы стали отрицать право Католической церкви на собственность. Считали, что церковь не может собирать налоги.

Вальденсы распространились по всей Ломбардии, затем в Чехии, попали под крестовый поход против альбигойцев и ушли в Пьемонт. На Латеранском соборе 1215 года папа Иннокентий III отлучил их от церкви. Тем не менее вальденсы расселились по всей Франции, Италии, Богемии, в Альпах, в Савойе и Пьемонте.

Вальденсов жестоко преследовали вплоть до XVIII века, несмотря на чистоту их нравов и жизнь, основанную на Нагорной проповеди. Реформация XVI века в первую очередь победила в тех областях, где жили вальденсы.

И все-таки им повезло куда больше, чем альбигойцам: последователи Пьера Вальдо получили официально религиозную свободу и гражданские права, пусть и в 1848 году; правда, это произошло только благодаря серьезному давлению протестантских государств. К концу XIX века вальденсов было несколько десятков тысяч, во Флоренции работала вальденская теологическая школа. Некоторые общины вальденсов существовали в Швейцарии даже в XX веке.

Движение вальденсов, куда с охотой шли и крестьяне, и ремесленники, на протяжении полутысячи лет давало работу инквизиции.

Но все же вряд ли религиозные гонения были главным «двигателем» преследования альбигойцев. Как бы ни был человек усерден в вере, он прежде всего человек. И ничто человеческое ему не чуждо, как бы он ни пытался это опровергнуть. Главная причина была в другом. Считалось, что альбигойские общины хранили некое сокровище, которое обрели после смерти Иисуса, и что его привезла на берега Южной Франции сама Мария Магдалина. Это сокровище могло навсегда погубить официальную церковь, и потому именно за ним целую тысячу лет шла непрерывная охота. Речь идет о Святом Граале.

Во имя Cвятого Грааля

Так что же такое Грааль: легенда, сказка, придуманная трубадурами, или на самом деле существовавший некогда сакральный предмет?

Разные источники описывают Святой Грааль в виде блюда, потира, тарелки, чаши или камня. Но в сознании христианского мира Святой Грааль — это чаша, чаша Тайной вечери, куда Иосиф Аримафейский после распятия собрал капли крови Спасителя.

Первая легенда, в которой появляются следы Грааля, — это древнеирландское сказание о детях богини Дану. Спустившись с неба, чтобы хранить род людской, дети Дану принесли с собой волшебные котел, камень, копье и меч. Избранный богами народ жил в довольстве и счастье до тех пор, пока эти реликвии бережно охранялись. Меч и копье помогали защититься от любого врага, а котел и камень дарили вечное изобилие и помогали достигать благородной цели каждому, кто их касался. Неясно, когда и как, но реликвии были утрачены.

Первые сохранившиеся упоминания о чудесной чаше мы находим в житии святого Лаврентия. Грааль как одна из многих христианских святынь был вверен папой Сикстом II заботам дьякона Лоренцо (Лаврентия) — это произошло во время гонений императора Валериана на христиан, в III веке н. э. Лоренцо переправил его в Уэску, город в Испании, где жили его родители. Вероятно, те скрывали реликвию так хорошо, что следующие несколько сотен лет о ней нет ни одного упоминания.

Затем рассказ о Граале появился в книге Талиесина, поэта VI века, писавшего по-валлийски. Поэт считался бардом, волшебником и первым из смертных, получивших дар прорицания. Талиесин рассказывал, как король Артур отправился за Граалем в преисподнюю и вернул его на землю. И вновь наступило счастливое время, Грааль продолжал даровать изобилие и помогать людям в достижении возвышенных целей.

Вновь рассказ о почитании чаши появляется в VIII веке — теперь в записках паломника, который, будучи в Иерусалиме, видел некий серебряный сосуд, и тот называли Святым Граалем. В IX веке артефакт уже в Египте — Бернгард фон Верден писал императору Лотару II о «великолепном gradale из Александрии» как о блюде или чаше.

Далее предположительно Карл Великий (742–814) получает в дар от римского первосвященника неглубокое широкое каменное блюдо, инкрустированное восемью золотыми рыбками, которое обычно использовали при евхаристии, — тарель. Середина блюда была выполнена из темно-зеленого серпентина.

Король Карл Лысый (823–877) повелел вставить тарель в золотую оправу, инкрустированную изумрудами, аметистами, лунным камнем, гранатом, сапфиром, жемчугом, цветным стеклом. Центральная окружность ее была составлена из двенадцати мелких самоцветов, двенадцати жемчужин и двадцати четырех каменных сердечек. По внешнему краю были расположены двенадцать крупных самоцветов и двенадцать жемчужин, перемежающихся трилистниками и геральдическими лилиями. По краю тарели в золотые полоски были вкраплены гранаты. Эту реликвию Карл Лысый передал аббатству Сен-Дени, где уже хранились многие священные предметы: реликварии Иоанна Крестителя и святого Петра, трон короля Дагоберта, скипетр и меч Карла Великого. Сейчас тарель выставлена в Париже, в Национальной библиотеке Франции.

В Средние века за священную чашу выдавали самые разные сосуды. Писали о серебряном потире, что хранится в часовне под Иерусалимом. А Вильгельм Тирский, один из самых добросовестных и осведомленных хронистов Средневековья, упоминал о зеленом кубке, вывезенном около 1101 года из мечети в Кесарии.

Первые беллетризованные рассказы о Святом Граале появились при дворе графа Филиппа Эльзасского. Мечтая угодить жене, любившей слушать красивые песни и стихи, граф пообещал триста серебряных марок тому трубадуру, чья поэма заставит заплакать очаровательную графиню Изабеллу Вермандуа. Слезы из ее прекрасных глаз потекли, когда она слушала Кретьена и его вдохновенные стихи о чаше крови Господней.

Кретьен де Труа был известен переводами классических легенд с греческого и латыни, позднее он прославился, создав цикл сказаний о великих рыцарях. Якобы он получил в подарок некую книгу от своего покровителя графа Филиппа Эльзасского. В книге была легенда о юноше, выросшем в лесу, непорочном и мечтательном Парсифале (или Персивале). Легенда рассказывает и о таинственном замке, который является лишь тогда, когда действительно нужен. Во всех более поздних произведениях он отделен от мира водой, бесконечным полем или древним и загадочным мостом — «лезвием». В романе фигурирует увечный король-рыбак, правитель полуразрушенной, несчастной страны — его позже назовут потомком Иосифа Аримафейского. Спасти его можно, лишь задав вопрос, который Персиваль не задает, боясь за свою честь (ведь рыцарь не должен задавать лишних вопросов). Наконец, в легенде упоминается и сам Грааль, «проливающий чудный свет, не сравнимый со светом звезд и со светом солнца, свет, проникающий в самую душу». Его появление сопровождается процессией прекрасных дев в белых одеяниях, несущих сопутствующее чаше копье, с которого всегда капает кровь, серебряное блюдо и сломанный надвое меч.

В романе Кретьена де Труа почти нет намеков на магию. Замок спрятан в лесу, поэтому его трудно найти, король-рыбак ранен в честном бою. Волшебство появляется почти незаметно, приоткрывая дверь в древний и неразгаданный сказочный мир.

Нашим современникам эти предметы мало о чем говорят. Однако это все есть символы ранних христиан: «рыба», например, изображена на кольце папы римского, ведь первый из пап, апостол Петр, был рыбаком; «кровоточащее копье» — это копье Лонгина, которым центурион поразил Иисуса; «меч» — оружие стражников.

Грааль сделан из чистейшего золота и драгоценных камней, «самых превосходных и дорогих, какие только бывают на земле и в море». Чтобы увидеть Грааль, нужно стать достойным его; чаша открывалась не всем. «Природа Грааля была такова, что каждый, кто о нем заботился, должен был быть человеком совершенной чистоты и воздерживаться от всякой вероломной мысли», — писал Кретьен.

Почти сразу после кончины графа Фландрского в 1191 году последовала подозрительная смерть Кретьена де Труа. Одновременно с его смертью случается пожар и в нем исчезает рукопись с окончанием романа. Но неоконченное творение уже успело уйти в свет. Оно не только волновало души читавших — поднятая из глубин прошлого, так и неразгаданная загадка священной чаши заставляла все новых авторов браться за перо.

Последователи Кретьена назвали Грааль волшебным источником благодати, хотя у самого Кретьена это просто загадочный сосуд с неизвестным назначением.

Историю Грааля продолжил Робер де Борон, небогатый рыцарь из Бургундии, в поэме «Иосиф Аримафейский» (иначе: «Роман об истории Грааля»). Известно, что он служил у графа Готье де Монбельяра, участника Четвертого крестового похода, позже регента Кипрского королевства, и сопровождал его в Святую землю.

Заслуга де Борона в том, что он совместил незаконченный роман де Труа, евангельские описания Тайной вечери и апокрифическое евангелие от Никодима. Он же таинственный Грааль назвал сосудом, которым пользовались Иисус и его ученики во время Тайной вечери. Так эта мистическая реликвия вписалась в христианскую традицию, и появился самый известный образ Грааля. Кстати, именно Робер де Борон указал, что Священный Грааль должен иметь трех хранителей.

В XIII столетии Александр Галес изобрел, а Альберт Великий и Фома Аквинский развили и усовершенствовали знаменитое учение о сокровище благодати. Они утверждали, что одной капли крови Христа было достаточно для искупления грехов всего мира.

Вольфрам фон Эшенбах (ок. 1170 — ок. 1220), человек большой культуры, самый значительный немецкий миннезингер Средневековья, использовал тему Грааля и создал поэтический эпос «Парсифаль», полный и совершенный стихотворный роман о загадочной реликвии. У Эшенбаха Грааль — это магический камень, упавший с небес. Он назвал Грааль lapsit exillis(«камень, прилетевший со звезд»). Когда Люцифер затеял войну на небесах, некоторые ангелы предпочли соблюдать нейтралитет. Разгневанный Бог послал их на землю стеречь Грааль. Вольфрам фон Эшенбах не знает, простил или погубил Господь этих ангелов, ему известно лишь одно: Грааль перешел под охрану простых смертных, избранных Богом.

Существует версия, что камень Вольфрама — метеорит. То есть камень, действительно упавший с неба. Небольшие черные камни, вероятно фрагменты метеоритов, часто находили в Провансе. Если их смочить, они «кровоточили» красным светом и при этом обладали некоторыми целительными свойствами.

Благое действие, по фон Эшенбаху, Грааль оказывает только на тех, кто чист душой. Напротив, недостойные, приблизившиеся к святыне, заболевают и гибнут в муках. Не это ли источник веры в мистический философский камень, дарующий бессмертие?

Стражами Грааля могли стать лишь избранные. При этом рыцари, служившие Граалю, должны были не только беречь его тайну, по и скрывать свои имена. Среди хранителей непременно должна была присутствовать женщина.

Следующая сюжетная версия о Граале — роман Альбрехта фон Шарфенберга «Младший Титурель», созданный во второй половине XIII века на основе незаконченной работы Вольфрама фон Эшенбаха и посвященный истории «королей Грааля». Автор сделал попытку развернуть в самостоятельный эпос побочную линию «Парсифаля» и собрал воедино известные сведения о «семье Грааль». В романе указывается расположение замка, где он хранится, — это Пиренеи. Благодаря Альбрехту появляются и выходят вперед новые герои. Во французской литературе это Ланселот и его сын Галахад (прозаический цикл «Повесть о Ланселоте Озерном», или «Ланселот-Грааль»; «Поэма о святом Граале» — первая половина XIII в.). В немецкой — сын Персиваля Лоэнгрин (поэма Конрада Вюрцбургского «Рыцарь с лебедем»; анонимная поэма «Лоэнгрин», тоже относящаяся ко второй половине XIII в.).

Далее на два столетия тема Грааля исчезает из европейской литературы. Вероятнее всего, церковь, с помощью инквизиции задушив катарскую ересь, запретила и всевозможные упражнения на эту тему.

Только в 1452–1456 гг. появляется роман «Смерть Артура», сочиненный сэром Томасом Мэлори — английским писателем и «отъявленным нарушителем закона». Находясь в тюремном заключении за очередное преступление, он написал рыцарский роман — вероятно, больше всего для того, чтобы убить время. Мэлори описал Святой Грааль похожим на сосуд причастия, пусть и представив его в мистическом виде. Он назвал реликвию, которая могла исцелять раны и вызывать видения, «Сангреаль». Из романа понятно, что святыня доступна не каждому: получить ее способен только самый совершенный, добродетельный и непорочный рыцарь. Мэлори отождествил Грааль с кубком и на этой основе выстроил чисто рыцарский роман, исключив все мистические и символические аспекты древних легенд.

Позже из слова «Сангреаль» родилось несколько образов, и споры вокруг них не прекращаются уже много десятков лет. Судите сами: Sang Real — «истинная кровь», Sang Royal — «царская кровь», San Graal — Святой Грааль.

После романа Мэлори «Смерть Артура» появляются произведения лорда Теннисона («Королевские идиллии»), Уильяма Морриса, Уильяма Вордсворта, Вальтера Скотта — все это творения «рыцарского цикла» о Святом Граале. Не отстают и художники: прерафаэлиты создали целый ряд живописных полотен.

Легенда о Граале нашла монументальное воплощение и в музыкально-драматическом искусстве. Упомянем самые знаменитые оперы Р. Вагнера «Лоэнгрин» (с либретто композитора по анонимному роману конца XIII в.) и «Парсифаль» (с либретто композитора по произведению Вольфрама фон Эшенбаха).

Но Грааль не только книжный и умозрительный фантазийный образ. В соборе Валенсии хранится потирная чаша, вырезанная из красного агата на золотой ножке. У сосуда две золотые ручки, а на основании едва различима надпись по-арабски. Как и сама чаша, основание выполнено из камня, обрамлено золотым ободком и инкрустировано двумя изумрудами и жемчугом. Король Мартин I Арагонский получил эту реликвию из монастыря Сан-Хуан-де-ла-Пенья в 1399 году. Но чаша не принесла королю счастья — возможно, грехи монарха превысили всякую меру. Затем, как свидетельствуют королевские архивы, чаша переходила от монарха к монарху, не даруя никому удачи, пока наконец в 1437 году король Жан Наваррский не передал ее Валенсийскому собору. Сейчас уже известно, что она изготовлена между 350 годом до н. э. и 50 годом н. э. Те, кто убежденно принимает валенсийский артефакт за чашу Иисуса Христа — Священный Грааль, — утверждают, будто она использовалась в Уэске, на севере Испании, еще до прихода мавров. При мусульманском владычестве ее скрывали в разных храмах и переносили с места на место в целях безопасности, пока она не оказалась в церкви Сан-Хуан-де-ла-Пенья.

В соборе есть также и документ, датируемый 262 годом, который утверждает, что чашей пользовались апостол Петр, первый епископ Рима, и его преемники — понтифики при совершении мессы. В 1959 году папа Иоанн XXIII признал аутентичность священного сосуда, известного в Испании как «Санта калис», и обещал индульгенцию всем паломникам, пожелавшим увидеть диковинную редкость. Папы Иоанн Павел II и Бенедикт XVI считали ее священной чашей, которую держал в руках Иисус Христос.

В Уэльсе долгое время народ верил в Грааль, которым считали кубок, изготовленный из дерева маслины. Полагали, что именно его, чашу Тайной вечери, привез в Англию Иосиф Аримафейский. Сначала чаша находилась в аббатстве Гластонбери, но во время гонений на католиков семеро монахов, рискуя жизнью, вывезли реликвию из разрушенного аббатства в Уэльс. Там, в имении Нантеос, недалеко от города Аберистуита, она хранилась долгое время, собирая огромное количество паломников (поэтому иногда она упоминается как «чаша Нантеоса»). Правда, ученые, обследовав кубок, подтвердили лишь его древность. Вырезан он, однако, не из оливкового дерева, а из горного вяза и не во времена Христа в Палестине, а примерно в XIV веке в Европе.

XX век подарил читателям множество в той или иной степени удачных пересказов красивой легенды о Священном Граале и его хранителях, романов, построенных на основе темы Грааля, на мистических воспоминаниях об Иисусе.

Многим вспоминается «Код да Винчи» Дэна Брауна. Однако его идея принадлежит перу профессиональных историков и журналистов Майкла Бейджента, Ричарда Ли и Генри Линкольна, написавших интересную и изобилующую малоизвестными историческими подробностями книгу «Святая кровь и Святой Грааль», в которой они упорно продвигают мысль о том, что Святой Грааль — это не сосуд и не камень, а сама Мария Магдалина. По-видимому, первым толчком к написанию этой книги стала для авторов трактовка сэра Мэлори: Sang Real (истинная кровь) и Sang Royal (царская кровь).