Лукко лишь кивнул и, собравшись с духом, приступил к реализации своей роли. Пусть даже все пошло не по плану и напрямую он не планировал обращаться к брату короля, а действовать лишь через посредника. Но другого выхода не было.
Я ощущал страх Лукко, который он, к его чести, старался не показывать. Похоже, сейчас он боялся лорда Вардена не меньше, чем меня прошлой ночью. И я понимал причины этого. За время нашего путешествия он успел в деталях рассказать о том, что собой представляет брат сильфидского правителя.
О его жестокости и мстительном злобном нраве слагали легенды. Он мог забить человека до смерти за малейшую провинность. А уж если провинность достаточно велика, его фантазии не было предела. В искусстве истязаний и издевательств над людьми лорду Вардену не было равных. Говорили, что в его замке в подземелье есть особые комнаты для различных пыток. Лучшее развлечение для этого человека — причинять боль. Единственной его слабостью считались хорошенькие мальчики, но и к ним он был жесток. Ни одна живая игрушка не выдерживала обычно дольше нескольких месяцев, а затем он с легкостью заменял ее на новую.
Зная о его интересе, многие неплохо наживались на этом. В замок свозили самых красивых мальчиков и продавали, как товар. Лорд Варден платил за них щедро, но был крайне разборчив. Отбраковывал людей, как скот, за малейший изъян. Ему нужны были лишь лучшие. В кои-то веки мне пригодится моя красота. Я надеялся, что извращенец поведется на нее и я смогу подобраться поближе. Разумеется, позволять ему делать из меня живую игрушку не собирался.
— Господин… — Лукко склонился в три погибели, выказывая почтение высокому вельможе. Тот даже не глянул на него, продолжая в упор пялиться на меня, будто не в силах глаз отвести. — Господин… — повторил разбойник, заметив нулевую реакцию.
Лорд Варден нехотя обратил на него взор и на его лице отразилось то же высокомерно-презрительное выражение, что и раньше.
— Как ты смеешь обращаться ко мне, собака?
Один из воинов, находящийся по правую руку от него, демонстративно положил ладонь на рукоятку меча, готовый немедленно покарать вызвавшего гнев повелителя человека, стоит тому отдать приказ.
— Простите мою дерзость, — голос Лукко дрожал, но он стойко продолжал говорить. — Я бы никогда не осмелился обратиться к вам, если бы не заметил, что вас заинтересовал товар, который могу предложить.
Лорд Варден был достаточно умен, чтобы не задавать глупых вопросов. Разумеется, он тут же понял, о каком товаре речь.
— Следуйте за мной в замок, — снизошел он до ответа.
Бросив на меня последний взгляд, он тронул поводья и помчался дальше. Я с облегчением выдохнул, Лукко же по-прежнему казался встревоженным. Подошел ко мне и глухо произнес:
— Может, все же передумаешь?
— Вряд ли нам это позволят, — ухмыльнулся я, заметив, что двое всадников из отряда лорда Вардена остались с нами, видимо, желая лично проследить, чтобы добыча никуда не делась. — Пойдем!
Я расправил плечи и двинулся обратно к замковой стене, не сомневаясь, что Лукко последует за мной. Снова слышал шепоток со всех сторон, но в этот раз он не задевал меня. Сознавал, что наконец-то моя цель близка, как никогда. Что касается смертного извращенца, он нисколько не пугал. И я даже предвкушал, как порадуюсь его разочарованию, когда очередная живая игрушка окажется тем, кто станет диктовать ему условия.
Стражники, не пропустившие нас ранее за последнюю стену, в этот раз беспрепятственно открыли ворота, заметив наше сопровождение. Один похабненько ухмыльнулся, глядя в мою сторону, и что-то шепнул товарищу. Тот заржал, и я решил, что первые, кого превращу в немертвых в своих новых владениях, будут эти двое. Цепко окинул их взглядом, чтобы запомнить.
Видимо, что-то в моих глазах отразилось такое, что смех вдруг замер в глотках. Сами не понимая, почему, они ощутили, как по спине пробежал холодок, а сердце сдавила липкая рука страха. Я ощутил изменения в их запахе и довольно улыбнулся.
Нас провели в просторное помещение с пылающим у одной из стен огромным камином. Велели подождать, пока хозяин снизойдет до нас, и оставили одних. Лукко переминался с ноги на ногу, не решаясь сдвинуться с места. Я же смело прошел дальше и стал с любопытством оглядывать роскошное убранство комнаты. Слишком крикливо, конечно, но в целом мне понравилось. Я уже мысленно прикидывал, какие изменения здесь произведу, когда от входа послышался вкрадчивый голос:
— Тебе здесь нравится, мальчик?
Обернулся, успев различить перекошенное от страха лицо Лукко, поспешившего склониться в поклоне, и замершего в дверях хозяина замка. С тонкой усмешкой, отчего-то вызвавшей ассоциации со змеей, лорд Варден пожирал меня взглядом. На моего спутника он даже внимания не обращал.
— Нравится, — не стал скрывать я, смело встречая его взгляд.
Глаза лорда Вардена полыхнули огнем и сначала показалось, что он недоволен моей дерзостью. Я осторожно коснулся его разума и осознал, что напротив, ему это понравилось. В своих мальчиках он любил строптивый нрав. Вернее, любил его укрощать. Любил ломать и прогибать под себя. Чем дольше сопротивлялась жертва, тем ему становилось интереснее.
Двигаясь почти бесшумно, как подкрадывающийся к добыче хищник, мужчина приблизился ко мне и замер в трех шагах. Небрежно поигрывая массивным золотым медальоном, мягким голосом, не сочетавшимся с выражением глаз, бросил:
— Раздевайся.
Я прищурился и стиснул зубы, и по лицу мужчины расползлась предвкушающая ухмылка. Похоже, он предвидел такую реакцию. Не поворачиваясь, холодно обратился к Лукко:
— Прежде чем приобрести твой товар, я должен убедиться в его качестве. Прикажи мальчишке раздеться. Или сам это сделай с ним, раз уж он у тебя с характером.
От неожиданного унижения кровь прилила у меня к щекам. Уже раздумывал над тем, чтобы выпустить клыки и показать ему, что со мной шутить не стоит. Поймал перепуганный взгляд Лукко и прочел в его голове, что это станет нашим приговором. Стоит лорду Вардену закричать, как на крик сбегутся куча воинов. А сейчас, днем, я не смогу справиться со всеми. Пришлось стиснуть зубы и выполнить то, что он потребовал. Но я пообещал себе, что жестоко отомщу за унижение.
Мужчина со все более разгорающимся огнем в глазах наблюдал за тем, как я снимаю одежду. Чтобы уменьшить гневный протест внутри, я стал представлять себе, как расправлюсь с этим человеком, когда он перестанет быть мне нужен. Как заставлю пожалеть о каждой минуте, когда он упивался властью надо мной. Оставшись совершенно обнаженным, с ненавистью уставился на него. Варден приблизился вплотную, его дыхание стало прерывистым, грудь тяжело вздымалась. Он медленно заскользил руками по моему телу, ощупывая и одновременно лаская. Разворачивал, как куклу, не пропуская взглядом ни одного участка моего тела.
— Он идеален, — глухо выдохнул мне в ухо, закончив с осмотром, а затем приблизил свое лицо вплотную к моему. — Ни малейшего изъяна, даже самого незначительного. Ты будто и неживой вовсе, — хрипло сказал он, как завороженный вглядываясь в глаза. Затем резко развернулся к Лукко, ошалело наблюдающему за этой сценой. Он не менее жадно оглядывал мое тело, чем тот, кто считал себя моим новым хозяином, но заметив мой взгляд, тут же опустил глаза. — Сколько ты за него хочешь?
Лукко назвал сумму и Варден даже торговаться не стал. Дернув за красный шнурочек у одной из стен, вызвал слугу, велел ему расплатиться и проводить гостя прочь. Тут же утратив всякий интерес к переминающемуся с ноги на ногу человеку, снова уставился на меня.
Лукко жалобно перехватил мой взгляд, будто не решаясь уйти. Я мысленно послал ему приказ убираться и он, наконец, двинулся за слугой.
— Я могу одеться? — прошипел, чувствуя себя еще более беззащитным из-за отсутствия одежды.
— Ты больше нравишься мне таким, — ухмыльнулся лорд Варден. — Но не хочу, чтобы кто-то другой на тебя пялился. Теперь ты мой. И советую хорошенько запомнить это, — в его тоне прозвучала жесткость. — Я не потерплю, чтобы ты даже взгляд бросал в сторону других. Советую это запомнить, мой мальчик.
Из всей этой напыщенной речи я уловил лишь то, что одеться мне разрешают, и поспешно натянул на себя вещи. Тут же почувствовал себя гораздо увереннее. Хозяин замка с легкой усмешкой наблюдал за мной и я улавливал в его голове такие мысли, от которых все сильнее хотелось разорвать ему глотку. Он уже предвкушал, что именно станет делать со мной и, будь я обычным человеком, у меня бы кровь застыла в жилах при одной мысли об этом. Но я знал, что стоит солнцу скрыться за горизонтом, все тут же изменится. Этому извращенцу недолго радоваться мнимой власти надо мной.
Когда я оделся, лорд Варден снова вызвал слугу и велел ему проводить меня на половину мальчиков. Именно так он выразился, и оставалось лишь догадываться, что имелось в виду. Когда же увидел, буквально зубами заскрежетал от очередного унижения.
Одно крыло замка волей извращенного разума было превращено в настоящий зверинец. Комнаты без дверей с железными прутьями, напоминающими тюремные камеры. Все вели к одному просторному помещению с удобными диванчиками и различными предметами, которыми можно было занять досуг. Именно там сейчас находились все те, кто сейчас выполнял роль живых игрушек для брата короля. Мне сообщили, что мальчикам днем разрешается выходить из клеток, но без разрешения они обязаны оставаться только на этой замкнутой территории. Раз в день их выводили на прогулку в саду, но за исключением этого никуда больше ходить не дозволялось.
Их было восемь. Все поразительно хороши собой. Мне стало дурно, когда я на краткий миг проникал в голову каждого. То, через что им пришлось пройти. Но больше всего поразило, что шею каждого обвивал золотой ошейник, словно они были любимыми собачками. Синяки и кровоподтеки, кое-где проглядывающие под одеждой, тоже невольно приковывали взор. Хотя лица оставались совершенно невредимыми. По-видимому, извращенец особо следил за тем, чтобы не подпортить их в процессе своих развлечений.
На многих лицах читалась усталая обреченность и затравленность, но некоторые, что даже удивило, выглядели вполне довольными жизнью. Поглубже заглянув в их разум, я понял, что они у лорда Вардена в любимчиках и с ними он менее жесток.
На меня тут же устремилось множество взглядов, стоило оказаться в общем помещении. Одни смотрели с сочувствием, как на нового собрата по несчастью, другие — с враждебностью, как на соперника. Но задерживаться мне пока здесь не разрешили. Слуга провел в комнату-клетку, отведенную для меня. Такую же роскошную, как и все здесь, но неуютную. Показал, где можно омыть тело, принес новую одежду и помог привести себя в порядок.
Особо стоит отметить одежду, какую приходилось носить живым игрушкам. Это больше напоминало женское платье. Длинная полупрозрачная туника, доходящая до щиколоток, полностью открывающая руки. Вместо нижнего белья набедренная повязка, прикрывающая лишь мужское достоинство, а сзади полностью открывавшая ягодицы.
Очередное унижение, которое пришлось стерпеть. И все же, когда на моей шее застегнули ошейник, едва удержался от рычания. Не знаю, каким чудом сдержался. Даже на краткий миг возникли сомнения: стоит ли терпеть все это? Но я тут же сцепил зубы. Без сомнения стоит. Я уже понял, насколько беспомощен буду в этом мире один, без поддержки. А эта красота, которая настолько привлекает взгляд других людей, рано или поздно снова заставит какого-то богатого извращенца обратить на меня внимание.
Я здесь не для того, чтобы стать игрушкой для утех. Если бы меня устраивала подобная участь, глупо было бы покидать Гилеру, для которой я был тем же самым. С горечью сознавал, что не предложи мне отец свое покровительство, я бы и в Сумеречном мире мог закончить так же.
Поколебавшись, решил, что не стану идти в общее помещение. Останусь здесь, пусть даже мое уединение можно было назвать весьма условным. Другие мальчики без проблем могли видеть все, что происходит в моей камере. Интересно, лорд Варден специально придумал такое унижение для них, выставляя на всеобщее обозрение? Не упускает случая даже психологически подавить свои жертвы. Но уже скоро это закончится.
Я стиснул зубы и устроился в углу со стороны двери, который не проглядывался из общего помещения. Притянув колени к груди, уткнулся в них лицом и закрыл глаза, ожидая, пока наступит вечер. Надеялся на то, что лорд Варден не пожелает опробовать новую игрушку уже днем. Но обычно он предпочитал делать это по ночам, так что у меня есть неплохой шанс все же избежать осложнений.
— Новенький, значит? — послышался чуть насмешливый голос в паре шагов от меня.
Я вскинул голову и напрягся, заметив троих парней, вошедших в комнату. Все были из тех, что смотрели на меня, как на соперника. Заводилой у них, судя по всему, был блондин с пронзительными голубовато-зелеными глазами. Он в упор смотрел на меня: оценивающе и пристально.
— Встань! — грубо велел он.
Разумеется, я и не подумал этого делать.
— Ты плохо слышишь, парень? — прошипел блондинчик.
— Слышу я, как раз, хорошо, — мои губы тронула предвкушающая улыбка. — Только не понимаю, почему должен слушаться какую-то подстилку?
Все трое опешили, явно не ожидая такого тона. А потом блондин взорвался такими грязными ругательствами, что у меня брови вскинулись сами собой.
— Похоже, кое-кому не мешало бы показать, как себя нужно вести, — на губах блондина появилась злобная улыбочка. Он сделал знак другому парню — с волосами цвета красного дерева, гладко зачесанными назад — и тот кинулся ко мне. Но стоило ему склониться надо мной и ухватить за плечо, как я заставил глаза полыхнуть алым.
Он отпрянул от меня так, словно самого дьявола увидел.
— Что с тобой, Кай? — недовольно спросил блондин.
— Советую вам убраться отсюда подобру-поздорову, — спокойно произнес я, снова приняв нормальный вид.
Обрушил на заводилу мысленный удар со всей силы, на которую был сейчас способен. К счастью, его сопротивляемость оказалась минимальной — блондин завопил, обхватывая голову руками. Из носа хлынула кровь.
Красноволосый, не сводя с меня полных ужаса глаз, потащил вопящего товарища к выходу.
— Скоро вы станете свободны, — напоследок пообещал я, прекращая воздействие. — Если, конечно, не станете путаться под ногами…
* * *— Тея, вставай, соня! — меня затормошили, выкрикивая эту фразу в самое ухо.
Асдус, как всегда, проявлял привычную бесцеремонность. Некоторое время я все еще будто находилась в теле иного существа, мыслила и воспринимала все, как он. Но по мере того, как возвращалась к реальности, образы снова тускнели и заволакивались пеленой.
— Энний, — проговорила, пытаясь ухватиться за ускользающий образ парня, сидящего в роскошной клетке и ожидающего своего часа.
Демон напрягся и вцепился в мое плечо еще сильнее.
— Ты что-то видела?
Я попыталась снова ухватиться за то, что только что видела, но образ уже исчез. Беспомощно покачала головой.
— Наверное, просто сон, — солгала, чтобы не расстраивать демона упущенной возможностью узнать что-то о брате.
Он не раз за время нашего путешествия по ночам отправлялся в Сумеречный мир, чтобы узнать о результатах поисков. Но они по-прежнему оставались тщетными. Энний словно сквозь землю провалился. Надеялась лишь на то, что однажды все же смогу запомнить нечто важное, что неизменно не желало оставаться в памяти. Пока же оставалось надеяться, что Энний не наделал за это время каких-то глупостей.
Глава 6
У меня защемило сердце, когда мы доехали до знакомых с детства мест. Я видела поля и луга, где бегала еще девчонкой, Проклятую рощу, откуда начались все мои злоключения. Кто знает, как бы сложилась жизнь, если бы тогда не поддалась наивным мечтам и не отправилась туда на поиски счастья. Может, по-прежнему бы радовалась девичьей свободе, гуляла с подружками по вечерам и строила глазки парням. А может, уже была бы благополучно замужем и носила в чреве ребенка.
И вдруг с удивлением поняла, что мысли о такой жизни больше не кажутся таким уж счастьем. Не будь в моей жизни того плохого, через что пришлось пройти, не было бы и хорошего. Я никогда бы не встретила Криспину, Асдуса и Эрбина. Никогда бы не узнала, что значит любить. Наши с Диором дороги вряд ли бы пересеклись хоть когда-либо. А теперь я точно уверена, что он именно тот, кого мне было суждено полюбить по-настоящему.
Почувствовала, как рука Диора, придерживающего меня в седле перед собой, крепче обхватывает талию.
— Представляю, что ты сейчас чувствуешь, — прошептал он, нежно скользя губами по моему виску. — Когда я однажды проезжал мимо владений отца, которого не видел много лет, испытывал непередаваемую бурю эмоций. Все казалось одновременно знакомым до боли и в то же время другим. Меняемся мы, меняется наше восприятие мира. Но одно остается неизменным. То место, в котором мы делали первые шаги в этом мире, всегда останется для нас особенным.
Я кивнула, чувствуя, как щемит сердце. До того, как въехала в родные места, мне казалось, что уже смирилась с тем, что никогда не увижу близких. Убедила себя, что воспоминания о доме потускнели, а дальше и вовсе останутся лишь неясными образами в голове. Но теперь, когда находилась так близко от дома, в полной мере ощутила, что никогда не смогла бы забыть. Они навсегда в моем сердце, как бы далеко я ни оказалась и сколько бы времени ни прошло.
И я понимала, о чем говорит Диор. Вспомнила видение из его прошлого — маленького мальчика, жизнь которого изменилась в один день. Резко и неумолимо. Его забрали из отчего дома, оторвали от прежней жизни, которая его вполне устраивала. Бросили в совсем иное место, где царили жестокие и безжалостные законы, не делающие скидок на возраст или слабости. Представила себе, как этот маленький мальчик украдкой плачет по ночам, боясь показать свои слезы в открытую перед теми, кто не поймет и осудит. Плачет о покинутой семье, доме, куда вряд ли когда-нибудь вернется, плачет о том, чего лишился навсегда.
— Ты тогда поехал в свой замок? — с трудом выговорила я, накрывая его руку. — Встретился с родными? Или просто проехал мимо?
— Если бы я встретился с ними, стало бы только хуже, — глухо воскликнул Диор. — Мне было бы больно снова уезжать от них, а им, скорее всего, было бы больно видеть того, кем я стал. Совершенно чужого человека. Не того, кого они помнили и любили.
— Я тоже думала об этом, — призналась я. — Потому и сомневалась, стоит ли возвращаться к родным. Я никогда уже не смогу стать прежней, не смогу остаться с ними. Это бы только все усложнило. И сейчас мне придется врать им, потому что никогда не сумею сказать правду. Они просто не поймут или испугаются.
— Что ты скажешь им?
— Скажу, что сбежала с любимым и теперь мое место в его доме. Сыграешь роль моего мужа?
Я натянуто улыбнулась, боясь услышать полный негодования отказ.
— Я буду счастлив хотя бы немного почувствовать себя в этой роли.
От его ответа все во мне затрепетало от волн такой нежности, от которой даже дышать было больно. К глазам подступили слезы и я уткнулась лицом в грудь моего Воина, чтобы он их не увидел.
— Я люблю тебя, Диор! Ты не представляешь, как же сильно я тебя люблю!
— Я бы все отдал, чтобы все сложилось по-другому, — он вздохнул, скользя губами по моим волосам. — И я тоже люблю тебя, моя девочка.
— Хватит уже, а то меня сейчас стошнит, — послышался насмешливый голос Асдуса.
— Бесчувственная скотина! — буркнула я, недружелюбно косясь на него.
Рыжий довольно ухмыльнулся, словно я ему комплимент сделала, и нахально осведомился:
— А у вас в поселении хорошенькие девицы есть?
— Асдус! — возмутилась я. — Если ты вздумаешь хоть к одной нашей девушке клинья подбивать, я сама же тебя прикончу!
— А еще другом называла, — театрально вздохнул он.
— Ты можешь хоть раз себя вести чинно и благородно?
— Это как? — притворился идиотом демон.
— Не пытаться затащить в постель все, что движется, не донимать всех дурацкими шуточками и не выставляться!
— Тогда я же помру от скуки, — демон состроил умильную жалобную гримаску. — Ты хочешь смерти лучшего друга?
Я с досадой отвернулась, понимая, что Асдус все равно будет поступать так, как посчитает нужным. Ладно, черт с ним! Но если наши парни дружно соберутся и захотят его побить, даже вступаться не буду. Сам виноват.
Мы въехали в поселение, когда все уже были на ногах и занимались своими делами. Но как и всегда, при появлении чужаков, мысли людей тут же стало занимать только любопытство. Когда же они разглядели меня и вовсе застыли в немом изумлении. Потом отмерли и загалдели, окликая и расспрашивая. Диор спустил меня с лошади и дал возможность вдоволь насладиться общением с соплеменниками. Они же с Асдусом отъехали в сторону, терпеливо ожидая.
— Тейка, ты где пропадала?! — кричал кто-то.
