Помоги проекту - поделись книгой:
— Итак, что случилось? — кратко, официальным тоном спросил пришедший.
Он выслушал Митчелла и доктора Брайанта и задержался взглядом на поникшей фигуре мертвой женщины.
Он отдал приказ констеблю и обратился к пассажирам:
— Леди и джентльмены, прошу проследовать за мной.
Он вывел их из самолета, но провел не в помещение таможни, а в небольшую изолированную комнату.
— Постараюсь не слишком вас задержать, леди и джентльмены.
— Послушайте, инспектор, — обратился к нему мистер Джеймс Райдер, — у меня важная деловая встреча в Лондоне.
— Сожалею, сэр.
— Я леди Хорбери. Я категорически протестую против подобного обращения!
— Искренне сожалею, леди Хорбери; но видите ли, дело очень серьезное. Похоже, речь идет об убийстве.
— Отравленная стрела южноамериканских индейцев, — самозабвенно бормотал мистер Кленси, на лице его блуждала счастливая улыбка.
Инспектор подозрительно взглянул на него.
Французы что-то взволнованно говорили ему по-французски, и инспектор медленно и старательно отвечал — тоже по-французски.
— Все это безумно обременительно, но я полагаю, вы исполняете свой долг, инспектор, — проговорила Венеция Керр, на что достойный полицейский с некоторой признательностью ответил:
— Благодарю вас, мадам.
Потом продолжил:
— Леди и джентльмены, с вашего позволения, я бы хотел сказать несколько слов доктору… доктору?..
— Моя фамилия Брайант.
— Благодарю вас. Пройдемте сюда, доктор.
— Разрешите мне присутствовать при вашей беседе, — неожиданно вмешался усатый человечек.
Инспектор повернулся к нему, резкий ответ был готов сорваться с его губ. Но неожиданно его лицо преобразилось.
— Простите, мосье Пуаро, — сказал он. — Вы так закутались, что я вас сразу и не узнал. Разумеется, проходите.
Он придержал дверь, и в нее, сопровождаемые подозрительными взглядами присутствующих, вошли Брайант и Пуаро.
— Почему это ему можно выйти, а нас заставляют сидеть здесь? — воскликнула Сесили Хорбери.
Венеция Керр послушно опустилась на скамью.
— Наверно, он из французской полиции или таможенный агент, — сказала она и закурила сигарету.
Норман Гейл неуверенно обратился к Джейн:
— Кажется, я видел вас в э-э… Ле-Пинэ.
— Я была в Ле-Пинэ.
— Ужасно милое место, — сказал Норман Гейл. — Я очень люблю сосны.
— От них так чудесно пахнет, — согласилась Джейн.
И они умолкли на минуту-две, не зная, о чем говорить дальше.
— Я — э-э — сразу узнал вас в самолете, — наконец сказал Гейл.
— Неужели? — Джейн выразила изумление.
— Вы думаете, эту женщину действительно убили? — спросил Гейл.
— Надо полагать, — ответила Джейн. — Захватывающая история, хотя довольно-таки неприятная. — Она поежилась, и Норман Гейл, как бы защищая ее, придвинулся поближе.
Дюпоны говорили друг с другом по-французски. Мистер Райдер делал подсчеты в записной книжке и время от времени поглядывал на часы. Сесили Хорбери нетерпеливо постукивала каблучком. Дрожащей рукой она поднесла спичку к сигарете.
К двери, загораживая выход, прислонился громадного роста безразличный полисмен в голубой форме.
В соседней комнате инспектор Джепп разговаривал с доктором Брайантом и Эркюлем Пуаро.
— Вы ухитряетесь появляться в самых неожиданных местах, мосье Пуаро.
— Но ведь Кройдонский аэродром не совсем и ваша епархия, друг мой, — парировал Пуаро.
— А, да я тут гоняюсь за одним довольно крупным контрабандистом. Хорошо, что я оказался здесь. За много лет это самое удивительное дело. Ладно, давайте займемся им. Во-первых, доктор, пожалуйста, дайте мне ваше полное имя и адрес.
— Роджер Джеймс Брайант. Специалист по болезням уха, горла, носа. Мой адрес: Харли-стрит, триста двадцать девять.
Флегматичный констебль за столом записывал его координаты.
— Наш полицейский врач, конечно, осмотрит тело, — сказал Джепп, — но мы просили бы вас присутствовать на предварительном дознании[10], доктор.
— Разумеется, разумеется.
— У вас есть какие-нибудь соображения относительно времени смерти?
— Когда я осматривал ее, с момента смерти, очевидно, прошло уже более получаса; это было за несколько минут до прибытия в Кройдон. Точнее сказать не могу, но со слов стюарда я понял, что он говорил с ней за час до этого.
— Что ж, это хоть какой-то ориентир. Полагаю, незачем спрашивать вас, не заметили ли вы что-нибудь подозрительное.
Врач покачал головой.
— Я спал, — с глубоким огорчением признался Пуаро. — Самолет я переношу почти так же плохо, как и корабль. Я всегда укутываюсь потеплее и стараюсь уснуть.
— Что могло быть причиной смерти, доктор?
— Пока что я не хотел бы говорить ничего определенного. Необходимо вскрытие и анализы.
Джепп понимающе кивнул.
— Ладно, доктор, — сказал он. — Не думаю, что нам следует вас задерживать. Боюсь, что вам придется… пройти через некоторые формальности — как и всем пассажирам. Мы ни для кого не можем делать исключений.
Доктор Брайант улыбнулся.
— Я и сам хочу, чтобы вы убедились, что у меня нет… ни духовых трубок, ни других орудий убийства, — серьезно проговорил он.
— Роджерс об этом позаботится. — Джепп кивнул подчиненному. — Кстати, доктор, вы случайно не знаете, что это за вещество?.. — Он указал на запачканный кончик шипа, лежавшего в коробочке перед ним.
Доктор Брайант покачал головой.
— Трудно сказать без анализа. Кажется, обычно туземцы используют кураре[11].
— И достигают именно такого результата?
— Это очень сильный и быстродействующий яд.
— Но ведь его не так просто достать?
— Непросто для неспециалиста.
— Тогда вас мы должны обыскать особенно тщательно. — Джепп, как всегда, был в восторге от собственного остроумия. — Роджерс!
Врач и констебль вместе вышли из комнаты.
Джепп откинулся в кресле и поглядел на Пуаро.
— Странное дельце, — сказал он. — Слишком сенсационно, чтобы походить на правду. Я хочу сказать, духовые трубки и отравленные стрелы в самолете — это просто оскорбительно для человеческого разума.
— Очень глубокое замечание, друг мой, — сказал Пуаро.
— Парочка моих людей обыскивает самолет, — продолжил Джепп. — Сейчас приедут эксперт по отпечаткам пальцев и фотограф. По-моему, пока надо поговорить со стюардами.
Он подошел к двери и отдал распоряжение. Ввели обоих стюардов. К младшему возвратилось спокойствие. Он был разве что малость возбужден. Зато старший выглядел бледным и сильно испуганным.
— Все в порядке, ребята, — сказал Джепп. — Садитесь. Паспорта у вас? Прекрасно.
Он быстро проглядел их.
— Вот она. Мари Моризо — французский паспорт. Знаете о ней что-нибудь?
— Я видел ее несколько раз. Она летала в Англию и из Англии довольно часто, — сказал Митчелл.
— А! Значит, какой-то бизнес. Вы не знаете, чем она занималась?
Митчелл покачал головой.
— Я тоже ее знаю, — сказал младший стюард. — Я помню, она летала ранним рейсом — восьмичасовым из Парижа.
— Кто из вас последний видел ее в живых?
— Он. — Младший стюард кивнул на коллегу.
— Это верно, — сказал Митчелл. — Это когда я приносил ей кофе.
— Как она тогда выглядела?
— Я на нее особо не глядел. Подал ей сахар, предложил молока — она отказалась.
— В котором часу это было?
— Точно не скажу. В это время мы были над Ла-Маншем. Должно быть, около двух часов.
— Вроде того, — подтвердил Альберт Дейвис, второй стюард.
— Когда вы снова к ней подошли?
— Когда разносил счета.
— А поточнее?
— Примерно через четверть часа. Я решил, что она спит. — Боже, она, вероятно, уже была мертвая! — В голосе стюарда слышался ужас.
— Вы не заметили этого? — Джейн указал на желто-черный, как оса, шип.
— Нет, сэр, не заметил.
— А вы, Дейвис?
— В последний раз я видел ее, когда разносил бисквиты к сыру. Она была в полном порядке.
— Как вы разносите еду? — спросил Пуаро. — Каждый обслуживает свой салон?
— Нет, сэр, мы работаем вместе. Суп, потом мясо с овощами и салат, потом сладкое и так далее. Сначала мы обычно обслуживаем задний салон, а потом с новыми запасами переходим в передний.
Пуаро кивнул.
— Эта Моризо говорила с кем-нибудь из пассажиров или, может быть, она узнала кого-нибудь? — спросил Джепп.
— Ничего такого не видел, сэр.
— А вы, Дейвис?
Поделиться книгой: