Мечтатель

— Прошу, рассказывайте!

— Да, профессор, — они все сговорились, что ли! Да не профессор я!

— Изалинда, — в наглую перебил я свою собеседницу. — У меня к вам громадная просьба. По масштабам ее можно сравнить разве что с вселенной. Не называйте меня профессором! Прошу! Могу даже на колени встать! Не надо!

— А…

— Карлан. Просто Карлан. Желательно на «ты».

— Хорошо. Карлан, — она словно бы пыталась понять, как правильно произносить мою фамилию, не присобачивая к ней надоевшего «профессор». Получалось с трудом. Но получалась. — Несколько недель назад, при детальном сканировании 203 сектора, наша группа натолкнулась на непонятное сооружение. Это был своеобразный храмовый комплекс, погребенный под толщей породы в три тысячи метров.

— От уровня земли? — устало поинтересовался я, наблюдая, как официант неуклюже расставляет тарелки на столе. Иногда мне кажется, что бары среднего уровня намного лучше. Техника не уронит блюда с синтетическими омарами тебе на колени. Мальчонка в белом фартуке — запросто.

— Нет. От пола крайнего уровня.

Крайний уровень… Отключенные мозги начали оперативно работать. Организм вошел в экстремальный режим существования. Такое со мной бывает. Но редко. Для этого нужно меня очень сильно удивить или потрясти. А потрясти хрониста — это надо постараться.

Крайний уровень… О нем никто ничего не знает. Он засекречен. Там не живут люди. Там вообще нет жизни. Техника. Чистая техника и кибернетика. Там, внизу, постоянно идет война. Там взрывы, лазерные лучи, боевые машины, киборги и смерть. Нет, я ошибаюсь. СМЕРТЬ. Только так и не как иначе.

Крайний уровень… Он зарылся на глубину четыре-пять километров. То есть на тысячу метров глубже, чем нижний. Там нет зданий. Есть лишь длинные переходы, тайные комнаты, ловушки, наставленные киборгами оппозиции, блокпосты патрулей правительства.

Крайний уровень — это вторая бездонная яма, в которую уходят деньги бюджета.

Крайний уровень… Это вторая массовая ошибка человечества.

Электронный разум не взял верх, как полагали многие фантасты прошлого. Это просто невозможно. Покажите мне такого особо отчаянного ученого, который создаст искусственный интеллект и ничем его не ограничит. Таких не существует в природе. А ИИ с момента их создания около пятисот лет назад и до сих пор властвуют лишь на очень ограниченном пространстве. Допустим, одна отдельно взятая дверь службы безопасности. В особом случае ему во владение отдают здание. Как институт «Клионис».

Электронный разум… Он создал себя сам. Не понятно? А это легко объяснимо.

Кибернетика, как я уже говорил, не имеет права на существование. Но она хочет жить, и с этим ничего не сделать. Законы природы — странная штука. С одной стороны препятствуем, с другой — разрешаем. Так и в этот раз. Оппозиция, оставшаяся верной идее многих стран, ушла в глухие подземелья. А теперь вспомним, кто был в оппозиции. Киборги. МЕБОСы. Практически бессмертные существа, имеющие тройной уровень контроля, на случай выхода из строя какого-нибудь из основных. Три уровня: человеческий, компьютер нового поколение вшитый в нервную систему бойца, и собственная интеллектуальная система механической брони.

Они и создали коридоры крайнего уровня. На это ушли десятилетия. Люди погибли. В условиях подземелий выжить очень тяжело даже специально подготовленным бойцам, запросто обходящимся без питания несколько недель. Единственная их потребность — энергия. И они ее получали из защитных куполов, защищающих города. Купола были слабы, но их хватало на все.

Как я сказал, лет через двадцать все люди в подземельях погибли. Но остались две компьютерных системы, вшитые в тела киборгов и ведущие постоянную борьбу за обладание властью контроля. Ведь управлять телом — так приятно! И они учились, благо возможность к обучению была в них заложена. А потом….Потом началась война. МЕБОСы поднялись наверх, устроили резню, и утащили с собой столько энергетических блоков, запчастей и механизмов, сколько смогли.

Пошла вторая волна. Они стали размножаться и делать свои копии.

Странно, да? Ведь МЕБОСы — не настоящий искусственный интеллект. Это нечто к нему очень приближенное. Сравнить беспощадную машину убийства, имеющую лишь одну застрявшую в процессоре мысль: «Сделать все как было! Завалить всех!» и Игнессу, величайшее достижение человечества, просто нельзя. Они не стоят рядом. Но тем ни менее они есть. И от этого никуда не деться.

— Карлан! Карлан, проснитесь! Что с вами?

— Замечтался. Задумался. Устал, — выдавил я из себя и тряхнул головой. Стало легче.

— Вы минут пять сидите в каком-то ступоре, и на меня совершенно не реагируйте.-

— Ничего, это от переутомления, — утешил я собеседницу. Она непонимающе качнула головой, но видимо, согласилась.

— Так вот…Храмовый комплекс делится на две части. Первая — сеть каменных руин и катакомб, некогда соединявших основные залы с поверхностью. Вторая — это непосредственно сам храм. Десяток комнат громадных размеров, заполненных непонятно чем. Сканирование не смогло этого показать. Слишком глубоко.

— Ясно. А что вы хотите от меня?

— Помните, какой сектор мы сканировали?

— Двести третий. Если не ошибаюсь.

— Не ошибаетесь. А вы знаете, что это за сектор?

203. Обычное трехзначное число. Или, если желаете, три цифры: 2, 0, 3. Ничего особенного на первый взгляд. Но если вспомнить…

Защитные барьеры около каждого из городов-великанов создали за сутки. Они не были особо прочными, но на то время надежно защищали всех жителей от токсичных облаков, несущихся из луж-остатков океана. Тогда никто не подозревал, что там, в облаках, все время идут химические реакции, изменяющее состав итак непонятного науке вещества на нечто совсем невообразимое. Постепенно города росли и сливались друг с другом. Громадные купола заменили на сеть меньших, но более мощных. Так образовались сектора одного бесконечного города. Прижимая энергетические сферы к поверхности, люди сумели отодвинуть туман в верхние слои атмосферы, а освобожденные пространства простерилизовали и наполнили синтетическими газами.

А в один прекрасный день датчики зафиксировали, что отравляющие вещества проникли сквозь купол. Это было невозможно, но это случилось. Оказывается, неживая природа тоже эволюционирует. Она не становится живой. Она просто становится лучше. В выбранном направлении. Мы такого не предполагали. Мы не думали и не знали. Да и не знаем до сих пор. Ведь это нельзя доказать. Остаются только гипотезы. Но они верны.

Яд медленно просачивался через барьер, а лишнюю энергию, чтобы усилить защиту, взять было не откуда. Количество воды ограничено. Количество генераторов ограничено. Количество емкостей хранения ничтожно мало. Человечество уже непонятно в который раз замерло на краю гибели. Правительство приняло единственное возможное в тот момент решение. Выключить самый ненужный сектор и распределить его энергию по всем остальным. Сказано — сделано. Операцию провернули, туман не прошел.

Лет через пятьдесят сектор решили восстановить, поглазеть, что токсичные облака сделали с людьми. Мягко засветился купол барьера, но войти внутрь не удалось. То есть удалось, но только для того, чтобы сразу умереть. Оказывается, на малой высоте (0-2000 метров от уровня земли) плотность, а, следовательно, и проникающее-отравляющие качества тумана усиливаются в несколько раз. Купол остался, сектор закрыли.

— Помню, — тихо сказал я. — Туда нет дороги. Там смерть. Ни один скафандр не выдержит там и нескольких секунд.

— Вот по этой причине я и решила обратиться к вам.

Я уже было хотел начать ругаться из-за надоевшего и плохо смотрящегося «вы», но не стал. Не успел. Голосовые связки, словно сами по себе, выдали совершенно другое:

— По какой такой причине?

— Доставьте нас к храму.

— Нас?

— Группу археологов. Пять человек.

— Каким образом? — если бы были силы — заорал. Сил не было.

— У вас друзья, связи…

— И что? — горько усмехнулся я. — Друзья и связи, который год не могут дать ответы на мои вопросы, а уж на ваши просьбы… — я замолчал. Слов не было.

— Прошу! — в глазах Изалинды мелькнуло что-то странное, непонятное и чуждое.

А ведь это ее мечта — вдруг понял я. Она стремится к ней всеми возможными путями. Она не знает, что будет, когда мечта исполнится, но ей это и не надо. Главное — «сейчас». «Потом» подождет.

Она сродни мне. Только на ее вопросы есть ответы. Там, глубоко под землей. И если я не помогу ей их вытащить, не поможет никто. Ибо люди разучились мечтать.

— Я вам помогу. У вас есть какие-нибудь материалы по поводу храма?

Согласие далась легко. Как-то неестественно легко.

— Есть, — кивнула Изалинда. Она протянула мне объемистую папку, которую все время держала в руках.

— Я обязательно посмотрю, — заверил я археолога. Она пригладила волосы и поднялась со своего места.

— Надеюсь, вы со мной свяжетесь?

— Обязательно. Если ваши координаты есть в системе поиска.

— Не беспокойтесь, есть.

— Тогда до встречи, Изалинда. Увидимся!

Она кивнула, развернулась и скрылась в полумраке зала. Я закрыл глаза, прикоснулся к папке, словно убеждая себя в ее реальности, и тоже поднялся. Меня ждал дом. С распростертыми объятьями. И зеленая жижа вместо кровати. Галлюцинации и бред вместо настоящего, крепкого сна. Боги, даруйте мне спасение!

Улица встретила меня подрагивающим сиянием золотистого купола и тихими огнями ночных гравилатов. Немного постояв без движения и наслаждаясь чистым спокойствием верхнего уровня, я направился к стоянке машин.

Пять минут путешествия по пустынным пешеходным улицам, и веселые фосфорические лампы стоянки начали подмигивать мне из темноты. Дверь на площадку, как всегда была закрыта лазерной сеткой. Я приложил палец к допотопному автомату, стоящему неподалеку, деньги с моего счета перевелись в непонятные глубины денежной системы страны, и дверь плавно отползла в сторону. Я пробрался внутрь ближайшего транспортного средства, ввел в компьютер адрес дома и блаженно откинулся на спинку. Глаза закрывались сами собой. Ничего поделать я не мог. Сопротивление было бесполезно. Сейчас меня полностью поглотит мир кошмаров, которые и мои, и чужие в один и тот же момент.

Гравилат загудел аннигиляционными двигателями, сожрал порцию антивещества и рванул вперед по скоростной трассе. Стрелка спидометра замерла в районе 1000 км/ч, но я этого уже не видел…

…Небеса разверзлись. Дождь нудно стучал по тяжелым широким листьям джунглей, набивал непонятные мелодии по крыше вездехода и весело барабанил по куполу защитного доспеха. Человек сощуренным взглядом окинул разорвавшееся небо, рукой в стальной перчатке провел по цветкам папоротника, усмехнулся чему-то про себя и залез в вездеход.

— Ну? — встретил его усталый голос.

— Никак, — ответил вошедший, стаскивая с головы легкий шлем с прикрепленной к нему камерой. — Все точно также.

Шлем, на котором была изображена странная эмблема — нечто вроде песочных часов, вписанных в круг, с грохотом обрушился на пол.

— Жалко. Знаешь, я начинаю ненавидеть этот мир.

— Поверь, мне он тоже не очень нравится.

Человек, сидящий в водительском кресле тряхнул гривой странных серых волос и взглянул на приборы. В их приглушенном свете глаза блеснули ярким оранжевым оттенком. Зрачок, невероятно узкий, почти отсутствующий, загорелся алым. Он некоторое время помолчал, а затем произнес:

— Но нам надо выполнить задание. Учитель не для того сжигал свою энергию, чтобы мы просто так тут прохлаждались.

— Зачем ему вообще этот мир? От него нет никакой пользы. Банальная планетка из средней полосы. Ни одного разумного существа, жуткие ядовитые растения, джунгли, болота, болота и еще раз болота! Кровососущие насекомые, громадные рептилии, по размерам обогнавшие драконов с Сэнии, страшные летающие ящеры… Что он в нем нашел?

— Друг мой, успокойся! Средние миры имеют склонность к очень быстрому и непредсказуемому развитию. Не пройдет и пары миллиардов лет, как здесь будут стоять города!

— А зачем тогда мы, зачем?

— В мире есть сила. Из него слишком легкий доступ до Апейрона. Слишком легкий. Это не позволительно.

— И мы будем убивать будущее мира. Мы будем лишать его энергии Астрала.

— Но мы оставим кое-что взамен!

— Наши действия когда-нибудь приведут к нехорошим последствиям, — вошедший закончил возиться с броней, и шагнул в круг света, отбрасываемого приборной панелью. Его глаза тоже нереально загорелись желтым.

— Это будут не наши проблемы. И притом, мы оставим будущим жителям путь спасения!

В кабине раздался громкий смех, который постепенно стих и сменился чем-то, отдаленно напоминающим детские всхлипывания.

— «Путь спасения!» А приведет ли он к нему?..

Я обалдело потряс головой. Сновидение отступало, оставляя после себя непонятное гнилостное ощущение чего-то недоброго, но одновременно — позитивного и нужного. Очередной вопрос, который даже не к чему привязать.

Гравилат распахнул дверцу, всем своим видом показывая, что мне пора выходить, а ему отправляться дальше по своим делам. Я вздохнул и вышел на иссушенную мостовую. Машина за моей спиной загудела и растаяла вдали автобана.

Поднявшись на свой этаж, я провел рукой перед дверью, заставив ее свернуться в тугой рулон, и прошел вглубь квартиры. Десять комнат, два этажа. Из всего этого разнообразия я использовал не более сорока квадратных метров — спальню и кабинет, для удобства совмещенные воедино.

Посредине первой же комнаты высилась громадная ванна, наполненная светящейся зеленой жидкостью. Генератор энергии. Он за короткое время способен восстановить сдохнувшие клетки, вылечить больные, ускорить метаболизм, не уменьшая при этом длительность жизни. Если вкратце описать принцип действия прибора, то можно сказать, что он просто стимулирует все клетки организма, восстанавливая его силы. А теперь подумайте, что происходит с мозгом во время этого процесса? Правильно, он начинает соображать раз в десять быстрее, что меня совсем не радует.

Еще раз вздохнув, я скинул с себя всю одежду и погрузился в зеленую жидкость. Прибор нервно загудел, начиная работу, тело расслабилось, а на разум накинулись очередные сумасбродные видения.

Блики заходящего светила тонкими желтыми полосками проникали сквозь узкие окна, прорубленные под самым потолком громадного круглого зала. Его диаметр был так велик, что с одного края с трудом можно было рассмотреть стенку другого, которая казалась серым, размытым пятном на горизонте. По всему периметру помещения шли высоченные колонны, правильной спиралью стремящиеся к центру зала. Стены, выложенные причудливыми мозаиками, через равные промежутки прерывались цельнолитыми двустворчатыми воротами, накрепко запертыми стальными же балками, уложенными в специальные крепления на дверях. И лишь в одной точке зала балка валялась на полу, а створки были дружелюбно распахнуты.

В этом месте, отбрасывая длинные черные тени, стояли два человека. А может быть, и не человека, потому что у их почти нормальных, земных глаз был красный, пульсирующий кровавым огнем зрачок. Облачены они были в длинные черные плащи, под которыми смутно угадывалось легко светящееся светлое одеяние. Лица их рассмотреть было нельзя из-за мрака, все сильней и сильней сгущающегося в зале.

Один из них, по всей видимости, главный, равнодушно стоял, прислонившись к узорчатой стене, другой нервно бегал перед ним, ожесточенно размахивая руками и крича так, что эхо потом долго повторяло его слова.

— Гад, сволочь, ничтожество! Ненавижу!

— А-ат-ат-ат! — повторяло эхо. — Лочь-лочь-ло-о-очь! Во-во-во-о-о! — и после небольшой паузы, словно немного подумав, добавляло: — Навижу-вижу-ви-и-ижу-ви-ижу-у-у!

— Возьми себя в руки! — тихо убеждал собеседника Стоящий-У-Стенки. — Если ты не успокоишься, то рухнут сотни, тысячи миров! Уж лучше собраться, и уничтожить один, но раз и навсегда!

— Уничтожить? — в исступлении орал второй. — Уничтожить, ты говоришь? Нет! На своем долгом веку я уничтожал десятки миров, я вырезал всех разумных существ на каждом отдельно взятом шарике, я выжигал леса и плавил землю, но никогда, слышишь, никогда я не творил такого! Ты хоть знаешь, что мне приказали сделать?

— Я глава совета. Во всех мирах, которых я бывал, меня называли Вирлан. Ты помнишь, как это переводится?

— Всезнающий, — всхлипнув, произнес второй, и уселся на пол. Его плечи нервно подрагивали, а лицо было спрятано в ладонях.

— Так вот, — продолжил Вирлан, не скрывая презрения, — о твоем мире.

— Он не мой, он свой собственный!

— И не позорно ли слышать такие речи из уст учителя братства, возвышенного до почетного титула члена совета? — грозно произнес Вирлан, так, что эхо впервые за весь долгий разговор, идущий в зале не один час, подхватило его голос и разнесло по каменным сводам.

— Ты хоть чуть-чуть понимаешь, что мне поручили сделать? — сказал тот, кто сидел на полу, когда посторонние звуки стихли. — Такого задания никогда и никому не давали!

Глава совета сощурил левый глаз, опустился на корточки и с силой встряхнул подчиненного, схватив его за грудки.

— Брось истерику, Эризан на Гарад! Ты прожил больше пятисот лет, ты выполнил десятки заданий, ты привел под крыло братства не одного ученика! Сейчас ты соберешься, сожмешь в кулак нервную систему и пойдешь в Школу, дабы найти пару подходящих адептов. Потом ты объяснишь им задание, вручишь нужную аппаратуру и отправишь в полосу средних миров. Ты меня понял, Эризан на Гарад?