Помоги проекту - поделись книгой:
Эризан на Гарад все прекрасно понял и часто-часто закивал в знак согласия.
— Затем ты получишь от своих адептов сигнал о том, что все выполнено, и оборудование установлено. Тогда тебе придется самому спуститься на эту ничтожную планетку и убить работников.
— Почему? — мелко вибрируя от страха, спросил Эризан на Гарад.
— Скажи, что тебе поручил Верховный Учитель? — не выдержав, заорал Вирлан. Обрадованное эхо тут же понесло обрывок фразы:
— Читель-читель-читель…
— Найти сорок второй мир средней полосы группы Харат, посмотреть, правда ли, что у его энергетического поля слишком большая связь с Апейроном и…
— Что «и»? Говори!
— И в случае положительного результата отрезать сорок второй мир средней полосы от Единого Энергетического Поля. — Эризан задохнулся воплем и упал на холодные каменные плиты. Вирлан еле удержался, чтобы не пнуть его по ребрам, но вовремя совладал с собой и, одной рукой схватив его за шкирку, вздернул вверх. Член совета беспомощно ойкнул, зависнув в воздухе в полуметре от земли, и закрыл глаза.
«Кого мы берем в Братство! — с горечью подумал Вирлан. — Они не достойны даже капли той власти, что получают с помощью Верховного Учителя. Они обладают силой, в тысячи раз превосходящей предел человеческой фантазии, они могут в одиночку взрывать планеты, но стоит им встретится с какой-нибудь трудностью, как весь их запал пропадает. Они теряются и не знают, что им делать и куда податься. Остается только размусоливать им все от начала до конца».
Его вторая, свободная рука врезалась в скулу Эризану, отбросив его на два метра и впечатав в стенку. На каменный пол посыпались осколки мозаики и крошево мелких камней. Вирлан вытащил подчиненного из образовавшегося углубления, одарил его очередным презрительным взглядом и поставил на ноги. Эризан мотнул головой, очухиваясь от удара, и пропустил через себя энергию, излечивая полученные повреждения. В глазах его загорелся злобный огонек, выведший его из истерического состояния.
— Я не позволю так с собой обращаться! — завопил он. — Я — полноправный член совета, я имею право…
— А теперь замолчи! — холодно отрезал Вирлан. — Послушай меня.
— Я…
— Слушай, тебе говорят! — Эризан покорно замолк и опустил голову, но злобная искра в его глазах не погасла. — Ты убиваешь адептов, потому что в любом случае не сможешь их вытащить наружу из мира, отрезанного от Апейрона. Затем запускаешь реактор, создающий купол пустого пространства в Энергетическом поле, и скользишь вниз. Надеюсь понятно, почему ты скользишь вниз, или еще и это надо объяснять?
— Понятно. Вниз при нехватке энергии легче. Но ведь меня будет снабжать Камень.
— Камень действует через Апейрон. Ты его там уничтожишь.
— Уничтожу! — подтвердил Эризан на Гарад, сверкнув красными зрачками в желтом световом луче. — Вместе с душами всех его обитателей.
— А вот это уже сугубо не твое дело, — отрезал Вирлан.
— А чье тогда? Учителя?
— Его самого. Прощай, Эризан. И только попробуй не выполнить поручение или взяться за него по-своему! — Вирлан резко развернулся на месте, надув воздухом черный плащ, и скрылся в глубине прохода. — Тогда я покажу тебе, что такое гнев Владыки Совета!
«Покажешь ты мне, как же! — подумал Эризан на Гарад, разглаживая помятую одежду. — Да ничего ты мне не сделаешь! А просто так губить душу мира я не намерен. Я построю храм, создам там совершеннейший комплекс, и волью туда столько энергии, сколько смогу. А когда придет время, зародившееся человечество отыщет его и наполнит планету живительной силой, спасая себя от верного проклятья Тьмы!»
Эризан небрежным взмахом руки заставил восстановиться раскрошившуюся стену и скрылся в проходе.
Солнечные лучи, и до этого не очень яркие, побледнели еще сильнее и медленно поползли к центру зала. Незримое светило закончило свой небесный путь и постепенно заходило, дабы отдохнуть и набраться сил для следующего дня. Открытым оставался только один вопрос: как лучи умудрялись пробиваться по всей окружности громадного зала, а не только с западной стороны?
С каждой секундой и так бледные лучи ослабевали все сильнее, и в тот самый момент, когда эхо шагов Эризана на Гарада пропало в кромешной тишине зала, все вокруг подернулось полупрозрачным маревом серой дымки. Сначала расплылись далекие объекты, скрытая в полумраке колонн противоположная стена. Следом рябь съела центральный столб спирали, скользнула вперед, пожирая все больше и больше пространства, и вскоре за неестественным туманом, сковавшем помещение, уже ничего нельзя было рассмотреть.
Но этим ничего не ограничилось. Серое марево преобразовалось в сплошной серый покров, через который не проникнул бы взгляд даже зрячих в ночи существ.
Долго, кажется, бесконечно долго не было ничего, кроме мрака и тишины, слегка давящей на отвыкшие от беззвучия уши. И все было великолепно и прекрасно. Сны без сновидений — что может быть лучше? Ничего. Но, в тоже время, ничего не может длиться вечно. И поэтому началось то, чего подсознательно хочется бояться. Началось новое сновидение, а с ним — и новый кошмар. Пусть он не всегда страшен в открытую, но то, к чему приводит его осмысление, ужасно без исключений.
Сплошной полог тьмы подернулся яркими зелеными пятнами. Они вспыхивали из неведомой глубины, стремились вперед в непонятном стремлении заполнить все сущее, и разочарованно гасли светлыми изумрудными кольцами, так и не добившись желаемого. Постепенно рядом с зелеными вспышками появились красные, синие, желтые, багровые…Они нарастали и нарастали, забираясь туда, куда по самому своему определению забраться не могли, вспыхивали с ужасающей силой и гасли, тая, как колечки табачного дыма, рассеянные утренним ветром.
И с каждой новой догоревшей свое звездой все отчетливее и отчетливее проступала новая, неясная картина.
Длинный коридор, скупо освещенный редкими факелами, висящими у стены. Темные средневековые гобелены, на которых почему-то изображены космические баталии и поединки на энергетических копьях. Древние, покрытые пылью и плесенью от ненадлежащего хранения арбалеты, перекрещенные с чистенькими плазменными винтовками. Чуть дальше на стене — полупрозрачный плащ-невидимка, с прожилками электрических каналов и маленьким, с ладонь, пультом управления. На плащ повешены алебарда со следами ржи на окованном металлом древке и вышеупомянутое энергетическое копье, оружие истинных воинов благородного происхождения, не выпускающих из рук меч с четырех лет.
Коридор длинен. Нет, он непонятно, бесконечно длинен! И на протяжении сотен и тысяч метров он не поворачивает в стороны, он просто стремится прямо. Такой же, как и десять шагов назад — без перекрестков, ровный, словно стрела. Он не изменяется. Он постоянен. И через десять шагов место, в котором ты будешь стоять, не станет отличным от того, в котором ты стоял раньше. То же оружие, те же ковры.
Когда ты идешь по нему, привычный звук шагов не бьет по ушам. Вокруг — тишина. Возможно, это ирреальность сна творит столь злобную шутку, возможно, так и должно быть, ведь сны — это особый мир, где действуют другие законы и не властна теория относительности великого Эйнштейна.
Идти вперед. Кажется, что может быть проще? Движение — это то, чем живет любое разумное и неразумное существо. Даже мельчайшие клетки, ничтожные бактерии, и те двигаются. Даже те, кто привык подолгу сидеть в засаде и те, кто не может оторвать корни от земли, и они не могут без движения. Только для этих случаев оно становиться медленным и еле заметным. Распускаются листья весной. Нагибается к земле прогнивший сук. Ползет к жертве паук, приметивший дрожание паутины. Хватает ловкими щупальцами беспечную рыбу растение на дне океана. Это движение. Оно вечно и всегда предопределено заранее. Она складывается из мельчайших деталей, оно всегда было, есть, и будет, несмотря ни на что.
Движение вечно. Оно в крови. Делать шаг, а потом еще и еще — чуть ли не основная способность человека. Но здесь, в коридоре, эта способность пропадает.
Тебе кажется — ты сделал сотню шагов, ты приблизился к цели и почти погрузил кончики пальцев в мечту. Но стоит оглянутся, и ты обретаешь понимание, что остался на месте. Те же стены, те же гобелены, те же самые композиции из оружия.
И охватившее чувство отчаяния никуда не деть. Одиночество захлестывает неудержимой волной, хочется сорваться с места и бежать, бежать, бежать… куда? Только куда бежать? И спереди и сзади ровный пол и потолок, блестящим доказательством закона перспективы сходящиеся в одной точке. Вы когда-нибудь видели пол и потолок, сходящиеся в одной точке? О, если нет, не советую пробовать! Каменный мешок сдавливает снаружи и изнутри, разрывает душу, калечит плоть…
Не выдерживаешь. Срываешься с места и бежишь, бежишь, бежишь, исполняя недавнюю мечту. Бежишь, пока дыхание не сводит в груди, а перед глазами не начинают плясать разноцветные круги. Ты поднимаешься с колен, на которые успел упасть от бессилья и оглядываешь те же стены, то же оружие, те же ковры. И хочется упасть и умереть, завыть диким, нетравленым зверем, проснуться, наконец!
Тщетно. Не удастся. Не следует ни думать о спасении, ни просить о нем ведомых и неведомых богов. Они не помогут. Разум сам себя заковал в блестящую ловушку, и выпустит он себя только сам.
Вдруг среди одиночества и пустоты чувствуешь что-то не то. Ты прислушиваешься, и с удивлением отмечаешь, что по коридору раздается звук шагов. Человеческих шагов. Неведомый инстинкт заставляет подняться и прислониться к стене, скрываясь в тени. Вопрос: «зачем?» сейчас мало кого волнует. Даже бесплотному духу, наблюдающему за разворачивающимся действием из другой реальности — да что там реальности, времени и мира! — иногда хочется спрятаться и оказаться еще более незаметным, чем он уже есть. Хотя это и невозможно.
…Эризан на Гарад устало прислонился к стенке. Он никогда не любил тайных и секретных свиданий, предпочитая честные и открытые беседы в зале совета. Но туда допускали только избранных, поэтому с двумя молодыми адептами он договорился о встрече именно здесь, в своем личном коридоре, ведущим в зал. Другой конец коридора упирался в пещерку, оборудованную площадкой для посадки космических кораблей не особо больших размеров.
Общее число таких площадок, разбросанных по всем уголкам никому неизвестной планеты, никому неизвестного мира было около трехсот. Ровно как и учителей, допущенных до палаты собраний. То есть почти для всех, кроме десятка особо глупых или особо дерзких. Таким слова на редких общих встречах не давали никогда.
Конечно, для свидания с адептами можно было выбрать место и получше, но Эризан предпочел коридор, находящийся по его личным присмотром и защищенный от любых возможных методов наблюдения. Также была возможность посадить адептов в свой корабль и увезти далеко-далеко, туда, где бы их не нашел даже Учитель, но такой вариант плох своей заметностью. Он утащит адептов в глубины пространства лишь когда получит их согласие, не раньше и не позже.
Ждать пришлось довольно долго. Эризан успел не один раз пройтись туда-сюда по коридору, прежде чем послышались голоса адептов и появились в конце прохода две махоньких точки.
Точки росли и росли, пока не превратились в статные фигуры двух молодых учеников. Они о чем-то переругивались в полголоса, но о чем, Эризан понять не мог. Около учителя оба разом замолкли. Он молча хмыкнул. При его желании оба недотепы рухнут на колени и превратятся в тупых и покорных слуг, готовых выложить все свои потаенные мысли. Но такого желания у него не было.
— Значит так, — начал Эризан на Гарад. — Вы оба зарекомендовали себя талантливыми, способными учениками, гордостью и будущей опорой Братства. Думаю, настало время дать вам первое задание.
Оба удивленно переглянулись и хором ответили:
— Мы готовы!
— Прекрасно. Теперь слушайте меня внимательно. Ваше задание будет состоять в том, чтобы собрать в одном из средних миров определенный комплекс, а потом запустить находящееся в нем оборудование.
— И все? — спросил адепт, человек лет двадцати на вид, с густыми пепельными волосами. Тот, что сидел за рулем вездехода в предыдущем сне.
— Это официальная версия.
— А какова неофициальная? — поинтересовался второй, с хитрым прищуром глядя на учителя.
— Вы понимаете, что узнав ее, навсегда лишитесь обратной дороги? — припугнул Эризан адептов. Дорога, конечно, была, но страху нагнать сейчас стоило.
Второй кивнул. Первый помолчал пару секунд, и тоже согласился.
— Понимаем. Но за вас мы и в огонь, и в воду.
«Подхалимы!» — Подумал на Гарад, но говорить об этом не стал.
— Тогда слушайте, — второй раз за вечер повторил он. — Нам надо будет спасти мир.
— А в чем подвох?
— Перебиваете, сударь? — злорадно произнес Эризан. — Не пугайтесь, ничего я вам не сделаю. А дело в том, что Верховный Учитель приказал мне его уничтожить.
На лицах адептов было написано не то, что удивление — испуг. Им сейчас предлагали пойти против Братства, против воли Верховного Учителя. А подобное обязано закончиться очень плачевно. Конечно, теоретически у них может все получиться, но практически… Легче и гораздо безопаснее для здоровья выйти голым и без оружия против магических драконов Сэнии.
— Спрашиваю еще один, самый последний раз. — Эризан на Гарад сложил руки на груди, умудряясь каким-то образом смотреть в глаза сразу обоим адептам. — Вы согласны следовать за мной? В случае отказа я просто подотру вам память, так что опасаться нечего.
— А как же тогда вы? — спросил пепельноволосый. — Один вы не справитесь!
— Найду других. Адептов тысячи. Кто-нибудь обязательно согласится.
— Не надо искать. Я с вами!
— Рад! Воистину рад! — произнес Эризан, пожимая руку ученику. — А как ты, друг мой? — добавил он, обратившись ко второму.
— Я иду.
— Прекрасно! — впервые за последние недели с момента разговора с главой совета, на его устах расцвела улыбка. — Сегодня мне выдался замечательный день! Может, скажете ваши имена?
— Эгран, адепт пятого уровня, — сказал пепельноволосый.
— А я Нилидий, — подхватил второй, — седьмой уровень.
— Меня вы знаете. — Это было больше чем утверждение, чем вопрос, но адепты все равно согласно кивнули. — А раз так, я предлагаю пройти в мой корабль. Я ознакомлю вас с планом действий. Ведь души — это слишком серьезно, чтобы с ними шутить.
— Что мы должны делать?
— Это, — Эризан передал лист с трехмерной проекцией непонятного здания, — то, что вам предстоит собрать. Когда стены будут готовы, сообщите мне.
— Как сообщить?
— И опять же, об этом — только в корабле.
Я открыл глаза, пробудившись, как от резкого электрического удара.
«Уничтожу! Вместе с душами всех его обитателей!»
— Господи! — вздохнул я. — Что это? Мне никогда не снилось ничего подобного! Красноглазых, правда, я уже видел, но они были другие, совсем другие!
Ничего не понимая, я выбрался из зеленой жижи и прошлепал к душу, смывать с тела ненавистную субстанцию. Но «спасибо» ей все же сказать стоит — в голове прояснилось, мысли выстраивались в стройные цепочки, легко цепляясь одна за другую.
Так, два сна подряд про одних и тех же существ. Даже не два, три сна! Еще был тот, в машине!
Первый, быстрее всего, происходил на Земле, только очень и очень давно. Было там что-то про динозавров и летающих ящеров. Второй… Про него сказать нечего. Ключевая в нем только одна фраза: «Вместе с душами его обитателей!» И эта фраза бросает в дрожь. «Вместе с душами…» Третий… в нем то и кроется главная загадка. Этот Эризан, или как там его, собрался спасать мир вместо того, чтобы его калечить. Странный он человек!
Я вышел из-под струй ультрафиолета, дополненного слабый лазерным полем. Такой душ позволяет экономить воду и очищать тело. Чем плохо? Я бы ответил «всем!», только постесняюсь.
По быстрому запихав в себя завтрак, я уселся за письменный стол и положил перед собой папку Изалинды. Посмотрим, что там она нарыла!
Первая страница ничем особенным не потрясала. Классический полупрозрачный пластик, с нанесенными на него буквами. Я пробежал глазами по строчкам — ничего интересного. Короткое вступление о том, что натолкнуло такую-то группу археологов начать раскопки именно в этом секторе. Перелистнув три десятка страниц, так, чтоб оказаться поближе к середине, я остановился на заглавии — приблизительный план расположения комнат внутреннего комплекса строения. Ниже шла трехмерная деталографическая картинка. Точно такая же, как в моем сне.
Перед глазами все поплыло. Я поднялся с кресла, слегка пошатываясь, добрался до кухни и вылил на голову полчайника воды. Вроде как полегчало. Я жадно припал к горлышку, добивая остатки, и опять вернулся в кабинет. На столе лежала папка. С чертежом. Исчезать или испаряться ничего не хотело.
«Похоже, ее мечта превращается в мою месту!» — не к месту подумал я, садясь за бумаги.
— Ладно. Будем смотреть с самого начала.
Пластиковые листы бесшумно разлеглись перед моими глазами, выстраивая цепочку событий последнего месяца. Они рассказывали о многом. О неудавшихся исследованиях, о поиске спонсоров, о тяжелых попытках установить сканеры под куполом 203 сектора. Я поглощал страницу за страницей, познавая историю Изалинды Гарон, археолога с доступом двенадцатого уровня, сумевшей в восемнадцать лет отыскать руины средневекового замка, в двадцать — неведомого комплекса иномирового производства.
«Пятое июля. Достав разрешение на сканирование небольшого участка нужного сектора, пытаемся развернуть оборудование. Не знаю, что именно меня туда ведет, но что бы это ни было, оно очень важно.
Многие мне говорят, что искать что-то сохранившееся в 203 секторе — абсурд. Умом я понимаю, что они правы, но сама ничего поделать не могу. Меня затягивает непонятная сила, имя которой — История!»
Да, Изалинда. Ты права. История затягивает. И, кроме того, она способна показать будущее через прошлое. Ведь тот, кто знает прошлое и живет в настоящем, может сотворить будущее. Оказывается, мы с тобой похожи. Вот уж не предполагал!
«Восьмое июля. Я сумела установить четыре аппарата на белой башне соседнего сектора. В двести третий отправились три дройда, но они не прошли и десяти шагов. Приборы успели показать концентрацию неизвестных газов равную 79 по шкале Гесмера. Это более чем в десять раз превышает привычные нам значения. Я проверила архивные записи в «Клионисе» и убедилась, что четыре года назад значение было 65 ГМ. Чем вызвано такое повышение концентрации — непонятно. Только определенно у нас не выйдет пробраться внутрь тем путем, которым мы хотели раньше. Дорога через нижний сектор закрыта».
79 баллов по шкале Гесмера! О, Боги! Такого я никогда не видел! За защитными куполами, на высоте десяти тысяч метров значение не выше 8-10 ГМ. Неужели так влияет гравитация планеты, сгущающая воздух? Или есть что-то еще?
«Девятое июля. Сканирование ничего не дало. У нас не получается пробиться дальше шести тысяч метров. Группа предлагает сворачивать работы. Но я знаю, там что-то есть! Я просто уверена в этом! Дэлила выдвигает ультиматум — или мы уходим в течение одного дня, или уходит она одна. Я пожелала ей всяческих успехов и указала на гравилат. Она с гордым видом удалилась. Теперь на верхушке башни нас осталось семеро».
Я перевернул лист и замер перед черным заголовком:
«Десятое июля. Майкл в тайне от меня облачился в костюм собственного изобретения. Вчерашним вечером он уговаривал меня испытать новое покрытие, дающее возможность проникать в ядовитый туман. Я ему категорически запретила рисковать собственной жизнью, и отправила спать. Но Майкл — человек своевольный. Ночью он облачился в свою броню и вошел в сектор.
Видимо, по началу все шло неплохо. Он продвинулся вперед на сотню метров, как началось непредвиденное — броня стала сдавать. Она постепенно проседала под напором тумана, и, в конце концов, растворилась. Майкл умер мгновенно. Все, что от него осталось — малюсенький кусочек металла, каким-то образом сохранившийся в отравленной атмосфере».
«Теперь на верхушке башни нас осталось семеро», — припомнил я. А прошлым вечером Изалинда говорила о пятерых. Значит…
Я быстро отыскал листок с очередным черным заголовком.
«Двадцать пятое июля. Сегодня ровно три недели, как мы живем на энергетической башне 204 сектора. Но этот скромный праздник был омрачен трагическим происшествием. Алекс, устанавливающий усовершенствованный сканер на низ генератора поля, поскользнулся на пролитом смесителе и упал вниз. Я успела схватить его за руку, но он, понимая, что мне в одиночку никогда не вытащить взрослого пятидесятилетнего мужчину, извернулся и укусил мою кисть. Я такого не ожидала и разжала пальцы. Алекс рухнул в энергетический поток. Его тело испарилось в сотую долю секунды. Мегана, Андре, и остальные всячески меня утешали, говоря, что иначе мы бы сорвались вместе, а так экспедиция не осталась без руководителя. Я вырвалась из их рук и заперлась у себя в комнате. По моей вине погибли уже двое. И за что? За ничтожную идею? За то, что я хочу сама себе что-то доказать?»
Я свернул лист трубочкой и прижал ко лбу. Если бы сейчас писали на бумаге, а не диктовали компьютеру, я бы обязательно увидел разводы на чернилах. Следы слез, душивших Изалинду. Потерять двух человек! Так просто это не дается.
Поделиться книгой: