Наследники великого Калямбы

Стражники оказались слабаками: пять глотков — и в конец очереди.

— Да ты носом, носом дыши, голова еловая, — не выдержал мини-Буало, глядя, как один из стражников, багровея от натуги, пытается заглотить очередную порцию. — Ну-ка, пусти.

Отпихнув стражника, он приник к шлангу, сделал пару быстрых глотков и разинул пасть, хватая воздух.

— В конец очереди, — обрадовались стражники.

— Винище? — отдышавшись, заорал мини-Буало. — Я тебе покажу винище.

Он отобрал у торговца бурдюк и, скомандовав стражникам «Марш в повозки», вперевалку направился к своему экипажу.

— Господин начальник, смилуйтесь, — причитал торговец, семеня следом. — У меня есть разрешение на утреннюю торговлю.

— Стражники при исполнении, а ты их вином накачивать? — не поворачивая головы, произнес мини-Буало. — Брысь, пока не арестовал.

— Разорен, разорен, — зашептал торговец, останавливаясь.

Повозки двинулись дальше и вскоре выехали на улицу, запруженную бедно одетыми человечками. Бедняки шушукались, боязливо пряча глаза.

— Эт-та что тут за сборище? — грозно вопросил мини-Буало. — А ну, марш работать.

— Работать нечем, — робко сказал стоящий рядом бедняк с большими крепкими веточками вместо рук. — Был у меня молот, чтобы ковать железо, так стражники отобрали.

— А у меня был плуг, чтобы землю пахать… А у меня была сковородка, чтобы блины печь… А у меня дудка, чтобы музыку играть…, — посыпалось со всех сторон. — Всё отобрали.

— Эт-та что — бунт? — проскрежетал мини-Буало, вращая глазами. — Отряд, слушай мою команду. Р-разогнать паршивцев!

Стража, обнажив легкие мечи, вмиг разогнала толпу.

— Здорово мы их? — спросил мини-Буало у Генки.

Генка что-то промямлил в ответ. Это не понравилось мини-Буало.

— Возьми камень и кинь в того остолопа, — распорядился он, указывая на подхрамывающего бедняка. — Не кинешь — пожалеешь.

Генка зажмурился и кинул. А куда денешься?

В этот день стражники разогнали еще два сборища, ограбили три лавки, арестовали четыре бурдюка с вином и захватили в плен телегу с провиантом. Наслушался Генка и жалоб, и стенаний, и скрытых угроз. Поначалу было не по себе, а потом ничего, привык, тем более что захваченное добро поделили честно: две трети мини-Буало, одна треть страже и Генке.

И потекли лихие денечки. Мини-Буало со своим отрядом появлялся в городе неожиданно, всегда в разных районах, и наводил там порядок. Мини-Буало занимал пост министра спецслужбы и мог бы не участвовать в операциях, но он любил самолично рисковать головой, показывать, так сказать, пример доблести подчиненным. И враг трепетал. Враг дрожал при его появлении, стучал коленями и терял дар речи.

Генка заикнулся было, что какой, мол, это враг, это обычные человечки, абсолютно безвредные, лучше бы, мол, ходить в атаку на квадрапетов или шатунов, однако мини-Буало осерчал, озверел, затопал ногами, начал рыть землю, швыряться камнями, и Генка, испугавшись, прекратил развивать опасную тему.

А мини-Буало, успокоившись, принялся учить Генку уму-разуму. Всякий народ, говорил министр, враг дисциплины. Дай ему волю, он только и будет что жрать, пить, да спать. Не будет он работать добровольно, хоть ты лопни, а будет либо валяться, либо слоняться. Ему, народу, пока ручонки не выкрутишь, не станет он придерживаться порядка. Но даже если заставить его работать, для своего же, кстати, блага, будет он прикапывать да потаскивать, то есть приворовывать. Ворует он у государства, стало быть, кто он? Враг.

Генка поначалу внутренне не соглашался с мини-Буало, но министр был терпелив. Повторял и повторял одно и то же, внушал и внушал, что народ — быдло, и Генка привык, что народ — быдло.

С новыми взглядами жить стало легче. Во время операций Генка начал покрикивать на народ, пощелкивать кнутиком, которым его снабдил министр. Стражники побаивались Зайцева, видя в нем фаворита мини-Буало, и добровольно отдавали ему половину из своей трети награбленного.

Генка легко и небрежно, несколько свысока, делился добром с Шалалихой, которая, благодарно кланяясь, принимала подарки, ночью плакала и молилась за грешную душу Генки Зайцева, а рано утром отдавала добро нищим.

Глава 4. Старикашка

Как-то выходным днем, маясь от безделья, Генка вышел побродить по окрестностям замка. Был он одет в униформу спецслужбы — серый плащ, серая шляпа с пером, — которая наводила страх на злоумышленников, но тем не менее старался быть поближе к воротам. Бережёного Бог бережёт. Огибая толстую сосну, он вспомнил босоногое детство и, выхватив из ножен короткий меч, принялся метать его в дерево. Отцентрованный меч вонзался в ствол много лучше, чем разболтанный ножичек.

Генка увлекся и не заметил, как рядом появился старый-престарый, похожий на сморщенный гриб бродяга. Одеждой бродяге служил лопух, прикрывающий спереди интимное место, через плечо была перекинута длинная котомка, которая естественным образом прикрывала старческое седалище. Старикашка сел у пенечка, повесил на грудь лист бумаги и тут же уснул.

Наигравшись, Генка заметил спящего старикана и начал громко кашлять, дабы тот проснулся. Большой надобности в этом не было, но на бумаге, висевшей у старика на груди, имелась надпись: «Разбуди меня».

Старикашка вздрогнул и открыл глаза.

— Разбудил, а дальше что? — сказал Генка.

— Ты Генка Зайцев? — без всякого почтения к спецформе спросил старичок.

— Ну, — холодно процедил Генка.

Будет тут еще всякий сброд тыкать.

— Этак ты никогда отсюда не выберешься, — сказал старичок. — Так и помрешь полурастением. Дай чего-нибудь пожевать вкусненького, только помягше, а то у меня зубов нет.

— Помягше? — забормотал Генка, хлопоча по карманам. — Один секунд.

Старикашка-то оказался не прост, наверняка знал что-то нужное.

— Вот, — сказал Генка, вынимая сдобную лепешку и бутылочку с нектаром, которыми его снабдила добрая Шалалиха.

Старичок накинулся на лепешку, как щука на карася.

— Поститься — оно хорошо, — заметил старикан, жуя лепешку и попивая из бутылочки нектар. — Но в меру. Для души полезно перебиваться с воды на квас, а вот бренному телу подавай чего-нибудь посущественнее, иначе ноги протянешь. Вечная борьба бытия и сознания, Э-хе-хе.

Он отдал Генке пустую бутылочку и сказал:

— Дух, заключенный в твоей нынешней оболочке, требует исключительно добрых дел, тогда он возродится, а ты обретешь свое истинное тело. Вникаешь? Только добрых. Ты же связался с паршивцем Буало и очень быстро, а, главное, очень далеко отошел от истины. Теперь тебе нужно здорово постараться, чтобы возродиться. Но это по-прежнему возможно.

И старикашка объяснил, на какие моменты Генке следует обратить особое внимание. Далее он сообщил ему формулу контакта и научил, как ею пользоваться. И, наконец, рассказал, где найти Мегу, без которого Генке будет трудно ориентироваться в этом мире.

Генка горячо поблагодарил старикана, отдал ему оставшуюся пару лепешек и плащ. Старик хитрым образом обмотал плащ вокруг чресл, получились здоровенные подштанники, закинул за спину котомку и пошел себе, будто и не наставил только что Зайцева на путь истинный, а так, спросил сколько времени.

— Ты хоть кто такой-то? — крикнул Генка вдогонку.

Но старикашка его не услышал.

Генка вернулся в замок, выменял у Шалалихи за золотой кувшин десяток лепешек да флягу с нектаром, прихватил комплект серой спецформы, запасной меч в ножнах, накинул на плечи серый плащ и прямиком через лес направился в город. По дороге ему не встретились ни шатуны, ни квадрапеты, ни злоумышленники, и к полудню он достиг городской окраины…

Философ Мега драил общественные нужники. Нужники были пронумерованы по порядку, начиная с 1-го, что на Центральной площади, отделанного зеркалами, с парикмахерской и отделением для чесания спины, и кончая 199-м, расположенным на Тараканьей улице, куда лучше было не входить. Меге не повезло, ему достались номера со 166-го по 171-й, где было чуть получше, чем в 199-м.

К несчастью, Генка начал свои поиски со 199-го, где на третьей секунде потерял сознание. Местный чистильщик, кряхтя, выволок его на свежий воздух. Вскоре Генка захлопал глазами.

— Каким ветром занесло в наши края, господин? — не без юмора полюбопытствовал чистильщик.

— Я ищу Мегу, — сказал Генка, поднимаясь и отряхивая плащ.

— А что его искать? — усмехнулся чистильщик. — Он и так числится по вашему ведомству. Берешь список, находишь осужденного Мегу, всего и делов.

Генка озадаченно заморгал.

— Ладно, паренек, подскажу, — смилостивился чистильщик. — Только ты, когда в следующий раз подойдешь, оденься попроще. Ты, наверное, Генка Зайцев?

— Угу, — ответил Генка.

— Мега про тебя рассказывал. Значит, топаешь по этому переулку до Второй Мучной улицы…

Мега очень обрадовался, когда увидел Зайцева, кинулся его обнимать, но Генка увернулся.

— Ты бы, Мега, помылся, что ли, — сказал Генка. — А то прохожие будут шарахаться.

— Пусть шарахаются, — Мега лихо сплюнул.

— Ты, Мега, не понимаешь, — сказал Генка. — Это же очень подозрительно, когда от человека в спецформе смердит.

— В спецформе? — спросил Мега. — А зачем мне переодеваться в спецформу? А, я понял. Это будет побег. За нами будут гнаться. Я помоюсь, чтобы по запаху не нашли. Я помоюсь с хлоркой и хозяйственным мылом.

— Мега, ты не понимаешь, — сказал Генка. — Я ведь удрал от мини-Буало. Мы пойдем освобождать Сперанто.

— Я всё понимаю, — произнес Мега. — Только ведь за нами действительно будут гнаться. Ты даже не представляешь, что это такое. Ты не знаешь, что за живодер этот мини-Буало. А я знаю.

— Мега, Мега, да что с тобой? — спросил Генка. — Разве ты не хочешь мне помочь? Ты же так мечтал попасть в наш мир. Помоги мне, а я помогу тебе…

По достоверным сведениям Меги Сперанто содержался в загородной тюрьме.

Городские улицы, полные слоняющимися жителями, Генка с Мегой преодолели сравнительно легко, хотя в глухих местах им не раз попадались молчаливые группы мрачного вида человечков, вооруженных кольями, цепями и большими ржавыми ножами. Помогла форма спецслужбы.

Никто за ними и не думал гнаться, и Генка съехидничал, что мини-Буало такой живодер, такой живодер, что просто жуть берет.

— Ты плохо знаешь министра, — отозвался Мега.

— Да уж, у вас тут такие строгости, — сказал Генка. — Между прочим, из нашей тюрьмы не убежишь. Это я к тому, что некоторые уж очень бы хотели пожить в нашем мире.

— Язва ты, Генка, — произнес Мега. — Молод, а колюч. И у министров случаются проколы.

Тюрьму, в которой томился Сперанто, окружали леса и болота, здесь водились гигантские птицы, которые могли напасть на одинокого прохожего, поэтому никто сюда не ходил. Поговаривали, что птицы эти из Большого Мира. Как они сюда проникли — непонятно, не могли же они воспользоваться формулой контакта. Поговаривали также, что и мини-Буало из Большого Мира, и что переправил его сюда Хозяин Буало Пью.

Мега уверенно двигался вперед, огибая лесные завалы, прыгая с кочки на кочку и ныряя под низко растущие ветви. Место было дикое, здесь росли крепкие мясистые грибы и попадалось множество ягод. Зазевавшись, Генка свалился в заросший травой ручей, вымок, разумеется, и раздраженно заметил, что чем шастать по буеракам, лучше бы выйти на дорогу и идти по-человечески, должна же быть дорога между городом и тюрьмой, на что Мега ответил, что нет, вовсе не должна. Нету дороги. Осужденных на отсидку доставляют по подземному ходу.

Тюрьму окружал забор из гнилых кольев. Некоторые колья естественным образом вывалились, образовались дыры, которые, похоже, никто не собирался заделывать. За забором стояло длинное деревянное строение, в котором дыр было еще больше, чем в заборе.

— Может, есть другая тюрьма? — засомневался Генка.

— Нет, другой нету, — уверенно ответил Мега.

В тюрьму они вошли совершенно беспрепятственно. Наверное, был мертвый час, отовсюду доносился храп. Побродив по безлюдному коридору, они нашли дверь, на которой мелом вкривь-вкось было выведено «Сперанто». Дверь со стороны коридора была заперта на крючок.

В камере на тюфячке, накрывшись одеялом, спал Сперанто.

Глава 5. Побег

Разбуженный Сперанто долго зевал, тер глаза розовыми кулачками, потом заявил:

— Я знал, что за мной придут. Мне Фриандр сказал.

Сперанто встал с тюфячка. На нем было исподнее грязно-серого цвета.

— Колется, — пожаловался Сперанто, после чего запустил под одежду руку и почесал живот.

— Блохи не мучают? — спросил Мега, отодвигаясь.

Сперанто воззрился на Мегу своими огромными зелеными глазами и, помолчав, ответил:

— Не мучают.

— А клопы?

— И клопы не мучают.

— А вши? — не отставал Мега. — Вши не мучают?

— Нет, — кротко отозвался Сперанто. — Меня другое мучает.

— Что? Что?

— Ты, Мега.

— Вши, клопы, — вмешался в разговор Генка. — Вы что, тут ночевать собрались? Сейчас охрана нагрянет — и ага.

— Давай, Сперанто, живенько одевайся и бежим отсюда, — заторопился Мега.

Сперанто надел на ноги рваные башмачки и сказал:

— Я готов.

Но прежде чем совершить побег, они отыскали камеру Фриандра.

Фриандр оказался тем самым стариканом, который наставил Генку на путь истинный. Как и Сперанто, он был одет в грязно-серое исподнее, что было много лучше лопуха на чреслах.

— Спасибо, что зашли, ребята, — сказал Фриандр. — А то одному бежать страшно скучно.

Они беспрепятственно выбрались наружу и припустили что есть духу, спасаясь от погони. Отбежав подальше от тюрьмы, они затаились в кустах, чутко прислушиваясь к посторонним шумам. Чирикали птички, квакали лягушки, стрекотали кузнечики, других шумов не было, а значит, не было и погони.