Дети Бемби

Она остановилась, втянула ноздрями воздух, посмотрела по сторонам, спросила сороку, летевшую к гнезду, все ли в округе спокойно.

— Везде и всюду никакой опасности, — ответила сорока и исчезла.

— Везде и всюду никакой опасности, — повторила белочка, которая спустилась вниз о самых верхних веток и теперь сидела на толстом суку, распушив хвост и клятвенно прижимая к груди передние лапки. — Я все вокруг тщательно осмотрела — никакой опасности!

Несмотря на это, Фалина стояла как вкопанная. Она только прядала ушами и втягивала ноздрями воздух. Разглядеть мордочку лани в листьях было почти невозможно.

Черный дрозд закончил вечернюю песнь. Кукушка последний раз подала голос, потом нарочно на виду у всех стала менять место, чтобы сбить с толку преследователей Летала туда-сюда, пока, наконец, не устроилась где-то на ночь, тесно прижавшись к стволу дерева. Дятел уже спал. Даже недоверчивая сойка спрятала голову под крыло. Умолкли синицы и голуби. Прошелестел в воздухе косяк уток. По бледному небосводу, выбросив назад прямые тонкие ноги и распластав крылья, скользила цапля. Она была похожа на пловца, а людям напоминала аэроплан.

Из густых зарослей бузины донеслось прекрасное пение соловья.

— Тетя Ролла с детьми уже на лугу? — нетерпеливо спросила Гурри.

— Нет, — сказала Фалина.

— Вот видишь, — сказала Гурри, — мы всегда слишком рано уходим с луга, а иногда слишком рано туда идем.

— Ты все-таки слишком много разговариваешь, — сделал ей замечание Гено.

Фалина шаг за шагом вышла на луг, немного постояла, убедилась, что никакой опасности нет, вернулась назад к зеленой стене леса и тихо сказала:

— Теперь идите!

Дети выскочили на луг. Гено сразу принялся за еду. Внезапно он поднял голову, подбежал к матери и спросил:

— Ты тоже уверена, что нам ничто не грозит?

Фалина не успела ответить, как Гурри закричала:

— Вот они! Тетя Ролла, Бозо и Лана.

Лани гуляли посередине луга. Ролла беззаботно завтракала, а дети в это время играли друг и другом и то тут, то там лакомились, травой. Гурри помчалась им навстречу; как все лани-малышки, она выглядела потешно беспомощной, но прелестной. Следом чуть медленней шел Гено; осторожный не по возрасту, он делал робкие прыжки, часто останавливался и от этого выглядел еще смешнее. Он был воплощением невинности во всей ее красоте. Бозо и Лана бросились вперед так стремительно, что для того, чтобы остановиться, им пришлось широко расставить тоненькие ножки.

— Там сидит редкостное существо, — сообщил, задыхаясь, Бозо.

— Вы должны на него посмотреть, — добавила Лана. — Мы отведем вас к нему.

— Его уже и след простыл, — засомневался Гено.

Но Лана уверила:

— О, он не так скор на ноги.

— Он не враг? — поинтересовался Гено.

— И не друг тоже, — весело сказал Бозо.

— Друг он или враг, не имеет значения, это просто странный тип, — усмехнувшись, уточнила Лана.

— Я хочу на него посмотреть, — настаивала Гурри.

— Если это враг, он мне ни к чему, — сказал Гено, но дети не стали его слушать и побежали туда не задумываясь. Неловкие шалунишки, они прыгали вдоль и поперек, им никак не удавалось бежать по прямой. Позади осторожно, но с любопытством, шел Гено.

— Иди скорей, — кричал ему Бозо.

— А Гурри успокаивала:

— Тебе нечего бояться.

Потом они вчетвером обступили ежика, который угрюмо сидел на прежнем месте и поблескивал глазками, похожими на черные жемчужинки. Бозо решил было его понюхать, но испуганно отпрянул и сказал с сожалением:

— Он колючий.

Ежик сердито выставил свои иглы. Гурри и Лана решили тоже попытать счастья. Они осторожно обнюхали чужака, высоко подпрыгнули и радостно воскликнули:

— В самом деле! Колючий!

— Послушай, дружок, — сказала ему Гурри, — с твоей стороны очень умно так вооружиться, но тебе незачем колоть нас. Мы тебе ничего плохого не сделаем!

— Мы никому ничего плохого не делаем, — объяснил Гено.

Ежик проворчал:

— Только попробуйте!

— Как было бы хорошо, — вздохнула Лана, если бы у нас было такое оружие! Длинное, острое и колючее.

— И по всему телу. — размечталась Гурри.

— Нам жилось бы много легче, — вздохнул с тоской Гено.

Потом спросил:

— А ты кто такой?

Ежик рассердился:

— Тебе-то какое дело, кто я такой? Мне ведь наплевать, кто ты.

— Ну и грубиян! — возмутилась Гурри.

Тонкая черная мордочка ежика зашевелилась; уголки рта поднялись кверху, казалось, он сердито улыбается:

— А почему я должен быть вежливым? Вы мне мешаете. Освободите дорогу.

— Да, — решил уступить Гено, — пусть он себе идет.

— Пусть идет, — согласились остальные.

Один Гено обернулся еще раз:

— Простите, — сказал он примирительно и, так как не получил ответа, повторил снова: — простите, мы не хотели вас обидеть.

Ежик презрительно молчал, он очень рассердился. Он побрел дальше, старательно выискивая пишу, неуклюже переваливаясь с боку на бок.

Какое-то время дети шалили и резвились; трава под их прыжками шуршала, словно шелк.

— Бозо бегает быстрее всех, — сказала Гурри со знанием дела. Бозо ей нравился, она хотела его похвалить.

— Опасность! Опасность! — ни с того, ни с сего закричала. Лана.

Гено тут же пустился наутек. Никто не мог за ним угнаться.

— Это просто шутка! — закричали все.

Гено запыхался и, чтобы остановиться, ему пришлось пробежать еще несколько шагов.

— Пожалуй, Гено бегает быстрее всех, — сказала Лана.

Все еще тяжело дыша. Гено добродушно спросил:

— Зачем ты меня напугала?

— Просто хотела доказать, что ты бегаешь быстрее всех нас, — ответила Лана.

— Если бы мы поверили в опасность, мы бы все постарались бежать быстрее, — сказала Гурри.

— Посмотрите на наших мам, — заметил Бозо, — они ни о чем не беспокоятся.

Фалина я Ролла завтракали и тихо разговаривали друг с другом.

— Трудно мне, — пожаловалась Ролла. — Я не знаю, что делать…

— О чем ты, — спросила Фалина.

— Приближается время, когда рогачи начнут искать нас; покоя от них не будет.

— Ну и?

— Стоит ли мне с кем-нибудь заводить знакомство?..

— Тебе, наверное, придется, — решила Фалина.

— Хорошо тебе, — прошептала Ролла, — ты счастливая. У тебя есть Бэмби!

— Да, — улыбнулась Фалина, — ты права, я счастлива.

— Он уже приходил к детям? — поинтересовалась Ролла.

— Один-единственный раз. Но они не видели его.

Ролла с уважением прошептала:

— Нам очень редко удается увидеть вожака-властелина. Это всегда праздник.

— Я тоже подолгу не вижу его, — созналась Фалина, — но постоянно чувствую его присутствие.

— Ты не зовешь его?

— Нет, даже когда ожидание и тоска пытаются заставить меня это сделать. Тебе ведь знакомо время, когда наступает пора ожидания и тоски, не правда ли? Даже тогда я сама не зову его. Однажды он запретил мне это делать. Я не могу понять почему. Я не спрашиваю, я подчиняюсь. Только так. Я слепо подчиняюсь Бэмби.

— А я никого не стану звать, — тихо, совсем тихо сказала Ролла.

Стемнело. На ночном небе сверкали звезды. Летучие мыши охотились, бросаясь то вверх, то вниз. Беззвучно, парила сова, и с деревьев, на которые она садилась на несколько минут отдохнуть, почти непрерывно доносился ее голос, унылый, грустный, почти приятный: «Хаах — ах-хаха-хаа-ах!»

На опушке леса показался могучий самец и начал старательно щипать траву, то и дело поднимая голову, чтобы убедиться, что ему ничто не грозит. Дети почувствовали его присутствие и испугались. К Фалине подбежала Гурри.

— Это отец? — спросила она с бьющимся сердцем.

— Ничего подобного! Обыкновенный рогач, — прозвучал пренебрежительный ответ.

В это время Гено показал Бозо на самца и спросил:

— Этот рогач — ваш отец?

— У нас нет отца, — печально ответил Бозо. — С тех пор, как мы себя помним, у нас не было отца.

Лана очень серьезно добавила:

— В нашего отца попал гром.

— Мы его никогда не видели, — закончил Бозо, — о нем нам рассказывала мама.

Лана деловито сказала:

— Это случилось еще до того, как мы появились на свет.

— Мама оставалась рядом с убитым отцом, — рассказывал Бозо, — у него сильно шла кровь, и он уже был неживой. Несмотря на это она не хотела его оставлять.

— Но, — закончила Лана, — она не могла остаться, потому что Он ее прогнал.

Гурри вернулась от матери, она услышала часть рассказа и вскользь заметила:

— Можно жить и без отца.

Лана вздохнула:

— Все-таки лучше, когда отец есть.