Ласточкин хвость

— Не угадала оба раза.

Энесс сощурилась, всем видом дав понять, что интриги она не любила. Интриганов — и того меньше. Любимый братец её попросту дразнил, зная, каких усилий ей стоило удержаться от града вопросов.

Однако, сняв сапоги в коридоре, она тут же проскользнула на кухню, оставив его наедине с секретами.

— Ну и что тут у нас? Разваренная лапша? Оригинально, — крышка кастрюли уныло звякнула, и девушка потянулась к холодильнику. В их тесной двушке кухонька, пожалуй, была самой просторной комнатой, но и она с трудом выдерживала нашествие стремительного урагана по имени Энесс.

— Настолько проголодалась, что даже не переоденешься?

Она помотала в ответ головой. Рот был занят солёным крекером — первым, что попалось под руку.

— Не ела с самого утра из-за дурацкого интервью, так что всё остальное подождёт, — оказывается, она и сама не подозревала, насколько пуст желудок, пока запах проклятой лапши не добрался до ноздрей. — Если только у тебя не случилось чего-то из ряда вон.

— Можно сказать и так, — стоявший у порога Эрьен решил вмешаться в столь варварский набег на их небогатые запасы.

— Сядь, — сам разлил чай по чашкам и опустился напротив. Поймав взгляд серых глаз, Энесс молча вскинула брови.

Несмотря на то, что внешне все де Ланге были похожи, отличаясь лишь количеством веснушек, внутри они с братом были всё равно что два берега одной реки. Один ровный и пологий, другой — изломанный обрывами и заросший сорняками в человеческий рост.

— На будущий год я еду в Эринхаст. На стажировку, — так буднично прозвучал его голос, что Энесс не сразу перестала жевать. — Университет выделил два гранта на исследования, ну и…

— А как же Лаура? — вопрос прозвучал неожиданно резко, словно подразумевая под собой невысказанное «а как же я?».

— Она… поймёт. Надеюсь.

— То есть, я первая, с кем ты решил поделиться радостной вестью? — риторический вопрос, заданный непонятно зачем. — Не передумаешь?

Раз уж братец что решил, отговаривать его — гиблая затея. Увлечённый своими магическими штуками, он всё равно не станет слушать. Ну а мнение об Империи и её гражданах у них и прежде разнилось. Эрьен замечал только плюсы, уповая на совместное развитие и «прогресс нового века», в то время как Энесс продолжала мнить имперцев врагами, видя происки шпионов даже там, где их быть не могло. Сама она ни в жизнь бы не отправилась туда добровольно. Оставаться одной на целый год тоже казалось дико. Так ведь и от тоски можно взвыть.

Уставившись в кружку с остывающим чаем, Энесс гоняла ложечку меж пальцев. Как отнестись к нежданной новости, она пока не решила. Слишком многое навалилось враз, и требовалось время, чтобы разложить всё по полочкам.

Видимо, молчала она так долго, что Эрьен не выдержал:

— Ну, так что скажешь?

— Скажу, что мне нужно мнение эксперта, — смена темы показалась наименее болезненным исходом. К тому же, расследование требовало ответов. Удобно, когда под одной крышей с тобой живёт волшебник, пусть и не получивший ещё лицензию.

— Это как-то связано с твоими «принцессами»?

— Не моими, но да, — Энесс поёрзала на стуле, пытаясь облечь вопрос в удобоваримую форму. — Вот скажи, ты бы смог отследить шрафт, как это делают в ДМБ? Эрьен ощутимо напрягся. Хотя чего-то подобного он, похоже, ожидал.

— Теоретически — да. Но это зависит от многих факторов. От силы источника и от «свежести» творимой магии. Остатки шрафта — всё равно что грязь под подошвой ботинка. Сделаешь несколько шагов, и она стирается об асфальт, постепенно сходя на нет. А потом и вовсе высыхает.

— И сколько должно пройти времени? Только по-простому, без заумностей.

— От нескольких часов до недель. Маги в Департаменте — натасканные ищейки, им подобная работа даётся в разы легче. Ну а такому, как я, пришлось бы потрудиться. Теоретически, — повторил он с нажимом. — Потому что практически…

— Тебе нельзя практиковать за стенами аудитории. Я помню.

— Обожаю, когда ты так делаешь.

— Как? Заканчиваю за тебя длинные и скучные фразы? — подмигнув братцу, Энесс составила посуду в мойку. Заниматься хозяйством ей было откровенно лень.

— Знаешь, — протянула она задумчиво, — иногда я и впрямь радуюсь, что Пробуждение обошло меня стороной. А иногда — жалею.

Это было чистой правдой. С одной стороны, любая практикующая женщина лишалась счастья материнства — неудивительно, что многие в сознательном возрасте оставляли Дар, отдавая предпочтение семье. Усидеть на двух стульях было решительно невозможно. С другой — она чувствовала себя идиоткой, когда заходил разговор о потоках шрафта, Вуали и всей этой потусторонней мути. А считать себя глупой Энесс не любила.

— Не надо. Ты бы сейчас прозябала вместе со мной в университетских стенах, сходя с ума от въедливости профессоров. А так — занимаешься любимым делом.

— Если бы. Вместо помощи бедняжке Катарине Йонссен я вношу свою лепту в никому не нужную рекламу. Ну, или антирекламу, когда дело касается заведений общепита «Крошка Хуго». Кто вообще придумал это дурацкое название? Беда в том, что я даже не знаю, с чего начать, чтобы… Эй! Я ему тут душу изливаю, а он встал и ушёл!

Эрьен вернулся спустя минуту, и не с пустыми руками. На стол лёг красочный театральный буклет.

— Начни с этого.

— Зачем он мне? — Энесс потянулась к брошюрке, почуяв аромат типографской краски.

— Мы с Лаурой ходили на премьеру спектакля на прошлой неделе. Просто пролистай до конца.

Пожав плечами, девушка последовала совету. Не то чтобы мелодрама под названием «Король из трущоб» её заинтересовала — на таких представлениях она раньше бывала часто, и в итоге они набили оскомину. Однако с последней странички на неё глядела красавица в пышном платье, стилизованном под прошлый век.

— Катарине Йонссен в роли принцессы Клотильды, — тупо повторила она вслух, прежде чем перевести на брата удивлённый взгляд.

Тишину разорвал донёсшийся из прихожей телефонный треск, и когда Эрьен ушёл отвечать, Энесс будто очнулась.

Всё это слишком походило на жестокую, извращённую шутку, но чью? Ведь первых пропавших нарекли так в прессе лишь потому, что обе девушки вращались в высших кругах, будучи наследницами состоятельных семей. Катарине же была принцессой буквально, пусть и на сцене в течение пары часов.

Взглянув на циферблат, Энесс поднялась из-за стола. Если поторопится, она ещё успеет сделать последнее на сегодня полезное дело.

— Ты куда? — брат зажал трубку рукой, глядя, как она вновь натягивает сапоги.

— Пройдусь. Не волнуйся, буду дома через час.

— Может, пойти с тобой?

— Нет, — она обернулась уже у двери, когда тот её окликнул.

— Несс… ты не обиделась?

— Что? Нет, — рассеянно качнула головой и для пущей уверенности добавила, — правда. Ты очень помог.

— Я про…

— Я знаю, о чём ты. Поговорим об этом позже, ладно? — взяв с полки ключи, она шагнула в темноту лестничной клетки.

Энесс и впрямь не обижалась из-за этого дурацкого гранта и поездки в Эринхаст. Просто кошки скребли на душе — так сразу и не разберёшь, отчего на самом деле.

V

— Эй, подруга! — паренёк в повёрнутой набок восьмиуголке негромко свистнул, привлекая внимание. — Кого потеряла? Может, помочь?

— Было бы неплохо, — отозвалась Энесс, изобразив улыбку.

Последние пять минут она бесцельно топталась на месте, сбивая каблуками ледышки с крыльца. Вечерний спектакль отменили, и сухонькая вахтёрша со всей настойчивостью выставила её из фойе. Уж на что Энесс горазда болтать языком, но здесь даже слова не успела вставить. Идти домой не хотелось. После дневной круговерти мартовский вечер был на удивление спокоен. Дышалось легко и думалось так же — словно всё лишнее выдуло из мыслей.

— Работаешь здесь? — она взглядом указала на вывеску над входом. «Маленстад» был одним из новейших зданий Ньив-Дармуна, построенных уже после войны, и отличался особой вычурностью, изящно совмещая в себе элементы старины и современных технологий. Неудивительно, что жители богатых районов любили проводить здесь время.

— Вроде того.

Достав из-за уха сигарету, паренёк с наслаждением задымил.

— Не против? — Энесс покачала головой. — Я, кстати, Бруно.

— Несса, — сняв перчатку, она пожала протянутую руку. — Закрылись сегодня пораньше?

— Ага. Только детский спектакль днём отыграли. А с другим — беда. Ты ведь не покупала билет заранее? Потому что деньги назад вряд ли получишь, все как с цепи нынче сорвались… — он замолчал, наигранно зайдясь кашлем, и Энесс улыбнулась.

— Сразу видно, на сцену ты не ходок. Я знаю о Катарине, можешь мне рассказать.

Смешливый взгляд тут же сменился подозрительным.

— Прости, подруга, но на частного детектива ты мало похожа. А полицаи здесь каждый дюйм облазили, — бросив в снег окурок, он затоптал его ботинком. — Так откуда ты?

— Есть и третья сторона, — она пожала плечами. — Та, что желает быть в курсе всего, не размениваясь на средства. Так что если ты не против, Бруно, я бы всё же спросила кое о чём.

— А ты настойчивая, да? Предлагаю услугу за услугу, мефрау. Ступай-ка за мной.

Узкая тропка вдоль стены привела их к чёрному входу. Шагая вслед за Бруно по пустым коридорам, Энесс ощущала себя непривычно. «По ту сторону сцены» она ещё не бывала. Подсобные помещения и комнатки с бутафорией напоминали собой полутёмный лабиринт — лишь кое-где мигали тусклые лампочки.

— Боюсь поинтересоваться, что за услуга? — она вскинула бровь, искоса глянув на нового знакомого.

Бруно рассмеялся — живо и заразительно.

— Да расслабься, подруга, ничего непристойного. Не так меня мамаша воспитала, будь её путь наверх долог и славен. Просто нужна помощь с механизмами, а никого не осталось. Мефрау Коммер не в счёт — она наверняка уже нырнула с головой в какое-нибудь бульварное чтиво из тех, что продают за медяки у перехода. Если не знать, сроду не сочтёшь её мечтательной натурой. Кстати, об этом. Неужели надеешься раскопать что-то о пропаже Рине здесь?

— Полезные сведения — это как камешки под ногами: кто-то наступит, а кто-то подберёт, — отозвалась Энесс. — Ты хорошо её знал?

— Лучше не придумаешь! — он фыркнул. — Моё дело, подруга, вертеть лебёдки да глушить свет. Это всё равно что параллельный мир для звёздочек, как она. Я здесь всего-то пару месяцев, так что… Нам сюда.

Завернув в «карман» у сцены, Бруно включил рубильник. Яркий свет ударил по глазам, и Энесс в первый миг зажмурилась. А открыв глаза, тихонько выдохнула:

— Ничего себе…

В пространстве тесного помещения её окружали электролебёдки и приводы, напоминавшие собой части неведомого механического монстра.

— Не обольщайся, подруга, это лишь малая часть моего богатства. Вот этот — для отвода накатных площадок, — положив её руку на один из рычагов, он отошёл в сторону. — Потянешь, когда я скажу, ладно?

— Допустим. Эй, ты куда?

Бруно исчез за дверью, и как ни старалась она заглянуть через плечо, разглядеть что-либо не удавалось.

— Давай! — голос из соседней комнатки раздался резко, и Энесс, упёршись плечом, дёрнула рычаг на себя. Тот с трудом, но поддался. Со стороны сцены раздался механический скрежет, будто сами стены пришли в движение. Вытерев вспотевшую ладошку о подол, она бодро поинтересовалась:

— Ну как?

— Лучше не бывает! — неся инструменты, завёрнутые в ветошь, Бруно показался на пороге. — По всему выходит, ты помогла мне больше, чем я тебе.

— Спорно. Должно же быть что-то: слухи, сплетни, разговоры. Быть может, — Энесс сделала паузу, и нос её, казалось, дёрнулся по-лисьи, — отведёшь меня в гримёрку?

— Зачем? — он искренне удивился. — Там ведь ничего не осталось — полицаи всё выгребли подчистую. Личные вещи, фото, ещё какую-то дрянь по мелочи. Девочки только вздыхали, глядя, как их обитель превращается в жуткий погром.

— Рине дружила с ними? С остальными актрисами?

— Вроде не очень, — Бруно наморщил лоб. — С Глорией, разве что. Но кто их разберёт: сегодня ходят под ручку, завтра готовы друг другу глотки перегрызть из-за роли. Рине всегда завидовали, это правда.

— Знаешь, как я могу найти Глорию?

— Скажу тебе больше, подруга, — жестом фокусника он выудил из нагрудного кармана клочок бумаги. — Можешь переписать, если хочешь.

— Я запомню, — номер был несложный и легко укладывался в памяти. — Спасибо, Бруно.

— Да на здоровье, я не жадный. Тебя проводить?

— Если хочешь. Мне тут недалеко — до угла Ауд-штрат, а там пару кварталов на север. Быть может, по дороге тебя посетят и другие полезные мысли?

— Кто знает. Мамаша всегда твердила, что я смышлёный.

Несколько минут ей пришлось подождать, пока «смышлёный» малый запирал подсобки и тяжёлую стальную дверь заднего выхода. Всё это время Энесс вертела в голове его последнюю фразу. Так всегда бывало с ней, когда хваткое чутьё журналистки упускало что-то из-под носа. Казалось, вот-вот поймаешь идею за хвост, но та лишь коварно ускользала.

…Пока они шли вдоль улицы, изредка встречая припозднившихся прохожих, Бруно продолжал вспоминать забавные байки. Если подумать, он действительно был неплохим, этот худощавый паренёк в серой кепке, в речи которого мелькали нарочито «дворовые» словечки. Похоже, у Энесс был талант заводить знакомых. Даже Эрьен время от времени дивился этой способности.

Эрьен. Ну конечно же! Вот она, ниточка, о которой удалось позабыть.

— Постой, — оборвала она собеседника на полуслове. — А что насчёт семьи?

— Моей? — глаза его округлились совсем по-детски.

— Да нет же, Катарине. Быть может, слышал? О родственниках там…

— Ну да, говорили вроде, — не сразу поняв, что от него требуется, Бруно всё-таки свернул в нужное русло. — Ну, что не местная. Семья где-то в Вёрмине. Или в Дамберге. На юге, в общем — я с географией не в лучших отношениях. В столице только брат, да и то…

— Что? — Энесс навострила уши.

— А шут его знает. Мне в семейные разборки вникать не хотелось, уж прости.

— Да нет, это ты меня, — девушка замолчала, не договорив. И без того стало ясно, за что. Порой она бывала навязчивой, не в силах определить ту грань, которую переступать не стоило.

Дальше, до самого поворота, шли в тишине. Только редкие снежинки опускались на воротник, и хрустела под ногами ледяная корка, что застывала скользкими наростами. Недавно народившийся месяц криво улыбался над плоскими крышами, слишком тусклый для чёрно-сонной вуали, окутавшей город. Напоминавший криптоновую лампочку, что грозила потухнуть.