Агнесса Сорель – повелительница красоты

– Где ты научилась так хорошо ездить? – как-то спросила она у своей фрейлины. – У тебя очень хорошие руки, ты отлично управляешь лошадью, когда надо – отпускаешь, когда надо – придерживаешь. Я заметила, что ты совершенно не нервничаешь и не боишься лошадей.

Агнесса рассказала госпоже о своем детстве, о том, как лошади тетушки были ее лучшими друзьями – куда более верными и хорошими, чем ее братья и сестры. Агнесса всегда знала свое место и соблюдала субординацию, несмотря на то, что Изабелла явно выделяла ее среди других и все сильнее привязывалась к ней. Сама же Агнесса искренне восхищалась своей королевой, подражала ей и училась у нее всему, чему только могла, все то время, пока не было короля Рене.

Однажды они услышали, как слуги кричат, спеша к замку: «Он здесь! Он здесь!» – это в свое королевство прибыл король Рене. При дворе вот уже несколько недель знали, что он в пути, и спешно готовились к его прибытию. Он отсутствовал больше трех лет, и вот, наконец, тот день, которого так ждали и о котором так молились все, настал.

Это была огромная радость для всех – для королевы, для ее приближенных и друзей, для свиты… Изабелла выставила дозорных, чтобы те высматривали корабли короля, на мачтах которых должен был красоваться флаг Лотарингии: белое полотнище с огромным красным крестом. Он написал ей, обещая, что она узнает о его прибытии, как только он направится вниз вдоль берега из Генуи. Дозорные заметили его паруса еще неделю назад, и двор закружился в водовороте приготовлений к встрече.

Король Рене вошел в порт на большом галеоне в сопровождении маленьких весельных лодок, которые дал ему в пользование Жак Кер. Они плыли ровными рядами, а местные жители на лодках встречали их громкими приветствиями, благословениями и разбрасывали перед ними цветы, а королева Изабелла ждала его в порту. Весть об их трогательной встрече – он, преклонив колено, целует ей руку, а потом она бросается ему в объятия, – разнеслась по дворцу раньше, чем туда прибыли они сами.

Ни у кого не вызвало удивления, что именно королева Иоланда, сицилийская королева-мать, наконец вызволила его из плена герцога Бургундского, заплатив огромный выкуп за сына. Агнесса не очень хорошо разбиралась в то время во враждебных хитросплетениях между королевскими домами Анжу и Бургундии и думала, что герцог Филипп заточил Рене в тюрьму из зависти, что тот стал наследником. Но на самом деле герцог хотел отомстить за то, что старший сын Иоланды, Людовик III, в свое время отверг его младшую сестру Екатерину в качестве невесты, и несчастный Рене просто отдувался за вину брата. Все это произошло давно, но скандал в то время получился громким, и в результате один королевский род ополчился против другого и брат отвергнутой девицы никак не мог забыть об этом позоре.

Наконец спустя два года торговли было достигнуто соглашение. Помимо внушительного выкупа – этакая небольшая гора золота – Рене дал обещание, что его дочь Иоланда вступит в брак с сыном кузена Изабеллы, лорда Водемона, его похитителя и претендента на трон Лотарингии. В качестве приданого дочери Рене должен был отдать приличную долю своего герцогства. Водемон в конце концов все же добился если не всей Лотарингии целиком, то по крайней мере части ее.

Когда королевская чета прибыла в замок, фрейлины, выстроившись в линию, присели в глубоких реверансах, широкими улыбками приветствуя своего короля. Под одобрительные крики «Добро пожаловать домой в Неаполь, сир!» Изабелла провела его сквозь ряды придворных и впервые ввела Рене в их дворец. Томясь в заключении в башне в Бургундии, Рене научился говорить по-итальянски, чем приятно поразил местных слуг. В тот памятный день было много слез радости, которые проливали все.

При воспоминании об этом Агнесса поймала себя на том, что улыбается.

Король Рене был непревзойденным кавалером, галантным и очаровательным. Он был трубадуром, рассказчиком, всегда побеждал в турнирах, прекрасно рисовал. Он умел танцевать и хорошо пел. В общем – он прекрасно умел все то, что необходимо уметь настоящему аристократу. Кроме того, он был блистательным актером, способным копировать любую походку или манеру речи – не в насмешку, а только ради развлечения. А его смех! Он так смеялся, что, кажется, стены тряслись. Он не скрывал своего обожания по отношению к жене – и Агнесса каждый день молилась Марии Магдалине, своей святой, чтобы в ее жизнь однажды вошла такая же любовь. Весь двор разделял те радость и удовольствие, которые королевские супруги испытывали от общения друг с другом.

Первые дни король провел в небольшой поездке вместе с женой, во время которой знакомился со своими новыми владениями. Через неделю они вернулись, и Рене стал входить в курс дел и вникать в тонкости жизни своего королевства. Посетители стекались во дворец со всех сторон, чтобы сообщить, как идет торговля в гавани, каков урожай, в порядке ли домашний скот, есть ли древесина для строительства кораблей, отливается ли сталь и, самое главное, не угрожает ли что безопасности королевства. Но все эти важные дела не мешали ему наслаждаться жизнью в своем долгожданном раю. Он тоже часто ездил верхом, изучал местные обычаи и песни и любил встречать и развлекать очарованных им путешественников, прибывающих в Неаполь.

Глава 6

Двор в Неаполе отличался своим гостеприимством, но вообще-то король и королева стали жить более скромно по сравнению с Нанси. Пленение Рене и огромный выкуп трагически истощили ресурсы Анжу. И все же в течение целых следующих трех лет король Рене и королева Изабелла продолжали принимать гостей с присущей им роскошью и соответствующим королевским размахом, получая взамен информацию о делах в мире, особенно внимательно слушая новости из Франции. Но этот период был слишком счастливым и безмятежным, чтобы длиться долго. Средства короля Рене были до такой степени исчерпаны, что его двоюродный брат и по стечению обстоятельств враг Альфонсо Арагонский, пользующийся поддержкой и бесконечной казной Филиппа Бургундского, снова начал вынашивать планы захвата его королевства.

Несколькими годами ранее этот арагонский родственник королевы Иоланды был провозглашен Джованной II, королевой Неаполя, ее наследником. Но он успел разочаровать ее – и даже заключить ее в тюрьму, поэтому она изменила свою волю и завещала свое королевство снова Анжу, старшему сыну Иоланды, своему двоюродному брату Людовику III Анжуйскому, объявив его преемником. Когда Людовик умер, не оставив после себя наследников, Джованна назвала наследником его младшего брата Рене. В ярости Альфонсо самовольно вторгся в Сицилию и захватил ее, не оставляя намерений двигаться с оружием дальше, пока не достиг уже стен Неаполя и не вступил с ним в прямое противостояние.

Спустя шесть лет в Неаполе, весной 1441 года, король Рене собрал своих придворных и капитанов. Он ходил взад-вперед перед ними по внутреннему дворику своего дворца, и его опечаленное лицо лучше любых слов говорило о положении дел.

– Мои дорогие друзья… ибо я собрал сегодня здесь тех, кого считаю друзьями, неважно, происходят ли они родом из Лотарингии, Анжу или Неаполя. Как вы знаете, наш враг Альфонсо Арагонский уже долгое время пытается захватить наши территории. Мы – вы – сопротивлялись все это время мужественно и самоотверженно, но ситуация становится отчаянной. У меня больше не осталось средств, чтобы содержать себя и главное – чтобы поддерживать мою армию, которая защищает мое королевство от вторжения. Я не могу больше продолжать это делать – у меня ничего нет. Так же как я не могу просить вас рисковать ради меня и подвергать вас еще большей опасности, чем сейчас.

С великим сожалением вынужден признать, что у нас с королевой Изабеллой нет другого выхода, кроме как отречься от престола. Мне нужно отправить мою жену, детей, фрейлин и всю нашу свиту обратно во Францию, пока это еще можно сделать.

Собравшиеся стояли неподвижно и слушали его в полном молчании. Да и что могли они сказать? Некоторые демуазель начали плакать, Агнесса тоже вытирала краешком рукава слезы, катящиеся по щекам.

Рене продолжал:

– Я останусь здесь, в стенах Неаполя, и буду сражаться с Альфонсо за вас и мое королевство до самого конца, хотя у меня нет ни малейшей надежды на победу. Моя мать, старая королева, больше не в силах мне помочь, и король Франции тоже. Мы с вами остались совсем одни и должны делать то, что можем.

Ни у кого не оставалось ни тени сомнений. Это был конец мечты Рене, мечты Изабеллы, мечты всего двора. Необходимость покинуть это райский уголок всем разбила сердца: жизнь здесь была простой и беззаботной, а Франция, Бургундия, Анжу и все их интриги казались отсюда такими далекими… Новости, которые доходили до Неаполя с большим опозданием, были обычно из третьих и четвертых рук, и никто не придавал им особого значения, а здесь, на юге, все чувствовали себя расслабленно и спокойно.

Теперь, по пути в Нанси, Агнесса вспоминает счастливую безмятежную жизнь в Неаполе: прогулки верхом, изучение местных обычаев и песен, их приключения во время восхождения на Везувий, бесчисленные знакомства и развлечения в компании галантных путешественников… О, как же все это было прекрасно!

В течение нескольких дней после речи Рене, в глубокой печали, вся его свита начала готовиться к отъезду. Были сделаны необходимые приготовления для их мулов, коз, овец и других домашних животных, которых они вынуждены были оставить. Их любимых лошадей, собак, птиц, вместе с гепардихой Витессой, которая с годами потеряла былую скорость, бережно погрузили на галеоны, предоставленные верным и преданным Жаком Кером. Неделю спустя, после печального прощания с друзьями и слугами, бросив последний долгий взгляд на любимый залив, на Везувий, они отплыли, оставив позади Неаполь. Отплыли навстречу тому, что ожидало их в Лотарингии и Анжу, оплакивая свою потерю и благодаря судьбу за то, что им не придется участвовать в кровопролитных сражениях. Некогда веселые и безостановочно смеющиеся, теперь они были погружены в молитвы и воспоминания, а еще всех терзал страх за Рене, который остался защищать стены Неаполя от захватчика.

Шесть прекрасных лет провели король Рене, королева Изабелла и их двор в Неаполе. Но к сожалению, все сказки когда-нибудь кончаются. Рене понимал, что потеряет трон, и хотя сам был полон решимости сражаться до последнего, он ни минуты не сомневался, что всех его приближенных следует отправить домой.

Путь в Марсель прошел без приключений, ветер был попутный, а волны небольшими. Пассажиры корабля едва ли обменялись хоть парой слов за все время путешествия, их мысли были прикованы к оставленным друзьям и прежней жизни. Некоторые дамы из свиты королевы Изабеллы и некоторые служанки плыли без мужей, которые приняли решение остаться в Неаполе и сражаться вместе со своим королем Рене. Что станет с ними в решающей битве? Вернется ли кто-нибудь из них или все погибнут? Даже дельфины, весело выпрыгивающие из воды перед носом корабля, не могли поднять дух опечаленных людей, возвращающихся во Францию.

По прибытии в Марсель они не получили никаких новых известий о событиях в Неаполе. Королева Изабелла посетила с официальным визитом правителей города, сократив его время до минимума, и продолжила путь почти сразу, направляясь в Арль, столицу Прованса, новую суверенную территорию короля Рене. Несмотря на ароматы розмарина и лаванды, которыми были наполнены поля, несмотря на цветы и дивно пахнущие фрукты, путешественники не могли не думать о предстоящей дороге во Францию, в Анжу. После Арля и остановки по важному делу в городе Экс-ан-Провансе, Изабелла и ее свита начали долгий путь на север, в Сомюр. Где возможно, они плыли по воде. Целью этого путешествия было сообщить с тяжелым сердцем матери Рене, Иоланде, сицилийской королеве-матери, все новости. Они ехали как будто в забытьи, в продолжающемся кошмаре, мыслями находясь там, в Неаполе, где шла битва, где были их близкие и любимые, где кругом была смерть, и что самое главное – там был их обожаемый король Рене.

Прошло несколько недель, прежде чем на горизонте, наконец, показались белые башенки Сомюра. Первой корабль встретила красивая девочка лет двенадцати-тринадцати, которая бросилась в объятия королевы Изабеллы прежде, чем кто-либо успел опомниться. Это была ее дочь Маргарита, о которой она без конца рассказывала своим фрейлинам, письма которой без конца читала и перечитывала, но которую не видела вот уже целых шесть лет. Маргарита была слишком маленькая для путешествий, поэтому ее оставили с бабушкой, королевой Иоландой, с которой она была едва знакома и безупречная репутация которой была известна всем. Королева-мать тепло приняла Изабеллу, свою любимую невестку, и обратила ко всем свою знаменитую улыбку:

– Добро пожаловать в Сомюр, добро пожаловать домой, добро пожаловать во Францию, – произнесла она. – Примите ванну с дороги, подкрепитесь, отдохните. Завтра мы поговорим обо всем, что случилось за эти годы, что мы не виделись, а потом мы обсудим будущее.

Королева Изабелла присела перед своей свекровью, остальные путешественники бросились наперебой выражать старой королеве свое почтение и любовь, многие говорили о своем беспокойстве за короля. Затем Изабелла и ее дочь Маргарита рука об руку скрылись в своих покоях – и до утра их никто не видел.

В тот день, когда печальные изгнанники из Неаполя прибыли в Сомюр, началась новая глава в жизни Агнессы Сорель. Началось полное событий будущее, которое королева-мать планировала с такой тщательностью. До конца своих дней Агнесса ни разу не пожалела, что ей выпал шанс остаться с этой великой женщиной.

Глава 7

Агнессу вызывает ее госпожа – чтобы она поделилась своими воспоминаниями с ней и Рене.

– Мадам, миледи Изабелла, как вы знаете, я прибыла в Лотарингию в Нанси со смешанными чувствами. Проведя целый год с Ее Величеством, я покидала королеву-мать с тяжелым сердцем и смущенная предстоящей мне миссией.

Когда я разбирала свои вещи, думая обо всем этом, я услышала, что из Сомюра прибыл гонец. «Печальное известие, миледи, – услышала я его слова, адресованные вам. – Королева Иоланда, достопочтенная мать короля Рене… она скончалась, мадам, мирно умерла во сне».

Великая и легендарная королева умерла!

Я упала на колени и стала горячо молиться о ее душе – и за всех нас.

«А был ли с ней милорд?» – услышала я ваш вопрос гонцу, голос ваш дрожал. «Мадам… нет, – ответил он. – Кажется, никого из членов семьи не было в этот горестный час рядом с королевой Иоландой». Миледи, я видела, как вы прикрыли рот ладонью, не в силах сдержать горе, и не говоря ни слова, удалились в свои покои, плотно прикрыв за собой двери. И там вы оставались несколько дней. Глубокая печаль наполнила наши сердца – и мы все тоже разошлись по своим покоям.

Агнесса смотрит на Изабеллу и Рене и видит, как они берутся за руки, когда она заканчивает свой рассказ, но есть еще кое-что, что она должна им сказать.

– Миледи, я безмерно благодарна вам за то, что вы позволили мне сопровождать вас на похороны королевы Иоланды. Я понимаю, что моя обязанность удовлетворять все ваши нужды и что королевы-матери были дети, семья и друзья, чтобы провожать ее в последний путь. Но в конце ее жизненного пути именно я провела с ней столько дней и вечеров… и я чувствую, что частичка ее как бы принадлежала и мне. Вы без слов поняли это – и позволили мне поехать с вами и воздать последние почести этой великой королеве. Я старалась сдерживаться, заботясь о гостях и детях, и поверьте мне, ни в коем случае не хотела бы как-то мешать вашему семейному горю, но я хочу поблагодарить вас от всего сердца за вашу доброту и чуткость.

Агнесса видит, что оба – и милорд и миледи – готовы расплакаться. Со вздохом Изабелла пожимает ей руку и дает знак продолжать.

– Сир, мадам, мои воспоминания о королеве-матери очень коротки – я знала ее очень недолго. Но прошу вас, не сомневайтесь, что я глубоко и искренне скорблю о ее уходе. Пока я ехала в Нанси из Сомюра, я записывала все, что помню, все наши разговоры, ее советы, ее поучения – эти записи дополнят те записки, которые я делала каждый вечер перед сном, пока была у нее на службе в Анжу. В те печальные дни в Нанси, когда только пришла весть о ее кончине, я перечитывала свои записи – и в голове у меня звучал ее прекрасный голос, который повторял слова, сказанные ею мне на прощание: «Моя дорогая Агнесса, никогда не забывай о своем долге перед королем и страной. Это было главным правилом в моей жизни, и я верю, что в твоей жизни это тоже станет главным».

Агнесса видит, что ее господа тронуты этим воспоминанием. Молча обняв ее, Изабелла крестит ей лоб, а затем они уходят, чтобы встретить брата Рене, Карла Мэнского, и его сестру, французскую королеву Марию.

Пришло время прочесть завещание королевы-матери, и Агнессу просят остаться и прислуживать хозяйке. Вся семья Анжу собирается в Большом зале, вместе со слугами и подданными из окрестностей Анжера. Очень заметно, что все собравшиеся понесли тяжелую утрату, как будто что-то важное ушло из их жизней, навсегда оставив в их душах рану. Агнесса видит это на лице каждого.

В своем завещании королева Иоланда сообщает, что состояние ее истощено расходами на содержание королей Франции и Сицилии. По лицам ее детей видно, какую великую скорбь вызывает у них ее кончина. Она управляла их жизнями, их решениями. И последняя воля королевы изложена в завещании с присущей ей четкостью и ясностью: все ее имущество делится справедливо и поровну между ее детьми и внуками.

Несколько дней спустя свита леди Изабеллы возвращается в Нанси. И Агнесса Сорель, прекрасная демуазель, совсем не удивляется, что кавалькада движется очень медленно и печально, как будто даже лошади находятся в глубоком трауре.

В Нанси Рене и его двор слышат, что Карл VII публично и не скрывая своих чувств горюет по своей приемной матери, королеве Иоланде.

Через несколько месяцев король наносит визит Рене и его брату Карлу, объявляя это знаком уважения к стране «бывшей королевы Сицилии». В честь нее он даже дарует ее младшему сыну, фавориту про его собственном дворе, Карлу Мэнскому, некоторые прекрасные земли, потому что «Карл – младший сын Иоланды и у него нет перспектив». На самом деле этот подарок – знак признания Карлом того, что он понимает, как много «эта великая леди» для него сделала: она поддерживала его в юные годы, всегда была готова прийти на помощь в любой ситуации, мудро направляла его и всегда готова была дать совет или оказать сочувствие. Все, чем она владела, всегда было в его распоряжении. За все это – а главное за ее любовь к нему – он хочет выразить благодарность своим поступком.

То, что Карл VII лично приезжает в столицу герцогства Лотарингия и столь открыто заявляет о своем отношении к его матери, трогает Рене. Король Франции, думает Агнесса, действительно по-настоящему уважал Королеву Иоланду. И хотя она не встречается с ним лично во время этого его визита, но она много узнает о нем от придворных. Несмотря на множество историй о его распутстве и безответственности, которые она слышала до этого, на нее тоже производит впечатление та искренность, которую она видит на его лице, когда он произносит свою речь, посвященную Иоланде.

По опыту Агнесса знает, что грусть и печаль недолго будут окружать Рене. К февралю 1443 года он начинает строить планы и выдвигать идеи на будущее. Он сообщает своему двору, что после своего долгого отсутствия и кончины матушки стал обладателем еще более почетных титулов, но денег в казне у него от этого не прибавилось. Война за власть, говорит он, больше ему не по карману. Вместе со своим братом Карлом, который тоже живет в Нанси на его иждивении, он решает присоединиться к королевскому двору во Франции. Братья уверены, что это единственный шанс для них продвинуться и упрочить свое положение.

Изабелла зовет всех своих фрейлин чтобы отдать им распоряжение. Когда они все собираются, у нее такой вид, словно она вот-вот сообщит им нечто потрясающее: «Что ж, мои дорогие, у меня для вас хорошие новости, которые вам понравятся. Я хочу, чтобы вы упаковали и подготовили все для путешествия – вы все едете с нами во Францию, к королевскому двору в Тулузе». Это сообщение встречается громом аплодисментов и взволнованными охами и ахами, а выходя из зала, фрейлины оживленно переговариваются. «Наконец происходит то, о чем говорила королева Иоланда», – думает про себя Агнесса, и тут сталкивается с Мари де Бельвиль.

– Мари?! Это ты! Пожалуйста, расскажи же мне, что все это значит.

– Агнесса, милая, это значит большие приготовления для всех, как для дам из свиты, так и для нас, демуазель. Многие служанки, конюхи, горничные тоже поедут с нами, а сопровождать нас будут рыцари и солдаты из Лотарингии.

– И животные тоже отправятся с нами?

– О да, охотничьи собаки, комнатные собачки, твоя старая ручная гепардиха – ей ведь уже не нужно столько бегать, да? – и множество птиц в клетках: ты же знаешь, как леди Изабелла любит своих птиц, а еще говорящие попугаи, с которыми ни за что не расстанется Рене.

Для такого огромного количества путешественников нужно много лошадей, а обоз едва ли не длиннее самой кавалькады всадников, карет и экипажей. Для развлечения здесь менестрели и придворные музыканты, жонглеры и любимые Изабеллой карлики с их своеобразным скабрезным юмором – так что процессия поистине удивительная. С остановками на ночлег их путешествие в Тулузу занимает восемнадцать дней, каждый из которых полон дружеской болтовни, смеха и радостного предвкушения.

Когда они, наконец, прибывают на место, фрейлин леди Изабеллы размещают в западной части замка, в комнатах, которые располагаются в одной из восьми башен шато де Нарбонна.

– Мари, иди скорей посмотри! – зовет Агнесса свою подругу. Девушки высовываются в открытое окно, в рамы которого вставлен витраж из маленьких разноцветных кусочков стекла. – Посмотри на реку – это, наверно, Гаронна! Смотри, как она извивается вокруг города!

Рядом с шато высится высокая квадратная башня, такая же высокая, как та, в которой будут жить девушки. Город внизу как на ладони, с высоты видны его башни и разной высоты крыши с розовой черепицей, бесчисленные церкви, монастыри и огромное количество мостов, перечеркивающих реку со множеством маленьких лодочек. Девушки восхищенно любуются видом, пока не опускается ночь и не начинают звонить колокола, призывая читать молитву на сон грядущим. К девушкам присоединяется еще одна демуазель, Жанна де Клари.

– Я слышала, у Тулузы репутация веселого города, города менестрелей и галантных рыцарей. Очень надеюсь, что скоро мы их увидим!

Дел у девушек много. Нужно распаковать и разобрать вещи и каждый день следить за мельчайшими деталями своего внешнего придворного вида, а еще – изучить замок, так как он таит в себе множество переходов, коридоров и тайных покоев, в которых так легко заблудиться и потеряться.

Агнесса, будучи от природы очень любопытной, часто отделяется от других. Однажды она сворачивает за угол и почти сталкивается с молодым придворным, который ловит ее за руку и останавливает.

– О, простите меня, любезный сир. Я просто не обратила внимания… – бормочет она и смотрит в его красивое улыбающееся лицо.

– О, демуазель, – говорит он медовым голосом, – это мне следует извиниться, – и при этом он кланяется ей слишком низко. – Меня зовут Пьер де Бризе, и я принадлежу ко двору короля Франции. Могу ли я узнать ваше имя, юная леди?

Агнесса приседает, но не ниже, чем требует от нее этикет – он же не может предполагать, что она знает про него все от королевы Иоланды. Вежливо, но довольно сдержанно она отвечает:

– Меня зовут, уважаемый сир, Агнесса Сорель, и я младшая демуазель при дворе герцога Рене и герцогини Изабеллы Лотарингской.

С этими словами она снова приседает и пытается ускользнуть.

– Нет, останьтесь, прошу, – говорит он поспешно, но Агнесса только улыбается и продолжает свой путь. Она не совсем уверена, что идет в правильном направлении, но к ее облегчению коридор приводит ее к их покоям.

– Мари! Мари! Я только что видела самого вальяжного и доблестного на вид мужчину, какого только можно себе представить! Его зовут Пьер де Бризе. Королева Иоланда рассказывала мне о нем – он сенешаль Пуатье и Анжу, и он сказал, что он здесь при дворе короля и королевы Франции.

Разумеется, Агнесса помнит еще кое-что, что говорила ей о нем Королева Иоланда: «Он один из самых способных придворных, которых я приблизила к королю, и ему можно доверять. Присмотрись к нему внимательнее». Но это Агнесса решает оставить при себе.

Действительно, де Бризе производит весьма хорошее впечатление. Даже до Неаполя доходили слухи о его храбрости и мужественности – и он точь-в-точь такой, каким она ожидала его увидеть. «Значит, вот он какой – мужчина, к которому королева Иоланда советовала мне присмотреться и которому я, по ее словам, могу доверять. Интересно – почему и зачем? Может быть, она предполагала, что у нас с ним могут быть общие цели? Впрочем, наберись терпения…»

Во время другой своей уединенной прогулки в окрестностях замка Агнесса встречает еще одного не менее ослепительного молодого придворного – это не кто иной, как брат лорда Рене Карл Мэнский собственной персоной: высокий, элегантный и с обезоруживающей улыбкой. Она помнит его по похоронам в Анжере, хотя тогда они не обменялись ни словечком.

– Ах! Я уверен, что вы, должно быть, одна из очаровательных юных леди двора моего брата. Я не ошибаюсь? – На этот раз Агнесса приседает более глубоко – все-таки перед ней принц по крови. – Как приятно видеть, что вы присоединились к нашей компании. Можно узнать ваше имя? – и когда она называет свое имя, он улыбается: – Так вы младшая из демуазель леди Изабеллы, та самая легендарная укротительница львов – или, если быть точнее, леопардов? Правда ли то, что говорят о лежащем у ваших ног свирепом хищнике?

– Нет, сир. Витесса – гепард, но она совершенно ручная, уверяю вас.

К их разговору присоединяются несколько других демуазель, оживившихся при виде галантного молодого человека.

Карл Мэнский вздыхает с притворным облегчением:

– Теперь я еще больше жалею, что ни разу не приехал к брату в Неаполь. Если бы я только знал, что у него там при дворе есть цирк с такими прекрасными укротительницами! – поддразнивает он, а девушки с легким смущением переглядываются и хихикают.

Появляются еще двое мужчин, о которых с симпатией упоминала королева Иоланда: капитан Антуан де Шабанн и Этьен Шевалье. Агнесса разглядывает их очень внимательно, когда они присоединяются к их шутливой беседе и Карл Мэнский сообщает, что в Лотарингии фрейлины являются одновременно укротительницами львов. «Какие у них приятные и спокойные лица, думает про себя Агнесса. Антуан кажется ей более ярким, чем застенчивый Этьен, у которого серые глаза окаймлены длинными пушистыми ресницами. Да, оба они могут стать моими союзниками и друзьями», – думает она.

– Агнесса, дитя мое, расчеши мне волосы перед сном – я устала от нашей долгой поездки, а твои нежные ручки всегда успокаивают меня.

Агнесса вспоминает, как Изабелла рассказывала ей о совете Иоланды, который свекровь дала своей невестке, когда Рене попал в плен, защищая герцогство от посягательств кузена после смерти ее отца – обратиться за помощью к королю.

– Я точно помню ее слова: «Сделай это, Изабелла! Он питает слабость к красивым расстроенным женщинам!»

Агнесса тогда одела свою светловолосую госпожу в черное строгое платье, а двое ее чудесных детей цеплялись за ее юбку для убедительности. И это сработало – Карл VII поставил самозванца на место и восстановил справедливость.

Правда, несмотря на это, несчастный лорд Рене продолжал томиться в плену, потому что его отец обручил его старшего брата еще мальчиком с Екатериной Бургундской – из-за приданого девушки. Королева Иоланда всегда была против этого союза, но ее мужу нужны были деньги для все новых попыток удержать свой трон в Неаполе. Этот трон действительно был «химерой», как называла его королева Иоланда. Только после жестокого убийства Людовика Орлеанского по заказу Жана Бесстрашного Бургундского Людовик Анжуйский согласился с женой и расторг помолвку. Это было самым страшным позором для королевского дома. Но Людовик и Иоланда понимали, что не могут соединить свой род союзом с убийцей брата короля, своего родственника и друга, несмотря на то, что девочка была ни в чем не виновата и ее все любили. Через год Екатерина умерла от оспы, хотя некоторые утверждали, что истинной причиной ее смерти было разбитое сердце.

– Именно по этой причине ее брат, Филипп Бургундский, никогда не мог забыть и простить семье Анжу того позора, которым они покрыли имя его сестры и семьи так много лет назад. И именно за это он наказывал моего Рене, – говорит Изабелла со вздохом. И поворачивается к Агнессе, чтобы взглянуть на нее: – Я думаю, ты не забыла о моей следующей, третьей по счету встрече с королем?

– О нет, мадам, это было, когда мы узнали, что король Альфонсо Арагонский, претендующий на королевство лорда Рене, был взят в плен в Генуе! – восклицает Агнесса. – Как смело было с вашей стороны тогда воспользоваться возможностью и занять трон вашего мужа! Никогда не забуду, как мы приехали в Шинон по пути в Марсель, чтобы просить благословения короля и королевы, как нас благословила сицилийская королева-мать. Для меня было огромной честью, что вы включили меня в число демуазель, которые сопровождали вас в этом путешествии.

Агнесса тогда писала оставшимся в Нанси о встрече и, в частности, так описывала королеву Иоланду: «Она была необыкновенно красива – с этими ее выразительными синими глазами, которые смотрели, кажется, прямо мне в душу. Но ее взгляд не был строгим или злым – скорее он был любопытным, и я была удивлена ее интересом к моей персоне». Еще большее удивление слышалось в том, что потом говорили Жанна де Клари и Мари де Бельвиль: «Все в зале заметили, что король обратил на тебя внимание, но ты стояла, не поднимая глаз, как и подобает служанке!» И Мари обняла ее и весело рассмеялась. Интерес, который Агнесса вызвала и у короля, и у сицилийской королевы-матери, был замечен и другими. Когда же они упоминали об этом при Агнессе, она была уверена, что они подшучивают над ней, – и не придавала их словам особого значения. Сама она не могла тогда думать ни о чем другом, кроме как о поездке в Неаполь.

Теперь ей кажется, что все это было как будто в другой жизни.

Глава 8

В этот раз их встреча с королем Франции и его двором проходит куда веселее, чем семь лет назад, когда все делалось в спешке и волнении перед поездкой в Неаполь.

Фрейлины взволнованно щебечут:

– А что наденет наша госпожа?

– А как долго король будет с ней говорить?

– Она будет потрясающе выглядеть в своем платье из нежного бледно-зеленого шелка и с изумрудами!

Агнесса уверенно предлагает госпоже именно этот наряд – он действительно очень к лицу Изабелле.

– Агнесса, дитя мое, помоги мне уложить волосы – ты так хорошо это делаешь! – слышит девушка, как зовет ее хозяйка, а войдя в ее покои, вспыхивает от гордости и удовольствия: Изабелла оделась именно так, как она осмелилась ей предложить: на ней бледно-зеленое платье и прекрасные изумруды.

В отличие от первого визита к королевскому двору в Шиноне много лет назад, когда Агнесса не запомнила ничего, кроме пола, потому что так и не посмела поднять от него глаза, в этот раз состоится ее настоящее знакомство с королем и королевой – уже в качестве взрослой дамы. Некоторые фрейлины подтрунивают над ней, вспоминая ее смущение в прошлый раз, но Агнесса уже уверена в себе и говорит, что этот конфуз случился с ней потому, что она была слишком юна и неопытна и торопилась поскорее покинуть зал.