Агнесса Сорель – повелительница красоты

Естественно, в это раз она хочет произвести хорошее впечатление – все фрейлины хотят, чтобы их госпожа гордилась ими. Один из уроков королевы Изабеллы, который она всегда твердила им, звучит так: «Вы всегда произведете большее впечатление, если на вас будет простая, но элегантная вещь подходящего вам цвета, особенно если вокруг будут роскошно одетые аристократы. Таким образом, вы сможете выделиться в толпе среди чрезмерно вычурных и сложных нарядов». Это наставление прочно сидит у них у всех в головах.

– Мари, что ты думаешь? Может быть, мне надеть мое сиреневое шелковое платье? – спрашивает Агнесса подругу, с сожалением понимая, что Мари, пожалуй, единственная из демуазель, которая втайне не завидует ее красоте и тому, что их общая госпожа всегда выделяет ее среди других.

– Да, надень, этот цвет тебе к лицу, а крой платья прекрасно подчеркивает фигуру. Оно тебе очень идет! – говорит Мари с ласковой улыбкой.

Как и все придворные дамы, Агнесса подкладывает небольшой мешочек, набитый куриными перьями, под юбку спереди – это придает ее животу некоторую округлость, что соответствует текущей моде. Как и другие, она высоко выбривает линию волос и выщипывает брови в очень тонкую ниточку, а потом щиплет пальчиками щеки, пока на них не появится румянец. Теперь ей остается только закрепить головной убор. Она садится на стул, чтобы ее невысокая горничная могла дотянуться до ее головы и покрыть волосы сеткой, а затем водрузить на голову высокий колпак конической формы – эннен. К его кончику горничная прикрепляет длинную ленту из бледно-розового шифона, который будет красиво развеваться на ветру. К волосам Агнесса горничная прикалывает маленькую розетку из черного бархата, чтобы подчеркнуть белизну кожи лица – это очень модное и изысканное дополнение к наряду.

– Тщеславная! – шепчет Агнесса собственному отражению с улыбкой. – Да-да, ты тщеславна.

Но она не успевает как следует укорить себя за этот грех – раздается звонок в колокольчик, которым главная фрейлина созывает всех девушек. Поспешно набросив на плечи плащ из голубого бархата, она бежит по ступенькам, ведущим к Большому залу, вместе с другими, которые, как и она, находятся в радостном волнении и предвкушении чего-то особенного.

Выход короля происходит очень торжественно и пышно – два десятка серебряных труб возвещает о его прибытии, и это производит большое впечатление на Агнессу и других фрейлин, которые в восхищении смотрят на него. Король идет медленно, с достоинством, держа спину прямо, – здоровый, уверенный в себе мужчина, кивающий направо и налево, он улыбается и приветствует своих подданных. В зале собрались музыканты. Они поют, подыгрывая себе на лирах, тамбуринах, скрипках, флейтах, тромбонах и трубах, которые Агнессе нравятся больше всего. Король недостаточно высокий, чтобы она могла рассмотреть его как следует в толпе, поэтому девушка сосредотачивается на музыке. Инструменты звучат изумительно – настоящий altа capella, как тот, который был у них при дворе в Неаполе, ведь король Рене всегда очень внимательно следовал моде. Королевские дворы соперничали в том, что касалось музыки, и музыканты французского короля слыли легендарными среди ее ценителей.

Рядом с королем, держась за его вытянутую руку, идет королева Мария, такая непохожая на свою блиставшую красотой мать, Иоланду. Мария маленькая, бледная, одетая в черное, что, однако, не может скрыть ее полноты – результата многочисленных беременностей.

За королевской четой следует двадцатилетний дофин Людовик, облаченный в черный бархат. Юный Людовик худ и мрачен, к его черной шляпе большой брошью приколото белое страусовое перо. При виде дофина Агнесса инстинктивно отшатывается и молится, чтобы он ее не заметил – ей не хочется вновь встречаться с ним после того неприятного разговора на похоронах в Анжере. Рядом с ним, едва дотягиваясь до его высоко поднятой руки, идет его нежная жена, дофина – Маргарита Шотландская, при виде которой собравшиеся вдруг начинают аплодировать. Она мило улыбается и поворачивает голову то вправо, то влево, слегка кланяясь, приподнимая подол своего темно-синего платья, к которому замечательно подобраны крупные сапфиры. Агнесса замечает, как дофин оскаливает зубы, и шепчет Мари де Бельвиль и Жанне де Клари, которые стоят позади нее:

– Я слышала, ему не нравится его жена – вы знаете, почему? У нее такая сияющая улыбка, такая, как будто она хочет обнять каждого… Я обязательно узнаю, почему. Королева Иоланда говорила мне, что она замечательная. Мы должны помогать ей во всем, Мари, в чем только сможем.

Ее подруги улыбаются и соглашаются, а она прикладывает палец к губам.

Большой зал заполняется элегантными придворными, их яркие одеяния заслоняют маленькую компанию демуазель из Лотарингии, и девушки пытаются приблизиться к тому месту, где стоят король и королева. Толстый бархат всех цветов радуги, богатый алый цвет и золотая парча, королевский синий, который постепенно переходит в бирюзовый. Шелка – от светло-зеленого до розового, от голубого до сиреневого, от желтого до оранжевого. Платья придворных дам отделаны мехом по подолу и рукавам… и у многих на головах модные эннены, к кончикам которых прикреплены ленты тонкого, почти прозрачного шифона. У одних ленты достают до плеч, у других спускаются до самого пола. И драгоценности! На шеях у всех переливаются колье из драгоценных камней и жемчуга, у многих золотые цепочки идут по груди крест-накрест от одного плеча к другому и спускаются вниз по рукавам.

Фрейлины не могут сдержать тихого восторженного шепота. Агнесса слышит, как девушки делятся друг с другом шепотом сведениями о том, что почти все эти прекрасные ткани, меха и украшения приехали в сундуках королевского купца, Жака Кера, их любимого гостя при дворе в Неаполе. Она думает – интересно, а сейчас он здесь, в Тулузе?

Интересно, как он встретит ее? Ведь шесть лет прошло с их последней встречи – ее не было в Нанси, когда он приезжал даровать земли Карлу Мэнскому.

Но разве может быть не теплым воссоединение Рене и короля – ведь они знают друг друга с самого детства! Рене восклицает «Сир!» и элегантно кланяется, а король отвечает ему «Мой дорогой кузен и старый друг!» – и мужчины крепко обнимаются. А потом демуазель видят, как Рене поворачивается к жене своего друга детства:

– Дорогая Изабель, что в Неаполе сделало ваши и без того необыкновенно прекрасные глаза еще более красивыми?

Она опускается в глубоком реверансе перед ним и почтительно склоняет свою очаровательную головку.

Мари и Агнесса одновременно восхищенно вздыхают.

В течение трех последующих дней три королевских двора – двор короля и королевы Франции, легендарный двор Бургундии во главе с герцогиней и двор Лотарингии – сливаются воедино, словно так было всегда. Фрейлины видят вокруг много новых, незнакомых лиц – когда у них хватает на это времени, потому что вообще-то они очень заняты демонстрацией того, что их леди Изабелла и ее свита ни в чем не уступают остальным, особенно в том, что касается очарования. «Очарование, – часто говорила госпожа им в Неаполе, – требует очень много времени и тщательной подготовки». И это действительно так!

Агнесса с растущим беспокойством замечает, что взгляд короля останавливается на ней все чаще.

– Мари, скажи мне пожалуйста, но только правду, а то я очень боюсь, что король смотрит на меня… у меня что-то не так с платьем? Или я неподобающе веду себя?

Но Мари уверяет девушку, что с ней все в полном порядке.

– Успокойся, моя дорогая Агнесса. Я слышала, что он разглядывает всех новичков при дворе. Тебя должно волновать только то, что говорит наша госпожа, – отвечает она.

Агнесса всеми силами старается избежать королевского взгляда, но он по-прежнему внимательно изучает ее. И она вдруг замечает, каким он выглядит уставшим. Когда она делится этим своим наблюдением с Мари, та отвечает:

– Так ведь ему сорок лет! И он воевал, выиграл много сражений с англичанами за последние пять лет. Такое бесследно не проходит.

Агнесса понимает, что подруга права, но продолжает исподволь разглядывать короля.

Он не следует моде и не носит рейтузы с короткими шароварами в сочетании с короткими жакетами и тугими поясами, вместо этого на нем длинный камзол из превосходного темно-красного дамасского шелка, отделанный вокруг шеи и запястий мехом куницы.

– Видишь, у него мех внутри рукавов? Может, он страдает ознобом? – шепчет Агнесса Мари. Они обе любят мех и рассматривают короля с удовольствием. На свое минимальное жалованье Агнесса может только издалека восхищаться подобным мехом, хотя Изабелла щедра и иногда отдает ей что-нибудь из своего платья.

Мари и Агнесса с любопытством разглядывают теперь французскую королеву, стараясь делать это максимально незаметно.

– Она выглядит такой больной и старой, – говорит Агнесса. – Но кажется, она снова беременна? Тринадцатым ребенком, да?

– Да. И она замужем уже двадцать один год! – добавляет ее подруга.

Выражение лица Марии столь же кроткое и смиренное, как и помнит Агнесса с их последней встречи на похоронах матери королевы, и фрейлина обращает внимание, как внимательно королева к королю. Драгоценности у нее великолепные – длинная нить жемчуга спускается до самой талии, в ушах покачиваются жемчужные серьги, создающие ансамбль с ожерельем. В Неаполе Рене часто и много говорил о своей сестре, но всегда с какой-то грустью. Однажды девушки слышали, как он говорил, что королева Франции Мария не имеет при собственном дворе такого влияния и не пользуется таким уважением, как ее знаменитая прекрасная мать, королева Иоланда. Хотя традиционный цвет траура для королев – белый, королева Мария решает всегда одеваться в черное в память о своих многочисленных потерях: детях, которых она похоронила, ее обожаемого отца, Людовика II Анжуйского, а теперь – и ее незабываемой матушки. «Шесть умерших детей – какое ужасное испытание», – думает Агнесса. Хотя первенец королевы, дофин Людовик, благополучно вырос. Ходят слухи, что он не слишком хороший человек – и Агнесса убедилась в этом на собственном опыте в Анжере, но об этом она предпочитает не говорить вслух.

Королева Мария знала о том, что Агнесса провела достаточно много времени с ее матерью в Сомюре. Поэтому девушка не очень удивилась, когда после похорон матери королева вызвала ее к себе и заговорила с ней весьма ласково.

– Агнесса, моя дорогая, сядь со мной и расскажи мне о времени, проведенном с моей матушкой, о ваших разговорах. Из всех детей я знала ее меньше всех, к сожалению, потому что меня отослали в Бурж еще совсем юной, чтобы я оставалась там с королем. Как бы нам всем хотелось быть на твоем месте этот последний год ее жизни!

Агнесса, которая не хотела обсуждать то, что говорила ей королева-мать конфиденциально, отвечала:

– Мадам, большую часть времени я читала вашей матушке, играла на арфе или пела баллады, которые выучила в Италии, в Неаполе и которые ей очень полюбились.

Королева Мария, кажется, испытала облегчение при этих словах и попросила Агнессу продолжать. Девушка поведала королеве то, что часто рассказывала ее матери: об их повседневной жизни в Неаполе, о флоре и фауне, об огромной вулкане и их маленьких приключениях и путешествиях. То есть по сути – ничего особо интересного, и при этом королева Мария выглядела так, словно у нее с души камень упал.

– До сих пор не знаю, что же она хотела от меня услышать, – признается Агнесса Мари де Бельвиль. – Поверь мне, королева Иоланда не выдала никаких государственных секретов.

Красивый сенешаль Пуатье, Пьер де Бризе, продолжает поражать окружающих. Сегодня на нем изумрудно-зеленый бархат, подбитый темным соболем, а на шее горит и переливается разноцветными огнями брошь с драгоценными камнями, в которых отражаются свечи. Он видит маленькую стайку фрейлин, подходит к ним и говорит с поклоном и улыбкой:

– Приветствую очаровательных юных леди Неаполя и Лотарингии. Добро пожаловать ко двору Франции. Надеюсь, мы сможем продолжить наши милые игры и беседы во время вашего пребывания в Тулузе? – Итони все приседают, вспыхнув и опустив глаза долу.

Когда появляется старшая фрейлина, они понимают, что наступило время покинуть зал, несмотря на то что им хотелось бы побыть еще. Ужин им подадут в комнаты, а завтра им рано вставать.

Позже, уже готовясь ко сну, они единодушно решают, что их госпожа, леди Изабелла, гораздо более элегантная, чем королева Мария или даже знаменитая герцогиня Бургундская – несмотря на то, что она урожденная принцесса Португалии!

Дни идут за днями, и Агнесса имеет возможность познакомиться со многими придворными, которых ей так подробно описывала королева Иоланда. Один из них – Этьен Шевалье. Этьену тридцать три года, но выглядит он чуть старше. Высокий и худой, он коротко стрижет волосы кругом, под горшок, словно монах. Лицо у него столь же серьезное, как и его одежда – она всегда темно-серых тонов, хотя и пошитая из ткани высшего качества. Говорят, что у него приличное состояние, но в одежде он предпочитает скромность. Хотя Этьен редко улыбается, Агнесса уверена, что за чопорностью и важностью он прячет доброе и нежное сердце.

Агнесса решает сблизиться с ним. Всякий раз, когда они встречаются, она спрашивает своим самым очаровательным голоском, не составит ли Этьен ей компанию на прогулке по саду, или, может быть, он проводит ее по тенистой аллее, и таким образом у нее появляется возможность говорить с ним и расположить его к себе.

– Моя дорогая Агнесса, – говорит он мягко, с едва заметной улыбкой. – Я знаю, что вы провели много времени с моей бесценной патронессой. Наверно, вы знаете, что я часто навещал ее в Сомюре. Как мне не хватает это великой женщины… уверен, так же, как и вам. – Она улыбается ему в ответ, и он горит желанием продолжать беседу, рассказывая ей всю свою жизнь. На самом деле его невозможно остановить! – Жаль, что вы не знали мою жену… удивительная была женщина, и я смертельно тоскую по ней. Как и вы, она любила вышивать и читать. Я часто вижу вас за книгой. Вы интересуетесь цветами? Сад был одним из самых больших удовольствий для нас. Какой у вас любимый цветок?

– О, как чудесно, что вы любите цветы. Я выросла в деревне, в Турени, и всегда обожала проводить время среди цветов. Особенно я люблю лаванду – и цветущую, и сухую… хотя очень люблю и розы, пусть их цветение так кратко, и лилии. Да, пожалуй, лилии – мои самые любимые. А вы? Расскажете мне о себе?

Так они говорят о цветах, потом о животных – он любит собак, и она рассказывает ему о Неаполе, и об их конных прогулках, и о прекрасных садах в замке. Так незаметно и легко они становятся друзьями, Агнессе в его обществе приятно и спокойно.

Еще один человек, рекомендованный королевой Иоландой, – Антуан де Шабанн. Иоланда описывала его как блистательного капитана и преданного и честного придворного, который поступил на службу к королю, когда тот был еще дофином. Когда Агнесса видит, как грубоватый капитан направляется в Большой зал, она приседает в реверансе, и это заставляет его застыть на месте.

– Моя дорогая демуазель, вы не должны приседать передо мной, уверяю вас. Я всего лишь солдат на службе у короля.

– Что ж, для меня этого вполне достаточно, – отвечает она любезно. И, видя его смущение, добавляет: – Вы, должно быть, не в курсе, уважаемый сир, но я имела честь провести последний год с королевой Иоландой, в ее обществе, и она часто и много говорила о вас – и только хорошее.

Он расслабляется, улыбается благодарно и сопровождает Агнессу, всю дорогу вспоминая о королеве Иоланде. Когда они приближаются к входу, он говорит:

– Я понимаю, что ваша госпожа, леди Изабелла, уже заждалась вас, но позвольте сказать, что мне доставило огромное удовольствие знакомство с вами, миледи, и я готов продолжить нашу беседу при любом удобном случае, – и быстро добавляет, словно эта мысль только что пришла ему в голову: – Миледи, если вы любите охоту – то я буду счастлив прислать вам отличного жеребца. Вам стоит только попросить об этом.

– Любезный сир, а я, в свою очередь, буду счастлива отправиться на охоту, но я предпочитаю племенных скакунов, поскольку у меня хватает опыта и совсем нет страха перед лошадьми.

Улыбка Шабанна становится еще шире, он отвешивает поклон, и Агнесса понимает, что приобрела в нем если не друга, то союзника.

Спустя неделю после их приезда в Большом зале шато Агнесса замечает среди знакомых по Неаполю и Сомюру лиц мужчину, которого видела раньше мельком на похоронах королевы Иоланды. Это ни кто иной, как купец Жак Кер, который недавно стал королевским argentier – то есть поставщиком роскошных вещей для нужд и капризов двора – и теперь будет бывать в их обществе весьма часто.

Каждый раз, когда его корабли бросали якорь в Неаполе, он посещал с визитом замок короля Рене в Неаполе и знает всех демуазель королевы Изабеллы по именам, но Агнесса не видела его в Сомюре, когда он привозил ей теплую одежду. До встречи в Анжере они никогда не разговаривали, она только кланялась ему. Теперь же, в Тулузе, он улыбается ей и внимательно ее изучает. В нем есть что-то очень привлекательное, и она искренне надеется, что у нее будет возможность узнать его поближе. По словам королевы Иоланды, он хороший человек, который хранит много секретов.

Живя в очень хороших условиях в Нарбонне, поначалу Агнесса не очень понимает, что именно Жак Кер обеспечил все эту роскошь в замке и именно он удовлетворяет все капризы придворных. Все эти прекрасные гобелены с цветочным узором, покрывающие стены спальни… восхитительная бархатная драпировка с вышитыми золотыми лилиями в более официальных комнатах… и многое-многое другое, при помощи чего шато с голыми стенами превратилось в шикарный дворец. Это он доставил напольные ковры, положенные на розмарин и лаванду, чтобы их аромат под тяжестью множества ног пропитывал их и наполнял пространство ароматом. Изысканно пахнущие свечи, которые горят день и ночь, с запахом вереска и бергамота, мускуса, орегано и жасмина… Да, Иоланда была права – она многому может научиться у этого человека и надеется, что он подпустит ее к себе и они станут друзьями. Она старается держаться поближе к нему при дворе – не только для того, чтобы слышать его очень интересные разговоры, но и просто чтобы он видел ее симпатию и мог ответить ей тем же.

Разговоры при дворе, в которых фрейлины участвуют крайне редко, ведутся в основном о короле: все признают, что он стал гораздо увереннее выглядеть и расправил плечи с тех пор, как его военные успехи в борьбе с англичанами все более очевидны. Все признают, что эти победы ему к лицу, они придают ему обаяния и мужества и что король, наконец, расцвел, достигнув сорокалетнего рубежа. Также Агнесса слышит шепот, что, конечно, бедный король маловат ростом, что ноги у него слишком короткие, а туловище слишком длинное – но тут она не согласна и по секрету сообщает Мари де Бельвиль, что находит весьма привлекательным и его лицо, и тело. Она вспоминает слова королевы Иоланды, в которых явно содержался скрытый смысл: – Ты убедишься, что король очень учтив и образован. Он любит книги, особенно из собственной библиотеки. Он играет на арфе – как и ты, спрятавшись в своих покоях, и много жертвует на музыку в соборах. Я уже хорошо изучила тебя, дитя мое, и уверена, что все это тебе понравится.

– Мадам, – отвечала тогда Агнесса, – если мне выпадет возможность познакомиться с королем – то, конечно, понравится.

Ее патронесса добавила на это:

– Не удивляйся – король может казаться слишком заумным и книжным червем, но при этом он отличный фехтовальщик, великолепно сидит в седле и весьма недурно играет в теннис!

Стоя в саду в Тулузе и вспоминая этот разговор, Агнесса вспоминает и то, как она засмеялась тогда и спросила:

– Мадам, а есть что-нибудь, чего король не умеет и не может сделать?

Почтенная леди улыбнулась своей той самой загадочной улыбкой, которую Агнесса к тому времени успела уже узнать и полюбить:

– При правильном руководстве – уверена, он может все, что захочет.

Все придворные сходятся в единодушном мнении: самым большим успехом Карла VII является победа над «годдомами[2]», как они называют англичан, и высылка их обратно на их земли из Нормандии.

Прогуливаясь с Мари де Бельвиль, Агнесса признается:

– Моя дорогая подруга, могу ли я довериться тебе? Меня настораживает интерес короля ко мне – особенно когда я чувствую на себе его пристальный взгляд, а лицо у него такое серьезное, и я начинаю понимать, что я… в некотором роде желанна.

Мари не отвечает: она не знает, что сказать, потому что уже и сама заметила, как король смотрит на ее подругу.

Еще одной темой для разговоров в Большом зале в Нарбонне является очаровательная дофина, принцесса Маргарита Шотландская. Весь французский двор ее обожает – кроме ее мужа, который не скрывает своего отвращения к ней. Одна из демуазель дружит с окружением дофины и как-то рассказала по секрету Агнессе:

– Хуже всего то, что у нее слабое здоровье и она, кажется, не способна забеременеть.

Оставшись наедине со своей госпожой, Агнесса спрашивает ее о дофине, и Изабелла объясняет:

– Маргариту любят и король, и королева – да и весь двор, – кроме дофина. Я думаю, главная причина его ненависти к ней в том, что ее выбрал ему в жены отец – а всем известно, что они друг друга не выносят.

– Тогда неудивительно, что она проводит все свое время за сложением стихов и поэм в окружении друзей и фрейлин – они, по крайней мере, милы с ней.

Но на лице хозяйки отражается недовольство, и Агнесса понимает сразу, что сказала больше, чем следовало.

Герцога Анжуйского часто называют «королем Рене Добрым» и очень хвалят при французском дворе. Почти каждый день Агнесса слышит, что «король Сицилии самый благородный и в то же время самый щедрый из придворных». На самом деле большая заслуга в этом его жены Изабеллы, которая исподволь, незаметно, но очень искусно добавляет ему популярности. Даже ее фрейлины встречают всеобщее одобрение – по крайней мере, в сравнении с королевой Марией и ее свитой. Сами фрейлины обсуждают между собой все особенности французского двора и тоже соглашаются, злорадствуя и подмигивая друг другу, что Марии, ожидающей очередного ребенка, самое место в монастыре, так плохо она выглядит.

Агнесса – самая красивая демуазель королевы Изабеллы. Королева Иоланда предупреждала ее в свое время, а теперь и сама Изабелла повторяет ее слова, что флиртовать с молодыми придворными Карла VII не стоит. Агнесса знает, что талия у нее самая узкая, а глаза самые голубые, но что из этого? Как говорит она Мари де Бельвиль:

– Разве не учила нас всех королева Изабелла, что красота мимолетна и что мы должны как можно больше работать, тренируя свой ум и очищая душу от скверны?

Неделю спустя после прибытия в Нарбонну королева Изабелла собирает своих фрейлин, чтобы представить из королю.

– Мари, у меня коленки слабеют и дрожат, мне хочется провалиться сквозь землю, – жалуется Агнесса, но все же собирается с силами и заставляет себя присоединиться к остальным и занять свое место в конце ряда. Слегка волнуясь, она с радостным удивлением слушает, как король ласково приветствует каждую из девушек, видит, как сияют его глаза, как улыбается он каждой – и это успокаивает их волнение и уменьшает дрожь рук. Она осмеливается смотреть прямо на него, пока он не приближается к ней, и вспоминает о том, что рассказывала ей королева Иоланда во время их ежедневных прогулок. Может ли быть такое, что она видит воочию на его лице следы его былых несчастий, неуверенности и стыда за многочисленные унижения и оскорбления, которые король претерпел в юные годы?

И вот он, наконец, доходит до конца их шеренги. Опустившись в самом глубоком реверансе и потупив взгляд, она чувствует, как король буквально прожигает ее взглядом. Но Агнесса не поднимает глаза, а потом поворачивается, чтобы засвидетельствовать свое почтение королеве.

Глава 9

Февраль в Тулузе, столице Лангедока, холодный, но юные девушки согреваются соколиной охотой, на которую ездят вместе с придворными. Карл Мэнский и Пьер де Бризе выглядят самыми импозантными: один – в зеленом, второй – в фиолетовом бархате, на шляпах – прекрасные длинные перья. Они заставляют своих лошадей гарцевать и танцевать вокруг трех анжуйских фрейлин, которые счастливо улыбаются своим галантным кавалерам. Охотничьи собаки лают, трубы трубят, а лошади фыркают и натягивают поводья, от разгоряченной кожи на морозе идет пар. Выглядит все это весьма привлекательно. И вот все пускаются вскачь, галопом несясь куда-то на край земли. А когда возвращаются – от лошадей валит такой густой пар, что за ним подчас не видно всадников!

Вечерами, ко всеобщему удовольствию, обычно бывает музыка – знаменитый менестрель с золотыми волосами до плеч пользуется наибольшей любовью. По знаку короля он начинает играть на лютне и петь высоким, чистым и очень приятным голосом. Часто играют музыку для танцев, а также баллады и рондо.

На торжественной мессе в воскресенье в кафедральном соборе Сен-Этьен хор поет так слаженно и гармонично, славя Господа и их короля, как никогда раньше не приходилось слышать Агнессе. После службы королева Мария и ее свита уезжают, демуазель Лотарингии приседают и приветствуют ее словами: «Доброе утро, мадам, благослови вас Бог!», и она улыбается и благословляет их в ответ.

Юные девушки идут по свежему снегу пешком, а большинство мужчин едут верхом, некоторые предлагают подвезти демуазель на своих лошадях:

– Давайте же, миледи Агнесса, поберегите свои прелестные туфельки для танцев и садитесь на моего жеребца!

– Милая Агнесса, как же вы будете танцевать сегодня вечером, если отморозите пальчики на ногах!

Девушки в ответ опускают глаза, обмениваются улыбками, но не осмеливаются что-то сказать.

Сияющие разноцветные длинные одеяния женщин и шляпы придворных создают резкий контраст с бледной голубизной неба. Плащи подбиты мехом, мех вокруг горла и на рукавах… Юные лица свежи и румяны, настроение у всех отличное, при дыхании у всех изо рта вырываются клубы пара. Всадники и их лошади очень ярко смотрятся на фоне белого снега, а девушки со смехом бегут, стараясь обогнать друг друга и споря, кто первый достигнет ворот замка.

Когда в одном из больших салонов собираются придворные, к изумлению Агнессы сам король подходит к ней.

– Миледи Агнесса, не соблаговолите ли вы присесть со мной и рассказать о пребывании вашего двора в Неаполе – мне это очень интересно. – Он поворачивается, и она не может поверить в том, что король говорит именно с ней. – Расскажете мне о вулкане? О Везувии? Вы действительно взбирались на его вершину?

Она понимает, что надо ответить, но горло у нее вдруг перехватывает и она не может говорить от волнения.

Идут дни, он задает много вопросов, как будто ему действительно интересен Неаполь и его окрестности. По прошествии десяти дней однажды вечером после ужина он снова подходит к ней, на этот раз с просьбой: