Никакой другой мужчина

— Пока не знаю. Может, и сама.

Эрик сжал зубы с такой силой, что его скулы побелели.

— Шантаж — самое грязное из всех преступлений.

— Не волнуйся, я тебя не шантажирую. Ты спросил — я ответила, вот и всё. Более того, я только что поняла, что ты совершенно не подходишь на роль моего провожатого. Поэтому я не возьму тебя с собой, даже если ты будешь умолять.

Я лгала ему. Сама я на Окорпель не полезу. Но Эрик действительно мне не подходит, и я воспользуюсь последними минутами нашего знакомства, чтобы его уязвить.

Он так и стоял, стирая в порошок красивые, ровные зубы.

— Эрик, я не хочу с тобой ссориться. Я уже извинилась и больше тебя не побеспокою.

Шагнув ближе, я нащупала дверную ручку за его спиной. По мере моего приближения его глаза расширялись, а губы двигались, как будто он бормотал заклинание, призванное спасти его от глупых провинциалок. Надо же, как приятно, когда такой мужчина не знает, чего от меня ожидать. Нажав на ручку, я резко распахнула дверь и вытолкнула его в коридор. Вернее, он позволил себя вытолкнуть. Лиозна и слуги, всё ещё в ночных рубашках, стояли около моей двери и в ужасе смотрели, как я выкинула наружу совершенно устрашающего мужика.

Зачем-то отряхнув руки, я улыбнулась слугам.

— Мы уезжаем из столицы. После завтрака начнём собирать вещи, чтобы добраться до следующего города затемно.

С этими словами я вернулась в комнату. Хлопнула дверью. А как не хлопнуть? Громкий звук придал решимости, а я сосредоточилась на сборах, стараясь забыть тот взгляд, которым Эрик окатил меня на прощание. Что было в этом взгляде? Честно говоря, не знаю. Опыта у меня мало. Ни Тироль, ни отец, ни другие мужчины никогда так на меня не смотрели. Назовём этот взгляд "нехорошим". Недобрым. От него мне захотелось заползти под кровать и не дышать, пока Эрик не покинет таверну. Всё, что угодно, только пусть никогда так на меня не смотрит.

* * *

Настроение моё было, мягко говоря, безрадостным. Обострялось оно тем, что слуги и Лиозна сновали вокруг с довольными восклицаниями. Им очень хотелось домой, и чувство вины смыкалось вокруг моей груди тяжёлым обручем. Конечно же, я обманула их. Мы отправлялись куда угодно, только не домой. Я пока ещё не решила, куда податься, но собиралась подумать об этом в пути. Главное — выбраться из столицы.

К вечеру мы прибыли в крохотный городок под названием Тьяго. Размазывая рагу по тарелке, я пыталась разобраться в карте Шиана. Куда податься неприкаянной старой деве с безрадостным будущим? На карте все города казались до безобразия похожими друг на друга, и ни один из них меня не привлекал. Выбрав одно из поселений у подножия Окорпеля, я обвела его кружочком. Там найдутся путешественники, которых заинтересуют мои деньги. Наклонившись над тарелкой, я прикрыла глаза ладонью и заплакала. Я сидела у самого окна, поэтому могла позволить себе такую вольность. Слуги отправились закупать провизию, а Лиозна сослалась на недомогание и отправилась спать. Я осталась одна. Всегда одна. Только одна. Уже целых четыре года, как одна.

Слёзы застывали мутными пятнами в коричневатой жиже рагу. Никакого аппетита. Меня интересует только Реаль. Да, я упрямая девица, но не стыжусь этого. Ведь если знаешь, что тебе нужно для счастья, надо стремиться к этому любой ценой.

Глубокий вдох. Как только отправлюсь спать, смогу помечтать о Тироле, и от этого станет лучше. Незаметно вытерев слёзы, я отодвинула тарелку и подняла глаза. Передо мной сидел Эрик Натерро.

Тело отреагировало на его присутствие неожиданной холодной дрожью. Задрожал даже подбородок, и от этого губы перекосило в странной гримасе.

— Эрик, — пропищала я. В моём исполнении это было больше похоже на "ик". Глубокий вдох. Спокойствие. — Какая приятная неожиданность.

— И не говори.

— Ты случайно проезжал мимо и зашёл перекусить?

— Если тебе хочется так думать, то да.

Эрик внимательно разглядывал моё лицо, замечая слёзы, страх и даже мысли, которые я так тщательно скрывала за ершистой поверхностью слов.

— Не стану притворяться, что рада тебя видеть. Спокойной ночи.

Мне хотелось бежать от Эрика Натерро. Спрятаться. Позвать на помощь. Если он разгадает мою тайну, у меня не останется ничего. Уж он-то не уважит моё право выбора! Запакует меня в карету или взвалит на лошадь, как беспомощный куль, и собственноручно отвезёт домой, сдав в заботливые руки родителей.

Мне почти удалось выскользнуть из-за стола, но Эрик поднял ногу и перегородил путь. Я застыла, глядя на его бедро и думая о том, что вскоре совсем забуду, как следует вести себя в приличном обществе.

Он так и держал ногу горизонтально, почти на уровне стола. Я попыталась оттолкнуть её, но безуспешно. Попыталась перешагнуть, но Эрик поднял ногу ещё выше. Тогда я толкнулась в неё бёдрами и тут же покраснела.

— Я могу неправильно понять твои намерения, — прошептал Эрик бархатным голосом.

— Не думаю, — сухо ответила я и села обратно. — Что тебе нужно?

— Мне нужно, чтобы ты удовлетворила моё любопытство. Почему тебе так приспичило попасть на Окорпель? После нашего последнего разговора я зашёл к Арсентию, и он подтвердил мои опасения.

Эрик наклонился вперёд и коснулся пальцем моего лба, не позволяя отвести взгляд. Не дышать. Не думать. Не выдавать свой страх. Арсентий раскрыл Эрику мою тайну. Что же мне делать? Тело снова покрылось мурашками, и я затряслась, не в силах подавить дрожь. Эрик заметил, усмехнулся и довольно дёрнул бровями.

— Почему ты трясёшься? Не любишь, когда другие слишком много о тебе знают?

— Я… я тебя боюсь, — с лёгкостью солгала я. Боялась я не Эрика, а того, что случится, если он попытается вмешаться в мои планы. Благие намерения и всё такое.

Его ноздри раздулись, и он громко втянул воздух.

— Бояться нужно не меня, а своей глупости, — глухо пробормотал он. Ему явно не понравилось то, что он меня напугал. Мне это на руку.

— Отпусти меня, Эрик, — тихо попросила я, проклиная тот день, когда отправилась к родителям Тироля за рекомендационным письмом для Арсентия.

— Не могу. — Он снова прикоснулся к моему лбу указательным пальцем. — Я — детектив. Пока я тебя не разгадаю, не отпущу. Не беспокойся, я — отличный детектив, так что не задержу тебя надолго.

Пока не разгадает? Значит ли это, что Арсентий не рассказал ему о моём намерении попасть в Реаль? Ах, как я надеюсь, что это правда.

— Что ты хочешь узнать? — Я отчаянно пыталась оставаться невозмутимой. Настолько, насколько это возможно, когда в полуметре от тебя сидит опасный, проницательный детектив, который удерживает твоё лицо и впивается в него многозначительным взглядом.

— Арсентий сказал, что ты — избалованная провинциальная девица, папина дочка, которая увлекается секретами богини и которой приспичило попасть на Окорпель, чтобы почувствовать на себе магию горы.

Сердце болезненно дёрнулось в груди. Я обожаю Арсентия! Замечательный, добрейшей души старичок! Какое удобное алиби! Видимо он посчитал, что и так достаточно проучил меня, и что теперь, когда я уехала, ему не стоит раскрывать мои тайны первым встречным. Обожаю!

— Что может заинтриговать в этой истории? — Я успешно изобразила равнодушие.

— Мно-ого чего, — протянул Эрик, всё ещё гипнотизируя меня. — Во-первых, Арсентий отказался объяснять, зачем он тебя прислал. Не скрою, я отлично посмеялся за твой счёт, но в этой истории что-то не так. Арсентий знает, что именно ты пытаешься увидеть или найти на Окорпеле и зачем. Но он отказался поделиться этой информацией. Более того, он помог тебе заинтриговать меня своими выходками, а это — очень подозрительно. Дальше: ты настолько одержима этим походом, что наделала кучу глупостей. И наконец, меня интригует то, что происходит сейчас в твоей хорошенькой напудренной головке. Ты изо всех сил пытаешься казаться равнодушной, но как только поняла, что Арсентий не выдал мне твои тайны, то засияла от радости.

К сожалению, он действительно неплохой детектив.

— Если я расскажу тебе правду, ты оставишь меня в покое? — почти честно предложила я.

— Вполне возможно.

— Пообещай.

— Не могу. А вдруг мне будет этого недостаточно? Я привык удовлетворять все свои желания до конца.

— Тогда я тебе ничего не расскажу.

— Тогда я поеду с тобой.

Я резко отодвинулась в сторону, и ножки стула жалобно скрипнули на деревянных половицах.

— Минутку! Я умоляла тебя стать моим провожатым, но ты отказался и выгнал меня из столицы. А теперь примчался следом и угрожаешь последовать за мной в горы. Кто из нас сошёл с ума?

Эрик откинулся на спинку стула и неодобрительно качнул головой.

— Ты что, действительно собираешься на Окорпель?

— Да.

— Одна?

— Нет. Я направляюсь к подножию Окорпеля и там найду себе провожатого. Эрик, поверь: мои намерения прозаичны и неинтересны. Во мне нет ничего загадочного, и тебе не стоит тратить время на расследование. Даже если ты распакуешь все мои секреты, все мои самые сокровенные мысли, то не найдёшь в них ничего достойного твоего внимания. Не нарывайся на разочарование, возвращайся в столицу и забудь обо мне. Я — всего лишь глупая, настырная девица с преступными наклонностями и нелепыми нарядами.

Эрик стал бы отличным провожатым, с ним я не волновалась бы о нападениях грабителей и насильников. Такие, как он, не теряются в горах и находят выход из любой сложной ситуации. Но я не смогу справиться с самой главной опасностью — с ним самим, с его изучающим, ищущим взглядом.

— Я не думаю, что всё так просто, Шелия.

— Всё именно так просто, Эрик.

— Хорошо. Считай, что ты добилась своего: я возьму тебя в горы. Я собирался на юг, но, так уж и быть, изменю свои планы.

— Не стоит. Я найду другого провожатого.

— Не стоит. Я уже согласился.

— Не стоит. Я передумала. Ты мне не подходишь.

— Слишком поздно. Ты предложила, и я согласился.

Я шумно выдохнула и заставила себя успокоиться. Что он за мужчина такой? Мучал меня, пугал, а как только я решила, что он мне не подойдёт, согласился стать моим провожатым. Более того, теперь он настаивает, что пойдёт со мной. Может, я и наивная безумица, но он тоже далёк от нормальности.

— Ты — игрок, не так ли, Эрик? Ты решил, что у меня есть интересная тайна, и тебе приспичило её разгадать. Даже если я поклянусь, что во мне нет ничего интересного, что я — наименее загадочная из всех встреченных тобою женщин, ты не поверишь мне на слово. Не так ли?

— Так.

— Ты любишь рисковать, делать большие ставки. Ты не боишься проигрыша, потому что тебя интересуют только риск и тайны. Так?

— Так.

— Ты мне не подходишь, Эрик. — Я встала и попыталась выйти из-за стола, но его нога снова перегородила путь. — Пусти меня.

— Почему ты думаешь, что я тебе не подхожу?

— Поход в горы — не игра. Как только ты разгадаешь меня и разочаруешься, то тут же соберёшь вещички и отправишься восвояси. Это может случиться в любой момент, даже на вершине Окорпеля. И что я тогда буду делать?

Он выглядел настолько оскорблённым, что я покраснела от неловкости.

— Неужели ты думаешь, что я смогу так поступить? Если я возьму тебя на Окорпель, то сделаю так, чтобы ты спустилась обратно в целости и сохранности.

— Ты когда-нибудь был женат?

— Конечно же нет, при чём здесь это?

— У тебя есть дети?

— Нет.

— Животные? Собаки, кошки? Хоть что-то, хоть паук?

— Нет.

— Растения?

— Нет.

— Ты когда-нибудь нёс ответственность за что-нибудь живое?

— Ммм, нет.

— Я так и думала. Ты относишься к типу мужчин, которые существуют сами по себе. Они не заботятся о других и не несут за них ответственности. Как провожатому, тебе придётся идти с той скоростью, которую смогу выдержать и я. Тебе придётся меня кормить и оберегать, тебе придётся строить мне ночлег. Я ничего не умею. Поверь, я не драматизирую. Я не умею совершенно ничего.

По мере того, как я перечисляла обязанности провожатого, лицо Эрика всё больше вытягивалось. Затаив радостную надежду, я ожидала отказа. Когда я закончила, он хмуро царапал ногтем деревянный стол и покачивал головой.

Потом, подняв на меня глаза, хлопнул в ладоши.

— Закончила меня запугивать?

— Закончила.

— Отлично. А то я не мог дождаться, пока ты вдоволь наговоришься. Завтра в восемь утра мы с тобой выезжаем обратно в столицу. Найдём место для твоих слуг, купим всё нужное и отправимся в путь. Не опаздывай.

С этими словами Эрик бросил скомканную салфетку в остывшее рагу и ушёл, не дожидаясь моей реакции.

Чудесно. Замечательно. У меня нет никакого контроля над этим мужчиной. Я собираюсь в горы с опасным полу-маньяком, который не способен адекватно реагировать на женский отказ. Может, мне следовало отказать ему в чём-то при самой первой встрече? Мы бы уже давно забрались на Окорпель. Кто бы подумал, что мужчины такие странные? Я и не представляла, как мне повезло с Тиролем.

Уже в тот момент я знала, что, несмотря на очень плохое предчувствие, не откажусь от предложения Эрика. Этот мужчина может заставить меня сказать правду. И днём, и ночью меня будет преследовать его проницательный взгляд. Забравшись в постель, я пыталась вспомнить Тироля, но видела перед собой только вопрошающие чёрные глаза Эрика.

— Он опасен, — сказала я вслух, и моя компаньонка заёрзала во сне. — Очень, очень опасен. Он будет преследовать меня до тех пор, пока не раскроет мою тайну. А потом… страшно представить, что будет потом.

ГЛАВА 4. Мой провожатый

Несмотря на мои сомнения и опасения, ровно в восемь утра мы загрузились в карету и последовали за Эриком. Не знаю, что он сказал слугам и Лиозне, но их лица не выражали ничего, кроме наигранной радости. Я пыталась их разговорить, пообещать, что оставлю достаточно денег и поселю в хорошей таверне, но они только молчали и улыбались. Испуганно. Даже Лиозна, которая в обычное время не преминула бы обсудить неженатого мужчину, только округляла глаза и косилась в окно кареты каждый раз, когда я упоминала Эрика. Я не стала допытываться, чем он им угрожал. Уже ничего не изменишь. Судя по всему, физического вреда Эрик им не причинил.

Мы остановились, не доезжая до центра столицы, около роскошного каменного особняка. Я распахнула дверцу кареты в надежде прогуляться, но Эрик тут же соскочил с лошади, ткнул в меня пальцем и рявкнул: "Не выходить, пока не позову!". Мог бы объяснить, куда мы приехали и зачем. Мог бы спросить, не хочу ли я размять ноги, перекусить или воспользоваться дамской комнатой. Но он захлопнул дверцу кареты и занялся слугами. Да уж, я выбрала себе самого заботливого провожатого.

Парадная дверь отворилась, и перед нами появился дворецкий, наспех застёгивающий ливрею. Улыбнувшись Эрику, он помог слугам выгрузить сундуки. Ну уж нет, я не собираюсь сидеть в карете, как наказанный ребёнок. Слуги — мои, компаньонка — моя, и я должна знать, где их оставляют. Распахнув дверцу, я соскочила с подножки без чьей-либо помощи. Эрик сверкнул глазами, требуя, чтобы я села обратно, но его отвлёк мужчина с ярко-рыжими волосами и весенней россыпью веснушек на смешливом лице. Улыбчивый, дружелюбный, он казался совершенной противоположностью Эрику. Кивнув слугам, он перевёл изучающий взгляд на меня.

— Шелия! — рявкнул Эрик. — Подожди в карете!

Но было поздно. Хозяин дома успел меня разглядеть, и увиденное доставило ему массу удовольствия.