Никакой другой мужчина

— Встретимся на скамейке в парке. Поверьте, я вам щедро заплачу.

Он посмотрел на пачку денег в своей руке, моргнул и не задавал больше никаких вопросов. Когда я вернулась и сообщила, что нам придётся подождать, напарник остался совершенно невозмутимым. Даже через час, когда Эрик Натерро всё ещё не появился, мужчина не выразил протеста. Ждали мы в трактире, где он методично поглощал одно блюдо за другим и запивал всё это элем. За мой счёт, конечно.

Когда глаза Ликора покраснели, и он начал покачиваться, я не на шутку разволновалась. Если Эрик вскоре не появится, то мне придётся нести напарника на себе.

Эрик вышел из здания, когда сумерки перекрасили столицу в грязно-серый цвет. Он шёл так быстро, что я чуть было не пропустила его уход. Несмотря на холодную весеннюю погоду, на нём были всего лишь лёгкая рубашка и брюки. Неудивительно. Такие люди, как Эрик Натерро, не мёрзнут и не болеют.

Я тут же попросила счёт и забрала у напарника недопитый стакан. Для моего первого преступления всё прошло довольно гладко. Не исключаю, что я — первая женщина в Шиане, которая отправилась на такое дело в кринолине. Но он мне не помешал, ведь от меня требовалось очень немногое. Хоть и весьма пьяный, напарник оказался мастером своего дела и открыл замок за считанные секунды. Забежав в кабинет, я достала из сумочки четыре синие кнопки, полученные у Арсентия, и, брезгливо отодвинув лежащий на столе хлам, воткнула их в мягкое дерево. К счастью, Ликор был настолько пьян, что не додумался за мной подглядывать, иначе слухов было бы не избежать. Серебристые молнии заметались над поверхностью стола, от одной кнопки к другой, и вокруг поплыла сизая дымка с запахом озона. Надеюсь, что это вскоре рассеется, иначе Эрик догадается, что здесь нашалили маги.

Когда я снова посмотрела на стол, то не смогла сдержать изумлённый возглас. На деревянной поверхности не было ничего, кроме царапин и тёмных разводов. Я прикоснулась к прохладному дереву, постучала по нему — ничего!

— Вы скоро? — За шёпотом Ликора последовало громкое икание.

— Я готова, — еле смогла выговорить я и выбежала в коридор. — Не могли бы вы повредить замок так, чтобы муж решил, что над ним поработал неопытный взломщик?

Ликор отнёсся к моей просьбе с таким равнодушием, как будто ежедневно выполнял именно такие поручения. Потыкав в замок инструментами, он повернулся и пристально посмотрел на мою сумочку. Отдав напарнику все оставшиеся у меня купюры, я потуже затянула шаль и побежала домой.

Дело сделано. Я, наследная графиня Шелия Дакорте, только что ограбила частного детектива Эрика Натерро.

Понимаю, что это ограбление не было настоящим, так как все богатства Эрика по-прежнему лежали на его столе под защитой удивительной иллюзии, подаренной мне главой магического ведомства. Однако, когда Эрик обнаружит взломанный замок и чистую поверхность рабочего стола, его настроение будет не самым радужным.

Я решила выждать пару-тройку дней, а потом снова навестить Эрика, чтобы спросить, не передумал ли он, и предложить ему кучу денег.

Трудно представить более безупречный план действий!

* * *

Мне не понадобилось навещать Эрика. Он нашёл меня сам, причём на следующее утро.

Спала я отлично, с чувством глубокого удовлетворения после удачно проделанной работы. Никогда бы не подумала, что ограбление со взломом имеет такой благоприятный эффект. Засыпая, я убедила себя, что всё равно попаду в Реаль. Ведь на самом деле никакого ограбления не было, а раз Алали любит сильных и предприимчивых женщин, то не рассердится на меня за эту выходку.

Мне снился Тироль. Его мягкие, кудрявые волосы щекотали лицо, и я гладила их ищущими пальцами, наслаждаясь каждым прикосновением. Тёплые губы пробежались по моей щеке, и я потянулась в предвкушении первого поцелуя, осторожного, изучающего, открывающего двери для всепоглощающей страсти.

Ох, как я люблю эти сны! Они заполняют меня такой вкусной, горячей энергией, что хочется кружиться по комнате и петь от радости. Хотя с моим музыкальным слухом этого лучше не делать.

Я уже проснулась, но отказывалась открывать глаза, желая продлить чудесный сон. По мере того, как он стирался из памяти, лицо Тироля становилось всё более расплывчатым, и я постаралась притянуть его к себе, чтобы получить на память ещё один поцелуй.

— Не люблю прерывать эротические сны, но считаю нужным сообщить, что ты не одна.

Грубый мужской голос прозвучал вне моего сна, поэтому сначала я не обратила на него внимания, старательно пытаясь удержать любимого. Но постепенно эти слова проникли в сознание, и тогда я вскочила на постели и закричала. Вернее, почти закричала, потому что жёсткая мужская рука заткнула мой рот в самый ответственный момент.

Впиваясь зубами в сильные пальцы, я изо всех сил пыталась освободиться, но мужчина держал меня мёртвой хваткой. Тогда я сжала зубы изо всех сил, и он отдёрнул руку и повалил меня на постель, вжимая лицо в подушку. Я мычала, надрывая голос, дёргала головой из стороны в сторону, но мне не удалось привлечь внимание слуг. Лежащее на мне тело было настолько огромным и тяжёлым, что я не могла даже вдохнуть.

Краем глаза я заметила, как огромная мужская рука оперлась о подушку и оставила за собой кровавый след. Значит, я прокусила его ладонь, и на том спасибо. Что со мной происходит? Ограбление? Насилие? Убийство? Вдруг я попаду в Реаль прямо сейчас? Обмякнув, я услышала горячий шёпот у самого уха.

— Шелия, если ты не будешь кричать, я тебя отпущу.

О нет! Это всего лишь Эрик, но очень злой. Я кивнула, и он тут же скатился с меня и сел рядом. Рёбра скрипнули, лёгкие расправились, и, сделав глубокий вдох, я осторожно села на постели.

— Полагаю, у вас были уважительные причины, чтобы пробраться в мою комнату, господин Натерро? — Горло саднило, и я закашлялась. Неужели он всерьёз пытался меня задушить?

— Не те, о которых ты подумала. Будь любезна, прикройся одеялом. Если бы я женился на всех девушках, которых обесчестил, причём по их же просьбе, то уже давно сидел бы в тюрьме за многожёнство.

Я судорожно натянула одеяло до подбородка, но тут же напомнила себе, что должна казаться ему сильной и невозмутимой. Ведь тогда он скорее согласится взять меня в горы. Поэтому, скрипнув зубами, я снова опустила одеяло и ответила ему самым наглым взглядом, на который способна растрёпанная ошарашенная женщина, пару минут назад прощавшаяся с жизнью.

— Могу заверить, что вам не удастся меня обесчестить.

— С чего это ты решила? — хмыкнул он. — Полагаешь, что тебя защитят немощные, храпящие слуги?

— Отнюдь. Даже если вы пронесёте меня перед ними в связанном виде, они всё равно не решатся на вас напасть. Такой уж у вас вид, господин Натерро. Дело в том, что я уже давно и необратимо обесчещена, и сделать это во второй раз, увы и ах, невозможно.

Моё сердце всё ещё билось с огромной скоростью, а ледяные ладони тряслись от только что пережитого. Однако я осталась довольна своим ответом, когда заметила, что Эрик разглядывает меня в некотором замешательстве. Ещё бы! Обесчещенная девица с консервативного запада — это редкость.

— Неудивительно, — нашёлся Эрик. — Как можно заподозрить воровку в невинности!

Ага. Воровку. Видимо он вернулся в контору вскоре после "ограбления" и сразу начал расследование. Но почему он так быстро и безошибочно вышел на меня? Неужели мы оставили следы? Или Ликор меня выдал?

Эти мысли не отразились на моём лице. Невозмутимо задрав подбородок, я не отвела взгляда и не пошевелилась.

— Будете наносить следующие оскорбления или объясните, почему считаете меня воровкой?

— Милочка, уже 6-30 утра, и у меня очень много дел, так что не заставляй меня играть с тобой в гляделки. Предоставляю тебе очень простой выбор: либо я сдаю тебя властям, либо ты добровольно уезжаешь из столицы. Прямо сейчас.

— Я не собираюсь никуда уезжать!

Не такой реакции я ожидала, совсем не такой. Эрик медленно поднялся со стула и навис надо мной, плотно сжимая губы.

— Тогда пойдём! — Он схватил меня за предплечье, выдернул из постели и потащил за собой.

— Подождите! — завопила я, надеясь, что уж этот крик точно разбудит слуг. Однако из-за двери не донеслось никаких звуков. — Что вы от меня хотите?

Всё шло совсем не по плану. Эрик не должен был догадаться о том, что именно я организовала ограбление. Он должен был расстроиться из-за пропажи денег и согласиться стать моим провожатым.

— Я? От тебя? — Эрик резко отодвинулся, и я упала на пол у его ног. Он стоял надо мной, скрестив руки на груди и подавляя меня взглядом. — Чтобы ты сейчас же уехала из столицы и больше не возвращалась.

— А как же ваши деньги? Если вы считаете меня воровкой, то почему не заставляете вернуть деньги?

О, богиня, о чём я думала? Мне никогда не справиться с этим мужчиной! Он растопчет меня и вышвырнет из столицы ни с чем. И что тогда? Отправляться в горы одной нет никакого смысла, это равносильно самоубийству. Вернуться домой я не могу и не хочу. Жить дальше? Моя настоящая жизнь началась в тот день, когда я встретила Тироля, и без него у моего существования нет сердцевины. Нет желаний, голоса, сил, радости, мечты. Без Тироля Андарио не существует и меня, такой, какой я хочу быть.

Все эти мысли пронеслись с огромной скоростью и вылились слезами, которые не получилось ни подавить, ни спрятать. Я лежала у ног самого опасного мужчины, которого когда-либо встречала, и рыдала в голос.

Эрик сжал зубы и, выругавшись, присел на корточки.

— Шелия, ты похожа на избалованного ребёнка, который закатывает скандал родителям, потому что те не купили ему очередную игрушку.

Мне стыдно, даже очень, но я достигла предела отчаяния. За ним — пустота.

— Не выношу избалованных девиц! — прикрикнул Эрик. — Перестань валяться в моих ногах. Приведи себя в порядок и вспомни, кто ты такая. Веди себя подобающе и сделай выбор — либо я сейчас же сдаю тебя властям, прямо в ночной рубашке, либо ты собираешься и уезжаешь из столицы.

Я вытерла слёзы и заставила себя подняться. Спутанные волосы упали на лицо, и я покосилась на стоящее на комоде зеркало. Да уж, в таком виде — только к властям и являться. Глаза красные, распухшие, на шее проступают синяки, на голове колтун, губы искусаны. Вздохнув, я опустилась на кровать.

— Чем я тебе мешаю? — Назвав безжалостного громилу на "ты", я содрогнулась.

— Ты взламываешь мой кабинет и инсценируешь ограбление.

Он прав, конечно, хотя мне всё ещё не понятно, как Эрик догадался, что это — моих рук дело. Я открыла рот, чтобы задать вопрос, но тут… минуточку!!

— Что значит "инсценируешь"? — возмутилась я.

А вот тут он по-настоящему разозлился.

— За кого ты меня считаешь, Шелия? Я — лучший детектив столицы. Ты что, всерьёз надеялась меня провести?

Ну да, надеялась. Зря надеялась. Зато теперь понимаю, что он совершенно не подходит мне в провожатые. Такого не проведёшь. Он ни на секунду не сведёт с меня глаз, прочитает самые тайные мысли и не позволит найти мою мечту.

— Да, надеялась, — созналась я. Всё равно у меня ничего не выйдет, так что придётся уезжать из столицы. — А как ты догадался, что ограбление инсценировано? — Если Арсентий знал, что Эрик разбирается в магии, зачем он дал мне те дурацкие синие кнопки?

— Мой рабочий стол сделан из дуба.

Эрик сказал это таким тоном, как будто я должна была о чём-то догадаться. М-да, преступница из меня ещё та.

— По сравнению с иллюзией мой стол другого цвета, Шелия, — вздохнул Эрик. — И я раз сто пролил на него чернила.

Мой мозг начал просыпаться. Ах, Арсентий, надо же, какая зараза!!! И я тоже хороша! Поверила старому магу и даже не усомнилась. Я не успела додумать эту мысль, как Эрик добил меня:

— И я сомневаюсь, что настоящий вор стал бы красть остатки вчерашнего обеда и прочий мусор.

Всё. Сдаюсь. Я — полная дура. Вернусь домой и буду целыми днями полировать ногти и начёсывать волосы. Как стыдно! Как же мне стыдно! У меня совершенно отшибло разум. Представляю, как Арсентий смеялся надо мной, когда я вышла из ведомства, прижимая к груди те проклятые синие кнопки. Как я могла опуститься так низко?

Почувствовав предательское жжение румянца на щеках, я застонала и спрятала лицо в ладонях.

— Это ещё не всё, Шелия.

Ещё не всё?

— Ты когда-нибудь слышала о магических кристаллах наблюдения? Вижу, что нет. А могла бы и поинтересоваться, прежде чем взламывать мой кабинет. Когда вы с напарником подошли к моей двери, я получил сигнал. Из любопытства я решил позволить тебе попасть в мой кабинет, не активируя тревогу. Я наблюдал за вами от начала до конца.

Всё. Конец.

— Представляешь, как Арсентий над тобой смеялся? — продолжил Эрик, чтобы совсем уж меня прикончить.

Я тут же отняла руки от лица.

— Он тебе всё рассказал?

— Нет, я не успел к нему зайти. Но раз именно он тебя прислал, то легко догадаться, откуда у тебя эти кнопки. Должен признаться, что меня впечатлила твоя наглость. Попросить главу магического ведомства о помощи в ограблении? На что ты надеялась? Что он поможет тебе нести украденное?

Я снова спрятала лицо в ладонях. Хуже всего ощущать себя полной идиоткой.

— Думаю, что Арсентий возмутился и отказался участвовать в ограблении, но взамен предложил иллюзию, и ты с радостью согласилась, даже не подумав о последствиях. Я не стану выпытывать у тебя, где ты нашла пьяного взломщика. Вижу, что ты стыдишься собственной глупости.

Ещё как.

Только одержимая дурочка пошла бы на такое, совершенно не задумываясь о последствиях. Мне досталось по заслугам.

— Полагаю, Арсентий пытался тебя предупредить, что я настроена решительно и не оставлю тебя в покое. Рада, что вам есть, над кем посмеяться.

— Поверь, Шелия, он поступил с тобой не так уж и плохо. Можешь считать, что ты ему понравилась. Ему следовало просто сдать тебя властям.

— Это очень любезно с его стороны, мне трудно выразить всю глубину благодарности. — Горький сарказм моих слов не укрылся от Эрика, и он усмехнулся.

Я отошла к комоду и закуталась в шаль.

На меня опустилась грусть, тяжёлая, как гора одеял. Знаю, что я — дура, знаю, что наивная, но где-то в глубине моей души прячется горе, и оно высасывает все силы. Придумав выход из рваной безысходности, я сошла с ума от радости, а теперь…

— Я хочу возместить ущерб. — Достав сумочку, я вынула бумагу, чтобы написать денежную расписку.

— Мне от тебя ничего не нужно, — злобно бросил Эрик.

— Кроме того, чтобы я уехала? — насмешливо бросила я через плечо.

— Да, кроме этого.

В порыве безумного отчаяния я швырнула сумочку через всю комнату. Мне некуда ехать, я не хочу возвращаться в обычную жизнь. Я пыталась, долго и тщательно, но не могу — и всё. Знаю, что я — избалованная, бесполезная девица, одержимая одной идеей, но я не умею быть другой. Счастье создало меня, а горе — разрушило, и я не знаю, как жить дальше. Я ненавижу столицу, Эрика и Арсентия, но больше всего я ненавижу себя. Глупую, смехотворную провинциалку в дурацком кринолине. Девицу, которая не умеет и даже не пытается жить.

Эрик с презрением разглядывал женские безделушки, выпавшие из сумочки и разлетевшиеся по всей комнате.

— Ты — злобная, избалованная девица. Забирай свои идиотские платья и убирайся из моего города, — прошипел он.

— Ты победил, Эрик. Обещаю, что ты больше меня не увидишь. Ещё раз извини за причинённые неудобства. Ты прав во всём, что сказал обо мне — я наивная, злобная, избалованная и глупая. И поверь, это — не единственные мои грехи. Всего доброго, передавай привет Арсентию. Пусть гордится тем, что ему удалось меня обмануть.

Эрик не ожидал от меня такой покорности, поэтому насупился и отступил в сторону. Шагнув вперёд, я потеснила его к двери.

— Иди!

Не могу больше видеть его лицо. Ещё вчера оно олицетворяло надежду, а сейчас мне противно и стыдно быть рядом.

Эрик отступил на шаг, но вместо того, чтобы выйти, схватил меня за плечо.

Игра взглядов. Его — неприязненный, сомневающийся. Мой — неохотный, печальный.

Медленно, нехотя Эрик спросил:

— Ты ведь всё равно полезешь на Окорпель, да?

— Полезу.

— С кем?