Запах фиалки

– Ракетный удар даст по месту твоего расположения. С задержкой в несколько минут.

– Но зачем?!. – испугался молодой человек.

– Не дрейфь! – похлопал его по плечу Черный. – Пусть будет. Гарантия от стресса. И потом, не забывай: «нет больше той любви, если кто положит душу свою за други своя». Ты же православный, сынок, чти основы. Наша вера не формальна. Неформалы мы, Сашок!

Полковник встал и проводил ничего не понимающего журналиста до двери, напутствуя по дороге:

– Ну, успехов тебе, береги себя. И вот еще что, спасибо, что Жорку не стал с грязью мешать. Героический он мужик, семеро детей, такой храм отстроил, больным людям из своего прихода дорогостоящие операции оплачивает…

– Так значит, те бомжи – ваши сотрудники были?! Спецагенты! – не к месту осенило Калачева.

– Бомжи? Спецагенты? – Черный с тревогой заглянул ему в глаза. – Ты знаешь что, Сашка, отоспись, а то у тебя, я вижу, акклиматизация тяжело проходит. Бахни водки и как следует отоспись. Сергей Алексеевич, проводите товарища военкора к выходу!

Александр нашел Джеффа возле машины. Тот, сдавленно ругаясь, укладывал свою технику в багажник.

– Ты чего так долго? – недовольно спросил он.

– Показания давал, – устало ответил Саша, усаживаясь на пассажирское сиденье.

– Какие еще показания? – насторожился оператор.

– Что ты – британский шпион!

– Тогда уж ирландский, – обиделся Джефф.

– А что, есть разница? – съехидничал Саша, бросая папку с разрешением на торпеду.

– Есть! Очень большая разница! Как между татарами, например, и русскими! – возмутился оператор.

– Честно говоря, я не уверен, что между русскими и татарами есть разница, – поспешил успокоить его журналист. – Мы так к этому относимся… Равнодушно. У нас с нациями каша.

– Одним словом – орда, – примирительно пробубнил ирландец, схватил папку и торопливо пролистал ее до последней страницы. – Ого!

– Что там? – заинтересовался Калачев.

– Алекс! Ты хоть читал это?! Ты везунчик! Как тебе удалось уговорить его?! Нам разрешили снимать репортаж о «Солнцепеке»! – Джефф чуть не прыгал от радости, тыча веснушчатым пальцем в раскидистую резолюцию полковника. – Э, да ты хоть знаешь, что такое этот «Солнцепек»?

– Нет, – вяло покачал головой Саша.

– А я думал, вас такому в школе учат, – искренне удивился оператор. – Ладно, слушай. «Солнцепек» – это оружие, позволяющее открыть небольшой филиал ада на земле. Когда бомба падает, газ, который весит больше воздуха, просачивается в каждую щель. Потом малейшая искра – и в радиусе мили температура поднимается до пяти тысяч по Цельсию. Говорят, что с помощью этой штуки русские неплохо потрепали моджахедов в Афганистане. И знаешь еще что? – Джеффри рассмеялся. – Говорят, что за пару секунд до взрыва в воздухе пахнет фиалкой! И завтра мы будем первые из журналистов, кто увидит это потрясающее изобретение человечества в реальности и останемся в живых!

Ирландец весело ткнул Сашу в бок здоровенным кулачищем и резко сдернул машину с места. Калачев глядел за окно бессмысленным взглядом и незаметно касался места на груди, где под рубашкой находилась ладанка.

Глава одиннадцатая

Рыжая шевелюра Джеффри разгорелась в лучах солнца, как адское пламя, напомнив мусульманские гравюры с ликами пророков в огне. Поежившись от такого сходства, Калачев отодвинулся от ирландца в сторону.

Говорить не хотелось. В такую рань только психу вздумается вести светские беседы, а Джеффри хоть и был снобом и англофобом, но все же не конченым дебилом, а своим братом-журналюгой, и понимал, когда уместно говорить, а когда стоит и помолчать.

Была у него когда-то знакомая, которая сутками трещала как пулемет. Сам Калачев тогда был еще зеленым юнцом, даже журфак не окончил, а у девицы папаша занимал приличную должность в одном холдинге… В общем, из томных осенних вечеров могло что-то получиться, если бы эта трещотка хоть иногда затыкалась. Но она не затыкалась. Комментировала всё, что видела вокруг, плюс добавляла свои оценки. Так что, когда материал о высокопоставленном родителе был готов, Александр вежливо, но быстро исчез с горизонта.

Воспоминание вызвало приступ ностальгии в путаной душе творца новостей. Он еще глубже погрузился в размышления «о вечном», хотя случалось с ним такое нечасто и больше по пьяни.

Нет, решительно в жизни человека должно быть место тишине и созерцанию. Особенно утром. И особенно если фортуна в последнее время не балует тебя приятными событиями, а только норовит укусить за любое доступное место.

Калачев тяжело вздохнул.

Снаружи Дамаск жил своей обыденной арабской жизнью. Кутался в длинные светлые одежды, густые запахи и горячие порывы ветра. Деревья за окном автомобиля раскачивались как пьяные, и этим еще больше навевали меланхолию.

Но поддаваться настроению времени не было. Перед машиной выросли ворота российской военной базы. Джефф резко вдавил педаль тормоза, машина дернулась, Александр хекнул, натянув грудью ремень безопасности.

– Эй! – крикнул он криворукому водиле, но закончить мысль не успел – в окошко постучали.

За стеклом возникла серьезная фигура в новой форме цвета какао с молоком. В глазах у сержанта читался настойчивый вопрос.

Рыжий ирландец тут же включил дежурную улыбку и опустил стекло.

– Доброе утро, – кивнул российский защитник отечества. Он приложил руку к фуражке и сурово глянул на незваных гостей, а потом добавил на безупречном английском: – Это военный объект, господа. Проезд запрещен.

Калачев попытался растопить этот лед, врубив и свою улыбку, но ответил ему все тот же тускло-свинцовый взгляд. «Ладно, чувак на работе, не будем тянуть кота за яйца».

Александр вынул из кармана удостоверение журналиста и протянул дежурному. Ирландец поспешно сделал то же самое. А заодно передал и бумаги, полученные от полковника Черного.

– Мы журналисты. Хотим сделать репортаж о жизни нашей военной базы, – сказал по-русски Калачев. Его улыбка доходчиво намекала: «мы, мол, свои».

Охранник несколько минут рассматривал документы. Затем кивнул, вернул их владельцам и снова отдал честь.

– Всё в порядке. Проезжайте.

– А можно пару ребят в помощь? – спросил Калачев и кивнул на заваленное аппаратурой заднее сиденье.

– Я сообщу в штаб.

С грохотом и лязгом ворота базы разошлись, и перед журналистами открылась внушительная картина представленной там военной мощи. С обеих сторон от дороги рядами стояли гусеничные монстры, накрытые брезентом. Хотя Александр и не разбирался в военной технике, он все-таки узнал расчехленные танк Т-90 и огромный броневик «Тайфун» – про них он успел прочитать еще в самолете в статье «Боевое крещение» о наших достижениях в Сирии. Остро пахло машинным маслом и резиной.

Калачев даже ощутил секундный прилив гордости, как на параде в День Победы. Бронированные колонны служили наглядным доказательством того, что у нас есть еще порох в пороховницах. Однако насладиться внезапным наплывом чувств ему не дали.

Ряды боевой техники поразили не только российского журналиста, но и Джеффри. Ирландец вертел головой, блестел глазами, и было заметно, что всё его внимание поглотили укрытые брезентом боевые машины.

– Тут можно наделать много эффектных кадров, – бросил он через плечо и затормозил.

Однако не успел рыжий выйти из машины и достать камеру, как рядом выросли из ниоткуда несколько человек в песочной форме. Они были одинаково пострижены, подтянуты и ласково вкрадчивы. Попросили документы, покивали на слова про «мы – журналисты», внимательно прочли бумаги от полковника Черного.

– Вам нужно в штаб, – подвели они итог и указали на трехэтажное серое здание вдалеке. Над зданием гордо развевался российский флаг, а из громкоговорителей неслась плохо различимая музыка.

– В штаб успеем, – возразил Джефф. – Мы же про базу делаем сюжет. Надо технику поснимать. Вы можете проехаться, например, на этом?

Ирландец сделал шаг к ближайшему спрятанному под брезентом аппарату, но путь ему тут же заслонил один из военных.

– Не нужно трогать технику руками. Это может быть небезопасно, – вежливо, но крайне настойчиво проговорил он.

– Ладно, – согласился рыжий и повернулся к другому военному. – Но мы можем увидеть какие-то из этих машин в действии? Такие кадры сразу бы привлекли внимание нашей аудитории и…

– Если будет распоряжение, конечно, сможете.

– А кто такое распоряжение дает?

Беседа, больше похожая на перетягивание каната, длилась уже минут десять. Калачев стоял рядом с ирландцем и делал заинтересованное лицо. С каждым словом он все отчетливее понимал, что ничего они здесь не добьются. Не станут военные показывать им технику, не станут и на вопросы нормально отвечать. Ну, во всяком случае, эти не станут. Может, если, действительно, в штаб обратиться…

– Ну вы же видите документы! – кипятился между тем Джеффри, тыча воякам под нос бумаги от полковника.

– К сожалению, у нас нет полномочий…

– А у кого есть?!

– Что конкретно вы хотите снять?

– Вот! Здесь же все написано.

– Такое решение может принять только начальник базы.

– Ну, давайте к нему и пойдем!

– Вы договаривались о приеме?

Как беседа пришла наконец к завершению, Калачев не понял. Он в какой-то момент перестал слушать и попытался понять, что за музыка несется из громкоговорителей. Похоже, это был хор имени Александрова, и он исполнял «Калинку-малинку».

Сюрреализм крепчал. И в этот сюрреализм прекрасно вписался его собственный голос, который спросил:

– Может, мы пока интервью возьмем? У командира одной из этих машин?

Саша даже не успел удивиться. Все остальные участники разговора, в том числе и Джеффри, обернулись к нему.

– Думаю, это возможно, – после недолгого раздумья кивнул старший из «песочников». – Подождите здесь, пожалуйста.

– И будьте добры, ничего не трогайте. Вся территория находится под наблюдением, – добавил второй.

Когда журналисты остались одни, Александр стал лихорадочно строчить вопросы для интервью. Ирландец же расхаживал вокруг машины и сквозь зубы ругался последними словами. Физиономия его приобрела болезненно-красный, даже слегка лиловый оттенок.

– Забей, Джефф, ничего не поделаешь, – попытался его остудить Калачев.

Ирландец буркнул что-то себе под нос и принялся разглядывать что-то на экране своего смартфона.

Прошло полчаса, а журналисты все так же торчали посреди площади. Вопросы были написаны, но на этом все и застопорилось. Стало даже закрадываться подозрение, что про гостей забыли. «Или забили», – криво усмехнулся про себя Саша. Терпение начало иссякать даже у него.

Однако до взрыва не дошло. На горизонте появился бронеавтомобиль «Тигр» желто-львиной раскраски и бодро подкатил к съемочной группе. Из авто вышли все пассажиры, и среди них Калачев увидел… Сергея Алексеевича.

Того самого, что встречал их у полковника Черного. Только на этот раз у него были золотые танчики в петлицах.

– Господа, это командир отделения, сержант…

Фамилию корреспондент «Нью Плэнет» даже слушать не стал. Ситуация окончательно прояснилась – никакого серьезного репортажа не будет. Им подсовывали липу. Наглую, топорную и ничем не прикрытую. Потому что и прикрывать не требовалось, понятно было – схавают. Придется схавать.

Однако, как и в Машкинском лесу, отступать было некуда. Только теперь в спину упирались не пирамиды палаток, а память о веселом взгляде Чарли: «…мы весьма рассчитываем на вас».

Александр почувствовал, что к горлу подкатывает противный комок, и судорожно сглотнул. Он посмотрел в глаза Сергею Алексеевичу, а затем перевел взгляд на Джеффри. Тот, судя по всему, уже смирился с такой безнадегой, достал камеру и начал настраивать объектив.

Калачев подошел к «командиру отделения».

– Здравствуйте, товарищ сержант. Меня зовут Александр Калачев. Представляю российскую редакцию «Нью Плэнет».

– Здравствуйте.

На лице Сергея Алексеевича не дрогнул ни единый мускул. Калачев даже восхитился его выдержкой. С таким и в разведку пойти не страшно – в плен точно не возьмут. Никого.

– У россиян много вопросов касательно нашего контингента в Сирии. В частности, хотелось бы знать, в каких боевых операциях принимают участие наши солдаты? В каких условиях живут? Что вы, как командир танкового отряда, можете рассказать?

«Сержант» покивал с понимающим видом и ответил:

– Давайте начнем с условий жизни на базе. Все военнослужащие, помимо всесезонного комплекта полевого обмундирования, недавно получили новую форму для жаркого климата, спортивную форму, а также специальную одежду для поваров, ремонтников, медицинских работников, пожарных.

– Спасибо, крайне ценная информация, – с каменным лицом поблагодарил журналист и продолжил: – А вы лично принимали участие в боевых операциях? И если да, то в каких?

– Да, я принимал участие в нескольких боевых операциях и должен отметить, что раньше во время подобных операций солдаты и офицеры носили форму цвета какао с молоком. Теперь ее дополнили светло-коричневые и бледно-зеленые тона, отчего она стала менее заметной на природном фоне. А это очень помогает в бою, спасает многие жизни.

Дальнейшее «интервью» протекало в таком же ключе – Александр узнал массу подробностей о новой летней форме российских военных… и не получил прямого ответа ни на один вопрос. Этот цирк мог продолжаться бесконечно, но через час журналистов попросили сворачиваться.

Очевидно, что цитата из Корана – загадочный пароль, который Калачев попытался произнести, – тоже не сработала.

Джефф начал было протестовать, спорить, только солдаты даже слушать его не стали, просто помогли снять камеру со штатива и уложить в машину. «Танкист» Сергей Алексеевич вежливо попрощался, отдал честь и укатил в своем «Тигре».

Калачев от событий сегодняшнего дня пришел в странное расположение духа, будто без меры наглотался каких-то успокоительных. Ему казалось, он плывет сквозь густую патоку, в которой глохнут звуки, а движения становятся неестественно медленными и тягучими. Он даже не успел заметить, как их с Джеффом выставили за ворота базы.

Надо отдать должное российским военным – они были предельно вежливы, тактичны и ни разу не повысили голоса. Даже в ответ на оскорбленные крики ирландца.

В себя Калачев пришел только после того, как Джефф с силой хлопнул его по плечу, шипя от бешенства:

– Это возмутительно! Мы проторчали на базе целый день и не сняли ничего! Только брезент и грязные гусеницы! И эту говорящую голову. Бла-бла-бла – я сам знаю, что вам надо отвечать!

Пародируя «танкиста», рыжий скорчил зверскую гримасу и еще сильнее запыхтел от злости.

– Надо посмотреть материал. Может, получится хоть что-то слепить? – попытался успокоить его Александр, хотя сам ни капли не верил в эти слова.

– Нет, не получится. Русские милитаристы в очередной раз всех кинули. Всё, что мы сняли, можно посмотреть в интернете.