Патриарх. Огненная чаша (ЛП)

Он направил свой меч на находившийся в отдалении опрокинутый фонтан, напоминавший стиснутые челюсти, и увидел, как покосившиеся камни медленно обваливаются и разрушаются под ударом сверкающей молнии.

С другой стороны Штормового Предела молодой мужчина с мечом в руке с ненавистью посмотрел на молнию и прорычал:

— Кажется ты сказал там никого не осталось в живых?

Тяжело дышащий, окровавленный, бородатый человек согнулся около столба у ворот, содрогнувшись, когда новая волна боли пробежала от его раздробленной руки, наклонил на мгновение голову, пытаясь противостоять ей, затем всхлипнул, когда мужчина с мечом нетерпеливо пнул его.

— Умоляю о милосердии, лорд Талендар, — с трудом произнес раненый, — но я говорил правду. Там не было никого кроме меня и кучи камней, когда я убегал.

— Тогда это, должно быть, работа Ускеврена, — проворчал другой стоящий рядом мужчина, приподнимая свой меч. — Выходит у них был волшебник.

— Алдимар Ускеврен всегда утверждал, что не хочет иметь ничего общего с магией, — запротестовал третий молодой дворянин, махая украшенным драгоценными камнями ручным топором.

— Кажется, Алдимар Ускеврен делал много лживых заявлений, — отрывисто произнес лорд Раджелдус Талендар. Он был главой своего дома лишь считанные минуты, но его голос уже звучал более серьезно и резко. Похоже, ответственность за управление семьей меняла людей. Первым делом, они начинали быстрее отдавать приказы окружающим. — Нам лучше уйти. Я не пойду через дом, поднявшийся против нас, в темноте, раз у них есть маги наготове.

— Утром будет еще хуже, — прогремел лорд Лоаргон Соаргил. Он тоже был главой своего рода лишь считанные минуты, и тоже стал более рассудительным. — Они будут ждать нас. Всего лишь пара слуг с арбалетами могут сделать обыск дома весьма неприятным занятием. — Его брат Блестер положил украшенный самоцветами топор на плечо и молчаливо кивнул в знак согласия.

— Ноги моей не будет в этом доме, — сказал Раджелдус неумолимо, глядя на темные очертания Штормового Предела над собой. — Я собираюсь привести наших собственных лучников и спокойно стоять в стороне, пока мы будем сжигать это место вместе со всеми Ускевренами. Любого, кто попытается сбежать, мы застрелим, а остальных поджарим, завтра с рассветом.

Он мрачно улыбнулся своим братьям Марклону и Эрелделу, которые кивнули ему, выражая одобрение, затем снова повернулся к двум выжившим Соаргилам.

— Вы со мной? Или здесь наши пути расходятся? — спросил он.

Лорд Соаргил бросил страстный взгляд на особняк, видимо начиная понимать, что никогда не получит шанса спокойно пограбить легендарные богатства, хранящиеся в нем. Если бы Соаргилы были где-нибудь в другом месте, ничто не могло бы остановить Талендаров, чтобы войти в Штормовой Предел силой, для грабежа, и не существовало аргументов, которые он рискнул бы предъявить этому юному главе Талендаров с холодными глазами, поступив так.

Рука богатых сембийцев никогда не колебалась присвоить себе неохраняемые ценности.

— Мы остаемся, — проворчал он. — Между нами нет вражды, и позаботься сообщить своим лучникам, что мы будем наступать. С первым лучом рассвета. Мы сожжем Штормовой Предел вместе с Ускевренами. — Он снова бросил взгляд на особняк. Дым все еще валил из некоторых дыр в его разрушенных стенах. — Пусть боги предоставят Ускевренам судьбы, на которые они заслуживают.

— В этом нет необходимости, — прорычал Марклон Талендар. — Мы отправим их к ним прежде, чем боги увидят — и убедятся во всем этом. Этот дом должен пасть так громко и сенсационно, чтобы никто не пропустил урок и не отважился поставить под сомнение наше законное верховенство снова.

Лорд Соаргил одарил его длинным, мрачным, изучающим взглядом, но ничего не ответил.

Твердая, знакомая гладкость черного, украшенного звездой эфеса потеплела под пальцами Тамалона. Эти пальцы так и чесались поднять его и безжалостно бросить кинжал прямо в немногих из тех, чьи лица он вспоминал с яростью.

Горящий Штормовой Предел вместе со всеми Ускевренами. Они добились бы успеха, также, если бы не разврат Роэля. Он очевидно видел вторую жену Алдимара, Тескру, в течение некоторого времени…

Тамалон осознал, что качает в неверии головой, как всегда он делал, если сталкивался с подобными крохами истины. Илрилтеска, точеная красавица из дома Берент, была изысканной, превосходной актрисой и опытной притворщицей, хотя Тамалон никогда не замечал в ее к нему отношении даже намека на злой умысел. Они оба с Перивелом были от нее в восторге, и он все еще мог поверить, что ей могла понравиться неистовая грубость Роэля. Но слава богам, что она…

— Тамалон — очнись, дьявол тебя побери!

Голос был женский и безумно сердитый. Из бесконечного ада умирающего Алдимара и пылающего Штормового Предела, который он преодолел, прошел сквозь залы с кричащими и умирающими людьми, которые не смогли найти выход оттуда, Тамалон, моргая, медленно поднимался к свету.

Он исходил от свечи, зажатой в обнаженной и дрожащей руке леди Тескры Ускеврен, воск стекал по ее изящным пальчикам, капая на его обнаженное плечо. Кто-то — Тескра, без сомнения — перевязал самые тяжелые раны и уложил его в одном из гостевых покоев, а его меч и доспехи ждали своего часа на сервировочных столах рядом с ним.

Тамалон молча сел и потянулся за поясом от штанов, чтобы не лишиться их, пока будет одевать доспехи.

— Сейчас не время, — сердито прорычала Тескра, в ее глазах бушевала ярость. — Они уже здесь, а я использовала все свои стрелы. Мне не по силам согнуть любой из боевых луков. Бери меч и пошли! Перивел не сможет вечно сдерживать их в одиночку.

Тамалон обнаружил, что его ботинки все еще были на ногах. Он схватил свой меч и пояс с кинжалами, и побежал к двери, Тескра держалась рядом с ним. Тонкий меч подпрыгивал на ее бедре, и также у нее были кинжалы, прикрепленные к предплечьям. Небольшой круглый щит стражи дома подпрыгивал у нее на груди, прикрывая шелковую сорочку с глубоким вырезом, служа грубым нагрудником, другой щит был небрежно препоясан к ее правому боку. Тамалон мрачно вспомнил, что уже ни одному стражнику, вероятно, никогда не понадобится никакой щит снова.

— Сколько? — спросил он, давая своей мачехе проскользнуть мимо него, чтобы показывать путь.

— Для начала шестьдесят или около того, — через плечо проговорила она, протискиваясь в один из секретных ходов, обычно завешанных гобеленами и закрытых панелями. Ей пришлось замедлить ход и придерживать плошку со свечой, чтобы не уронить ее, когда они спускались вниз по влажным каменным ступеням. — Было темно, причем скоро рассвет, поэтому видно плохо. Думаю, нам удалось справиться с большей их частью и со всеми лучниками. Они взяли нас в кольцо, но чтобы задеть нас драконьим огнем, им придется приблизиться ближе. Они хотят поджечь нас издалека стрелами, но им приходится подносить огонь вплотную к нам. Блестер Соаргил пытался бросить пару огненных стрел, но лук он использовать не может. Одна из стрел упала прямо на его сапоги.

Они оба рассмеялись за мгновение до того, как Тескра вывела их в разгромленную комнату, бывшую ранее складом белья. Она вела его сквозь груды щебня к пролому в стене, где за обожженными обломками разрушенной заклинанием стены обосновался Перивел, посылая оттуда стрелы по далеким противникам.

Его глаза пылали лихорадочным огнем, и он отрывисто бросил:

— Эй, вы двое, ваша вон та сторона! Они пытаются ползти вдоль стен, где я не могу их увидеть.

Тамалон послушно перевел взгляд вправо, но ничего не увидев, посмотрел влево. Тескра, стройная и красивая, уже опустилась на одно колено, пытаясь заглянуть за угол.

Тамалону удалось заметить блик лезвия до того, как она закричала, и он вовремя подставил свой меч, чтобы чужой клинок соскользнул и уткнулся в стену в паре дюймов от ее бедра. Тескра возникла в зоне досягаемости меча с горящей свечой в руке и ткнула ею в лицо бородатого мечника.

Борода вспыхнула с ужасным треском. Вооруженный мужчина хрипло закричал и отшатнулся, пытаясь беспорядочными взмахами клинка держать их на расстоянии. Тескра, подобно атакующей змее, бросилась ему под ноги и свалила наземь.

Когда мужчина упал, росчерком молнии блеснул один из ее кинжалов — она была готова ударить, но голова нападающего с мокрым и глухим звуком ударилась об стену. Его жизненный путь закончился на этих плитах, поэтому не было необходимости пронзать врага сталью.

Тамалон уже шагал вдоль стены, гнев рос в нем и вместе с ним голод — потребность — нанести удар по одному из этих людей, которые убили отца и ограбили его дом. Он удовлетворил свое желание достаточно скоро, отбив в сторону копье, чтобы схватить его обладателя за горло, поворачивая того вокруг в другого солдата, который следовал за ним, затем сделал выпад мечом, пронзив своего врага насквозь. Пронзенный им боец завопил, а Тамалон схватил его меч и зарубил обоих. Потом младший Ускеврен использовал меч, чтобы вскрыть горло второго мужчины, и поспешно отступил туда, где Перивел и Тескра сражались с человеком, который напал на них с другой стороны. Молния прыгнула с кончика клинка Перивела, в то время как Тамалон прибыл, и когда она взорвалась, человек закачался и умер.

— Я пытался достать Раджелдуса или Лоаргона, но они продолжают держаться далеко позади и находятся вне поля моего зрения, — тяжело дыша, выдохнул Перивел. — Как твои дела, брат?

— Не очень, — признался Тамалон. — Здесь и еще вон там много дыма. Они, наверное, подожгли дом в нескольких местах, пока мы с ними тут сражались.

— Я не удивлен, — мрачно ответил Перивел. — Вспомни, что говорил отец об устойчивых ценах за наши жизни. Ладно, сейчас мой черед поработать. Тебе придется уйти — и забрать с собой Тескру.

— Сбежать да еще оставить тебя умирать здесь? — спросила Тескра, щеки ее пылали. Она бросила камень в лицо еще одного воина Талендара и вдогонку вонзила кинжал в шею. Его кровь залила ее прежде, чем она успела отскочить, но она не колебалась. Пользуясь своим ножом, оттащила обвисшее тело врага, загородив им путь следующему атакующему. — Чья это была идея?

— Леди, вы делаете нам честь, — проворчал Перивел, обмениваясь мощными ударами с огромным воином Соаргила, чьи усы и крючковатый нос делали его похожим на моржа, — но мы обязаны исполнить последнюю волю отца. Один из нас должен обеспечить вашу безопасность и остаться в живых, дабы не угас род Ускевренов.

— Чтобы умереть в других сражениях, в последующие годы, — ответила мачеха с горечью. — Хотя я смотрю, без моего Алдимара.

Женщина плюнула в лицо воину, затем бросилась на него с мечом, высоко подпрыгнув и оттолкнувшись плечом от стены, она ударила в грудь сапогами. Вскричав от резкой боли, тот отшатнулся, пытаясь отогнать ее мечом. Тескра издала недовольный возглас, как и любой другой на ее месте, и, ограниченная окружающим беспорядком, попыталась проткнуть своим окровавленным мечом шею бьющегося с Перивелом врага.

Дым становился густым вокруг них, и откуда-то сверху и сзади трех сражающихся Ускевренов рос рев. Это был голодный рев пламени, несущегося через комнаты Штормового Предела… рев погибающей семьи.

— Вы бы лучше подумали о том, как вам скрыться, — обратился Перивел к Тамалону, кашляя из-за дыма. — Не думаю, что у них остались маги или лучники, но и я сам не могу больше стрелять из лука.

Тамалон повернулся, чтобы выразить свое несогласие. Хотя сражение на самом деле внушало опасения и претило ему, у него не было права бросить все и оставить Перивела на откуп жаждущих его крови врагов.

Он еще никогда не отказывался. Неожиданно загрохотало, и над их головами воздух прошил луч, треща в падении искрами. Каскадом посыпался вниз пылающий щебень, заставляя Тескру совершить безумный прыжок ради спасения. Ее колени прошлись по горлу вздрогнувшего от неожиданности Блестера Соаргила, и когда они оба свалились на землю, он все еще хватал воздух ртом. Кинжал леди Ускеврен деловито опустился на его лицо и горло.

Тамалон пошел на отчаянный риск и, шатаясь, попытался уйти в сторону от обжигающего жара, пробираясь в сторону человека, который не мог видеть его из-за дыма, чтобы отбить клинок мечника Соаргила, прежде чем тот смог бы нанести вред Тескре. Его клинок вспорол ей левый бок, и пока она рыдала и корчилась от боли, Тамалон обрушил град ударов на врага, пока тот не упал, давая младшим Ускевренам возможность заколоть его.

Штормовой Предел пылал далеко не на шутку, обжигающе горячий задымленный воздух скрывал все видимое пространство. Пепел медленно опадал в пышущем воздухе, и где-то рядом в одного воина попал падающий луч, заставив сгореть заживо, крича от боли.

— Я должен думать об уходе, — прошипел Тамалон вслух, когда он с трудом пробирался через задымленные развалины, пытаясь парировать удары другого мечника Соаргила.

Неожиданно за его спиной взревело пламя и стало намного светлее. Жар существенно усилился. Тамалон задыхаясь, и, пошатываясь, отошел от своего врага, и лишь тогда осмелился обернуться и посмотреть, где же вспыхнуло.

К нему ползла задыхающаяся Тескра. Ее длинные волосы растрепались и тлели. За ней он увидел стену пламени, куда упирались два луча, подобные раскаленным прутьям, которые прожигали ее насквозь. Что-то темное кружилось в воздухе в самом сердце пламенной стены.

Большой металлический кубок черного цвета, но вроде бы нетронутый огнем. Мог ли это быть… Глоток Ускеврена? Его отец рассказывал о нем, упомянув, что когда на него падала кровь чужака, не семьи, он вспыхивал огнем.

Тамалон выбрал своей целью победу над Соаргилом, перехватив поудобнее меч противника и свой собственный кинжал. Почти сразу ему пришлось отступить, скользя и спотыкаясь о щебень под ногами, поскольку они столкнулись, и полученный от более мощного тела Соаргила импульс отбросил Тамалона назад.

Внезапное жжение, опережая боль от проступивших настоящих волдырей, заставило младшего Ускеврена захрипеть от боли и отвести обнаженный бицепс подальше от клинка мечника, порезавшего его. Яростно улыбаясь, Соаргил сломил сопротивление Тамалона, и его меч все ближе… и ближе подбирался к нему.

Как тень мести, за ним выросла Тескра, и, взвилась в воздух, чтобы достать высокого врага кинжалом. Молниеносным движением она перерезала ему горло.

Соаргил, булькая, обернулся, и пока кровь толчками выплескивалась наружу, он с неверием смотрел на нее все время, пока медленно не угас его взгляд. Он начал опускаться на землю и умер. С невеселой улыбкой Тескра помогла ему, затем посмотрела на Тамалона.

Он еще раз бросил взгляд на темную, жуткую, плавающую чашу. Тескра проследила за его взглядом, и, изумленно выдохнув, сказала:

— Я забыла, что она делала это. Помощь — ваш отец показал мне ее однажды, когда мы с ним слишком много выпили. — На мгновение лицо женщины исказилось от горя. Она сглотнула, встряхнув головой, так как ее губы дрожали, а затем отрезала: — Довольно! Пора тебе повиноваться приказу отца и брата, и убраться отсюда.

— С вами, леди, — напомнил ей Тамалон.

Тескра нетерпеливо кивнула, вглядываясь в развевающийся дым, затем ее лицо напряглось.

— Остерегайся, — отрезала она. — Ты лишь наполовину одетый, а сюда уже идет много мужчин в доспехах. Оттуда!

Тамалон посмотрел туда, куда она указывала, и дым покорно склубился вдали на мгновение, чтобы полностью показать полудюжину мужчин в блестящих доспехах, осторожно передвигающихся вперед, их лица были жесткими, а на лезвиях длинных мечей, в их одетых в латные рукавицы руках, отражался танцующий свет огня.

— Трое братьев Талендаров, — сообщил Тамалон мрачно, — и семь или около того стражников. Мы не можем надеяться противостоять им и выжить.

Тескра выстрелила в него взглядом, затем расстегнула кожаный ремешок вдоль одного предплечья ловкими, быстрыми пальцами.

Как только она сняла один из своих вложенных в ножны кинжалов, она ударила им по руке младшего Ускеврена, и принялась уверенной рукой мастера распускать ремни, чтобы приладить их для него, коротко и четко ответив на ошеломленный взгляд Тамалона:

— Ты — короткий кинжал, Там. Ты никогда не брал с собой много оружия. Теперь же одень это, и никогда не стесняйся его использовать.

Тамалон рассматривал клинок достаточно долго, чтобы заметить выгравированную белую звезду на гладкой черной рукояти, затем его взгляд вновь обратился на врагов.

Те тоже увидели и оценили их, и холодные улыбки начали скользить по их лицам, когда они приближались, с неторопливой осторожностью маневрируя между телами павших, падающими тлеющими угольками, и щебнем.

Тескра смотрела на них, прищурив глаза, оценивая, кто как ловко и с какой скоростью двигается, а кто небрежно или зрительно неуклюже. Но вдруг за ними она увидела еще что-то, и на мгновение выражение ее лица изменилось, хотя она и постаралась быстро отвести взгляд.

В звуки ревущего пламени и падающих лучей вплелся стук лошадиных копыт, и клинок Перивела начал забирать жизни их врагов. Сквозь дымные клубы можно было увидеть, как встал на дыбы конь, ударив копытами одного из защищенных доспехами воинов. Всадник использовал свое преимущество, чтобы сразить и потоптать копытами вооруженных противников, даже когда он свесился с седла, чтобы зарубить третьего Талендара.

— Роэль! — радостно закричала Тескра, бросившись вперед.

Тамалон дернулся вслед за ней, его сердце стало биться сильнее. Мужчина, подобный медведю, потерял равновесие, закричав для поднятия боевого духа и от гнева, и вылетел из седла, рухнув прямо на отбивающегося врага.

Роэль Ускеврен отскочил. Его противник бился в конвульсиях, затем обмяк и рухнул на месте. Двоюродный дед Тамалона никогда не выпускал вожжи из одной руки. Он был одним из нескольких в целой Сембии, кто в силах был совладать с фыркающим, испуганным жеребцом, а не оказаться на земле. Роэль поднялся на ноги с лающим смехом, притянув коня за вожжи спиной к себе, и ориентируясь на звуки, издаваемые кем-то позади него, обернулся и ударил копьем в его сторону, одновременно дав и пощечину своей огромной рукой.

Похожий на медведя Ускеврен был достаточно быстр для того, чтобы превратить эту пощечину в полноценный удар — и противник просто налетел на его кулак.

Облаченная в шлем голова воина откинулась назад, и его одетое в доспехи тело послушно сделало еще несколько шагов вперед, выгнувшись напоследок, и рухнуло наземь. Роэль увидел, что один из нескольких воинов, которых он свалил ранее, пытается перевернуться и встать, и опять потянул за собой коня, пока не смог крепко ударить хрипящего человека по лицу.

Мужчина утратил всякий интерес к битве или приближающемуся пожару, а Роэль запрокинул голову и опять взревел от смеха. Тескра преодолела последние шаги, и, прыгнув к нему, обхватила его ногами, стремясь покрыть его лицо поцелуями.

Тамалон на мгновение уставился на нее, разинув от удивления рот, пока Роэль не увидел его и опять не разразился ревущим смехом.

— Высшие боги, мальчик, ты еще никогда не видел воссоединившихся любовников? Только посмотри на себя!

Тескра повернула голову, не изменяя своей позы, и сказала:

— Тамалон, возьми поводья у Роэля и убирайся!

— Не надо, Тесси, — протянул Роэль. — Всем хватит лошадей на обратном пути.

— Но воины Соаргила и Талендара… — запротестовала она.

— Все, кто охранял наших лошадей, теперь мертвы. Они опустошили конюшни, прежде чем на нас напали, и я думаю, чтобы остановить вас, люди, вылетающих в спешке после начала праздника. Я сломал меч, занимаясь этим, но только дюжина из них или около того не сможет ничего приготовить на завтрак на этом огне.

Похожий на медведя старший Ускеврен указал головой на Штормовой Предел. Рев не прекращался, и языки пламени уже были выше некоторых башенок.

— Тамалон, возьми коня. Мы возьмем Тесси для визита к ее родственникам из дома Сандолфин на денек. Не представляю, как эти старые пронырливые ведьмы из дома Берент отнесутся к ее ножам и крови на них, да и ко всему прочему, но мне не нравятся ни те, ни другие. Можешь быть уверен, им нужны сплетни. Держи ушки на макушке, ладно, Тесси? Даже Талендары не рискнут сунуться к ним с мечами наголо. Давай, парень, беги! Вижу, что эти отбросы из Соаргилов пытаются подобраться сюда!

— Клянусь всеми богами, — вслух пробормотал Тамалон. — Его радует подобная перспектива!

Когда он пробегал мимо, улыбка Тескры дала понять ему, что она слышала его слова. Она подхватила поводья, так как Роэль мог держать клинок только в одной руке, а другая ему нужна была для чего-то более интересного. Леди Илрилтеска запрокинула голову к задымленным небесам, и из ее губ сорвался долгий, прерывистый вздох, пока Тамалон бежал сквозь рассеивающийся дым. И вздох этот не был от боли.

Он обнаружил лошадей, фыркающих и топающих ногами в страхе от огня, и человеческие тела, лежавшие везде вокруг них. Лошади были оседланы и взнузданы, и их поводья были привязаны к воротам, которые вели к садовой ограде. Он выбрал ту, на которой ездил раньше, мрачно подавив ее попытку освободиться от него, и поехал обратно. Ему пришлось ударить ее по крупу плоской стороной клинка и дернуть за поводья, чтобы заставить войти в дым. Тамалон не обвинял животное за его нежелание, особенно, когда услышал звон стали о сталь впереди.

Дым продолжал клубиться, ускользая подобно сорванному плащу, показав Роэля и Тескру, сражающихся с пятью — нет, шестью мечниками Соаргилов. Когда Тамалон подъехал, один из них крикнул, взмахнул руками и упал, его кишки вывалились наружу.

Этого было достаточно для лошади Тамалона — даже до того, как сверкающие тлеющие угольки выпали из дыма и приземлились на ее холке.

Лошадь заржала и сердито взбрыкнула, споткнулась на одну сторону и практически снесла копытами голову одному из Соаргилов. Кто-то закричал и ткнул ее мечом, и лошадь отскочила с такой силой, что споткнулась о тела и тяжело упала. Тамалону удалось вовремя освободить ноги.

Он вцепился за высокую заднюю луку седла, пока запаленная лошадь каталась по земле, стегая ее и вопя от страха. На чистой силе он сумел забраться в седло как раз к тому моменту, когда она встала на ноги перед бешеной скачкой.

Вдруг из ниоткуда перед лошадью Тамалона, приветственно махая ему, оказался смеющийся Роэль с вцепившейся в него Тескрой.

— Убирайся! — заорал он. — В другой раз, тогда и прославишься!

Он хлопнул сапогами по лошадиным бокам, и помчался прямо в дым. Перепуганная лошадь Тамалона последовала за знакомым жеребцом, и они вместе пронеслись сквозь дым и падающие обломки, устремляясь сквозь языки огня, чтобы избежать ревущего костра пламени, который еще на рассвете был гордым строением — Штормовым Пределом.

Они приблизились к месту, куда издалека падали пылающие лучи и сверкали молнии. В объятой пламенем комнате, покрывшийся испариной и кровью, Перивел, тяжело дыша, быстро и мастерски уклонялся и парировал удары. В одной его руке был кинжал, а во второй — меч, и ему требовались они оба, чтобы припереть к стенке Марклона, Эрелдела и лорда Раджелдуса Талендаров.

Роэль с трудом метнул извлеченный из ножен меч. Сверкнув, тот достиг своей цели, глубоко вонзившись в голову Эрелдела Талендара.