Подделки под Высоцкого. Книга-расследование

Джигурду вызывали в КГБ? Ну и что? Он сразу же об этом написал и спел:

«…Ну а то, что меня вызывали, Я считаю почётным, друзья! И артист настоящий советский В этом будет согласен со мной. Вызывались Хазанов, Жванецкий, Но при этом любимы страной! Вызывают тогда для чего же? Чтобы действия согласовать! Мы на сцене сражаемся тоже И оружие наше — слова!» (из песни Н. Джигурды, примерно 1987–1988 гг.)

Вообще, я должен сказать, что Н. Джигурда прекрасно вписался в «перестройку» и в планы «ликвидаторов СССР», так что опасаться ему было нечего.[38]

Что такого специфического услышали Максим Кравчинский и его друг Андрей Глебов у Джигурды, что записали его в эмигранты, мне тоже понять трудно. Ничем эмигрантским там даже не пахло! Сразу было видно, что Никита — человек «наш», проживающий в СССР. Да и песня на эту тему уже была:

«Уж лучше бы меня послали матом Или по морде двинули ногой! В такси меня назвали эмигрантом, Услышав на кассете голос мой» (из песни Н. Джигурды, примерно 1987–1988 гг.)

Весной 1989 года я, ушедший для прохождения «срочной воинской службы», находясь во Владивостоке, смотрел выступление «запрещённого» Никиты Джигурды по телевизору. Правда, запомнил только:

«Гори, гори ясно! Рябиной красной!» (из песни Н. Джигурды, примерно лето 1989 г.)

И также по телевизору я имел радость лицезреть концерт Н. Джигурды (скорее всего, это был конец 1991 г. — начало 1992 г.), уже заканчивая «срочную службу» в городе Большой камень, где на заводе «Звезда» обрёл свой «последний приют» мой «Ракетный Подводный Крейсер Стратегического Назначения».

Из этого концерта мне особенно запомнился фрагмент из песни:

«А их самый главный Лысый и картавый Сковородку лижет!» (из песен Н. Джигурды, примерно конец 1991 г. — начало 1992 г.)

Сейчас я, делясь с Вами этими воспоминаниями, и сам задаюсь вопросом: Кто и когда его запрещал? И сразу же появляется вторая мысль — очень уж многообещающе Джигурда начал, да как-то примитивненько заканчивает. Сегодня ему если где-то и удаётся «засветиться», то не в творчестве, а в каком-нибудь скандале.

Не хочу смаковать нынешние «подвиги» Никиты Джигуры: его «сорокадневные голодовки», его «стихи про … Христа» (смотрите в интернете). Не хочу рассказывать про то, как его жена рожала, а он пел, и про прочие джигурдовские стебания… Кому-то, наверное, всё это нравится, но МОЙ ДЖИГУРДА остался в 1984!

* * *

Я возвращаюсь к основной теме своей книги. Джигурда — «подделка под Высоцкого»? Нет! Ни в коем случае! Никита Джигурда никого в заблуждение не вводил (если кто сам не впал в заблуждение). Он пел под своим именем и о случаях, чтобы где-то, когда-то Джигурда сделал запись, «подписавшись» Владимир Высоцкий, лично мне не известно!

Никита Джигурда (разумеется, ранний Джигурда) — это последователь, продолжатель, ученик Высоцкого, но не «подделка». И худо-бедно, но вакуум пространства какое-то время он заполнял. И, пожалуй, Джигурда был первым исполнителем, чей голос не грех было ошибочно принять за голос Владимира Высоцкого.

* * *

М. Кравчинский свой рассказ о Джигурде подытожил сообщением:

«Кстати, кто не знает: Никита Борисович Джигурда — народный артист России».[39]

Кто бы сомневался?!

Я же скажу, что за мои шестнадцать лет пения на улицах разных городов России (с 1999 года по 2015 год) я не припомню ни одного случая, чтобы меня попросили спеть хоть одну песню Н. Джигурды. Даже его разрекламированную «Любить по-русски» (из одноимённого фильма), не заказали ни разу.

Только однажды в 2011 году какой-то пожилой мужчина, купив у меня парочку моих CD-дисков, спросил:

— А как Вы относитесь к Никите Джигурде?

— Никак не отношусь, — ответил я.

Мужчина удалился, не задав больше не единого вопроса. Был ли он поклонником Никиты Борисовича или, наоборот, хулителем его творческого образа, я не сумел определить ни по мимики лица, ни по интонации голоса. А почему из меня вырвался именно такой короткий и отталкивающий ответ, я до сих пор даже сам себе объяснить не могу. Уж не месть ли разочаровавшегося?!

P.S. 1 (реплика в сторону)

Хочется найти «подделки», доставляющие неприятности Владимиру Высоцкому при ЕГО жизни, а приходится писать о тех исполнителях, которые появились много позже. Но меня на это обрекает суровое упрямство факта — что-либо похожее на исполнение В. Высоцкого, датированное, допустим 1980 годом (год смерти поэта), и зафиксированное датами ранее, допустим, весь творческий период В. Высоцкого с 1960 по 1980 гг., мне так пока что и не встретилось.

P.S. 2 (вывод)

Никита Джигурда — это больше попытка «продолжательства», хотя было в ней и откровенное подражательство. Насколько эта «попытка продолжательства и подражательства» оказалась удачной судить Вам…

Глава 11. Чужие песни Высоцкого

В процессе своего, с позволения сказать, расследования о «подделках под Высоцкого» я набрёл на любопытный материал в интернете. Это статья Марии Раевской «10 произведений, которые никогда не писал Высоцкий» из газеты «Вечерняя Москва» от 21 августа 2015 года.

В этой публикации рассказывается о песнях, авторство которых часто приписывалось Владимиру Высоцкому. Поскольку, на мой взгляд, информация в данном материале имеет прямое отношение к рассматриваемой мною теме, я привожу его с незначительными сокращениями.

«Десять произведений, которые никогда не писал Высоцкий.

Хорошо ли мы знаем песни Высоцкого? Да кто ж, казалось бы, их не знает. Только вот нередко Высоцкому приписывают чужие стихи и песни. Это началось еще при его жизни. Во-первых, песни Высоцкого и других бардов распространялись в основном на низкокачественных магнитофонных записях, нетрудно было принять одного хриплого певца за другого. Во-вторых, Высоцкий часто исполнял чужие песни. В-третьих, его собственное творчество — настоящая энциклопедия советской жизни, поэтому легко было предположить, что и вот эту песню об алкоголиках (о такси, о любви, о психах, о недостатках советского строя) написал тоже Высоцкий. Ведь он же тоже на эти темы пишет!

(Первый же абзац статьи М. Раевской конкретен, логичен и объясняет всё прямо по пунктам. После такого «разбора» про какие-то «подделки» можно уже больше ничего не писать — И. У.)

Последствия у этого были не всегда безобидные. Например, когда в 1968 году против Высоцкого началась газетная кампания (О газетной кампании против Высоцкого поговорим отдельно в следующей главе. Для меня это тоже тема очень интересная — И. У.), которая стоила ему много нервов, сорванных планов и концертов, в критических статьях ему приписывались песни Визбора, Кукина, Туриянского.

Различные сайты и «самиздатовские» каталоги тоже приписывают Высоцкому множество чужих стихов и песен. Перечень таких произведений приведен в книге московского исследователя Андрея Борисовича Семина «"Чужие" песни Владимира Высоцкого» (Воронеж: Эхо, 2012).[40]

«Вечерка» предлагает вашему вниманию 10 песен, которые чаще всего приписываются Высоцкому.

1) «Иволга» («Как у Волги иволга…»)

Высоцкий не раз исполнял эту песню в 1962–1965 годах, известны три записи с домашних концертов. В Российском авторском обществе он указан как автор текста песни с этими словами (с музыкой, сочиненной в начале 1980-х годов другим Николаем Сацурой). Под именем Высоцкого текст был опубликован в 1987 году в журнале «Смена» (№ 13). На самом деле автор текста — одноклассник и однокурсник Высоцкого по Московскому инженерно-строительному институту Игорь Васильевич Кохановский.

2) «Охотный ряд»

На выступлении в тресте «Стальконструкция» (январь или февраль 1972 года) Высоцкий ответил зрителям: «Ошибочное всё, видите, какое у вас представление обо мне! Пишете: я песни пишу странные. Я этого не писал вовсе. Не знаю, что за песня «Охотный ряд». Ей-богу».

Очевидно, заявка относилась к песне Юрия Визбора «Охотный ряд» (1960).

3) «Слава…» «грустной собакой плетётся»

В печально известной статье Г. Мушты и А. Бондарюка «О чем поет Высоцкий?» («Советская Россия», 9 июня 1968 года) говорилось:

«Могут подумать: паясничает актер, просто ублажает низменные вкусы. Однако, оказывается, Высоцкому приятна такая слава, которая «грустной собакой плетется» за ним. И в погоне за этой сомнительной славой он не останавливается перед издевкой над советскими людьми, над их патриотической гордостью».

На самом деле это песня Владимира Туриянского, написанная в начале 1960-х годов по стихотворению Михаила Светлова «Дон Кихот» (1929), которое заканчивается словами: «Я один… Санчо Панса хронически болен.// Слава грустной собакой плетется за мною».

4) А на кладбище все спокойненько

На концерте в Киеве 22 сентября 1971 года в Домостроительном комбинате № 3 Высоцкий прочитал записку зрителя: «Тут написано: «Спойте, пожалуйста, «А на кладбище всё спокойненько…»!» Ну, я не буду петь «На кладбище…» — не спою ни за что, потому что, вот, во-первых, «на кладбище все спокойненько» — зачем нарушать покой? А во-вторых — дело в том, что эта песня не моя — Ножкина. Я чужих песен не пою».

Действительно, имелась в виду песня Михаила Ножкина «А на кладбище…» (1963 г.), у которой рефрен со слегка вариативным текстом типа:

А на кладбище так спокойненько — Ни врагов, ни друзей не видать, Всё культурненько, всё пристойненько — Исключительная благодать!

Андрей Семин в книге «Чужие песни Владимира Высоцкого» пишет (с. 252): «По свидетельству Михаила Ножкина, в первой половине 1960-х годов его песня «А на кладбище…» исполнялась В. Высоцким неоднократно, в том числе и в публичных выступлениях, однако ни одной фонограммы этих исполнений до настоящего времени не обнаружено». Видимо, у слушателей возникала путаница еще и потому, что у Высоцкого тоже есть песня про кладбище — «Веселая покойницкая» (1970).

5) Нам нового начальника назначили

На концертах Высоцкий неоднократно получал записки с просьбой исполнить такую песню. Например, во время выступления в ДК «Сатурн» в г. Раменское в октябре 1978 года он зачитал: «Записка: «Нам нового начальника назначили…» Ну, я вас поздравляю. А если вы имеете в виду, что это название песни — это не моя… (…) Я про начальников не пишу».

На самом деле это песня Михаила Ножкина «Начальник» (1964). Ее рефрен слегка варьируется, но третья строка остается неизменной:

Ну, мы, конечно, возмущаться начали, Хотели было с жалобой идти — Нам нового начальника назначили, Сказали, что уж лучше не найти!

6) Рассказ технолога Петухова

В разгромных статьях 1968 года (Г. Мушта, А. Бондарюк, «О чём поёт Высоцкий», «Советская Россия», 9 июня, С. Владимиров, «Да, с чужого голоса!», Тюменская правда, 30 августа) Высоцкого осуждали за сатирические строки:

Зато мы делаем ракеты, Перекрываем Енисей, А также в области балету Мы впереди планеты всей.

До сих пор эти строчки приписывают Высоцкому в прессе. А на самом деле это песня Юрия Визбора «Рассказ технолога Петухова о своей встрече с делегатом форума» (1964).

7) Право на отдых

На концерте в Архангельском лесотехническом институте 13 марта 1968 года Высоцкий ответил на записку: «"Белые столбы" — это тоже не моя песня. (…) Песни, которые просят, — чужие, — лучше, чтобы это пели сами авторы».

Имелась в виду песня Александра Галича «Право на отдых, или Баллада о том, как я навещал своего брата, находящегося на излечении в психбольнице в Белых Столбах» (1964).

30 августа 1968 года в газете «Тюменская правда» вышла статья С. Владимирова «Да, с чужого голоса!». Она была построена как ответ юноше Виктору Калашникову, который защищал творчество Высоцкого от критики. Владимиров писал:

«В чем же ты увидел «смелость мысли»? Не в этих ли строчках:

Ах, у психов жизнь — Так бы жил любой. Хочешь — спать ложись, Хочешь — песни пой.

Задумался ли ты, о чем говорит «песня»? Какую идею она несет? Неужели тебе действительно живется так, что ты завидуешь обитателям сумасшедшего дома?».

8) Я старый сказочник

В печально известной статье Г. Мушты и А. Бондарюка «О чем поет Высоцкий?» («Советская Россия», 9 июня 1968 года) говорилось:

«В программной песне «Я старый сказочник» Высоцкий сообщает:

Но не несу в себе ни зла я и ни ласки… Я сам себе рассказываю сказки.

Ласки он, безусловно, не несет, но зло сеет. Это несомненно».

На самом деле это цитата из песни Юрия Кукина «Старый сказочник» (1964 — январь 1965).

9) Гимн алкоголиков

На выступлении в г. Учкудук (Узбекская ССР) 21 июля 1979 года в Летнем кинотеатре Высоцкий ответил одному из зрителей: «У меня нет «Гимна алкоголиков» песни!». Имелась в виду песня «Гимн алкоголиков», слова и музыка Константина Беляева (около 1975 г.):

Кто говорит, что водка — вред? Кто говорит, что водка — вред, Тот в этом ни черта не понимает. Кто так про водку говорит, Пускай под ним земля горит, И пусть его в могилу закопают…

10) Последний приют

Это стихотворение до сих пор время от времени публикуют как якобы «последнее» произведение Высоцкого, якобы написанное 23 июля 1980 года, за два дня до смерти. В мае 2007 года в Киеве устроили проект «Стихи в метро»: пассажирам раздавали листочки со стихотворениями Маяковского, Саши Черного, Аполлинера, Высоцкого, причем в качестве стихотворения Высоцкого фигурировал «Последний приют».

Стихотворение написано якобы с «того света»:

Спасибо, друг, что посетил Последний мой приют. Постой один среди могил, Послушай бег минут (…) Прощай! Себя я пережил В кассетах «Маяка», А песни, что для вас сложил Переживут века.

Стихотворение стало известно в августе 1980 года, оно распространялось на Ваганьковском кладбище в рукописных копиях. Цитатами (и полным текстом) этого стихотворения украшали самопальные календари и даже портреты Владимира Высоцкого, есть несколько переложений на музыку, переводов на иностранные языки.

В качестве автора стихотворения называли С. Сорокина, В. Абдулова, В. Петухова, В. Зражевскую. На форуме «Владимир Высоцкий. Творчество и судьба» пользователь Александр Бабенко написал, что автором этого стихотворения называет себя врач Ю. А. Федоров 1945 года рождения, оно опубликовано в его книге «Лирический дневник» (М.: Российский химико-технологический университет имени Д. И. Менделеева, 2001), приведен скан рукописи от 30 августа 1980 года. Однако пользователь Анатолий Олейников, председатель Сибирского фонда по увековечению памяти Владимира Высоцкого (Новосибирск), заявил, что на авторство претендует бывший военный летчик, выпускник Литературного института имени Горького П. И. Вдовин».[41]

Итак, в этой публикации М. Раевской мы видим целый «хит парад» из песен, авторство которых наша простодушная публика приписала Владимиру Высоцкому.

Изготовился я было написать больше, но дописав вышестоящий абзац, подумал: Ну вот, и опять писать больше ничего не надо! Всё сказано!

Это не Михаил Ножкин, автор песни «А на кладбище всё спокойненько», подделывался под Высоцкого; это не Александр Галич, автор «Белых столбов», сработал под Высоцкого; это не Юрий Кукин, автор «Старого сказочника», «закосил» под Высоцкого и так далее… Это наши люди всё по перепутали…

И я опять вопрошаю: А «подделки» где?

P.S. 1 (мои извинения)

Возможно, Марии Раевской придётся не по душе моя почти полная перепечатка её статьи, но я её труд себе не присваиваю. И, конечно, благодарю Марию Раевскую за такой полезный и интересный материал, также как и за другие её публикации, с которыми я с интересом ознакомился в интернете.

P.S. 2 (реплика в сторону)

У Высоцкого есть поклонники, которые считают, что лучше НЕГО никто ничего написать и спеть не может. Но у меня зародились смутные подозрения, по-видимому, можно писать и петь не хуже, чем Высоцкий, если мы то и дело приписываем ЕМУ песни, написанные и исполненные другими авторами.

P.S. 3 (реплика в сторону)

В середине восьмидесятых была у меня одна кассета (сборник) с песнями Владимира Высоцкого очень отвратительного качества. На этой записи был фрагмент, где из зала была выкрикнута просьба — спой «про фантомаса». И был слышан ответ В. Высоцкого: «Про фантомаса? Ну, и у меня есть про фантомаса…». Затем запись обрывалась. Возобновлялась же она песней «От скушных шабашей, смертельно уставши» столь же ужасного качества звука, как и запись всего этого концерта. Но песни «Про фантомаса» там не было!

Я и в дальнейшем не встречал у Высоцкого песни «Про Фантомаса». Но такая песня была в репертуаре Станислава Маркевича,[42] значит с Высоцким путали и его. Тем более, что в песне «Про фантомаса» были слова:

«Как-то раз к Марине Влади Подошёл огромный дядя, Прорычал: Я фантомас, Я давно влюблённый в Вас! А Марина отвечала: Я таких в гробу видала Мне не нужен фантомас, Мне б Высоцкого сейчас…».

Голос Станислава Маркевича вряд ли можно назвать подражательским по отношению к голосу Владимира Высоцкого. В том, что я прослушал из его песен, подражающего хрипа не обнаружено. Голос как голос. Можете послушать сами — в интернете есть…

Глава 12. Травля

А теперь, раз уж всплыла эта тема, давайте поговорим о травле Владимира Высоцкого «советской прессой» в 1968 году, да и вообще о гонениях на НЕГО советской властью и цензурой.

Читаю в интернете:

«Чтобы возвратиться в атмосферу тех гнетущих лет, предлагаю всем желающим уже с позиции дня сегодняшнего перечитать четыре газетных публикации конца 60-х. Первая, под названием «О чём поёт Высоцкий», была напечатана в газете «Советская Россия» 9 июня 1968 года. Три остальные, как бы в продолжение «воспитательного процесса», чуть позже ударили по Художнику со страниц газет «Тюменский комсомолец» и «Тюменская правда». Итак, читаем, смеёмся, а потом горестно понимаем, откуда мы ушли и стоит ли туда возвращаться опять…».

(Соломон Ягодкин)[43]

Я прочёл эти публикации (кстати, прочёл я их впервые) и если судить с позиции дня сегодняшнего (а сегодня у меня за окном 18 октября 2015 года, а не 9 июня 1968-го), то никакого смеха они у меня не вызвали, а показались вполне серьёзными и объективными.

То, что Высоцкому приписали чужие песни, меня ничуть не удивило. Как переписывались кассеты в те годы, я уже приблизительно обрисовал в главе «Как создавались "подделки"». По-видимому, такие кассеты («самопальные сборники») и были в распоряжении авторов критики в адрес Владимира Высоцкого. Но это лишь нюанс, потому что каждую «чужую песню», приписанную ЕМУ в этих статьях, можно с лёгкостью заменить песней, написанной ИМ самим, и по смыслу антисоветской подоплёки она не уступит ни «Белым столбам» Александра Галича, ни «Рассказу технолога Петухова» Юрия Визбора. Например:

«За то мы делаем ракеты Перекрываем Енисей, А также в области балета Мы впереди планеты всей!» (Ю. Визбор)

Сарказм песни Юрия Визбора проглядывается в том, что в Советском Союзе могли иметь успех в глобальных мероприятиях, а о повседневных нуждах простых советских людей зачастую забывали. Теперь привожу слова (навскидку, из того что сразу пришло на ум) из песни Владимира Высоцкого:

«Что ж, Пеле как Пеле, Объясняю Зине я, Ест Пеле крем-брюле, Вместе с Жаирзинио. Я сижу на нуле, Дрянь купил жене и рад. А у Пеле — «шевроле» В Рио-де-Жанейро».[44] (В. Высоцкий)

Ну, и что мы тут видим? А видим мы тут зависть к Пеле, к его «шевроле» (я не говорю уже о «крем-брюле»), то есть зависть к заграничной капиталистической жизни. Наш же (советский) человек в песне Высоцкого что может? — только сидеть «на нуле» (быть нищим голодранцем) и покупать своей жене «дрянь». Песня, конечно, шуточная, но как писал сам Высоцкий в одном из своих стихотворений «Ибо шутка в себе, ох, как много таит».[45] И таких «шуточных» песен у Высоцкого было предостаточно и до критических статей в советской прессе 1968 года и после.

Я не собираюсь разбирать каждую песню, упомянутую в критических публикациях, направленных против Владимира Высоцкого. Всё это было бы слишком долгим разговором, да и дело не в этом! Важным было то, что авторы (Г. Мушта, А. Бондарюк, С. Владимиров) увидели главное — Высоцкий делает переоценку ценностей (о «переоценке ценностей» Владимиром Высоцким мы тоже поговорим отдельно)! Они поняли, что Поэт во многих своих песнях действительно смеётся над тем, «что ценим мы и любим, чем гордится коллектив». Да, Высоцкий, как мы видим, в последствии в своих стихах и не скрывал, что ОН давно смеётся:

«Часы тихонько тикали — Сюсюкали: сю-сю… Вы — втихаря хихикали, А я — давно вовсю!» [46]

Что ещё бросается в глаза в этих критических статьях? А в глаза бросается то, что писали их «любители». Если бы Высоцкого разоблачали «профессионалы», то и тон бы был другой (менее эмоциональный), и с песнями бы путаницы не вышло.

А теперь я скажу Вам страшную, не привычную для многих ушей вещь — а Вы знаете, что в СССР была свобода слова (в разумных, разумеется, пределах)?! Почему нам статьи с критикой в адрес Высоцкого преподносят как заказные?[47] Почему мнение людей, вполне обоснованное (жизнь их правоту подтвердила), нам преподносят как травлю Поэта? Почему не допускается даже мысли, что авторы этих статей могли писать искренне, по своей личной инициативе и руководствуясь лишь чувством гражданского долга?

Уверяю Вас, что людей честных и не равнодушных в СССР было гораздо больше, чем в современной погрязшей во всех видах несправедливости и беззакония («послевысоцковской») России.

Я не хочу здесь перепечатывать публикации Г. Мушты, А. Бондарюка и С. Владимирова, при желании Вы можете сами отыскать эти материалы в интернете и прочесть. Сегодня я коснулся «травли Высоцкого» лишь потому, что и тут присутствуют «подделки». Но, кое-что я хотел бы сейчас показать Вам целиком, а именно, как отреагировал Владимир Высоцкий на критические статьи в свой адрес….

А Высоцкий, немного-немало, накатал письмо, да ни куда-нибудь, а прямо в ЦК КППС (воистину в СССР была свобода слова!). Раньше я этого письма не встречал, а теперь найдя, прочтя и заинтересовавшись, спешу показать это письмо и Вам:

«24 июня 1968 года

Москва, ЦК КПСС отдел агитации и пропаганды В. И. СТЕПАКОВУ

Уважаемый, Владимир Ильич!

За последнее время в нашей печати появились материалы, которые прямо или косвенно касаются моего творчества. Я имею в виду песни. 9 июня с.г. в газете «Советская Россия» напечатана статья, озаглавленная «О чем поет Высоцкий». Я не берусь спорить с авторами статьи об оценке моих песен. Это дело их вкуса, а также дело редакции. Тем более я не собираюсь оправдываться, ибо мои песни могут нравиться или не нравиться, как и любое другое произведение. Мне бы хотелось только указать на ряд, мягко говоря, неточностей. В статье указывается, что в «программной песне «Я — старый сказочник» — Высоцкий говорит: «Я не несу с собой ни зла, ни ласки, я сам себе рассказываю сказки», и далее говорится, что, дескать, как раз зла-то много». Может быть, это и так, но я не знаю этой песни, потому что она мне не принадлежит.

Автор обвиняет меня в том, что я издеваюсь над завоеваниями нашего народа, иначе как расценить песню, поющуюся от имени технолога Петухова: «Зато мы делаем ракеты…» и т. д. Обвинение очень серьезно, но оно опять не по адресу, ибо и эта песня не моя. Обе эти песни я никогда не исполнял ни с эстрады, ни в компаниях.

В-третьих, авторами указывается, что у меня не нашлось слов, чтобы написать о героях войны, и я, будто бы, написал о штрафниках как о единственных защитниках Родины. Это — неправда. И прежде чем писать и печатать статью, авторы и редакция могли бы выяснить, что мною написано много песен о войне, о павших бойцах, о подводниках и летчиках. Песни эти звучали в фильмах, в спектаклях и исполнялись мною с эстрады.

И, наконец, мои песни, к которым предъявляются претензии, написаны 6–7 лет назад и исполнялись в обществе моих друзей, как шутки. Последние годы я не пою этих песен. Мне кажется, что такая серьезная редакция, как «Советская Россия», должна была бы сначала проверить факты, а затем уже печатать материалы.

В статье от 31 мая с.г. в той же газете «Советская Россия» под заголовком «Если друг оказался вдруг» напечатана статья о молодежном клубе г. Куйбышева. Название статьи — это строка из моей песни «О друге». И опять авторы говорят о моем прошлогоднем выступлении в Куйбышеве, организованном клубом. Они пишут, что зрители пришли на 2 моих концерта не затем, чтобы послушать хорошие песни из фильма «Вертикаль» и других, которые я исполнял в концертах, а затем чтобы услышать песни, которые крутят на магнитофоне на пьянках и вечеринках. На обоих концертах было около 14 тысяч человек, а заявок около сорока тысяч. Так неужели же 40 тысяч человек пришли за этими песнями. Я видел в зале лица всех возрастов, разговаривал и с рабочими, и со студентами, и с пенсионерами — и все они пришли слушать именно те песни, которые я пел. Странное отношение у авторов к труженикам города Куйбышева.

И, наконец, статья в газете «Комсомольская правда» от 16 июня с.г., где не упоминается моя фамилия, но упоминаются мои песни. Могу только сказать, что все песни, приведенные в этой статье, озаглавленной «Что за песней», написаны 7–8 лет назад. В статье говорится, что даже почитатели мои осудили эти песни. Ну что же, мне остается только радоваться, ибо я этих песен никогда не пел с эстрады и не пою даже друзьям уже несколько лет.

Во всех этих выступлениях сквозит одна мысль, что мои песни, повторяю — речь идет о старых, тысячекратно переписанных, исковерканных, старых записях, что эти песни вредны, особенно молодежи. Почему же ни в одной из статей не говорится о песнях последних 3-х лет? Я получаю огромное количество писем и абсолютно ответственно заявляю, что именно эти последние нравятся и полюбились молодежи.

И, наконец, почему во всех этих выступлениях говорится о магнитофонных записях? Я знаю сам очень много записей, которые приписываются мне и которые мне не принадлежат. Сам я записей не распространяю, не имею магнитофона, а следить за тем, чтобы они не расходились, у меня нет возможности. Мне кажется, что эти статьи создают нездоровый ажиотаж вокруг моей фамилии и в них подчас — тенденциозность и необъективность, а также частый вымысел. Убедительно прошу не оставить без ответа это письмо и дать мне возможность выступить на страницах печати.

В. Высоцкий».[48]

Что же произошло после этого письма В. Высоцкого в отдел агитации и пропаганды ЦК КПСС? После этого письма критические статьи в адрес Владимира Семёновича Высоцкого печатать прекратили. Хотя я склонен думать, что критики в сторону ЕГО творчества (от простых советских граждан) и потом было предостаточно.[49]

Что же касается самого этого письма, то никакого затравленного поэта я в нём не вижу. Высоцкий просто издевается над своими критиками, над редакторами и над всем отделом пропаганды и агитации ЦК КПСС.

Высоцковеды утверждают, что Высоцкому не дали возможности выступить на страницах печати в свою защиту, хотя есть информация, что такая возможность у Владимира Семёновича была, но ОН ей не воспользовался. Но даже если бы воспользовался и состоялась бы дискуссия на тему «о чём поёт Высоцкий?», то неизвестно кто бы победил, Высоцкий со своими поклонниками или ЕГО противники. Возможно, Высоцкий и ушёл бы с «поля боя» победителем, но ушёл бы сильно потрёпанным. Не забывайте, это был 1968 год. Высоцкий к тому времени был известен больше всего своими ранними (блатными) песнями, а советское общество в вопросе жизненно важных ценностей было ещё вполне здорово.

Открою Вам и другую «великую тайну». Вы думаете, что Владимиром Высоцким и ЕГО песнями всегда восхищалось всё население СССР и только партийные босы желали ЕМУ зла и скорейшей смерти? Так вот, я осмелюсь утверждать, что и среди рядовых советских граждан было не мало тех, кто не одобрял творчества Высоцкого, и как среди ЕГО поклонников были люди из разных слоёв нашего общества (от работяги до академика), так и в стане ЕГО противников присутствовали все социальные группы (от академика до работяги). Кстати, помните моего односельчанина из главы «О «подделках», с которыми я встретился сразу», вопрошавшего «ну, что вы нашли в этом Высоцком?!» Он был простым сельским работягой. А вот читаю и у «не работяг»:

«Возмущены творчеством Высоцкого были и некоторые поэты-песенники. Из книги П. Леонидова «Высоцкий и Другие»: «… Евгений Долматовский сказал: «Любовь к Высоцкому — неприятие советской власти. Нельзя заблуждаться: в его руках не гитара, а нечто страшное. И его мини-пластинка — бомба, подложенная под нас с вами. И если мы не станем минёрами, через двадцать лет наши песни окажутся на помойке. И не только песни». Это из речи на художественном совете фирмы «Мелодия» в 1968 году».[50]

Кстати, пророческое высказывание! Примерно через двадцать лет (в 1985 году) всё полетело к «чёртовой матери» и к 1991 году всё рухнуло окончательно: и социализм, и советская идеология, и сам СССР.

* * *

Но, давайте немного отвлечёмся от темы и ещё раз вернёмся к письму В. Высоцкого в ЦК КПСС, некоторые строчки в котором мне показались любопытными. А именно:

«И, наконец, мои песни, к которым предъявляются претензии, написаны 6–7 лет назад и исполнялись в обществе моих друзей, как шутки. Последние годы я не пою этих песен» и далее: «Могу только сказать, что все песни, приведённые в этой статье, озаглавленной «Что за песней», написаны 7–8 лет назад. В статье говориться, что даже почитатели мои осудили эти песни. Ну что же, мне остаётся только радоваться, ибо я этих песен никогда не пел с эстрады и не пою даже друзьям уже несколько лет».

Так же себя вёл и Александр Розенбаум на «Музыкальном ринге» в 1986 году и в ряде своих интервью советской прессе. Когда ему задавали вопрос о его блатных песнях, Розенбаум говорил, что он эти песни писал как шутки для студенческих капустников, что он их с эстрады не поёт и т. д.

Так почему же мы до сих пор упрекаем А. Розенбаума в том, что он, якобы, отказался от своих ранних блатных песен и тут же вспоминаем В. Высоцкого, который от своих ранних блатных песен, якобы, никогда не отказывался?![51]

Можете сказать: Ну, Высоцкому надо же было выступать, давать концерты и т. д., вот ОН и отка… (Ой, извините!) написал: «…исполнялись в обществе моих друзей, как шутки. Последние годы я не пою этих песен», «…мне остаётся только радоваться, ибо я этих песен никогда не пел с эстрады и не пою даже друзьям уже несколько лет».

А Розенбауму выступать было не надо? Ему концерты были не нужны?!