Селфи человека-невидимки

– То есть ты хочешь сказать…

– Хочу сказать, что здесь могут держать настоящего Воропаева. И даже проводить гемодиализ. От посторонних глаз эту тайную клинику защищают собаки – кстати, вовсе не бродячие, ты видела, какие они сытые и здоровые? В общем, нужно сюда вернуться в более подходящее время. Скажем, сегодня ночью…

– А как же собаки?

– С собаками я как-нибудь разберусь. Предупрежден – значит, вооружен. Кроме того, ты не забыла, что когда-то я работал в цирке?

– Где уж тут забыть, если ты об этом то и дело напоминаешь! Не пойму только, при чем тут цирк. Ты что, хочешь пройти от ворот до здания по канату?

– Вовсе нет! Но в цирке я чем только не занимался! Среди прочего, я дрессировал… животных.

– Тигров и львов?

– Ну, таких крупных хищников мне не доверяли. Да их в нашем цирке и не было. Я дрессировал… – Леня смущенно потупился. – …я дрессировал собачек.

– Собачек?! – Лола едва сдерживала смех. – Маленьких собачек? Таких, как Пу И?

– Нет, конечно. Таких, как наш Пу И, тогда еще не было. Но разных болонок и шпицев. Была у нас такая заслуженная дрессировщица мадам Мусина, у нее этих собак было штук двенадцать! Ну, меня после училища к ней и определили ассистентом. Директор сказал – ничего, что не по специальности, набирайся, мол, опыта. А какой там опыт, когда Изабелла все на меня свалила – и кормежку, и прогулки, и внешний вид, вот прямо как ты с Пу И!

– Я внешним видом своей собаки сама занимаюсь! – обиделась Лола. – Посторонним не доверяю!

– Это кто тут посторонний? – Леня сделал вид, что разозлился всерьез, и резко тронул машину с места.

Домой ехали в напряженном молчании, и к концу дороги Лола решила мириться. В самом деле, Леня ведь очень часто гуляет с Пу И, когда ей не хочется утром вылезать из-под одеяла. И моет ему лапы, если на улице дождь. И песик его любит, так что зря она сказала про постороннего.

– Ленечка, а как же ты от этой Мусиной ушел? – спросила она.

– Думаешь, она меня выгнала? – усмехнулся Маркиз. – А вот и нет, Изабелла Порфирьевна очень была мной довольна и даже обещала со временем мое имя на афише поставить. Маленькими буквами, конечно. Но тут, понимаешь, несчастный случай произошел: репетирует Изабелла номер на арене, и вдруг кто-то клетку со львами случайно открыл. И пошли они прямо на собачек!

– Да ты что? – ахнула Лола. – Ну и порядки у вас в цирке! Точнее, никакого порядка.

– Да, бывает такое, но очень редко. Потом злые языки говорили, что это нарочно кто-то Изабелле подгадил. Она вообще-то вредная тетка была, склочная и скандальная. Все время к директору жаловаться бегала, в местком заявления писала.

– Что такое местком?

– Вот, – вздохнул Леня, – всего-то ты меня лет на восемь моложе, а уже не знаешь…

– И вовсе не на восемь, – надулась Лола, – а гораздо больше.

Леня точно знал, что на семь с половиной, но предпочел не углубляться.

– Короче, львов, конечно, в клетки вернули, но собачек своих Изабелла не досчиталась. И сама еле спаслась, по канату взобралась, несмотря на лишний вес и солидный возраст. Ну, конечно, потом в больницу легла, нервы лечить. А как вышла, то сразу на пенсию. Номер сняли, собачек, которые остались, кого куда, двух она сама на память забрала. А меня к жонглерам определили, булавы подавать. Потом уже в номер с фокусами взяли. Хорошее было время… – Леня так задумался, что даже не услышал приветствия консьержки.

* * *

Действовать решили глубокой ночью, потому что летние ночи в городе Санкт-Петербурге весьма светлые, и самое темное время в районе двух, да и то не ночь это, а сумерки.

За ужином Лола заявила, что она непременно пойдет на дело с Леней, это вообще не обсуждается.

– За тебя еще там волноваться… – заворчал компаньон, – некогда мне…

– Я тебя одного не пущу, если надо – у двери лягу! – Лола подбоченилась и встала в проходе.

И глаза у нее был такие, что Маркиз понял: его боевая подруга не шутит.

– Ладно, в машине посидишь, – процедил он.

Лола поскакала подбирать костюм, ее мудрый компаньон прилег вздремнуть. К тому времени, как он проснулся, Лола уже заварила крепкий кофе и сунула чашку ему под нос. Впрочем, и без кофе ее компаньон был бодр и готов к подвигам.

– Как ты собираешься справиться с собаками? – спросила Лола, зашнуровывая кроссовки.

– Не беспокойся, я же сказал, что умею обращаться с животными! – отмахнулся Маркиз.

– Что – будешь щелкать пальцами, а они пролают тебе таблицу умножения? – фыркнула Лола. – Ты, мой дорогой, не в цирке, и собачки не той породы!

– Все учтено могучим ураганом! – Маркиз похлопал себя по карману. – У меня есть очень вкусное мясо, нашпигованное специальным лекарством. Собачки просто заснут, никакого вреда для здоровья.

Лола вспомнила старый фильм про Шурика, где тот сделал с помощью снотворного из докторской колбасы любительскую, а хитрый бульдог аккуратно выплюнул все таблетки, и прикусила губу, чтобы не рассмеяться.

– Ну идем уж? – недовольно спросил Маркиз.

– Сейчас! – Лола забежала на кухню.

– Начинается! – вздохнул Леня. – Потом тебе в ванную, потом в туалет, до утра из дома не выйдем…

– Я уже тут! – пропела Лола.

По пустым улицам до Петроградской стороны доехали очень быстро, Леня остановил машину чуть в стороне от покосившихся ворот бывшей больницы. Велел Лоле сидеть тихо и никуда из машины не отлучаться. Лола клятвенно заверила его, что не сойдет с места и будет вести себя тише воды, ниже травы.

Маркиз сунулся было в ворота, но в этот момент мимо проехал какой-то припозднившийся гуляка. Из машины доносилась громкая музыка и женский визг. Фары осветили ворота, Маркиз едва успел отскочить в тень.

Автомобиль свернул в проезд между домами на другой стороне. Музыка стихла. Маркиз осторожно прошел вдоль забора, который был хоть и старым, но высоким, так что заглянуть через него не было возможности. Но вскоре ему повезло. Со стороны переулка возле забора росло одно-единственное, весьма развесистое дерево, и один сук снизу приглашающе скрипнул.

Леня оглянулся по сторонам. Вокруг не было ни души, машина, в которой сидела Лола, осталась за поворотом. Леня подпрыгнул и без труда подтянулся на суку, отметив с удовлетворением, что отказ от булочек и пирожных дает свои плоды.

Сидя на заборе, он мельком оглядел захламленный двор бывшей больницы. Вроде все тихо, даже давешние собаки куда-то подевались. Леня бесшумно спрыгнул на ту сторону, и тут же сзади послышался топот и сопение.

Собак было две. Впереди выступала совершенно огромная, лохматая псина неизвестной породы. То есть породы в ней, конечно, были, и очень много. Голова у пса была огромной, лапы – как четыре колонны, одно ухо торчало, второе висело, что придавало псу не слишком умный вид. Однако размеры впечатляли. Следом бежала собака поменьше, в ней явно прослеживалась дальняя родственница добермана. По тому, как аккуратно она ставила лапы и вообще двигалась с прирожденной грацией, Леня определил ее, как суку.

– Привет, ребята! – сказал он, прижавшись к забору. – У меня для вас кое-что есть!

И осторожно, не делая резких движений, вытащил пластиковый пакетик, а из него – два куска ароматного мяса, пропитанного чудо-лекарством.

Первый пес поймал Ленино угощение на лету и проглотил, не жуя, после чего облизнулся и посмотрел удивленно: что это было? И куда оно делось?

«Точно говорят: велика фигура да дура», – подумал Маркиз.

Но вторая собака повела себя по-другому. Она осторожно подошла к упавшему куску мяса и понюхала его.

– Давай, девочка, угощайся! – пригласил Леня. – Не бойся, больно не будет!

Собачка вроде бы поверила и взяла мясо в пасть, как вдруг рядом бесшумно возник вожак небольшой стаи. Размером он был чуть меньше своего приятеля, и вроде бы мастью похож, но в нем определенно просматривалась порода кавказской овчарки. Пусть и дальние, но родственники.

«Не тронь!» – рыкнул пес, и его грациозная напарница послушно выплюнула мясо.

Вожак повернулся и пристально посмотрел на Леню. Вторая собака передвинулась так, чтобы перекрыть Маркизу путь в другую сторону. Затем обе собаки стали неторопливо к нему приближаться. Они не лаяли и даже не рычали, им не нужно было привлекать внимание хозяев, они вполне в состоянии были сами расправиться с чужаком и защитить свою территорию. Из оскаленной пасти вожака торчали внушительные желтоватые клыки.

Прижимаясь к забору, Маркиз понял, что дело его плохо.

* * *

Заверив своего компаньона, что останется сидеть в машине как приклеенная, Лола вовсе не собиралась этого делать. Нельзя же всякое обещание понимать буквально. Как только Ленькина спина скрылась за поворотом, Лола тихонько выскользнула из машины и направилась к магазинчику, что располагался на другой стороне переулка. По ночному времени магазин был закрыт, но Лоле ничего не нужно было покупать. Она подошла к двери и встала на ступеньках. Затем сделала пару шагов в сторону и тихонько позвала:

– Кис-кис!

Вытащила из сумки небольшой пакетик с сухим кормом, который позаимствовала у Аскольда, и потрясла им, так что стук шариков в тишине был слышен на весь переулок и все окрестные дворы, откуда пред ясные очи Лолы и явился через некоторое время огромный полосатый котище, с аккуратными белыми лапами и манишкой.

– Хорош! – невольно восхитилась Лола.

Выглядел он довольно сыто, так как отирался при магазине. В прошлое посещение Лола заметила под прилавком кошачью миску и правильно рассчитала, что ночью кот далеко от магазина не отходит. Тут только зевни, сразу набегут хвостатые прощелыги, и прощай, сытное место!

– Кис-кис, – сказала Лола, – а что у меня есть…

Кот втянул носом воздух, и ноздри его затрепетали от незнакомого, но волнующего запаха. Это не вчерашняя залежалая колбаса, а настоящий деликатес!

Но кот был личностью опытной и бывалой, в противном случае не сумел бы втереться в продуктовый магазин, а питался бы рыбьими костями с помойки да ловил бы тощих мышей в подвале. Инстинкт подсказывал ему, что даром в этой жизни ничего не получишь и просто так никто ему вкусности предлагать не станет.

Однако запах, что шел от заветного пакетика, был такой притягательный, такой волнующий, что кот дал слабину. Прижав уши, он стал красться к Лоле ближе и ближе. Лола присела на корточки и сделала самое приветливое лицо.

– Кис-кис, – приговаривала она, – иди сюда, котик… иди скорее, пока другие не набежали…

И вот уже кот подошел совсем близко и потрогал пакетик лапой. И подхватил несколько аппетитных шариков…

Раз – Лола ловко набросила на кота брезентовую сумку, которую пронесла тайком от Лени. Два – она мгновенно пропихнула кота внутрь. Три – и застегнула молнию, так что коту оставалось только злобно выть внутри и слабо утешаться пакетиком с сухим кормом, который Лола бросила туда же, в сумку.

Кот весил прилично, Лола перехватила сумку поудобнее и отправилась вслед за Маркизом. Однако дерево показалось ей ненадежной переправой, тогда она сунулась к воротам, налегла на левую створку, и та немного сдвинулась с места. Щель была узкой, но ведь и Лола – девушка стройная, так что застряла только сумка с котом. Тогда Лола просто перебросила ее через забор. Кот в сумке затаился, видно понял, что пока некуда бежать, и берег силы.

Во дворе Лола огляделась и уловила какое-то движение у забора. Ага, вот и собачки. Одна валяется в траве, кверху пузом, только лапы во сне подрагивают, а две другие очень даже бодрые. Идут к забору, а там ее партнер, и вид у него не слишком смелый.

А еще хвастался, что умеет обращаться с животными! Собак, он, видите ли, дрессировал в цирке. Прыгни в кольцо и получи кусочек сахара! Свежо предание!

Эти две псины тебе так прыгнут, что мало не покажется. Насмерть может и не загрызут, но кое-что нужное точно откусить могут.

«Ну ничего без меня сделать не может!» – мысленно вздохнула Лола и прибавила шагу. Все же жалко Леню, не чужой человек…

Собаки стояли спиной и не слышали ее шагов, Маркиз тоже, как зачарованный, следил за огромной пастью вожака, которая все приближалась.

Последние пять метров Лола просто пролетела, едва касаясь земли, открывая молнию на сумке. Кот, наученный жизнью, знал, что, как только увидишь выход из плена, нужно бежать, не оглядываясь и не раздумывая. Поэтому он расширил лапами отверстие и прыгнул, зажмурив глаза, как в холодную воду.

И попал на спину собаке дамского пола, той, что малость походила на добермана. И, по привычке всех настоящих котов, тут же вцепился в эту спину всеми двадцатью когтями. Собака взвыла и завертелась на месте. Ей показалось, что когтей гораздо больше.

Ее товарищ оглянулся и застыл на секунду в изумлении, это позволило Лене отступить чуть дальше. Кот, решивший, что пришел его смертный час, драл и драл когтями спину собаки. Ослепленная болью, она шарахнулась в сторону и едва не сбила с ног вожака.

От толчка кот свалился, откатился к забору и зашипел, увеличившись в размерах раза в четыре. Зрелище было впечатляющее – и так-то крупный, а тут прямо рысь какая-то.

Однако вожак быстро опомнился, грозно рыкнул и кинулся на кота.

Лола не могла допустить такого, в конце концов, это она втравила животное в опасную передрягу. Вторая собака была пока не боец, она каталась по земле, воя от боли. Лола схватила первую попавшуюся железяку и метнула в вожака. Попала не туда, куда метила, но все же он повернул голову – откуда, мол, еще эта напасть? Это позволило коту проскользнуть между его лапами и броситься наутек. Пес не смог совладать с инстинктами и помчался за котом. Его малость очухавшаяся подруга побежала следом, лелея, надо полагать, планы кровавой мести. О Маркизе собаки благополучно забыли.

– Лолка, это ты? – выдохнул Маркиз, прислонясь к забору, поскольку почувствовал слабость в ногах.

– Я, Ленечка, – кротко ответила Лола, – у меня, видишь ли, тоже был свой план.

– Ну ты даешь! – Леня потряс головой и выпрямился. – Мы же договорились – никакой самодеятельности!

– И это вместо спасибо! – Лола подняла глаза к темноватому небу. – Может, собачек обратно позвать?

Леня прислушался к далекому лаю и покачал головой.

– Ты молодец! А теперь иди скорее отсюда и жди меня за забором!

Лола поняла, что не время выяснять отношения, и ушла тем же путем – через ворота.

Маркиз прислушался. Лай теперь звучал заинтересованно – загнали котищу куда-то, что ли…

Убедившись, что собаки в ближайшее время не вернутся, Леня крадучись двинулся через пустырь к заброшенной больнице.

Июльские ночи в Петербурге светлые, но сегодня погода благоприятствовала Лениной операции: небо затянуло облаками и луны не было. Леня в черном обтягивающем костюме был практически невидим. Однако не успел он пройти и четверть расстояния, отделявшего его от стены дома, как в верхнем этаже больницы хлопнуло окно, и в нем вспыхнул яркий свет фонаря. Кто-то осматривал пустырь – видно, в доме все же услышали возню с собаками.

Маркиз еще раз убедился в своей правоте – в доме были люди, и эти люди серьезно заботились о своей безопасности.

Луч фонаря зигзагами обегал пустырь, неотвратимо приближаясь к Лене.

Маркиз согнулся в три погибели, пытаясь спрятаться в густом пыльном бурьяне. Тут, к счастью, он заметил, что чуть впереди в траве валяется старый полосатый матрас. Леня сложил его шалашиком и подлез под него, вспомнив картинку в школьном учебнике – «Ленин в Разливе».

И очень вовремя спрятался: как раз в это время яркий луч фонаря подобрался к матрасу, ненадолго задержался на нем и побежал дальше, выхватывая из темноты пожухлые стебли бурьяна и ржавые железки. Наконец свет погас – бдительный незнакомец успокоился, справедливо предположив, что собак переполошил какой-нибудь нахальный соседский кот.

Маркиз перевел дыхание, на всякий случай выждал еще полминуты и двинулся дальше.

Наконец он вплотную подобрался к стене больницы. Здесь он смог распрямиться и перевести дыхание – в мертвой зоне под самой стеной его не могли заметить из окна. Убедившись, что его не заметили, Леня двинулся вдоль стены вправо – туда, где, как он помнил, находились заколоченные окна нежилой части больницы.

Днем, когда Леня заглядывал сюда через забор, он разглядел кирпичную стену в трещинах и выбоинах. По такой стене хороший альпинист поднимется запросто. Леня не был альпинистом, но у него за плечами был богатый цирковой опыт. А еще у него за плечами, а именно в рюкзаке, было кое-какое несложное оборудование.

Леня вытащил из рюкзака моток тонкой, но прочной веревки с металлическим крючком на конце, раскрутил веревку и бросил крючок, стараясь забросить его в одно из окон верхнего этажа.

С первого раза крюк не зацепился и упал на землю.

Леня повторил свою попытку, и наконец третий бросок увенчался успехом – крюк надежно вонзился в подоконник. Леня натянул веревку, проверив ее надежность, и начал восхождение.