Варленд в огне

Саратон не только водил вдоль и поперёк мастерских, часто останавливался перед лучшими образцами оружия, доспехов, щитов, мечей, топоров, арбалетов. Человек и орк отмечали высокое мастерство настоящий произведений искусства, но так же заметили, что самострелы гномы показывать не готовы и к пушкам не подпускают.

Андрен с Гроком, вдоволь навоевавшись за лето в Княжестве, охладели к оружию. Уже не хотелось скупить и надеть на себя всё, примерить к руке любое оружие, ощутить на плечах тяжёлые доспехи, поразить мишень, хотя бы разрубить бревно. Те чувства, которые испытывали на рынке Мидрида, минули. Теперь опытный взгляд отмечал практичность оружия, его легкость, проникающую способность рубить вместе с доспехами, ломать и крушить кости. Собственное оружие казалось неумелым и неуклюжим. По сравнению с мастерством гномов лучшие кузнецы Княжества были детьми, калякающими рисунки, глядя на настоящих художников.

Грока особо поражали работы рунических мастеров. Сам не заметил, как отсыпал порядочную горсть золотых в широкие мозолистые ладони рунника. Гном посмотрел на Саратона, тот кивнул. После чего на мече и топоре гостей появились вязи, отливающую сиреневым цветом. Человеческие руны оплелись мелкой росписью от кончика острия до самой рукоятки, и далее, избороздив и саму рукоятку. Руны гномов были гораздо искуснее и меньше по размеру.

Саратон отвёл в соседнее, хорошо освящённое помещение, где на широких полках из дорогостоящего чёрного дерева и шёлковых подушках и платках возлежали драгоценные украшения: тысячи колец, ожерелий, амулетов, серьги, застёжки, обручи, бусы, даже короны, достойные правителей. От яркого сияния камней и вычищенного металла слепило глаза. Грок хмыкнул, тут же вышел из комнаты. Его драгоценности не прельщали. Морская свинка так же не пожелала здесь задерживаться. Андрен собирался было тоже покинуть комнату, но увидел Варту. Та зачарованно смотрела на полки. Драгоценности каждая девушка любит, даже заколдованная.

Андрен невольно задумался.

«Куда вешать драгоценности кошке, пусть даже очень большой? Кольцо на лапу? Обруч на ногу? Амулет на хвост? Пока только… ошейник на шею? Но даже самый драгоценный ошейник всё равно остаётся ошейником?»

Варта заметила эти сомнения на лице, подошла, прижимаясь к ногам, как кошка:

— Красиво, да?

Андрен кивнул, обронил:

— Не радужнее твоих глаз. Камней драгоценных много, а у тебя такие глаза одни во всём мире.

Если бы рысь могла покраснеть, она обязательно так бы и поступила, но Варта смогла лишь уйти в другую комнату, убегая от взгляда Андрена и жарких слов, которые обжигали и били в самое сердце.

Андрен печально вздохнул и кивнул Саратону.

— Давай подберем что-нибудь для княгини.

— Есть у нас побрякушки и для таких особ. Проследуем дальше.

Вскоре Саратон уже вёл гостей в магический зал. На этот раз полки были завалены тяжёлыми посохами, которые не только с легкостью молнии призывали по рунам или низвергали огонь на головы врага, но и любой вражий череп от удара металлического набалдажника мог разлететься вдребезги.

Широкими рядами покоились внешне схожие с экземплярами из соседней комнаты, кольца, амулеты, браслеты и серьги. Как роскошные, так и совсем неприметные. Вдоволь висело и лежало магического оружия, доспехов. Зачарованный металл отливал разными цветами, от яркого, белого, до тёмного, почти синего. В каждый из сплавов оружия или брони в определённых пропорциях в обязательном порядке добавлялось серебро или порошок растолчённого магического камня, чтобы шанс выжить в борьбе с магическими порождениями был выше.

Андрен украдкой пощупал мешочки с золотыми. Те оттягивали пояс и требовали опустошения, настаивали на этом. Князь прошёлся вдоль рядов, на взгляд попалась пара серебряных серёжек с оранжево-жёлтым, как само солнце, камнем. Походило на то, что кто-то стащил кусочек солнца и заключил его в камешки. Андрен положил серьги на ладонь. Те согрели руку, приветливо сверкнули.

Саратон поднял руку, тут же расторопный продавец возник за спиной, закивал головой:

— Великолепный выбор. Солнечный камень, редчайший, добываемый в одном единственном месте во всём Варленде. Он из далёкой страны Огня, одной из стран четырёх сфер. Работа почившего мастера, сгинувшего на чужбине. До нас дошли только слухи, что эти серьги могут носить только влюблённые. И тогда ничего в жизни не разобьёт их любовь.

Андрен опустил взгляд с серёжек на Варту, спросил:

— Нравятся?

— Нравятся, — ответила Варта и опустила глаза.

Андрен, не считая, протянул продавцу увесистый, пухлый мешочек, полный золота. Гном взвесил, присвистнул, довольно закряхтел:

— Мастера в соседней комнате помогут вставить эти серьги в уши.

Через некоторое время меч Андрен забирал у мастера-рунника меч уже с серебряной серьгой и солнечным камнем в левом ухе. У рыси такая же серьга была вставлена в правое ухо.

Гости подземелья продолжили путь. Меч и топор теперь стойко сияли во тьме, подсвечивая рюкзак Саратона. Ухмыляясь, гном повёл в трактир.

— К королю ещё успеем, а подкрепиться после долгой, тяжёлой дороги не помешает. — Обронил он.

Трапезная гномов была полна шумного народу. Мастеровые после рабочих смен горланили песни под пару-другую кружек пенного напитка. Пиво любили все гномы от мала до велика, но только один его сорт мог вариться в пещерах — «подарок Двалиана», добываемый из грибов. Остальные сорта и вина приходилось импортировать из Империи, земель Баронств и Графств и возить из-за моря из самих Диких Земель. Гномы могли себе это позволить — золота в горах хватало.

Саратон разыскал свободный столик, заказал тёмного пива, рыбы, сыра, сухарей и вяленого мяса. Добавил горсть орехов морской свинке.

Человек с орком от пива отказались, к немалой радости Саратона — себе больше достанется. Мотивировали тем, что после одного случая на севере, к креплённым напиткам имеют стойкое отвращение, пьют лишь ключевую воду, молоко, морс или квас. Гном, услышав эту байку, дозаказал гостям запивать мясо квасом.

— А это правильно. Гномы квас уважают за то, что быстро восстанавливает силы после тяжёлых работ, но сознания не мутит.

Стол вскоре усеялся парующими тарелками, плошками. Андрен показал хозяину трактира кошель золотых и дозаказал блюд для всех присутствующих.

— Небольшой дружеский жест от Княжества. Люди в землях Баронств и графств объединились и готовы тесно сотрудничать с почтенными гномами. Нам нужны строители, кузнецы и мастера всех типов, которые только могут дать горы.

Трапезная загудела. Хозяин ускорил проворных служек-гномов. Столы на глазах стали ломиться от наваристых похлёбок с большими кусками мяса, кашу подали развалистую, зернистую. Жаренная мясо и рыба вызвали жалобное урчание в животе. Но больше всего гномы обрадовались бесплатному пиву. Саратон первым поднял кружку с пивом и провозгласил тост:

— Тогда за Княжество и за вас, друзья гномов!, — И первым осушил кружку.

Гномы повторили этот маневр, осушив залпом кружки. Застучали ими по столам, требуя повторения.

Саратон, понизив голос, произнёс.

— Стало быть, сегодня мы к королю не успеем. Дорога ваша долгая и требует отдыха. Но завтра ко второй половине дня вы уже будете стоять под королевскими сводами, обещаю.

Андрен кивнул: налаживание нормальных отношений с соседями тоже немалого стоит. А за соседним столом уже затянули песню. Тут же её подхватил весь трактир:

Здесь солнца нет, Здесь вечный мрак Но живы горы, сверкают руны. Кипит работа, Течёт расплавленный металл, Гремит железо, и сверкают изумруды. Здесь нет покоя рудам, Цари алхимии пыхтят — Весь мир озолотить хотят.[1]

Гости прислушались. Челюсти на миг затормозили процесс поглощения пищи. А горластые гуляки затянули припев:

Двенадцать кланов — Колена рода. Так завещал на веки бог. Отец наш, Двалин, Ты вечно славен, И Двалиан не опозорил род. Трясись, харчевня! До дна бочонок! Гуляют гномы, Пока последний не упал!

Андрен, как и Грок забыли про еду, Варта вытянула чёрные кончики на ушах ещё выше, морская свинка просто распласталась на столе, пытаясь поймать каждый звук. Гномы запели второй куплет:

Молот ровно стучит, В горне лава бурлит. Слитки золота лягут один к одному. Кто захочет их взять, Тот успеет сказать Только слово прощальное. Враг стоит у ворот — Топор блестит И битвы ждёт.

Грок усмехнулся, оскалился, впился зубами в кусок мясо, а гномы во всю мощь лёгких снова затянули припев:

Двенадцать кланов — Колена рода. Так завещал на веки бог. Отец наш, Двалин, Ты вечно славен, И Двалиан не опозорил род. Трясись, харчевня! До дна бочонок! Гуляют гномы, Пока последний не упал!

Кружки бухнули друг о друга, пена вылилась на стол, перемешалась по кружкам — верный знак того, что пиво не отравлено. Все пили наравне, не боясь смешать напитки.

Грок пригубил кваса, поморщился. Кислый. В раздумьях, схватил кусок мяса, обжёгся и быстро схватил кружку, но второпях рука схватила ту, что только поставил Саратон. Тот же кислый вкус грибного пива обманул. Осушил до дна. Гном крякнул, похлопал по плечу, предупредил:

— Эй, ты же не пьёшь, а тут сразу с самого крепкого начал… Я бы тебе посоветовал разбавить. Крепче ведь, чем иная медовуха.

Грок обвёл трактир мутнеющим взглядом, сыто икнул.

— Проклятые гномы, я покажу вам, как надо петь.

За соседним столом снова попытались затянуть песню, но орк резко подскочил, вышел из-за стола, прокашлялся, привлекая к себе всё внимание, и затянул боевым голосом не сенешаля, но воеводы. Этот глас ещё помнил северные ветра.

Ратное поле, кривой ятаган Гром барабанов, да мощный удар. Кровава усмешка зелёного воина — Косая с косой сегодня довольна. Кровавые предки, примите в объятья Сейчас будет битва! В пыли будет враг! Дети войны делают шаг.[2]

В подтверждении своих слов Грок запнулся о собственную ногу, улетел на соседний стол, сбивая кружки и гномов с лавки. Рухнув на скамейку и проломив её под собственным весом, затянул припев:

Рождён для битвы орк, Нет лучше в мире воина — Никто не будет жить спокойно!

Гномы, требуя справедливости, попытались поставить орка на ноги и набить морду в честном бою, но Грок словно не замечал этих попыток. Мощными кулачными ударами он раскидал гномов и забрался на стол. Обида, затаённая на коренастых бородачей, рвалась наружу.

Гномы попытались схватить наглого орка за ноги и стащить к полу. Но тогда орк принялся пинаться и гномы вновь полетели в разные углы помещения. Андрен запоздало подскочил к столу, пробуя навести порядок. Но трапезная уже превратилась в трактир и поле боя по совместительству.

Вмешался и Саратон, но быстро получил по лицу и укатился под стол. Быстро появилась куча-мала, полетели стулья.

Варта под шумок схватила морскую свинку за шкирку и залезла под стол.

— Ты куда? Там же самое интересное. — Сказала Чини.

— Пусть мужчины сами разбираются. — Отрезала рысь.

Андрен сам принялся раскидывать гномов, вспоминая уроки борьбы с учителем тактики и первым наставником в рукопашном бою — сотником Бродом. Но количество гномов не уменьшалось. Они схватили по рукам и ногам, повисли на плечах, а один из них попытался врезать человеку по лицу. Но рука странным образом замерла в четверти пяди от лица. Кулак обволокло серое облако пыли. Гном очень удивился, попытался нанести ещё один удар, но его уже сбил с ног орк. Грок, взобравшись на стол, затянул продолжение:

Глаза горят, гремит железо, Душа рычит тоскливый вой Ну, где же все ваши ушастые герои? Из-под кустов лишь слышен вой. А вот и гномий хирд там на поляне, Но слишком мало места для двоих. Ответим всем мы в раз: В бой, берсерки! За мной! В долгий наш, лютый бой!

Вновь подтвердив свои слова, орк спрыгнул со стола, подхватил массивную дубовую скамейку, размахнулся и вновь раскидал гномов. Тут же сменил припев и закончил песню:

Эй, выходи рубиться в поле! Я дам тебе возможность жить! Но видит бог войны, Меня толпой лишь можно победить!

Когда в трактир ворвалась всполошенная вооружённая охрана, Грок уже мирно дремал на единственном целом столе. Саратон прикладывал кусок льда к лицу. А владелец трактира пересчитывали поверженных пьяных гномов и складывали тех в углу в ряд вместе с помощниками.

Андрен пощупал лицо, удостоверившись, что увесистый кулак гнома действительно не прилетел ему по скуле. Горестно вздохнул и прикинул, насколько ещё похудеет кошель с золотом.

— О, никакой паники, господин капитан. — Улыбнулся владелец заведения. — Я все равно сегодня в плюсе. Пройдёт слух, и завтра здесь будет битком набито голодных гномов. У нас нет претензий.

Капитан стражи мигом оценил ситуацию и убрал оружие — опасности нет. Но разыскав глазами стража ворот, все же сказал:

— Саратон, ты плохо приглядываешь за гостями. Пойдёшь к Вышеню вместе с ними, но уже не как проводник. Стража, взять их и отвезти к королю! Немедля!

Андрен вздохнул и насыпал Чини в карман орешков, протянул руки для наручников.

— В каждом плохом моменте жизни надо искать что-то хорошее. — Буркнула Чини, быстро забирая орешки.

Глава 2.

Королевский приём

Порой лучше перетерпеть боль ожога,

чем отвечать за последствия его устранения.

Грок при пробуждении.

Тронный зал короля Вышеня.

Пленных под конвоем медленно и величественно ввели и внесли под королевские своды. Если большинство путешественников шли на своих двоих, то Грока транспортировали на носилках. Четверо гномов пыхтели, покрывались потом, но беспрекословно тащили тяжёлую ношу. Северный орк безмятежно храпел, периодически вопрошая тишину «проклятые гномы, где ваши гномихи?» или дергал ногой так, что один из гномов периодически получал пяткой по голове. Когда гном во второй раз потерял сознание от вероломного удара, Саратон отдал ему свой шлем.

Тронный зал короля Вышеня ослеплял. То, что видели при входе в пещеры, показалось топорным, и неуклюжим по сравнению с богатством и величаем тронной залы. Андрен, запрокинув голову, не мог оторвать взгляда от бесчисленных огранённых, драгоценных камней, золотой отделки и искусной резьбы по камню. Но весь тронный зал мерк по сравнению с величием трона. Тот отражал свет десятков факелов так, словно под горами светило свое маленькое солнце.

Седой король восседал на огромном троне неподвижно, как неподвижны были сами Гномьи горы, лишь глаза цепко следили за провинившимися. Губы в белоснежных усах и бороде скривились, когда перевёл взгляд на храпящего орка. От немедленной расправы над Зеленокожим Грока спасали только законы гостеприимства.

Андрен прикинул шансы брата на спасение. Они были невелики. Гномы будут предвзяты. Взгляд Вышеня, полный вековой мудрости, не сулил ничего хорошего. Глаза короля метали молнии из-под густых порослей бровей, которые практически срослись с длинными волосами, бородой и усами в одно целое.

Вышень был велик, в полтора раза выше любого из гномов, а в плечах шире втрое. И дряблым стариком он не выглядел. Князь людей, если и был на пол головы выше короля, то в массивности плеч уступал втрое. Руки Вышеня походи на руки горного великана, перевитые мышцами и жилами. В его кольчугу могли влезть все пленники вместе взятые. Король словно и не был гномом, а стал воплощением Двалина, а то и бога Камня, одного из двенадцати. Мощный голос, похожий на раскаты грома, многократно усиленный сводами тронной залы, пустил по телу дрожь.

— Как посмели маги, посланные Великой Академией, попрать законы гостеприимства? Отвечай ты, человек!

— О, мудрый король, рассуди нас здраво и пусть твой суд услышат все гномы Большой горы. — Робко начал Андрен, приклонив голову. Голос дрожал. — Мы не обнажали оружия. Наше оружие забрал почтенный Саратон и стерёг его до того, как его самого не взяли под стражу.

— Истинно так, мой король. — Поклонился Саратон королю. — Взяли меня под стражу по недоразумению. Наши гости вели себя тихо и угощали гномов. Они желали новых союзов между людьми и гномами.

— Как же вышло так, что какой-то орк раскидал два десятка взрослых гномов без всякого оружия?

— Дело в том, достопочтенный Вышень, что Грок — Северный орк. Он свиреп от несправедливости так же, как полон академических знаний от учёбы в Великой Академии. Северные орки давно служат на благо Империи и людей. Они не представители дикой орды из страны Зеленокожих, с коими вы привыкли иметь дело.

— Орк останется орком, сколько его не скреби. — Буркнул король и поднял руку. — Разбудите преступника! Дайте ему его оружие. Посмотрим, насколько он будет свиреп сейчас против моего молота!

Андрен сделал шаг вперёд. Собрав всю волю в кулак, добавил:

— Почтенный Вышень, мы маги из Великой Академии, и полностью к твоим услугам. Дружеская потасовка в таверне — всего лишь желание моего друга отстоять свою честь. Издевки над Северным орком и моим братом ничем не обоснованы. Грок такой же подданный Империи, как и я. Мы здесь по настоянию Архимага Бурцеуса. Не нужно насилия. Мы оплатили расходы таверны и готовы выплатить моральную комплектацию всем пострадавшим гномам. Им достаточно подойти ко мне.

— Да как ты смеешь поправлять меня, человек? Кто ты такой, чтобы диктовать мне свои условия?! Я правил в этих горах, когда Бурцеус был ещё безусым юнцом! Его покровительство не спасёт тебя! Подбирай слова правильно или не сносить тебе головы!

— Вы, несомненно, правы, мудрый король. Простите мне мою дерзость. Я забыл представиться. Я Андрен. Сын Хафла. Люди признали меня князем. Я объединил земли Баронств и Графств в одно целое и предлагаю вашему величеству плодотворный союз с Княжеством людей. Нам нужны услуги гномов и ваша продукция. Вам нужна наша провизия. Давайте торговать на благо обоих государств!

— Так ты пришел как имперец или как оборванец, добившись моей аудиенции, чтобы заманивать меня своими лживыми речами о подачках со своих жалких клочков земли? Люди разрушили королевство Ошонов, а теперь навязывают свою волю и гномам. Что дальше? Вы придете в горе и заберете наши алмазы и золото? Довольно с нас ваших неустойчивых государств!

— Мои слова совсем не лживы, мудрый король. — Андрен прокашлялся, обрывая ответную колкость и пересилив себя, начал вновь. — Я — князь всех плодородных земель к югу от гор. Княжество не уступает размерами всему государству гномов Большой горы.

— Я не знаю ни о каком Княжестве людей. Вы слишком молоды, чтобы рекомендовать себя. Кому нужны союзы с вами? Вот выстоите в столкновении с орками с десяток зим, тогда и приходите за союзами.

— Твои соглядатаи не знают, что творится у тебя под носом?, — Добавила Чини из-за пазухи. Со стороны это получилось так, как будто сказал сам Андрен. — Если тебе приносят только устаревшую информацию, то перед тобой так же правитель северного клана в землях Варварств. Там люди и орки живут вместе уже не одну зиму. И все уважают друг друга!

— Как смеешь ты дерзить?!, — Вышень поднял руку. — Твои слова, человек, будут стоить тебе жизни. Ты хотел справедливости? Так пусть свершится справедливый суд. Вы подняли руку на гномов, гномы ответят тем же!

— Да не было никакой справедливости!, — Чини, наконец, выползла из-за пазухи и уселась на плече человека. — Нет её и с твоей стороны, горный король. Мы не твои подданные и под защитой дипломатической миссии. Орк долго сносил несправедливую обиду, хотя он из знатных кровей и имел полное право потребовать у тебя компенсацию за моральный вред. На севере его знают, как воеводу, а в Княжестве, как сенешаля. Второй после князя не должен сносить обид от не знатных гномов!