Помоги проекту - поделись книгой:
Кроме «Калилы и Димны» перу Ибн аль-Мукаффы принадлежит «Трактат о сподвижниках» — великолепный образец политического памфлета, в котором автор критически рассматривает ряд политических, социальных и религиозных проблем и критикует государственную систему халифата и сложившуюся систему законов в нем. Трактат заканчивается крамольным призывом к халифу заняться самоусовершенствованием.
Важное место среди сочинений Ибн аль-Мукаффы занимают два трактата: «Большой алаб» (или «Большие наставления») и «Малый адаб» («Малые наставления»). «Малый адаб» рассчитан на широкий круг читателей и затрагивает проблемы совершенствования общества. Бросается в глаза идейная связь этого трактата с рассказами из «Калилы и Димны», основные идеи которых присутствуют в трактате в лишенном художественно-иллюстративного элемента виде. «Большой адаб» предназначен правителям, их наследникам и придворным. В нем обсуждается поведение и образ жизни главы государства и его взаимоотношения с подданными. Оба трактата написаны с использованием персидских источников и частично переведены со среднеперсидского.
«Калила и Димна» — это дидактическое произведение, в котором при помощи занимательных, замысловато переплетающихся между собой притч о животных автор наставляет читателя в жизненной мудрости.
«Калила и Димна» восходит к индийскому сборнику нравоучительных притч о животных, притч, обрамленных новеллой о мудром брахмане Бейдебе, поучающем своего повелителя, индийского царя Дабшалима. В середине VI в. персидский царь Хосров Ануширван, узнав о существовании замечательной индийской книги, приказал перевести ее на персидский язык. Согласно содержащемуся в персидской версии преданию, царь отправил в Индию своего врача Барзуе, который, прибегнув к различным ухищрениям, тайно переписал текст книги, а потом перевел ее на персидский язык.
В середине VIII в. Ибн аль-Мукаффа перевел книгу Барзуе на арабский язык, предпослав ей свое введение и включив в нее главу о враче Барзуе, рассказ о суде над Димной (шакалом, своими интригами поссорившим льва с быком), главу о благочестивце и госте, ряд рассуждений, арабских пословиц, коранических изречений и т. д. Название книги сложилось из искаженных при переводах на пехлевийский и арабский языки имен шакалов — персонажей «Панчатантры» (Каратака и Даманака).
Таким образом, «Калила и Димна» представляет собой своеобразный свод восточной мудрости. Лейтмотив книги — предостережение правителей от излишней доверчивости к доносчикам и поспешности при осуждении обвиняемых. Рассказывая притчи о животных, брахман Бейдеба учит юного царя справедливости и милосердию, умению оценить в людях разум, образованность, великодушие, храбрость, верность, благочестие и другие человеческие достоинства и выбирать себе помощников и советчиков, обладающих этими качествами. В «Калиле и Димне» затрагивается множество философских и религиозных вопросов; книга проникнута характерными для восточной средневековой мысли фатализмом, верой в предопределенность человеческой судьбы и проповедью аскетизма как пути спасения от страданий. Притчи «Калилы и Димны» искусно связаны между собой по принципу «рамочной» композиции. Общая рамка повествования (рассказ о брахмане и царе) обрамляет серию больших рассказов о животных, они в свою очередь включают в себя маленькие притчи и т. д. Так, в большой рассказ о льве и быке, которых поссорил шакал, входит притча о вороне, хитростью побеждающем змею, а она в свою очередь содержит вставную притчу о цапле, которая, замышляя погубить рака, погибла сама, и т. д. Художественная ткань «Калилы и Димны» неоднородна: некоторые притчи малодинамичны, их действующие лица — безликие провозвестники истины; другие (в основном короткие) притчи представляют собою живые, остроумные сценки, диалоги, в которых животные наделены своего рода характерами.
Переработка «Калилы и Димны» была столь радикальна, а значение этого произведения в истории арабской литературы столь велико, что, несмотря на переводный его характер, оно стало фактом арабской средневековой прозы. Начиная с «Калилы и Димны», жанр занимательного рассказа прочно укореняется в арабской литературе и получает дальнейшее развитие в творчестве аль-Джахиза, ат-Таухиди, аль-Хамазани и аль-Харири.
«Калила и Димна» многократно переводилась на многие языки мира. Именно через эту обработку индийский животный эпос проник в Европу. Около 1081 г. появился греческий перевод книги, послуживший основой для древнеславянского. В XII в. был сделан древнееврейский перевод, из которого возникла латинская версия — к ней восходит ряд переводов на европейские языки. Персидский перевод книги, сделанный в 1144 г., явился основой для ряда переводов на восточные языки.
Таким образом, труд Ибн аль-Мукаффа получил мировую известность, став культурным достоянием многих народов.
Калила и Димна / Пер. с араб. И. Ю. Крачковского, И. П. Кузьмина; Ст. и примеч. И. Ю. Крач-ковского. — М.; Л., 1934.— 369 с.
Крачковский И. Ю. Введение // Калила и Димна / Пер. с араб. И. Ю. Крачковского, И. П. Кузьмина. — М.; Л., 1934.— С. 9—23.
Пайкова А. В. Композиция сборника «Калила и Димна» (по древнесирийской версии) // История и филология стран Ближнего Востока. Палестинский сборник. — Вып. 11(74). — М.; Л., 1964. — С. 139–154.
Рябинин М. В. Калилай и Димнай: ее происхождение и история // Книга Калилай и Димнай / Пер. с араб. М. О.Аттая, М. В. Рябинина. — М., 1889 — С. III–XCIV.
Фильштинский И. М. [Абдаллах Ибн аль-Мукаффа] // Фильштинский И.М. История арабской литературы. V — начало X века. — М., 1985.— С. 341–359.
Gabrieli F. D’opera di Ibn al-Muqaffa // Rivista degli studi orientali — 1931–1932.— Vol. 13.— P. 197–247.
Sourdel D. La biographie d’lbn al-Mugaffa d’apies les sources anciennes // Arabica. — 1954.— N 1.— P. 307–323.
АБУ НУВАС (747/762-813/815)
Поэт, представитель возникшего в арабской литературе VHI в. течения «обновления», родился в Хузистане в семье бедняка. В юности Абу Нувас оказался в Басре, где вошел в кружок поэтов. Репутация неблагочестивого, вольнодумного человека мешала его придворной карьере. Однако поэт все же был принят при дворе Харуна ар-Рашида, некоторое время жил при дворе египетского эмира, а последние годы провел при багдадском дворе в качестве придворного поэта халифа аль-Амина.
Перу Абу Нуваса принадлежат стихи всех традиционных жанров (сатиры, элегии и др.), кроме того, он считается создателем особого жанра охотничьих касыд — тардийят, поскольку до него описания охоты присутствовали лишь в качестве составного элемента касыды. Абу Нувас был противником подражания образцам старинной бедуинской поэзии, стараясь следовать традиционному канону лишь в панегириках. Но неувядаемую славу поэту принесли его стихи о вине — хамрийят. Развивая традиции аль-Аша, аль-Ахталя и других поэтов, включавших в свои касыды строки, посвященные вину, Абу Нувас практически создал новый канон жанра застольной лирики, который впоследствии получил и теоретическое обоснование в трудах филологов IX–XI вв. Застольные песни Абу Нуваса не только входили в панегирик в качестве вступления к основной части, но чаще, и в этом его новаторство, становились самостоятельными произведениями, воспевающими гедонистический образ жизни как некий идеал и рисующими живые сценки дружеских пирушек.
Застольная поэзия Абу Нуваса выражает определенные литературные и политические тенденции: в ней выразилось отвращение к традиционной арабской поэзии и к воспеваемой ею бедуинской жизни, которой поэт откровенно противопоставляет жизнь большого города с его наслаждениями и роскошью. В «винной» поэзии Абу Нуваса сказались также политические симпатии иранцев: он воспевает доисламские исторические традиции Ирана и иранскую культуру, стремясь противопоставить их культурным традициям завоевателей-арабов. Эпикурейская программа жизни, постоянно провозглашаемая поэтом, связана с тем общим разочарованием в мусульманских идеалах, которое охватило образованное арабское общество конца VIII — начала IX в.
В последние годы жизни поэт написал ряд стихотворений благочестиво-назидательного, аскетического характера, выражающих раскаяние в беспутной жизни и стремление примириться с религией. Эти стихи составили цикл «зухдийят». Такое удивительное сочетание в поэзии Абу Нуваса религиозного вольнодумства, скептицизма и эпикурейского утверждения чувственных радостей с грустными размышлениями о тщете бытия связано было со структурой средневекового поэтического искусства, в котором один и тот же поэт мог одновременно создавать противоположные по жанру произведения. Этим и объясняется жанровое разнообразие в творчестве Абу Нуваса.
Стихи Абу Нуваса отличаются яркой образностью и богатством поэтической фантазии, сочетающимися с ясностью и простотой изложения; его ритмика выразительна и разнообразна, версификационная техника виртуозна.
Абу Нувас. Лирика / Пер. с араб. С. Шервинского. — М.: Худож. лит., 1975. — 220 с.
Из стихотворений Абу-Новаса / Пер. с араб. А. Е. Крымского // Крымский А. Е. Арабская поэзия в очерках и образцах. — М., 1906.— С. 162–180, 185–208.
[Стихи] / Пер. М. Кудинова // Арабская поэзия средних веков. — М., 1975. — С. 259–279.
[Стихи] / Пер. С. Шервинского // Из классической арабской поэзии. — М., 1979.— С. 131–309.
[Стихи] / Пер. С. Шервинского // Из классической арабской поэзии. — М., 1983.— С. 140–159.
Крымский А.Е. Абу-Новас // Крымский А.Е. Арабская поэзия в очерках и образцах, — М., 1906,- С. 121–161.
Розен В. Р. Пробная лекция об Абу Нувасе и его поэзии // Памяти академика В. Р. Розена. — М.; Л., 1947,- С. 57–71.
Фильшгинский И. М. [Абу Нувас] // Фильшгинский И. М. История арабской литературы. V — начало X века, — М., 1985.— С. 311–326.
Шидфар Б. Я. Абу Нувас. — М.: Наука, 1978,— 229 с.
Hammer-Purgstall J. Ebu Nuwas // Hammer-Purgstall J. Literaturgeschichte der Araber. — Wien, 1852. — Bd. 3.- S. 579–621.
Wagner Ewald. Abu Nuwas. — Wiesbaden: Franz Steiner Verlag GMBH, 1965. — 532 S.
АБУ-ЛЬ-АТАХИЯ (748/750-825/826 или 828)
Абу-ль-Атахия (настоящее имя — Абу Исхак Исмаил ибн аль-Касим) считается основателем философско-аскетического направления в арабской поэзии.
Поэт родился в Ираке близ Куфы в семье цирюльника. Большую часть жизни провел в Багдаде в качестве придворного панегириста халифов аль-Махди, Харуна ар-Рашида, аль-Амина и аль-Ма’муна. В раннем творчестве Абу-ль-Атахии преобладает любовная лирика. В своих трогательных и целомудренных газелях, посвященных Утбе (рабыне двоюродной сестры халифа аль-Махди), поэт горько жалуется на муки несчастной любви. Но даже для этого периода поэзии Абу-ль-Атахии свойственны философские раздумья, и, хотя его панегирики строго традиционны по композиции, в них часто проскальзывают философские пессимистические нотки. Его газели лишены фривольности, а поношения (хиджа’) — грубости. Постепенно скептицизм поэта перерастает в пессимизм, и философская лирика вытесняет в его творчестве все традиционные жанры.
В последующем периоде творчества Абу-ль-Атахия все чаще обращается к теме покаяния, неотвратимости смерти и тщетности всех человеческих усилий в земной жизни. Главное место в его поэзии занимают зухдийят (от «зухд» — воздержание, аскетизм), напоминающие облеченные в поэтическую форму аскетические проповеди или философские размышления. Такое философско-аскетическое мировоззрение поэта явилось реакцией на вольность нравов, царившую в халифате. Философская лирика Абу-ль-Атахии предвосхищает творчество прославленного арабского поэта-философа IX в. Абу-ль-Аля аль-Маарри.
Как и другие поэты «Обновления», Абу-ль-Атахия является новатором поэтической формы: отступая от норм традиционной поэтики и отвергая вычурность и пышность, он стремился к общедоступности поэтического языка.
«О, скажи мне…»; «Друзья мои!»; «Богом молю тебя..»; «О, что со мной…»; «Моим бы был другом…»; «О, долго жизнь моя…»: [Стихи] / Пер. с араб. Ю. Снитко // Крачковский И. Ю. Избр. соч.: В 2 т. — М.; Л., 1956,- Т. 2,- С. 40–44.
[Стихи] / Пер. М. Курганцева // Арабская поэзия средних веков. — М., 1975. — С. 280–298.
[Стихи] / Пер. М. Курганцева // Из классической арабской поэзии, — М., 1983.— С. 160–164.
Крачковский И. Ю. Поэтическое творчество Абу-л-Атахии // Крачковский И. Ю. Избр. соч.: В 2 т, — М.; Л., 1956,- Т. 2,- С. 15–51.
Hammer-Purgstall J. Ebul-Otahjie // Hammer-Purgstall J. Literaturgeschichte der Araber. — Wien, 1852. — Bd. 3,- S. 675–699.
Lammens H. Le chantre de Omiades // Journal asiatique. — 1894.— Ser. 9.— N 4.— P. 94—176, 193–241, 381–459.
АЛЬ-ДЖАХИЗ (775–868)
Аль-Джахиз (настоящее имя — Абу Осман Амр ибн-Бахр) — прозаик и литературный критик, один из образованнейших людей своего времени, винный представитель рационалистического течения в исламе — мутазилизма. Большая часть жизни аль-Джахиза — уроженца Басры — протекала при дворе багдадских халифов. В Багдаде под руководством самых выдающихся ученых того времени он изучал естественные науки, астрономию, медицину, богословие, поэзию, историю, философию (в особенности греческую) и логику. Его перу принадлежит около 200 произведений по самым различным областям знаний: философии, риторике, стилистике, богословию, экономике, истории, географии, этнографии, естествознанию, химии, минералогии, математике и т. д. В целом труды аль-Джахиза охватывают почти весь круг знаний того времени. Научные произведения аль-Джахиза, как правило, полемичны, при этом его аргументация всегда носит сугубо рационалистический характер. Из его сочинений полностью сохранилось до наших дней лишь 30, а многие дошли в отрывках. Все наследие аль-Джахиза можно разделить на две категории: оригинальные произведения писателя и сочинения жанра адаба, в которых популяризируются разнообразные научные знания, цитируются и комментируются источники. Все его произведения имеют дидактическую направленность.
Среди его литературно-критических сочинений наибольший интерес представляет трактат по стилистике «Книга красот речи и показ их», в котором собраны образцы арабской поэзии, прозы и ораторского искусства, перемежающиеся критическими замечаниями автора и его высказываниями по различным вопросам литературы.
Однако в историю арабской культуры аль-Джахиз вошел прежде всего благодаря своему литературному творчеству, в котором он примыкает к течению «возврата к древности».
Аль-Джахиз — первый сатирик в истории арабской литературы, создавший прозаические произведения на современную тему, в которых содержалась картина нравов и подвергались критике многие стороны общественной жизни. Он выработал новую форму художественной прозы, оживил стиль, придал фразе красочность и законченность сентенции.
Наиболее значительное из его литературных произведений — «Книга о скупых».
«Книга о скупых» — один из важнейших литературных и культурно-исторических памятников арабской классической прозы. Эго своеобразное произведение, свод посланий, трактующих о скупости и щедрости, и сатирических рассказов и анекдотов о скупцах. При этом осмеянию подвергаются обычно персы, жители провинции Хорасан, Мерва и Басры. Книга, по-видимому, была написана в порядке полемики с персами-шуубитами.
На страницах «Книги о скупых» дана целая галерея типов — обычно это реальные, широко известные в то время люди: купцы, богословы-догматики, ученые, земледельцы, мошенники, нищие и т. д. Особенно достается начетчикам, проводящим целые дни за многословным обсуждением различных уловок скупости и в «обмене опытом» экономии. Часть рассказов и анекдотов посвящена просто описанию диковинных ухищрений скупцов. Предмет комизма в таких рассказах составляет сама скупость и нравы скупцов. Наибольший интерес представляют рассказы, в которых автор выводит «логику» скупцов, их «изощренные доводы и рассуждения», которыми он во вступительном послании обещает позабавить читателя. Осмеянию в этих рассказах подвергается многословная, оснащенная ссылками и цитатами, абсурдная софистика скупцов, в изображении которой автор проявляет неистощимое терпение. Такова комическая речь скряги-домовладельца, полемическое послание в защиту скупости, полученное автором в ответ на его послание, и т. д.
В этом смаковании софистики, а также в аналитическом подходе к человеческой натуре сказывается рационализм, свойственный аль-Джахизу.
Многие рассказы, осмеивающие богачей, купцов, ростовщиков, имеют явную социально-критическую направленность.
«Книга о скупых» содержит богатейший культурно-исторический материал. Историк арабской культуры найдет здесь все — начиная от яркой, богатой реалистическими чертами картины городского быта, обычаев и нравов городского населения и кончая сведениями о медицинских и естественнонаучных представлениях жителей халифата IX в.
Книга о скупых. Китаб аль-бухала / Пер. с араб., предисл. и примеч. X. К. Баранова. — М.: Наука, 1965,- 286 с.
То же / Из «Книги о хороших качествах и их противоположностях» / Пер. Т. Деминой // Восходы лун на стоянках веселья. — Л., 1983. — С. 41–69.
Баранов X. К. Предисловие // Аль-Джахиз. Книга о скупых. — М., 1965. — С. 5—14.
Фильштинский И. М. Арабская проза IX в. [Аль-Джахиз] // История арабской литературы. V — начало X века. — М., 1985.— С. 428–446.
Marpais W. Quelques observations sur le texte du «Kitab el-buhala» (le livre des avaias) d’el-Gahiz // Melanges Rene Basset. — Paris, 1925.— Vol. 2.— P. 431–461.
Pellat Ch. Le milieu Basrien et la formation de Gahiz. — Paris: Maisonneuve, 1953.— XXXVI, 311 p.
АБУ ТАММАМ (789/796-843/845)
Поэт — один из первых поборников движения «возврата к древности» — вошел в историю арабской литературы как автор многочисленных стихотворений, написанных в традиционных доисламских жанрах, а также как создатель антологий арабской классической поэзии, в частности знаменитой «Книги доблести» («Китаб альхамаса»), насчитывающей 10 глав, в которых собраны лучшие произведения нескольких сот арабских поэтов.
В этом интересе к арабскому поэтическому наследию отразилось стремление проарабски настроенных феодальных кругов завоеванных арабами стран почерпнуть в древней культуре и героическом прошлом арабов идейную опору для ослабевавшего политического могущества завоевателей.
Большинство стихотворений Абу Таммама составляют традиционные панегирики, в которых поэт в самых неумеренных выражениях восхваляет высокопоставленных лиц халифата, приписывая им всевозможные достоинства (благородство, храбрость, щедрость и т. д.). В панегирик, сочиненный в связи с важным общественным событием, неизбежно должны проникнуть конкретные исторические детали. Поэзия Абу Таммама, содержащая множество исторических реалий, служила и служит одним из важных источников по истории халифата. Наибольшую ценность в поэтическом наследии Абу Таммама представляет его философская поэзия, на которой чувствуется влияние греческой и персидской культуры. Короткие философские стихотворения-афоризмы Абу Таммама очень выразительны и поэтичны. Многие из них впоследствии превратились в пословицы. Современники высоко ценили несколько напыщенные описания героических деяний арабов, однако гораздо полнее талант поэта проявился в описаниях природы, богатых свежими, живыми образами. Абу Таммам не просто чувствует красоту пейзажа во всем богатстве тончайших оттенков, он пытается постичь природу, разгадать ее тайны.
В творчестве Абу Таммама особенно ярко выявилось слияние двух основных компонентов поэтического развития эпохи — классический традиционализм, сочетавшийся с обновлением поэтических форм и образного языка: поэт обогатил нормативный фонд арабской поэзии множеством новых поэтических мотивов. Абу Таммам окончательно преодолел разобщенность бейтов в касыде и добился в панегириках полного логического единства.
[Стихи] / Пер. Я. Козловского // Арабская поэзия средних веков. — М., 1975.— С. 299–310.
Крымский А. Е. Хамаса Абу Таммама Тайского: В 2 т. — М., 1912.
Аль-Фахури Ханна. Абу Таммам // Аль-Фахури Ханна. История арабской литературы, — М., 1961,- Т. 2.— С. 5–21.
Филыптинский И. М. [Абу Таммам] // Филыптинский И. М. История арабской литературы. V — начало X века. — М., 1985.— С.377–392.
Hammer-Purgstall J. Habib Ebu Temmam // Hammer-Purgstall J. Literaturgeschichte der Araber. — Wien, 1852,- Bd. 3,- S. 720–759.
АЛЬ-БУХТУРИ (819/821-897)
Поэт, один из представителей традиционного направления в арабской средневековой поэзии, Абу Убада аль-Валид Убайд аль-Бухтури родился в сирийском городе Манбидж. В начале 30-х годов IX в. уезжает в Багдад, где становится известным благодаря своим панегирикам, посвященным окружению халифа аль-Мутаваккиля, который назначает его своим придворным поэтом. После смерти аль-Мутаваккиля и его визира Фатха ибн Хакана, который был покровителем аль-Бухтури, поэт возвращается на родину, но затем вновь приезжает в Багдад, где становится придворным поэтом преемников халифа аль-Мутаваккиля. Умер в Сирии.
Творческое наследие поэта состоит из панегириков (мадх), лирических стихотворений и стихов описательного жанра (васф). Панегирики аль-Бухтури посвящены аббасидским халифам, их приближенным (особенно визиру ибн Хакану, которому посвящал свои сочинения и аль-Джахиз), ряду литераторов и ученых, современников поэта. Лучшее в его панегириках — это яркие, насыщенные сложными метафорами и олицетворениями картины природы. Аль-Бухтури прославился также красочными описаниями замечательных произведений зодчества, обогатив арабский васф этой новой тематикой. Обычно описания архитектурных сооружений интересовали поэта как дополнительное средство возвеличения прославляемого лица, которое либо владело этими сокровищами, либо было инициатором их создания.
Любовные стихи написаны в духе классической арабской любовной лирики. Стихи аль-Бухтури отличаются техническим совершенством. Аль-Бухтури является также составителем «Книги доблести» — антологии произведений древнеарабской поэзии, которую он построил не по жанровому, а по тематическому принципу.
[Стихи] / Пер. Т. Стрешневой // Арабская поэзия средних веков. — М., 1975.— С. 311–322. [Стихи] / Пер. Т. Стрешневой // Из классической арабской поэзии. — М., 1983,— С. 169–173.
Крачковский И. Ю. Хамаса аль-Бухтури и ее первый исследователь в Европе // Крачковский И. Ю. Избр. соч. — М.; Л., 1956,- Т. 2,- С. 128–138.
Фильштинский И. М. [аль-Бухтури] // Фильштинский И. М. История арабской литературы. V — начало X века. — М., 1985. — С. 392–399.
Achtar S. L’enfance et la jeunesse du poete Buhturi // Arabica. — 1954,— N 1,— P. 166–186.
Margoliouth D.S. The historical content of the Diwan of Buhturi // Journal of Indian history. — 1922–1923,- N2,- P. 247–271.
АЛЬ-МУТАНАББИ (916–965)
Арабы во все времена высоко ценили поэзию крупнейшего поэта периода расцвета классической литературы Абу-т-Тайиба Ахмеда ибн аль-Хусейна, известного под именем аль-Мутанабби («выдающий себя за Пророка»), Приверженцев традиционной поэзии восхищал бедуинский дух его касыд, эпические картины сражений и подвигов. Сторонников «обновления» привлекало то новое жизненное содержание, которое поэт внес в традиционную касыду, яркость, своеобразие и реалистичность его образов. Арабских читателей и критиков всех времен и направлений неизменно покоряет поэтическое совершенство произведений аль-Мутанабби: цельность, «чеканность» слога, музыкальность стиха.
Жизненный и творческий путь аль-Мутанабби чрезвычайно сложен и противоречив: в характере и судьбе поэта непосредственно отразилось смутное время, в которое он жил.
Аль-Мутанабби родился в Куфе в бедной семье водоноса и в десятилетнем возрасте во время вторжения в Куфу карматов вынужден был бежать к бедуинам в Сирию, где провел около двух лет. Пребывание среди бедуинов, чей строй жизни вызывал восхищение поэта, по-видимому, определило его будущие проарабские политические и эстетические взгляды. В Багдаде аль-Мутанабби примыкает к карматскому движению, импонировавшему ему своими эгалитарными идеалами и выступает с шиитско-карматскими проповедями (с этим связано прозвище поэта аль-Мутанабби, т. е. «выдающий себя за пророка»). Первый период творчества поэта, странствовавшего по охваченной смутами Сирии, отражен в цикле стихов «Шамийят». Здесь поэт выступает то в роли проповедника, призывающего кочевников к восстанию во имя шиитско-карматских идеалов, то в роли поборника бедуинского образа жизни. Поэзия этого периода носит в основном героический характер: описания сражений, участником которых является сам поэт, чередуются с безудержными самовосхвалениями. Однако под влиянием неудач, которые поэт терпит на политическом поприще, в стихах аль-Мутанабби появляются мотивы разочарования и пессимизма, пронизывающие всю его поэзию периода творческой зрелости. В 948 г. поэт поселяется при дворе алеппского правителя из династии Хамданидов Сийф ад-Даула. В этот, второй период он пишет в основном панегирики правителю, который, по мнению поэта, воплощает идею арабского патриотизма и призван возродить былую славу арабов. В 957 г. поэт покидает Алеппо и отправляется в Египет, ко двору правителя Кафура, где протекает третий период его творчества, когда поэт создает цикл льстивых касыд «Кафурийят». Однако в 962 г., разочаровавшись в своем покровителе, поэт бежит из Египта и посвящает Кафуру несколько весьма ядовитых касыд.
Последние годы жизни аль-Мутанабби провел в скитаниях по Ираку и Ирану. Цикл его поздних стихотворений получил название «Адудийят», по имени буидского правителя Адуда, при дворе которого он некоторое время состоял. Честолюбивый и увлекающийся, поэт постоянно метался между грандиозными замыслами, страстными надеждами и глубокой безнадежностью. И бунтарство раннего карматского периода, и пафос возрождения арабского могущества быстро сменяются разочарованием и пессимизмом.
Хотя панегирики, составляющие большую часть поэтического наследия аль-Мутанабби, строятся по традиционной схеме, в них ярче, чем у других панегиристов, чувствуется индивидуальность поэта, его характер, переживания, наблюдения, чаяния.
Поделиться книгой: