Помоги проекту - поделись книгой:
– Председатель комиссии… И сразу же за дверь, более без моего разрешения никого не впускать. Всё ясно? Та, озадаченно смотрела на него…
– Да как же, это ж сам начальник ДЭЗа, от него же сколько зависит…
– Да, я вижу, три года ничего эта сволочь не делает. Зависит…
Ничего, теперь всё будет от него зависеть и краны и канализация и отопление. Обещаю. Идите спокойно, нечего эту тварь бояться. Секретарша пожала плечами:
– Ну раз Вы так обещаете, то мне чего же протестовать? Егор вместе с секретаршей решительно ворвался в приёмную, резко спросил:
– Кто тут начальник ДЭЗа? Встал, ошарашенный таким началом, один мужчина из двух сидящих на стуле. Егор в упор смерил его взглядом, рявкнул:
– В кабинет! Секретарша, тоже изумлённая его тоном, успела пискнуть вдогонку:
– Это председатель комиссии. И почти бегом выскочила из приёмной.
Егор, раздувая ноздри, закрыл дверь приёмной, выдернул из телефонной распредкоробки шнур аппарата. Обмотал им телефонный аппарат, сунул его в подмышку. Развернувшись, в упор посмотрел на второго сидящего и рявкнул:
– А ты кто таков? – Тот промямлил с испуганно:
– Главный инженер.
– Чего инженер? Бандитского ДЭЗа, который со свету сирот губит?
– Тот принял было оправдываться, но после рыка…
– Молчать, сидеть тихо на месте и никуда не рыпаться, а то худо будет, очень худо. гарантирую. Сотовый есть? Тот испуганно кивнул головою.
– Сюда, мне отдашь, верну, когда отпущу. Забрав у ошеломлённого главного инженера трубку, сунул её в карман и стремительно влетел в кабинет, подскочил к сидевшему в кресле господину, схватил «за грудки», выдернул из кресла и резким ударом в печень отправил его на пол. Не давая ему опомниться, за шиворот вздёрнул на ноги и снова сильным ударом в живот отправил на пол. Проделав несколько раз процедуру, бешено прорычал:
– Жить тварь хочешь? Колись мразь, кто приказал детей уморить? Или ты сам, сволочь, по собственной инициативе такую гнусность придумал? – Господин, полностью сломленный побоями, принялся всхлипывая оправдываться. Но ему не дали. Егор уже вовсю насмотрелся на эту молодую поросль чиновников подлых, трусливых, жадных. Снова удар поверг начальника на пол.
– Ты что? Идиот не понимаешь? Ведь у тебя всего одна печень и две почки! Отобью, сдохнешь! Кому сказал сволочь, колись! Сунул ему под нос диктофон:
– Учти, начнёшь врать, юлить отобью уж точно! Тот шлёпая трясущимися губами, заикаясь произнёс:
– Приказал начальник отдела жилищно-комунальных отношений администрации. Егор выключил диктофон и снова ударил, правда не так сильно, но тоже болезненно с отправкой на пол.
– Кому сказал, колись! Говори связно, подробно и без соплей и слюней, если в живых хочешь остаться и жить не в больнице! Чиновник принялся уже более менее связно рассказывать, кто, почему и с какой целью приказал ему сживать вот таким способом сирот детского дома.
– Выслушав и записав его речь, Егор выключил диктофон, схватил его за шиворот, подтащил к шкафу купе, пинком отправил во внутрь и приказал:
– Сиди тварь тихо и не шевелись, иначе здесь и сдохнешь!
Задвинув дверку шкафа, вышел в приёмную, окинув взглядом господина, бросил, указывая на кабинет.
– Проходи! Господин встал и на «ватных ногах» проследовал через дверь.
И с ним Егор проделал ту же самую процедуру. Когда тот сломленный неожиданными тяжёлыми побоями, закончил своё повествование, Егор вышвырнул начальника из шкафа прямо напротив сидящего главного инженера. Двумя рывками поставил их на ноги. Вытащив видеокамеру, приказал главному инженеру:
– Так как твой начальник редкостная сволочь, поднял свою поганую руку на беззащитных детишек, решил их уморить, то ты, как всякий порядочный человек, не можешь просто так пройти мимо и набьёшь ему его гнусную морду. Всё понял? Как следует? Иначе я не поверю тебе, что ты порядочный человек и сам набью тебе же морду. Понял? А ну шевелись сука! Кому приказал? Инженер неуверенно сделал один шаг, другой, подошёл к своему визави по побоям, испуганно и затравленно глядящего на него, неуверенно размахнулся и стукнул по лицу. Егор выключил камеру, рявкнул:
– Ты что, гад? Издеваешься? Разве так бьют паскуд, поднявших руку на сирот? А ну бей как положено? Инженер испуганно оглянулся на Егора, размахнулся пошире и ударил. Удар был не сильным, но разбил таки нос. Снова покосился на свирепое решительное лицо своего страшного садиста и уже изо всей силы заехал в челюсть. Тот по детски закрыл свою голову руками и заверещал:
– Ты что делаешь? Снова удар, а далее уже удары сыпались без всякого приказа. Дав инженеру окончательно рассвирипеть, Егор оторвал его от валяющегося начальника. Отодвинув тяжело дышащего инженера на несколько шагов, поднял начальника на ноги. Осмотрел. Вид у него был весьма и весьма жалким. Лицо разбито в пятнах крови.
– Ну а теперь ты, начальник хренов, ты тоже не можешь простить этой шкуре, гнобившей детишек. А ну давай отлупи эту суку, чтобы впредь знала, как поднимать руку на самое святое, что есть в стране на детей! Надо сказать, приказывать на этот раз не было никакого резона. Вскоре физиономия главного инженера была удивительно схожа с побитой рожей начальника. Внимательно посмотрев эти побитые физиономии, Егор, как заправский рефери с приказом «Брек» развёл теперь уж точно обозлённых друг на друга сослуживцев. Толкнул их в разные кресла.
– Всё, угомонитесь, хватит! А теперь слушайте, хорошенько слушайте, повторять не буду, и запомните крепко накрепко. Он ещё раз обвёл их строгим взглядом. Услышав команду от этого, явно бандита, на физиономии которого явно читалась беспощадность и жестокость, они насторожились, хотя ничего хорошего они от него уже не ожидали.
– Вы, господа, уже столько наговорили в диктофон, что Ваш главный патрон, услышав Ваши оправдания, найдёт Вас «на дне моря». А найдёт, тут же не задумываясь ни на секунду отдаст Вас живодёрам из банды Китайца. Уж те-то, простые души, чтобы им гореть синим пламенем в аду, сдерут Ваши кожи, причём без наркоза и с живых. Полагаю, Вы об этом хорошо осведомлены. Кроме того, все акты и протоколы, которые здесь уже сделаны, вскоре появятся в прессе, телевидении и в прокуратуре, но не в здешнем гадюшнике, поющему только с голоса хозяина этого края, а в более серьёзном, можете мне поверить. Ну а там церемониться с Вами не будет и слушать тоже. Хозяин об этом подсуетится, а Вас как «козлов отпущения» за выявленное вопиющие безобразия выставит. Надеюсь Вы хорошо это понимаете стрелочники всегда нужны, это главное правило у всех казнокрадов от власти. Егор сделал внушительную паузу и продолжил:
– Я вижу у Вас только один выход, срочно «пока каша не разварилась», исправить все, что сейчас возможно. Тут я могу Вам помочь. Комплектующие, запчасти могу оплатить, конечно, не по Вашим ценам, в которых Вы у Матвея Исаевича в доле, а по оптовой, близкой к себестоимости, без навара и накруток. Что нужно Вам срочно помоемому сделать? Сейчас Вы, господин главный инженер, позвоните диспетчеру и своему заместителю и прикажите, срочно! Слышите срочно! Под страхом немедленного увольнения виновных в срыве Вашего приказа прислать сюда, в этот дом, всех сантехников, электриков, даже тех, кто работает на других объектах. Пусть все, кто бездельничает у Вас в Вашей конторе и зазря отгрызает на свой бутерброд с маслом от заработка у мастеровых и рабочих, поднимут свои задницы с тёплых сидений и обегут работающих, доводя до них Ваш приказ. В общем все, кто умеет в Вашей конторе держать по настоящему инструмент должен быть здесь как можно быстрее. У Вас задницы горят! Прибыть они должны с необходимым штатным набором инструментов и запчастей. Ваш зам должен за этим проследить. Не выполнит, невзирая ни на какие протекции под зад коленом! За себя стараетесь! А Вы, господин начальник, позвоните своему бухгалтеру и продиктуйте приказ:
– Погасить сегодня же к вечеру задолженность по зарплате всем мастерам и подмастерьям, а так же выдать каждому из них квартальную премию. Можете и себя не забыть, дело, которое Вы делаете первый раз за все три года, святое. – Помогаете по настоящему детям. Затем, господин начальник, Вы прикажите собравшимся мастеровым восстановить, полностью восстановить, слышите! Разрушенные по Вашим преступным указаниям системы водо, тепло-электро снабжения этого детского дома. Срок даёте три часа! Далее, звоните своему подельнику по сбыту сантехнического и электротехническому оборудованию с приказом продать по себестоимости оборудование по представленному списку. Сразу же оговорюсь, лично проверю и лично отберу. Ну, а если Вы не захотите сделать того, что я Вам предложил во имя Вашего спасения, хотя Вы того не стоите, то я ещё продолжу Ваше вразумление, а затем поступлю, как предупредил. Он опять свирепо их оглядел. Господа испуганно загалдели:
– Они всё понимают и сделают всё, чтобы исправить и подчистить.
– Хорошо господа, будем считать, что высокие договаривающиеся стороны пришли к соглашению. Так сказать, «ударили по рукам». – Я спасаю Ваши шкуры, помогаю Вам, Вы же выручаете сирот, попавших же по Вашей милости в тяжёлое положение. После нашего соглашения, Вы, господа, здесь в этой приёмной спокойно посидите, дождётесь окончания восстановления систем жизнеобеспечения детского дома, примите работы и спокойно можете разъехаться по Вашим домам, любовницам или ещё куда. Но предупреждаю: во первых – сидеть тихо, не рыпаться, чтобы было чем заняться Вам это время, Вам предоставят либо чай, либо спиртное, на Ваш выбор; во вторых рот придётся держать на замке, если узнаю, что решили «разинуть пасть», то Ваши повествования окажутся на столе у Петра Тимофеевича, а акты, протоколы с фотографиями в генпрокуратуре и в крупных центральных СМИ. Ясно? – Они молчали, повысив голос потребовал:
– Вам что не ясно? Вздрогнув от его резкого тона, они испуганно закивали головами.
– Значит ясно. Так чего Вы хотите чая, коньяк, водку? Начальник переглянулся со своим главным инженером, неуверенно произнёс:
– Я бы предпочёл коньяк, но у меня просьба, чего-нибудь бы к нему, знаете ли не пришлось ещё обедать, сразу вот пришлось ехать сюда. Главный инженер тоже, кивнув, поддержал его просьбу.
– Хорошо, бутербродами обойдётесь? Они закивали головами. Егор запер кабинет и с телефонным аппаратом и двумя сотовиками вышел в коридор, заперев приёмную. Поймал Петюню, сунул ему в руку несколько зелёных купюр и приказал:
– Спустишься к машине начальника, отдашь деньги шофёру, скажешь, чтобы закупил для шефа и главного инженера выпить и закусить. Сразу пусть отдаст тебе, сдачу отдашь при расчёте. Дождёшься пока он приедет, передашь всё секретарше, пусть им отнесёт, они сидят в приёмной. Всё понял? Тот весело гаркнул:
– Так точно товарищ… Вот ёлки палки не знаю Вашего звания, имени и отчества. Он озадаченно почесал голову.
– Неважно Пётр Фёдорович, главное мы стараемся детям помочь, выручить их из настоящей беды, так ведь?
– Так точно. Он снова почесал голову.
Дождавшись его ухода, сходил к машине, в ней просмотрел видеокадры взаимного мордобоя, прослушал ауди повествования «подневольных». Только спрятал диктофон и видеокамеру в тайник, как к подъезду подъехала машина, из которой вылез водитель с большим пакетом, направляясь прямо в детский дом.
Он, решил Егор и вслед за ним вошёл в вестибюль. Поднявшись на второй этаж, дождался в сторонке, пока водитель не передаст Петюне пакет со сдачей и не уйдёт, догнал мастерового. Тот обрадовался:
– Вот, всё закупили, и сдачу дали. Несу секретарше, как Вы приказали. Да вот она и сама идёт.
– Молодец Петюня, на тебя можно положиться. Давай я сам далее распоряжусь. Взяв сдачу и пакет подошёл к идущей ему на встречу секретаршей. Снова взял её локоток, попросил:
– Не можете ли Вы сервировать у себя в приёмной гостям стол. Господа явно проголодались, да разгорячились, чего-то не поделили, заодно и мировую попьют. Она насторожилась, но ничего не сказав пошла, он за ней. В приёмной, увидев их побитые, в синяках и плохо отмытой крови физиономии, ужаснулась. Развернулась и со словами:
– Я сейчас, только Катерину Ивановну позову, убежала. Егор, как ни в чём не бывало, сдвинув на столе в одну сторону бумаги и пишмашинку, принялся деловито выгружать из пакета. А там на радость господам были две бутылки довольно фирменного коньяка и бутерброды с красной рыбой, икрой, копчёной колбасой, лимон, баночка маслин и баночка с корнюшонами. (М-да вкус у господ не плох!) А тут в приёмную влетела и Катя, а за ней, опасливо поглядывая на побитые рожи господ, и секретарша. Они тут же принялись обрабатывать их физиономии, протирая спиртом и йодом побитые места, помазывая ссадины мазью, залепляя их пластырем. Господа кривились, корчили рожи, но мужественно помалкивали. Закончив, Катя отошла в сторону посмотреть на свою работу, но вновь, увидев их физиономии, содрогнулась. Егор ласково подтолкнул её к двери:
– Спасибо Катерина Ивановна, господа из ДЭЗа никогда не забудут медицинского работника из детского дома, оказавшей им в трудную минуту такую необходимую помощь. Затем развернулся в сторону секретарши, спросил:
– Не подскажите, где у Вас нужная посуда?
Та очнулась от гипноза побитых мужских рож, поплелась в кабинет и вскоре вернулась с тремя бокалами, тремя тарелками, тремя вилками и ножами. Постояла, посмотрела, как Егор разрезал лимон, разложил на тарелках бутерброды, открыл баночки с маслинами и корнишонами, после просьбы:
– Замените пожалуйста ножи и вилки на ложки. Снова поплелась в кабинет, принесла и передала ему всё в руки.
– Вот сойдёт?
– Да, я думаю подойдёт. А то знаете ли ножи, вилки всё таки как ни крути, а оружие в рукопашке. Ложки правда тоже, но это для умеющих. Будем надеяться, что господа к таковым не относятся. Выслушав его болтовню, она всё так же заторможено взглянула на эти все пластыри, физиономии, содрогнулась и ушла. Егор гостеприимно указал на стулья, плеснул в два бокала коньяка, поднёс один к носу, помахал над краем ладонью, принюхался и произнёс:
– Не Арманьяк, но и не на Малой Арнаутской в Одессе деланной. Похоже не контрафакт. Начинайте господа, но учтите, вот-вот соберутся Ваши мастеровые, Вам надо ещё и приказы дать. Особенно не налегайте, после сколько угодно, но после. Себе налил минералки. Посмотрел как они молча, не глядя друг на друга залпом опрокинули бокалы с содержимым себе в рот, крякнули и тут же принялись сосать лимоны. Но тут в дверь просунулась голова Петюни. Он с удивлением обозрел застолье и, почтительно обращаясь к Егору, произнёс:
– Вот рабочие, как Вы и приказали собрались. Ждут Вашего указания.
– Пётр Фёдорович, не моего, у них своё начальство. Они сейчас выйдут, пару минут, скажите всего пару минут. Петюня выкрикнул:
– Есть, круто развернулся, аккуратно прикрыл дверь. Вскоре в коридоре загромыхали его сапожища.
– Ну что господа, пора ещё одно дело сделать. А это застолье никуда от Вас не денется. Прошу! Мастера и их помощники собрались на кухне, осматривали сантехнику, электрику и удручённо помахивали руками и головой, в пол голоса обсуждая допущенное безобразие. Появившееся начальство по началу сильно озадачило собравшихся. Видеть их ранее таких холеных, важных с побитыми рожами неожиданно привело их в весёлое настроение. У многих на губах заиграла улыбка. Наконец-то нашёлся некто, кто поставил эту зажравшуюся сволочь на их настоящее место. Надо признаться, мастеровые сильно недолюбливали их. Вот прежнее начальство, особенно славный Григорич, как его все звали, тот пользовался их уважением. И знающий, и справедливый! Ну что, если иногда вмажет? Так ведь всегда за дело, да притом только наедине и без свидетелей, а вот руку к зарплате их никогда не протягивал. И всегда, если была такая возможность помогал деньгами. Поучив, всегда приговаривал:
– Могу деньгами тебя наказать, есть у меня такое право, но ведь у тебя сукина сына, семья, она-то из-за твоей нерадивости не должна страдать. Но смотри, далее буду действовать уже по-другому, не подводи ни меня, ни свой коллектив, ведь вместо тебя пришлось идти другому и переделывать, чего ты спьяну нагородил… По идее твою зарплату за пару дней должен ему отдать, да и то, если ты за эти дни протрезвеешь. Да ведь он сознательнее тебя сукина сына, не возьмёт, понимает от твоей семьи кусок возьмёт. А ты так просто этим разбрасываешься, подумаешь пьяным на работу вышел, да пошёл людям поганить. В общем, иди и помни. В следующий раз коллективом решим тебя выгнать. И надо сказать это всегда действовало. Редко кто после такого не давал себе окорот и больше поддатым перед глазами Григорича не рисковал появляться. Выкручивался как мог, договаривался со своими по бригаде, те и выручали. Григорич правда делал вид до поры до времени, но при удобном случае всегда напоминал. А эти надутые, чванливые, чуть что, так по зарплате! Вычитают суки, а как семью кормить-то? Ребята правда скидываются, но ведь и у них тоже семьи!
На этот раз начальство особенно не распиналось и речи «не толкала», кратко приказали:
– Нужно как можно быстрее и тщательнее восстановить системы жизнеобеспечения этого детского дома: – Водоснабжения, отопления, сантехническое, электротехническое. Старшие – Сергей Фёдорович от электриков, Владимир Иванович от сантехников. Они должны пройтись по зданию и составить списки всего необходимого. После этого с этими списками вместе с господином едут на базу, там он оплачивает отобранное Вами и Вы всё доставляете сюда. После чего приступаете к работе. Остальные не ждут, а сразу же приступают к работе, что можно заменяют из штатного запаса, остальное демонтируют. На всю работу Вам отводится три с половиной часа. После этого нами вместе с господином председателем будет произведена приёмка. За выполнение и принятые работы Вам будет выдана квартальная премия от ДЭЗа и какое-то вознаграждение от господина председателя. Он сам об этом Вам скажет, или уже сказал. Всё! Время пошло! Изумлённые услышанным и увиденным, мастеровые было загалдели, но услышав начальственный окрик:
– Вы что? Хотите премии и вознаграждения лишиться? Десять раз надо повторять? Время то уже пошло! Быстренько, разобрав свои чемоданчики с инструментом и коробками с принесёнными запчастями, разошлись по зданию.
Начальство вместе с Егором поднялось в приёмную, где и продолжали своё приятное взаимодействие с Бахусом. Егор не мешал им, даже произнёс первые два тоста, хотя пил только минералку. Минут через пятнадцать, стоящий у двери Петюня, вызвал его и с почтением объявил:
– Вот, Владимир Иванович и Сергей Фёдорович, как Вы приказали, списки принесли. Каждый из них протянул ему по обычной ученической тетрадке. В них чётким почерком, аккуратно было перечислено всё необходимое. С этими тетрадками Егор вернулся в приёмную, передал их главному инженеру. Тот быстро перелистал, читая каждую тетрадь, нахмурился удивлённо, а может быть протестующе, покачал отрицательно головою, хотел было возразить, но взглянув в уже посиневшую, всю в пластырных наклейках физиономию начальства и суровое, решительное лицо этого бандита, сунул ему в руки эти тетрадки.
– Да-а, тут всё, чего необходимо, перечислено. Только предупреждаю, Матвей Исаевич отпустит исключительно за наличные. Сами понимаете, иначе придётся много бумаг оформлять, сильно затянется всё. Егор, не слушая его объяснения, сложил тетрадки, сунул их в карман куртки и вышел. Позвал Петра:
– Пётр Фёдорович, тебе придётся подежурить здесь у двери приёмной, проследи, чтобы из неё и в неё никто не выходил, и не входил. Стой жёстко! Не велено! Если надо возьми кого-нибудь себе в помощь, не церемонься! Я вернусь и, если надо, сам разберусь, ты меня уже знаешь! Всё ясно? Тот, услышав сказанное явно командирским тоном, как-то даже подтянулся и молодецки отчеканил:
– Так точно, выполню как приказано, товарищ… Смущённо зачесал затылок.
– Вот ёлки-палки, так и не знаю Вас по имени, отчеству. Егор снова потрепал его по плечу и вышел вместе с невозмутимо слушавшими его приказания пожилыми бригадирами. Они спустились вниз, расселись в его машине и, следуя их указаниям, направились на базу. Там их встретил сам хозяин базы Матвей Исаевич, невысокий, плотный, с пухом на голове, выкаченными из глазниц, глазками, внимательно и цепко всё осматривающими. Он поинтересовался с каким вопросом к нему пожаловали уважаемые гости. Егор, не церемонясь, сунул ему в руки тетрадки, приказав:
– Всё надо отобрать, сложить в машину и доставить, куда бригадиры скажут. Матвей Исаевич внимательно, не очень быстро «пробежался» по спискам и начал было, как это принято в этой, жирующей на дефиците своры, скулить, причитать, прибедняться, жаловаться на тяжёлые времена. Но Егор быстро пресёк эти страдания, оборвал «Вселенский плач».
– Нам некогда! Господин начальник ДЭЗа и главный инженер этого заведения ждут. Две бригады простаивают. Он, Матвей Исаевич что? Хочет, что бы с него лично содрали неустойку за простой бригад? «Хозяин» базы обалдело уставился на Егора. Такого он ещё никогда за всю свою практику не слышал:
– Какая неустойка? Причём тут он? Но получил ещё более непонятный ему, но весьма твёрдый и решительный ответ:
– За простой бригад и срыв срочных работ, взятых на контроль прокуратурой и администрацией города будет отвечать он лично, Матвей Исаевич! – Тот было двинулся куда-то звонить, но Егор остановил его окриком:
– Вам что? Слов начальника ДЭЗа недостаточно? Вы хотите, чтобы Вам сказал об этом Пётр Тимофеевич или Владлен Владимирович? Это можно сделать, но только после этих слов Вы будете уже сидеть в другом месте на нарах! Об этом позаботятся и Сергей Леонидович и Владлен Владимирович. А за что, Вы сами хорошо об этом знаете, ну всё! Владимир Иванович, Сергей Фёдорович берите Матвея Исаевича и ходом в его кладовые, поторопитесь, время идёт, некогда нам тут «лясы точить»! – Обалдевший и испуганный от такого напора, привыкший к тому, что все перед ним лебезят, заискивают как же «король дефицита», он поплёлся за бригадирами. Те, хорошо знали где, что лежит. Их не надо было учить. Вскоре пара мужиков работников базы, видя и слыша всю эту сцену, ходко стаскивала на площадку перед большим складом коробки, комплектующие. Чуть отошедший от напора Матвей Исаевич, увидя, что по приказу этого непонятного, но, похоже, решительного господина, мастеровые, которых он очень хорошо знал, сами принялись рыться в его закромах, не выдержал и принял деятельное участие в сем отборе, но со своими неистребимыми намерениями. Его характер и тут проявился во всей красе.
Он тут же стал подсовывать, вовсю расхваливать брак, пересортицу, контрафакт. Однако, видя усмешки бригадиров, Егор решительно «просёк» все эти попытки подсунуть.
– Если, что будет не работать, то его задница послужит краном! Он такое ему твёрдо обещает. Услышав это предупреждение, хозяин базы притих и только изредка спохватывался и снова начинал проявлять свою деятельную натуру. Однако мастеровые, как-то сразу зауважав Егора, исполняли только его приказ.
– Отобрать самое надёжное! Все попытки подсунуть они твёрдо «отметали». Отбирали только то, что хотели сами. Делали они это со знанием дела. Через двадцать минут на площадке громоздились коробки, провода, трубы, краны и прочее. Закончив, вытерли лбы и сели курить, с интересом ожидая продолжения, уж очень им понравилось, как этот господин неизвестно кто, неизвестно откуда взявшийся обработал их начальство, явно приложив при этом свою руку, а теперь вовсю рулит этим прохиндеем. А то, что Матвей Исаевич именно им и есть, они отлично знали. А он не подвёл их ожидания. Осмотрев кучу запчастей и невесело переминающегося «хозяина склада», Егор взял его под руку, повёл в кабинет. Там, глядя жёстко в его бегающие выпуклые глаза, спросил:
– Сколько? – Тот поднял глаза к небу, зашлёпал губами, ещё раз взглянул в тетрадки и назвал цену. Егор, посмотрел на эту крысу жулика:
– Слушай меня Матвей Исаевич внимательно, второй раз повторять не буду. Давай так условимся. Ты можешь, хоть сейчас, получить названную тобою сумму, но учти всё будет пересчитано этими бригадирами, а они, ты их знаешь не первый день, сосчитают всё до копейки. Если они скажут, что ты надул хоть на сто рублей, то я, запомни это крепко накрепко вернусь, разыщу тебя, где бы ты не спрятался, и обрежу твой недорезанный сам знаешь чего напрочь, под самый корень вместе с мошонкой. Всё ясно?
Тот засуетился, услышав от этого, вдруг ставшим ему просто страшным, даже каким-то безжалостным бандитом, такое предостережение. Достав под пристальным взглядом Егора калькулятор, принялся пересчитывать. Надо отдать ему должное, считал быстро. Плутовато посмотрел в полученный результат, вздохнул и уже несколько не смущаясь произнёс:
– Ну, для уважаемых людей у нас предусмотрены скидки и другие расценки. Уж так и быть разорюсь ради них. Что же делать, такая наша участь помогать другим, даже в ущерб собственным интересам. Так учил меня мудрый отец.
– Сынок, не скупись помогать нужным и полезным людям, Бог это увидит и воздаст тебе сторицей, ведь от этих людей многое зависит в твоей жизни. Егор грубо прервал эти типичные для таких жуликов причитания:
– Сколько? Ты, что забыл про неустойку? Хозяин базы осёкся и тут же скороговоркой с жалкой «миной» на лице, как будто лишился чего-то кровного, назвал сумму. Она оказалась в полтора раза ниже, чуть помедлив добавил:
– Может быть не будем оформлять никаких накладных, квитанций, чеков, а то мне очень сильно попадёт за продажу по такой очень низкой цене. Егор молча достал пачку, быстро прикинул и отсчитал по идущему в этом городе курсу, добавив:
– Это по нынешнему курсу, но помни Матвей Исаевич, если обманул, то обрежу без всяких разговоров, да ещё и за неустойку отберу. Тот залебезил, заюлил своим тощим вислым задом. Но Егор снова грубо прервал:
– Где машина, прикажи своим «архаровцам» грузить. Некогда мне тут твои бредни выслушивать, две бригады по твоей милости простаивают. Он засуетился, забегал:
– Только Вы шофёру то доплатите, он же сам по себе.
– Ладно, разберёмся Матвей Исаевич, вперёд хозяин!
Вскоре они уже ехали и через двадцать минут были у детского дома. Разгрузка в отличие от погрузки заняла не более десяти минут. Расплатившись с шофёром, Егор поднялся в приёмную. Пётр поманил его пальцем.
– Они пытались меня сначала запугать, а затем, когда не получилось, я же их предупредил, что всё передам Вам, они начали было подкупать меня, но я снова сказал:
– Всё передам Вам, слово в слово. Ну, они после и притихли. Вот! Уж, как я погляжу, дюже Вас опасаются, аж морды синеют от страха. – Егор похлопал его по плечу:
– Молодец Пётр Фёдорович, ещё отдельную премию заслужил, и запомни жуликов и проходимцев, которые работать не умеют, а только вот так руководить, не надо бояться. Вас много, а этих единицы, не станете делать, что он сам пойдёт пахать? А за такое с него хозяева спросят, а не доводи людей «до белого каления», умей ладить! Вот так-то друг! Ну а теперь за работу, время идёт, помоги своим мастерством.
– Да мы что? За такой магарыч, да ради помощи детишкам неужто не сработаем? Да не бывать такому! Все ребята мне так сказали, а они не начальство не врут! Аккурат, как решено, поспеем, не «сумневайтесь». Как только он ушёл, Егор открыл дверь ключом, вошёл в приёмную. Оглядел её. Господа, будучи уже под приличным подпитии, тем не менее сразу же подтянулись и испуганно на него смотрели.
– Выше голову господа, всё идёт как и договаривались. Теперь дело за Вашими специалистами, а они в один голос заверяют, что к указанному сроку всё сделают. Так, я смотрю запасец мною оставленный уже подходит к концу! Ладно, распоряжусь ещё добавить, лишь бы пошло всё на пользу дела. Ведь делаем господа святое дело, не знаю понимаете ли Вы, или нет помогаем детишкам сироткам? Господа пьяно закивали головами заверяя, что они всё понимают и сами были бы рады, если бы не начальство им не запрещало. Егор не слушая их ушёл, закрыл дверь на ключ, пошёл, разыскал секретаршу, сунул ей пару стодоллоровых купюр, попросил «повторить для господ начальников». Та уже кое-чего поняв, усмехнулась, покачала головою:
– К тому же ещё и пьянь, халявщики! Но взяла купюры и ушла. Егор прошёлся по дому, везде кипела работа, мастеровые трудились, не прерываясь ни на минуту. За всеми их делами зорко посматривали бригадиры, сами выполняющие самые ответственные узлы. За этим занятием и разыскала секретарша принёсшая тяжёлый пакет со сдачей. Забрав и поблагодарив её, он с пакетом пошёл в приёмную. Господ начальников похоже уже стало сильно клонить к чему-нибудь горизонтальному. Подумав. достал из пакета ещё одну, поставил её на стол, налил в их бокалы. Звон бутылки о бокалы снова поднял бойцов, те оживились, подняли свои побитые физиономии, мутно проследили за наполнением их посудин, дрожащими руками взяли бокалы и расплёскивая принялись под тост Егора выцеживать содержимое. Выпив, опустили головы на руки и забылись мертвецким сном пьяниц. Снова Егор пошёл по дому, посматривая, а кое-где и давая дельные советы по монтажу щитов. Внезапно к нему подошёл Сергей Фёдорович, поманил пальцем:
– Ты мил человек, уж извини меня старого, забыл. Ведь эти то – тут он поднял палец в сторону приёмной:
– Считают, что детишкам телевизор то смотреть не к чему. Поэтому ни антенны, ни разводки не сделали. Я просмотрел сие. Уж. если делать всё как надо, то и антенну то не худо поставить. Егор обнял его:
Поделиться книгой: