Помоги проекту - поделись книгой:
Любаша захохотала, потом доча, потом… у нас есть секретное лекарство… С тех пор наш Сережа не пьет и другим не советует.
Украденные праздники…
Первое мая! Это пик буйного цветения природы, это праздник трудящихся всего мира. В разное время по-разному отмечали этот замечательный праздник. До революции люди собирались тайком, рискуя быть брошенными в тюрьмы. Мне, рожденному в победные дни Великой Отечественной войны, приходилось встречать этот праздник в разных местах и в разных ситуациях. В школьные годы мы несли портреты руководителей ЦК КПСС, транспаранты с лозунгами, знамена. В 1961 году и позднее прибавились портреты любимцев народа – космонавтов.
Это был один из самых любимых праздников! Люди ликовали, радовались огромным достижениям в строительстве ГЭС, каналов, покорении космоса. Это было время бурного подъема, освоения целины, строительства БАМа. Будучи в то время моряком загран. плавания, мне приходилось встречать этот праздник, да и другие, куда как более скромно, выше описанного. В океане не было трибун, лозунгов и т. д. Мы трудились, и чем богаче был улов рыбы, тем больше было в магазинах морепродуктов. Никому тогда и в голову не приходило обменять свой нелегкий труд на «зеленые». Заполнив трюма, выполнив и перевыполнив план, мы с гордостью доставляли добытое в родной порт.
Первого мая 1992 года помню, праздником тогда и не пахло! Хотя так же, как и в мирное время, буйно цвели сады, вишня, сирень… Шла война. Война, развязанная националистами Молдавии против народа Приднестровья. Идея присоединения к Румынии не была поддержана приднестровцами. С оружием в руках патриоты отстаивали свое право говорить на своем языке и не стать рабами румын.
Я находился на северном фронте г. Дубоссары, на линии обороны ЖБИ-9. Вместо приветственных лозунгов в нас со стороны Молдавии летели снаряды, мины, пули, угрозы. Сегодня мы встречаем праздники в условиях блокады, объявленной Приднестровью, «доброжелателями» Молдавии и Украины. Но не все так мрачно. С нами Великая Россия! Она в беде нас не оставит! С нами надежда на признание Республики, и тогда мы смело будем говорить друг другу: «Вот и на нашей улице праздник».
Грибной суп и умные собаки
Лес у нас прямо под боком…От нашего дома рукой подать. Остается перейти через автотрассу, дальше по асфальтированной дороге пройти метров триста, и ты в прекрасном сосновом лесу. После обильных дождей в начале осени можно грибов набрать, маслята, лисички, ближе к концу сентября пойдет рядовка, созреет кизил, орехи, шиповник.
Природа не жадная, бери сколько тебе надо, только не надо пакостить. Убери за собой мусор, потуши костер. Берегите природу, Мать вашу… И она Вас отблагодарит своими щедрыми дарами. Все чем богата, отдаст человеку, и своих обитателей не обидит. В предвкушении грибного супа нам с Любашей казалось, что в воздухе витает ароматный запах грибов из кастрюли со сваренным супом. Быстро собрались и подались в сторону леса. Подойдя вплотную к опушке леса, мы уперлись в высокий забор из металлической крепкой сетки. Оказалось, предприятия, которые располагались на прилегающей к лесу территории, приватизированы (читай: прихватизированы), и предприимчивые новоявленные хозяева отгородили лес от жителей поселка вышеописанным препятствием.
Пришлось мне и Любаше топать в обход, через поселковую свалку мусора, чтобы попасть в лес. Побродив по лесу, мы так грибов и не нашли, но было видно, что люди здесь побывали и «подмели» все, нам даже на супчик не оставили. Решили не терять время и вернуться домой. Подошли мы точно к тому месту, в которое уперлись, когда шли к лесу, т. е. к забору. С краю леса лежали порезанные автогеном емкости из нержавеющей толстостенной стали, готовые для отправки на металлургический завод как металлом. Было что скрывать за высоким забором… За копейки купил «предприниматель» предприятие, а ценное якобы устаревшее оборудование резали и везли на металлургический завод (навар конкретный).
Постояв немного у забора, мы все же решили значительно сократить обратный путь. Тем самым компенсировать себе потраченное на обход время и неудачный поход за грибами. Суп на обед с вкусным грибным ароматным запахом откладывался на неопределенное время…. Помогая друг другу, мы перелезли через забор и двинулись в сторону дома.
Но не тут-то было, из-за здания то ли офиса, а может сторожки выскочили две собаки, впереди, оскалив зубы, бежала на нас овчарка серого цвета (больше похожая на волка), за ней, приотстав, лениво трусил приличного роста бульдог. Не знаю почему, но ни я, ни Любаша не испугались. Заслонив собой Любашу, я поднял ладонь руки вверх и приказал: «Стоять!»
Обе собаки резко остановились и дальше пошли с нами рядом. Когда мы поравнялись с зданием, то за углом увидели двух криво ухмылявшихся подонков, которые натравили на нас собак. Похоже, их обескуражило то, что собаки оказались умнее их и не порвали нас… Ну, а суп грибной мы поели в другой раз.
Три берёзы
Эдельвейсы для Любаши
К новому берегу
Ну вот и всё… Мы уезжаем. Прощай, Киргизия, прощай, прекрасный город Фрунзе, здесь хорошо, но нам в Молдавию ехать надо… Завтра в пять утра выезжаем. Намерены мы с Любашей проехать пять тысяч километров. Проложив маршрут на карте автомобильных дорог (тогда СССР), решили ехать… И на чем вы подумали? Нет не на «Антилопе Гну», она памятник, который стоит в Одессе, кто ж на памятниках ездит? А ехать мы решили на «Запорожце». С ума спрыгнули, скажете Вы, и, похоже, где-то будете правы. Но мы молодые, отчаянные, решились испытать себя и недавно купленный, почти новый «Запорожец».
Машина, если позволите так выразиться, была исправна, небольшой пробег, новые скаты. Ну что ж поедем, авось не подведет. Да и если все будет хорошо, какая реклама Запорожскому автозаводу! Один экземпляр ключей от квартиры мы отдали новому владельцу, контейнер с вещами отправлен в Молдавию в г. Дубоссары, где по обмену нас ждала уже наша квартира. Переночевав в последний раз, в пять утра погрузили остальные вещи, продукты, воду, две канистры бензина по двадцать литров и двинулись в дальний, полный неизвестности путь.
Что же заставило вас (т. е. нас) оставить солнечный Киргизстан и прекрасный, как вы (т. е. мы) сами сказали, город Фрунзе? И Вы опять будете правы, вопрос далеко не праздного любопытства. В город Фрунзе я и Любаша приехали из Новосибирска также по обмену. У Любаши была тяжелая травма головы, и сибирский климат с резкими перепадами температуры мучил ее сильными головными болями. Сам я родом из Молдавии, и мне хотелось на Родину. Но в Молдавию попасть проблема, не было желающих ехать оттуда в Новосибирск. В Киргизию нам как-то предложили поменяться две пожилые сестры, они решили объединиться, а одна из них как раз и жила в Киргизии, теперь переезжала в Новосибирск.
Приехали в свое время мы в Киргизию прямо в столицу, в город Фрунзе. Дом наш находился в знаменитом парке «Дружба», который посетила когда-то премьер Индии Индира Ганди…
Обследовав квартиру, мы пошли в магазин купить продукты и овощей, цены нас поразили. Килограмм помидор стоил 40 копеек, лук, баклажаны и прочие овощи против цен Новосибирска стоили баснословно дешево. Повезло, осталось дело за малым, найти работу. Прописавшись и став на учет, в военкомате я узнал, где находится управление рыбоохраны «Востсреднеазрыбвод» и поехал спросить, не найдется ли для меня работа инспектора. Захожу в отдел кадров. Молодая симпатичная девушка, инспектор по кадрам, сказала мне, что начальник управления в командировке, есть его зам – дескать, поговорите с ним. Захожу, представляюсь:
– Работал в Новосибирске в управлении «Среднеобьрыбвод» районным госрыбинспектором опергруппы.
– Ого! Должность солидная, у нас таких должностей и в помине нет, – сказал мне зам начальника управления Старцев Анатолий Александрович. – Вот что (он сразу стал обращаться ко мне на ты), – не знаю, когда приедет начальник управления Кубатбеков, да если и приедет, сомневаюсь, что он примет тебя на работу. Должность есть участкового инспектора опергруппы, но он принимает только национальные кадры, а ты, как я понимаю, не киргиз. Документы с собой? Быстро в отдел кадров оформляться, завтра на работу. Да, подожди, а жена тоже не устроена?
– Нет.
– Ладно, иди оформляйся, я звоню в отдел кадров, жену тоже пристроим, есть у меня такая возможность.
Вечером, гуляя в парке, я и Любаша, услышали:
– Эй, сибиряки!
Мы сначала опешили – кто нас здесь знает? Оказалось, Анатолий Александрович с женой тоже гуляли в парке. Мы подошли к ним.
– Ну вот, Оля, – обратился к своей жене Анатолий Александрович. – Знакомься: я тебе говорил о них. В общем, так ребята, нашлась работа и Любе. Мой друг, начальник управления коммунального хозяйства Киргизии, согласился взять ее на должность старшего инженера по технике безопасности. Как, устраивает?
– Да, – ответила Любаша.
Анатолий Александрович дал номер телефона и объяснил, где найти здание горисполкома, в котором располагалось Управление Коммунального Хозяйства. На другой день моя Любаша уже работала старшим инженером по технике безопасности.
Все у нас складывалось хорошо и на работе, и в быту. Мы быстро нашли себе друзей, это были в основном русские семьи. Киргизы были какие-то хмурые и неприветливые. Сережа Торопов, старший ихтиолог Управления «Востсреднеазрыбвода», учил меня жизни в новых условиях:
– Это, Володя, тебе не Новосибирск. «Звери» не признают советскую власть, забудь. Здесь только названия советские…
– Какие звери? – я стал оглядываться и не увидел даже ни одной собаки. Похоже их прибрали корейцы, любители мяса собак.
– «Зверями» здесь называют киргизов, – ответил Сережа.
Фрунзе – многонациональный город. Здесь жили русские, украинцы, чеченцы, корейцы, курды, казахи, выходцы из Китая – дунганы, и много других национальностей. Все жили в основном компактно, диаспорами. Между собой не враждовали, но и особой любви друг к другу не проявляли. Начальник управления Кубатбеков поначалу делал вид, что меня нет, т. е. я не существую. Здоровался со мной едва открыв рот и в ответ на мое «здрасьте» что-то буркнет. Для начала он поручил мне разработать положение «О лицензионном лове рыбы в Киргизской ССР».
Когда я успешно справился, меня отправили с этим положением в Ташкент на сборы инспекторов из всех управлений рыбоохраны. Там я прочитал лекцию, и похоже многим понравилось. После сборов была организована поездка в древний город (2750 лет) Самарканд. Сам город был не очень, вернее совсем не очень тогда, сейчас не знаю. Саманные домишки, обмазанные глиной, многие женщины ходили в паранджах. Для меня, советского человека, это было возвратом на уроки истории средних веков. Восточный базар – это да! Дыни, виноград (и не выше трех рублей), что не спроси «тры рублы», и это в январе! Конечно же, самое большое впечатление и на всю жизнь произвели на нас минареты, гробница Эмира, усыпальница Тимуридов и великого астронома Улугбека… И его обсерватория.
Домой я вернулся с огромной трехрублевой дыней (потратился.) Любаша была в восторге. Мы пригласили друзей и в конце января торжественно съели дыню…
После моей поездки в Ташкент, Кубатбеков стал немного добрее ко мне и поручил переписку с Главрыбводом, а так как Главрыбвод не очень часто «бомбил» указаниями, у меня было время ездить с опергруппой и приводить в порядок браконьеров, которые бесчинствовали на озере Иссык-Куль и в других местах. Это и горные реки Ак-Су, Ала-Арча, Чу, Токтогульское водохранилище, высокогорное озеро Сонг-Куль (мертвое озеро). Озеру Сонг-Куль название было дано преждевременно. Привезенная из Армении (Озера Севан) и акклиматизированная форель в озерах Сонг-Куля и Иссык-Куля росла до веса более 20 кг за счет анчоуса, которого было более чем достаточно в обоих озерах. В Армянском озере Севан, достаточно загрязненном и с подорванной кормовой базой, эта же форель росла только до пяти килограммов.
Засада в горах
В высокогорном ауле Кочкорка находилась одна из районых рыбинспекций, управления «Востсреднеазрыбвода», которую держал (не ошибусь в выражении) бай Джюнусов Джюнус Джюнусович. Табуны его лошадей паслись в горах, и там же – бесчисленные отары овец, а тут еще и районную рыбинспекцию подарили, вместе с озером Сонг-Куль и форелью, в придачу рыбозавод, по воспроизводству малька из икры. Загородился бай, ох, загородился! Забыл, что с начальником управления нужно делиться. Осерчал начальник управления, вызвал своего второго зама Садыкова Сагымбека Кайбулдаевича и меня. Поставил он нам жесткую задачу, съездить в Кочкорку и разобраться с этим «Змеем Горынычем». Ну что ж, берем «Уазик», шофер очень опытный – Валентин Иванович. Едем. От Иссык-Куля поворачиваем вправо в горы, машина от недостатка кислорода чихает, но она в руках опытного шофера.
Высота более пяти километров…
– Вот что, Владимир Николаевич, ты не вмешивайся в это дело, я сам справлюсь, только ты поддакивай, – сказал мне Садыков. – Авось одолеем, не съест он нас живьем…
«Ну живьем – нет, а там посмотрим», – подумал я. В общем встретились мы с этим баем-раздолбаем. Долго торговались за шикарным столом (шикарным не потому, что накрыт всякими яствами, а по форме и размерам), одолели мы Джюнусова под неопровержимым давлением фактов: его фиктивных протоколов, ведомостей с присвоением зарплаты своих сотрудников (кстати, они даже не знали, что им полагается зарплата), и многих других нарушений, он подписал акт проверки. Обратную дорогу он пообещал короткой, у него ГАИ и милиция куплены.
– КПЗ вам светит, а там посмотрим, – сказал он и ехидно добавил, – ждет вас моя засада.
На такой ноте мы распрощались с «гостеприимным», считай бывшим, начальником Кочкорской районной рыбинспекции. Дальше мы поехали проверять работу рыбзавода, который был построен на берегу красивого живописного озера. Озеро Сонг-Куль находится в горной чаше размером где-то около одной третьи озера Иссык-Куль. Вокруг всей этой красоты горы (высота шесть километров) на склонах росли эдельвейсы. Я собрал букет для Любаши, вручил ей по приезду домой, чему она очень обрадовалась. Прошло около тридцати лет, а эдельвейсы до сих пор бережно хранятся…
Может кого-то и тошнило от вида красной икры и форели, но нас нет. Взяли мы себе несколько килограммов форели и соответственно икры для дегустации на дому. Далее перед нами стал вопрос, как проскочить незамеченными мимо купленных Джюнусовым гаишников…
– А никак, – вмешался в наш разговор Валентин Иванович. – я знаю старую заброшенную дорогу, по ней и спустимся из ловушки.
– Ну что ж, поехали, – согласился Сагымбек Кайбулдаевич. И только благодаря умению Валентина Ивановича классно водить машину почти по отвесному спуску, а это около 60 километров, частенько приходилось, остановившись, откатывать с дороги камни и даже приличные валуны. Мы выехали на трассу вдоль горной реки Аксу. А дальше я представил себе, как доморощенный советский бай-раздолбай, если не сказать покруче, топал ногами, брызгал слюной на ни в чем не повинных гаишников…
За свержение бая нам Кубатбеков объявил благодарности. Мы с Валентином Ивановичем шутя посетовали, что не конфисковали у того табуны лошадей и отары овец. Когда я также в шутку поделился своими мыслями с Сагымбеком Кайбулдаевичем, он сказал: «Не было на то указания, а то бы…»
Я представил себе, как мы спускаемся с гор с табунами лошадей и отарами овец. Ничего, зато завод по воспроизводству севанской форели ему уже не принадлежит. Потом мы узнали, что браконьеры, пользуясь попустительством, а, возможно, покровительством Джюнусова, наладили доставку икры форели вертолетом в Казахстан, затем, после ее упаковки, в Москву на черный рынок для продажи. Так мне довелось поучаствовать в свержении бая советских времен. Не товарищ Сухов, но все же…
Особенности национальной рыбалки
Браконьеры при встрече со мной почему-то не не очень радовались, даже как-то хмурились. Вместо приветливого «здрасьте!» бормотали что-то вроде «принесло тебя…» Как-то проводил я рейд во время нереста на р. Чу. Наткнулся на браконьеров, которые ловили рыбу варварским способом! Ни острогами, ни неводом, ни даже динамитом. От линии электропередач столба, стоящего почти на берегу р. Чу, тянулись два провода в воду. На столбе находился экипированный по всем правилам техники безопасности, по всей видимости, электромонтер. Периодически он подсоединял и отсоединял провода к ЛЭП с напряжением в 380 вольт. Рыба, а ее во время нереста всегда очень много, пораженная током всплывала, к верху брюхом к великому удовольствию так называемых «рыбаков». Сачками они проворно вылавливали всплывшую рыбу, выкидывали ее на берег, где подбиралась «сотрудниками», грузилась в мешки и на тележках вывозилась в аул, который был неподалеку.
Должен сказать, что от поражения током всплывает только около тридцати процентов рыбы, остальная, особенно тучи только что проклюнувшегося из икры малька, погибала, и ложились на дно, даже не всплывая. Вот такая «картина маслом», как любил выражаться один мой знакомый одессит. Подъехали мы незаметно, мой напарник Андрей и водитель возились у машины, а я пошел к так называемым «рыбакам». Увлеченные жаждой наживы, а их было человек пятнадцать, на меня даже не обратили внимание, хотя я был в форме и вооружен табельным оружием и ракетницей.
– Прекратите! Что вы делаете?!
Ноль внимания… Заряжаю ракетницу и даю сигнал выстрелом вверх ракетой красного цвета (опасность!). Мои ребята прибежали на сигнал ракетой, а браконьеры, бросив сачки, рыбу и транспорт (тележки), побежали в аул за подмогой. Человек восемь во главе со скалоподобным амбалом, похоже предводителем, все же остались на берегу. Сбившись в кучу, крича и показывая руками в нашу сторону, они все же решились напасть на нас, надеясь проучить.
И вот на нас с какой-то дубиной ринулся «человек-скала». Прикрываясь его спиной, за ним шла мелюзга. Пока они не приблизились к нам вплотную, мы достали оружие. Сначала я, затем Андрей стали стрелять вверх. Это охладило их боевой пыл. Оставив на берегу «снасть» (провода), несколько мешков рыбы, в таком же порядке, как и пытались напасть на нас, понеслись в сторону аула. Посмотрев в бинокль, мы увидели толпу, которая двигалась в нашу сторону. Быстренько смотав провода, забрав все что осталось после «любителей» природы, поехали в управление и доложили о случившемся.
Садыков сказал, что это редкая наглость и такое глумление над природой никому прощать нельзя, даже киргизам. Написали мы заявление в милицию, нам выделили двух милиционеров и ночью поехали в браконьерский аул, днем нас могли там «порвать» вместе с милиционерами. Ориентируясь на приметы «человека-скалу» нам показали, где он живет. Дальше дело техники… Пока шло разбирательство с браконьерами, которые «наскребли» (а это был 1986 год) на свою шею иск в несколько тысяч рублей за загубленную во время нереста рыбу, жители аула собирали по домам деньги и ругались, не потому, что деньги жалко, а потому что «нарушили шайтаны» закон, который запрещает есть киргизам рыбу. Меня и Андрея тоже не очень начальство хвалило, таких громких дел в нашем управлении никогда не было до моего приезда.
Кубатбеков вынужден был доложить в Главрыбвод о происшедшем. К его удивлению министр Главрыбвода одобрил мои и Андрея действия и в целом отметил работу нашего управления положительно, с предложением поощрить меня и Андрея. Кубатбеков расщедрился на премию, мало того, он стал здороваться со мной за руку, что с его стороны было неслыханной милостью. Через неделю меня и Андрея отправили охранять горную реку Аксу, в которой пошла на нерест пятнистая форель. Поехали на УАЗике мы вдвоем, Андрей за рулем (водитель заболел) и я.
На повороте в ущелье между горами заходила огромная отара овец, управляемая четырьмя чабанами и двумя собаками. Шли они из Казахстана на летний выпас в долины киргизских гор, видно, что усталые? раздраженные, тридцать километров от Казахстана пешком с огромной отарой… Андрей посигналил, чтобы они сдвинули начало отары немного в сторону, и дать нам возможность проехать. Что тут началось! Не сговариваясь чабаны схватили по булыжнику и кинулись на нас.
Я успел выхватить пистолет и направил его прямо в лоб негодяю, который рвал дверь с моей стороны и дал понять, что стрелять буду на поражение. К сожалению Андрей не успел вытащить пистолет из кобуры, дверь с его стороны открылась и на его голову обрушился удар булыжником. Когда я повернулся в его сторону, то увидел, что голова Андрея вся в крови и он без движения лежит на руле машины. В ярости я поднял пистолет и выстрелил в открытую дверь, в проеме которой стоял нападавший с булыжником в руке. В последний момент немного отвел дуло пистолета в сторону.
– Володя не стреляй! Я живой!
Остолбеневший подонок опустил руку с булыжником и бросил его на землю.
– Живой!? Ну слава Богу! Тогда чего разлегся!? Хватай ТТшник и в атаку!
Пока Андрей кряхтя выходил из-за руля машины, я выскочил (тогда я был шустрый, и не такой толстый, как сейчас) из машины и крикнул:
– Всем подойти к машине! Или мы вас перестреляем!
Нехотя, медленно до этого озверевшие подонки подошли, опустив головы (читатель по своему усмотрению, вместо троеточий может вставлять свои слова).
– Вы зачем… напали на нас? А! Громче, неслышно…!
Эти… что-то мычали и все канючили:
– Отпусти, начальник, дети у нас!
– А у нас кто? Не дети!? Вы кто? Банда!?… Нападаете на всех, кто проезжает мимо вас!? Все, разговор окончен, вы – банда грабителей! Тюрьма ваш дом! Вызываем прокурора и милицию!
Услышав про прокурора и милицию эти… завыли как шакалы. В общем что тут долго рассказывать, Андрей сказал мне, что чувствует себя нормально и пусть они уё… А в рапорте напишем: напали неизвестные… От радости пытались загрузить в машину жирного толстого (такого как я сейчас) барана. Мы отказались, возись с ним, он весил не менее ста килограмм, обожраться нам, что ли. Освободили нам дорогу, и мы поехали дальше. Оглянувшись, я увидел, как эти удивительно «добрые и приветливые» люди долго махали нам вслед малахаями, жалея о том, что не удалось прикончить нас. Едем дальше и стали подниматься в горы по серпантину, слева – отвесная стена, справа – пропасть. Езда по горным дорогам как-то напрягает, но ничего, мы привычные…
Я подшучиваю над Андреем, хотя все могло кончиться более чем печально.
– И чего ты, Андрюха, такой жалостливый!? Притворился мертвым, как та лиса на возу с рыбой у деда…
– Да понимаешь, насмотрелся я трупов в Афгане и как наяву увидел, тот что камнем меня долбанул прямо копия того, что я там уложил. А сейчас, когда увидел этого гада, что на меня с камнем, подумал «Где я тебя видел?» вот и замешкался.
– Получается тот чуть тебе не отомстил руками своего двойника!?
– Если бы ты не был таким шустрым, то кранты мне.
– Ну ничего не переживай! Хорошо, что обошлось так, могло быть и хуже…
– Знаешь что, Володя, давай в отчете командировки не будем писать об этом случае.
– Хорошо, не будем, я сам думал об этом, а то такое начнется! Следователям только дай зацепку, поедят у этих казахов всех овец, а виноватыми сделают нас.
На том и порешили. Вскоре серпантин закончился, и мы выехали на прямую дорогу, но с перевалами. Километров через двадцать слева от нас показалась р. Аксу. Проехав еще километров семь вдоль реки, мы опять увидели «картину маслом». Два джигита, один на правом берегу, другой на левом, прицепив концы невода к шеям коней, мирно тралили, собирая в мотню невода все живое, что находилось в воде. (Да! Вы правильно подумали, и лягушек тоже.) Хотели подобраться незаметно, но не получилось, тот что был на правом берегу, увидел нас и крикнул своему напарнику, чтобы отцепил конец невода и показал рукой на нас.
Посмотрев в нашу сторону, джигит одним движением отцепил конец от шеи своего коня, подняв в правой руке камчу (плеть), поскакал в нашу сторону с намерением огреть меня. «Ну вот, пришла и моя очередь отхватить по кумполу». Это потому, что я был впереди Андрея, вытащил ракетницу, и когда морда коня почти коснулась меня, выстрелил вверх из-под уха коня. От испуга он взвился на дыбы, и лихой джигит вмиг оказался на земле. Я подбежал к нему, наступил на руку, вырвал камчу и врезал ему пару раз по его жирному заднему месту. Подоспел Андрей.
– Володя, смотри, у него штаны на заднице треснули! Это он со страху воздух из себя с силой выпустил, вот и результат…
Наездник молчал и зло на нас таращился.
– Документы есть? – спрашиваю я его.
– Нет!
– Понятно, какие у тебя могут быть документы, тебе кроме лошади никто никакой транспорт не доверит!
– Зачем так говоришь, я – тракторист.
– Какой ты тракторист!
– Чтобы трактор водить, надо права иметь.
– Как нет права!? На вот смотри!
Достает права тракториста, Болотбек Асылов.
– Андрей, рисуй пока на тракториста протокол, а я с ним немного побеседую…
– Скажи мне, Болотбек, почему вы на незнакомых людей кидаетесь?
– Хочется в тюрьме посидеть лет пять за нападение на инспекторов!?
– Нет, начальник!
– А почему, Болотбек, ты с незнакомым человеком невод таскаешь во время нереста? Он же бросил тебя и невод с рыбой украл.
– Нее, это мой сосед Марат, сестру мою держит.
– Мне неинтересно, за что Марат твою сестру держит или не держит, как фамилия его?
Поделиться книгой: