Тайна Дамы Дождя

- Но вы же не думаете, что имело место преступление! – запротестовал Ричард. – Зачем кому-то умышлять на безобидную старую деву, пусть и с желчным характером!

- Вы забываете о Сент-Джонсе, - парировал инспектор, благожелательно улыбаясь. – Он не старая дева, богат и влиятелен. А насчет мисс Бишоп… Вы удивитесь, но мне встречались убийства и более невинных людей, в том числе и милых старушек.

Ричард уставился на него с неподдельным ужасом, и Фокс дружески похлопал его по плечу:

- Не впадайте в панику. Мы пока не знаем, имело ли место преступление. Вероятней всего, несчастный случай. Вы свободны, идите.

После того, как треск мотоциклета инспектора Фокса затих вдали, Роуз и Ричард по заведенному правилу отправились прогуляться. Чтобы успокоить нервы, как выразилась Роуз. Она шла молчаливая, а Ричарду не терпелось поговорить.

- Что вы думаете об этом субъекте? Инспекторе Фоксе? – спросил он.

- О Брайане? Ничего не думаю. Почему вы спрашиваете?

- Мне он показался неприятным человеком.

- Да, многие так считают. На самом деле, Брайан – очень честный и прямолинейный. А это мало кому нравится. Знаете, в детстве он был отчаянным озорником. Мать воспитывала его одна. Она держала бар в деревне. Фокси постоянно крутился возле посетителей. А кто ходит в бар – сами понимаете. Многие тогда говорили, что от него толку не будет - начал играть в карты, курил, дерзил священнику. А он решил стать полицейским. У него была татуировка, вот здесь… - Роуз ткнула себя в левое предплечье, - весьма неприличного содержания. Чтобы пройти отбор, он свел татуировку - раскалил железную полоску и прижег. Он всегда знал, чего хочет, и всегда этого добивался.

- Послушать вас, так он – герой! – Ричард был глубоко уязвлен похвалой инспектору, а еще больше – тем, что Роуз была осведомлена о татуировках на его теле.

Она угадала его недовольство и усмехнулась:

- А вы считаете, что все люди делятся лишь на героев и антагонистов? Вы удивитесь, но даже в самом отвратительном человеке можно найти что-то хорошее, а у каждого благородного героя обязательно обнаружатся свои черные тайны.

Нечто новое было в её тоне, и во взгляде, и в усмешке. Ричарду стало не по себе, и он постарался придать разговору шутливую нотку:

- Вы готовы разглядеть положительные стороны даже в натуре мисс Миллер?

- Ох уже эта мисс Миллер! Да, и в её сердце могут обитать светлые чувства. Знаете, Ричард… только это строжайший секрет! понятно?.. Она ведь влюблена в нашего Марвина. Но понимает, что ответа не будет. Это так печально…

- Вы - удивительная, - вырвалось у Ричарда.

Девушка сделала вид, что не слышала его слов, рассматривая горизонт. Они вышли к Вороньей Круче, и теперь соленый ветер бил в лицо, едва не сбросив шляпку Роуз. Выглянувшее из туч солнце заставило Ричарда зажмуриться, а потом опустить глаза.

- Взгляните, что это там, внизу? – спросил он, указывая на скалы у самой кромки воды.

Роуз осторожно вытянула шею:

- Ничего не вижу. Вы увидели русалку? Говорят, раньше их было много возле здешних берегов.

Ричард не успел ответить. Нахлынувшая волна подкинула что-то корявое, нелепое, повисшее безжизненно и жалко, облепленное промокшим старомодными кружевами. Роуз вскрикнула.

- Это… это… Беатрис Марвин, - еле выговорила она.

- Она всё-таки упала с обрыва, - Ричард сбросил пиджак, чтобы удобнее было спускаться. – Бегите в деревню, приведите доктора!

Но Роуз вдруг вцепилась в него, как кошка:

- Не смейте! Я вас не пущу! – глаза у нее были безумные, шляпка свалилась, черные кудри рассыпались. – Скалы здесь очень опасны! Нет, нет! Вы никуда не пойдете!

- Пустите! Может, она еще жива, - Ричард пытался разжать пальцы девушки, но сделать это было не так-то просто.

- Ей уже ничем не помочь! Неужели вы не видите?! Я не позволю вам рисковать ради никчемной, спятившей старухи! – вопила Роуз. – Пойдемте в деревню вместе, вызовем полицию!

- Не глупите, - он встряхнул ее, приводя в чувство. – Пулей летите к мистеру Нилу и тащите его сюда. А за меня не беспокойтесь.

И не обращая внимания на причитания, он принялся спускаться. Это оказалось нелегким делом, он вспотел и ободрал ладони, прежде чем добрался до прибрежных камней. Зайдя в воду по пояс, он поймал за ногу сумасшедшую Беатрис и попытался подтащить старушку, но она оказалась неожиданно тяжелой. Их накрыла волна, швырнула, ударила о валуны. Нахлебавшись воды, Ричард все же успел обхватить Беатрис поперек туловища и выполз на берег, волоча её за собой. Она была мертва. Ричард с содроганием взглянул на лицо сумасшедшей – тусклые глаза из-под полуприкрытых век, челюсть отвисла, видны острые белые зубы. Он все же попытался прослушать сердце, хотя уже понял, что это бессмысленно.

Сверху посыпались песок и мелкие камешки – инспектор Фокс спускался точно так же, как Ричард, цепляясь за уступы, а над обрывом маячила долговязая фигура доктора Нила. Ричард заметил и кудрявую головку Роуз, и двух полицейских.

- Вот так улов! – заметил инспектор, разглядывая тело.

Ричард наградил его негодующим взглядом. Ему показалось недопустимым говорить о покойнице в таком тоне.

- Вы насквозь вымокли, мистер художник, - продолжал тем временем Фокс, - поднимайтесь-ка, тут справятся и без вас.

Он присвистнул, и полицейские сбросили веревку. Инспектор принялся обвязывать тело Беатрис под мышками крест-накрест, попутно обшаривая карманы одежды покойной и выкладывая кучкой все те предметы, что Беатрис хранила при жизни: разноцветные камешки, пестрые лоскутки, расческу и сломанную пудреницу с зеркальцем. Ричард никогда не видел, как полицейские осматривают трупы, и был поражен циничным профессионализмом, с которым действовал инспектор. Он промок насквозь и вздрагивал от ветра, но не мог заставить себя уйти.

Обнаружив на шее Беатрис засаленный замшевый мешочек, стянутый шнурком, Фокс залез и туда, а потом снова присвистнул и поднял руку повыше, чтобы разглядеть находку. Солнце блеснуло на желтом металле и полупрозрачном зеленом камешке величиной с лесной орех.

Последующие несколько дней Ричард скучал в одиночестве. Роуз была занята работой. Разбирала горы корреспонденции, ездила по окрестным деревням – лорд Сент-Джонс был известным местным меценатом, помогал домам призрения, сиротским приютам и жертвовал церквям. Самого лорда тоже не было видно – он неважно чувствовал себя после отравления, а гибель Пруденс и Беатрис совсем подкосили его. Золотая с изумрудом серьга, обнаруженная на теле сумасшедшей, оказалась частью фамильного гарнитура, что двадцать пять лет назад похитила французская невестка Сент-Джонса. Лорд опознал вещь, но невозможно было объяснить, как украшение оказалось у Беатрис. Джейкоб Марвин плакал не таясь, и было очень странно видеть его крестьянское простоватое лицо опухшим от слез. Полиции он объявил, что в глаза не видел никаких золотых украшений, а всякому, кто проявлял участие, начинал объяснять, что не мог постоянно следить за полоумной сестрой. Он оправдывался до тех пор, пока Роуз довольно жестко не сказала, что его вины здесь нет, и рано или поздно подобное должно было произойти, ведь скакать по скалам в преклонном возрасте – не яблоки в саду собирать.

Прошли похороны мисс Бишоп, на которых собрались почти все жители деревушки. Роуз не смогла присутствовать – ездила по поручению графа. Вернувшись, она попросила Ричарда сопровождать ее на кладбище.

- Бедная женщина, - сказала Роуз, положив на могильную плиту букетик полевых цветов. – Мне очень-очень жаль ее.

Они посетили и могилу Беатрис. Суд признала смерть обеих женщин несчастным случаем, и дело не было открыто. Ричарда допрашивали в качестве свидетеля, и ему пришлось давать показания в присутствии полиции, членов суда и любопытных зрителей. Рассказывая о событиях, он чувствовал себя подопытным кроликом, и не сомневался, что половина деревни считала его причастным к трагедиям.

Лорд проявил снисходительность и участие к миссис Пауэлл и не рассчитал ее, за что она была несказанно благодарна и еще раз всплакнула, готовя мясо и пудинг к обеду.

А вечером в Энкер-Хауз явился новый посетитель. Вилсон был наверху, у лорда Сент-Джонса, и Ричарду снова пришлось выполнять обязанности дворецкого. Посетителем оказался моложавый мужчина лет тридцати или чуть старше, приятной, хотя несколько флегматичной наружности. Всё в нем, начиная от шляпы и заканчивая часами на цепочке, которые он доставал по поводу и без повода, говорило о богатстве, хорошем вкусе и высоком положении. На безымянном пальце у него красовалось обручальное кольцо, и он постоянно поворачивал руку или поднимал её повыше, чтобы кольцо не осталось незамеченным.

Посетитель представился, как мистер Бишоп, младший брат мисс Пруденс Бишоп, и сказал, что пришел засвидетельствовать почтение графу.

Даже изъяснялся он очень правильно и важно, и между делом заметил, что его только что избрали в Палату Общин, и он с большим трудом выкроил время, чтобы присутствовать на похоронах.

Выскочившая из кухни миссис Пауэлл, заикаясь от волнения, сказала, что сейчас подаст чай в гостиную.

Мистер Бишоп вежливо отказался от чая и прошел в гостиную, чтобы подождать лорда Сент-Джонса. Ричард хотел уйти, но гость попросил его задержаться.

- Знаете, в такой маленькой деревне нет секретов, - сказал он, поигрывая цепочкой от часов, - к тому же, сестра писала мне о вас. Должен предостеречь насчет мисс Форест…

- Очень любезно с вашей стороны, - ответил Ричард, думая, что мистер Бишоп нравится ему ещё меньше, чем Вилсон и мисс Миллер вместе взятые.

- Видите ли, когда я был молод…

Ричард чуть не хмыкнул, глядя на пышущее молодостью лицо Бишопа.

- Когда я был молод и жил здесь, под опекой сестры… Наши родители рано умерли, Пруденс заменила мне и мать, и отца. Я стал тем, кем стал, во многом благодаря её заботе и воспитанию… Так вот, я был молод и немного… неблагоразумен. А Роуз, как вы сами успели заметить, весьма привлекательная девушка. Я несколько выделял её среди местных девушек, а она посчитала, что за моим добрым к ней расположением скрывается нечто большее. Вы понимаете о чем я…

- Простите, но совсем не понимаю.

Бишоп в очередной раз достал и спрятал часы, и выразительно повёл глазами:

- Поймите, мое воспитание не разрешает говорить плохо о женщине, какой бы она не была, но как добропорядочный гражданин и христианин я обязан сказать прямо. Мисс Форест влюбилась в меня и нафантазировала массу нелепостей, чем поставила нашу семью в крайне невыгодное положение. Это могло повредить моей карьере, к тому же, я собирался сделать предложение дочери мистера Бальфура, он клерк Палаты Общин, и мне не нужны были всякие романтические истории. Но мисс Форест вела себя, как одержимая. Она не давала мне проходу, преследовала, писала письма фривольного содержания. Сестра вызвалась поговорить с ней, но Роуз повела себя дерзко и заявила, что мы с ней помолвлены, и свадьба – только вопрос времени. Возмутительная, наглая ложь! – мистер Бишоп сбросил маску флегматика и стал ужасно похож на покойную сестру, когда та рассуждала об «иностранных оккупантах». – Мне пришлось опровергнуть ложь и клевету публично. Это была необходимость, скажу я вам.

- Зачем вы рассказываете мне об этом? – спросил Ричард.

- Зачем? – мистер Бишоп снова повел глазами. – Вынужден говорить с вами прямо. Мне хотелось бы предупредить вас, что Роуз… мисс Форест порой ведет себя бестактно. И не гнушается врать, если дело касается её интересов. Не верьте ни единому её слову.

- Вы женились? – перебил его Ричард.

На лице мистера Бишопа появилось выражение крайнего удивления.

- Да, - ответил он, помедлив, - моя супруга – весьма достойная женщина и…

- Мне жаль её - получила в мужья олуха, - отрезал Ричард и вышел вон не прощаясь.

Он весь кипел от возмущения, и не сразу заметил Роуз, которая пряталась за дверью библиотеки. Конечно же, она слышала каждое слово их разговора.

- Выходите-ка из укрытия, - скомандовал Ричард и почти насильно вывел девушку из дома в сад. – Имейте в виду, я не поверил ни единому слову этого напыщенного типа!

- Но он сказал чистую правду, - глухо сказала Роуз. – Я вела себя очень глупо. И очень глупо надеялась, что свадьба с мисс Бальфур не состоится. Но он женился… Я прочитала об этом в утренней газете несколько дней назад.

- Так вот почему вы с таким вниманием читали газеты...

Роуз пристыжено молчала.

- Вы его до сих пор любите?

- Нет, - ответила она твердо. - И раньше, наверное, не любила. Просто упрямилась, играя в романтическую сказку. Так говорит мой дядюшка, и сейчас я ему верю.

- Тогда не надо больше об этом. Забудем Бишопа, как вчерашний дождь.

- Уже забыла, - ответила Роуз и улыбнулась, показав ямочки на щеках.

К счастью, мистер Бишоп задержался в Энкер-Хаузе недолго, и Роуз, верная слову, за вечерним чаем была почти прежней - она щебетала, как малиновка, шутила и мило кокетничала.

Мисс Пауэлл подала чай, лорд Сент-Джонс передал через дворецкого, что не может спуститься, и Ричард блаженствовал в компании очаровательной девушки.

Разговор их вполне ожидаемо вертелся вокруг последних событий. Молодые люди строили предположения, каким образом изумрудная серьга оказалась у Беатрис.

- Сколько странных, непонятных событий произошло в этом тихом и уединённом месте, - как раз говорил Ричард, когда в гостиную спустилась мисс Миллер. Она была у лорда Сент-Джонса с ежедневным хозяйственным отчетом и теперь шла в кухню, но услышав последние слова, замедлила шаг. – А смерть мисс Бишоп и мисс Марвин – это страшная, трагическая нелепость.

- В чем вы видите нелепость? – неожиданно спросила экономка, стоя за спиной Роуз. - По-моему, от них просто избавились. Не так ли, мисс Форест?

Чашка вылетела из рук Роуз, словно вырванная неведомой силой, и на восточном ковре разлилось коричневое пятно.

- Что вы такое говорите, мисс Миллер?! Кто мог от них избавиться? – возмутился Ричард, бросаясь на помощь Роуз, которая медленно отряхивала платье. Толку от помощи, конечно, никакой не было. Он только и сделал, что протянул салфетку и поднял упавшую чашку.

Экономка вскинула брови, довольная такой реакцией:

- Мистер Дюран, вы в самом деле полагаете, что их все любили? Уверяю, они обе были крайне противными особами и успели испортить отношения со многими. А почему вы так взволновались, мисс Форест?

- Я вдруг подумала – а не вы ли их убили? – едко ответила Роуз.

- Я ни в коем случае не осмелилась бы убить хозяина, - парировала экономка.

- Так он и не умер, - дерзко ответила девушка, посмотрев через плечо.

Ричарду было видно выражение лица мисс Миллер – непроницаемое, с холодной змеиной улыбкой на бледных губах. Ничего не сказав, экономка покинула гостиную.

«Словесную баталию выиграла Роуз», - решил про себя Ричард, а вслух заметил:

- Вы бросались нешуточными обвинениями. Не следует говорить такое, если не уверены в своей правоте.

Роуз промолчала, с чрезмерным усердием вытирая пятно на коленях.

«Не верьте ни единому ее слову», - припомнились ему наставления мистера Бишопа. И Беатрис говорила почти о том же.

Роуз порывисто поднялась:

- Мне надо идти, я обещала дяде, что буду ночевать сегодня в деревне. Не надо меня провожать!

Ричард смотрел в окно, как девушка шла в сторону садовой калитки. Из розария навстречу ей вышла мисс Миллер со свежесрезанным букетом в руках - каждые три дня она меняла цветы и никого не допускала до этого священного ритуала. Женщины обменялись парой фраз, после чего экономка направилась во флигель, а Роуз некоторое время стояла, глядя ей вслед. И если мисс Миллер по-прежнему холодно улыбалась, Роуз же была в ярости - глаза ее так и сверкали.

Глава 5

Печальные события, произошедшие в Энкер-Хаузе, не располагали к любованию прекрасным, но Ричард тянуло еще раз посетил галерею Сент-Джонсов. Хозяин любезно разрешил ему заходить в святая святых, когда вздумается.

Утренний свет придавал картинам особенную глубину и яркость. Но не Моне и Вермеер интересовали Ричарда, он даже не замедлил шаг возле их полотен. Пройдя до самого конца галереи, он остановился перед портретом невестки графа. Лицо женщины почему-то притягивало его, и он долго стоял перед картиной, заложив руки за спину и перекатываясь с пятки на носок.

- Она была очень красивой, жена младшего Сент-Джонса, - раздалось вдруг за его спиной. Мисс Миллер неслышно приблизилась и тоже разглядывала портрет.

- Вы встречали её? – быстро спросил Ричард, оглядываясь.

Мисс Миллер рассматривала портрет со странной усмешкой.

- Да, встречала. Тогда мне было тринадцать лет. Они были очень веселые, младший Сент-Джонс и его жена. Он рисовал всех, никому не отказывал, а она прелестно танцевала фокстрот. Забавно, правда? Кто бы мог подумать, что все это произойдет из-за Дамы Дождя?

- Что произойдет? Почему из-за Дамы Дождя? Причем здесь Дама Дождя? – спросил Ричард.

Экономка пристально посмотрела на него. Лицо её оказалось совсем рядом, словно она собиралась открыть какую-то тайну. Глаза у Сары Миллер были очень светлые, водянистые, в обрамлении коротких рыжеватых ресниц. Но Ричард не заметил на её коже ни одной морщинки, и черты лица были правильные, и сама женщина казалась бы миловидной, если бы не колючий взгляд и привычка поджимать губы.

- Разве справедливо, мистер Дюран, что одним достается всё и легко, а другим надо приложить огромные усилия, чтобы получить хоть крохи? – ответила она вопросом на вопрос.

Ричард пожал плечами: