Единственная на всю планету (СИ)

— Очень приятно! — девушка подошла к Нору, с интересом рассматривая красивого накачанного юношу. — Я Вера, а это мой друг Сергей.

Сергею не понравился такой интерес подруги к Нору, но он тоже подошел и поздоровался за руку. Видя, что Ольга уже в воде, Нор тоже поспешил раздеться и побежал к ней.

— Ну как вода? — спросила девушка. — Ты в нее влетел, как лось. Перегрелся, что ли?

— На вас в этих купальниках нельзя смотреть! — недовольно ответил он. — Сил нет терпеть, и у меня все видно, а вы дикие и неправильно реагируете. Пришлось пробежаться в воду. Хорошо хоть прохладная.

— Ну и дурак.

— Это почему же? — не понял юноша. — Из‑за того, что тело реагирует на женскую красоту, или из‑за того, что я это не демонстрирую? Так я могу, мне это недолго.

— А магия для чего? — постучала себя по голове Оля. — Создал отток крови в нужном месте — и все дела! Думать надо. И поменьше смотри на фигуристых девчонок, тогда не придется охлаждаться.

— Этот Сергей почему‑то на вас не реагирует без всякой магии.

— Привычка, — пожала плечами Оля. — Скоро и ты не будешь так реагировать.

— А я почему‑то не сообразил, — виновато сказал Нор. — Наверное, потому, что магию используют для увеличения мужских сил, а не наоборот. У нас не принято скрывать то, что естественно, а женщинам нравится такая реакция.

— У нас ты пока мальчишка, — вздохнула Ольга. — Поплыли на ту сторону? Там не будет Верки, а я не в счет, так что полежим и позагораем. Только недолго: я в этом году еще не загорала, поэтому с непривычки обгорю. Да и дел у нас на сегодня еще много.

— Знаешь, без этой раскованности ты мне нравилась больше, — сказал Нор.

Он переплыл реку, как плавала Ольга, — по–собачьи, только гребки были такие сильные, что и этим не самым быстрым стилем юноша добрался до другого берега за несколько секунд. Выйдя из воды, выбрал песок почище и лег на него животом вниз. Оля плыла не спеша, а очутившись на другой стороне, подошла к Нору и легла рядом.

— Ответь, что тебе во мне не понравилось? — спросила девушка.

В отличие от него, она легла на спину, положила под голову руки и смотрела в небо на небольшое пушистое облако, которое проплывало в вышине, медленно меняя свои очертания.

— Мне не нравится, что ты ведешь себя так, будто я твоя собственность! — не поворачивая головы, сказал Нор. — Да, пока я от вас завишу, но ведь так будет не всегда! Я и сейчас уже мог бы уйти, хотя уходить не тянет. Пойми, ты была… не только красивой и из‑за этого желанной. Меня притягивала в тебе чистота, нежность и искренность. И даже твое смущение вызывало в душе восторг и ответную нежность! А сейчас ты ведешь себя уверенно, чуть цинично и очень расчетливо. Меня по–прежнему к тебе тянет, но уже не так сильно. И я не уверен, что эта тяга не исчезнет совсем. Раньше я видел перед собой юную девушку, только вступающую в зрелость, а сейчас ты будто сразу повзрослела на двадцать лет. Куда‑то делись нежность и нерешительность, а им на смену… Ладно, я уже начал повторяться. Думаю, что ты меня поняла. Магия — это только средство, которым не так уж часто пользуются. Моя сестра страшно рассердилась за то, что я вынудил ее магией подарить мне один поцелуй. Ей, как и мне, было приятно, и она знала, что я из‑за родственной связи никогда не позволю себе ничего лишнего, и все же буквально взбесилась из‑за того, что брат покусился на ее право распоряжаться собой! Тогда я ее не понял, сейчас понимаю.

— Хочешь, чтобы я не применяла магию?

— Ты меня так и не поняла, — он повернулся на бок, скользнув взглядом по ее телу. — Если есть магия и необходимость в ее использовании, то почему бы и нет? Главное, чтобы твоя сила не вскружила тебе голову и не подняла над остальными. С высоты все проблемы тех, кто остался внизу, кажутся такими мелкими и незначительными. Вспомни начальные разделы магии. Что делают с начинающими учениками?

— Унижение! — вспомнила девушка. — А я еще думала, для чего этим заниматься!

— Все очень просто, — начал объяснять Нор. — Ты такая не одна: две трети учеников мнят себя вершителями судеб лишенных дара людей. Вот их‑то время от времени опускают с небес на землю. И там не просто унижение. Вспомни о том, что написано в книгах. Учителю это легко, потому что он намного сильней и опытней любого из своих учеников, а у нас с тобой этого нет. У тебя остался один авторитет — твой отец. Надолго ли?

— Нор, ты можешь меня треснуть? — спросила Оля.

— Нет, — покачал он головой. — Могу поцеловать или погладить в нужных местах, но бить женщину… Да еще делать это на глазах твоих друзей. Что о нас потом скажут?

— Скажут, что мы влюблены, если дошло до рукоприкладства, — сквозь слезы улыбнулась она. — Прости дуру, я постараюсь исправиться.

— Постарайся, — согласился он. — Только не нужно плакать, иначе я начну целовать тебя прямо здесь, и мне будет все равно, что потом скажут.

— Откуда ты только взялся, такой умный, — сказала она, стряхивая с руки песок и вытирая ею глаза. — Мальчишка, а рассуждаешь, как мой отец.

— Я был наследником, — объяснил Нор. — Счастья мне это не прибавило, а вот ума… Со мной много занимались, и я сам перечитал все, что было в нашей библиотеке. Тебе эти книги покажутся скучными, но в них много полезного для будущего правителя. Смотри, твои друзья уходят.

— Накупались, наверное, — приподняла голову Оля, — а больше никого нет. Это же деревня, здесь все вечно чем‑нибудь заняты, даже по выходным. Я специально пришла пораньше, чтобы было меньше людей. Давай еще искупаемся и будем собираться. Не хочется обгореть. Наверняка магией можно повлиять на загар, только я не нашла в твоей памяти ничего подходящего.

— Потому что я ничего такого не читал, — сказал Нор, поднялся и протянул ей руку. — Если что‑то такое и есть, то в империи. У них солнце сильнее. Вставай.

Он помог Оле подняться, но при этом ее близость ударила в голову.

— Беги в воду охлаждаться, — сказала девушка, глядя на его плавки. — Это не дело. Пока ты не научишься сдерживаться, на пляж ходить нельзя. И ты опозоришься, и я не железная. Мне сейчас тоже нужна холодная вода. Правильно раньше делали, когда нас с вами даже обучали раздельно! Придем и будем только заниматься. Как говорит отец, прочь дурные мысли!

— А почему не охлаждаешься магией? — предложил Нор, заходя в воду.

— Я в ней еще слабо разобралась, — ответила Оля, тоже входя в воду, — и в голове творится такое, что забылось то немногое, что успела узнать.

Они переплыли на другую сторону и по очереди обтерлись полотенцем.

— Обсыхать долго, — сказала девушка. — Отворачивайся и выжимай плавки, а потом оденемся. Быстрее, Нор, пока никого не принесло.

Через полчаса они подошли к дому и увидели у крыльца привязанного Ухаря.

— Ты что приехал так рано? — спросила Оля вышедшего из дома отца. — Что‑то случилось?

— Ничего особенного, — ответил он. — Соседи поперлись в лес с ружьями, пришлось завернуть. Похоже, что их это не обрадовало. Я уже пообедал, поэтому мне обед не оставляй. Я сейчас ненадолго отлучусь в одно место.

— Давай и мы пообедаем, чтобы потом на это не отвлекаться? — предложил Нор. — Что это ты стала какая‑то озабоченная? Это не из‑за слов отца?

— Не нравятся мне эти соседи! — в сердцах сказала девушка. — Хоть у нас из‑за них появилось электричество, лучше бы и дальше пользоваться керосиновой лампой и таскать воду ведрами из колодца! Построились три года назад, а приезжать стали только в этом году, до этого там жил один сторож. Отгрохали себе двухэтажный дом, а для чего он нужен в лесу, да еще если в нем не жить? И сами они мутные — хозяева жизни хреновы!

— Подожди! — потер лоб Нор. — Это ведь не семья? Это те три типа, которые к вам приезжали?

— Отец говорил, что их там пятеро, — хмуро сказала Оля, — и все мужики. Женщин он видел, но они не были похожи на хозяек. Скорее всего, привозили для развлечений. А если отец эту компанию завернул с оружием, значит, им и на закон плевать. Такие охотятся только на медведей или оленей, а на них сезон ближе к осени. Недовольны они были! Знаешь, чем для лесного инспектора может обернуться недовольство подобных типов? Когда говорят о местах, где прокурор — медведь, это про нас. А у нас мобильная связь работает на пределе. То она есть, то ее нет. Я ведь еще и из‑за этого хотела отсюда уехать. Мамы нет, не хватало еще потерять отца! Я боюсь, что он сейчас поперся проверять, угомонились они или все‑таки ушли на охоту. Одно дело прогнать пришлых, а за этими как следить, если они здесь живут? Вот как теперь заниматься, когда я не могу думать ни о чем другом, кроме отца? Я ему уже говорила, чтобы плюнул и не слишком усердствовал. Оленей в лесу много, а отец у меня один. И было бы еще все государственное, а то заказником распоряжается лесхоз, а это сейчас частная лавочка.

— Это ведь километра два отсюда? — задумался Нор. — Давай пройдемся? Только возьми на всякий случай свой мобильник. И вот еще что… У вас есть крепкий и тяжелый нож?

— У отца их три. Один он носит на поясе, а два других сейчас принесу.

— Настоящие кинжалы, — довольно сказал Нор, забирая у Оли принесенные охотничьи ножи. — Ты знаешь, как ими пользоваться, только не хватит сил. Неплохо бы их опробовать, но не будем задерживаться. А зачем бинокль?

— Пригодится! — сказала она. — Подожди, я возьму шапочку, чтобы волосы не цеплялись за ветки. И сапожки надену. Если придется свернуть с дороги в лес, в моей обуви по нему не побегаешь. Ну, папка! Если он поперся к соседям, сегодня я с ним точно поругаюсь!

— Давай быстрее, Оля! — поторопил ее друг. — Нам еще минут двадцать добираться. А твой отец на Ухаре уже давно там.

Через несколько минут, закрыв окна и заперев двери, они быстрым шагом направились по проселочной дороге в сторону «Фазенды».

— Не срывайся на бег, — приостановил девушку Нор. — Все равно далеко не убежишь. Давай просто быстро идти, а то сдохнешь на полдороге, и толку от тебя будет… Нет, сам я не побегу. Не хватало еще бросить тебя одну. Не слишком надейся на свою магию: практики у тебя никакой. Кроме того, может быть, отец поехал вовсе не к ним.

Через пятнадцать минут дорога свернула к обширной вырубке, за которой на поляне возвышался большой двухэтажный дом, окруженный высоким глухим забором. При их приближении за забором залаяла собака, но на ее лай никто не отреагировал.

— Похоже, что в доме никого нет, — прислушавшись, сказал Нор. — Давай я постучу и задам какой‑нибудь вопрос. Ну обматерят, что мы мата не слышали?

— Давай, — согласилась Ольга, подходя к воротам. — Смотри, свежие следы. Совсем недавно выехали и не по дороге, а к лесу. Там много открытых мест, и на машине можно далеко проехать, тем более что у них есть «джип». Стучи, вряд ли кто отзовется.

Так и оказалось: кроме собаки, которая зашлась лаем, на стук больше никто не отреагировал.

— Побежали, Нор! — всхлипнула Оля. — Я боюсь! Они точно поехали охотиться, а отец, наверное, это предвидел и решил их перехватить. Тут это сделать нетрудно, если знать, что поедут на машине.

— Далеко идут открытые места? — спросил Нор.

— Километра полтора–два, потом уже не проедешь.

— Значит, опять пойдем так, как шли. Не сможешь ты долго бежать, да еще не по дороге, а по этим кочкам. Хочешь подвернуть ногу? Больно мы тогда поможем отцу. Лучше пойдем быстрее.

Долго идти не пришлось. После десяти минут ходьбы впереди послышались голоса, и ребята не выдержали и сорвались в бег. Когда обогнули небольшой выступ леса, впереди увидели «джип» и обступивших его мужчин. Они разговаривали на повышенных тонах и размахивали руками. В одном из них узнали Егора. Коня нигде не было видно, наверное, отец привязал его в лесу. Занятая руганью компания не заметила их появления, тем более что на мягкой почве почти не было слышно шагов. Когда до машины осталось с полсотни шагов, стоявший впереди остальных здоровенный мужчина быстрым движением перехватил висевший у него на плече карабин и направил его в грудь отцу.

— Эй! Мы вам не помешали? — крикнул Нор, заставив всех обернуться в их сторону.

Воспользовавшись этим, отец сдернул с плеча свою двустволку и направил ее на охотников.

— Так, прибыло подкрепление! — сказал невысокий толстяк, который был сильно навеселе. — А девочка у него красивая, ничем не хуже тех, кого привозит Василий. Зря ты, милая, сюда прибежала, ничего с твоим отцом не случится. Поговорим и разойдемся, мы — в лес, вы — домой. Ведь так?

Глава 3

— Не так! — сказал отец. — Вы сейчас загружаетесь в свою тачку и возвращаетесь к себе. Охотничьих билетов у вас нет, лицензии нет, и на крупного зверя охотиться не сезон. К тому же вы все пьяны, одного этого достаточно, чтобы вас завернуть.

— Нас пятеро, а ты один, — сказал ему толстяк. — Ружье‑то опусти, все равно не выстрелишь. И прав таких не имеешь, и побоишься! Все равно всех не положишь, а оставшиеся тебя убьют, а потом разберутся с дочкой. Ты же этого не хочешь?

— Вас чего принесло? — переключился отец на Нора с Ольгой.

— С тобой мы еще поговорим дома! — сердито сказала Оля. — А с этими разберемся сейчас!

— Давай я их тихо порежу, а потом закопаем так, что хрен кто найдет? — предложил Нор, доставая оба ножа.

— Ах ты, щенок! — рассердился толстяк. — Резать он нас собрался! Ну смотри, ты сказал — мы запомнили! Хоть ты еще сопля, за слова ответишь!

— Пап, отпусти ты их к черту! — сказала отцу Ольга. — Что они сейчас подстрелят в пьяном виде? От них так несет перегаром, что все звери разбегутся. Пусть полазят по лесу. Может быть, повезет и кто‑нибудь сломает ногу.

— Наглая у тебя дочка, инспектор, — ухмыльнулся здоровяк, — но совет дала хороший. Шел бы ты отсюда со своим семейством, пока она еще чего‑нибудь не сказала. Она у тебя невоздержанная на язык, а мы не отличаемся большим терпением. Смотри, наведаемся к тебе по–соседски, а у тебя даже собаки нет! Сейчас в России старые дома часто горят.

Больше никто из «охотников» ничего сказать не успел, все они один за другим, роняя карабины, упали на землю.

— Без сознания, — мрачно сказала Ольга, — но скоро очухаются. Заберем оружие?

— Зря ты вмешалась… — начал Нор.

— Чья бы корова мычала! — разозлилась Оля. — Ну что у меня за глупые мужики? Один полез геройствовать и чуть не нарвался на пулю, другой распустил язык! Ты не видишь, что это за компания? Почему я из‑за вас должна трястись? Видно же было, что добром их не остановить! Ну и черт с ними! Ну застрелили бы они оленя, что с того? Созвонился бы с районной полицией и попросил помощи. А еще лучше, дождался бы дядю Сережу и узнал, кто это и какие у них связи. Может быть, на их художества нужно закрыть глаза, пока они гоняют оленей, а не нас? Ладно, нужно быстро решать, что делать, а то они скоро придут в себя.

— А что ты им сделала? — спросил Нор. — Я не понял.

— Перекрыла кровоток к мозгу. Потом расскажу, что и как.

— Нор, собери оружие, — решил отец. — У них нет на него документов, так что я в своем праве. А я сейчас схожу за Ухарем.

Когда он через несколько минут вернулся, ведя на поводу коня, «охотники» начали подавать признаки жизни.

— Пошли быстрее! — заторопила мужчин Оля. — Нор, отдай ружья отцу, пусть прикрепит к седлу, незачем тащить такую тяжесть.

— Это карабины «Сайга», — сказал отец, быстро обвешав Ухаря оружием. — У двоих они даже с оптикой. Почти тот же Калашников.

— Неужели ты их боишься? — удивился Нор.

— Боюсь! — сказала Оля. — А ты не боишься только потому, что ни черта не понимаешь в нашей жизни. Вот как отец будет объяснять, каким образом он их разоружил? Ты думаешь, они нам это простят? Им это оружие через несколько дней вернут с извинениями. А если и не вернут, все равно ничего не сделают. Видно же, что у них полно денег и наверняка есть «крыша», потому они на отца плюют. И как нам теперь жить рядом с ними? Слушай, папа, давай ты, пока нет школы, бросишь эту работу и мы отсюда уедем? Ты у меня остался один, а ведешь себя так глупо! Ну застрелил бы тебя тот тип, если бы мы не прибежали. Ты подумал, что бы потом с нами было? Твоим старикам меня не отдадут, а Нора — и подавно. И что тогда? Детский дом? Стоят этого твои олени?

— Что‑нибудь придумаем, — ответил отец.

Было видно, что он смущен и чувствует себя виноватым.

— И что ты придумаешь? — не унялась дочь. — Мне приходит в голову только одна мысль — избавиться от наших соседей раз и навсегда. Наверняка это какая‑нибудь уголовная сволочь! Правильно сказал этот толстяк! Придут ночью, подопрут двери и ставни, а потом плесканут бензина и подожгут. Нам тогда и магия не поможет, а загребут их после этого или все спишут на замыкание в электропроводке — мне уже будет неважно!

— Можно отдать им оружие, — неуверенно предложил Нор.

— Думаешь, они этим удовлетворятся? — сказала Оля. — По–моему, будет еще хуже. Они внезапно лишились сознания, причем все вместе. Только дурак не свяжет это с нами. А когда они это сделают, испугаются. Они могут попробовать договориться насчет возврата оружия, но нас после этого не оставят в покое. Вляпались!

— Я сегодня кое–кому позвоню в район, — пообещал отец, — и подежурю ночью вместо собаки. Может, купить кобеля?

— Ничего не нужно, — сказала Оля. — Я, кажется, придумала. Врасплох нас никто не застанет.

— Будешь действовать магией? — спросил Нор. — Тебе помочь?

— Я на тебя сердита, так что обойдусь без твоей помощи, — отказалась девушка. — Сейчас придем домой, и до ужина садись заниматься. Если будет что‑то неясное, обратись к отцу. А он пусть в наказание сегодня вместо меня готовит ужин, я буду занята.

— Куда‑то собралась? — спросил отец. — Сейчас лучше не ходить одной.

— Раньше нужно было об этом думать! — буркнула дочь. — Я уйду недалеко и ненадолго. А гости к нам раньше ночи не заявятся.

Они подошли к своему дому, после чего отец занялся конем и оружием, Нор отправился учиться, а Ольга пошла дальше по дороге по направлению к деревне. Егор расседлал и накормил Ухаря, занес в дом карабины и свою двустволку и занялся приготовлением ужина. Закончив с едой, он зашел в комнату к Нору.

— Вопросы есть? — спросил он. — Это хорошо, что тебе все понятно. А вот у меня есть вопрос. Ты знаешь, чем занялась Ольга?

— Откуда мне знать? — удивился юноша. — Вы же видели, что она на меня сердится и отклонила помощь.

— Да, зря ты влез с ножами, — сказал Егор. — Ты их действительно мог зарезать? Вряд ли они тебя к себе допустили бы с ножами, поэтому спрашиваю только о готовности убивать.

— Был готов и убил бы, — спокойно ответил Нор. — Я не понимаю ваших чувств. Ладно, пусть жизнь хорошего человека неприкосновенна, но жизнь мерзавца? Меня всегда учили тому, что хороший враг — это враг мертвый. При этом под врагом подразумевался не просто неприятный или мешающий человек, а тот, кто ненавидит и хочет причинить вред. Почему я должен трястись над его жизнью? А убить их было нетрудно даже такому слабому магу, как я. Внушить, что со стороны леса подкрадывается тигр, и они, забыв о нас, начали бы обстреливать пустое место. Сил у меня немного, но если недолго, то на пятерых выпивших мужчин хватило бы. Там бежать было всего тридцать шагов. А насчет моих слов… Понимаете, просмотреть чужую память полезно, но такой опыт не заменит своего. Это как прочитанная книга. Вот вы их много прочитали, а часто в жизни используете книжный опыт? Я вроде все помню, но чтобы правильно использовать те знания, которые я получил от Ольги, мне нужно подумать и вспомнить нужное. А это не всегда легко. У Ольги с магией то же самое. Я на ее месте просто натравил бы их друг на друга. Внушил бы, что это не приятели, а хищные звери или, как в кино, ожившие покойники. Они бы друг друга перестреляли, а нам не пришлось бы вмешиваться. А Оля об этой возможности просто не подумала, хотя знает о ней моей памятью. Она как‑то пережала им сосуды. Я не представляю, как это у нее получилось. Но вчера вечером она долго сидела с «Анатомией». Скорее всего, что‑то придумала сама.

— Как у тебя успехи в учебе?

— Завтра закончу все за третий класс, но дальше, наверное, буду продвигаться медленнее. Егор Николаевич, можно задать вопрос?

— По поводу моего сегодняшнего поведения?