Вокруг света на «Заре»

Не успели они сойти на берег, как перед их глазами предстала необычная, незабываемая и захватывающая картина: неподалеку от места высадки в воде стоял довольно крупный бурый медведь и выхватывал своими лапами с острыми когтями из бурлящего потока крупные рыбины. Поймав рыбину, он как будто осматривал ее, потом отгрызал самое вкусное место – верхнюю часть головы, где расположен хрящ, и потом с размаху выбрасывал рыбину на берег. Курсанты удивлялись, почему медведь съедает только хрящ, а саму рыбу выбрасывает на берег – не проще ли бросить уже ненужную рыбину прямо в воду?

Бывалые члены команды объяснили, что в это время года медведь сыт и лакомится только рыбьими хрящами, а оставшуюся тушку выбрасывает на берег для того, чтобы сделать запасы на весну, когда он проснется от спячки. Накидав на берег десятка три рыбин, медведь роет яму, сваливает туда свой улов и засыпает все это землей. У медведя хорошая память, и проснувшись от зимней спячки, он первым делом очищает желудок различными кореньями, а потом идет к своим кладовым, разгребает ямы и лакомится приготовленными летом запасами. Рыба сверху протухла и от ямы идет резкий запах, но внутри рыба практически свежая, и медведь с удовольствием ее поедает.

Увидев на берегу большое количество двуногих непрошенных гостей, медведь недовольно повертел головой, и, видимо, решив, что расклад сил не в его пользу, вылез из воды, отряхнулся так, что брызги сверкающим на солнце куполом нависли над ним, и не спеша направился в сторону леса, откуда и вытекала речушка.

Полюбовавшись на необычного рыбака, курсанты под руководством боцмана развернули прочную сетку длиной метров десять и закинули ее в реку. Рыба шла против течения сплошной стеной в несколько слоев, и поток ее был такой сильный, что сеть за несколько секунд была наполнена рыбой и чуть не вырвалась из рук десятка курсантов, пытавшихся ее удержать. Неимоверными усилиями полная трепещущейся рыбы сеть была вытащена на берег, и курсанты стали руками перебрасывать рыбины в судовые шлюпки.

Сеть забросили всего несколько раз, но и этого хватило, чтобы полностью загрузить шлюпки свежей рыбой. Этого улова было достаточно, чтобы заполнить все судовые холодильные камеры и наготовить малосоленой икры.

Экипаж судна и курсанты общей численностью около ста пятидесяти человек до конца рейса были обеспечены дополнительным пайком ценного и питательного продукта, что было весьма важно для молодых и крепких парней.

Вспомнив об этом, Виктор рассказал историю о рыбной ловле капитану шхуны, надеясь заинтересовать его заходом в какую-нибудь уютную бухточку на одном из островов Курильской гряды и запастись там рыбой, но по причине надвигающегося шторма и отставания от графика движения шхуны, эта идея поддержки не нашла.

Охотское море славится не только большими запасами лососевых, но и наличием знаменитых королевских крабов, которые ловятся только в этом месте и куда устремляются японские браконьеры, чтобы поживиться крабами, которые в Японии пользуются большим спросом.

Во время многочисленных стоянок на якоре недалеко от береговой черты, когда курсанты были заняты покраской судна, члены команды в свободное от работы время занимались отловом знаменитых королевских крабов. Для этого готовились самые примитивные крабовые ловушки. Из проволоки делалось кольцо около метра в диаметре, к нему крепилась сетка, в середине ее привязывалась небольшая гиря и кусок мяса. Мясо для этих целей в течение суток оставляли на солнце, чтобы оно слегка протухло.

После этого ловушку на прочном лине опускают до самого морского дна, и некоторое время ждут результатов. Краб, почуяв запах несвежего мяса, до которого он большой любитель, подбирается к лакомому куску и начинает с ним расправляться. Обычно к приманке подбираются еще парочка крабов. Выждав некоторое время, матросы начинают тянуть линь, обруч поднимается и крабы оказываются в сеточном мешке.

Почти все курсанты впервые видели настоящего живого королевского краба с большим овальным панцирем и толстыми ногами, длиной около восьмидесяти сантиметров. Недовольные крабы цеплялись за сетку, грозно щелкали мощными клешнями, кололись острыми шипами, но их освобождали из ловушек, которые снова отправлялись на дно. Наловив достаточное количество крабов, приступают к их готовке. Готовят крабов обычно в котле с морской водой и строго следят, чтобы не переварить, иначе мясо становится твердым, как резина.

После нескольких минут варки, вооружившись ножами и щипцами, из ножек краба вынимают нежнейшее мясо, которое буквально тает во рту и с удовольствием дегустируют этот необыкновенный морской деликатес.

Во время якорных стоянок курсанты научились ловить еще один деликатесный дар океана – кальмаров. Для ловли кальмаров в ночное время на корме судна к самой воде опускается люстра – металлический абажур с несколькими лампочками, на этот свет собирается стая кальмаров, рыбаки опускают в воду лески с крючками-тройниками и через несколько секунд вытаскивают их из воды с двумя-тремя кальмарами. Возни с приготовлением кальмаров много, но зато сваренный или жареный кальмар тоже является признанным деликатесом.

В дальневосточных водах в изобилии водятся и другие морские деликатесы: гребешки, трепанги, мидии, морские ежи, креветки, и все это можно было купить на рынке совсем не дорого, но добыть это самим гораздо интереснее. Больше всего местные жители любят самую простую рыбу-корюшку, которую японцы называют «рыба, которая пахнет огурцами», и действительно, только что выловленная корюшка пахнет свежими огурцами. В весенний период на лед Амурского залива выходят местные рыбаки, сверлят лунки и в течение трех-четырех часов вытаскивают на лед до трех сотен корюшек. Затем корюшку немного присаливают, нанизывают на тонкий шнур и вывешивают вялить. В это время почти все балконы завешаны связками рыбы и в воздухе держится вкусный рыбный запах. Через несколько дней рыбка готова: душистая, нежная, у которой даже просвечивается хребет. Знатоки утверждают, что корюшка лучшая закуска к пиву – гораздо лучше воблы, и за корюшкой охотятся приезжающие во Владивосток туристы.

У жителей Владивостока большим спросом пользуется еще один деликатес – маленькие креветки, которые почему-то носят то ли китайское, то ли корейское название «чилимы». Эти креветки отваривают в морской воде и продают на рынке в газетных кульках, и любители с удовольствием едят их, как семечки.

Учебное судно «Полюс» было одним из последних пароходов, работающих на угле, и курсантам приходилось знакомиться с работой «сердца» парохода – машинным отделением и кочегаркой.

Кочегарку моряки часто называют «преисподней» и работа там считается самой тяжелой. В кочегарке на «Полюсе» было четыре топки, которые нагревали воду до пара в четырех котлах. Жара здесь была ужасная, и кочегары работали по пояс голые. Особенно жарко было в тот момент, когда открывали дверцу и выбрасывали из топки слипшийся остаток сгоревшего угля – пека. Сначала кочегар длинным ломом, который почему-то называют «понедельник», подламывают в топке этот пек, затем специальным приспособлением, похожим на огородную тяпку, вытаскивают пек из топки и вываливают его на металлические плиты перед топкой.

Пек светится каким-то белым огнем и от него идет невыносимый жар. Прежде чем пек убрать с металлических листов, его поливают из шланга водой и в кочегарке становится как в парной. После того как огонь в этом пеке потушен, помощник кочегара лопатой грузит еще горячий пек в тачку, отвозит ее к специальному раструбу и сваливает в него пек, и далее он летит по желобу в воду.

После того, как щиты перед топкой освобождены от пека, кочегар начинает загружать топку углем. Длина топки несколько метров и кочегар должен ровным слоем засыпать уголь по всей поверхности топки. Но уголь к топке надо еще подвезти, и помощник кочегара возит его на тачке из бункера. На пароходах угольный бункер занимает довольно много места, чтобы угля хватило на дальний переход. В начале рейса уголь лежит перед дверью в бункер и расстояние до топки небольшое, но по мере движения парохода уголь расходуется и к концу рейса помощнику кочегара приходится бегать в дальние уголки бункера и везти груженную углем тачку к топке. Подвешенная вверху люстра почти не дает света, и он везет тяжелую тачку в полной темноте.

Все четыре часа вахты помощник кочегара подвозит уголь к топкам, выбрасывает образовавшийся пек, а кочегар забрасывает уголь в топку и после того, как тот прогорит, очищает топку от пека. Работа кочегаров очень тяжелая, жара в кочегарке невыносимая, пот с них течет ручьями, и они постоянно подбегают к висящему на цепочке чайнику с водой, чтобы глотнуть живительной влаги и немного полить на себя.

Несмотря на то, что пароходы уходили в прошлое и им на смену приходили теплоходы, курсанты, как будущие капитаны, должны были знать и работу кочегарки, и они во время практики работали помощниками кочегара. После четырехчасовой вахты, отмывшись от угольной пыли, они без сил падали в кровати и с трудом просыпались к очередной вахте. Самое интересное было в том, что в будущей работе эта практика им не пригодилась, так как пароходов на флоте уже не стало. Зато впоследствии, встречаясь со старыми моряками, они могли с гордостью заметить: Да я сам работал кочегаром…, и с полным правом пропеть отрывок из старой морской песни – «Товарищ я вахту не в силах стоять, сказал кочегар кочегару, огни в моих топках совсем не горят, в котлах моих нет больше пару…»

Глава 9

За приятными воспоминаниями исчез из вида последний остров Курильской гряды Парамушир, и вскоре перед глазами команды появилась самая южная точка камчатского полуострова – мыс Лопатка.

Теперь шхуна шла вдоль континента, которым являлся полуостров, настроение команды заметно поднялось и все стали готовиться к скорому выходу на камчатский берег.

Через сутки шхуна вошла в спрятавшуюся среди высоких гор Авачинскую бухту и медленно прошествовала мимо встречавших ее величественных «Трех братьев» – трех скал, стоящих, как часовые, на входе во внутреннюю бухту. Перед глазами высыпавшей на палубу команды предстал живописно расположенный на склонах сопок спускавшийся к морю город. Издалека казалось, что крайние дома уходят прямо в воды бухты.

Опять прозвучала любимая команда «аврал», и поскольку почти все члены экипажа были на палубе, они без суеты распределились по мачтам и через мгновение паруса были убраны, и шхуна под двигателем медленно двинулась к причалу. По мере приближения к берегу становилось ясно, что дома и строения не уходят под воду, как казалось издалека, а заканчиваются перед причалами.

Шхуну встретил маленький катер, принял брошенный с кормы буксирный канат, закрепил его на кнехтах и медленно повел ее к месту стоянки. Не доходя до причала, он медленно развернул шхуну кормой к причалу, шхуна дала задний ход, на баке загремели якорные цепи и оба якоря, подняв фонтан брызг, ушли на дно.

С кормы на берег бросили две выброски – это тонкие лини, на конце которых для тяжести находятся небольшие грузы и к концам которых привязаны швартовые канаты. Портовые рабочие подтянули канаты, накинули их петли на береговые кнехты, опустили с причала на корму шхуны трап, и у моряков появилась связь с берегом.

Согласно морской традиции, на береговую вахту по приходу в порт заступают те, на чью вахту пришелся заход в порт. В данном случае приход пришелся на вахту второго помощника и матроса Плахова, и Виктор, надев на рукав красную повязку вахтенного, занял свое место у трапа, а второй помощник осуществлял общее руководство из своей каюты.

Обычно по приходу в порт моряки с палубы своего теплохода осматривают порт и прилегающие окрестности, а что можно увидеть с палубы шхуны, если она гораздо ниже причала? Только крыши портовых зданий да виднеющиеся вдали вершины гор. Но экипаж шхуны к этому уже привык и отложил осмотр на более позднее время, когда можно будет пойти в увольнение на берег.

Для каждого члена экипажа нашлась работа. Боцман со своей палубной командой решил проверить и подготовить к следующему длительному переходу к берегам Северной Америки паруса и весь такелаж, и матросы приступили к этой нудной работе. Сначала расправили паруса и проверили их на наличие возможных разрывов, затем опробовали все ниралы и шкоты. На планшире – верхней части борта, имеется много круглых отверстий, в которые вставляются нагели для крепления шкотов. Нагели – это нечто похожее на пестик в чугунной ступке, в средней части которого имеется небольшой выступ. Этот бронзовый «пестик» длиной около тридцати и диаметром около трех сантиметров вставляется в отверстие в планшире и упирается выступом в края отверстия так, что по обоим краям планширя торчат концы нагеля длиной сантиметров по пятнадцать. Вот за эти концы и крепятся шкоты парусов. Это удобно тем, что нагель можно передвигать по всему планширю, то есть борту шхуны в то место, где это необходимо в данный момент.

Конечно же, после дальнего перехода надо было привести в порядок палубу, отмыть ее от соли, так что скучать матросам не приходилось. А научная часть экспедиции чувствовала себя свободной – у них работа была только в море, поэтому они решили сразу приступить к изучению достопримечательностей города.

Портовые власти поставили шхуну у стенки в самом удобном месте. Потом они предоставили команде автобус и отвезли моряков на горячие источники. После купания моряки долго бродили по берегу таежной реки, наблюдая, как в студеной мелкой воде стаями идет на нерест лосось.

В Петропавловск-Камчатский шхуна зашла впервые, и члены команды, обошедшие весь мир, с удовольствием окунулись в изучение нового для них, и главное, своего города. У курсантов тоже было время познакомиться с городом и его окрестностями, и они узнали много очень интересного.

Этот город самый большой и самый «древний» на Востоке. Датой его рождения считается 17 октября 1740 года, когда пакет-боты «Святой Апостол Петр» и «Святой Апостол Павел» Второй камчатской экспедиции вошли в Авачинскую бухту. Начальник экспедиции известный мореплаватель Витус Беринг назвал ее гаванью Святых Апостолов Петра и Павла, а новое селение на ее берегу Петропавловской Гаванью, позже переименованной в Петропавловск-Камчатский.

Почти всем известно о героической обороне Севастополя в Крымской войне 1853–1856 годов, о которой написано множество книг, а об обороне Петропавловска-Камчатского в 1854 году от нападения англо-французской эскадры мало кто знает.

На Камчатке не было регулярных войск, и атаку хорошо вооруженного противника пришлось отбивать малочисленному гарнизону города. Матросы, солдаты и офицеры проявляли отчаянный героизм в защите своего города. На помощь им вышли жители и охотники, вооруженные старинными ружьями, а иногда и просто топорами и вилами.

Командующий англо-французской эскадры был поражен упорством и мужеством защитников Петропавловска-Камчатского и через несколько дней непрерывных боев отдал приказ о снятии осады города. Об этих героических днях обороны, о роли города в освоении дальневосточных рубежей российской империи свидетельствуют многочисленные памятники, установленные в основном еще до Октябрьской революции.

Строгий лаконичный памятник Витусу Берингу, поставленный в 1826 году, передает дыхание эпохи, давшей России плеяду знаменитых землепроходцев и мореплавателей. Участник Первой и Второй Камчатской экспедиций, отправленных в эти края еще Петром Первым, Витус Беринг подробно описал Камчатское побережье, доказал, что Россия и Америка не являются одним континентом, как это было принято тогда считать, а разделяются проливом, который впоследствии был назван его именем.

Как это часто бывало в то время, из-за нехватки продовольствия и воды экспедиция вынуждена была зазимовать на открытых Берингом Командорских островах, где он и умер от цинги. На острове Медный, на могиле, где похоронен великий мореплаватель – католик по вероисповеданию, отдавший жизнь во славу флага Российского, стоит обычный православный крест, и проходящие мимо корабли салютуют ему, приспуская флаги.

В 1843 году в Петропавловске-Камчатском был поставлен памятник известному мореплавателю Жану Франсуа Лаперуза, именем которого назван пролив, отделяющий остров Сахалин от японского острова Хоккайдо.

Памятник-обелиск Чарльзу Кларку, построенный в 1914 году, является единственным в России памятником, напоминающим нам о Третьей английской кругосветной экспедиции известного на весь мир мореплавателя Джеймса Кука и о причастности России к этому выдающемуся событию семнадцатого века.

Мемориальный комплекс – Братская могила защитников Петропавловска-Камчатского от нападения англо-французской эскадры в 1854 году и памятник-часовня сооружены в 1912 году в честь героической обороны города.

Обнесенный якорными цепями памятник героям Третьей батареи лейтенанта Максутова, воздвигнут в 1915 году в честь защитников Петропавловска-Камчатского, напоминающий о славных боевых подвигах русских воинов, отбивших нападение англо-французской эскадры в 1854 году.

Памятник «Слава» воздвигнут в 1916 году в честь подвига русских воинов, отразивших нападение объединенной англо-французской эскадры в 1854 году. Этот памятник является символом доблести и мужества русских моряков, солдат, офицеров и жителей Петропавловска-Камчатского.

Обелиск-стела в честь советских воинов, освободивших от японцев Курильские острова, построен в 1949 году.

Памятник «Торпедный катер» возведен в честь моряков – участников Курильской десантной операции по освобождению островов Курильской гряды в 1945 году.

Это только часть памятников в центральной части города, напоминающих о его героической истории и роли в изучении и освоении дальневосточных рубежей государства Российского.

Петропавловск-Камчатский, как город Святых Апостолов Петра и Павла, изобилует и православными храмами и церквями, которые в большинстве своем, к большому сожалению, после революции были разгромлены или превращены в склады.

На Никольской сопке, где установлены памятники первооткрывателям российских восточных земель, разбит парк, и в теплое летнее время все скамейки заняты влюбленными парочками, и, видимо, поэтому с давних, еще дореволюционных времен, это место называют Сопкой Любви.

Петропавловск – это город рыбаков и моряков и самой распространенной одеждой на его улицах являются белые форменки с голубыми воротничками курсантов торговых, рыболовных и военно-морских училищ. Рядом с городом в бухте Тарья находится база подводных лодок Камчатской военно-морской флотилии, и жители часто являются свидетелями торжественных встреч экипажей подводных лодок, возвращающихся с дальних плаваний.

С утра до вечера в порту раздаются резкие гудки снующих по акватории порта маленьких и вертких буксиров, тянущих к месту швартовки океанские суда, или перемещающих от причала к причалу баржи с топливом или другими грузами. В резкую какофонию звуков буксиров иногда врывается мощный бас – это заявляет о себе океанский лайнер, медленно надвигающийся своей огромной массой на стенку причала. Работа в порту не прекращается ни днем, ни ночью, разнообразные гудки и команды многочисленных диспетчеров, организующих работу порта, усиленных громкоговорителями, действуют на нервы новичков, но моряки к этому уже привыкли и спят спокойно в своих каютах.

Совсем недалеко от города, ну, совсем рядом, высится огромный конус Авачинской сопки – это знаменитый вулкан Авачинский, верхняя часть которого практически круглый год покрыта снегом, и из него постоянно вьется белый дымок. Гости Камчатки с удовольствием любуются этой умиротворяющей картиной, напоминающей огромную ярангу чукчей, из которой вьется дымок костра.

Но бывает и другая довольно зловещая картина: из горловины вулкана вырываются клубы дыма и пепла, а иногда, при сильном извержении из кратера вылетают камни и летят на многие километры от сопки. Снег становится темно-серым, а крыши домов в городе покрываются толстым слоем пепла.

Камчатка считается краем вулканов и многочисленные группы туристов с Большой Земли, как местные жители называют материковую часть, проложили устойчивые тропы к вершинам этих вулканов. Иногда им удается быть свидетелями, как вырвавшаяся из кратера вулкана лава медленно ползет по склону сопки и от нее несет жаром раскаленной магмы.

Чуть дальше виднеются дымящиеся конуса Корякской и Безымянной сопок. Недалеко от Петропавловска расположена Долина Гейзеров. Это довольно большое ровное поле, в разных местах которого из земли вырываются фонтаны горячей воды, причем каждый раз они вырываются из других мест. Воздух вокруг этой долины пропитан влажным и горячим паром и довольно сильно чувствуется запах сероводорода.

В двадцати пяти километрах от Петропавловска на базе этих источников построен санаторий, где прямо под открытым небом отдыхающие даже зимой принимают целебные ванны в горячих источниках.

За время стоянки в Петропавловске экипаж «ЗАРИ» познакомился с историческими памятниками города и его окрестностями, пополнил запасы воды, топлива и продуктов и был готов к длительному плаванию к берегам Северной Америки. Все знали, что плавание будет долгим и трудным и старались напоследок походить по твердой родной земле, посидеть в ресторанах и запомнить родной воздух и кухню, так как это был их последний порт на родной земле, и почти целый год им придется ходить по далеким морям и чужим землям.

Глава 10

Стоянка в Петропавловске несколько затянулась из-за необходимости согласования научных исследований, но наконец, все было закончено, и шхуна была готова к выходу в очередной рейс.

Коль скоро судно уходило в загранрейс, на борт опять поднялись пограничники, таможенники и портовые власти, провели необходимые формальности, поставили в загранпаспорта штампы о пересечении границы, и с этого момента экипаж официально находился вне территории нашей страны.

Как только официальные лица покинули борт шхуны, портовые рабочие сбросили с кнехтов швартовые канаты. На баке загремели цепи поднимаемых якорей, палуба слегка задрожала от заработавшего двигателя, и судно, оторвавшись от причала и потеряв связь с родным берегом, самостоятельно, без помощи буксира, направилось к выходу из Авачинской бухты, прошло мимо «Трех Братьев», и вышло в Тихий океан.

Команда «аврал», от которой отвыкли за время долгой стоянки в Петропавловске, взбодрила экипаж, и все, как муравьи, расползлись по мачтам. Море было довольно спокойным, и работать с парусами было одно удовольствие. Как всегда, первыми ставились кливера и стаксель на бушприте, и Виктор с напарником в одно мгновение преодолели двенадцатиметровый бушприт, и, балансируя верхом на его узкой поверхности, стали расправлять и поднимать кливера.

Как только ветер наполнил кливера, они закрепили шкоты, и перешли на подъем стакселя. Ветер в этот раз не вырывал паруса из рук, работа по постановке парусов была вскоре завершена, и шхуна заскользила по слегка волнистой поверхности Тихого, или как его иногда называют, Великого океана, с каждой минутой удаляясь от родных берегов.

После того, как паруса были установлены, Виктор с напарником поднялись на мостик и встали к штурвалу. До конца вахты оставалось еще два часа, и поскольку море было спокойное и волны не вырывали из рук рулевое колесо, матросы стояли за штурвалом по одному, а освободившийся матрос стоял на крыле мостика и зорко всматривался в раскинувшийся перед шхуной бескрайний океан. Вот в эти минуты можно было подумать о том, что мечта сбылась, что удалось попасть на эту удивительную шхуну, и что впереди еще много интересного. А что было плохого, например шторм в Японском море, быстро забылось. Вообще такие моменты забываются довольно быстро, и в памяти остается только приятное и интересное.

Где-то далеко слева остались Командорские острова, и теперь шхуна шла вдоль Алеутских островов, взяв курс на Ванкувер. Расстояние от Петропавловска до Ванкувера было в несколько раз больше, чем от Владивостока до Петропавловска, поэтому практически сразу был введен режим экономии пресной воды.

Для основного экипажа было ясно, что они идут в водах Тихого океана и конечным их пунктом является Ванкувер. А члены научной экспедиции видели на этом маршруте много интересного. Их особо не интересовали Алеутские острова, а вот Алеутская котловина, тянувшаяся по правому борту параллельно островам, представляла для них несомненный интерес, и, подготовив необходимое оборудование, они приступили к своим геомагнитным исследованиям. Глубины в этой довольно узкой части маршрута были гораздо больше, чем в остальной части океана и горные отложения дна отличались от соседних мест, поэтому-то ученые и сосредоточили свое внимание на изучение этой котловины.

А штурмана во главе с капитаном занимались своей работой, основной целью которой было привести шхуну в заданную конечную точку. Всем хорошо известно, что самое короткое расстояние между двумя точками это прямая линия. Но у моряков на этот случай существует свое мнение. Старая шутка гласит, что между двумя точками иногда удобнее пройти по дуге, если на пути стоит начальник. Моряки тоже во время дальних плаваний ходят не по прямой линии на карте мира, а по ортодромии – Дуге Большого Круга, которая является кратчайшим расстоянием между двумя точками земного шара.

Это на земле можно проложить дорогу по прямой линии, а при плавании по океану необходимо учитывать, что земля круглая и с учетом этого рассчитывать маршрут следования, для чего морякам и преподают астрономию, в которой много для обычных людей несуразностей. Всем известно, что в обычном треугольнике 180 градусов, а в сферическом, которым пользуются астрономы и моряки – 540 градусов. Вот, исходя из этого, и рассчитываются маршруты при дальних плаваниях.

В тихую погоду, когда не надо было работать с парусами, у курсантов появлялось время для изучения звездного неба северного полушария и в соответствии с поставленным на время заочного обучения заданием решать астрономические задачи. Капитан относился к курсантам довольно благосклонно, и они могли в любое свободное от вахты время появляться на мостике, в штурманской рубке и пользоваться всеми навигационными и астрономическими приборами.

Для сухопутного человека покажется смешным, что в безбрежных океанских просторах могут быть какие-то ориентиры. Конечно, это не светофоры или указатели на дорогах, но все-таки какие-то ориентиры имеются. Когда судно долгое время находится вдали от берегов, на штурманском столе лежит карта, где нет никаких берегов – только квадратная сетка с указанием на полях широт и долгот, то есть известные по школьным урокам географии меридианы и параллели.

Вот один из таких известных меридианов и пришлось пересечь нашим молодым мореплавателям – это 180 меридиан, отделяющий восточное полушарие от западного. Этот меридиан еще называют ЛПД – Линия Перемены Дат, поскольку при его пересечении с востока на запад одни сутки «теряются», а при пересечении этого меридиана с запада на восток появляются «лишние» сутки. Это тоже один из курьезных морских моментов, который необходимо учитывать при плавании в этом районе.

Аналогичный меридиан, под названием «нулевой», где тоже происходит перемена дат, и который тоже разделяет восточное и западное полушария, проходит недалеко от Лондона, в местечке Гринвич. Там даже есть небольшая гранитная площадка, посредине которой проходит желоб, изображающий этот «нулевой» меридиан, и каждый желающий может встать ногами по разные стороны желоба и находиться одновременно в двух полушариях.

Отсчет часовых поясов идет именно от этого меридиана и часто можно слышать выражение: время такое-то по Гринвичу. Моряки всего мира в своих астрономических наблюдениях тоже сверяются с Гринвичским временем, а советские моряки должны еще учитывать и, так называемое, «декретное» время, введенное в нашей стране после революции.

Вот только теперь, после выхода из Петропавловска начиналась настоящая работа по выполнению подготовленного Институтом земного магнетизма и радиации (ИЗМИР) плана научных работ, для выполнения которого и был подготовлен маршрут следования немагнитной шхуны «ЗАРЯ».

После Петропавловска шхуна должна проследовать вдоль Алеутских островов, пройти северной частью Тихого океана до побережья Северной Америки, зайти для пополнения запасов пресной воды, топлива и продуктов в канадский порт Ванкувер. Затем спуститься на юг и посетить американский порт Сан-Франциско.

Из Сан-франциско маршрут шел на юг к гавайским островам в порт Гонолулу, затем на острова Фиджи (остров Вити-Леву), Западное Самоа, Таити, Маркизские острова. После длительной работы на островах так называемой Океании, шхуна должна взять курс на Мексику, затем зайти в Панаму, на Кубу и практически через год вернуться на родину в Ленинград.

Каждый из курсантов мечтал попасть в южные широты, походить под звездами Южного Креста и хотя бы раз высадиться на необитаемые острова. Основные сведения о южных островах тогда брали из рассказов Джека Лондона, и каждый курсант мог наизусть пересказывать отрывки из серии рассказов «Эти страшные Соломоновы острова». А теперь представлялась реальная возможность побывать на этих самых Соломоновых, Маршалловых и Маркизских островах. Да ради этого можно было перетерпеть любые бури и шторма, пережить недостаток пресной воды и неудобства маленьких кают.

Курсанты интересовались у бывалых членов команды и ученых, можно ли будет сходить на берег на этих экзотических островах и попадались ли им на пути необитаемые острова? Узнав, что им тоже придется высаживаться на необитаемые острова, курсанты от радости готовы были сами дуть в паруса, чтобы ускорить время прибытия на острова Океании.

Глава 11

Почти пятнадцать суток океан баловал команду хорошей погодой. Ученые проводили многочисленные геомагнитные измерения, палубная команда под руководством боцмана занималась уборкой судна и приведением в порядок парусов, а по вечерам на палубе крутили кинофильмы – места в кают-компании было мало, поэтому кинозал с наступлением темноты устраивали на палубе.

Но море есть море и хорошее долго продолжаться не может. Сначала начал свежеть ветер, потом он начал крепчать, поднялись волны, и опять прозвучала команда на уборку парусов.

Хотя ветер еще не набрал достаточной силы, но шкоты как-то норовили выскользнуть из рук или смахнуть матросов за борт. Но они уже прошли достаточную подготовку во время шторма в Японском море, и работа шла в ускоренном темпе. До ураганного ветра пока еще не дошло, поэтому капитан решил оставить кливер и стаксель на бушприте и косой парус на бизань мачте, чтобы была возможность управлять судном и держать его по возможности против волн.

К счастью, ветер так и не усилился до штормового, и судно имело возможность если и не идти, то, по крайней мере, устойчиво стоять против волны. Палубная команда была готова в случае необходимости быстро убрать оставшиеся паруса, а штурмана постоянно следили за показаниями барометра и измеряли скорость и направление ветра.

Через трое суток ветер стал стихать, все паруса были подняты, и шхуна опять побежала вперед, а штурмана, схватив секстаны, столпились на мостике, чтобы определить место нахождения шхуны после многосуточного дрейфа.

Поначалу планировалось пройти на север, дойти до полуострова Аляска и от острова Кадьяк спуститься на юг вдоль североамериканского континента и проводить на этом отрезке маршрута запланированные геофизические исследования. Однако в связи с тем, что в этом районе проводились учения американского военно-морского флота, маршрут пришлось изменить, и вместо Кадьяка шхуна направилась в Ванкувер.

Плавание от берегов Камчатки было длительным, пройдено около четырех с половиной тысяч миль и к концу рейса остро ощущался недостаток пресной воды и свежих продуктов, да и команда устала от длительного перехода.

Как приятно после постоянной болтанки в море увидеть берег и представить, что скоро можно будет пройтись по твердой земле! Основной целью захода в Ванкувер было пополнение запасов пресной воды, топлива и продуктов, а команда смогла познакомиться с городом и немного развлечься.

Ванкувер – третий по величине город, расположенный на западном тихоокеанском побережье Канады. В городе много промышленных предприятий, торговых центров, университетов и большой торговый порт. Для наших моряков Ванкувер был известен тем, что после неурожая в нашей стране в 1961 году СССР подписал с Канадой большой контракт и суда дальневосточного пароходства в течение нескольких лет совершали регулярные рейсы Владивосток-Ванкувер-Владивосток, чтобы вывести закупленное зерно. Объем перевозимого зерна был большой, и канадские партнеры, видимо надеясь, что русские не заметят, частенько отгружали зерно, которое много лет лежало у них на складах и подлежало списанию. Однако во Владивостоке зерно тщательно проверяли карантинные службы и, обнаружив недоброкачественное зерно, отправляли представления канадским властям. После нескольких таких представлений они поняли, что обмануть советских партнеров не удастся, и в дальнейшем недоброкачественный груз не поставляли. В Ванкувере в то время у причалов одновременно стояло под погрузкой по несколько советских судов, и на улицах города часто можно было видеть наших моряков.

Последние трое суток перед приходом в Ванкувер шхуна попала в жестокий шторм. Третью неделю шхуна шла вдоль гряды Алеутских островов, постепенно спускаясь на юг. Океану, видно, доставляло удовольствие играть с крошечным суденышком, как со щепкой. Огромные волны догоняли шхуну, били в борта с такой силой, что шхуна дрожала и скрипела, будто готова была развалиться на части. Огромная волна накрыла целиком рубку, и соленая вода через вентиляционную трубу хлынула в лабораторию, в очередной раз залив приборы. И опять аврал по очистке приборовот соленой воды.

После удара волны о кормовой срез шхуны у рабочей шлюпки лопнули шпангоуты. Литые бронзовые стойки лееров перекосились, планширь изуродован. А из Кадьяка в эфир уже летела метеосводка: навстречу шхуне движется ураган силой двенадцать баллов. Из машины было выжато все, что она может дать, но скорость больше шести узлов она дать не может. Чтобы уклониться от встречи с ураганом, шхуна пошла на юго-восток, и к утру добралась до пролива Хуае-де-Фука, ведущего к Ванкуверу. Там под защитой острова Ванкувер и материка буря будет не так страшна. Впрыгнувшие с лоцманского катера на борт шхуны два лоцмана сказали капитану, что ему очень повезло, и они вовремя избежали встречи с ураганом – ветер в океане поднялся до пятидесяти метров в секунду.

Двадцать девять метров в секунду – это двенадцать баллов, а пятьдесят – кромешный ад. Но ураган и не думает отступать. Он движется следом, и кто знает, что он выкинет, если догонит шхуну в проливе. Но все закончилось благополучно, и вскоре шхуна уже стояла у причальной стенки и о страшном урагане остались только воспоминания.

Ванкувер относительно молодой город. Он был назван в честь английского мореплавателя Джорджа Ванкувера, который принимал участие во втором и третьем путешествиях Джеймса Кука. В 1790 году Ванкувер получил задание исследовать побережье Северной Америки и выяснить, возможно ли морское или внутреннее водное сообщение между Тихим и Атлантическим океанами. Именем Ванкувера назван и остров, и город в Канаде и еще один город на западе Соединенных штатов. По полученной от местных жителей информации, городов с этим именем несколько десятков.

Сначала европейцы начали заселять не материковый берег, а остров Ванкувер, где было обнаружено золото. Но золота, на запах которого сюда потянулись переселенцы, оказалось не так уж и много, и тогда выбрали новое место поселения, более удобное для связи с континентальной Канадой. Город Ванкувер стал западными морскими воротами страны.

Вышедших на берег курсантов поразила чистота городских улиц и какая-то уютная застройка города. Здесь было трудно даже представить, что на улице может валяться мусор или просто пустая банка из-под пива.

Особая гордость Канады – это удивительная экология, и многочисленные парки вносят огромный вклад в ее сохранение. Один из наиболее известных парков Ванкувера расположен поблизости от висячего моста Капилано и носит тоже название. Каждого побывавшего здесь уносит в детские грезы: водопады, каньоны и проложенные в самых живописных местах древних лесов извивающиеся змейкой неприметные тропинки.

В каждом городе есть свой центр и здесь есть овеянный легендами старейший район Ванкувера – Гастаун, напоминающий своим обликом атмосферу рассказов Джека Лондона о Севере.

Знакомство с Ванкувером обычно начинается с пешеходного висячего моста Капилано, построенного еще в 1889 году. Длина этого моста 140 метров и он является визитной карточкой города.

Гуляя по городу, курсанты обратили внимание на исключительную и хорошо продуманную инфраструктуру города и разнообразие его застройки. Весь Ванкувер перерезан реками, через которые проложено более двадцати мостов, три из которых разводные. Самый знаменитый из них – Львиный мост протянулся на полкилометра и охранялся статуями белых львов.

А поднявшись на башню Харбор Центр, можно увидеть совершенно непередаваемый словами мир – огромный город, голубые волны Тихого океана, горы, мосты и парки.