Батурино – гнездо родное

Богослужение не стоит на месте, движется. А я все никак не могу настроить свою душу на молитвенный лад. Как-то печально сердцу моему. А в чем причина? И сам не знаю. Опять смотрю на стены, забеленные известью, на окна, на храмовый пол. На всем лежит печать какой-то ветхости, неуюта. Да, потрудились предки батуринцев, советские граждане, чтобы опоганить все, изгадить, вытравить отсюда молитвенный дух, память. Хорошо еще, что Преображенский храм не взорвали. А ведь могли! Но не было на то воли Божией. Слава Тебе, Господи!

И все-таки, сегодня праздник! Навечерне Благовещения Пресвятой Богородицы. Главизна нашего спасения. «Се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и на рекут имя Ему Емманнуил, что значит: с нами Бог». Так что же горевать? Радоваться надо! И смерть побеждена Воскресением Христовым. И она, смерть, есть только переход от духовно-телесной формы бытия, через разделение душ и тела, к духовному бытию бессмертной человеческой личности. Да, сам этот переход – болезненен, страшен. Но и рождение младенца, переход его из уютной материнской утробы, без его соизволения на это, скорее всего, тоже страшен. Таковы законы нашей человеческой жизни, искалеченные грехопадением первых людей сотворенных Богом, Адама и Евы. Никто их не отменит, пока существует видимый, земной мир. И сегодня, 6-го апреля 2014 года, день рождения бессмертной души архимандрита Антонина (Капустина) в вечность, где она будет пребывать до кончины мира, воскресения мертвых и Страшного Суда. А то, что в храме, как видится мне, нет особого благолепия, так, может быть, это не столь и важно. Первые христиане молились в катакомбах, причащались Тела и Крови Христовых почаще, потому что знали, что в любой час времени, их могли арестовать, мучить, требуя отречения от Христа и поклонений идолам, вроде Зевса-Юпитера или Афродиты-Венеры, и при отказе принести кровавую жертву языческим идолам-бесам, их ждал приговор – «христиан ко львам!» – на арену римского Колизея, на потеху толпе, жаждавшей крови. Львы разрывали тела мучеников, и светлые души, очищенные страданиями, шли на Небеса, шли ко Христу, Которого они возлюбили всем сердцем и остались верными Ему до смерти.

Вечерня закончилась. Владыка Константин подходит к кануну, берет в руки кадило, полное благоухающего ладана. Подается возглас. Начинается панихида по душе архимандрита Антонина (Капустина).

Люблю я стоять в храме, вдыхать благоухающий ладан, слушать благодатные погребальные песнопения, умиляющие душу, подпевать поющим и твердо верить в то, что бессмертная душа поминаемого ныне архимандрита Антонина, радуется, на Небесах, потому что о ней молятся, о ней помнят. «Упокой, Господи, усопшего раба Твоего, – поют батюшки, – Слава Отцу и Сыну, и Святому Духу». Какой высокий духовный смысл в поминовении усопших. Живые желают блага, спасения душе человека, отошедшего в вечность. В этом проявляется христианское милосердие. «Сo святыми упокой, Христе, душу усопшего раба Твоего, идеже несть болезнь и печаль, но жизнь безконечная»… Какое великое счастье душе усопшего покоиться со святыми в Царствии Небесном!

Я молюсь со всеми о упокоении души архимандрита Антонина, подпеваю поющим. Душа моя наполняется умилением, благодатью. Как благостно становится тебе, когда ты желаешь блага другому. Не заметишь, как пролетит время молитвенного поминовения. И вот уже звучат слова: «Вo блаженном успении, вечный покой подаждь, Господи, усопшему рабу Твоему архимандриту Антонину и сотвори ему вечную память. Вечная память. Вечная память. Вечная память. Душа его во благих водворится, и память его в род и род».

Панихида закончена. В храме остался запах благоуханного ладана, благостное умиротворение в душах. Как бы там ни было, а вот священство и народ православный, малое стадо, малая закваска, помолились, помянули нашего родного архимандрита. И слава Богу! Ведь молиться – тоже трудиться. Пот проливать. Не верите? А попробуйте!

Владыка Константин восходит на амвон, добросердечно смотрит на присутствующих в храме, а потом говорит, что приближается знаменательная годовщина – двухсотлетие со дня рождения нашего земляка, знаменитого Антонина (Капустина), родовые корни которого находятся здесь, в селе Батурино. Время сейчас летит быстро. Не успеешь оглянуться, как придет юбилей. Поэтому, не откладывая дела в долгий ящик, нужно уже сейчас подумать о праздничных мероприятиях, начать серьезно готовиться, чтобы в храме, на Архиерейском Богослужении, присутствовало не сорок человек, как сейчас, а гораздо больше.

– Вот, – проговорил Владыка, смотря с улыбкой на меня, на Константина, стоявшего рядом со мной, – нас в этот знаменательный день посетили члены знаменитого Императорского Православного Палестинского Общества, в чьих рядах состоял и Антонин (Капустин). Позвольте представить – Константин Владимирович Молочный и Сергей Иванович Панфилов. Он писатель. Хочет собрать материал и написать о Батурино. Я прошу Сергея Ивановича, чтобы он поднялся ко мне и сказал бы нам несколько слов. Прошу!

Я не ожидал такого приглашения. Сильно удивился. Владыка все также ласково, благожелательно смотрел на нас и улыбался… Нет, я не смутился. Я не страшился публичных выступлений. Много раз, в течение своей жизни, мне приходилось встречаться с читателями и почитателями моих стихотворных и прозаических книг, рассказывать о себе, читать стихи и рассказы, отвечать на вопросы. Но эти встречи и выступления проходили в классах, библиотеках, клубах, домах культуры. А чтобы вот так, в храме, это в первый раз.

Я посмотрел на Константина, на Владыку. Люди уже расступились передо мной, давая дорогу… Я мотнул головой и решительно направился к амвону. Взойдя на возвышение, я посмотрел на людей, стоявших в храме. Они смотрели на меня, молчали. Я почему-то подумал о священническом служении, об огромной ответственности, которую Господь возложил на пастырей овец православных. Посвятить всего себя, каждый миг своей жизни – на служение Богу и людям. Вести, доверившихся тебе чад, к спасению в вечности, оберегать от искушений, от соблазнов, помогать молитвенно, крестить, венчать, исповедовать, причащать Телом и Кровью Христовыми, утешать и причащать больных людей, соборовать, отпевать, провожая в вечность, учить праведной жизни, утешать скорбящих, подавать надежду заблудшим, быть милосердным, твердо, непоколебимо веровать в Бога, в жизнь вечную, знать, что есть Рай для праведников и ад для грешников, что есть нечистая сила, демоны проклятые, которые ненавидят тебя за твое служение, противостоят тебе в твоих трудах во славу Божию, какая великая ответственность! Но и радость! Потому что – с нами Бог!

Я поклонился Владыке. Он благословил меня. Кашлянув, я сказал, что рад посетить село Батурино в такой знаменательный день. Что об Антонине (Капустине) я упоминал в своих книгах, но не думал, не предполагал, что мне доведется побывать на родине Антонина (Капустина) и, может быть, что-то написать, хотя бы, небольшой рассказ про это село. Жаль, конечно, что нас мало, что батуринцы предпочли остаться дома. Но, может быть, что-то изменится за время, остающееся до юбилея. Дай-то Бог! А всем вам я желаю, прежде всего, крепкой веры, духовной радости, добрых дел, ради Христа, и спасения в вечности! Спаси вас всех, Господи!

Люди заулыбались. Кто-то громко проговорил: «И вас, спаси, Господи! Бог в помощь в ваших трудах!» Владыка Константин подарил мне свою авторскую красочную книгу «Двадцатилетие Курганской и Шадринской Епархии», благословил на труды… Я сошел с амвона. Нe верилось, что все это было. Но это было!..

Второй раз я посетил село Батурино в этом же 2014 году. Стояли жаркие осенние сентябрьские дни. Отец Сергий Кривых попросил приютить меня местных жителей – мужа и жену. Они согласились, и я определился к ним на постой.

В эти дни село Батурино отмечало юбилейную дату – 340 лет со дня основания. Торжественные мероприятия проходили на местном стадионе. Много людей сидело на трибунах. В центре футбольного поля стояла большая деревянная сцена. Организаторы праздника разместили на ней плакат с изображением Преображенского храма и портретом архимандрита Антонина (Капустина). Слово предоставили отцу Сергию. Он немного рассказал о священническом роде Капустиных – славе села Батурино и пожелал односельчанам крепкой веры, ведущей к спасению… Потом начались выступления спортсменов, песни, пляски. Пахнуло запахом жарящегося шашлыка, и я понял, что пора уходить. Встал с места и, стараясь не тревожить зрителей, направился к выходу со стадиона. За спиной продолжались торжества – гремела музыка, раздавались аплодисменты, но все это уже не интересовало меня.

Я прожил в Батурино дня три. Побеседовал с местными жителями, которые сохранили веру, записал рассказы о прошлом.

Хорошо я пообщался с Натальей Александровной Ереминой. Она учитель географии, занимается краеведением… Я сидел на скамейке возле Батуринского храма. Ждал, когда она подойдет. День выдался жарким – по-летнему. Середина сентября – «бабье лето». Голубел небосвод. Сияло солнце. Я сидел и, поднимая голову, смотрел на верх колокольни. Ведя глазами, опускал свой взгляд ниже, изучал вид храмового знания. Оно больше походило на руины, опаленные войной. Да, духовной войной – с духами злобы поднебесными, бесами проклятыми. Думал по-писательской привычке, размышлял о быстротекущем времени, о плодах жизни человеческой, остающихся на земле, о посмертной памяти. Это очень важно.

Вот, в 1765-ом году, первую деревянную церковь построил в Батурино священник Василий Капустин. Его сын, священник Леонтий, пристроил к Преображенскому храму придел в честь Казанской иконы Божией Матери. Он же, в 1816-ом году, заложил каменный храм с колокольней. А строил сын батюшки Леонтия – священник Иоанн. Вот видите, как Господь хранит память о тех, кто прославлял Его, живя на земле благочестиво. И не затереть эту память о добродетельных батюшках, построивших этот храм, служивших в нем, приводивших людей к спасению в вечности. Господь сказал: «В память вечную будет праведник… Прославлю, прославляющих Меня». И эти слова не пустой звук, а истина. Потому что они сказаны не человеком, а Богом… А те, кто боролся против Бога? Жалкие, несчастные люди! Адская бездна поглотила богоборцев на веки-вечные! Страшное дело! Только в этом они сами виноваты. Имея свободную волю, сделали свой выбор.

В это время, приотворив калитку, на храмовую территорию вошла женщина. Я подумал, что это Наталья Александровна. Встал со скамейки. Она увидела меня, быстро приблизилась. Мы познакомились.

– Присаживайтесь, Наталья Александровна, – проговорил я, указывая на скамейку, – это мой рабочий кабинет под осенним небом и солнцем. Давайте, не теряя времени даром, поговорим о прошлом Батурино. Я стану задавать вам вопросы, а вы отвечать. Так вот и поработаем. Согласны?

Она кивнула головой… Мы присели на скамейку. Я вынул из сумки рабочую тетрадь, авторучку и приступил к расспросам… Наталья Александровна рассказала мне все, что знала. Спаси ее, Бог!

Мы немного побродили по улицам Батурино, постояли на мосту через речку Солодянку. Она в этом месте не широкая, не многоводная, с крутыми, отвесными берегами. Чуть подальше, в Солодянку впадает речка, имеющая название Поперечная. Местные жители называют ее – Поперешная. Вот такой своеобразный местный говор, сложившийся из разных диалектов.

– А где, как вы думаете, находился священнический дом Капустиных? – спросил я Наталью Александровну.

Она пожала плечами, ответила:

– Не знаю. И никто, скорее всего, не укажет вам, даже приблизительно, где он мог бы находиться. Да, такие вот мы беспамятные.

– Это плохо, – сказал я, – «любовь к отеческим гробам, к родному пепелищу», о которой писал Александр Сергеевич Пушкин, забывается у нас, к сожалению, забывается. Надобно ее возрождать – и любовь, и память. Но, что имеем пока, то имеем. И слава Богу за это!

– Да, – задумчиво проговорила Наталья Александровна, – слава Богу!..

А в небе над нами проплывали пушистые облака. Припекало солнышко. Текла река Сoлодянка, несла свои воды к реке Барневе. Где-то хрипло, задиристо, прогорланил петух. Протяжно промычала корова. И вновь звенящая тишина жаркого осеннего дня опустилась на избы села Батурино. Ни души. Словно бы жизнь замерла здесь и не двигалась вперед лет двести. И словно бы не было тех страшных, разрушительных лет. И ничего не напоминает о прошлом, о достижениях цивилизации, развращающих человека.

Перед нами высится прекрасный храм! И думается, что вот, сейчас отворится храмовая калитка, и кудрявый, золотоволосый мальчик побежит по улице, поднимая пыль башмаками, к своему дому, где ждут его папа и мама, братья и сестры, чтобы встретив его, сказать: «Где же ты задержался, Андрюшенька? Пора садиться за стол, трапезничать. Читай молитву. И мы помолимся…»

Мы простились с Натальей Александровной. Я пожелал ей Божией помощи в добрых делах. Она мне тоже. До свидания!.. До свидания!.. И вскоре, думая, что я уже собрал достаточно материала для написания книги, я уехал из Батурино. Но мои надежды не оправдались....

Дома, в городе Новосибирске-Новониколаевске, немного отдохнув после поездки, я принялся изучать собранные материалы, готовить план предстоящей работы. Думалось: «Что написать – рассказ или повесть? Материала собрано достаточно и для большой вещи. Не знаю, не знаю… А, что голову ломать! Начну работать, а там – как Бог даст!..» И однажды, созрев для литературного труда, я встал перед иконами, прочитал молитву «Царю Небесный», попросил благословения и помощи у Господа, присел за рабочий стол и начал писать. Дело, как будто бы, пошло.

Обычно я работаю по вечерам. Начинаю после десяти часов и пишу, пока не иссякнет желание трудиться. Тогда я говорю сам себе: «Стоп!» – ставлю точку, встаю из-за стола, благодарю Господа за помощь, выключаю люстру и подхожу, чтобы взглянуть в окно.... Темнота поздней осенней ночи окутывает город. В черном небе ярко сияют звезды. Тихо за окном. Вижу – там, за домами, тускло горят фонари. В домах погашены огни. Люди спят. Лишь одно или два окна освещены. Не спят, подобно мне, какие-то полуночники, и почему-то подумается, что на Афоне, в Иерусалиме, на Валааме, в Троице-Сергиевой Лавре, в Оптиной пустыне, может быть, в какой-нибудь избушке-развалюшке, стоящей на берегу озера, тоже кто-то не спит, молится о нас, грешных, Господу, просит Спасителя, чтобы Он простил, по Своей великой милости, людей согрешивших, наставил на путь спасения.

Я смотрю в небо, расцвеченное гроздьями сияющих звезд, осеняю себя крестным знамением и молюсь: «Многомилостиве и Всемилостиве Боже мой, Господи Иисусе Христе, многия ради любве сшел и воплотился еси, яко да спасеши всех». Помолившись, смотрю на исписанные тетрадные листы, думаю, что неплохо потрудился – с Божией помощью и заработал право на отдых. Еще раз благодарю Господа за помощь, за проведенный день, прошу благословения на сон грядущий, укладываюсь в постель и спокойно засыпаю.

Просыпаешься утром, крестишься, благодаришь Господа за проведенную ночь и просишь благословения на день грядущий… Сделав зарядку, приняв душ, помолившись, выпив чаю, садишься за старенькую печатную машинку, вставляешь чистый лист бумаги и начинаешь перепечатывать одним пальцем все то, что написал вчера авторучкой в тетради… Так вот и трудишься во славу Божию!

Но постепенно моя работа над рукописью начала стопориться. Рабочее настроение терялось. Трудовой энтузиазм угасал. Я перечитал написанное, перепечатанное. Готовый материал вызвал у меня разочарование. Не понравился, не пришелся по душе. Пришлось все разорвать и выбросить в мусорное ведро.

Промаявшись несколько дней без работы, я сделал вторую попытку – приступил к работе. И опять неудача! Я недоумевал – что такое? Почему это происходит? Такой конфуз я переживал впервые. Ну, не идет работа – хоть разбейся! Господи, помилуй! Помолившись, я в третий раз начал писать о Батурино. И вновь – неуспех!..

«Все, хватит себя мучить! – решил я, – займемся чем-нибудь другим…» И тут мне припомнились слова Епископа Новосибирского и Бердского Сергия (Соколова, ныне покойного). Владыка говорил мне: «Сергей Иванович, знайте о том, что если есть воля Божия, то работа будет делаться, а если нет, то и нет!» Вспомнив мудрые слова Владыки Сергия, я успокоился.

Нa следующий день мне позвонил из Новокузнецка настоятель храма во имя мученика Иоанна Воина протоиерей Василий Лихван. Батюшка предложил мне переиздать мою книгу "В храме на холме" – 333 страниц текста с красочными иллюстрациями. В этой книге рассказывается о Новокузнецком храме во имя мученика Иоанна Воина, о иконе Божией Матери, проявившейся на оконном стекле этого храма, о новонаписанной иконе, именуемой «Чаша Терпения», о искушениях, которые претерпевают люди, легкомысленно доверившиеся колдунам и получившие духовные заболевания. Думаю, что это очень душеполезная книга. Я начал заниматься переизданием.

А время, между тем, шло и шло неостановимо… Давно наступил 2015 год. Была переиздана книга "В храме на холме" и снова пользовалась большим спросом. А я все также ничего не писал о Батурине.

6-ое сентября – день смерти игумена Арсения (Поснова) – основателя и первого игумена Свято-Казанского Чимеевского мужского монастыря, человека, положившего большие труды для прославления чудотворного Казанско-Чимеевского образа Божией Матери, человека, близкого мне по духу, поэтому – незабвенному для меня.

5-го сентября 2015 года я приехал в село Чимеево и узнал, что Архиепископ Константин (Горянов), получив сан Митрополита, переведен в другую Епархию, а на его место приехал из города Биробиджана Митрополит Иосиф, Курганская Епархия преобразована, в Митрополию. Владыка Иосиф – Митрополит Курганский и Белозерский. Еще один Владыка, Владимир, – Епископ Шадринский и Далматовский. Завтра Владыка Иосиф будет служить Божественную Литургию в Чимеево, в Свято-Казанском храме, поминать игумена Арсения. Узнав столько новостей, я отправился устраиваться на постой в монастырскую гостиницу…

На следующий день, в храме, я впервые увидел Митрополита Курганского и Белозерского Иосифа. Невысокий, подвижный, благообразный, он благоговейно служил, громко и торжественно подавал возгласы: «Приимите, ядите, сие есть Тело Мое, яже за вы ломимое, во оставление грехов…» Я, исповедовавшись, причастился Тела и Крови Христовых из рук Владыки Иосифа.

После Богослужения, на могилке игумена Арсения, Митрополит Курганский и Белозерский Иосиф отслужил панихиду… На поминальной трапезе духовные чада вспоминали об отце Арсении, желали ему Царствия Небесного. Сергей Николаевич Муратов представил меня Митрополиту Иосифу. Я сказал Владыке, что давно хотел записать воспоминания духовных чад, людей, знавших и помнивших про отца Арсения, попросил благословения на труды. Владыка благословил.

Я прожил в селе Чимеево больше месяца. Беседовал с людьми, записывал воспоминания. В середине октября 2015 года я вернулся домой и приступил к написанию книги воспоминаний. Работа, на этот раз шла, с Божией помощью, успешно, продуктивно. Я писал, перепечатывал, перечитывал, что-то исправлял, опять перепечатывал и складывал готовый материал в папку… К началу марта 2016 года воспоминания об отце Арсении были написаны и перепечатаны. Работа сделана. В душе осталось удовлетворение. Хотелось, чтобы рукопись была прочитана, одобрена и пошла в печать.

Я позвонил в Курган Сергею Николаевичу, сказал, что выполнил работу. Теперь бы, желательно, сделать ксерокопию рукописи и дать почитать всем тем, кто, вспоминая о прошлом, рассказал мне про отца Арсения. Сергей Николаевич согласился со мной, но сослался на загруженность работой, просил подождать, пока у него появится «свободное окно», у него налаживаются деловые контакты с Новосибирском, он сам приедет, позвонит мне, и мы встретимся… Что ж, пришлось согласиться.

Время шло. Сергей Николаевич не приезжал, не звонил. Я не обижался, не осуждал его, не роптал. Зачем? Дела есть дела… Но однажды, помолившись Казанско-Чимеевской иконе Божией Матери, попросив помощи у отца Арсения, я позвонил супруге Сергея Николаевича Светлане Анатольевне. Она откликнулась, сказала, что Сергей Николаевич сейчас загранцей, он очень загружен текущей работой, придется немного подождать, она сама позвонит мне… Что ж, опять пришлось согласиться. Жить дальше, не унывая. Ждать звонка.

Конечно же, я не сидел, сложа руки. В июле 2015 года я закончил писать повесть на «алтайскую тему» – «Родом из села Залесова». Отвез рукопись в город Барнаул, отдал на прочтение и благословение Митрополиту Барнаульскому и Алтайскому Сергию (Иванникову). Владыка прочитал мое произведение, позвонил мне, сказал, что повесть ему понравилась, будем печатать… В марте 2016 года повесть «Родом из села Залесова» с предисловием Митрополита Сергия, была издана. Я получил несколько экземпляров издания. Был доволен. Много ли писателю надо… Слава Богу за все!

В майские дни 2016 года мне позвонила Светлана Анатольевна, сказала, что в городе Далматово будет проходить международная конференция, посвященная двухсотлетию Далматовского Дyxoвного училища и грядущему двухсотлетию со дня рождения архимандрита Антонина (Капустина). Епископ Шадринский и Далматовский Владимир приглашает вас приехать. Покупайте билет, приезжайте, вас встретят… Так вот бывает!

В железнодорожной кассе вокзала Новосибирск-Главный я приобрел плацкартный билет. 11-го мая, предъявив проводнице скорого поезда, идущего через Курган, свои проездные документы, я вошел в вагон, занял нижнюю полку, посмотрел в окно. Радостное предчувствие предстоящего пути охватило душу Да, да, снова в путь-дорогу! Через несколько минут поезд пойдет вперед. Сначала медленно, а потом, набирая ход, все быстрей и быстрей. Поплывут назад и здание вокзала, и остановочная платформа, и люди, стоящие на ней, провожающие, встречающие ли кого или просто зеваки. До свидания, Новосибирск-Новониколаевск! Здравствуй, новое, неизведанное мной – встречи, знакомства, места моей родины – России-матушки! В путь, в путь! И – да воскреснет Бог, и расточатся врази Его…

Дорога закончена… Чай выпит, печенье съедено, разговоры с попутчиками переговорены. Ночь прошла спокойно. Ранним утром 12-го мая я вышел из вагона и ступил на железнодорожную платформу города Кургана. На привозальной площади меня встретил молодой человек. Мы познакомились. Он поставил мою дорожную сумку в багажник автомобиля. Мы заняли места в салоне и направились в сторону города Далматово. От Кургана это, если я не ошибаюсь, километров 220.

Майское утро выдалось прекрасным! Тепло. Даже немного жарковато. Голубое небо. Солнечный свет. Великолепная природа Зауралья! Дорога, быстрая езда, пейзажи, сменяющие друг друга, неторопливая беседа с новым попутчиком о делах житейских, о вопросах спасения души, веры в Бога… И не заметишь, как закончится дорога и появится невдалеке конечная цель нашего пути – Далматов – старинный русский город, основанный святым человеком. Преподобный отче Далмате, моли Бога о нас!

Международная научная конференция «От Зауралья до Иерусалима: личность, труды и эпоха архимандрита Антонина (Капустина)» проходила в местном доме культуры. Я простился с водителем, взял свою сумку и вошел внутрь. Слева от входа заканчивалась регистрация участников конференции. Я представился. Меня записали. Вручили пакет с материалами и предложили пройти в зал. Работа уже началась.

В зале, на сцене, стоял стол, трибуна для выступающих. За столом сидел Епископ Шадринский и Далматовский Владимир (Маштанов), игумен Далматовского монастыря Варнава (Аверьянов), представители администрации. Я присел на свободное кресло, посмотрел по сторонам и увидел, сидевших поблизости от меня, Митрополитов – Курганского и Белозерского Иосифа (Балабанова) Барнаульского и Алтайского Сергия (Иванникова). Оба Владыки мне знакомые. Стало как-то повеселей – есть знакомые лица, уже не одиноко. По всему залу, среди мирских людей, сидели священники и монахи. Была среди приглашенных игуменья Вознесенской Иерусалимской обители матушка Елизавета. С ней приехала монахиня Магдалина.

На сцену, сменяя друг друга, поднимались докладчики. Они читали свои материалы о трудах архимандрита Антонина (Капустина). Я сидел, внимательно слушал и почему-то мне подумалось, что все эти доклады написаны слишком академично, по-научному, не для широкой аудитории. Не для простых, так сказать, смертных, а для подготовленных людей. Наверное, конечно, все это имело право быть. Но мне хотелось услышать что-то задушевное, лирическое. И не пришлось. На то она и научная конференция, а не художественная.

Во время перерыва я подошел к Епископу Владимиру, представился, подарил ему свою книгу «Родом из села Залесова» с автографом и попросил благословения на свою новую работу.

– Какую же? – заинтересованно спросил Владыка.

– Хочу написать рассказ или повесть про село Батурино – родину священнического рода Капустиных.

– Благое дело! – сказал Владыка и сердечно благословил меня на труды во славу Божию.

Спаси, Господи! Спаси, Господи!

Первый день конференции закончился. Все, вставая с мест, направились к выходу. Поднялся и я. Ночевать предполагалось в монастырской гостинице. Выйдя из здания дома культуры, я пошел в сторону монастыря. Нахлынули воспоминания о прошлом. Далеком, ушедшем, но не забываемым.

Дом культуры находится неподалеку от Далматовского монастыря. Долго идти не пришлось. Перекрестившись, я вошел через ворота на монастырскую землю. Шел, смотря по сторонам. Да, многое изменилось за эти годы, благодаря трудам игумена Варнавы, монашеской братии, трудников… Можно сказать с удовлетворением, что память о заводе «Молмашстрой», который располагался в монастыре, сходит на нет.... Конечно же, еще много предстоит работы. Восстановить Свято-Успенский храм, построить здание духовного училища. Может быть, в будущем, разыскать захоронения архимандрита Исаака (Мокринского) и Епископа Ионы (Капустина). Будет на то воля Божия, будем живы… Вот, создан же монастырский музей. Над новым водным потоком построена купальня. Так что, слава Богу за все!

В храме в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих радосте» шла вечерняя служба. Справа от входа находится икона преподобного Далмата Исетского и рака с многоцелебными мощами дивного подвижника. На стенах, на колоннах, остатки былой живописи. Новонаписанная икона Успения Божией Матери. Архиереи, монахи, богомольцы. Прошлое перетекает в настоящее, сливается с ним. Соборная храмовая молитва. Какая благодать! Какая радость! «Воскресение Христово видевше»....

Переночевав в гостинице, на следующий день, исповедовавшись, я причастился на Божественной Литургии из рук Епископа Владимира, Владыка преподал мне Святые Дары. Слава Тебе, Господи!

В два часа дня, Архиереи, участники конференции, сев в автомобили, поехал в село Батурино… Я сидел в «газели» и смотрел за окно. Шел холодный дождь, сеялся из серых туч, навевал дремоту…

В Батурино приезжих угостили обедом. Отец Сергий Кривых привечал Архиереев и почетных гостей в новопостроенном уютном одноэтажном домике, стоящим возле храма. Остальные участники поехали в Батуринскую столовую. А я никуда не пошел, не поехал. Вошел в Преображенский храм, перекрестился, приложился к храмовым иконам, к мощам преподобномученицы Великой Княгини Елизаветы и инокини Варвары, посидел в храме на скамейке, подумал о прошлом и настоящем.

Когда Владыки уехали, то я вошел в гостевой домик. Поприветствовал присутствующих. Меня пригласили к столу… Здесь, сидя за столом, я познакомился с Виктором Петровичем Симаковым. Он уроженец села Батурино, член Императорского Православного Палестинского Общества. Узнав, что я писатель, он обрадовался и пригласил меня в город Шадринск, пожить в двухкомнатной квартире, в которой он собирается организовать местный музей ИППО. Я согласился…

Около месяца я прожил в городе Шадринске. Познакомился с интересными людьми, записал материалы для будущих рассказов или повестей – Бог весть. Насыщенный впечатлениями от поездки, я вернулся домой. Почти сразу и приступил к работе над повестью. И дело пошло… Вот такая получилась прелюдия…

2

Урал-батюшка, Каменный пояс – так наименовали русские землепроходцы горные хребты, отделяющие Европу от Азии. В душе человеческой живет неистребимое желание познания нового, неизвестного, неизведанного. Оно и заставляло русских православных христиан, взяв благословение на труды, отправляться в далекие опасные походы – открывать новые земли.

Первым в чужедальние сибирские края протоптал дорожку отважный казачий атаман, князь сибирский, Василий Тимофеевич Аленин, больше известный по своему прозвищу – Ермак. Он со товарищи бил челом русскому Царю Ивану Четвертому Васильевичу Грозному и докладывал, что приобрел для Царства Русского в тяжелых сражениях новые земли, Сибирью именуемые.

Вслед за Ермаком Тимофеевичем двинулись в богатые сибирские края казаки, стрельцы, ратные люди, ведомые атаманами и воеводами. На берегах рек они строили крепкие крепости-остроги – оборону от кочевых племен, населявших сибирские земли. Возведя башни и стены, русские православные люди – христиане, крещенные от рождения, веровавшие и знавшие, что – «без Бога – не до порога», строили в остроге православный храм, чтобы начала в чужой дикой стороне приноситься Безкровная Жертва, чтобы начал возноситься к небу молитвенный фимиам, привлекая на эти бескрайние просторы благодать Божию, очищающую и освящающую земли, оскверненные идолослужением, оскверненные жертвоприношениями нечистым духам, бесам проклятым.

Так, трудами и молитвами русских людей, возникали и крепли русские города-остроги, стоящие по берегам сибирских рек – Тобольск, Тюмень, Сургут, Верхотурье, Березов Пелым, Нарым,Томск, Кузнецк… Для того и отдавал Господь русским людям богатые, обширные просторы, чтобы они и сами молились Господу, жили праведно, и других, не просвещенных еще Светом Истинной Веры – Православия, обращали к Богу, обращали к спасительному пути, ведущему в Царство Небесное. А как же иначе?

Бесы проклятые возбуждали князей язычников на зло. И поднимались они, собирали орду, садились на коней и отправлялись в набег-поход, чтобы убивать и грабить русских поселенцев – православных христиан.

Внезапно степняки налетали на русские деревни. Дико визжа, пускали стрелы с огненной паклей. Соскочив с коней, врывались в избы. Кто-то из мужиков хватал вилы, косу, топор, отбивался от нападавших. Старики, старухи, женщины, дети бежали к сосновому бору, испуганно крича, старались укрыться в чащобе. Кто-то, не добежав до спасительной чащи, падал на землю, пронзенный стрелами. Возводил глаза к небу, слабея, старался перекреститься, шептал: «Господи, прими мой дух с миром…» – закрывал глаза и умирал, чая воскресения мертвых.

Насытившись убийствами и грабежами, кочевники уходили в степи. Гнали скот, везли на телегах награбленное добро, уводили с собой в неволю пленников. Шли они, опустив головы, покаянно шепча: «Господи, за грехи наши Ты попустил разор наш. Прости нас, грешных! И помоги, не оставь, заступи!» Женщины, замедляя шаги, оглядывались на родное гнездо и видели избы, объятые огнем. Столбы дыма уходили в небо. Треща, взметая тучу огненных искр, рушились крыши. Невольные рыдания вырывались у полонянок из груди, слезы катились по щекам. И вдруг хлесткие удары плетей обжигали им спины, валили с ног под копыта лошадей. Веселые наездники, хохоча, кричали: «Урус, урус, кызымочка, айда, айда!» Приходилось, постанывая, вставать на ноги и шагать по тропе, ведущей в неволю.

Из лесной чащи, скрываемые зарослями, следили за уводом пленников и увозом добра гневные глаза поселян, постепенно оттаивающие, наполнявшиеся печалью. Спасшиеся крестили уводимых в полон, шептали: «Спаси, Господи! Спаси, Господи!»

Ночь опускалась на сожженную деревню. Оставшиеся в живых, на свободе, ночевали в лесу… Проснувшись поутру, шли к родному пепелищу. Собирали убитых, укладывали рядком, омывали от кровавых ран, складывали руки на груди крестообразно – правую поверх левой, чтобы видели и знали, что жил человек на земле, веруя православно. А теперь вот, принял мученическую смерть, и душа его смиренно ждет суда Божия и приговора о себе, а тело тленное пойдет на упокоение в землю-матушку, ляжет в нее покоиться до Страшного Суда. Упокой, Господи!

Кто-то заливал водой дымящиеся уголья, начинал разбирать завалы. Находили на пепелище, как драгоценность, обгоревшие родовые иконы. Плакали от радости, целовали, прижимали к груди, просили: «Господи, Царица Небесная, Николай Угодник, не оставьте нас, грешных, помогите!»

Жизнь начиналась снова, с чистого листа. Надобно строить избы, готовить запасы на зиму. Было искушение, попущенное Господом, да прошло. Будут и еще невзгоды и напасти. Будут и радости. Так что, жить надо. Будем жить!..

В далекой Москве-столице, городе-монастыре, занимал Престол и правил Россией-матушкой второй Царь из Династии Романовых – Алексей Михайлович. И здесь необходимо сказать, что Россия, Православное Царство, стояло костью в горле нечистых духов, демонов проклятых. С того славного времени, 988 года от Рождества Христова, когда равноапостольный Великий Князь Владимир, «Красное Солнышко», принял от греков Православную Веру, и до наших дней, нечистая сила ожесточенно борется против русских православных христиан, наводит нашествия иноземцев, плодит ереси, расколы, сеет ненависть, смуту, болезни. И надобно бдеть, стоять с мечом духовным, разрушая козни демонские, или, когда придет пора, встать с мечом и копьем на поле ратном, чтобы оборонить свою родную землю от нашествия иноплеменных.

Царь Алексей Михайлович – добрейшей души человек. Государь – боголюбивый, благочестивый, богомольный, нищелюбец. А приходилось ему царствовать в годы домашних смут, войн – с поляками, с литовцами, шведами, крымскими татарами, быть свидетелем разделения Русской Православной Церкви, когда ушли в раскол мнимые радетели старого обряда, пережить восстание лихих людей, во главе которых встал атаман-душегубец, чародей Стенька Разин, казненный в Москве на Лобном месте и преданный Русской Православной Церковью «анафеме». А владения в сибирской стороне? Легко ли?..

В Москве в Думной палате, у Царя всея Руси Алексея Михайловича Романова, идет государственная работа. Он сидит и внимательно слушает челобитные послания, которые приходят к нему изо всех уголков Руси Великой – Православного Царства.

Государь Алексей Михайлович – Помазанник Божий. Он получил от Господа особую благодать, дары Святого Дуxa, чтобы разумно управлять Царством. Бог доверил Царю право править, хранить, оберегать, судить, защищать народ православный – Тело Христово. Государь – первый помощник Патриарха Московского и всея Руси в деле защиты России – Дома Пресвятой Богородицы – от ересей и нестроений церковных.

Русский Царь – отец православного народа. Он несет огромную ответственность за вверенных ему Господом людей. После телесной смерти его душа даст ответ Господу не только за свою прожитую жизнь, но и за управление государством.

… Работа в Думной палате идет своим чередом. Вокруг Царя восседают бояре – они принимают участие в работе. Когда у Царя появляются затруднения, он обращается за советом к своим приближенным боярам, выслушивает пожелания умудренных житейским опытом советников, а потом принимает решение.

– Великий Государь! – громко возглашает думный дьяк, – пишут тебе из далекой Сибири, бьют челом, жалуются, что степняки нападают на русские поселения, убивают, грабят, жгут, уводят людей в полон. Тобольский воевода просит военной подмоги – людей оберегать от погибели, от неволи.

Дьяк замолкает. Алексей Михайлович, выслушав слова челобитной, смотрит на бояр. Длиннобородые советники сидят, переглядываются, согласно кивают головами – мол, да, необходима сибирскому воеводе подмога, чтоб и людей оберегать от разора, и дальше осваивать богатый сибирский край.

Вот, с Божией помощью, отважные казаки-землепроходцы из Якутска и Енисейска, собравшись воедино, прошли по нехоженным русскими людьми местам, вышли к верховьям реки Ангары, вытекающей стремительно из озера-моря Байкал. Река – чистая, светлая, животворная, богатая рыбой. Здесь братья-казаки построили крепкий острог, наименовали его – Верхне-Ангарский.

Казаки-орлы – люди деятельные, предприимчивые. Крепкие верой. Прежде чем что-то предпринять – помолятся Господу, Пресвятой Деве Марии, призовут на помощь Николая Угодника и, перекрестясь, благословясь, выезжают из растворенных ворот острога, сидя на верных лошадях, шапки бараньи с алым верхом – набекрень, кудрявые чубы – на сторону, пищали за спинами, пистолеты и рожки с порохом за поясом, торбы с едой-харчем к седлам приторочены. Казаки – слуги Божии и Царя-батюшки, защитники Святой Руси. Умирать – не привыкать. За Веру Православную, за Русь Святую. Сложить удалую головушку в битве с ворогом – дело святое. А лучше будет – одолеть врагов, с Божией помощью, и домой вернуться живым-здоровым… Слава русским казакам!..

Местные жители-аборигены прознали про Верх-Ангарский острог, про славных казаков – веселых, добросердечных, смелых в бою, но и великодушных к побежденным противникам, гостеприимных, стали доносить своим ханам-владыкам о пришлых людях, о том, что палят они огнем и дымом из длинноствольных ружей и поражают цели на далеком расстоянии, биться с ними в бою – дело трудное.

Местные владыки забайкальские направили в Верх-Ангарский острог посольство… Приветливо встретили казаки ханских послов. Угостили, как принято по русскому обычаю, на славу. Рассказали о Русском Царе Алексее Михайловиче – о его доброте, великодушии, щедрости и звали местных владык под крепкую руку Государя Московского и Всея Руси.

Понравилось ханским послам казачье гостеприимство, хлебосольство. Никогда они хлеба такого вкусного не едали, ни вина такого сладкого не пивали. Не знали они о Христе-Спасе и молитве перед вкушением пищи и после трапезы, не слыхали таких задорных, веселых и печальных песен, какие пели казаки. Благодарили они новоприбывших поселенцев за ласку и обещали все передать своим владыкам.

Внимательно выслушали ханы своих послов и, посоветовавшись, решили направить свое посольство в Москву – к Царю Алексею Михайловичу. Что задумали они, то и сделали. Отправилось ханское посольство в столицу России – Москву и через месяцы долгого пути оказались они в стольном городе Русского Царства. Ехали они верхом на конях, смотрели по сторонам, дивились красоте Кремля, церквей Божиих, боярских палат. Понравились им русские люди – веселые, любознательные, добродетельные, могущие и погоревать, и пошутить беззлобно.

Смотрели послы раскосыми глазами на красоту русских румяных девиц, приодетых нарядно, смотрели на крепких парней, на стариков со старушками, на деток малых и дивились русскому благочестию – когда начинали звонить колокола, и мощная волна «сорока сороков» колокольного звона шла по столице, то все люди московские – от мала до велика – останавливались и, смотря в сторону храмов Божиих, благоговейно осеняли себя крестным знамением. Видели ханские послы богатство московское, торги обширные и все им виденное нравилось-глянулось, и хотелось им жить также, и создать в своей далекой стороне такую же красоту.

Царь Алексей Михайлович благосклонно принял послов ханских, выслушал их челобитные и согласился принять их в свое подданство… Обласкал Государь посланников из далеких краев, угостил славно и наградил дарами щедро, по-царски, и послал дары забайкальским ханам. С тем и отправились послы в Забайкалье.

А через некоторое время к ханам забайкальским от Царя Алексея Михайловича направилось большое посольство. Возглавлял его боярин Заболоцкий. Вместе с ним ехал его сын и послы-бояре – целая свита… Долгий путь к ханам забайкальским заканчивался. Но царских посланцев уже поджидала непредвиденная беда. Дьявол вложил в сердца ханские коварную мысль – изменить первоначальным планам и не идти в подданство Москве, а продолжать жить своим умом, своей волей, кланяться идолам. А послов царских предать смерти лютой.

Набросились воины ханские из засады на ничего плохого не ожидавших русских и всех безжалостно перебили. Погиб и боярин Заболоцкий – посол государев. Пролил свою кровь за дело царское. Выкопали убийцы могилы и всех посеченных русских схоронили в земле. Насыпали холмы. Ни креста, ни вечной памяти.

Но не на радость себе они сотворили измену. Не хотели добром дружить, как собирались, так пришлось покориться с боем. Стали русские хозяевами в Забайкалье.

А над могилами мучеников повелел Государь Алексей Михайлович воздвигнуть монастырь и наименовать его – Посольским. Два храма построены в обители – Спасо-Преображенский и Никольский. Говорят, что неподалеку от того места, где Ангара вытекает из Байкала, показывают монахи место убиения царских послов. А сама гора называется Убиенной…