Помоги проекту - поделись книгой:
До сего момента я рассказывал официальную биографию актрисы. Теперь пришло время обратиться к слухам, которые расползались по Испании еще до начала Первой мировой войны. Рассказывали же о том, что в «бистро для мужчин» юная Ракель была завербована контрразведкой – какой точно, не ведомо. Публике предлагали на выбрать либо французскую, либо испанскую. И вовсе не Марте Оливер обязана певица началом своей блистательной карьеры, а спецлужбам, которым регулярно доносила на своих многочисленных знакомых. Взамен дива получала лучшие в стране и в Европе сцены и небывалую рекламу. Не даром сегодня Мельер называют одним из первых в истории мерчендайзером – специалистом по продаже товара. Неизвестно на какие деньги, но помимо демонстрации своего исполнительского гения дамочка наладила выпуск одежды, обуви, кукол, бумаги и т.д. своего имени, причем товары эти торговались по всему миру. Такой всесторонней, не связанной непосредственно с искусством рекламы до Мельер не удостаивалась ни одна дива.
Испания уже знала ревнивый невоздержанный характер Ракель Мельер. Особенно рьяно преследовала она соперниц по сцене. Не гнушалась даже тайком пробираться на чужие выступления, а затем неожиданно выбегать на помост и устраивать грандиозный скандал с дракой. Противниц своих Ракель обычно обвиняла в краже ее репертуара, но сама не раз присваивала себе чужие песни.
Мата Хари оказалась для Мельер конкуренткой в квадрате – и на сцене, и в любви. И не «крепким орешком» она была, а «жареной семечкой»! Церемониться с нею певица не стала и наобум сообщила своим кураторам из контрразведки, что Мата Хари – немецкая шпионка. Сразу же после возвращения с испанских гастролей во Францию танцовщица была арестована. Началось следствие, по ходу которого все подозрения обрадованной Мельер подтвердились. Мату Хари судили за военные преступления и расстреляли.
Через два года, 7 сентября 1919 г. Ракель Мельер официально вышла замуж за Энрике Гомеса Каррильо. В начале 1920-х гг. они стали чуть ли не самой знаменитой супружеской парой цивилизованного мира. Достаточно уже того, что журналист и певичка получили частную аудиенцию у самого папы римского Пия XI! Преисполненные искренними чувствами друг к другу, чета Каррильо удочерила сиротку из Буэнос-Айреса Элену. Они надеялись, что ребенок укрепит их брак.
Ракель стала сниматься в кино и в кратчайшие сроки завоевала славу «королевы немого кинематографа». В нее были влюблены миллионы поклонников и поклонниц.
Однако жизнь в замужестве была для Ракель не столь безоблачной, как казалось со стороны. Каждый из супругов был человеком с сильным характером, склонным к диктаторству. К тому же Энрике Гомес вовсе не собирался отказываться от имиджа и повадок Казановы. По этой причине в доме происходили частые, не приметные со стороны скандалы. Порой дело доходило до рукоприкладства и с той, и с другой стороны. Но и это не главное. Буквально накануне их свадьбы в европейской прессе появилось невесть откуда взявшееся сообщение, что шпионка Мата Хари сдана французам певицей Ракель Мельер! Казалось бы разоблачение врага, на совести которого гибель нескольких дивизий бойцов Антанты, должно было возвысить певицу в глазах народа, но оно лишь напугало ее аристократическое окружение: Мельер – сексотка. С этим клеймом Ракель пришлось прожить всю жизнь.
В феврале 1922 г. супруги по обоюдному согласию подали на развод. Элена осталась с матерью.
Вскоре после развода Каррильо неожиданно выступил в печати с заявлением, где попытался защитить певицу от обвинений в сексотстве. Он утверждал, что в начале 1917 г. они с Ракель не знали друг друга, Ракель не знала Мату Хари и ревновать его к танцовщице никак не могла. Правда, Энрике Гомес умолчал о пресловутом интервью. Сегодня сторонники невиновности Ракель Мельер тщетно ищут свидетельство, в каком месяце и какого числа 1917 г. это интервью состоялось. Заодно гадают, был ли искренним в своем заявлении Каррильо или таким путем пытался перетянуть на себя часть славы Ракель (а возможно было одновременно и то, и другое). Ведь известный хвастун в своем заявлении подчеркнул, что лично отследил шпионские похождения Маты Хари и выдал ее французам.
Дальше больше. В прессе появилась анонимная информация от французских спецслужб. В ней утверждалось, что в 1916 г. Мата Хари сама явилась во французскую контрразведку и предложила свои услуги как двойного агента. Для проверки именно в этой роли и направили танцовщицу с мелким поручением в Мадрид. Якобы во время ее пребывания в Испании французы перехватили шифрованные радиопереговоры немецкого связного с центром о том, что заранее подготовленный двойной агент находится в Мадриде, но обязан вернуться в Париж. По возвращении во Францию Мата Хари была арестована. Версия французских спецслужб сегодня считается единственно верной. Правда, как и версия с Ракель Мельер, она не имеет никаких документальных подтверждений.
Но и этого мало. В конце 1940-х гг. в прессе появилась сплетня о романтической любви голландской танцовщицы Мата Хари и начинавшего тогда разведчика капитана-лейтенанта Вильгельма Канариса, который и завербовал девицу в немецкую разведку, а под конец подло сдал несчастную диву на расправу французским спецслужбам. Якобы это стало известно из дневников (!) начальника абвера (военной разведки) третьего рейха адмирала Канариса. Уже сам бред о том, что начальник военной разведки могущественнейшей державы Европы вел личный дневник, вызывает бурный смех! Оказывается Канарис (который в 1916 г. действительно занимался в Испании вербовкой агентов для шпионажа за Гибралтаром и передвижениями британских военного и торгового флотов, а также тайным наемом торговцев и владельцев каботажных судов, соглашавшихся снабжать немецкие подлодки и надводные корабли топливом и провиантом) еще и занимался делами своей любовницы агента Маты Хари! И все это подробно записывал в своем дневнике.
К беде несчастных распространителей этого бреда, как раз в решающие для судьбы Маты Хари месяцы больной малярией Канарис пытался выехать из Испании и через Италию пробраться в Швейцарию, а оттуда вернуться в родную Германию. Однако по пути он был арестован итальянской контрразведкой, чуть было не закончил жизнь на виселице, но был передан французам, которые тоже едва его не повесили, но все же благополучно передали германскому посольству в Мадриде. О какой Мата Хари в то время могла идти речь для путешествовавшего по тюрьмам разведчика? Впрочем, сплетню о любовнике-шпионе Канарисе по сей день мусолят в желтой прессе по всему миру.
Как ни парадоксально это звучит, но из всех версий разоблачения шпионки Мата Хари, при ближайшем рассмотрении наиболее достоверной видится склочная история с Ракель Мельер. Здесь мужчины ей и в подметки не годятся.
Королеве немого кино посвятил один из лучших своих романсов Александр Вертинский.
Ракель Меллер
Последний самурай Мисима
Так уж было положено судьбой, противопоставившей гения мировой литературы М.А. Шолохова и гения мировой литературы Юкио Мисиму. Поклонники последнего утверждают, что в 1965 г. Нобелевский комитет планировал дать премию японцу, а вынужден был отдать ее советскому писателю. И здесь, видимо, кроется важнейшая интрига наших дней: почитаемая общественная организация намеревалась дать самую почитаемую общественную премию в области литературы глубоко развращенному автору блистательных творений, воспевающих смерть во всех ее формах, изощренный садизм и презрение к сущему, а вынужден был под давлением сравнительно небольшой группы разумных людей отдать премию величайшему художнику слова, даже при описании ужасов Первой мировой и Гражданской войн сумевшему воспеть непревзойденную красоту природы, любовь человеческую и свет земной жизни.
В 1965 г. такое было еще возможно, поскольку минуло всего двадцать лет после кровавой бойни Второй мировой, и большинство людей были еще душевно светлы, пройдя через горнило массовых убийств, диких истязаний, голода и нищеты.
О японце кратко можно сказать следующее. Баловень судьбы, внук губернатора Сахалина, Кимитакэ Хираока относился к той группе предвоенной золотой молодежи Японии, которая могла позволить себе все. Признаки неадекватного восприятия мира проявились у него с юного возраста, но особой тревоги не вызывали. Блистательно начав жизненный путь (Кимитакэ был подростком, когда император удостоил его личной аудиенции в знак поощрения за успехи в учебе), он окончил юридический факультет Токийского университета и стал перспективным государственным чиновником.
Но ненадолго. Еще в 1941 г. 16-летний Кимитакэ Хираока опубликовал под псевдонимом Юкио Мисима свой первый рассказ. С тех пор литературные дела его задались. В 1949 г. вышел уже второй роман Мисимы – «Признание Маски», который сделал его всемирно известным. Роман рассказывал об открытии подростком себя как гомосексуалиста. Для Японии да и для всего мира это было первое столь откровенное произведение на подобную тему.
Дальнейшее творчество Мисимы, писателя не просто талантливого, но гениального, стало базовым для мировой сексуальной революции. Причем знаковым здесь оказалось преклонение Мисимы перед маркизом де Садом. И французский гений XVIII в., и японский гений XX в. оказались чрезвычайно близки друг другу. Однако если первый волею судьбы жил и безумствовал в самом начале Великой французской революции, то второму было суждено стать могильщиком великой касты самураев – жить и погибнуть последним японцем в классическом понимании этого народа.
Сам будучи изнеженным аристократом, Мисима на дух не переносил женоподобных кривляющихся мужчин. В декабре 1951 г. при содействии отца он как специальный корреспондент газеты «Асахи симбун» совершил кругосветное путешествие. В частности, в 1952 г. посетил Грецию, где проникся идеями спартанской гомосексуальности военных и культа тела. Первое нашлось и в среде самураев Средневековья, а второе стало увлечением Мисимы на всю оставшуюся жизнь. С 1955 г. писатель занялся «радикальной перестройкой собственного тела – увлекся бодибилдингом». Вскоре он оказался культовым образцом для японской молодежи – мастером бодибилдинга № 1.
Окунувшись в историю гомосексуализма самураев, писатель параллельно проникся идеологией самурайства, краеугольным камнем которой является величие японских императоров. С возрастом духовные проблемы стали для Мисимы преобладающими.
Человек во многом психически неуравновешенный, с 1955 г. писатель стал переходить на позиции национализма. Этому способствовало прочтение им «Хакагурэ» – книги изречений самурая и монаха Ямамото Цунемото. В 1966 г. он впервые публично заявил о своей солидарности с праворадикалами и вступил в японские Силы Самообороны. Вскоре Мисима сблизился с командующим Сил Самообороны – Киёкацу Ямамото.
Решающим в судьбе писателя стало его знакомство в декабре 1966 г. с редакцией националистического журнала «Спор». Именно среди читателей этого издания начал он пропагандировать идею создания собственной военизированной группы, которая встала бы на защиту императора в случае мятежа коммунистов и сторонников СССР. Вообще надо признать, что к 1960-м гг. японцы успели простить американцам атомную бомбардировку Хиросимы и Нагасаки, и главными виновниками своих бедствий со все возрастающим упорством считали СССР и русских. Недаром одна из последних пьес Мисимы называется «Мой друг Гитлер». Помимо восхваления германского фашизма, автор теоретизировал на тему молодежных боевых объединений и их противостояния коммунистам.
Военизированная студенческая организация «Общество щита» была учреждена Мисимой 3 ноября 1968 г. Состояла она преимущественно из читателей-активистов журнала «Спор». Финансировал «Общество» из личных средств сам Мисима. «Под его руководством специальные инструкторы обучали молодых людей обращению с оружием, национальным видам борьбы, здесь глубоко штудировали древнюю и новую самурайскую литературу. Организация имела собственную символику и униформу».
Через два года члены «Общества щита» и организовали смехотворный путч. Все происходило чинно и более походило на странный ритуал, придуманный безумной головой.
Утром 25 ноября 1970 г. Мисима закончил роман «Падение ангела». «Он переоделся в форму “Общества щита”, пристегнул к поясу старинный самурайский меч. Написал записку: “Человеческая жизнь не беспредельна, я же хочу жить вечно. Мисима Юкио”». Затем в сопровождении 4 своих учеников: Масаеси Кога (по прозвищу Тиби-Кога), Хироясу Кога (по прозвищу Фуру-Кога), Масакацу Морита и Масахиро Огава отправился в свой последний путь.
«В 11 утра они подъехали к штабу Восточного округа сил самообороны на токийской военной базе Итигая. В штабе о визите были предупреждены. Мисима, широко известный писатель, сторонник традиционных ценностей, был весьма уважаемым гостем, поэтому у него не потребовали, чтобы он отстегнул свое оружие.
Адъютант проводил писателя к командующему округом генералу Кэнри Масите. Тот, поздоровавшись, поинтересовался, почему при нем меч. “Не беспокойтесь, это просто музейная реликвия – XVI в., школа Сэки. Взгляните, какая отделка”, – ответил Мисима. Когда генерал склонился над мечом, по команде Мисимы один из его людей бросился на командующего – его привязали к креслу и забаррикадировали дверь. Почувствовав неладное, военные за дверью попытались войти. Но вооруженный мечом Мисима пообещал убить генерала. Он изложил свои требования – выстроить на плацу расквартированные рядом подразделения сил самообороны, а также отряды членов «Общества щита» – его ультиматум был принят.
В 11.38 прибыла полиция, рассыпавшаяся по зданию, но арестовывать мятежников пока не торопились. В это время с балкона штаба люди Мисимы разбрасывали листовки с его текстом, где он призывал силы самообороны взять в стране власть и потребовать пересмотра мирной конституции. Листовка заканчивалась словами: “Неужели вы цените только жизнь и позволили умереть духу?.. Мы покажем вам, что есть ценность большая, чем наша жизнь. Это не свобода и не демократия. Это Япония! Япония. Страна истории и традиций. Япония, которую мы любим”.
Ровно в 12.00 Мисима появился на балконе, на его голове была белая повязка с красным кругом восходящего солнца, на белых перчатках – пятна крови. Мисима обратился к солдатам со словами: “…Сегодня японцы думают только о деньгах… Где же наш национальный дух?.. Вы должны восстать, чтобы защитить Японию. Японские традиции! Историю! Культуру! Императора!.. Вы же солдаты. Почему вы защищаете конституцию, отрицающую само ваше существование? Почему вы не проснетесь?..”
Он был освистан. Поняв, что призывы тщетны, Мисима трижды прокричал: “Да здравствует император!” и вернулся в комнату. “Нам остается одно”, – сказал он.
Будучи опозоренным, самурай обязан умереть – формальный повод для самоубийства был Мисимой получен. В соответствии с самурайскими традициями он расстегнул мундир и заколол себя мечом. Затем меч взял его сподвижник Морита. По традиции он должен был отсечь голову Мисимы, что удалось только с третьей попытки. После этого Морита также распорол себе живот, а его голову отсек другой его товарищ. В комнату ворвалась полиция».
Позже обряд сэппуку совершили еще семь последователей Мисимы. После смерти писателя «Общество щита» прекратило свое существование.
Как оценить эти события, люди ломают над этим голову со дня гибели японских националистов. И не могут найти однозначный ответ.
Сам Мисима сказал о случившемся так:
«Даже бессмысленная смерть – смерть, которая не принесет ни цветов, ни плодов, – обладает достоинством Смерти Человека. Если мы так высоко ценим достоинство жизни, как мы можем не ценить достоинства смерти? Никто не умирает напрасно».
Одно ясно сегодня каждому: 25 ноября 1970 г. в Токио, на военной базе Итигая совершил сэппуку последний настоящий японец. Наступила эпоха сытых японцев – поклонников американского образа жизни.
Ложь и правда о Катыни: тайна могилы № 9
Польское государство издавна было злейшим и опаснейшим врагом России. Особо агрессивными стали поляки после заключения унии[27] с Литвой и провозглашения государства Речь Посполитая. В начале XVII в. ими была предпринята прямая попытка уничтожить русскую государственность. Эти события стали знаменательными в судьбе нашего народа, поскольку именно в годы польского нашествия произошла национальная самоидентификация – самоосознание русских как единого народа, отличного от прочих славянских народов.
В XVIII в. шляхетская вольница в Польше выродилась в черную пропасть анархии. Соседи этой огромной страны, беспрестанно грозившей им смутой и провокациями, договорились покончить с перманентной угрозой их государственному спокойствию. В ходе трех переделов они полностью разделили между собою территорию Речи Посполитой, и польско-литовское государство без сопротивления прекратило свое существование. Сама Польша досталась Австрии и Прусскому королевству; оккупированные литовцами земли, ранее входившие с состав Древней Руси, вернула себе Российская империя.
Переподчинение части своей страны австрийскому и прусскому скипетрам поляки приняли как должное – пришли многовековые хозяева, их следовало слушаться и исполнять повеления. Высшая шляхта млела от удовольствия, что ей разрешили числить себя рядышком с самыми великими древними родами Западной Европы.
А вот русские еще со времен монголо-татарского нашествия были для поляков тупым крестьянским быдлом, кое лишь через порку и драные чубы способно было хотя бы слегка приобщиться к мировой цивилизации. Даже имперская аристократия в глазах шляхты оставалась чем-то низкорожденным и недостойным. Однако русский «хам» взялся решать судьбы высокой польско-литовской шляхты! Ненависть и обида переполняли души гордого дворянства. Со времен трех разделов Россия стала и остается главным врагом для литовских и польских националистов, подлежащим безоговорочному уничтожению при малейшей представившейся возможности.
Самое парадоксальное, что многие русские аристократы XIX в. лебезили перед шляхтой и всячески заигрывала с нею, а русские цари – особенно Александр I и Александр II – чуть ли не молились на обанкротившихся магнатов. О российских либералах и говорить не приходится – они объявили поляков жертвами Российской империи и беззастенчиво требовали от властей покаяния перед обиженными.
Только кровавые восстания шляхты, тысячами вырезавшей русских людей, их семьи и близких за национальную принадлежность и разговор на русском языке, вынуждали царизм хотя бы на время ужесточать политику в отношении поляков и приводить бунтовщиков в чувства. Но то была власть – во дни массовых убийств невинных людей ей приходилось исполнять обязанности по защите народа от дикой расправы. Российским либералам реальная, а не красиво придуманная судьба собственного народа, всегда была глубоко безразлична. А потому они смотрели на происходивший беспредел польских националистов «шире», «благороднее» и «объективно» – когда русских бьют, так им и надо. Если бьют, значит, за дело! Либералы всей душой стояли на защите «злосчастных жертв» царизма и русского отребья.
В годы Первой мировой войны распались сразу три империи – Российская, Австро-Венгерская и Османская. Это позволило полякам при покровительстве стран Антанты учредить Вторую Речь Посполитую – так называлось новое польское государство.
О рождении Второй Речи Посполитой было объявлено 14 ноября 1918 г. в Варшаве. Первым Начальником[28] ее стал глава польских националистов, отпетый русофоб Юзеф Пилсудский. Уже в марте 1919 г., в самый разгар нашей гражданской войны, Польша напала на большевистскую Россию. Предварительно поляки согласовали свои действия с руководством уже разгромленной в ходе Первой мировой войны Германии. В целом польско-советская война была очень успешной для Второй Речи Посполитой. К концу 1920 г. Красная армия была на голову разгромлена.
В польский плен попало около 150 тыс.[29] красноармейцев. Каждый пятый пленник погиб в концентрационных лагерях, куда их согнали торжествовавшие победители. Сегодня польские историки утверждают, что причиной массовой гибели людей стали эпидемии сыпного тифа и холеры, а также пандемия гриппа «испанки», которая охватили тогда весь Земной шар. Ведь только одна пандемия «испанки» унесла в те годы свыше 100 млн жизней (более 5 % всего человечества в целом). Объективные российские историки настаивают на том, что польские националисты создали такие изуверские условия жизни в лагерях, что остается только удивляться столь относительно малому числу погибших пленников. Людей морили голодом, измывались над ними, убивали для развлечения и т.д. Евреи подлежали безоговорочному уничтожению, русские – выборочному.
К счастью, у поляков не имелось сил для продолжения войны. 18 марта 1921 г. был подписан Рижский мирный договор. Он установил восточные границы польского государства. По условиям мира ко Второй Речи Посполитой отошли Западная Белоруссия и Западная Украина.
Однако начальника польского государства – Юзефа Пилсудского эта победа не устраивала. Единственной гарантией дальнейшего существования независимой Речи Посполитой он полагал полное уничтожение русской (советской) государственности и образование на землях бывшей Российской империи нескольких десятков карликовых государств при доминировании над ними Второй Речи Посполитой. Пилсудский заявил: «Расчленение России лежит в основе польских государственных интересов на Востоке»[30]. Эта идея была взята поляками из разработанной еще в годы русско-японской войны концепции американских банкиров-миллиардеров Варбургов-Ротшильдов-Шиффов по уничтожению Российской империи.
Поскольку силами одних поляков осуществить такой план не представлялось возможным, Пилсудский видел выход в возбуждении и разжигании в нашей стране национализма и религиозной розни между русскими и другими народами страны. Ставка, прежде всего, делалась на мусульман.
Вторая Речь Посполитая стала ударной передовой силой Западного мира в деле разрушения СССР. Наилучшим образом цель их была сформулирована английским парламентарием-лейбористом Исайей Веджвудом в письме к британскому министру блокады и отцу-основателю Лиги Наций Роберту Сессилу от 12 декабря 1917 г.: «В интересах Британии, чтобы Россия была как можно меньше. Любые ее части, которые захотят от нее отделиться, должны быть поддержаны в этом – Кавказ, Украина, донские казаки, Финляндия, Туркестан и прежде всего Сибирь, страна будущего, продолжение Американского Дальнего Запада… Когда их независимость будет признана, будет легче принимать меры, чтобы “гарантировать” эту “независимость”»[31].
Накануне и в годы Первой мировой войны Пилсудский и верная ему подпольная организация польских националистов попали под эгиду австро-венгерской разведки. В ее недрах поляки прошли блестящую школу военного дела, техники разведки и диверсий и успешно воевали в тылу Российского государства.
По окончании победоносной для большевиков гражданской войны главной задачей молодых польских спецслужб стал развал советской страны посредством натравливания на центральную власть и русский народ региональных националистов и внутренних сепаратистов. Способствовала этому и ленинская стратегия построения СССР. Тогда-то польскими спецслужбами и была разработана т.н. концепция «прометеизма».
Согласно античной легенде, борец за освобождение людей от власти могущественных богов Прометей по воле верховного бога Зевса был прикован цепями к скале в Кавказских горах. Страдальца освободил герой Геракл. Юзеф Пилсудский объявил польские спецслужбы новым Гераклом, призванным освободить «порабощенные» Россией народы от «цепей русского ига». Антирусское националистическое и сепаратистское движение в СССР, поддерживавшееся Второй Речью Посполитой, по инициативе грузинских националистов получило название «прометеизм».
Вожаки антирусских сепаратистов объединились в организацию «Прометей», штаб-квартира которой находилась в Варшаве. Организацию взял под личное покровительство Юзеф Пилсудский. Главной опорой прометеистов внутри СССР стала националистически настроенная интеллигенция численно малых народов страны. Общее руководство прометеистами из зарубежья осуществляла Экспозитура-2 – подразделение, входившее в состав II Отделения Генерального Штаба Войска польского (т.е. – польской военной разведки). Отделение это поляки называют «двуйкой», под таким названием оно часто фигурирует в польской национальной литературе.
В конце 1920-х гг. ОГПУ при СНК СССР[32] разгромило первые националистические структуры прометеистов на советской территории. После ареста и публичного суда над вожаками такого образования в Крыму, в 1929 г., Экспозитура-2 организовала клуб «Прометей – Лига угнетенных Россией народов». В него вошли руководители националистической эмиграции, поддерживавшей тайную связь с подпольными группами в СССР: украинскими, грузинскими, азербайджанскими, кавказско-горскими, казацкими, идель-уральскими, карело-финскими и татарскими. Такие же клубы «Прометей» поляки учредили в Хельсинки и Харбине, позднее в Париже.
Многолетняя подрывная работа Экспозитуры-2 и клубов «Прометей» сыграла важнейшую роль при решении кремлевских властей о репрессировании во второй половине Великой Отечественной войны нескольких численно малых народов СССР. Их интеллигенция чуть ли не поголовно приняла идеи прометеизма и распалила националистический раж во всех слоях своих народов. Прометеисты рьяно возбуждали в единокровцах недовольство русскими и самим фактом существования единого советского государства, где русские являлись государство образующим народом. В ряде регионов готовилась резня русского населения. У заговорщиков ничего не получилось исключительно благодаря решительным действиям сотрудников ОГПУ-НКВД СССР. Однако в первые годы Великой Отечественной войны планы прометеистов вылились в массовые убийства советских резервистов, оказывавшихся в районах локального проживания прометеистских народов. О сотрудничестве такого населения с фашистами в годы оккупации и говорить не приходится.
Следует отметить, что документация Экспозитуры-2 попала в руки советской контрразведки еще в дни воссоединения Западной Белоруссии и Западной Украины с СССР. Однако, только после Сталинградской битвы, когда чуть ли не каждый день ожидались сепаратное подписание союзниками мира с Германией и их совместный удар по Красной армии, были приняты решительные меры. При этом Кремль исходил из трагического опыта первых лет войны. Репрессированием небольших народов, проживавших в военно-стратегических регионах и наглядно показавших свой прометеистский настрой, СССР готовился к возможной Третьей мировой войне с Западным миром.
Сегодня организации «Прометей» уже нет, но движение прометеистов сохраняется и в наши дни. Правда, оно значительно трансформировалось. В первую очередь несколько раз менялся «Геракл» – покровитель антирусских националистов. После смерти Пилсудского в 1935 г. «Гераклом» стала нацистская Германия (а точнее – лично Адольф Гитлер). После разгрома Германии центр прометеизма перекочевал в Северную Америку, прежде всего в Канаду, но при главенстве спецслужб США. Именно канадские наследники прометеистов при покровительстве американских «друзей» и одержали победу над СССР, поспособствовав националистическому развалу общества на этнические клочья. Благо во главе нашей страны долгое время негласно находился бывший многолетний посол СССР в Канаде, агент ЦРУ с 1960 г. и широко известный русофоб Александр Николаевич Яковлев[33]. Прометеистам пока что не удалось развалить Российскую Федерацию, но еще не вечер.
Однако продолжу свой рассказ.
Едва Адольф Гитлер стал рейхсканцлером[34], как польские власти ринулись искать его дружбы. Цель поляков была однозначной. Ее четко сформулировал современный польский военный историк, профессор Павел Вечоркевич, искренне сожалеющий об ошибке гитлеровцев, оттолкнувших Речь Посполитую, проигнорировавших ее потуги стать верным союзником и соратником германского фашизма: «Мы могли бы найти место на стороне рейха почти такое же, как Италия, и наверняка лучшее, нежели Венгрия или Румыния. В итоге мы были бы в Москве, где Адольф Гитлер вместе с Рыдз-Смиглы[35] принимали бы парад победоносных польско-германских войск. Грустную ассоциацию, конечно, вызывает холокост. Однако если хорошо над этим задуматься, можно прийти к выводу, что быстрая победа Германии могла бы означать, что его вообще бы не случилось, поскольку холокост был в значительной мере следствием германских военных поражений». Другими словами, не было бы победы русских под Москвой, и евреи были бы целы.
Однако со временем польские власти все более и более раздражали Гитлера своей наглостью и апломбом. Пиком стал знаменитый Мюнхенский сговор. Речь Посполитая не упустила свой шанс пошакалить за счет Чехословакии и наравне с Германией потребовала отдать ей чешскую Тешинскую область в Силезии. Западные державы удовлетворили не только немецкие, но и польские пожелания. Правда, поляков в очередной раз опустили на пару ступенек ниже, как обслугу: в ночь с 29 на 30 сентября 1938 г. великие державы подписали договор с Германией о передаче ей Судетской области Чехословакии, а Польше пришлось 1 октября без каких-либо формальностей самовольно ввести свои войска в Тешинскую область – никто не стал протестовать и возмущаться, и этим молчанием все удовлетворились. Таким образом западные державы подстрекали к нападению на СССР и Германию, и Польшу, правомерно рассчитывая на военный союз обеих стран.
Поляки и в самом деле стали закидывать удочку на предмет подписания германо-польского договора о разделе СССР после его совместной оккупации. Однако Гитлер думал иначе. Он потребовал от поляков вернуть немцам Данциг, доставшийся Речи Посполитой по результатам Первой мировой войны. Поляки, само собой разумеется, отказались.
После того, как Франция и Великобритания открыто саботировали предложение СССР подписать договор о совместном отпоре агрессору в случае нападения на одну из стран-подписантов, Германия со своей стороны предложила Сталину заключить договор о ненападении. Для советского правительства иного пути оттянуть начало войны против СССР более не имелось. Документ этот был подписан 23 августа 1939 г. Если бы советы отказалось от него, был бы заключен германо-польский союз, и тогда осенью 1939 г. Вторая мировая война началась бы совместным нападением Германии и Польши на СССР. Сталин выиграл целых полтора года мирного времени и вынудил капиталистический мир начать мировую войну, а не всем скопом напасть на одинокий Советский Союз!
1 сентября 1939 г. гитлеровцы и «прилипившиеся» к ним две дивизии словаков вторглись в Польшу. Против фашистской армии в 1,6 млн человек поляки выставили миллионную армию подготовленных бойцов. Можно было рассчитывать на длительные бои. Да не тут-то было. Вечером 1 сентября польский президент Игнацы Мосцицкий ретировался из столицы. 5 сентября за ним последовало польское правительство. Верховный Главнокомандующий Рыдз-Смиглы исчез из поля зрения своей армии 10 сентября и позднее объявился в Румынии. Известно только, что правители кочевали по Речи Посполитой, убегая все далее и далее не юг. Одним словом, господа националисты побежали впереди своего героического воинства, но не в ту сторону.
Военные историки утверждают, что к 5 сентября Речь Посполитая была разгромлена, сопротивление врагу оказывали лишь обреченные бойцы в разрозненных очагах. Последнее польское сопротивление было подавлено немцами 6 октября. Миллионной польской армии более не существовало. За месяц войны поляки потеряли убитыми ок. 66 тыс. человек, ранеными ок. 120 тыс. человек. В плен сдались порядка 700 тыс. человек.
Утром 17 сентября 1939 г. послу Речи Посполитой в СССР Вацлаву Гжибовскому была вручена нота, в которой говорилось: «Польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили свое действие договоры, заключенные между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР… Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии».
Таким образом, Советский Союз денонсировал Рижский договор 1921 г. и вернул себе утерянные тогда Западную Белоруссию и Западную Украину. По договору с правительством Литвы ей был возвращен Вильнюсский край, захваченный Речью Посполитой в феврале 1922 г. Ни о каком агрессивном вторжении Советского Союза в уже не существующее государство и речи быть не может – в дни фашистского нашествия польский народ был в очередной раз предан своими националистами, а без государства Речь Посполитая вновь превратилась в черную дыру анархии и провокаций.
Жители освобожденных территорий приветствовали Красную армию. Польские военные без сопротивления сдавались в плен, особенно офицеры. Националистический гонор прошлых десятилетий столь основательно восстановил против них местное население, что начались бессудные расправы над польскими военными. Пришлось взять их под защиту красноармейцев.
Всего в плен сдалось более 250 тыс. человек. Для их содержания в сентябре 1939 г. было организовано восемь лагерей. Пленных всех национальностей, кроме поляков, распустили по домам. Рядовых, чьи семьи проживали на оккупированных фашистами территориях, передали немцам. К началу 1940 г. в советских лагерях оставались только генералы и высший офицерский состав (Старобельский лагерь, всего 3907 человек), а также разведчики, контрразведчики, жандармы, тюремщики и полицейские (Осташковский лагерь, всего около 10 тыс. человек).
Для выявления попавших в плен членов различных контрреволюционных шпионских и диверсионных организаций и суда над ними было сформировано особое совещание из высших чинов ОГПУ. В него вошли: В.Н. Меркулов (первый заместитель наркома внутренних дел СССР, руководитель Главного Управления государственной безопасности при НКВД СССР), Б.З. Кобулов (начальник следственной части НКВД СССР) и Л.Ф. Баштаков (начальник 1-го, учетно-статистического спецотдела НКВД). В частности, особое совещание рассматривало дела о преступлениях в концентрационных лагерях для пленных красноармейцев в 1920-х гг. и о преступлениях против польского революционного подполья. Поскольку в ее полномочия входило применение к осужденным высшей меры наказания – расстрела, именно деятельность особого совещания Меркулова стала базовой для фальсификации т.н. «катынского дела».
2 февраля 1943 г. завершилась великая Сталинградская битва – Германия потерпела самое грандиозное поражение во Второй мировой войне. 21 марта 1943 г. немцы окончательно покинули Ржев – с их отходом на Курскую дугу закончилась годовая, одна из самых кровавых битв Второй мировой войны – Ржевская. В тот день, перефразируя слова Адольфа Гитлера, «ворота на Берлин настежь распахнулись перед Красной армией». Неизбежный разгром гитлеровцев стал очевиден.
В этих условиях утром 13 апреля 1943 г. фашисты нанесли по коалиции союзников сильнейший идеологический удар. По берлинскому радио было зачитано следующее сообщение: «Из Смоленска сообщают, что местное население указало немецким властям место тайных массовых экзекуций, проведенных большевиками, где ГПУ уничтожило десять тысяч польских офицеров. Немецкие власти отправили в Косогоры – советскую здравницу, расположенную в 16 км на запад от Смоленска, где и произошло страшное открытие. Ими обнаружена яма длиной 28 метров и шириной 16 метров, в которой находились уложенные в 12 слоев трупы польских офицеров в количестве 3000. На трупах была полная военная форма, часть из них связаны и у всех раны от револьверных выстрелов в затылок. Не составит труда идентифицировать трупы, так как они находятся в состоянии мумификации из-за особенностей грунта и поскольку большевики оставили при телах личные документы. <…> Общее число убитых офицеров оценивается в 10 тыс., что соответствует примерно полному польскому офицерскому корпусу, взятому большевиками в плен. Корреспонденты норвежских изданий, которые присутствовали на месте и могли лично воочию убедиться в истинности этого преступления, сообщили о нем в свои издания в Осло». Так началось скандальное «катынское дело».
На что рассчитывали фашисты? Их цель была столкнуть союзников лбами – в лучшем случае развалить коалицию или хотя бы посеять между союзниками еще большее недоверие. Затея не удалась – союзники до поры, до времени не заметили немецкий вброс. Им это было не выгодно.
До освобождения Смоленска Красной армией оставалось чуть менее полугода. И все это время в Катынском лесу работала фашистская комиссия по расследованию «преступлений» большевиков. Всего были раскрыты 11 братских могил. В 8-ми из них находились останки польских офицеров, в 3-х остальных – неизвестных гражданских лиц. Комиссия сосредоточила внимание на польских захоронениях.
Анализировать опубликованные материалы немецкого следствия в небольшой статье нет смысла. Отмечу лишь то, что каждая страна имеет свой отличный стандарт процедуры казни. Если судить по свидетельствам немецкой комиссии, расстрельные команды НКВД специально для казни польских офицеров в далеком советском тылу изменили советскую процедуру на немецкую:
– документы у осужденных не изымали – оставляли в полном комплекте; ни до, ни после Катыни энкавэдэшники так не поступали;
– к месту казни приговоренных везли на автомобилях (при их обычной нехватке в наших ведомствах), а не вели по-советски пешком, хотя расстояние от станции, куда доставляли осужденных из лагерей, до расстрельных ям было менее двух километров; видимо, поляки пользовались у большевиков особыми льготами, и на казнь их возили с комфортом;
– расстреливали в полном обмундировании, а не в нижнем белье – это при дефиците-то добротной одежды в стране; ни до, ни после Катыни энкавэдэшники такими расточительными не были;
– с того дня, как народным комиссаром внутренних дел СССР стал Л.П. Берия (25 ноября 1938 г.), массовые расстрелы в нашей стране были запрещены – только индивидуальные; однако вопреки распоряжению своего комиссара энкавэдэшники расстреляли часть польских офицеров из крупнокалиберных пулеметов немецкого производства; остается только удивляться, как они на такое решились и где раздобыли столько патронов;
– исполнители экзекуции даже отказались от привычной им методики расстрела; в СССР индивидуальные казни производились из карабинов, пули которых в клочья разносили плоть в месте попадания; в Катыни же советские палачи почему-то по-немецки стреляли из револьверов немецкими пулями в нижнюю часть затылка – при таком способе пуля не разрушала череп, а застревала внутри мозга; есть, конечно, предположение сторонников германо-польской версии катынских событий, что специально для казни поляков НКВД получил чемодан немецких револьверов, но причин такого карнавала весной 1940 г. никто не называет;
Поделиться книгой: