Почти не придуманные истории

Сначала готовили к плавке руду. Ее крошили на небольшие куски, затем ее перемешивали с древесным углем. А уголь в Дедиловские края везли из засек из-под Венева. А это по минимуму 50 километров. За морем телушка полушка (мелкая монета на Руси), да рубль перевоз. Такая продолжительная дорога существенно удорожала продукцию.

Дальше события развивались так. Строили из камня и глины полую коническую башню с открытым верхом внизу вставлялись специальные глиняные сопла, к которым присоединялись кожаные меха. Делалось небольшое поддувало. Все, домница готова.

После этого в нее загружалась приготовленная смесь. Поджигалось снизу. Чтобы увеличить интенсивность и температуру горения, а, следовательно, для получения более качественного железа через меха в домну начинали подкачивать воздух. Получая больше кислорода из нагнетаемого воздуха, огонь разгорался ярче и жарче.

Процесс этот был довольно длительный, а воздух нужно было подавать постоянно и вот меняя друг друга сталевары того времени непрерывно качала мехами воздух в печку. Меха делались как с ручным, так и с ножным приводом, какие традиции складывались в данной местности и у кого на что хватало выдумки.

Все. Уголь прогорел, печь остывает. Остыла. Сталевары ее ломают, убирают шлак. На полу печи остается небольшой слиток рыхлого, с примесями шлака железа, величиной с тарелку супа. Ее называли крица.

Что уже кузнецами можно делать нужные вещи? Нет. Это только начало пути. Этот слиток кузнецы рубили на полосы. Чтобы сделать серп, нож или наконечник копья, эту полоску нужно было нагреть и проковать, для уплотнения металла 5–7 раз. Вон сколько драгоценного древесного угля на это уходило.

С холодным оружием вопрос решили, но очень нужно было и огнестрельное оружие. А для него нужен был более качественный металл. Опять кузнец нагревал полоску и проковывал ее на наковальне уже раз 20 не меньше.

Затем начинался процесс изготовления ствола. Эту полоску нужно было свернуть в трубочку и сварить края. Кто умел это делать считался кузнецом высшего класса и назывался Заварщиком. В городе Туле было аш две Заварные улицы в Заречье и в Чулкове, на сегодняшний день их осталась одна – в Заречье. Теперь понятно, что улица Заварная – это не о любителях заваривать хороший чай, о мастерах кузнецах – оружейниках высшего класса. Их еще называли кузнецы – самопальщики. В моем детстве что такое самопал объяснять никому не надо было. Современной детворе, видимо, придется.

Раньше огнестрельное оружие заряжалось со ствола. В ствол из специальной пороховницы засыпался порох, заталкивался пыж, это такая уплотнительная прокладка, чтобы порох не высыпался, затем вставлялась пуля, еще один пыж, чтобы пуля не выкатилась. Вроде тот же патрон, только без гильзы. Можно стрелять? Нет. Ни капсюля, ни спускового механизма нет. Как порох воспламенить? Для этого в нижней части ствола сверлилась маленькое отверстие и у него делалась полочка. На эту полочку насыпалось немного пороха. В нужный момент, по команде: «Огонь. Пли!», зажигай, значит. Вон когда эта команда появилась. Ее до сих пор используют. Стрелок подносил горящий фитиль к пороху, он загорался и поджигал основной пороховой заряд и происходил выстрел. Вот первые такие огнестрельные устройства и называли самопалы. Потом началось усовершенствование огнестрельного оружия. Но это уже совсем другая история. Мой любознательный читатель, ты хочешь сказать, что это ты уже давно знал? Ну, извини.

Долго ли, коротко ли, но дедиловские кузнецы стали изготовлять много оружия, а могли еще больше. Да было одно неудобство. Нет не то что уголь издалека подвозить приходилось, все легче чем руду тащить. Дедилов – то в степи стоял. Лесу не было. Тут другое. Как лето, так на наши границы и на Дедилов, как передовой пограничный город, со степи разных охотников до чужого добра тучами набегало. Им всем по рукам надо было давать, что бы на чужой каравай рот не разевали. В принципе работа одна и та же, что молотом по раскаленному металлу, что по дурной голове бить, только инструмент другой. Откладывали молот и брали саблю. А удар годами наработанный. Но это от работы отвлекало, производительность терялась, да и мастера не все живы после таких схваток оставались.

Вот и попросили дедиловские кузнецы – самопальщики Царя государя нашего Федора Ивановича из рода Рюриковичей, сына Ивана Грозного мы, мол, готовы оружие делать для всего царства-государства, но создайте нам условия для плодотворной работы. Недолго думал царь и своим указом в 1595 году переселил 30 семей дедиловских кузнецов самопальщиков в город Тулу и сделал для них Кузнечную слободу. Это узкая полоска земли вдоль реки Упы до улицы Луначарского, которая в ту пору был границей города. Ото всех налогов их освободил, их воевода даже наказать не мог, только свое кузнечное начальство. Работайте ребята, создавайте оружие для нашей русской армии. Вот так и начался оружейный промысел в городе Туле.

На дальних заставах

Небольшой отряд Дедиловских казаков ехал уже вторые сутки. Вокруг простиралась степь или как она тогда называлась Дикое поле. Седой, кланяющийся все ветрам, главный обитатель степи ковыль покрывал всю поверхность. Он колыхался и волновался под ветром как море. И по этому морю, рассекая эти волны своими конями, ехали казаки на дальние заставы, сменить своих товарищей.

Дальние заставы. Это сеть маленьких сторожевых крепостей с небольшим казачьим гарнизоном. Всем в ней командует командир – сторожевой казак. А между крепостями постоянно разъезжают станицы или как сейчас говорят разъезды. И задача одна – обнаружить и вовремя предупредить пограничные крепости о подходе неприятеля со стороны степи.

Иван с Кузьмой казаки молодые, хозяйством еще не обросли. Поэтому на государеву службу пришли безо всего. Коней им из сотенного да государева табуна дали, да по копью из государевой казны. У других казаков копья свои были, а у некоторых даже сабли, более опытные казаки получили пищали и боезапас к ним. Только сторожевые казаки ехали на своих конях, да ещё один в запас и с основательным запасом продуктов и всякого имущества, вплоть до гвоздей, лошадей подковать. Потому что ехали они на государеву службу не на три месяца, как все, а на полгода. Им все подчинялись, они всем командовали. А забот у сторожевых казаков было много. Ну, прежде всего службу наладить, чтобы станицы за степью внимательно присматривали, на одном и том же месте два раза не ночевали, не пропустили врага лютого на наши земли. Оборону крепостцы организовать, на случай прихода лихих людей. Своим подчинённым быт и кормёжку наладить, а в случае обнаружения в степи войска чужого, немедленно посылать гонцов в близлежащие крепости с тревожными вестями. А если проворонят они те самые войска, то перед государем и народом русским ответ держать по всей строгости.

Впереди небольшого отряда ехал самый опытный седой, как лунь, с большой окладистой и тоже седой бородой сторожевой казак дядька Василий. Он быстро находил правильную дорогу, по, ему только ведомым, приметам, и отряд уверенно и быстро продвигался к намеченной цели. Молодёжь удивлялась и как он в этих бескрайних просторах ориентируется. Вроде необъятные степные просторы и примет то никаких не имеют. Ковыль да травы всякие, солнце жарит, жаворонки поют, а он без ошибочно выводит отряд к водопою и казаки обустраивают привал или ночевку в очень удобном месте.

Молодежь к нему с расспросами, что, мол, и как. А он ухмыльнется в бороду и скажет хитро прищурясь:

– А вы в степи живёте, вот и приглядывайтесь к ней. Она живая и благодарная к тем, кто к ней с открытой душой и от голода спасёт и в беде выручит. А дорогу найти вообще дело плёвое, не по сторонам, а к приметам и ориентирам приглядывайся. Я-то могу всё рассказать, но вы это быстро забудете, а свой опыт долго не забывается, а если чего не поймете так я подскажу.

А так в дороге всё больше шутки да смех, ну на ночь страшилки рассказывать. Если особых проблем нет, то за двое суток до места доберёшься. А там уже все на иголках, домой охота, по родным соскучились, да и вообще летом каждый день на вес золота.

Сторожевые казаки дела передают, про обстановку расспрашивают, ну все сменяющиеся домашними новостями интересуются, что там, да как. А прибывших больше местные новости интересуют, что здесь, да как. В степи все вроде спокойно, но какие-то люди верхами появились и в степь не уходят и близко не подходят. Дядька Василий озабоченно смял бороду, не к добру эти люди в степи. Толи ждут кого, толи обстановку разведывают, но не с добрым сердцем они здесь. Сменяющаяся смена стремглав унеслась в степь. Сторожевые казаки определили задачи, разделили рядовых казаков на станицы. Дядька Василий остался на центральной крепостце, а остальные тронулись к окраинным. Дядька Василий оставил ещё несколько шустрых да сообразительных казаков на справных конях при себе, чтобы в случае беды с вестями их посылать в близлежащие городки. Некоторые казаки начали артачиться, конечно, по степи веселее разъезжать, чем в крепости париться, но дядька Василий грозно посмотрел на недовольных и буркнул:

– Здесь вам не гулянка и не игрища. Серьёзное дело делаем. Проморгаем, лихих людей пропустим, сами головы не сносим, да родным нашим достанется. Так что не скулить, что кому делать мне решать и смотрите у меня.

Он поднял над головой свой огромный кулак с зажатой в нем нагайкой. Молодёжь немного побурчала для вида, но понимая серьёзность момента, вскоре затихла.

Крепостца находилась на небольшом холмике и представляла собой небольшую территорию огороженную частоколом высотою метра два с половиной с небольшими воротами. Внутри стояла наблюдательная вышка, сколоченная из жердей и прикрытая сверху сеном. Внизу стояли несколько шалашей, в которых жили казаки, над костром висел большой котел, недалеко от костра в землю был вкопан грубо сколоченный стол и две лавки. Казаки, которые не были заняты на службе, большую часть времени проводили за ним. Вечером обязательно готовился большой котёл еды, потому что из степи приезжала станица, в этот вечер одна, в следующий другая, они целый день в дозоре на сухомятке, вот им хоть раз в день горячего похлебать. Переночуют и опять в дозор.

Ивана оставили при центральной крепостце вестовым, а Кузьма ушёл со станицей, которую возглавлял дядька Евсей, кряжистый казак с залихватским чубом, лет 35, с жестким, пронизывающим взглядом. Когда Кузьма увидел вдалеке несколько всадников, он подъехал к Евсею и попросил разрешения съездить посмотреть, что за люди:

– Я тебе съезжу, – сказал Евсей, потрясая в адрес Кузьмы нагайкой, – твоя шея ещё аркана не пробовала. От отряда не отрываться, мы сейчас в ту балочку нырнём, да за ними вон из тех кустов посмотрим.

Отряд быстро скрылся в кустах, нырнул в балку и Евсей, взяв с собой Кузьму, быстро поднялись наверх и, спрятавшись в кустах, стали наблюдать за степью. Небольшой отряд из 10 человек, вооружённый пиками, кое у кого были сабли, да луки со стрелами, быстро выдвигался из степи в сторону балки в которой только что скрылась станица:

– Зипунов захотели поганцы. Сейчас мы их приоденем.

Евсей с товарищами быстро спустились вниз к отряду. Евсей распределил роли. Двое с пищалями залегли в кустах на склоне балки, а остальные притаились на лошадях в небольшом ответвлении:

– Лучников и командира главное снимите, а остальные нам не опасны, – инструктировал Евсей засаду с пищалями.

Когда все были по местам, из-за поворота появился отряд, осторожно продвигаясь вперёд. Они внимательно всматривались в следы на траве. Прав был Евсей, когда заставил всех проехать на конях до следующего поворота и вернуться назад. Когда люди увидели, что следы уходят за поворот, то они тронулись вперед смелее, но как только они поравнялись с кустами, по ним ударили выстрелы. Лучник и командир слетели с лошадей и тут же сбоку на них вылетели все остальные, и у непрошеных гостей шансов не было. Кузьма тоже вылетел вместе со всеми, выставив впереди себя копьё и прижав его к боку, он выбрал себе цель, усатого мужика на гнедой лошадёнке, но промахнулся, конь Кузьмы подлетел к тому мужику и встал на дыбы, Кузьма, выронив копье, схватился за конскую шею, лошаденка рванулась и сбросила мужика. Он вскочил, но тут же был сражён сабельным ударом. Один из нападавших слетел с лошади, сел на колени, головой уткнулся в землю, обхватил её руками и в такой позе, задницей к верху, замер. Когда схватка закончилась, Евсей подъехал к замершему агрессору и ударил его нагайкой по задранному месту. Агрессор вдруг заверещал на все лады: «Ой, дяденьки не убивайте. Ой, дяденьки, не убивайте». Обступившие его казаки дружно заржали. Как будто не было только что жестокой кровопролитной схватки, в которой погибли все нападавшие, за исключением этого «храбреца». Евсей взял его за шиворот и грозно сказал:

– Это от тебя будет зависеть. Кто такие? Откуда и куда едете? Чего хотели? Почему за нами увязались?

Перепуганный парень лепетал без передышки, что они из-под Чигирина города, черкассы. Что они опередили всех и ждали их здесь. А там основной отряд сзади идёт, они с ногаями сговорились и вместе решили Московские окраины повоевать. Его отец с собой чуть ли не силком взял, чтобы он к мужскому ремеслу привыкал. А за ними они увязались, потому что им показалось что казаки от них убежать хотят, вот они и решили их догнать и поубивать, а коней и имущество их себе забрать:

– Так значит, ты нас убивать шёл, смерти нашей хотел, из-за этого барахла наших детей сиротами оставить. Хотел бы я на тебя посмотреть, если бы ваша взяла. Наверно не пощадил бы. Чего дома не сидится, по хозяйству что ли дел мало? Или грабежом жить веселее и сподручнее. Бандитская жизнь весёлая, только недолгая, – сказал Евсей и кивнул в сторону убитых.

– Ну ладно будем тебя не к бандитскому, а к нормальному мужскому ремеслу приучать.

– А не убьёте?

– Да вроде нет нужды. Зачем без нужды лишний грех на душу брать.

Казаки тем временем переловили коней нападавших, собрали в кучу их оружие и вещи. Кузьма в этом процессе участвовал слабо. Он был в шоке от первой схватки и от того что он ничего доброго в ней не успел сделать. А каким героем он себя видел в своих мечтах. В жизни всё оказалось гораздо труднее. Он стоял в стороне, опустив голову:

– Кузьма, иди-ка сюда, – сказал Евсей, – Вот тебе кинжал добрый, трофейный. Заслужил. И вот что, этого начи нающего грабителя доставь до дядьки Василия, но не потеряй по дороге. Он много интересного рассказать может. Дорогу найдёшь?

Кузьма кивнул и начал отказываться от кинжала:

– Бери, кому говорят. Твой трофей. В бой смело шёл, с коня не упал. Дальше лучше будет. Кто знает, может быть, скоро ты нас всех от гибели лютой спасёшь. Носи и с умом применяй. Ну ладно, шуруй быстрее, важные вести несёшь. Дядьке Василию скажи, коней попозже пригоним.

Кузьма про себя изумился дядьке Евсею. Он не только впереди всех летел и рубил налево и направо, но ещё и всех видел, кто как воюет, а Кузьма только и видел того мужика, да конскую гриву. Да ещё и копьё потерял. Дядька Евсей стал для него непререкаемым авторитетом. Кузьма воодушевился. Казаки уже связали руки полонянику. Кузьма сел на коня, пленного посадили сзади и для надежности привязали к Кузьме ремнём. Кузьма поскакал в степь. Доставил пленного на центральную крепостцу дядьке Василию, рассказал ему о схватке. Дядька Василий начал расспрашивать захваченного перепуганного парня. Кузьма уже пришёл в себя, в уме уже исправил свои ошибки в схватке и к нему пришла уверенность в себе. И в этот самый момент к нему подошёл его закадычный друг Иван. Увидев кинжал, он спросил:

– Откуда он у тебя.

– Да вот в бою добыл.

– Ты уже в бою был?

– Была тут у нас одна стычка, вон пленного привёз.

– А мы тут всё без дела сидим. Повезло тебе.

– Да ладно не переживай и тебе повезёт. Ничего интересного в том нет. Одно расстройство.

– Расстройство, расстройство.

– Иван, иди сюда. Вот сию грамоту быстро доставь в Мценск и обратно пулей. Там на словах расскажешь подробней. Если нас тут не будет, обратно в Мценск дуй. Понял?

С очень серьезным видом сказал дядька Василий. Иван торопливо кивнул. Схватил грамоту, засунул её в шапку, взлетел на коня и поскакал в степь.

Пока суд да дело Кузьма напоил коня, стреножил его и пустил попастись рядом с крепостцой. Казаки покормили Кузьму и тут он понял как устал. Присев в тени стены крепости он быстро заснул.

– Сморило нашего героя. Ничего пусть дух переведёт.

Доброжелательно сказали казаки.

Служба шла своим чередом и никто не знал что может случиться через час.

Шахта

Как-то в году 1635 в лето к Дедиловскому воеводе из Москвы приехали несколько иноземцев в сопровождении важного чиновника, как их тогда называли – дьяка. По городу пошел слух приехали нас учить, как руду добывать. Горячие головы сразу в позу.

– Сами с усами. Мы ее уже почитай 80 лет тут добываем. Чему иноземец нас научить хочет?

Пыл народа остудил воевода.

– Это царский указ. Царь сюда их прислал. Не любо не слушай, а все прикажут – делай. Спрос с меня, а у меня батогов на всех ослушников хватит.

Делать нечего. Разместили иноземцев в небольшом домике рядом с воеводской избе внутри Дедиловского кремля. Утром они поехали осматривать места добычи, что-то между собой живо обсуждали, при них ходили московские люди, воевода и толмач, так раньше переводчика называли. А чуть в стороне собралась толпа дедиловцев, посмотреть на их диковинные одежды. Кругом сыпались остроумные комментарии по поводу одежды, того или иного жеста, сопровождавшиеся взрывами хохота. Шустрые мальчишки норовили подойти поближе и все поподробнее рассмотреть. От них отмахивались как от назойливых мух.

Изнывая от жары, московские люди и воевода нехотя следовали за иноземцами, изредка спрашивая толмача:

– Чего они там бормочут?

Тот им объяснял, а они, махнув рукой, отходили в сторону, норовя попасть в тень от небольших деревьев.

Руду, называемой болотной, рядом с Дедиловым, на землях Луговой казачьей сотни, нашли почти сразу, как построили дедиловскую крепость в 1554 году. Сначала брали, что сверху лежало, потом нужно было закапываться вглубь земли. А как понять где руда есть, что всю землю перекапывать, так на это ни сил и лопат не хватит. Некоторые сметливые дедиловцы стали замечать приметы и используя ивовый прутик угадывать, где руда лежит. Называли этих людей – рудознатцы. Им был большой почет и уважение. А все остальные, кто участвовал в процессе добывания руды, назывались рудокопщики.

Дедиловцы с удовольствием старались стать рудознатцами, но никто не хотел быть рудокопщиками. Была охота казакам под землей ковыряться. И чего только ни делал царь: и указы посылал с поименным указанием кому из дедиловцев быть рудокопщиками, и льготы всякие и посулы давал. Ничего не действовало, а если действовало, мало людей соглашались на эту работу и поэтому для этих работ присылалась люди из соседних городов и деревень.

До этого момента ее добывали так. Рудознатец обнаруживал место где была руда. В этом месте копался колодец, который назывался – дудка. Как только докапывались до пласта руды, его начинали долбить кувалдами, как тогда их называли – болдами. Откалывали куски, затем их поднимали наверх, как из колодца поднимают ведро с водой. И так до тех пор, пока не выберут весь пласт.

Вечером воевода собрал всех рудознатцев в воеводской избе в кремле. Немцы хотели с ними побеседовать. Тут пришлось попотеть толмачу. Задали вопрос – переведи, ответили, опять переведи. Да еще сам пойми и тем и другим объясни, что они хотели сказать. Это сейчас все просто есть терминология, одни и те же вещи и механизмы называются одинаково и у них и у нас, а тогда этого не было, многие названия были местными, другим их было сложно понять.

Сначала дедиловские рудознатцы встретили иноземцев и их вопросы насторожено, но затем, почувствовав родственные души, разговор пошел более оживленно. Немцы выясняли, как они ищут руду и рассказывали, как это делают в Германии. Наши рудознатцы с интересом слушали и наматывали на ус.

На следующий день немцы и наши рудознатцы, уже без московских людей и воеводы, вышли в поле за реку Шиворонь и Олень и начали искать залежи руды. Наши при помощи ивового прутика в виде рогатки и другими народными средствами. Немцы – при помощи каких-то мудреных устройств, ям и анализируя попадающиеся минералы. Ну, в общем, общими усилиями обнаружили большие залежи руды. Сейчас на этом месте проходит улица Чехова города Киреевска. Решено было строить здесь шахту по немецкой технологии.

Немцы говорили, какой нужен будет материал. По команде воеводы его привезли. Иноземцы вместе с нашими плотниками определили, как будут строить ствол шахты.

Дело пошло. Копали колодец, собирали сруб ствола, делали сверху подъемный механизм. Сначала дело спорилось, но чем глубже продвигались строители, тем было все труднее и труднее. Пот заливал глаза, не хватало воздуха. Во время перерывов внизу ствола разжигали небольшой костер. Нагретый воздух устремлялся вверх, а свежий, богатый кислородом, спускался вниз.

Долго ли коротко ли докопались до рудного пласта и начали его ковырять при помощи кирок и кувалд – болд. Затем от ствола в стороны начинали копать горизонтальные коридоры – выработки, которые по шахтерски называются штреки. Чтобы избежать обвала в тоннеле, стены и потолки которых укреплялись бревнами, которые назвались крепи.

Сначала штреки были небольшими и не высокими, и добытую руду к стволу подтаскивали на волокушах, а потом подвозили на тачках или телегах. Потом штреки стали делать побольше и по ним руду возили на лошадях. Эти лошадьми управляли специально обученные люди – коногоны.

Самая популярная песня среди шахтеров, это старая песня про коногона. Во время Великой Отечественной войны ее переделали на военный лад про танкистов.

Но вернемся в 17 век. Проветривали шахту также как и дудку. От ствола копали небольшой тупиковый тоннель – штрек и разводили там костер. Все изменилось, когда появилось электричество и электронасосы. С их помощью стали делать системы вентиляции в шахтах.

Но в шахтах был и остается коварный враг шахтеров – газ метан. Он где больше, где меньше выделяется из породы и скапливается в штреках и при малейшей искре взрывается, вызывая обрушения перекрытий и пожары. За завалами могут оставаться люди и к ним пробиваются, рискуя жизнью, шахтерские аварийно-спасательные команды. На земле трудно потушить пожар, а глубоко под землей, это может казаться невозможным, но люди все равно сражаются с ним до победы. Ведь их помощи ждут их товарищи, отрезанные от мира обвалившейся породой.

Для профилактики таких взрывов сегодня сделано очень многое. Есть и датчики, и автоматические устройства. Электрооборудование делается так, чтобы никакая искра не могла попасть наружу. Но первым безопасным шахтным осветительным устройством была шахтерская лампа. Она была так хитро сделана, что к горящему фитилю снаружи поступал кислород, а метан туда не проникал. Много жизней спасла та простая шахтерская лампа.

Руду в Киреевске добывали до середины 20 века. Во время Великой Отечественной войны, когда в наши места пришли немцы, рудник и шахты Дедиловского района взорвали, при отступлении немцы уничтожили все, что еще оставалось. После освобождения нашего района от фашистских захватчиков наших людей не надо было уговаривать ударно трудиться. Все как один работали с полной отдачей и в кратчайшие сроки все шахты и рудник были восстановлены и начали давать продукцию, делать свой вклад в разгром ненавистного врага.

Сегодня почти все шахты по Тульской области закрыты и только горы пустой породы, которые называют «терриконы», напоминают о былой трудовой славе и трудовых подвигах наших предков.

Кузницы и кузнецы