Помоги проекту - поделись книгой:
Следом повелел город ставить, и назвали его Дедилов. В память о прежде здесь стоявшем городе вятичей Дедославле.
А Пятницкая церковь много раз перестраивалась, но стоит до сих пор на том самом месте. А от Покровской одно название холма осталось Покровка, да разоренная братская могила наших воинов. Только недавно поставили на ней крест, да иногда казаки атамана Бахтина со всей Тульской области съезжаются и панихиду по своим братам казакам и другим русским воинским людям вместе с местной детворой панихиду служат. Забыв чужие подвиги и предав поруганию святые места, не рассчитывай на благодарность за свои хорошие дела.
Восстановление Дедославля с новым именем – Дедилов
С взятием Казани, угроза восточным рубежам русского государства была устранена. С юга рубежи были защищены р. Окой, засечной чертой. Но не была перекрыта любимая дорога крымчаков – Муравский шлях, по которой они вплотную подходили к Туле со стороны реки Шиворонь. Поставил Иван Грозный там казачий заслон, а потом подумал-подумал и повелел поставить там город Дедилов. Это был первый город, поставленный на открытом месте в Диком поле – так тогда называлась степь.
Город решено было строить из дерева. Технологии отработаны. Обычно части городской стены, башни, постройки собирали в тех местах, где рубили лес, затем бревна нумеровали и постройку разбирали. Так как все города стояли на реках, то разобранные постройки связывали в плоты и сплавляли по рекам к месту строительства. А там быстро собирали. Так Царь Иван Грозный за неделю поставил город Свияжск под носом у наших тогдашних неприятелей Казанского ханства.
При строительстве Дедилова этого сделать было нельзя. Так как до ближайшего леса 50 километров, а река Шиворонь течет по степи и к лесу не заворачивает. Но за два года Дедиловский кремль построили. 4 угловых башни, да 2 проездных с воротами, да стены более 500 метров. Внешние стены башен и стен кремля были в три бревна. Чтобы вражеская артиллерия их не могла с первого выстрела пробить. Башни строились из длинных в 6 метров дубовых бревен. Стены делались из отдельных 6 метровых 3-х стенных срубов, поставленных вплотную друг к другу. И так все 500 метров.
Как строили? Для начала нужно было обезопасить строителей. Для этого рядом со стройкой был построен небольшой острог. Очень похоже, что он стоял на месте старого городища, где были похоронены наши бойцы, павшие в Шиворонской битве. А церковь Покрова Пресвятые Богородицы была первой церковью построенной в Дедилове. Здесь люди могли без опаски отдыхать и в случае набега спрятаться от врагов. Здесь же хранились запасы продуктов и оружия. Конечно на строительстве, для охраны строителей и стройки, был небольшой гарнизон.
Самая трудная задача была это доставка стройматериала. Точно неизвестно, но, на мой взгляд, бревна для строительства крепости перевозились, в основном, зимой – волоком. Впрягали лошадей и тащили. Не было в те времена телег с такой грузоподъемностью, чтобы везти 6 метровое бревно диаметром не менее 30 сантиметров.
Вот город построен. Внутри города сделана соборная церковь и воеводская изба. На каждого жителя города в кремле выделялось место для строительства небольшое сарайчика, в котором, в случае осады города, могла укрыться его семья. Этот сарайчик назывался клеть. Некоторые богатые дворяне строили и осадные дворы, но их было немного. В крепости никто не жил, за исключением сторожей осадных дворов.
Для обороны города были пушки, затинные пищали и ручные пищали. Пушки стояли на стенах и в башнях. Рядом лежали ядра, но порох, также и все оружие и пули хранились в казенном погребе. В случае осады все это выдавалось служилым людям. Казаки занимали оборону вокруг крепости и не подпускали врага к стенам. Стрельцы и пушкари занимали оборону на стенах и башнях. Им помогали подростки, да и все население Дедилова. Они все были расписаны по своим местам на стенах и в башнях и занимали оборону с кольем и каменьями.
Как только враг подступал к Кремлю, в бой вступали казаки. Если удар был силен и их теснили, то первыми открывали огонь пушки и были врага на дальних подступах. Если казаков теснили еще сильнее, но к пушкам присоединялись затинные пищали, если еще ближе, то начинали воевать стрельцы со своими ручными пищалями. Ну а если уже на стены лезли, тут уж в ход шли колья и каменья.
Набран гарнизон. Он состоял из казаков, они стояли перед городом с наиболее опасной стороны. Тут и разместились две казачьи слободы по названию командиров сотен. Луговая и Дергилева, в ней с 16 века служили мои предки. Внизу от крепости до реки поначалу никто не жил. Опасно. В случае внезапного набега и собраться не успеешь, как под удар попадешь. За рекой была еще одна казачья слобода новоприборных казаков. Там была поставлена церковь Михаила Архангела, которая стоит до сих пор. Именно с этой стороны враги нападали на Дедилов и именно эта слобода первая встречала их. Поэтому если кого поверстали в казаки, то селили здесь. Выжил, место в сотне освободилось, тогда тебя в нее зачисляли и переселяли в соответствующую слободу.
За крепостью и за казачьими слободами были две Стрелецкие слободы. Одна за Тихоновским кладбищем, другая – деревня Жилая. Ее полное название Жилая стрелецкая слобода. За ней деревня Пушкари. Ее полное название Жилая пушкарская слобода. Это была слобода пушкарей и затинщиков. Затинщики – это стрелки из крупнокалиберных пищалей, которые для уменьшения отдачи специальным крюком цеплялись за стены, за забор, или как тогда его называли за тын.
Были также устроены слободы казенных плотников, которые достраивали и ремонтировали Дедиловский кремль и слобода воротников, которые следили за исправностью ворот и запоров на них, а также их охраняли.
За городом с самого края была Ямская слобода. Это почтовая станция, которая раньше называлась Яма, а люди, служившие на ней Государеву службу, – Ямщиками.
Набег
Дружинка, Миляй, Микитка и Нечай дружили давно. Жили они рядом в Луговой слободе. Почему Луговая, да потому что здесь стояла Луговая казачья сотня. Правда, время на игры было немного, дома работы невпроворот по хозяйству. Зимой работы было поменьше, но натаскать воды, сделать встряску и накормить скотину – это была их святая обязанность в своем хозяйстве. Не знаешь что такое встряска? Это когда сено мешают с соломой для корма коровы или лошади. А летом: посевная, бесконечная прополка, поливка, сенокос, уборка урожая и т. д. И ребята с усердием выполняли всю работу, потому что от нее зависело, что будут кушать не только они, но и их младшие братья и сестры. Но их радости не было предела, когда им выпадало пасти табун лошадей, особенно в ночном. Когда неяркий свет догорающего костра чуть освещал ребят и разбрасывал вокруг причудливые тени, сами собой рассказывались истории одна страшней другой, которые слышали ранее или придумывались тут же.
В то утро ребята напоили лошадей и пустили их пастись дальше. Дружинка сел на лошадь, как всегда без седла, и решил объехать вокруг табуна, а остальные сидели вокруг догоревшего костра. Но тут Дружинка увидел, что в его сторону скачут галопом незнакомые всадники. «Татары», – мелькнула в голове страшная догадка.
Он тут же развернул коня и поскакал к своим ничего не подозревающим друзьям, крича на ходу:
– Татары, татары.
Друзья вскочили, стали ловить лошадей, но своим встревоженным видом и громкими криками они их только испугали, только Микитке удалось поймать лошадь, схватив ее за гриву, взлететь на нее и пуститься наутек. Но ему наперерез уже летел чужой всадник и преградил ему дорогу своим конем. Конь Микитки крутанулся и он слетел с него. Дружинка подхватив Миляя, помог ему взобраться к себе за спину и они стали уходить от погони, но вдруг Миляй упал с лошади, Дружинка остановил ее чтобы подобрать друга, но чужие всадники уже хватали Миляя, в их руках блестели сабли.
– А ведь в слободе еще никто ничего не знает, – подумал Дружинка, – извини друг, нужно нашим быстрее сообщить, а то большая беда будет.
Увернувшись от подлетевших к нему чужаков, он пустил коня в галоп, быстро уходя от погони. За спиной еще некоторое время он слышал хрипение чужого коня и тяжелое дыхание чужого всадника. Над головой что-то прошуршало. «Наверно стрела. Промазали», – промелькнуло в голове. Ему казалось, что он слился с конем в одно целое и они летели, не касаясь земли.
Влетев на околицу слободы, Дружинка закричал:
– Татары, татары.
Подлетев к дому, он остановил взмыленного коня, слетел с него кубарем. К нему подбежала встревоженная мать, отец и соседи, одного из младших братьев отец заставил ходить с конем. Дружинка, задыхаясь от пережитого, и быстрой езды сбивчиво рассказывал, что произошло. Казаки быстро похватали оружие, седлали имеющихся в наличии коней и поскакали к табуну. Одного из подростков отправили к воеводе сообщить о случившимся. Через некоторое время над Дедиловым тревожно загудел колокол, извещая всех о беде, которая подступила к их порогу. Тут приехали казаки, сказав, что табун угнали и подростков с собой забрали.
А по домам уже собирали имущество, продукты и детей и народ потянулся в кремль. Пушкари в Кремле уже деловито осматривали пушки готовили порох или, как тогда его называли, зелье, и ядра, рядом с ними занимали оборону, братья и дети казаков и стрельцов, а сами казаки и стрельцы готовили свои слободы к обороне. Улицы перегораживались рогатками, бревнами и цепями, конница уже здесь пройти не могла. Служилые люди обустраивали свои боевые позиции и проверяли оружие. Особое внимание уделялось броду через реку Шиворонь, только здесь можно было остановить врага. К ночи все в основном было закончено и Дедилов замер в тревожном ожидании.
Дружинка, отдышавшись, активно помогал матери в сборах, придя с ней в кремль, свалив вещи в клеть, он незаметно ускользнул, но его планы чуть не сорвал стрелец, стоявший на часах у входа в кремль. Он схватил подростка за шиворот и спросил:
– Куда?
– Мамка дома пряху забыла, быстро соврал Дружинка.
Вырвавшись из цепких рук стрельца, он помчался к дому, думая о том, как он отомстит этим крымчакам за друзей.
Дом, совсем недавно наполненный разными звуками, был тих и пустынен. Вокруг дома и по дороге бродили несколько кур, деловито выискивая и поедая червячков. Дружинке стало тоскливо, горький ком подкатил к горлу и на глазах навернулись слезы. Он огляделся вокруг, никого из взрослых не было видно. Потом он начал думать, как он будет мстить за друзей. Но у него не было никакого оружия, оставались только камни, а их кругом было много, нужно только выбрать удобную позицию и собрать побольше камней. Перед домом из камня был выложен забор. «Лучше позиции не найти», – подумал Дружинка.
Но тут он услышал голос матери, которая звала его. Он спрятался и подождал пока мать уйдет, она, обыскав все углы в доме и вокруг него, взяв еще что-то из вещей, ушла в кремль вся в слезах. Смеркалось и незаметно для себя утомленный всем пережитым Дружинка уснул.
Утром его разбудили выстрелы, это в слободу за рекой ворвались крымчаки. За рекой слышался звон металла, выстрелы, конское ржание и крики. Дружинка залез на дом, чтобы посмотреть, что там происходит. За рекой горели некоторые дома, над слободой поднимался дым и клубы пыли, которые неуклонно приближались к реке. Дружинка спустился с дома и залег за забор, просматривая улицу. Вдруг его кто-то схватил за шиворот, от неожиданности он вздрогнул, но тут же стал вырываться. Но услышав голос отца, прекратил сопротивление:
– Ты что удумал, паршивец. Мать там с ума сходит, а он здесь к войне готовится. А ну быстро к матери в кремль.
Дружинку душили слезы:
– А они? А как? Миляй, Нечай? Я им.
Отец посмотрел на сына и сказал:
– Понятно, но рано тебе еще дружок в такие игры играть. Вреда им никакого не принесешь, а только нам с матерью горе будет, если с тобой что вдруг случится. Ну, беги к матери.
На берегу реки уже появились первые татары и тут по ним из Луговой ударили первые выстрелы. Отец, подхватив пищаль и придерживая саблю, побежал на свою боевую позицию. Дружинка сделав несколько шагов в сторону кремля, решительно повернулся и вернулся на свою позицию.
С того берега тоже начали стрелять по Луговой слободе, Дружинка знал, что огнестрельным оружием вооружены только янычары – турецкая гвардия. «Тяжело нашим будет», – подумал он. Бой у брода все нарастал, но с нашей стороны выстрелы раздавались все реже и реже. «Неужели погибли, да нет, наверное, порох кончился», – подумал Дружинка, беря камень и примеряясь к своему сектору обстрела. Сломал ветку, которая мешала его броскам. В этот момент брод преодолели несколько всадников и вылетели на улицу, кони, перепрыгнув через первые цепи, задели за вторые и вместе с всадниками полетели на землю. От домов несколько казаков бросилось к ним с обнаженными саблями и копьями и быстро расправились с упавшими. С того берега по ним ударили выстрелы, засвистели пули и стрелы, но вроде никого не задело. В это время реку преодолевала другая группа Крымчаков, они уже не пошли на улицу, а под прикрытием стрелков с того берега стали ломать рогатки, которые мешали им обойти слободу, что им удалось через некоторое время. Основная масса крымчаков двинулась огородами вдоль реки к кремлю, некоторые спешившись, начали шарить по домам, ища чем поживиться и живых защитников. Вот один татарин с обнаженной саблей переходит улицу и идет к его дому. Дружинка взял камень и прицелился в его крючковатый нос, бросок был неудачный, его сразу заметили и побежали в его сторону. Дружинка юркнул под лопухи, что росли вдоль межи, и стал уползать за огород. За огородом в кустах он услышал шорохи, присмотревшись, увидел соседа дядьку Неждана, он пытался перевязать раненую руку:
– Дядьку, дай помогу.
– А ты что тут делаешь? А ну беги отсюда.
– Ну, дай помогу, а потом побегу.
Дружинка оторвал подол от рубахи и перевязал кровоточащую рану:
– А батьку не видали?
– Жив, жив твой батька. Давай чеши отсюда.
В это время с кремля ударили пушки и пищали, значит, враг уже у кремля.
Дядька Степан пополз обратно в слободу. Через некоторое время там опять зазвенел метал и послышались крики. Дружинка так и сидел в тех кустах. Он увидел группу казаков, которая с саблями и копьями бежала вдоль домов, а затем выбежала на улицу, там опять разгорелся бой. Начало темнеть. Дружинка пополз к дому. Некоторые дома на улице горели. Большая группа татар ломала дом на той стороне. «Видно для костров», – подумал Дружинка. От них отделилась небольшая группа и пошла вдоль улицы, не успели они отойти и 10 метров, как на них из-за домов налетели казаки, и через минуту все было кончено. Бросив ломать дом, татары побежали на помощь, но казаки как испарились, громко ругаясь, татары унесли убитых и раненых с места нападения. С кремля то и дело ухали пушки. В домах у кремля не утихал бой. Когда совсем стемнело, татары отступили на открытое место и разбили лагерь. Со стен кремля и из ближних домов по ним то и дело стреляли. Дружинка осмотрел дом, сено забрали, в доме все перевернуто. «Да, тяжело зимой будет, еще хлеба наверно потравили», – с грустью думал Дружинка. С этими мыслями, он дошел до куста, под которым прятался, забрался под него поглубже и через некоторое время уснул.
Утро встретило Дружинку тишиной. Никто не стрелял. Звуков боя не было слышно. Он подполз к дому, никого. Догорали некоторые дома. Трупы татар кто-то подобрал. Он побежал к броду. Там тоже никого. На боевых позициях казаков он увидел убитых, но отца среди них не было. По улице шла группа казаков с пищалями и саблями. Дружинка выбежал к ним на встречу с радостными криками:
– А ты пострел, что тут делаешь? Никого не видел.
– Нет никого.
– Ну, значит, точно ушли.
На той стороне реки появился человек:
– Андрей, как там у вас?
– Ушли, сволочи поганые. Беды много натворили.
В это время со стороны кремля появилась группа вооруженных казаков на конях, они переправились через реку и поехали на разведку. Пока они не вернулись с добрыми вестями из кремля, никого не выпускали.
В группе казаков, что собралась у брода, Дружинка рассмотрел отца, его голова была в запекшейся крови. Он бросился к нему:
– Жив! Жив! Дай голову перевяжу.
– А ты так к матери и не пошел. Я тебе.
Дружинка пригнулся от отцовского подзатыльника. Подошел дядька Неждан:
– Да ладно тебе Найден. Героический казак растет. Мне здорово помог и ничего не испугался. Но старших нужно слушать.
– Ладно, ладно, – пробормотал Найден с внутренней гордостью за сына, – а у меня руки опускались. Все думал, добежал ли до Кремля.
– Как твои руки опускались и поднимались, мы видали, – выкрикнул кто-то из казаков, – а потом басурмане в разные стороны разлетались.
Последние слова потонули в дружном молодецком хохоте. Отец обнял сына за плечи и они побрели домой, где разоренное жилище, в умелых и проворных руках матери и сестер Дружинки превращалось в уютный дом.
В это время вернулась разведка и доложила, что татары ушли далеко, несколько человек остались наблюдать за ними. Открыли ворота и народ потихоньку потянулся к своим домам. Женщины заголосили по убитым и по уничтоженному хозяйству. Около 100 домов пожгли и разломали татары. Но не прошли они вглубь нашей Родины.
Набег (по отчету Дедиловского воеводы)
На дворе стояла весна 7142 (1633) года. Снег уже сошел, солнце пригревало, но пахать еще не начинали. По дворам деловито готовились к весенним полевым работам. И вдруг на сторожевой башне Дедиловского кремля забил вестовой колокол. Народ встревожился: «Крымчаки что ли? Да вроде рано, они обычно позже приходят». Но делать нечего каждый знает что по этому сигналу надобно делать, у каждого по тревоге свое место имеется, которое он должен быстро занять. В кремль, из воинских людей, бегут только пушкари да затинщики, да всякие неслужилые люди вооруженные дубьем и каменьями, которые занимают оборону на стенах, тоже по особому расписанию. Женщины, старики и дети также укрываются в кремле, для этого там построены клети – летние домики. А в мирное время в кремле только на государевом дворе воевода со свитой и писцами живет, да в некоторых осадных дворах знатных людей живут сторожа.
Бабы быстро собирают детей и пожитки, казаки и стрельцы осматривают оружие, возводят поперек улиц заграждения против конницы, перекрывают дорогу на Тулу, что идет под стенами кремля заграждениями из бревен, а далее в Рогатках устанавливали рогатки, чтобы задержать прорвавшуюся кавалерию.
Но из кремля бегут гонцы останавливают баб и говорят, что воевода проводит учения на случай набега.
После того как подготовка к обороне закончена воевода лично осматривает боевые порядки казаков, стрельцов, пушкарей и т. д. Делает замечания, ругает сотников и десятников за допущенные промахи и недостатки. Все недовольно бурчат, мол, от таких важных дел оторвал, посевная на носу, но в душе понимают, прав воевода. На следующий день все пошло по старому, командиры кое-как устранили недостатки, сделали разнос своим подчиненным, ну и успокоились на этом.
Готовилась к выходу на сторожи очередная смена. Сторожевые казаки проверяли оружие и коней, готовили припасы, они должны были три месяца сидеть в небольших крепостях на путях вероятного появления крымчаков. Воевода обеспечивал конями и оружием полковых казаков, которые должны были постоянно станицами (разъездами) курсировать между крепостцами и наблюдать за местностью и если вдруг появлялись крымчаки, оповещать сторожевых казаков, а те в свою очередь должны были разослать гонцов с тревожной вестью по ближайшим городам. Дорога предстояла им далекая почитай верст 200.
Воевода Дружина Бешенцов старый вояка, но одного боевого опыта мало чтобы управлять целым уездом, оборона обороной, а тут и посевную организовать и сенокос, и налоги собрать, и к зиме подготовиться, и склоки и жалобы все разобрать, а то взяли моду, чуть что, так сразу царю челобитную пишут, он-то, конечно, разберется, но при случае, выскажет свое недовольство.
Пошла посевная, первый сенокос, отцвели на полях пшеница, рожь и гречиха, собрали ягоду, пошли огурцы. Жизнь течет медленно и плавно, как вода в равнинной реке. И вдруг где-то в середине июля прискакал подросток на взмыленной лошади. Он сбивчиво рассказал: «Там, за рекой, крымчаки, много, наш табун отогнали, дружков моих Миляя, Микитку и Нечая в полон угнали».
Воевода, посетовав, на сторожей, что пропустили крымчаков, велел в вестовой колокол бить. Услышав тот звон, все поняли, что пришла беда на их землю. Недосчитались тогда трех конских табунов и людей, что в поле были, многих в полон забрали. Быстро и споро готовился Дедилов к обороне, добрым словом все вспомнили воеводу, его весенние учения и разносы. К вечеру все было закончено, все были на своих боевых постах, на улицах не было видно ни животных, ни людей, только кое-где прогуливались взбалмошные куры.
Утром крымчаки подошли к Дедилову и ударили по слободе вновь приборных казаков. Мужественно сражались казаки, но силы были неравны. Да и у вчерашних крестьян было маловато боевого опыта. Бой переместился в Луговою слободу, где более успешно воевали казаки Луговой сотни, обороняя каждый дом, каждую улицу, каждую канаву, но удалось крымчакам оттеснить казаков и приблизиться к крепости. Они уверовали в свою победу настолько, что стали под стенами города на поле разбивать лагерь. Но тут в бой вступили пушкари и затинщики. Как только собрался враг у стен города ударили они по нему из всех стволов.
Враг пытался отстреливаться, но русские пушкари были искуснее и удачливее крымских татар. Под ударами артиллерии падали убитыми люди и лошади, рушились палатки и шатры, взрывались запасы боеприпасов. По крымчакам опять начали наносить удары в слободе новоприборных казаков и Луговой. Крымчаки недоумевали, вроде только что всех защитников поубивали, откуда они опять там взялись. К вечеру бой стих. В лагере у крымчаков горели костры, по которым стреляли пушкари из крепости. Дрогнули крымчаки и поутру подались домой. В тот набег сожгли крымчаки 29 дворов пушкарей, затинщиков и казенных плотников, 40 казачьих дворов и 12 стрелецких, а многие дома просто на дрова разобрали. Потравили и вытоптали поля и сенокосы, разграбили и пожгли деревни в уезде.
Узнали мы обо всем этом из рапорта Дедиловского воеводы Дружины Бешенцова царю. В рапорте обо всем отписал царю воевода и сколько чего уничтожено, сколько свинца и пороха израсходовано, сколько денег потрачено, но нет у него в рапорте, сколько народу погибло и пленено при отражении набега.
Железное и оружейное дело
После битвы на реке Шиворонь в 1552 году, в наших краях появился веселые и деловые люди, которые служили нашему русскому царю-государю пушкарями, стрельцами и казаками, почтальонами, как их тогда называли ямщиками. Царь Иван Грозный, чтобы сократить расходы на содержание армии наделил их землей. Весь служилый народ обрабатывал свои участки и выращивал продукты для своего пропитания. Но основным их делом оставалось оборона нашего государства от набегов степной голытьбы и других охотников до нас и нашего добра. Но для войны нужно оружие, а его как раз и не хватало. Что-то давал царь, что-то добывали в бою, но этого все равно было мало.
Видимо, очень радовались наши предки когда на землях Луговой казачьей сотни нашли железную руду. Руда – это хорошо, но из нее еще как-то надо сталь выплавить, а для этого тогда металлургических комбинатов еще не было. Но наши предки уже умели в домашних условиях построить одноразовую доменную печь – конвертор. Называлось это кричный промысел (выплавка кричного железа, рыхлой, мягкой стали из болотной руды).
Поделиться книгой: