Помоги проекту - поделись книгой:
Корнелий с интересом осматривался вокруг. За те тридцать с лишним лет, что прошли с его последнего посещения, в Белограде изменилось немного. Всё те же широкие мощёные известняком улицы и площади, двух- и трёхэтажные оштукатуренные кирпичные дома, скверы и фонтаны на площадях. Даже княжеский дворец, построенный ещё его сыном Святославом, остался практически таким же. Изменилась только цитадель. Стены и башни стали мощнее и выше. Контрфорсы теперь спускались прямо в воду, а вход в порт был тщательно перекрыт небольшими фортами. Княжил в Белограде по-прежнему его пятидесятилетний внук Игорь Святославович, который провожал войска русичей в Крестовый поход в 6697 году от Сотворения Мира.
К вечеру уставшие и довольные путешественники вернулись в гостиницу. Сын, только коснувшись подушки, уснул, а Корнелий бухнулся на диван, вытянул натруженные ноги и задумался. Нужно ли открыться внуку? А может пока не торопиться и прозондировать почву? Или сразу ехать в Киев к сыну, князю Владимиру? Правда, Великому князю уже шестьдесят два, но, по слухам, он ещё в неплохой форме и здравом уме. Так ничего и не придумав, Корнелий уснул. Снился ему, как ни странно, Иерусалим с его зелёными рощами на околицах, золотыми куполами храмов, шумными торговыми площадями и уютными тенистыми улочками... Посреди ночи его разбудили странные звуки, доносящиеся из комнаты сына. Тихонько заглянув в комнату, он увидел всхлипывающего во сне Игоря. Подойдя, Корнелий ласково прикоснулся к плечу юноши. Тот сразу проснулся, повернул к отцу заплаканное лицо и виновато улыбнулся:
- Я скучаю. За братьями, за сестричкой... за дворцом. Отец, неужели я больше всего этого никогда не увижу? Я понимаю, что ты не напрасно выбрал меня и у меня особая роль в твоих планах, но...
Корнелий ничего не ответил. Да и что говорить - мальчик всё прекрасно понимает сам. Ещё раз потрепав сына по голове и пожелав ему доброй ночи, он отправился к себе. Заснул он только с первыми лучами утреннего солнца.
Проснулся Корнелий с твёрдой уверенностью посетить князя Игоря. Сел к столу, быстро набросал короткое письмо. Осталось ждать.
Ответ пришел к концу того же дня. Корнелий с сыном сразу же направились во дворец. Едва войдя в парадные двери, они увидели князя, бегущего к ним с распростёртыми объятиями. Дед с внуком обнялись и замерли молча. Ничего не понимающая свита князя замерла в недоумении. Наконец объятия разжались и князь, отстранившись, принялся рассматривать ничуть не постаревшего деда, удивлённо качая головой. Насмотревшись, обнял за плечи и повёл, даже потащил в кабинет. Игорь-младший скромно двинулся следом.
- Дед...князь...экселенц, - запутался в обращениях внук - я знал, что когда-нибудь ты вернёшься. Ты не мог не вернуться, ведь ты - Великий Князь! Рассказывай скорее - но спохватился, увидев младшего Игоря - и познакомь нас. Судя по всему - это твой сын?
- Да, сын. Твой дядя, между прочим. И принц Иерусалимский Игорь, брат короля Иерусалимского Велемира І, внук халифа Багдадского ан-Насира аль-Аббаса. Впечатляет?
- Впечатляет - ухмыльнулся князь Игорь, протягивая руку в приветствии - Рад видеть тебя, принц!
Мальчишка зарделся от смущения, но, уловив комизм ситуации, заулыбался и крепко, по-мужски, пожал протянутую руку. Потом скромно присел в сторонке с книгой, давая наговориться старшим. Дед с внуком проговорили ночь напролёт. Игорь-младший, не выдержав, уснул в кресле, а старшие всё говорили и говорили. Корнелию было, что рассказать внуку, а внук оказался благодарным слушателем. Потом настал черёд внука. Он поведал, что за время отсутствия Великого князя Русь жила в мире. Исключением служили, разве что, редкие налёты банд валахов из-за Тираса да крымских пиратов. Крупных военных конфликтов ни с поляками, ни с кипчаками не было. Даже свеи притихли и не пересекали границ. Поэтому, пользуясь ситуацией, в стране вовсю развивалась промышленность. Железоплавильные заводы, ткацкие и бумажные фабрики. От купцов не было отбоя. Правда, за прошедшие годы несколько раз случались засухи да эпидемии, но разумная внутренняя политика и хорошо поставленная медицина сводили последствия к минимуму. Великий князь Киевский вёл весьма взвешенную внешнюю политику, основанную на династических браках. Через всех своих многочисленных детей он породнился едва не со всей Европой и половиной Азии. А чтобы армия русичей имела постоянную боевую подготовку, Великий князь периодически вмешивался в военные конфликты на стороне кого-то из своих родичей!
Расставаясь под утро, решили, не откладывая, отправить гонца в Киев.
* * *
Возвращения гонца нужно было ожидать не менее пяти дней, поэтому решили погулять по окрестностям. Путешественники в сопровождении самого князя осмотрели судостроительную верфь, типографию, гостиный двор. Но самая большая неожиданность поджидала их в Храме Всех Богов, расположенном в самом центре Белограда. Храм представлял собой большое здание в византийском стиле, со стрельчатыми окнами и арочными потолками. В центре помещения, освещённая светом, лившемся из-под потолка, стояла прекрасно выполненная мраморная статуя в полтора человеческих роста. Статуя изображала молодого человека, протягивающего руки вверх, к куполу Храма. Корнелий с сыном благоговейно остановились у подножья статуи. Вдруг Корнелий боковым зрением заметил хитрую ухмылку на лице внука и, вглядевшись в лицо статуи, сам чуть не окаменел - это было его лицо! Внук сзади приобнял Корнелия за плечи и тихо прошептал:
- Да, Князь, то ты. После твоего отъезда, князь Владимир, Митрополит Борислав и Великий волхв Сила приняли решение сохранить память о тебе таким вот образом. И не только в статуях и иконах в христианских церквях, а ещё и в сказаниях народных говорится о твоём возможном возвращении для спасения Руси от страшной силы супостатской - теперь, наконец-то, Корнелий понял почему встреченные им люди так странно и с интересом поглядывают на него!
Так прошли пять дней. Гонец привёз короткий ответ из Киева: "Ждите меня". Но ждать долго не пришлось - уже через день в Золотые ворота Белограда торжественно вступал кортеж Великого князя Киевского и Всея Руси Владимира ІІІ.
Из кареты вышли два благообразных старца. В одном из них, больше по одеянию, Корнелий узнал сына. В другом, с удивлением, волхва Силу. Странно было видеть в убелённом сединами, но не потерявшем гордую осанку человеке, знакомые черты сына, которого он оставил деятельным и полным здоровья юношей! А волхв, похоже, и не изменился вовсе. Та же седая шевелюра и лопатообразная борода, те же бесформенные белоснежные одежды, тот же внимательный и проницательный взгляд. Корнелий молча стоял на крыльце парадного входа в ожидании дальнейших действий прибывших. Если честно, то он несколько опасался реакции сына: вдруг тот не захочет принять его возвращение, не желая делиться властью? Всё-таки прошло тридцать лет и вряд ли в сыне, Великом князе, государе огромной державы, остались те восторженные сыновни чувства... Но сомнения развеялись сами собой! Князь Владимир, покряхтывая, выбрался из кареты и прямиком, с распростёртыми объятиями, направился к отцу.
Вечером, после ужина, семья собралась в просторной библиотеке князя Игоря. Великий князь, Корнелий и князь Игорь собрались вокруг огромной карты Руси, расстеленной на столе, а волхв и Игорь-младший уединились в углу библиотеки и занялись какими-то своими, одним им известными, делами. Пока Корнелий сам долго изучал карту, князья почтительно помалкивали. Наконец Корнелий отвёл взгляд от карты и не скрывая удовлетворения обратился к князьям:
- Да, молодёжь, - при этих словах седовласые князья переглянулись и дружно засмеялись - поработали вы на славу. Ливония присоединена к Полоцкому княжеству, порт Рига наш. С ганзейцами, надеюсь, конфликт не возник? Новгородцы, смотрю, прихватили Эстию и Беломорье. И правобережье Итиля полностью наше. Вижу, даже канал между Итилём и Танаисом проложили! А это что? Новое княжество на Каменном Поясе? Как назвали? Урал? Ну, молодцы, молодцы!
Князья расцвели от удовольствия, как мальчишки. Но Корнелий продолжал:
- Расскажите-ка мне о торговых путях. Север - Юг, Запад - Восток? Особенно, отношения с Англией и Хиной. Есть у меня особый интерес к этим странам.
- С Англией торгуют ганзейцы и весьма активно. Мы туда стараемся не соваться. Торговый путь "из варяг в греки" сейчас проходит двумя путями: из Скандинавии через Новгород и Смоленск и, далее, на Киев; из Пруссии и Любека - через Ригу на Полоцк и, далее, через Витебск и Оршу на Киев. Торговый путь в Персию и Индию - по Оке в Итиль и, далее, в Шемаханское море. А из Уральского княжества, в основном самоцветы и железное литьё, через город Булгар по Каме в Итиль. А вот из Хины караваны по-прежнему идут мимо нас. Хорезм-шахи в Самарканде заворачивают караван по своей территории вдоль южного побережья Эвксинского понта до Трапезунда. Оттуда перекупщики везут товары в Европу и Египет. Если бы Дербендские ворота обезопасить от разбойников, можно было бы часть караванов пропускать через Тьмутороканское княжество. Но персы не хотят, а сами мы не сможем. Хоть я и родственник бывшего шах-ин-шаха...
Он долго ещё обсуждали ситуацию на Руси, в Европе и Азии. Корнелий рассказал о грядущей беде и цели своего возвращения. Сообщение отца Великий князь воспринял с пониманием, к нему уже доходила информация от дальней разведки о страшных и кровожадных завоевателях. Но Корнелий-то знал наверняка, что уже в этом, 6729 году, монголы вторгнутся в Персию и Хорезмское царство проиграет войну. А до попытки вторжения кочевников в южные пределы Руси оставалось совсем мало времени.
* * *
Два дня спустя памятного ночного разговора, кортеж Великого князя двинулся в сторону устья Днепра. Там Корнелий с сыном и Великий князь пересели в лодии и отправились вверх по течению в сторону Киева. Путешествие по Днепру имело целью ознакомить Корнелия с заводами, расположенными на берегах реки. Первая остановка - пороги. Пока лодии перетаскивались посуху на колёсных платформах, запряженных специально выведенными огромными конями-тяжеловозами, путешественники высадились на первом, самом большом из четырёх островов Хортицкого каскада. Остров был примечателен по нескольким причинам. Во-первых, по легенде именно здесь погиб славный киевский князь Святослав І Воитель. А, во-вторых, на этом острове находился большой железоплавильный комплекс. Железную руду сюда свозили с правого берега Днепра из рудника на реке Малый Ингул, а горючий камень - с левого берега, из шахт на реке Кальмиус. Здесь, в печах выплавлялись чушки железа, которые потом развозились чуть ли не по всей Руси и соседним странам. На соседних островах стояли городки, в которых жили рабочие завода, воинский гарнизон и заезжие купцы. Здесь же, на островах была налажена понтонная переправа между берегами Днепра. К слову, Великий князь пожаловался, что построить постоянный мост через Днепр так и не удалось - во время паводка мосты сносило, как пушинки.
Обойдя пороги, караван судов поднимался всё выше по течению Днепра, пока не достиг устья реки Торкский Рубеж, поднявшись вверх по которой попали в Переяслав. Переяслав уже не был стольным градом удельного княжества после того, как в 6718 году Великий князь провёл сокращение уделов, и Переяславское княжество вошло в состав Киевской земли. День отдыха и снова в путь. До Киева остался один день пути.
* * *
На берегу речушки Крещатик, недалеко от Южных ворот Киева, в кратчайшие сроки было выстроено большое кирпичное здание. Уже к концу лета здание заселили странные люди разных национальностей. Из-за стен доносились стук и шипение, из нескольких труб валил разноцветный дым. Во двор периодически заезжали фургоны, груженные кусками железа, горючим камнем и древесным углём, осколками медных колоколов и мешками с неизвестными камнями и порошками. Хозяйничал в этом здании, которое его обитатели называли на латинский манер "лабораториум", появившийся неизвестно откуда бывший Великий князь Корнелий. Киевляне, как и все русичи, все прошедшие годы были искренне убеждены (не без помощи хорошо рассчитанной пропаганды со стороны священников, волхвов и скоморохов) в обязательном возвращении Корнелия Миротворца! Правда, все знали, что его возвращение будет связано с надвигающимися на Русь бедствиями, но само присутствие в Киеве этого легендарного человека вселяло спокойствие и уверенность!
Иногда в Лабораториум заходил сам Великий князь. В такие дни оттуда доносились оглушительные раскаты грома и грохот обваливающихся стен. Но вот пришел день, когда из двора Лабораториума выехали два фургона, на которых лежали похожие на брёвна предметы. За воротами фургоны уже ожидала группа военных с Великим князем во главе. Отъехав две версты от городских стен, фургоны остановились, "брёвна" выгрузили и установили на специальные подставки. Князь со свитой отошли на безопасное расстояние, оставив хлопотать у установок, приехавших с ними людей. Наконец старший из рабочих подал знак и у каждого из трёх "брёвен" сталось по одному человеку с зажженными фитилями в руках. Князь указал сопровождавшим его военным на деревянные сооружения в трёх стадиях от них и махнул рукой. Фитиль поднесен к задней части "бревна", оглушительный грохот и облако дыма! Когда дым рассеялся, присутствующие увидели, что от одного из сооружений остались только щепки. Ещё грохот и дым - следующее сооружение превратилось в решето. Громыхнуло третье "бревно", и в сооружении, сделанном в виде фрагмента крепостной стены, образовалась внушительных размеров дыра. Ошеломлённые люди потирали уши и глаза. На их лицах отчётливо читались недоумение, страх и восторг. Князь и Корнелий с довольным видом пожали друг другу руки, после чего последний обратился к пришедшим в себя военным:
- То, что вы сейчас видели, воеводы, называется "пушка". Такого оружия пока нет ни у кого в мире. Это очень опасное оружие в нечистых руках, но мы создали его для защиты своей земли. Ваша задача в кратчайшее время набрать команду будущих пушкарей. Это должны быть смелые, ловкие и сильные парни. Учиться они будут прямо здесь, на этом поле и на этих пушках. А пока они будут осваиваться, мы запустим производство пушек и зарядов к ним.
А в Киеве Великого князя ждал гонец с неприятным сообщением. Князь Тьмутороканский Никита Боривоевич писал, что из-за Кавказских гор попытались прорваться орда каких-то страшных и диких кочевников. По донесениям разведки из Персии, орда эта нанесла ряд поражений войскам шах-ин-шаха и практически разорила равнинную часть Кахетии и Шемахи. Князь Никита успел выдвинуть войска к Дербендским воротам, где ему, с помощью остатков кахетинских и шемаханских войск, удалось отбить нападение и нанести кочевникам значительный урон. Ещё князь Никита сообщал, что через перевалы и проходы в горах закроются в начале месяца Рамхат и вплоть до начала месяца Эйлет следующего года вторжения можно не опасаться.
- Вот оно, началось - с горечью подумал Владимир - Хорошо, что успели подготовиться. И если прав отец, то у нас в запасе ещё три года. А вот князю Никите нужно помочь уже сейчас.
Подготовка к войне шла полным ходом. Войска тренировались по методике, предложенной Корнелием. К началу лета 6731 года запасы пушек, пороха и зарядов подошли к необходимому минимуму. А Лабораториум Корнелия продолжал исследовательскую работу. Персонал был поделен на группы, каждая из которых отвечала за определённое направление исследований. Много времени потребовал расчёт минимально возможной толщины ствола пушки, чтобы снизить её вес; конструировался лафет и зарядные ящики; особое внимание было направлено на консервирование продуктов для солдат и многое другое. Поскольку постоянное присутствие Корнелия в Лабораториуме не было обязательным, он очень много времени проводил в Университете и на полигонах.
Оставив сына Игоря обучаться в Киевском университете, весь остаток прошлого года Корнелий, которому вернули титул "князь", посвятил решению производственных вопросов. Он побывал в Карпатах, на польской границе, где, вместе с местными учёными, разведал месторождение селитры. Там же было налажено производство древесного угля. Месторождение серы нашлось в районе Кременьчуга. Так что всё необходимое для массового производства пороха было готово. Оставались пушки и снаряды к ним. Для этого на Большой Хортице был организован отдельный завод по выпуску пушек и ядер разного калибра, картечи для борьбы с конницей. Специальный калибрующий и металлорежущий инструмент изготавливался в Черкасском городке по технологии, разработанной в Лабораториуме. Кстати, для обработки пушечных стволов и ядер, впервые применили станки, приводимые в движение водяными колёсами! Ещё князь успел побывать в Тьмуторокани и завезти туда часть изготовленных пушек. На северном берегу Терека они, вместе с князем Никитой и его воеводами, определили возможные места переправы противника и наметили план будущих оборонных сооружений. Там же, в стольном граде княжества, городе Белая Вежа, русичи провели переговоры с аланскими и кахетинскими князьями, чьи владения располагались с юга от Терека до Дербентских ворот, после чего Корнелий вернулся в Киев, но в сопровождении сотни аланских юношей для обучения в учебных заведениях Руси.
Разведка из-за Кавказа доносила о подготовке монголов к вторжению. Вторжение откладывалось только благодаря партизанской войне хорезмийцев под предводительством Джелала ад-Дин Менкбурны, сына, не пережившего поражения от монголов, хорезм-шаха Мухаммада ІІ Ала ад-Дина. Летучие отряды хорезмийцев постоянно тревожили тылы монголов, отвлекая тех от планомерной подготовки к войне с Русью. Но Корнелий точно знал, что, вопреки всем препятствиям, упрямый Джучи-хан начнёт войну весной следующего года, как только откроются горные дороги.
На военном совете, состоявшемся в первые дни месяца Дайлет, приняли решение, не дожидаясь окончания весенней распутицы, выдвигать войска в Тьмуторокань по зимнику. Перебросить на Терек решили два полных, специально обученных легиона, пятьсот пушек различных калибров и пять когорт кавалерии. Ещё семь тысяч конницы должны обеспечить аланы и четыре тысячи - кахетинцы.
* * *
Поход начался десятого дня месяца Гэйлет 6732 года от Сотворения Мира. Армия двигалась четырьмя колоннами в сторону Танаиса, где её уже ждали вспомогательные подразделения для обеспечения переправы по льду. Огромная масса людей, лошадей и фургонов медленно продвигалась по заснеженной степи. Кавалерийские когорты, состоящие преимущественно из половцев и возглавляемые Первыми легатами Белозом и Всеславом, выдвинулись далеко в степь и уже через три дня достигли переправы. На восточном берегу Танаиса их встречали воеводы князя Никиты и направляли к местам дислокации. Пехоте и обозам понадобилось семь дней для выхода к переправе - задержала сырая и противная весенняя вьюга. Штабной фургон князя Корнелия шел в арьергарде. Первые легаты были со своими подразделениями, поэтому Корнелия сопровождали только его заместитель воевода Кирилл, начальник разведки воевода Тур и писари с посыльными. И Великий князь, и князь Тиверский, и князь Владимирский пытались поучаствовать в походе, но натолкнулись на жесткую отрицательную реакцию Корнелия. Ему даже пришлось повысить голос в ответ на умоляющие причитания венценосцев.
Встречать князя Корнелия на переправу прибыл сам князь Никита. Почтительно поклонившись, он сел в фургон. На Северный Кавказ уже пришла весна. Вовсю светило яркое южное солнц, растапливая остатки снега. Фургон быстро продвигался по прекрасной дороге и уже через час достиг города. Столица княжества представляла собой прекрасно укреплённую крепость с населением в восемнадцать тысяч человек. Ещё несколько тысяч человек жили в предместье, за пределами крепостных стен. Когда-то, почти двести шестьдесят лет назад, этот город, один из крупнейших в Хазарии, был взят штурмом и разрушен князем Святославом І Воителем. Но после восстановления Тьмутороканского удела, князь Боривой восстановил город, практически заново его построив, и установил на центральной площади рядом с княжеским дворцом большой мраморный памятник князю Святославу. Рядом с памятником располагался небольшой сквер, в котором любили проводить время горожане. В городе, кстати, проживали в мире и дружбе и русичи, и половцы, и аланы, и кахетинцы. Но сейчас, в преддверии трагических событий, в городе витала тревога.
На следующий день в княжеском дворце собрался весь цвет княжества. Кроме Князя Никиты и князя Корнелия, присутствовали Первый боярин Аристарх, архистратиг Святогор, начальник разведки Мстислав. Местное духовенств представляли епископ Харлампий, волхв Храма Всех Богов Касьян и жрец Тенгри-бога Котян. После обсуждения общих вопросов по подготовке к войне, Аристарх и духовенство откланялись. Зато вместо них были приглашены командиры прибывших с Корнелием легионов и кавалерийского корпуса и военные вожди аланов и кахетинцев. Корнелий разложил карту западного побережья Шемаханского моря и восточных отрогов Кавказа. На карте уже был обозначен возможный путь монгольской орды. Князь Корнелий на правах главнокомандующего обратился к военным:
- Путь монголов обозначен, конечно, приблизительно, но другого пути у них практически нет. Особенно, если горные перевалы и дороги перекроют наши кахетинские друзья - согласный кивок князя Гургена, командира сводного грузино-армянского отряда - Монголы должны пройти через Дербентские ворота и через долину подойти к Тереку. В долину должны втянуть абсолютно все монгольские войска. После чего мтаварах Георгий намертво перекроет выход из долины. Понятно?
Командир аланов согласно закивал головой, хотел что-то спросить, но Корнелий упредил:
- Конечно, кроме твоих героев-конников там будет легион русичей под командой архистратига Святогора с большим количеством пушек. Ваша задача - не дать уйти ни одному монголу! Основной удар приму на себя легионы русичей в крепостях на переправах. Задача - сбить наступательный порыв монголов, заставить их отходить (желательно, в панике!), а потом подключиться и наша доблестная кавалерия - половец-легат Белоз, командир кавалерийского корпуса, многозначительно улыбнулся, а легат Всеслав, его заместитель, просто молча кивнул - Кроме этого, на господствующих высотах будут скрытно размещены пушки для поддержки атаки кавалерии.
Корнелий замолчал. Командиры внимательно рассматривали карту, прокручивая в уме свои задания. Мтаварах поднял глаза и спросил:
- Экселенц, я слышал, что существуют какие-то "мины", которыми можно перемещать огромные камни. Могу я получить их для надёжности?
- Вообще-то, - поморщился командующий - перекрывать Дербентские ворота в мои планы не входило. Но ты прав, воевода, подстраховаться нужно. Ещё вопросы? - и, не услышав ответа, продолжил - Каждому из вас будет выдан конкретный план действий и подробные карты местности. Идите к войскам, времени осталось мало...
Задержав начальников разведки Мстислава и Тура, Корнелий потребовал обеспечить подробнейшую развединформацию из Персии. После чего, отпустив воевод, остался сам.
* * *
В первый день весеннего месяца Дайлет в Белую Вежу примчался гонец. Он привёз письмо от соглядатая в Ширазе. Тот сообщал, что в городе готовят место для концентрации войск. О количестве говорят разное - толи два тумена, толи больше. Начало похода - по готовности войск и дорог.
Донесение Корнелия особенно не взволновало. Во-первых, он знал дату вторжения, а, во-вторых, к встрече незваных гостей было всё готово - войска уже заняли позиции и в горах, и на переправах. И, самое главное, боевой дух войск был на высоте.
Армия монголов змеёй втягивалась в Дербентские ворота. Впереди, в сопровождении свиты мурз, ехали лучшие полководцы Потрясателя вселенной Джэбэ-нойон и Субэдэй-багатур. Пышные бунчуки развевались над их гордо поднятыми головами. Их путь от Хинского моря до Арала - по колени в крови, освещённый пламенем пожаров. Они практически не знали поражений, и этот поход представлялся им увеселительной прогулкой. До реки Терек осталось около пяти фарсахов, то есть три дня пути, а там и таинственная и сказочно богатая Урусия. И они, лучшие нойоны Чингиз-хана, поднесут к ногам Потрясателя вселенной эту страну.
Монголы, как саранча, разлетелись по долине, грабя и сжигая всё на своём пути. К их большому удивлению, жителей в долине не было! Пока авангардные отряды занимались привычным делом, в долину втянулись и арьергардные отряды и обоз. Войска перегруппировались и двумя колоннами направились к переправам через Терек. Река встретила монголов бурным течением и ледяной водой. На всём протяжении реки через долину пригодных для переправы мест было всего три. И кочевники направились к ним. На северном берегу реки монголы видели суетящихся и испуганных воинов, и, не обращая на них внимания, начали переправу. Когда первые ряды конников достигли противоположного берега, над валами появились какие-то странные предметы, напоминающие брёвна. Прогремел гром, берег окутал дым и.... монголы пачками валились в воду. Кочевники остолбенели, но залп следовал за залпом, сея смерть сотен и сотен людей и коней! Уже и южный берег Терека окутался дымом, из которого с гиком и свистом выскочили конники с красными щитами и длинными сверкающими мечами. И непобедимые монголы не выдержали! Разворачивая коней, они давили друг друга и, не думая про сопротивление, кинулись к выходу из долины. А на выходе из долины их ждали! Залпы страшных орудий, как косой, выкашивали конников. Красные щиты слились в одну линию, окружившую монголов, сея смерть не хуже пушек. Но солнце клонилось к закату и темнота, как всегда это происходит в горах, резко пала на горы человеческих и конских трупов.
Утро следующего дня началось для монголов новым кошмаром. На их лагерь, окруженный возами и арбами, с неба с рёвом и грохотом опять посыпались огненные шары. Замкнутым в ограниченном пространстве, кочевникам только и оставалось, что молиться Тенгри-громовержцу. Но вот, через разбитые в щепки возы, прорвалась группа всадников числом около тысячи, и диким галопом помчалась в сторону выхода из долины. Кавалерия русичей и аланов бросилась вдогонку. А оставшихся методично добивали из пушек и арбалетов.
Улепётывающих монголов гнали, как волков в степи! Ошалевшие от ужаса кочевники даже не заметили, что выход из долины перекрыт земляным валом. Как только первые всадники оказались на расстоянии выстрела, взревели пушки и картечь начала свою кровавую работу. Монголы попытались было развернуть коней, но снова наткнулись на преграду - на сей раз из красных щитов, длинных мечей русичей и кривых аланских сабель. Бой, а, скорее, бойня, продолжался недолго. Монголы, понимая, что в плен сдаваться бесполезно, отчаянно сопротивлялись, но морально они уже были сломлены! Солнце ещё не успело подняться в зенит, как над равниной победно прогремел боевой кличь русичей "барра!". Всё было кончено... на этот раз.
* * *
Князь Корнелий в сопровождении своих воевод обходил поле боя. Убитых и раненых русичей и союзников уже вынесли, а среди трупов монголов суетились трофейные команды. Командующий поставил особую задачу - найти тела Джэбэ и Субэдэя. Только к концу дня ему доложили, что трупы нойонов нашли среди тел пытавшихся сбежать монголов. Уже в штабном фургоне на Корнелия накатило! Волна дикого бешенства захлестнула его, в глазах потемнело, горло перехватило. Подспудно он пытался сопротивляться этому наваждению, но...
- Слушай мою команду - проговорил-прохрипел князь - мёртвым головы поотрубать, вывезти за Дербентские ворота подальше и сложить в пирамиды! Головы нойонов и мурз - в мешки и переслать в Ургенч для Джучи-хана. Несколько пленных, надеюсь, найдутся? Оставшуюся падаль стащить в ближайшее ущелье, пусть волки и лисы порадуются...
Воеводы и князья с ужасом смотрели на изменившееся до неузнаваемости лицо Корнелия. Возражать, естественно, не решились, только согласно кивали головами. Наконец, князь начал успокаиваться, лицо приобретало привычные черты. Он устало потёр лоб и уже спокойно произнёс:
- Я не думаю, что дикари просто так успокоятся и не попытаются взять реванш. Теперь наша задача - упредить их и ударить первыми. Цель - Ургенч. Самим будет трудно, поэтому срочно начинаем переговоры с Джелаль ад-Дином. Если он усилит давление на монголов с юга...
Князь Никита и воевода Мстислав, повинуясь взгляду князя, встали, а Корнелий продолжил, обращаясь непосредственно к ним:
- Срочно, слышите, срочно найти шаха и передать ему моё письмо. Сейчас же начать укрепление всех горных дорог и, естественно, Дербентских ворот. Подключайте мтавараха Гургена - он весьма авторитетная фигура на восточном Кавказе. Короче говоря, с юга в Закавказье монголы прорваться не должны! Тебе, князь Никита, я оставляю все пушки и подошлю порох и заряды. Пехоты, я думаю, тебе хватит, а кавалерию обещают обеспечить аланы.
Корнелий свернул карту Кавказа и развернул другую, более мелкую. Жестом подозвал ближе Первого легата Кирилла и воеводу-разведчика Тура.
- Вот Ургенч. До него от города Итиль около тысячи вёрст по безводной степи. А это не менее двадцати дней пути. На подготовку армии вторжения численностью не менее пятидесяти тысяч человек нам понадобится, как минимум, тридцать-сорок дней. Если не выступим из Итиля в первой четверти месяца Вэйлет, монголы опомнятся и займут колодцы в степи. А сейчас, не теряя ни дня, гонцов в Чернигов, Рязань и Владимир - мобилизация! Я напишу князьям, укажу кому сколько войск прислать. Тебе, воевода Тур, как всегда глубинная разведка - карта колодцев, караванные пути, возможные очаги обороны. И срочно агентов в Ургенч. Ещё до подхода войск мы должны знать всё об укреплениях и о водоснабжении города, о гарнизоне и расквартированных войсках монголов. Особое внимание обрати на кипчаков, мобилизованных в армию монголов. Их нужно взбунтовать любой ценой.
Командующий распрямился, внимательно посмотрел на присутствующих. Увидев в глазах собравшихся воинственный блеск, удовлетворённо сказал:
- Вплоть до окончания сбора войск я остаюсь в Белой Веже. Гонцы и на Русь, и в Персию должны выехать завтра на рассвете, письма им передаст мой адъютант. Если нет вопросов, все свободны.
Бардам дарга Джучи, сын Потрясателя вселенной, богоравного Чингиз-хана, метался по юрте и в бессильной злобе хлестал камчей всё, что попадало под руку. Придворные мурзы лежали ниц перед грозным повелителем, не смея вздохнуть. В мешке у порога юрты до сих пор лежали головы его верных нойонов Джэбэ и Субэдэя. Он уже приказал посадить на кол "чёрных вестников", но облегчения это не принесло. Джучи не ожидал, что урусы окажут столь мощное сопротивление - два лучших тумена, два лучших полководца... Да ещё эта пирамида из мёртвых голов в Шемахе! Нет, он отомстит, он жестоко отомстит урусам и их союзникам половцам и аварам!
-Бардам дарга постепенно успокаивался. Усевшись на груду подушек, он задумался о причинах такого жестокого поражения. Естественно, Джучи не поверил ни единому слову этих трусов об огнедышащих драконах и джиннах, а других свидетелей боя не было. Видимо он недооценил противника, но теперь Джучи не повторит ту же ошибку. Он, мудрый полководец, не будет спешить с местью и подготовится к походу как можно тщательнее! И тогда уж живые позавидуют мёртвым!
От таких мыслей пришло полное успокоение. Не испортил настроения даже гонец из Хорасана, принесший весть об очередном восстании Джелаль ад-Дина. Сколько их уже было за прошедшие пять лет? Нет, сейчас нужно готовиться к походу на запад, за Итиль. В эту загадочную и богатую Урусию. Когда он, Джучи, завоюет её, тогда подвластная ему территория вполне может стать полноправным улусом. "Улус Джучи", "Джучи-хан"... как прекрасно это звучит...
* * *
Войска всё прибывали в долину между Танаисом и Тереком. Не обошлось без неожиданности - с Черниговским легионом появился младший сын. И это невзирая на запрет Корнелия на участие князей в военной кампании. Но сын с каменным лицом представился совершенно официально: "командующий артиллерией в звании Первого центуриона Игорь Сармат" и сердце командующего растаяло. Особенно потешил отцовское самолюбие титул "Сармат", самовольно присвоенный сыном.
К назначенному Корнелием сроку армия вторжения была укомплектована полностью. В её состав вошли: Черниговский корпус в составе полного легиона и десяти когорт кавалерии; Рязанский корпус в составе полного легиона и пятнадцати когорт кавалерии и Владимирский корпус в составе двадцати кавалерийских когорт. И, естественно, обоз с шестьюдесятью пушками и со снаряжением для штурма крепостей. Черниговский и Рязанский кавалерийские корпуса были укомплектованы половцами, Владимирский - булгарами. Русичами укомплектованы пехотные легионы и артиллерия. Первыми к переправе через Итиль выступили кавалеристы Черниговского корпуса и обоз. Ещё через десять дней должны были выступить остальные войска. Накануне выступления в штабе командующего собрались командиры корпусов. Как и положено, первым докладывал начальник разведки:
- Экселенц, передовой отряд и обоз переправились на восточный берег Итиля и стали лагерем в стороне от караванного пути. Лагерь строго охраняется, опознавательные знаки не вывешивались. Наши отряды раннего оповещения углубились в степь на двадцать-тридцать вёрст и ведут наблюдение за возможными перемещениями противника. Разведчики одеты в трофейную монгольскую форму, поэтому подозрений не вызывают. Маловато толмачей с монгольского, но мы уже вплотную работаем над этим. Теперь о главном. Нам удалось ещё месяц назад пристроить своих людей в торговый караван, шедший в Ургенч. Им поставлена задача обосноваться в окрестностях города и не только вести разведку, но и пытаться всеми силами склонять кипчаков, призванных в монгольскую армию, если не к восстанию, то к дезертирству. И ещё. Поступили первые донесения из Хорасана - хорезм-шах начал активные действия. Но сил у него маловато, просит поддержки. У меня всё...
Командующий одобрительно кивнул и вопросительно глянул на командиров. Те, по очереди, кратко доложили о готовности к выступлению. Подытожил совещание Корнелий:
- Итак, выдвигаемся завтра перед рассветом. Первыми пойдут Черниговцы и с ними Первый легат Кирилл, следом - Рязанцы. Я со штабом - замыкающими. Приказываю: переправляться сразу с марша и занимать плацдарм. С подходом Рязанского корпуса - вспомогательным подразделениям с группой прикрытия броском выдвинуться к переправе через Яик. Переправу начать не дожидаясь подхода основных сил. Передовым отрядам любой ценой обеспечить полную скрытность передвижения наших войск. Купеческие караваны, идущие на Ургенч задерживать, во избежание утечки информации. Командовать авангардом поручаю тебе, воевода Тур. Первая остановка - на переправе через реку Эмбу. Это последняя водная преграда и, вообще, последний открытый источник пресной воды перед долгим переходом через сухую степь. Если нет вопросов, все свободны...
Следующими Корнелий вызвал к себе князя Тьмутороканского и воеводу-разведчика.
- К тебе, князь Никита, придут нам на смену ещё войска из Тивери и Киева. Твоя задача обеспечивать прикрытие переправы через Итиль до нашего возвращения или до особого распоряжения. А тебе, воевода Мстислав, поручаю ответственное задание: переправить моё письмо в Иерусалим лично королю Велемиру. Дорога долгая и опасная, по крайней мере, до границ владений Багдадского халифа. Там, по моему письму, гонца пропустят беспрепятственно до самого Иерусалима. За письмами придёшь утром. Да, и не забывай отслеживать ситуацию в Алании и на Кавказе. Не дай бог, пропустить удар оттуда!
Распрощавшись, Князь отправился к себе в кабинет. Предстояло написать письма Великому князю, королю Велемиру и халифу аль-Аббасу. А, главное, предстояло сделать очередной решительный шаг к изменению Истории в этой "Ветви Времени".
Ещё с рассвета у юрты Джучи толпились мурзы. Но тревожить повелителя не смели - он всю ночь развлекался с очередной наложницей. Наконец полог юрты откинулся и на пороге показался Джучи, почёсываясь под халатом и жмурясь на ярком летнем солнце. Следом за ним из юрты на мурз накатила волна смрада - смесь запахов пота, нестиранной одежды и овечьих шкур - от которого у русича случился бы обморок, но мурзы, принюхавшись, одобрительно закачали головами: "хорошо отдохнул повелитель!". Джучи сделан несколько шагов вперёд, мурзы пали ниц, а в юрту прошмыгнули несколько евнухов, чтобы убрать через запасной выход истерзанное и окровавленное тело юной девочки. Потянувшись, джинонг выпил одним духом чашу кумыса, поданную евнухом, и милостиво обратил свой взор на лежавших у его ног мурз.
- Говори - пнул ногой одного из них - Разрешаю!
Мурза, съёжившись от страха, встал на колени и, не поднимая глаз, пролепетал:
- Повелитель, плохие известия.... - мурза понимал, что пробил его последний час, ведь "чёрных вестников" ждёт лютая смерть на колу, но продолжил - в Хорсане шах взял штурмом Нишапур и Герат. Наши тумены отступают к Термезу...
Хмель мигом слетел с джинонга. Он рывком за шиворот поднял мурзу на ноги и прошипел:
- Что ещё? Говори, сын верблюдицы и ишака! Говори, и умрёшь лёгкой смертью!
- Ещё полчища урусов и половцев стоят лагерем возле аила Ширча на берегу Арал-теньизи в полутора едерах от Ургенча...
Разъярённый Джучи отшвырнул мурзу, которому нукеры тут же перерезали горло, и заорал, обращаясь к остальным:
- Как? Как они там оказались? Вы куда смотрели, бараны? Сколько их там? - и, услышав чей-то шепот, не поверил своим ушам - Пять туменов? И вы проглядели пять туменов? Вон... Все вон! Нойона Бэркэ ко мне!
Вернувшись в юрту, бардам дарга плюхнулся на подушки и крепко задумался. Для войны на два фронта у него маловато сил. Кажется, его мечты о "улусе Джучи" несколько преждевременны. Да и урусы оказались не такими уж простыми!
* * *
Армия русичей стояла под стенами древнего Ургенча. Полторы тысячи вёрст и сорок два дня сложнейшего марша отделяло их от Белой Вежи.
Путь до Арал-теньизи прошел спокойно, без стычек с монголами. Остановились на отдых в аиле Ширча на берегу реки Амударья. Корнелий не удержался и приказал продлить отдых до дня летнего солнцестояния, своего любимого праздника. И только после выхода армии из окрестностей аила Ширча, появились первые признаки активности противника. Но отряды каракалпаков, мобилизованных монголами, при встрече с соплеменниками-половцами, приветственно махали пустыми руками и, не вступая в бой, уходили в степь. Малочисленные отряды монголов, видя огромное численное превосходство русичей, ограничивались обстрелом издалека, в боевой контакт не вступая.
Осаду Ургенча организовали по всем правилам военного искусства. Город блокировали со всех сторон, перекрыв особенно тщательно выход к реке. Идти на штурм, как и обстреливать город, Корнелий запретил, не желая нести ненужные потери среди личного состава. Вместо этого вокруг города вились глашатаи и на каракалпакском языке призывали горожан перебить монгольский гарнизон и сдаться. Монголы из местного гарнизона яростно обстреливали глашатаев из луков, но большего сделать не могли. Они не решались даже на вылазку, опасаясь бунта в городе. И на помощь бардам дарги гарнизон не мог рассчитывать - все войска на правобережье Амударьи отбивали атаки Джелаль ад-Дина в районе Термеза.
Поделиться книгой: